Глава 10

Азиз и Дейв отбыли в Ирландию. Дейв выглядел только слегка обеспокоенным. Видно, был уверен, что я его не выгоню. И скорее всего был прав, так как не нарушал никаких законов, кроме моих собственных, и вполне мог обратиться в суд по поводу незаконного увольнения, если я дам ему к тому повод, а он захочет им воспользоваться. В его безответственности не было ничего нового. Он, как и раньше, прекрасно управлялся с лошадьми, был надежен и прилично водил машину. Я надеялся, что впредь он хорошенько подумает, прежде чем брать деньги за то, чтобы подвезти кого-либо, но ручаться, что он никогда этого не сделает, я бы не стал. Если что и изменилось, так это мое к нему отношение — снисходительная симпатия уступила место раздражению.

Во дворе фермы Льюис демонстрировал фотографии своего чада Нине, которая появилась в своем рабочем виде и на своей рабочей машине.

— Такой проказник, — говорил Льюис, любовно глядя на своего отпрыска. — Знаете, обожает смотреть по телику футбол, просто не оттащишь.

— Сколько ему? — спросила Нина, выражая ожидаемое восхищение.

— Восемь месяцев. Вот, посмотрите, он в ванне, сосет своего желтого утенка.

— Просто прелесть, — сказала Нина.

— Для него ничего не жалко, — сказал просиявший Льюис. — Может, мы пошлем его в Итон, а почему бы нет? — Он спрятал фотографии обратно в конверт. — Пожалуй, мне пора в Лингфилд, — заметил он. — Пара лошадок для Бенджи Ашера. Последний раз, когда я был на той конюшне, так они вывели не ту лошадь, и это не в первый раз, — сказал он, обращаясь к Нине. — Я уж всех погрузил и выезжал из ворот, как выбежал старший конюх и начал орать и размахивать руками: «Говорю тебе! Не та лошадь!» И тут как тут мистер Ашер, и тоже орет из окна второго этажа, будто это я во всем виноват, а не этот придурок, его старший конюх.

Нина как завороженная выслушала все это повествование и спросила:

— Легко ошибиться и взять не ту лошадь?

— Мы грузим тех лошадей, что нам выводят, — ответил я. — Если произошла ошибка, мы тут ни при чем. Как вы знаете, у водителей имеются путевые листы, где указаны время погрузки, пункт назначения И клички лошадей, но различать их они не обязаны.

— В прошлом году мы отвезли двух лошадей мистера Ашера не на те скачки, — с удовольствием поведал Льюис.

Я пояснил:

— Мы должны были отвезти одну лошадь Ашера в Лисестер, а другую в Пламптон, и, хотя Льюис и другой водитель четко сказали, какой фургон куда едет, старший конюх Ашера все перепутал. Они спохватились, только когда первая прибыла не туда, куда надо. Шуму было хоть отбавляй.

— Пошумели, это верно, — усмехнулся Льюис.

— Загляни в газету и сверься, совпадают ли клички рысаков Ашера, — велел я Льюису, — чтобы уж больше никакой путаницы.

— Ладно Он вошел в столовую, и видно было, как он изучает программу скачек. Потом он залез в свой шестиместный фургон и тронул с места.

— Когда он впервые здесь появился, — сказал я Нине, — он носил локоны. Теперь у него ребенок. В случае неприятностей на его кулаки можно надеяться. Вряд ли кто захочет связываться с его парнишкой.

— Дрожите, школьные хулиганы?

— И их папаши.

— Когда их узнаешь получше, они все такие разные, — заметила Нина.

— Вы о водителях? Да, конечно. — Она вошла за мной в офис — Расскажите мне о Найджеле.

Она поудобнее уселась на стуле, а я примостился на краешке стола.

— Почти всю дорогу, туда и обратно, он сидел за рулем и днем и ночью, но в журнале мы записали, что мы более равномерно делили эту нагрузку.

— Ну-ну.

Она улыбнулась.

— Он сказал, чтобы я присматривала за жеребцом. Он не слишком любит лошадей, вы об этом знаете? И еще он рассказал, что некоторые водители, что возят лошадей на скачки, просто до смерти их боятся.

— Слышал, как же.

— Найджел считает, что на вас вполне можно работать. Немного лишку суетитесь, так ему кажется.

— Да что вы?

— Гордится своим телом. Подробно рассказал мне про свои мускулы, практически о каждом в отдельности. Объяснил мне, как развивать грудные мышцы.

Я засмеялся.

— Полезная информация.

— Патрик Винейблз просил кое-что вам передать. Довольно резкая смена темы.

— Что именно? — спросил я.

— Насчет пробирок, что вы посылали на анализ. Он сказал, — она нахмурилась, соображая, — он сказал, что это среда для транспортировки вирусов. — Я ничего не сказал, поэтому она продолжила:

— Это жидкость, состоящая из дистиллированной воды, сахарозы — звучит странно, но именно так он сказал — и бычьего белка, которым питается вирус, а также глютаминовой кислоты, что-то вроде аминокислоты, и антибиотика под названием гераниум... нет... гентамицин, убивающего бактерии, попадающие снаружи, но не действующего на вирус. Жидкость используется для транспортировки вируса с места на место.

— А вирус там обнаружили?

— Нет. Сказали, что он вне организма быстро погибает Они не говорят про вирусы «живет», потому что вирусы теряют активность и способность к воспроизводству, или что они там еще делают, вне живой клетки. Довольно все сложно, с моей точки зрения. Да, Патрик хотел бы знать, откуда у вас эти пробирки.

— С бензоколонки в Понтефракте. Как попали туда, не знаю.

Я рассказал ей, что узнал от Лин Мелиссы Огден, вдовы Кевина Кейта.

— Бедняжка, — сказал я, — ей так тяжело пришлось.

— Таких много. Когда начинаешь, не думаешь, что тебя такое ждет.

Рассказал я ей и о моем утреннем разговоре с Дейвом.

— Значит, вы были правы, — воскликнула она. — Вы же утверждали, что у них был предварительный договор насчет этого пассажира.

— Угу. Но он никак не отреагировал, когда я спросил, что вез Кевин Кейт. Уверен, он и понятия не имел.

— Значит, это не он шарил в кабине в ночной темноте.

— Точно не он. Ему не нужна была маска. Мог прийти открыто. Он надеялся, что ему оставят деньги в кабине. Ничего удивительного, что ему не заплатили. Тот, кто приходил, что-то искал, а не просто хотел оставить конверт.

— И кто же?

— Хотелось бы знать. — Я немного подумал. — Здесь скорее всего замешаны двое. По меньшей мере, — сказал я. — Один логичный разрушитель. У второго — логики, как у полтергейста.

— По меньшей мере двое? Вы считаете, что на самом деле больше?

— Мне кажется, что потребовались двое мужчин, чтобы сбросить меня с причала в Саутгемптоне. Один наверняка был мужчиной. И несли они меня легко. Но тот, кто организовывал перевозку вируса, был женщиной.

— Может, мужчина говорил женским голосом?

— Зачем? Да и непросто это. — Я помолчал. — Вот чего мы точно не знаем, так это должен ли был Кевин Кейт забрать термос с собой, сойдя в Чивели, или оставить его в фургоне, с тем чтобы он потом попал в Пиксхилл. В смысле на ферму. И еще мы не знаем, был ли вообще вирус в этой жидкости или кто-то просто заказал ее, чтобы использовать позднее.

— О Господи!

Я порылся в кармане и протянул ей листок бумаги с записью последнего послания Джоггера.

— Попросите приятелей Патрика Винейблза из числа кокни попытаться расшифровать эту записку, — предложил я.

— Какие приятели-кокни?

— Наверняка он кого-нибудь знает в округе.

— Может, и так. Хорошо. — Она прочитала вслух «Займись этими крестиками...» Господи!

— Что-нибудь понимаете?

— "У араба на лошади прошлым летом были такие же вещи..." Чепуха какая-то. — Она положила листок в сумку. — Никто к нам не подходил, когда мы ездили во Францию, — сказала она. — Никто нигде не проявлял ни малейшего интереса к днищу нашего фургона. Найджел сказал, что он не любит водить шестиместный фургон Фила, он тяжелее, чем его собственный. Он доволен, что за каждым водителем закреплен определенный фургон, и с некоторыми тренерами ему нравится работать больше, чем с другими. Хотел бы почаще ездить к Уотермиду, но тут ревнует Льюис. Льюис также часто возит лошадей Бенджи Ашера, а Найджелу не нравятся манеры этого тренера. Говорит, Харв сказал, что он теперь будет работать на нового тренера, миссис Инглиш, а он слышал, что она просто барракуда.

— Гм. — Я улыбнулся. — Тем не менее я уверен, что с Найджелом она поладит. Он ее заговорит. Она требовательна, но ведь Найджел очень вынослив. К концу лета она будет просить, чтобы посылали только его.

— Вы тут интенсивно занимаетесь прикладной психологией, — заметила она. — Особенно когда составляете пары водителей.

— В хорошем настроении водители лучше работают. Очевидный факт. А довольные тренеры не обращаются к моим конкурентам.

— И все ради дохода?

— Ну и... что плохого, если все довольны?

— Понятно, — сказала она с легкой насмешкой, — почему к вам все так хорошо относятся. Я вздохнул.

— Увы, далеко не все. — Я встал из-за стола. Как ни приятно с ней поговорить, пора было приниматься за дело. — Вам сегодня не надо за руль садиться? Можете отдохнуть денек после поездки во Францию.

— Не хочу. Утро побуду тут, поосмотрюсь и буду под рукой, если что срочно понадобится.

— Чудесно. А, Изабель приехала. — Мы оба увидели, как во Двор въехала ее машина. — Пойдемте, послушаете, как я буду выяснять, кто мог знать, что Дейв едет в тот день, когда он подобрал Кевина Кента, в Ньюмаркет.

Нина быстро сообразила, что к чему, и посмотрела на меня с одобрением.

— Как я уже говорила, — сказала она, — я вам тут совсем не нужна.

— Мне нравится, что вы тут.

— В качестве свидетеля, так Патрик сказал. Я та гарантия, в которой вы, судя по всему, нуждаетесь. Вы ведь мстительны. Он говорил, что вы хитрец, но я не поверила — Хитроумный, он хотел сказать.

— Тем не менее он меня сюда послал. Я счел, что она уж очень разоткровенничалась, и прикинул, как бы отреагировал на это ее босс. Мы прошли в комнату Изабель. Я поблагодарил ее за список посетителей, который она ввела в компьютер. Изабель ответила мне ослепительной улыбкой и сказала, что она видела, что я приписал в конце. Однако она покачала головой, когда я попросил ее припомнить, в какой именно день приходили эти люди.

— Может, все же вспомнишь, — сказал я без нажима, — приходили ли они до того, как Бретт и Дейв подобрали этого пассажира. Значит, девять дней назад, в среду.

Она покачала головой.

— Я могу посмотреть список водителей на тот день, — заметила она, автоматически повернувшись к компьютеру. Выражение ее лица резко изменилось. — Ой... все же стерто.

— Ладно, не волнуйся. — Я заранее собрал обрывки графика в карандаше с моего стола в гостиной и составил список водителей, — работавших в тот день. — Харв повез первую партию лошадей Джерико Рича от Майкла Уотермида в Ньюмаркет, — сказал я. — Кто-нибудь от Уотермидов был здесь? А Джерико Рич? Или кто-нибудь из Ньюмаркета? Кто мог видеть график на четверг? У вас этот график почти постоянно на экране. Кто мог его видеть?

Она была очень озадачена. Слишком быстро я задавал вопросы. Я повторил, на этот раз медленнее.

— А, поняла. Ну разумеется, все водители, кто тогда был. Они ведь всегда заходят и смотрят.

— А кроме водителей?

Она с сомнением покачала головой.

— Так много времени прошло. Люди все время ходят туда-сюда. — Она подумала. — Вовсе не обязательно приходить сюда, чтобы узнать, кто поедет. Я сказала Бетси, когда она позвонила, что поедет Бретт, она еще сказала, что ни мистер Уотермид, ни Джерико Рич не будут от этого в восторге, потому что Бретт такой нытик... и я посоветовала: «Не говори им...» — но, наверное, она все равно сказала.

Я посмотрел на список на экране.

— А доктор Фаруэй?

— Нет, он приходил позже, когда они привезли мертвого пассажира. В пятницу. "

— А... Джон Тигвуд?

— Он так надоел со своими сборами пожертвований. Простите, я не должна была так говорить.

— Почему нет? Действительно надоел. Так в какой день он приходил?

— Вроде бы тоже в пятницу. Верно, еще Сэнди Смит здесь был. Помню, они все о мертвеце говорили.

— Хорошо. А как насчет Тессы Уотермид?

— Она была раньше, в тот день, когда хотела поехать с Найджелом, а он ее не взял. — Изабель нахмурилась. — Тесса часто тут бывает. Думаю, ей просто скучно. Она просила меня научить ее работать... ты не возражаешь, если я ей кое-что объясню?

— Нет, если она не мешает и не отнимает у тебя много времени.

— Иногда мешает, — призналась Изабель. — Я спросила, почему бы ни не поступить на курсы секретарей и не выучиться как следует, и она сказала, что подумает.

— Ну, — сказал я, — а Джерико Рич?

— В пятницу. Когда ты перевозил лошадей миссис Инглиш.

— А в другой день не приходил?

— Гм... да, конечно, во вторник, беспокоился, как мы справляемся с его заказом. Я тебе говорила, помнишь?

— Смутно.

— Я ему сказала, что мы будем перевозить его лошадей три дня подряд, и сообщила подробности.

— Понятно. Теперь Лорна Липтон, сестра Моди Уотермид?

— Она мимо ходит, когда с собакой гуляет. Ты ведь знаешь. Иногда заглядывает, чтобы... ну, тебя увидеть. И в пятницу заходила, только ты уже уехал.

— А раньше на неделе?

— Точно не помню, в какие дни, — ответила Изабель с сомнением.

— Ладно, — сказал я, — а ты не помнишь, кто-нибудь спрашивал Дейва накануне его отъезда в Ньюмаркет?

— Что?

Я повторил свой вопрос.

Изабель наморщила лоб.

— Не помню, чтоб кто-то спрашивал, но поклясться не могу. В смысле... ах да! Мистер Рич интересовался, не едет ли Дейв с первой партией его лошадей в Ньюмаркет, но я сказала, что нет, у нас не хватает водителей из-за гриппа, и Дейв повезет рысаков в Фолкстоун. Ведь в Фолкстоун, правильно? — Она в отчаянии посмотрела на компьютер. Без его поддержки она чувствовала себя потерянной, но, с моей точки зрения, неплохо справлялась и самостоятельно. — Кажется, я ему сказала, что Дейв повезет двухлеток в девятиместном фургоне в четверг.

Я погладил ее по руке в знак благодарности и вышел во двор. Нина за мной.

— Что за путаница, — сказала она. — Как вы можете держать все это в голове?

— Я и не могу. Все время что-то забываю. — И мне по-прежнему хотелось спать, что не способствовало ясности мысли.

Фургоны постепенно разъезжались, и двор, лишившись большей части стада этих чудовищ, выглядел пустовато. На своих местах остались только три фургона — тихие, чистые, сверкающие на солнце, я бы сказал, величественные.

— Вы ими гордитесь, — воскликнула Нина, следя за моим лицом.

— Лучше б мне этого не делать, а то с ними что-нибудь случится. Я так любил свой «Ягуар»... впрочем, ладно, что уж тут.

Из конторы вышла Изабель и вздохнула с облегчением, увидев, что я еще не ушел. Звонит секретарша Бенджи Ашера, сказала она. Не могли бы мы немедленно послать еще фургон, потому что мистер Ашер забыл, что у него сегодня пара участвует в барьерной скачке для новичков в Лингфилде, в последнем заезде?

— Она сказала, мистер Ашер совершенно забыл, что они заявлены, — доложила Изабель. — Потом он вдруг испустил вопль и потребовал, чтобы лошадей немедленно отправили. Она говорит, там сейчас кузнец приделывает им номера для скачек и ругается на чем свет стоит. Что мне ей сказать? Она ждет. Мистер Ашер рядом орет благим матом. Мне все прекрасно слышно. Льюис уже повез туда первых двух, мистер Ашер говорит, что времени возвращаться у него нет. Ну как?

— Немедленно пошлем еще фургон.

— Но... ты сам сядешь за руль? Все разъехались.

— Я поеду, — предложила Нина.

— Ах да. Простите... конечно. — Изабель поспешила назад в контору и вскоре вернулась с подтверждением заказа, добавив не без удовольствия:

— Мистер Ашер в данный момент мечется, разыскивая своего второго жокея.

— Найди Нине хорошую карту, пожалуйста, — попросил я. — Отметь на ней ипподром. — Нине же я сказал:

— Я провожу вас до конюшни Бенджи Ашера. Оттуда справитесь?

— Разумеется. Какой фургон?

Мы вместе посмотрели на те, которые остались.

— Поедете на фургоне Пат, — сказал я, указывая на четырехместный фургон, — тот самый, на котором вы ездили в первый день. Не забывайте, что у него под днищем контейнер, хотя в данном случае это вряд ли имеет значение.

— Все равно послежу, — улыбнулась она. — Что это за тренер такой, забывает, что заявил лошадей на скачки — На самом деле тут нет ничего удивительного. Тренеры часто делают самые невообразимые ошибки, например заявляют не тех лошадей даже на крупных скачках, а о других забывают вовсе. Бенджи, разумеется, нечто выдающееся, но он не единственный, кто требует транспорт за полчаса до поездки. Еще тренеры часто меняют свои планы, иногда в последний момент. Да так и интереснее.

— Хорошо, что вам это нравится.

Мы вместе сверились по карте, куда ей ехать, убедились, что все нужные бумаги на месте, и поехали — я впереди, она сзади — к конюшне Бенджи Ашера, которую было не так просто найти.

Сам он стоял, высунувшись из окна второго этажа, поливая своих незадачливых конюхов ругательствами и градом указаний. Ко мне он, вместо приветствия, обратился со следующим приказом: «Пусть твой водитель наденет мои жокейские цвета».

Нина помогла конюхам погрузить двух молодых расстроенных жеребцов, которые дико озирались вокруг и мелко дрожали. Как я заметил, Нинино присутствие успокаивающе действовало на лошадей. Такой же сильной естественной способностью обладал и Дейв. В конце концов нервные создания послушно зашли по сходням в фургон, так что ни завязывать им глаза, ни применять грубую силу не пришлось. Бенджи даже перестал причитать. Нина и старший конюх подняли сходни, жокейские цвета были вывешены над кабиной, два запыхавшихся конюха забрались на пассажирские сиденья, и фургон наконец был готов к отправке.

Нина со смехом сказала мне через окно:

— Они говорят, что впереди, с Льюисом, едет новый старший конюх, так он не знает, что мы подвезем еще пару. Ему нужно будет их заявить и оседлать. Придется ему побегать.

— Позвоните Изабель и попросите ее предупредить Льюиса, — сказал я.

— Слушаюсь, босс.

Она уехала в хорошем настроении, а я вдруг подумал, жаль, что она у нас временно. Хороший работник и приятный человек эта Нина Янг.

Бенджи закрыл окно и удалился, совсем как один из героев в фильме «Джеффри Бернард болен». Я все-таки ожидал, что он возникнет на пороге, но он не появился, и я уехал.

Проехав немного по дороге, я замедлил ход, увидев человека, ведущего лошадь в поводу, — вполне привычное зрелище для Пиксхилла. Лошадь шаталась из стороны в сторону, а конюх все дергал и дергал за повод, отчего бедняга шаталась еще больше. Я осторожно обогнал эту странную пару, остановился и пошел им навстречу.

— Помочь? — спросил я.

— Не надо, — резко, почти грубо ответил он. Молодой, агрессивный, угрюмый.

С некоторым изумлением я узнал в непослушной лошади моего старого приятеля Петермана, тем более что и имя было ясно обозначено на уздечке.

— Хотите, я поведу его? — предложил я. — Я его" знаю.

— Нет, не хочу. Не лезьте не в свое дело.

Я пожал плечами, вернулся в машину и некоторое время наблюдал их хаотическое и потенциально опасное продвижение по дороге. Когда они проходили мимо меня, конюх сделал неприличный жест в моем направлении.

«Вот дурак», — подумал я. И посмотрел, как они свернули на дорогу, ведущую к конюшне Мэриголд Инглиш. Я медленно подъехал к повороту и проследил, как они вошли в ворота Мэриголд. Как бы то ни было, но старина Петерман благополучно прибыл на свое новое место жительства, и я смогу потом справиться у Мэриголд, все ли у него в порядке.

Когда я подъехал к своему дому, то обнаружил там целую кучу машин. Вокруг «Ягуара» и «Робинсона-22» стояли автомобили, а водители, собравшись группами, что-то обсуждали. Увидев меня, все одновременно захотели представиться.

— Эй, — запротестовал я, — давайте по очереди. В толпе оказались представители страховых компаний, инспектора, занимающиеся авиакатастрофами, агенты транспортной фирмы, которых интересовала возможность перевозки вертолета в Шотландию, представитель торговой фирмы, надеющийся, что я закажу новый «Ягуар», а также мастер по открыванию сейфов.

Я быстро повел последнего в дом, хотя, судя по всему, прибыл он последним. Он оглядел результаты удара топором, спросил, есть ли что хрупкое внутри (да, ответил я, компьютерные диски), и заявил, что тут придется сверлить.

— Сверлите, — кивнул я.

Остальная компания во дворе, вооружившись блокнотами, обсуждала механику использования кирпича для нажатия на педаль газа. Очень даже возможно, согласились они. Хитроумно, но возможно. Транспортный агент поинтересовался наличием бензина в баках. Не слишком много, сказал я. Сестра говорила, что ей придется дозаправляться в Оксфорде. Основной и дополнительный баки вмешали 130 литров, так она сказала, но она на этом бензине летела из Карлайла. Агент пустился в обсуждение технических деталей разборки винта вертолета, что для меня было полной абракадаброй.

Инспектор по авиакатастрофам достал письмо от Лиззи и попросил меня прочесть его и подтвердить достоверность изложенною. Никто из нас столкновения не видел. Я подтвердил.

Представители ее и моей страховых компаний заявили, что никогда ничего подобного не видели, тем более прямо у дверей жилого дома. Они изучили отчет Сэнди Смита. Попросили подписать разные документы. Я подписал.

Продавец «Ягуаров» рассказал мне о новой модели — «Ягуаре Х 220». Делают в Блоксгеме, недалеко от Бенбери, сказал он. Всего 350 штук, стоит 480 000 фунтов каждый.

— Каждый? — переспросил я. — Каждый четыреста восемьдесят тысяч фунтов?

— Не хотите ли заказать?

— Нет, — ответил я — Ну и прекрасно. Они все проданы.

Хотелось бы знать; у меня что, крыша поехала или мое сотрясение было куда сильнее, чем мне показалось?

— Вообще-то, — сказал продавец, — я приехал посмотреть, нельзя ли отремонтировать ваш «Ягуар».

— Ну и что?

Покачав головой, он с сожалением посмотрел на практически целый багажник того, что недавно было моей гордостью.

— Могу найти вам такой же, того же года выпуска. Дать объявление, может, кто продаст. Их еще выпускают. Можно и новый купить.

Я покачал головой.

— Дам знать, если понадобится.

«Мне не нужен двойник, — подумал я. — Жизнь изменилась. Я изменился. Куплю себе машину другой марки».

Толпа разошлась по машинам и разъехалась, оставив во дворе только рабочий пикап вскрывателя сейфов рядом с останками машины и вертолета. Я пошел посмотреть, как у него продвигаются дела, и обнаружил, что сейф, лишившийся замка, уже открыт. Искореженный замок лежал на полу.

Мы обсудили с ним возможность отремонтировать сейф, и он посоветовал мне лучше взять страховку и купить новый, более совершенный, который он будет рад мне продать. Он заверил меня, что у него не будет замка, с которым можно разделаться при помощи топора.

Мы Пошли к его пикапу за рекламной брошюрой с иллюстрациями и бланком заказа, и я еще раз расписался. Мы пожали друг другу руки. Он попросил меня проверить, в целости ли содержимое старого сейфа. Когда я это сделал, он попросил меня подписать его рабочий наряд. Я подписал.

Он уехал, а я вытащил из сейфа пакет с деньгами и гибкие диски, пошел на кухню и позвонил компьютерному умельцу. Конечно, заверил он, приносите диски на проверку, когда захотите, он будет весь день у себя в мастерской и очистит мои диски от Микеланджело с помощью своих антивирусных программ.

— Прекрасно, — сказал я.

Я сварил кофе, выпил его, слегка подумал и немного погодя позвонил в местное таможенное управление.

Сначала я представился. Они меня знают, ответили мне. Я объяснил, что, поскольку мои фургоны довольно часто переправляются через Ла-Манш, а европейские правила постоянно меняются, мне хотелось бы иметь список того, что можно и чего нельзя в них перевозить. Водители совсем запутались, сказал я.

На другом конце провода понимающе вздохнули. Сами они не занимаются импортом и экспортом, только пошлинами. Так что, если мне нужны последние сведения относительно международных перевозок грузов, мне лучше обратиться в районное управление Общего рынка.

— Какое районное управление? — спросил я.

— В Саутгемптоне, — ответили мне.

Я едва не рассмеялся. Мне пояснили. Саутгемптонское районное управление на самом деле находится в Портсмуте. Там мне ответят на все вопросы и дадут последний отчет по Общему рынку. Если я захочу поехать туда лично, то лучше это сделать пораньше, до четырех часов дня. Сегодня пятница, объяснили они.

Я поблагодарил их и взглянул на часы. Времени навалом. Я поехал в Ньюбери, закупил продуктов на неделю и заехал к компьютерному гению в его мастерскую, которая оказалась крошечной комнаткой, наполовину уставленной рядами картонных коробок, расписанных указаниями «Осторожно, не кантовать» и «Верх». На столе — куча бумаг, счетов и брошюр, придавленных пепельницами того типа, что встречаются в общественных местах. На полках до самого потолка были сложены инструкции и каталоги. Кругом змеились разноцветные провода. На столе у стены стояли несколько компьютеров, клавишная панель, лазерный принтер и включенный цветной монитор, на экране которого был яркий ряд миниатюрных игральных карт. По всей видимости, я застал умельца за раскладыванием пасьянса.

— Черный валет к красной даме, — сказал я, приглядевшись.

— Ага. — Он усмехнулся, взлохматил волосы и одним движением руки убрал карты с экрана. — Не выходит, — пожаловался он и выключил монитор. — Принесли диски?

Я протянул ему конверт с дисками.

— Здесь четыре, — пояснил я, — по одному на каждый календарный год с тех пор, как я взялся за это дело.

Мастер кивнул.

— Начнем с последнего. — Он вставил диск в компьютер и вызвал на экран список файлов на диске.

Что-то бормоча, он нажал на какие-то клавиши, и на экране замелькали буквы и цифры.

— Ну вот, — сказал он, когда мелькание прекратилось и на экране возникла надпись: «Просмотр окончен. Вирус не обнаружен». Он улыбнулся. — Никакого Микеланджело. Тут у вас порядок.

— Это... чрезвычайно любопытно, если не сказать больше, — заметил я.

— Что вы имеете в виду?

— Я использовал этот диск последним, чтобы снять копию с данных в основном компьютере. Неделю назад, — сказал я. — Третьего марта.

Он некоторое время переваривал информацию.

— Значит, третьего марта, — сказал он, — никакого Микеланджело в вашем офисе не было. Правильно?

— Правильно.

— Значит, вы его схватили в пятницу или субботу... — Он немного помолчал. — Спросите ваших секретарш, не пользовался ли кто-либо чужими дисками на ваших компьютерах. Скажем, кто-то одолжил дискету с игрой, вроде пасьянса. Это запрещено, нарушение авторских прав, но все так делают. Так Микеланджело мог быть на том игровом диске, а оттуда он мгновенно перескочил в ваш компьютер.

— Мой монитор в офисе черно-белый, — возразил я.

— Дети и в черно-белом варианте любят играть, — ответил он. — Без проблем. У вас в конторе бывают дети?

— Поль, брат Изабель, — сказал я, вспомнив, что его имя было в списке. — Ему пятнадцать. Вечно клянчит деньги у сестры.

— Тогда спросите его. Думаю, в нем все дело.

— Большое вам спасибо.

— Можно для страховки просмотреть и другие ваши диски. — Он по очереди проверил оставшиеся три диска, но ничего не обнаружил. — Ну вот. Пока все чисто. Но, как я уже говорил, надо быть все время настороже.

Я еще раз поблагодарил его, расплатился, забрал свои чистые диски и отправился в Портсмут, оставив далеко в стороне причал в Саутгемптоне.

В таможенном отделе мне сразу же согласились помочь. У меня создалось впечатление, что, устав от возни с бумагами, они были даже рады что-нибудь сделать для человека. Заместитель самого главного начальника, к которому меня в конце концов направили, представился коротко: «Коллинз», пригласил меня сесть и предложил чашку чая. На его лице было написано желание помочь. Офис его мне понравился: письменный стол, зеленые растения — этакий постскандинавский стиль.

— Что можно провозить вашим водителям и чего нельзя? — повторил Коллинз мой вопрос.

— Именно, — подтвердил я.

— Так. Знаете, времена изменились, стало значительно свободнее.

— Угу.

— Нам категорически запрещено производить выборочную проверку грузов, поступающих из ЕС. — Он помолчал. — Европейского сообщества, — добавил он.

— Угу.

— Даже искать наркотики. — Он развел руками, как бы от безмерного удивления. — Мы можем действовать, в смысле искать, только если у нас есть соответствующая информация. А это зелье ввозят. Я в этом не сомневаюсь, но сделать ничего нельзя. Таможенные проверки теперь разрешены только при ввозе в страны Сообщества. А внутри — перевози куда вздумается.

— Зато меньше бумажной волокиты, — сказал я.