КОРАБЛИ ИЗ ЖЕЛЕЗА И ЛЮДИ ИЗ ДЕРЕВА , ИЛИ БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Когда мы добрались до «Шпигата», у переходного шлюза нас поджидали Катарина и Банки. Безмолвные объятия Катарины вознаградили меня за все многочисленные хлопоты.

Пока мы шли к мостику, она успела познакомить меня с разработанным ею и одобренным Хиро оперативным планом.

Согласно стандартной военно-космической доктрине полагалось, чтобы эскадру вел не самый ценный корабль, и Катарина была убеждена, что Генхис выставит впереди легкого крейсера вооруженное торговое судно. Мы с Катариной займемся маневрами «Шпигата», а Хиро возьмет на себя общее управление нашей маленькой флотилией, устроившись в одном из противоперегрузочных кресел. Гарри и Динки будут оперировать ракетной установкой в трюме номер один, а Аннали — системой обнаружения. Клайду и Розали будет поручено устранять возможные повреждения; Кимболла, Сина и Труилло мы отгрузим на орбитальную станцию в распоряжение Пайпер.

Если удастся заманить армаду Грызунов на минное поле и вывести из строя один или оба их малых судна, то таким образом мы уменьшим их военное превосходство и дадим Пайпер и ее ребятам возможность хорошенько протрясти шпангоуты на крейсере Генхиса, запустив в него ракету-другую. Спунер и Козлик на челноке спрячутся где-нибудь в непосредственной близости от театра военных действий на случай, если кто-нибудь останется в живых.

У Гарри, Динки и Аннали оставалось на обучение три дня, и Катарина заставила их тренироваться почти без роздыха. Поинтересовавшись, как у них идут дела, я совершил ошибку.

Катарина нажала кнопку интеркома, и мы на минутку остановились в коридоре, чтобы послушать, как идет учеба.

— Навожу, навожу… — настойчиво повторяла Аннали.

Преследуя заданную тренажером цель, система обнаружения, управляемая Аннали, отметила ее вертящийся «шишечкой», которая представляла собой математическое построение точек в пространстве, в которых запущенная ракета приближалась к проецируемой траектории полета на достаточное расстояние, чтобы оставшийся путь проделать самостоятельно и попасть в цель.

— Навожу… Ну, где же она! Приготовиться, цель… — твердила Аннали.

— Вот она! — вскричал Гарри. — Огонь из первого и второго полукомплектов!

Несмотря на то, что на самом деле никаких ракет он не выпустил, я инстинктивно сжался. Аннали истерично взвизгнула:

— Да погоди ты стрелять, болван!

— Перезаряжаю первый и второй, — лаконично сообщил Динки.

Наступило гнетущее молчание. Наконец Гарри нарушил его:

— В чем дело, милая? Ты напугалась?

— Чертов придурок! — прошипела Макхью после нескольких секунд молчания. Тренажер прогудел два раза, что означало два выстрела мимо.

Между ними разгорелась легкая перебранка.

— Хватит вам. Продолжайте работать, — прикрикнула на них Катарина. — Еще полчаса, и можете отдохнуть.

— Что, скоро обед? — с деланной скромностью осведомился Гарри! — И чем будут кормить придурков?

— Отставить, Гарри, — рявкнула Катарина. — Тебя это тоже касается, Макхью.

— Есть, мэм, — покорно ответил Гарри, а Макхью пробормотала нечто, что при очень большом желании могло быть истолковано как согласие.

— Да, мэм, у меня не самые приятные впечатления, — поделился я своими сомнениями с Катариной по дороге в нашу каюту.

— А мы еще даже не начали маневрировать, — вздохнула она. — Когда эту посудину начнет швырять из стороны в сторону, тогда-то мы и проверим, какая у них реакция. — Она поглядела на меня. — На установке Бим команда лучше. Ей только и нужно, что попасть в крейсер прежде, чем ее заметят.

— Понятно.

Катарина, прочитав выражение на моем лице, легонько ущипнула меня за плечо.

— Иди переоденься, и мы тоже начнем.

Я распаковал свои вещи, надел комбинезон и поднялся на мостик. Когда я сел за приборную доску и приступил к проверке приборов, Катарина заметила:

— Бим привезла сюда кучу микророботов, чтобы выяснить, что на корабле не в порядке. Мы обнаружили, что хуже всего дела обстоят с правым автоматическим контрольным узлом. Проходящий через него керамический провод испортился, поэтому у нас и было так много проблем с нижним приводом и крыльчаткой на правом борту.

Я присвистнул.

— Как же это случилось? Катарина смущенно потупила взгляд.

— Прямо над этим контрольным узлом находится каюта Берни, и Бим обнаружила под кроватью Берни, там, где треснул шов между стеной и обшивкой пола, какое-то вздутие. Кошка Берни, оказывается, пользовалась этой трещиной как туалетом. А кошачья моча нарушает сверхпроводимость керамического провода.

Поперхнувшись, я закашлялся.

— Нужно заменить все, что проходит через этот узел, — деловым тоном продолжала она. — К сожалению, у нас нет для этого ни времени, ни материалов.

Хотя комментариев здесь и не требовалось, я все равно нашел что сказать:

— Знаешь, мне тут пришло в голову, что если бы кошка Берни не испортила проводку, то корабль не стал бы брыкаться, как дикий жеребец, когда Дэви Ллойд приставил нож к горлу Фридо. А значит…

— Верно. Можно сказать, что эта глупая кошка убила Фридо. — Катарина улыбнулась. — Ну что, попробуем немного поманеврировать?

Мы предупредили всех, кто находился на борту, что собираемся прекратить вращение, и приказали им пристегнуться. Капитан Хиро и Баки вышли понаблюдать. Катарина первой взяла в свои руки управление. В следующие четыре минуты «Шпигату» пришлось несладко. Мы начали проверять все, на что он еще способен: проделали мертвую петлю, иммельман, дали задний ход. Тут у меня в голове загорелся красный предупредительный огонек.

— Глуши мотор! — завопил я секунды за две до того, как неполадки высветились на приборной доске.

Услышав меня, Катарина дернула рычаг, но было уже поздно. Правая крыльчатка нервно задергалась и остановилась. Корабль отклонился от курса, а это значит, переводя с вежливого космического языка на обычный, что он начал выделывать самые невообразимые сальто и пируэты.

Когда правая крыльчатка наконец снова заработала, Катарине с трудом удалось положить корабль на прямой курс.

Я выключил интерком, чтобы избавить нас от необходимости выслушивать комментарии с галерки.

— Ну и ну, — крошечные глазки Баки блестели, — это было здорово. Можно еще разок?

— По-моему, можно считать эту попытку относительно успешной, — с деланной бодростью добавил Хиро.

— Это никуда не годится, — вздохнула Катарина, еще более бледная, чем обычно. — Даже чтобы проделать основные маневры, мне потребуется сильно превысить допустимые отклонения, а корабль этого не выдерживает.

— Что ты говоришь? — переспросил Хиро.

— Я говорю, что если мы на этом корабле собираемся воевать, то не можем рассчитывать только на первые пять минут, а больше он не выдерживает, — мрачно пояснила она.

— Послушай, — вмешался я. — Я точно чувствую, когда он вот-вот выйдет из строя. Давай я его поведу. — Катарина знала, как управлять судном в бою, но я-то знал свой «Шпигат».

Хиро жалобно хмыкнул. На лице его ясно читалось: «Господи, за что?»

— Кен, — мягко произнесла Катарина, — я знаю, что ты умеешь управлять этим кораблем, но военная специальность у тебя какая?

— Навигация и снабжение, — признался я.

— Извини меня за прямоту, но у тебя нет самых элементарных навыков управления судном во время боевых действий. Здесь должен быть выработан инстинкт. В боевой обстановке стоит лишь на секунду задуматься — лететь вперед или повернуть — и мы проглотим ракету. Ты не сможешь им управлять. У меня есть соответствующая подготовка, но при боевом маневрировании я обязательно выйду за пределы надежности корабля.

— Зато я, не скромничая, могу сказать, что я единственный человек во всей Вселенной, который так хорошо знает этот корабль, что может управлять им на грани его возможностей и не дать ему развалиться. — Я немного подумал. — А насчет инстинкта ты, к сожалению, права. Начнем с того, что если бы мой инстинкт мне что-нибудь иногда подсказывал, меня бы вообще здесь не было.

Недолгое молчание было нарушено замечанием Баки:

— Ну и дела. Вот так дилемма.

— Которую можно разрешить, — отозвалась Катарина, лукаво взглянув на меня. — Как я понимаю, мы вместе поведем его, хорошо?

Хиро удивленно поднял брови. Я тоже.

Катарина пояснила свою мысль, которая заключалась в том, что она начинает маневр, а я, поняв, чего она хочет добиться, продолжаю управлять «Шпигатом» на пределе его возможностей. Процедура казалась довольно нелепой, но ничего лучшего мы придумать не смогли. Пока все остальные обедали, мы установили в рубке рычаг, передающий управление от одного пилота к другому, а затем опробовали систему.

Поначалу ничего не получалось. Мы провозились часов двенадцать, пока не начали ощущать ритм друг друга. В конце концов я наловчился, даже не задумываясь, не глядя на доску, а лишь коснувшись ее руки, чувствовать, что она собирается делать.

Я никому бы не рекомендовал подобным образом управлять военным кораблем и уж ни в коем случае не посоветую делать это с тем, кто вам не нравится.

У нас возникли и другие неожиданные затруднения. Гарри обнаружил — при соответствующих обстоятельствах, — что при бортовой качке туалеты работают не совсем так, как было задумано. Это одна из тех вещей, о которых не упоминают в Адмиралтействе, когда говорят о надбавке за несение службы в опасных условиях. При обсуждении этой проблемы я в первый раз за долгое время увидел на губах Макхью улыбку.

Наконец мы с Катариной закончили тренироваться, и от усталости у меня двоилось в глазах, но операция «Грызуний патруль» уже не казалась неосуществимой. Мы передали управление кораблем Клайду и Дайкстре, вернулись к себе и отпраздновали удачу, распив пакетик леопардового молока.

— Я так устал, что даже спать не могу, — пожаловался я. — Хочешь посмотреть видео?

— Не знаю. Ну ладно, давай.

— Я не сообразил взять с собой новые диски. А ты что-нибудь захватила? — Я пошарил в наших запасах.

— Нет, была слишком занята. Я попросила Гарри что-нибудь найти.

— Ну и что же ты хотела бы посмотреть? — Я развернул монитор, чтобы ей были видны новые поступления в корабельную видеотеку. — «Школьницы-монашки из ада», «Ведьмы-мутанты из ада» или лучше всего «Мутанты-школьницы-ведьмы-монашки из ада»?

Мы единогласно выбрали «Хэмфри и Ингрид», в котором неплохо сыграли Пол Хенрайд, Сидни Гринстрит и Питер Лорр.

На следующее утро мы тренировались еще четыре часа, приставив во время маневрирования Динки, Гарри и Аннали к ракетному тренажеру. Корабль только дважды давал сбой, а у Гарри с Макхью ни разу не дошло до драки, так что мы засчитали себе это как немалый успех.

Хиро организовал нам ежедневную связь с Банки, чтобы следить за событиями на Шайлере, так что, передав управление Спунер, мы с Катариной позвонили ей.

— Привет, Банки. Что новенького? — спросила Катарина.

— Статьи в газетах о готовящемся вторжении начинают приносить плоды, — доложила Банки, как всегда подтянутая и строгая. — Некоторые из тех, кто уволился из Сил Гражданской Обороны, уже заходили и интересовались, не могут ли они чем-нибудь помочь. Я сформировала из них взвод и раздала им винтовки, штук тридцать. Мэр Фельдман немного расстроен. Он считает, что я поступила незаконно, и хочет, чтобы я отобрала у них винтовки назад. Я сказала ему, что мне нужно посоветоваться с капитаном Хиро. По-моему, мэр до сих пор сердится на мичмана Маккея. Мне отобрать у них винтовки?

— Нет, — возразила Катарина, — если он хочет их отобрать, пускай попросит об этом полицию.

— Он уже объявил, что именно это он и собирается сделать, — хмыкнула Банки. — Ставки семь к пяти против полиции.

— А как проходят выборы? — поинтересовался я.

— Они, как всегда, пытаются в последний момент напихать в урны побольше бюллетеней, — пожала плечами Банки.

У меня сложилось впечатление, что выборы в Шенектади полностью зависят от того, кто физически владеет избирательным участком.

— Администрация мэра начинает, наконец, всерьез принимать вторжение?

— Думаю, да, — осторожно подтвердила Банки.

— Что ж, хорошо, — некстати заметил я.

— Не знаю, хорошо ли, сэр, — поморщилась Банки. — Как только закончилось голосование, пресс-атташе мэра заявил, что мэрия закрывается на ремонт, а городское правление будет временно размещаться в помещении школы в Норе Опоссума.

— В Норе Опоссума? — переспросил я.

— Это небольшое местечко на Провинцвилльской дороге, почти на границе города, — объяснила Банки.

Катарина, криво усмехнувшись, скосила на меня взгляд.

— Да брось ты, Банки, кому на этой планете могло прийти в голову назвать какой-то городишко Провинцвиллем? — Я подыскивал слова, чтобы лучше объяснить свою мысль. — Здесь везде одна сплошная провинция.

— Никак нет, сэр, — возразила Банки. — Тут вы не правы. Человек по имени Провинц — Тьюфик Провинц — был одним из отцов-основателей планеты. — Она на минуту задумалась. — Я точно знаю, что кроме Провинцвилля здесь еще есть Провинц-дейл и Провинцторо.

— Ага, — тихо протянул я.

— Сэр, не хотите ли вы выслушать объяснения по поводу опоссума, от которого произошло название «Нора Опоссума»? — осведомилась Банки тем бесстрастным тоном, который на космофлоте обычно приберегают для несущих всякую чушь мичманов.

В разговор вмешалась Катарина:

— Нет, спасибо, Банки. Заметна еще какая-нибудь реакция на новости о вторжении?

— Да, мэм, кое-что действительно происходит, — ничем не выражая своих чувств, продолжила Банки. — Поднялись цены на сувениры, а Союз Гражданских Свобод провел пресс-конференцию, на которой объявил, что возбуждает судебное дело против объявления войны Грызунам, так как это нарушает их права на ведение дела законным порядком. Мнения, высказанные в редакционных статьях, разделились пополам.

Катарина кивнула.

— Еще что-нибудь, достойное упоминания? — спросил я.

Банки, подумав, ответила:

— Общество Змееведов написало открытое письмо семнадцати религиозным конфессиям, в котором просит их исправить несправедливую характеристику, данную змею в книге Исхода. Кроме этого, ничего вспомнить не могу. А как дела у вас наверху, сэр?

— Да вот — три поросенка готовятся к войне с большим злым волком, — фыркнул я.

— Молодец Банки. Держи нас в курсе всего, что происходит на планете, — быстро добавила Катарина, заканчивая связь.

До начала следующей тренировки у нас оставалось двадцать минут, и Катарина послала меня посмотреть, чем занимаются Гарри и Динки.

— Ну, как дела? — неосторожно спросил я, открывая дверь.

— Всегда готовы дать взбучку этим мякам, сэр! — Гарри вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Мехам? — переспросил я, салютуя в ответ. Я иногда не очень быстро соображаю.

— Никак нет, сэр! Мякам, — поправил меня Гарри. — Мы их так называем.

Я взглянул на Динки, который отчаянными жестами пытался что-то показать.

— Кто это — мы?

— Ну, мы, сэр. Бойцы. — Гарри пожал плечами. — Ну, то есть мы с Динки.

— Потому что на них мех? — Мне показалось, что Гарри слишком серьезно относится к поддержанию боевого духа.

— Да нет. Потому что они хомяки, — презрительно фыркнул Гарри.

— А я было подумал, ты так назвал их, потому что они мягкие. — Динки швырнул в него монетку.

Гарри наградил его гневным взглядом:

— Нет, не поэтому. — Он вытащил из кобуры свой пистолет — двенадцатимиллиметровый «осоро» — и начал перебрасывать его из одной руки в другую.

Мой опыт обращения с пистолетами говорит, что если вы непосредственно не касаетесь дулом цели, то точность попадания ощутимо снижается, а к двенадцатимиллиметровому «осоро» это относится в большей степени, чем к остальным. Зато он идеально подходит для перестрелки в переполненном лифте.

— Гарри, будь добр, убери пистолет, — попросил я.

Тут к нам присоединилась и Катарина, у которой на такие веши, несомненно, было чутье; она мгновенно оценила обстановку и положила Гарри руку на запястье.

— А-а, хорошо, Кен, то есть сэр. — Он смущенно спрятал оружие в кобуру. — У меня просто нервы немного пошаливают.

— Ничего страшного. Они у всех нас пошаливают, — успокоил я его. — Просто нам кажется, что ты бы лучше не разгуливал по кораблю с пистолетом.

Гарри широко раскрыл глаза.

— Но вы ведь ничего не имеете против пистолетов вообще, сэр? — робко спросил он, переводя взгляд с меня на Катарину и обратно.

— Хм… нет. Конечно нет, — сказал я, переглянувшись с Катариной.

— Я просто подумал, что если называть их мяками, то это поднимет наш боевой дух. — Опустив голову, он начал водить носком ботинка по полу.

— Гарри, — вздохнул я, не дав Катарине ничего вставить, — если твой боевой дух еще хоть немного поднимется, нам придется посадить тебя на цепь. — Я похлопал его по плечу.

Гарри робко улыбнулся.

— Конечно, сэр. Спасибо за все. — Он направился обратно к боевому посту в трюме номер один.

— Посадить его на цепь? — задумчиво произнесла Катарина.

— Мэм, я вижу, за что вы собираетесь зацепиться. При всем моем уважении к вам, прошу — помолчите, а то мы опять с вами сцепимся, — ухмыльнулся я, вынимая занозу из руки, которой хлопнул Гарри по плечу.

— Ты правильно уловил цепь моих мыслей. Хорошо, больше не буду.

— Доктор Гарри был прав. Он осуществил свои фантазии, и это пошло ему на пользу, — неожиданно подал голос Динки.

На лице Катарины выразилось удивление.

— Что значит «доктор Гарри»? — спросил я.

— Ну как же. — Динки вяло махнул рукой. — Его психиатр.

— Гарри ходит к психиатру? — Я не поверил своим ушам.

— Я думал, вы знаете. — Динки задумался. — А вы бы разве не стали на его месте ходить к психиатру? Когда я познакомился со всей командой, я вообще перестал придавать этому значение.

Катарина прокашлялась.

— Если уж ставить вопрос подобным образом, то я первая должна признать, что не все участники операции находятся в должной психической форме.

— Гарри — он не опасен? — осторожно осведомился я.

— Разумеется, нет, — живо отозвался Динки. — Доктор говорит, что иногда он бывает подвержен приступам депрессии. По-моему, он собирался попробовать генную терапию, если ничто другое не поможет. Пойду-ка я помогу ему приготовиться.

Как только Динки вышел, я обратился к Катарине:

— Что, на войне всегда так? Ее глаза блеснули.

— Теперь ты знаешь, почему мы стараемся не призывать резервистов.

Мы посвятили тренировке еще четыре часа, и дела у Гарри и Динки пошли гораздо лучше. Благодаря едким замечаниям Макхью — или несмотря на них — число попаданий в учебную цель приблизилось к линии Мендозы, что составляет средний уровень 0,2.

Что же касается нас с Катариной, то после того, как я четыре часа кряду просидел с ней плечом к плечу и бедром к бедру, у меня значительно улучшилось кровообращение.

Когда рабочий день закончился, мы передали корабль Розали и Клайду. Пока Катарина принимала душ, я отправился к Баки, который занимал бывшую каюту Берни Бо-бо. Я постучал в дверь.

— Доктор Бобр, мы можем поговорить?

— Конечно, друг Кен! Заходите, пожалуйста, и будьте как дома. — Он сидел на койке, с наслаждением доедая одно из вегетарианских лакомств Чандразехара.

Я сел за стол и сразу же приступил к делу.

— Послушайте, Баки, вам вовсе не обязательно здесь находиться. — Я замолчал, подыскивая слова. — Дружба дружбой, но нас здесь, вполне вероятно, убьют. Тогда и вы совершенно бессмысленно погибнете вместе с нами.

— Друг Кен, мы уже обсуждали это с другом Катариной и капитаном Хиро. Вы не понимаете, — печально произнес Баки. С него сошла вся его напускная театральность. — Мой полубрат Генхис направляется сюда с целью сделать все возможное, чтобы устранить меня, как препятствие на его пути к трону. Папа этого не понимает, но Генхис явно собирается меня убить. Если я останусь на планете, он просто расширит круг своих действий, чтобы удостовериться в моей гибели. В соответствии с принципами Баки, я желаю по возможности оградить от лишений тех, кто оказался рядом со мной.

— Ого, — вырвалось у меня. Он потеребил себя за усы.

— Когда дело не касается вопросов наследования, мы по природе своей существа незлобивые, друг Кен. Хотя мой заблудший полубрат и впитал в себя некоторые крайне неприглядные атрибуты вашей культуры, я искренне верю, что, если я буду находиться на борту вашего корабля, он удовлетворится, взорвав его, и это избавит Мир Шайлера от ужасов войны. В качестве последнего знака преданности своему отцу я желаю избежать нанесения вреда несчастным людям на этой планете. Я боюсь, что иначе ваш космофлот моему народу этого не простит. — И тут он не удержался и все испортил цитатой из Баки: — «Если позволяют обстоятельства, чувство дома должно возобладать над практическими соображениями».