— Повернись кругом, — приказал молодой мужской голос с сильным южным акцентом. — Никаких внезапных движений.

Джей медленно повернулся. Футах в двадцати от него стоял молодой блондинчик не старше одиннадцати лет, как предположил Джей. На мальчике были убогая майка, грязные джинсы и пара зеленых резиновых охотничьих сапог. Он прижимал приклад двуствольного дробовика к правой щеке, направив другой его конец в грудь Джея.

— А в чем проблема? — спокойно спросил Джей.

Ружье было почти такое же большое, как мальчик. А мальчишка, решив, что незнакомец не представляет немедленной опасности, опустил приклад к бедру, но продолжал целиться в Джея.

— Я думал, вы все ушли.

— О ком ты?

— Да о людях, которые на прошлый месяц арендовали дом у моего дедушки, — ответил мальчик.

— Я не из них.

Джей медленно опустил руки. Мальчик не стал возражать.

— А откуда я знаю, что это так?

— Да если бы я был одним из них, стал бы я разгуливать тут без ружья? — Джей попытался воздействовать на него логикой. Он полагал, что мальчик видел тех людей, и скорее всего, они не расставались с оружием. — И разве ты меня раньше когда-нибудь здесь видел?

Слова Джея, казалось, удовлетворили мальчика, и он ниже опустил дуло ружья.

— Нет. — Он покачал головой. — Я тебя не видел.

— А как тебя звать? — спросил Джей.

— Бен.

— Значит, Бен, а я Джей.

— Если ты не из них, тогда что ты тут делаешь? — подозрительно спросил Бен.

— Пытаюсь их выследить, — ответил Джей. — Это плохие люди.

— Откуда ты знаешь?

— Я почти уверен, что это они убили моего друга.

— Правда? — Бен вытаращил глаза.

— Да.

Бен опустил взгляд на дуло своего дробовика.

— Они собираются и еще кое-кого убить.

Джей посмотрел Бену в глаза.

— Откуда тебе это известно?

— Да я их слышал. На прошлой неделе я как-то ночью проверял капканы на оленей и подошел к домику, который они арендовали. Я был от них совсем близко, но они меня не видели. Я слышал все, что они говорили, каждое слово. — Бен выпятил подбородок, точно, подойдя к домику, ослушался приказаний, но гордился этим. — Они там жарили гамбургеры и бифштексы на гриле, и так хорошо пахло. Я слышал, как они говорили о стрельбе на поражение и о траекториях и как разорвется от выстрелов на куски тело человека, которого они собираются убить. Я слышал, как они смеялись и говорили, какое получат удовольствие, когда увидят, как брызнет кровь, и какой произойдет перелом.

— И чье же тело разорвется от выстрелов на куски?

Бен передернул плечами.

— Не знаю. Этого они не говорили.

— А ты рассказал дедушке то, что слышал?

Бен отрицательно покачал головой.

— Мой дедушка говорил, чтоб я не ходил туда. А потом он все равно мне не поверил бы. — Мальчик повернулся и махнул рукой в направлении холма, который был едва виден в послеполуденной дымке сквозь просвет в деревьях. — Я живу с ним вон там, милях в пяти отсюда. Вся земля вокруг принадлежит ему. Принадлежит уже давно нашей семье. Еще до Гражданской войны.

— Но ты ему ничего не сказал, — повторил Джей.

— Он бы меня высек, — деловито пояснил Бен, уперев дуло ружья в землю. — Он говорил, что люди платят ему за то, что пользуются этим местом, и раз платят, то имеют право делать там, что хотят.

— Дают деньги? — Джей видел, что мальчику хотелось поговорить.

— Угу, кучу денег. Я видел конверт на письменном столе дедушки. В нем полно было двадцаток.

На секунду Джей подумал было, не попросить ли Бена отвести его к дедушке. Но сообразил, что раз люди расплатились наличными, их не выследить. Так что разговор с дедушкой мальчика был бы потерей времени. Эти люди не оставили следов. Он взглянул на Бена. Дети склонны к преувеличениям — он сам в юности рассказывал всякое-разное, — но то, что сказал Бен, выглядело достоверным из-за деталей, а также подтверждалось тем, что обнаружил Джей в Бостоне.

— А больше ты ничего не слышал? — спросил Джей.

Бен с минуту подумал, начал было качать головой, потом кивнул.

— Я еще кое-что слышал, — сказал он и улыбнулся, гордясь тем, что вспомнил.

— Что же?

— Они говорили, что ждут не дождутся, когда снова начнется война.

О'Ши закончил разговор по надежному телефону. В то утро Джей Уэст в 6.50 сел на самолет компании «Континента» в аэропорту Логэн и вылетел в Ричмонд, штат Виргиния, где арендовал у компании «Эвис» машину «грэнд ЭМ» и зарезервировал себе место на самолет, вылетающий в тот же вечер в 5.45 из Ричмонда в Нью-Йорк, в аэропорт Ла-Гуардиа. Хорошо, что Джей снова пользовался своей кредитной карточкой, так что его стало легче выслеживать. А плохо то, что к тому времени, когда им стало известно про кредитную карточку, Джей приземлился в Ричмонде и бесследно исчез в штате Виргиния.

О'Ши потянулся к телефону и стал было набирать номер, потом остановился и с силой хлопнул трубкой по рычагу. Еще слишком рано звонить и узнавать, есть ли новости.

Джей давал указания шоферу такси, который привез его из аэропорта Ньюарк в Манхэттен, на левую сторону Амстердам-авеню; сейчас они находились в одном квартале от служебного входа в дом, где была его квартира. Самолет вылетел из вашингтонского аэропорта Нэйшенл с часовым опозданием, и сейчас было уже почти десять часов. Джей поспал немного во время короткого перелета, но по-прежнему был измотан и думал лишь о том, чтобы залезть в кровать и поспать.

Когда такси остановилось, Джей с трудом вылез из него, протянул через открытое окно шоферу две двадцатки и направился к задней двери дома, старательно осматриваясь, — хоть ему и трудно было держать глаза открытыми, — нет ли кого подозрительного. Он жалел только, что не смог рассмотреть лиц тех, кто следил за ним и пытался сесть на самолет, вылетавший из Ричмонда в Ла-Гуардиа без него. Он зарезервировал себе место на нем, чтобы сбить с пути своих преследователей и, как он надеялся, спокойно проспать ночь.

Джей проскользнул сквозь служебный вход, воспользовавшись ключом, который один из охранников дал ему год назад в обмен на неплохой подарок на Рождество, и направился к лифтам. Когда дверцы лифта открылись на его этаже, он медленно вышел в коридор, остановился перед своей дверью, вытащил ключ и начал вставлять его в замок.

— Джей!

— Господи Иисусе! — Он шарахнулся от двери, точно замок выпустил в него электрический заряд, затем повернулся направо и увидел, как из двери, ведущей на лестницу, появилась Барбара Мэйсон. — Что вы тут делаете? — спросил он с отчаянно заколотившимся сердцем.

— Я хочу кое-что передать вам, — спокойно ответила она.

— Что же это?

Он перевел дух. В последние дни он старался приучить себя ничему не удивляться, но голос Барбары, послышавшийся из темноты, страшно напугал его.

Барбара открыла сумку из крокодиловой кожи и достала конверт.

— Возьмите. — Она помедлила и протянула ему конверт. — По-моему, это важно. — Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку.

— Что там? — спросил он.

— Отпустите меня.

Она попыталась высвободиться, но Джей крепко держал ее.

— Нет, дать мне что-то и уйти — так не годится. Извольте объяснить.

Барбара секунду смотрела Джею в глаза, потом опустила взгляд.

— Что случилось? — спросил он.

По щеке ее покатилась слеза — слишком много боли пришлось ей пережить в последние два-три года.

— Оливер сбился с пути, — прошептала она, изо всех сил стараясь совладать с волнением. — По-моему, он наделал кучу прескверных вещей. — Она постучала ногтем по конверту. — По-моему, он покупал акции, пользуясь инсайдерской информацией. В этом конверте имена людей, которые, как я понимаю, являются соучастниками Оливера, и названия акций, которые, по-моему, он покупал для «Маккарти и Ллойда», используя информацию, полученную от этих людей. — И зарыдала.

Джей мягко дотронулся до плеча Барбары:

— Барбара, я...

— Все в порядке, — сказала она, прижимая бумажную салфетку к глазам и прокашлявшись. — Я в порядке. — Она на секунду закрыла глаза, потом открыла их и посмотрела на него. — Оливер думает, что я ничего не знаю. Он считает меня просто наивной женщиной, которая ничего не понимает в делах и даже ради спасения собственной жизни не способна включить компьютер. — Лицо ее приняло высокомерное выражение. — Но я совсем не наивная и знаю, как пользоваться компьютером. — Помолчала. — Месяца два назад я обнаружила в кармашке его рубашки компьютерную дискету вместе с... — Она несколько раз глотнула и схватилась за стену.

Джей снова дотронулся до ее плеча:

— А вы не хотите зайти ко мне и выпить воды?

— Нет. — Она покачала головой. — В общем, я нашла в кармашке его рубашки дискету вместе с любовной запиской... — И хриплым голосом добавила: — ...от Эбби Купер.

Оливер так и застыл. Значит, Барбара все это время знала насчет Оливера и Эбби. Он видел, как ей это горько. Возможно, сейчас перед ним стоит убийца Эбби. Возможно, «Донеголские волонтеры» не имеют к смерти Эбби никакого отношения, как он думал.

— Эбби считала, что сможет увести от меня Оливера, — продолжала Барбара с печальной улыбкой. — Но она не понимала, что наш союз замешен на таком, с чем ей не поспорить, с чем никто не в состоянии поспорить, если речь идет об Оливере Мэйсоне. Это деньги. Оливер никогда не променяет деньги на любовь. Он на это не способен. — Улыбка исчезла, и подбородок Барбары поехал вниз. — Я понятия не имела, что было на дискете. Думала, возможно, там опять любовные письма или что-то в этом роде, в общем, не знаю. И не знаю, почему мне захотелось смотреть на ее детские излияния. Меня бы стошнило. Тем не менее я принесла дискету домой, вставила в компьютер и распечатала то, что было на ней. Все это тут. — И она указала на конверт в руке Джея.

— Зачем Оливеру записывать что-то на дискету, если он покупал акции, пользуясь инсайдерской информацией?

Джей не очень доверял тому, что Барбара давала ему. Эбби мертва, но, возможно, Барбара по-прежнему жаждет мести, а Оливер — единственный, на ком она может отыграться. Это вполне логично, и обвинения, исходящие от человека, с которым Оливер работает, а не от обманутой жены, покажутся более достоверными.

— Мне кажется, он должен был изо всех сил стараться не делать записей.

— А почему у Ричарда Никсона было все записано на пленках? — внезапно вскипела Барбара. — У каждого человека есть роковой недостаток. Вам следовало бы это знать, или, возможно, вы все еще слишком молоды, чтобы понимать это. Возможно, вам нужно прожить еще несколько лет, чтобы созреть.

— Почему вы даете это мне?

Игнорируя ее укор, Джей поднял вверх конверт. Барбара, запрокинув голову, смотрела в потолок, и Джей видел, как глаза ее наполняются слезами.

— Потому что вы кажетесь мне честным человеком, — сказала она. — Я разбираюсь немного в бизнесе, но недостаточно. А вы сумеете лучше меня использовать эту информацию. — Барбара покачала головой, и слезы потекли по ее лицу. — Я не в состоянии сдать его властям, — печально призналась она. — Я не могу зайти так далеко. Непонятно почему, но я все еще люблю его и просто не могу его сдать. — На лице ее внезапно появилась решимость. — Но я обязана позаботиться о себе и о своем ребенке. Оливер перестал собой владеть. Он дошел до предела, Джей, и стал опасен. Я не хочу ему зла, но я не знаю другого выхода. — И с этими словами она направилась к лифту.

Джей помчался за ней, стал упрашивать зайти к нему и поговорить еще, но она отказалась. Когда дверцы лифта наконец раскрылись, она вошла в кабину, стала спиной к стене и не смотрела на Джея, пока не закрылись дверцы.

А Джей стоял и смотрел на захлопнувшиеся дверцы, потом прошел по коридору в свою квартиру и дальше — прямо в спальню. Взглянув на свой автоответчик, он даже застонал. На дисплее значилось четырнадцать звонков. Он подошел к ночному столику, нажал кнопку на машине и растянулся на кровати.

Перечень звонивших был предсказуем. Несколько звонков от Салли, которая хотела знать, где он. При последнем звонке она предлагала ему в субботу вечером поужинать вместе, если он будет в городе. Пять раз звонил Оливер, который тоже хотел знать, где Джей. Он сказал, что ему известно о ссоре, произошедшей между Джеем и Баллоком в среду утром в операционном зале перед уходом Джея. Оливер долго говорил о том, что в операционных залах ввиду стресса люди часто теряют над собой контроль и бывают вспышки и что Джей может не беспокоиться насчет своего места у «Маккарти и Ллойда». Он дал понять Джею, что знает: ссору начал Баллок, и попросил Джея позвонить ему. Трое звонивших не оставили сообщений, повесив трубку, а один звонок был от матери Джея, которая спрашивала, скоро ли он вернется домой.

Автоответчик продолжал работать, а Джей, перевернувшись на бок, вытащил из конверта, который вручила ему Барбара, три листа бумаги. На первом листе значились неизвестные ему имена четырех человек и названия брокерских компаний, в которых они, по всей вероятности, работали. Вот имена компаний были ему известны. Это были крупнейшие брокерские дома на Уолл-стрит.

На следующих двух страницах был список компаний и рядом с каждой стояла фамилия одного из четырех людей из первого списка. Проглядывая первую страницу с названиями компаний, Джей понял, чьи акции покупали Оливер и Баллок, — Эбби как-то показана Джею список всех акций, купленных Оливером и Баллоком с тех пор, как Оливер начал работать в отделе арбитража. Когда глаза Джея дошли до конца второй страницы, у него перехватило дыхание. Там стояли названия двух компаний — «Саймонс» и «Белл кемикал» и рядом с каждой значилось имя — Тони Вогел.

Джей понял, что Барбара Мэйсон не могла сама составить такой список. Значит, она сказала правду, что нашла дискету и сняла с нее копию. Но кое-что по-прежнему не давало Джею покоя. Зачем Оливеру создавать такую компьютерную дискету — дискету, которая могла попасть не в те руки, как и получилось?

Джей снова положил три листа бумаги в конверт и замер, глядя на автоответчик, из которого звучало последнее сообщение. Мужской голос был незнаком Джею, но с трудом скрываемая ярость, недружелюбный контекст и звуки транспортного потока в глубине обратили на себя его внимание. Мужчина назвался главой финансового отдела «Белл кемикал», и комната поплыла перед глазами Джея. Дослушав сообщение до конца, Джей подскочил к автоответчику, перемотал пленку и снова проиграл сообщение.

Сначала была статика, потом зазвучал дрожащий от ярости мужской голос.

"Послушайте, мистер Уэст, я понятия не имею, кто вы такой, но лучше перезвоните мне. Я уже трижды звонил вам, и вас не было дома, поэтому сейчас я решил оставить сообщение. Говорит Фрэнк Уоткинс, зав. финансовым отделом «Белл кемикал», и я хочу, чтобы вы как можно быстрее позвонили мне домой. — Уоткинс быстро назвал номер своего телефона. — Никогда больше не звоните мне в «Белл»! — крикнул он, поскольку мимо телефона, которым он пользовался, проезжал грузовик. — Я еще вот что вам скажу, мистер Уэст: я плохо переношу угрозы. То, что, как вам кажется, у вас есть о моем прошлом, вовсе не значит, что я стану давать вам какую-либо информацию. — Последовала долгая пауза, и голос Уоткинса уже более примирительным тоном произнес: — Пожалуйста, позвоните".

Джей смотрел на автоответчик — тот щелкнул. Он никогда в жизни не знал человека по имени Фрэнк Уоткинс, а тем более не звонил ему и не угрожал. Но Уоткинс явно считал, что слышал угрозы от Джея. Джей медленно поднялся с кровати и прошел в угол комнаты, где стоял его компьютер. Он стал тщательно просматривать две коробки с дискетами, стоявшие рядом с принтером, — как делал уже несколько раз с тех пор, когда Салли спала тут. Он надеялся, что просто пропустил дискету, на которой были записаны его личные финансовые операции за прошлый год, что сейчас он ее найдет. Но ее не было.

Он поставил коробку на место и бросил взгляд на автоответчик. Дело было совсем худо.

Едва раздался первый звонок, как О'Ши уже схватил трубку:

— Алло!

— Обнаружен.

— Где?

— В своей квартире. Он вошел через заднюю дверь, предназначенную для обслуги. Но главное, мы его обнаружили.

— Отлично. — О'Ши издал глубокий вздох облегчения. — Делайте что хотите, но не теряйте его из виду.

— Такого не будет.

«Ну конечно, — подумал О'Ши. — Такого не должно было случиться и в Бостоне».

— Держите меня в курсе его перемещений в течение уикэнда. Я не хочу, чтобы в понедельник сорвалось.

— Понял.

— Поговорим позже.

— Еще одно.

— Да?

— Барбара Мэйсон вошла в дом Уэста незадолго до того, как он туда приехал. Вышла она минут через десять после того, как он вошел.

О'Ши почувствовал, как у него ускоренно забилось сердце. Утра понедельника было просто не дождаться.

Виктор Сэвой следил за тем, Как рабочие поспешно выгружали длинные деревянные ящики из грузовиков и складывали их в помещении, находившемся на уединенной боковой улице Антверпена. Час назад, глубокой ночью, они разгрузили корабль в бельгийском порту.

Когда последний ящик был уложен, Сэвой расплатился с рабочими. Через две-три секунды их и след простыл. Другие люди придут через несколько ночей и погрузят орудия на малые суда, которые отправят груз в последнее плавание — в недалекий путь через Северное море, вокруг северной оконечности Шотландии, а оттуда — в Ирландию. Сэвой улыбался, закрывая на замок дверь под грохот отъезжающих грузовиков. Путь, намеченный для контрабанды, сработал идеально, и инфраструктура была на месте. Как только он закончит свою работу в Соединенных Штатах, он займется оптовыми перевозками малого вооружения и составит себе неплохое состояние.

Сэвой взглянул на часы и заспешил прочь. Оставалось немногим больше часа до вылета в Нью-Йорк.