Любовный соблазн

— А мне скоро уже восемь! — нарушила воцарившееся было молчание Сузан, и Эйлин чуть не расцеловала племянницу за своевременное вмешательство.

— Верно. — Поль кивнул и улыбнулся повернувшейся к нему девочке.

— А Вилли только через год, — продолжала Сузан, не спуская с гостя восхищенных глаз. — А у вас есть дети? — не унималась Сузан, не желая уступать кому-либо внимание своего кумира.

Эйлин чуть не поперхнулась. Да уж, Сузан не откажешь в стремлении добраться до цели! Тем не менее благодаря невинной болтовне девочки Эйлин узнала массу сведений о Поле Дасте. Его отец француз, мать — англичанка. Отец Поля умер несколько лет назад, а мать живет в собственном доме во Франции. Поль с детства одинаково хорошо владеет обоими языками, у него бизнес в Канаде и во Франции, дома в обеих странах. Он живет то здесь, то там, любит животных, особенно лошадей и собак. Услышав это, Сузан немедленно заявила, что станет ветеринаром, когда вырастет.

И любимый цвет Поля — бирюзовый. Ответ на последний вопрос сопровождался улыбкой и насмешливым взглядом в сторону Эйлин.

Конечно, нисколько не сомневаюсь, подумала она, вежливо и сдержанно улыбаясь в ответ. Будь на моем месте блондинка, любимым цветом стал бы голубой, а в случае с брюнеткой — карий.

После ужина Эйлин отправилась укладывать племянников спать, задержавшись в их спальне дольше обычного, а когда дети уснули и повод откладывать неизбежное возвращение исчез, со вздохом спустилась вниз. Осталось продержаться еще полчаса, подумала она. После кофе я смогу с чистой совестью уйти и оставить мужчин наедине. Похоже, я напрасно переживала, все оказалось не так уж плохо.

Эйлин поняла свою ошибку, как только вошла в гостиную.

— Ты нашла зал, где можно провести день рождения? — спросил Фрэнк.

Темная фигура в кресле у открытого окна притягивала к себе ее взгляд, но Эйлин упрямо смотрела только на Фрэнка.

— Нет, пока у меня ничего не получилось. Попробую завтра и…

Фрэнк не дал ей договорить.

— Не беспокойся, у Поля возникла отличная идея.

— Вот как? — насторожилась Эйлин.

— Раз уж у тебя занят этот уик-энд, Поль предложил, чтобы мы все поехали к нему на следующий и устроили детский праздник у него.

На какое-то мгновение Эйлин буквально остолбенела, но, придя в себя, разразилась потоком возражений.

— Нет-нет, это абсолютно невозможно! Очень любезно с вашей стороны, Поль, но ведь дети захотят пригласить школьных друзей. Так что спасибо, но…

— Их друзья, естественно, тоже приглашены. — Поль встал с кресла и, подойдя к Эйлин, остановился перед ней. — Год назад я купил старую ферму. Там все перестроили, так что места для детей вполне хватит. Есть бассейн с подогревом, где они смогут побарахтаться, а развлечения устроим на лужайке за домом, если погода будет хорошая. На случай дождя, у нас в запасе есть старый амбар. И потом, все дети любят барбекю.

— Я… я не смогла найти человека, который мог бы играть с детьми и развлекать их, — робко призналась Эйлин.

— Найдется, если я захочу, — заверил Поль. — Я также предложил Фрэнку, чтобы вы съездили со мной сейчас на ферму и убедились, что все в порядке. Это в получасе езды отсюда.

Он все предусмотрел, неприязненно подумала Эйлин.

— Мне кажется, что…

— Мы пригласим детей на весь день, — продолжал Поль, — если их родители захотят остаться, то пусть остаются, места всем хватит. Я знаю хорошую фирму, обслуживающую подобные мероприятия. Моя домоправительница часто пользуется ее услугами.

У него и домоправительница есть? — изумилась Эйлин.

— Итак, утром бассейн и буфет, потом игры и развлечения, фокусник и прочее, а вечером барбекю, — перечислил Поль. — Эйлин, как вы думаете, Вилли и Сузан такая программа понравится? — нарочито невинным тоном спросил он.

Это был решающий довод, и оба это знали.

Могу ли я лишить детей такого праздника? — задала себе вопрос Эйлин и ответила: нет, не могу. А этот великий стратег разыграл свою партию виртуозно. И все же он сумасшедший. Пойти на все это только потому, что я отказалась приехать к нему на уик-энд?

— Тогда решено.

Фрэнк, похоже, совершенно не догадывался о тайных мотивах Поля, не замечал наэлектризованной атмосферы, не понял, что его сестру только что обыграли, как девчонку. Он кивнул обоим и направился к двери.

— Я сам приготовлю кофе, Эйлин. А ты отдохни, у тебя был трудный день.

Еще не оправившись от шока, Эйлин устало опустилась на диван, слишком поздно осознав, что ради безопасности следовало воспользоваться стулом. Поль незамедлительно наказал ее за допущенный просчет, подсев к ней.

— Детям пришлось через многое пройти, Эйлин, — сказал он, глядя на нее из-под полуопушенных ресниц. — Я действительно хочу устроить им праздник. Они хорошие ребята.

Его бедро касалось ее бедра, и близость мужчины волновала, смущала и тревожила Эйлин.

— И поэтому вы пригласили в свой дом орду детей? — Эйлин вложила в свою реплику максимум сарказма. — Из чистого великодушия?

— А это уже другой вопрос. — Поль уселся поудобнее, вполоборота к Эйлин и положив руку на спинку дивана. — Я никогда не руководствовался ничем «чистым» и не притворялся чистеньким.

Видимо поддавшись обволакивающему теплу его голоса, Эйлин допустила очередную ошибку: посмотрев на Поля, она встретила его взгляд и обнаружила, что не в силах отвести глаза.

— Вы поедете со мной сегодня?

Сами по себе эти слова ничего не значили, но тон, каким они были произнесены, заставили ее вздрогнуть.

— Я… я не могу. ~ Эйлин беспомощно кивнула в сторону окна, за которым уже сгущались сумерки. — Поздно и темно. И… и Фрэнк сейчас принесет кофе.

Нет-нет, уехать в ночь с Полем Дасте невозможно. Его взгляд, его запах… Со мной творится что-то странное, что-то опасное… и волнующее, жалобно подумала Эйлин. Мне нужно время, чтобы отойти от него на безопасное расстояние, взять под контроль эмоции, позволить холодному рассудку вытеснить сексуальное влечение.

Но сколько времени тебе понадобится на это? — ехидно осведомился внутренний голос. Час? День? Месяц?

— Хорошо, — нежно, мягко, вкрадчиво произнес Поль. — Может быть, вам действительно лучше увидеть все при свете дня. Тогда завтра. Я заеду за вами в офис.

— Мне нет необходимости смотреть на ваш дом, Поль. Я уверена, что это отличное место. — У Эйлин еще хватило духу сказать это достаточно твердо.

— Я настаиваю. — Тон Поля был еше тверже. — И потом, если вы не будете удовлетворены чем-то, например, мерами безопасности, мы сможем исправить положение до праздника. Вам ничто не угрожает, — насмешливо добавил он, и, цинично улыбаясь, посмотрел Эйлин в глаза. — Моя домоправительница с мужем — он присматривает за садом, — живут там же, а мой конюх обитает над конюшней. Так что люди поблизости всегда есть.

Из-за этих густых черных ресниц его глаза кажутся бездонными, подумала Эйлин, чувствуя, что устала сопротивляться.

— Я и не думала, что моей безопасности что-то угрожает, — сдержанно сказала она и замерла, услышав тихий смех Поля.

— Маленькая лгунья.

Она покраснела.

— Нет, действительно…

— Вас беспокоило, что я сделаю вот это…

Его лицо оказалось вдруг совсем рядом, пьянящий аромат дорогого одеколона ударил Эйлин в нос, и губы Поля легко прижались к ее губам. Одну руку он положил на талию Эйлин, второй нежно обхватил грудь, и пальцы медленно и ритмично закружили вокруг твердеющего соска, рассылая по всему телу Эйлин нарастающие волны страсти.

Она чувствовала гулкие удары его сердца, его возбуждение. И осознание того, что она смогла подействовать на Поля именно так, доставило Эйлин удовольствие. Ей было хорошо, нет, чудесно.

— Видишь? — прошептал Поль. — Ты хочешь меня так же сильно, как и я хочу тебя.

Эйлин тяжело дышала, разрываясь между возмущением и желанием еще раз коснуться его губ. Нельзя! Нельзя! — кричала она себе. Теперь, когда туман в голове слегка рассеялся, Эйлин начала осознавать случившееся: Поль взял ее штурмом, смел все преграды и заставил капитулировать.

— Это… это просто секс, — пробормотала она, глядя на него в упор.

— Знаю. — Он улыбнулся, и губы его маняще дрогнули. — Отлично, да?

— Для меня нет, мне этого недостаточно. — Эйлин оттолкнула его, и он тут же опустил ее и занял прежнюю позу, положив руку на спинку дивана и не прикасаясь к Эйлин. Его покорное отступление придало ей смелости. — Я серьезно, Поль. Мне это не нужно. — Она перевела дыхание и добавила: — Я только хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Это ведь не много, правда?

— Слишком много, — возразил он. — Я поцеловал вас уже дважды и теперь хочу еще сильнее. Поверьте, терпения у меня хватит.

— Никакое терпение не заставит меня передумать.

— А я никогда не отступаю перед вызовом, — мягко предупредил он.

Значит, я была права, подумала Эйлин. Поль рассматривал мое поведение как вызов, потому что я не бросилась с ходу в его объятия.

Тело Эйлин все еще горело после его ласк, но гнев уже заливал пламя страсти, а рассудок проходился тяжелым катком по взметнувшимся чувствам.

— У меня нет ни малейшего желания вступать с вами в интимные отношения, — холодно заявила Эйлин, — как, впрочем, и с кем-либо другим. В данный момент моя главная забота это Фрэнк и племянники. Но, даже если бы их не было, я не захотела бы спать с вами. Это вполне ясно?

— Яснее не бывает.

— Хорошо. Я рада, что вы, наконец, поняли меня.

— Эйлин, открой, пожалуйста! — донесся из-за двери голос Фрэнка. — У меня поднос в руках.

Обрадованная, что нашелся повод встать с дивана и оказаться подальше от Поля и связанных с ним соблазнов, Эйлин вскочила и опрометью бросилась к двери.

Кофе был выпит. Выждав для приличия минут двадцать, Поль поднялся, собираясь уходить, и Эйлин в который раз восхитилась его актерскими способностями. Если бы не адресованный ей прощальный лукавый взгляд, она могла бы подумать, что все случившееся просто сон.

— Чудесный ужин, Эйлин.

Они стояли втроем у порога, и голос Поля звучал именно так, как и должен звучать голос получившего удовольствие гостя, благодарящего хозяйку.

— Вы определенно знаете путь к сердцу мужчины.

Сделав вид, что не поняла сарказма, Эйлин мило улыбнулась и скромно согласилась:

— Мне это уже говорили.

Увидев, как блеснули и сузились его глаза, Эйлин тут же напомнила себе, что следует быть поосторожнее. Поль Дасте не из тех, кого можно безнаказанно задевать, но, с другой стороны, он сам напросился.

В гостиной зазвонил телефон, и Фрэнк сказал:

— Извините, Поль.

Поль кивнул.

— Конечно, идите. Увидимся завтра.

— До свидания, Поль.

Эйлин и Поль остались вдвоем. Он улыбнулся.

— Проводите меня до машины.

Эйлин не успела ни согласиться, ни отказать — он взял ее за руку и потянул за собой.

— Отпустите меня! — В ее голосе послышалось негодование, смягченное отчаянным стремлением сохранить спокойствие: в конце концов, Поль был единственной надеждой Фрэнка.

— Мне больше нравится, когда вы находитесь в моих объятиях, Тогда вы нежная и покорная, а не изрыгающая пламя, — насмешливо протянул он.

Эйлин почувствовала, как вспыхнуло лицо. Слава Богу, что уже темно и Поль этого не видит.

— Я же сказала, чтобы вы забыли об этом, — выдохнула она.

— Их было много? — внезапно став серьезным, спросил Поль. Он все еще держал ее за руку.

— Кого? — Эйлин непонимающе уставилась на него, застигнутая врасплох резкой переменой темы разговора.

— Мужчин, делавших комплименты по поводу ваших ужинов?

— Это мое дело.

Вопрос шокировал Эйлин. Как он смеет лезть в ее личную жизнь?! Хотя, если уж быть честной до конца, в последние три года этой личной жизни в общем-то и не было. После разрыва с Робертом ей, конечно, доводилось встречаться с парнями, но через какое-то время Эйлин поняла, что ни один из них ее по-настоящему не увлекает. Она знала, что близких отношений не хочет — а долгих уж тем более, — и ясно давала понять это. Тем не менее, в конце свидания, каждый новоявленный приятель норовил пустить в ход руки. После нескольких попыток Эйлин решила, что лучше оставаться одной, по крайней мере, до тех пор, пока не возникнет «волшебное» чувство. Оно и не возникало. До знакомства с Полем Дасте. Она вздрогнула, осознав значение перемены в своей жизни.

— Вы замерзли. — Поль обнял ее за талию, бережно и заботливо. — Надо было надеть что-то потеплее тонкого свитера.

Сдержанная сила его рук заставила Эйлин еще острее осознать собственную слабость.

— Если помните, я не собиралась выходить, — язвительно сказала она, чувствуя неприятную дрожь в коленях. — А этот тонкий, как вы выразились, свитер на самом деле очень дорогой. Настоящий кашемир, и обошелся мне, поэтому в кругленькую сумму.

— Насколько кругленькую? — Поль привлек ее к себе, и теперь их тела касались друг друга. — В вас так много кругленького.

Эйлин попыталась оттолкнуть его, но с таким же успехом можно было толкать каменную стену.

— Поль, пожалуйста…

— Да, Эйлин?

— Я… мне надо идти. — Получилось не так убедительно, как ей бы хотелось.

— Хорошо. — Однако он и не подумал отпустить ее. — Но сначала повтори за мной: я буду ждать, когда вы заедете за мной завтра вечером, Поль.

— Но ведь я вам уже сказала, что мне необязательно осматривать ваш дом. Уверена, что он вполне соответствует…

— Нет, не то. Я буду ждать вас, когда вы заедете за мной завтра вечером, Поль, — мягко повторил он.

— Поль! — Она предприняла еще одну попытку вырваться, окончившуюся неудачей. — Нас увидит Фрэнк.

— Хорошо.

— Я закричу!

Эйлин посмотрела на Поля и увидела, что он улыбается. Да уж, смешно! Но он не собирался сдаваться, Эйлин поняла это по выражению его лица. Что ж, подумала она, если я съезжу ненадолго к нему домой, ничего страшного ведь не случится? А если он вздумает меня задержать, я всегда могу сослаться на то, что мне нужно вернуться к ужину, чтобы покормить детей.

— Хорошо, — обреченно сказала Эйлин. — Я буду ждать, когда вы заедете за мной, завтра вечером, Поль.

— Не так уж все было и плохо, да? — Его тон сразу стал мягче. — Я буду в офисе в пять.

— Но в семь я должна быть дома, чтобы покормить племянников ужином.

— Золушка двадцатого века, — пробормотал Поль. — Но сначала вам надо съездить на бал.

Он наклонился и поцеловал Эйлин. Поцелуй был долгим и страстным, и она уже начала задыхаться, когда Поль отстранился и быстро сел в машину.

Эйлин так и осталась стоять, прикрыв ладонью полуоткрытые горящие губы и глядя вслед «ягуару».

6

Ночью Эйлин не спалось. Она пыталась разобраться в собственных чувствах, но к тому времени, когда солнце окрасило край неба в розовый цвет, поняла, что все бесполезно. Отношения с Полем Дасте тревожили ее и не поддавались анализу, а если откровенно, то тревожил и не поддавался анализу сам Поль Дасте! Да, проблема заключалась именно в нем.

На протяжении нескольких последних лет Эйлин успешно контролировала себя. Оправившись от предательства Роберта, она изменила свои жизненные цели и сам взгляд на жизнь. Эйлин точно знала, что делает, куда движется и к чему стремится. Теперь же… теперь у нее исчезла уверенность во всем и, прежде всего, в самой себе. Это страшило ее и было абсолютно неприемлемым.

Лицо Поля отпечаталось в ее мозгу, как на экране. Она не хотела видеть его и отдала бы многое, чтобы оно исчезло, но… но ничего не помогало.

Эйлин встала с кровати и, подойдя к окну, выглянула в сад. На ветке дерева, росшего рядом с домом, сидела какая-то пичужка. Птица посмотрела на Эйлин блестящими черными глазками, склонила, словно пребывала в нерешительности, головку и в следующий момент взмыла в небо, позабыв обо всех земных тяготах и опасностях и отдавшись восторгу свободы.

Мне тоже нужно отбросить колебания. Эйлин кивнула, как будто произнесла свое решение вслух. Поль ясно дал понять, что я нужна ему только для одного, и, если не скрыться, не убежать — подобно этой птичке, — он так подрежет мне крылья, что мои переживания из-за измены Роберта покажутся пустяком. Я «переболела» Робертом, но Поль Дасте не тот мужчина, которым можно «переболеть».

Эйлин приняла душ, оделась и спустилась вниз, чтобы приготовить всем завтрак и четыре пакета с ланчем. Намазывая на хлеб паштет, она оглядела маленькую уютную кухню. Что Поль подумал об этом доме? Должно быть, почувствовал себя вчера так, будто оказался в другом мире. У него есть домоправительница и наверняка целый штат прислуги, в чьи обязанности входит удовлетворять его нужды, подавать завтрак и предугадывать малейший каприз.

А в личной жизни? Эйлин не сомневалась, что немало женщин с готовностью ждут своей очереди, чтобы предоставить себя в полное распоряжение Поля. Он богат, эгоистичен, жесток и мелок. Она еще раз мысленно повторила пункты этой нелестной характеристики, не задавшись вопросом, почему ей необходимо убедить себя в его недостатках. Да, теперь она видела Поля насквозь и понимала все совершенно ясно. Кристально ясно.

Эта кристальная ясность просуществовала до того момента, когда Эйлин увидела Поля.

Он заехал ровно в пять и увез ее из офиса, перекинувшись парой слов с Фрэнком. Через полчаса «ягуар» свернул с шоссе у знака с надписью «Райский уголок». Частное владение».

— А вы уже заселили ваш Эдем райскими птичками? — с иронией спросила Эйлин.

Она уже догадывалась, что увидит: Поль наверняка превратил свой дом в памятник собственному успеху и набил всевозможными атрибутами богатства. Все это, конечно, прекрасно, если именно этого он хочет от жизни. И вполне соответствует эпитетам, старательно подобранным ею для него утром.

— В каком-то смысле, — загадочно ответил Поль.

Эйлин не успела спросить, что он имеет в виду: машина свернула, и перед Эйлин предстал большой, крытый черепицей фермерский дом, словно перенесенный в двадцатый век из старинной сказки.

— О! — вырвалось у восхищенной Эйлин. Поль улыбнулся, удовлетворенный ее реакцией.

«Ягуар» остановился перед массивными каменными ступенями.

— Пойдемте. Сначала осмотрите дом, — предложил он, — а потом я покажу, где можно устроить барбекю и площадку для игр.

Поль взял ее за руку и открыл внушительных размеров дубовую дверь. Эйлин оказалась в просторном холле, стены которого были обшиты панелями из мореного дерева. Солнечный свет, падавший через узкие, высокие окна окрашивал их в золотистый цвет.

— Здесь очень мило. Вам, наверное, пришлось немало потрудиться?

— Место было практически заброшенным, когда я его купил, — не стал скромничать Поль. — Здесь много лет жила одинокая старая леди, дочь первого владельца фермы. Дом стал для нее обузой, а долги росли.

— И почему она все же решила его продать? — поинтересовалась Эйлин, разглядывая красивую, с резными перилами лестницу.

— Из-за старости ей стало совсем трудно передвигаться, — объяснил Поль.

— Бедняжка, — рассеянно посочувствовала Эйлин, рассматривая прелестный пейзаж на стене. — Ей, должно быть, не хотелось уезжать отсюда.

— Леди волновал не столько дом, сколько животные, остававшиеся на ферме, — негромко сказал Поль. — Ей нужно было переехать в пансион, где о ней могли бы позаботиться, но бросить скот, собак и кошек казалось ей святотатством, ведь они были единственными членами ее семьи и состарились вместе с ней.

Эйлин посмотрела на него. Если бы это говорил не Поль Дасте, бесчеловечный магнат и самоуверенный делец, а кто-то другой, то она могла бы поклясться, что в его словах звучала нежность.

— И что с ними случилось? С этими животными? — тихо спросила Эйлин.

Теперь его голос снова стал бесстрастным, а тон даже немного резким.

— Можете посмотреть на них, если пожелаете.

Поль провел ее через холл к какой-то двери. Когда он отворил дверь, звякнул колокольчик, и в следующий момент из дальнего конца коридора, начинавшегося за этой дверью, появилась крупная и статная розовощекая женщина, которую сопровождали несколько собачек.

— Вы их оставили?! — Эйлин остановилась и с изумлением уставилась на бесстрастное лицо Поля. Животные уже прыгали у ее ног, и она, наклонившись, погладила одну из собачек.

— Да, девочка, он их оставил, — отозвалась женщина. — Нам всем здесь лучше, чем в пансионе, где сейчас бедная мисс Корни, дай ей Бог здоровья. — Она протянула руку. — Между прочим, я Кетлин, домоправительница мистера Дасте, и мне очень приятно с вами познакомиться.

Эйлин представилась, а потом Поль и Кетлин повели ее в огромную кухню, находившуюся в задней части дома. У Эйлин кружилась голова. Она понимала, что должна бежать отсюда со всех ног, пока еще не поздно. Все здесь — и этот «Райский уголок», и дом, и их хозяин — было опасным. Эйлин уже определила Поля Дасте в некую нишу, а он упорно не желал оставаться в ней.

Чувство опасности усилилось, когда, обойдя дом, превращенный Полем в сказочный дворец, они вышли во двор.

Эйлин уже познакомилась с пятью собаками и с несколькими кошками, которых Кетлин ласково называла «домашней чумой», но теперь на лужайке она увидела целое разношерстное стадо: с десяток овец, пару ослов и несколько лошадей, мирно пощипывавших травку рядом с двумя костлявыми коровами.

— На них ушли все сбережения мисс Корни, почти вся мебель и здоровье, — негромко заметил Поль, стоявший рядом с Эйлин. — Но она любила их сильнее, чем многие любят собственных детей. Что я мог поделать? Оставалось только согласиться, что им будет позволено мирно дожить свой срок на привычном месте.

— Наверное, для нее они были как дети. — Эйлин еще удавалось сохранять внешнее спокойствие, но чувствовала она себя так, словно погружалась в бездонную пучину.

— Пойдемте взглянем на другие мои драгоценности, — весело сказал Поль, который, похоже, и не догадывался, какой удар нанес гостье. — Это уже настоящие бриллианты.

Эйлин прошла за ним в конюшню, где работал конюх, молодой человек лет двадцати трех. Поль показал ей двух арабских жеребцов, гнедую кобылу и голенастого жеребенка.

Хорошо, пусть он добр к старушкам и к животным, думала Эйлин, рассеянно прислушиваясь к беседе мужчин о достоинствах недавно поступивших на рынок кормов. Но я не отношусь ни к тем, ни к другим, и забывать об этом опасно. Он ведь ясно дал понять, как именно смотрит на роман между нами. Я всего лишь возбуждаю его физически, а сексуальная привлекательность, в конце концов, проходит. И, учитывая мою неопытность в постельных делах, такое может случиться гораздо раньше, чем Поль предполагает. Кроме того, я не роковая женщина и, если судить по его секретарше Жанне, наверняка не похожа на тех, с кем он обычно общается. Его мир настолько же чужд мне, как ему чужды обеды из полуфабрикатов.

Объявление о вакансии на место секретаря Фрэнка должно появиться уже в завтрашней газете. Если подходящая кандидатура быстро отыщется, я вскоре окажусь вне поля зрения Поля, а, чтобы позабыть меня, такому мужчине времени понадобится немного. Эйлин прикоснулась ладонью к бархатистой шкуре одного из жеребцов.

— Великолепен, да? — Эйлин обернулась к Полю, и их взгляды встретились. — Вы ездите верхом?

— Нет.

— А хотели бы?

Эйлин пожала плечами и, отвернувшись, направилась к выходу. Поль пошел следом.

— У нас Сузан наездница, — сказала Эйлин. — Девочка будет в восторге. Она обожает животных, для нее ваш зверинец — настоящий рай.

— Значит, по крайней мере, одной из представительниц семьи Стейвор мне удастся доставить удовольствие? — с иронией полюбопытствовал Поль.

Выйдя из конюшни, Эйлин огляделась.

— Вы собирались показать мне, где можно устроить барбекю и площадку для игр, если не будет сыро.

— Да, собирался. Пожалуйста, пройдемте сюда, мэм. — Поль настолько удачно сымитировал ее сухой деловитый тон, что Эйлин захотелось дать ему хорошего пинка.

Поль подвел ее к большому строению, похожему на амбар. Возможно, когда-то здесь действительно хранили зерно, фураж и другие припасы, но, когда Эйлин вошла внутрь, она увидела некое подобие концертного зала. У дальней стены была даже сцена. Со сценой соседствовал неплохо оснащенный бар, а вдоль одной стены тянулся ряд столов с поставленными вокруг них стульями.

— Подойдет? — с подозрительной робостью спросил Поль.

Эйлин сдержанно кивнула, внезапно осознав, что они одни здесь, и равнодушно проронила:

— Очень мило.

— А бассейн отвечает вашим требованиям? Бассейн оказался просто потрясающим и вполне подошел бы какому-нибудь спортивному центру. С домом его соединял крытый переход.

— Все чудесно, — с неохотой признала Эйлин.

— Почему бы нам не окунуться перед ужином? — мягко предложил Поль.

— У меня нет купаль… — Эйлин осеклась. — Перед ужином?!

Поль на секунду закрыл глаза, услышав в ее голосе резкую ноту, и терпеливо сказал:

— Эйлин, в этом нет ничего необычного. Думаю, в раздевалке вы найдете подходящий купальник. Я держу несколько специально для гостей.

Она сердито посмотрела на него, ругая себя, что по глупости доверилась ему.

— Вы обещали сразу отвезти меня домой. Мне нужно присмотреть за племянниками.

— Не нужно, — спокойно возразил Поль. — Фрэнк, конечно, всего лишь мужчина, но ему вполне по силам сводить детей в кафе, а потом уложить спать. В конце концов, он их отец. Кроме того… — Он замолчал в нерешительности.

Эйлин пристально посмотрела ему в глаза. — Да?

— Им троим надо больше бывать вместе, а вы иногда этому мешаете, — с непростительной прямотой закончил Поль.

— Что?! — Эйлин даже подумала, что ослышалась.

— Вы выталкиваете Фрэнка и отдаете племянникам чересчур много своей любви, — спокойно пояснил он. — Еще немного, и они сядут вам на голову, если вы не будете осторожны.

Ничто на свете не могло бы остановить ее взлетевшую руку, опустившуюся в следующий миг на щеку Поля. Пощечина отдалась звоном. Оба застыли, глядя друг на друга. Лицо Поля превратилось в камень, Эйлин трясло.

— Как вы смеете?! Как вы смеете так говорить?! Вы же всего один раз видели Вилли и Сузан! — с болью вымолвила она, преодолевая боль обиды. — Они чудесные дети, оба.

— Я знаю. Я говорю о том, что может случиться в будущем.

— Я хочу прямо сейчас отправиться домой! — зло бросила Эйлин, маскируя гневом охвативший ее ужас.

На щеке Поля еще горел след ее ладони, напоминая ей о непростительной и опасной для нее несдержанности.

— Невозможно. — По тому, как сузились его глаза, Эйлин поняла, что он добьется своего. — Вы останетесь здесь и поужинаете со мной, хотите вы того или нет. А если вы немного подумаете над моими словами, то, возможно, увидите в них смысл.

— Вы хотите сказать, что я порчу племянников и не даю брату заниматься его детьми?! — с горячность спросила Эйлин.

— Я говорю, что вам надо почаще оставлять их втроем. Вот и все. Когда Фрэнк в последний раз водил Вилли в бассейн, а Сузан на занятия по верховой езде? Когда он в последний раз укладывал их спать и выслушивал рассказы о том, что случилось с ними за день? Когда, Эйлин?

Она молча смотрела на него, не находя ответа.

— Вилли нужно, чтобы Фрэнк приходил на его футбольные матчи. — Эйлин казалось, что хрипловатый голос Поля зачитывает приговор. — Это необходимо и полезно им обоим.

— Фрэнку и так пришлось немало пережить из-за болезни и смерти Нэнси, — не сдавалась Эйлин.

— Да, пришлось. Но это было шесть месяцев назад, а для ребенка полгода — время немалое. У Фрэнка появилась привычка… вредная привычка. Он позволил вам стать отцом и матерью. Думаю, его жена не хотела бы этого.

— Вы не знали Нэнси!

— Верно. — Поль неотрывно смотрел на нее. — Поэтому я и могу судить беспристрастно. Иногда для того, чтобы увидеть, что происходит, нужен посторонний. Я не сомневаюсь, что вы любите вашего брата и его детей, но вы не можете быть им и отцом, и матерью. Вы всего лишь тетя, пусть и любимая. Но если вы попытаетесь стать для них всем, то просто сгорите.

— Вы говорите о Фрэнке и детях, а сами же прекрасно знаете, чего хотите на самом деле! — отчаянно выкрикнула Эйлин. — Вам нет до них никакого дела, вы только используете их сиротство как аргумент, чтобы добиться своего! Вы такой же, как и все остальные!

Поль рассердился. Рассердился по-настоящему. На скулах заходили желваки, во взгляде блеснула сталь, но голос остался ровным, контролируемым.

— Я не стану отвечать, потому что ваши заявления недостойны ответа. Вы молодая женщина, а ведете себя, как шестидесятилетняя матрона. Вы вообще как-нибудь развлекаетесь, Эйлин? Куда-нибудь ходите? Отводите душу?

— Вы имеете в виду с мужчинами? — с неприкрытой враждебностью спросила она. — Необязательно спать с кем-то, чтобы считать, что хорошо проводишь время. Мне, например, нравится моя жизнь.

— У меня есть все основания полагать, что в последние шесть месяцев вы выходили из дому только для того, чтобы проводить детей в школу и сходить на работу, — жестко возразил Поль. — Это не жизнь, это существование. Даже Лоренс совсем не тот, кем вы хотели его представить.

О Лоренсе он мог узнать только от Фрэнка, но Эйлин казалось невозможным, чтобы брат предал ее. Нет, все было не так, поняла она в следующую долю секунды. Поль прекрасно умел задавать вопросы так, чтобы получить максимум информации, и Фрэнк, ни о чем не подозревая, рассказал все, что от него требовалось.

— Я никого не хотела никем представлять! — возмутилась Эйлин.

— У меня другая точка зрения.

Некоторое время они оба стояли друг перед другом с перекошенными от злости лицами. Потом Поль глубоко вздохнул, пригладил волосы и раздраженно прорычал:

— Черт возьми, я не хотел, чтобы все получилось именно так!

Вот в это Эйлин могла поверить! Да, вполне. Она прекрасно знала, что у него на уме. Он ведь сам сказал: никаких обязательств, никакой ответственности. Он не верил ни в любовь, ни в продолжительность чувств. Впрочем, уж если быть абсолютно честной, Эйлин и сама не знала, во что верить, но одно знала точно: занимаясь любовью с мужчиной, ей нужно, по крайней мере, верить в то, что у них есть хорошие шансы на совместное будущее. Так уж она устроена, и извиняться за это или за что-то другое она не собиралась.