Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хроники Ехо (№2) - Властелин Морморы

ModernLib.Net / Фэнтези / Фрай Макс / Властелин Морморы - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Фрай Макс
Жанр: Фэнтези
Серия: Хроники Ехо

 

 


Макс Фрай

Властелин Морморы

…all these moments will be lost in time…

“Blade Runner” by Ridley Scott

Серебристые сухие травы, свежие белые астры, угольно-черные ветки дерева кьорр с крупными белоснежными ягодами. Есть их нельзя, вернее, не стоит. Они не ядовитые, но твердые, как камень, и горькие, как полынь. Зато красивые. Очень.

Каждое утро Триша собирает букет. Это самое важное дело, самая неотложная работа. И, между прочим, трудная. Кофе варить, коржики печь, обед сочинять куда как проще.

Вчерашние гости еще спят, но скоро, надо думать, проснутся, так что придется кормить их завтраком, развлекать разговорами, а это тоже нелегкая работа для Триши, она больше слушать любит, чем говорить. Но сегодня придется расстараться. Такие гости славные, хорошо, если им тут понравится, может, побудут подольше или вовсе поселятся во флигеле, в саду. А что, сами же говорили, что им пока негде жить. Вернее, они толком не знают, чего хотят – значит, тут им самое место.

– Хорошего утра! – говорит сероглазая женщина. – Какой у вас букет, однако…

Ме-ла-мо-ри – вот как ее зовут. Гляди-ка, удалось запомнить.

– Утро и правда хорошее, – смущенно подтверждает Триша. – А букет еще надо закончить… Сейчас сварю кофе, если вы проснулись. Вы не думайте, пока светит солнце, все бесплатно, только вечером надо платить за кофе историями. Это Франк такие порядки завел. Ему так удобно, он по утрам обычно другими делами занят или вовсе спит…

Сероглазая Меламори улыбается, кивает и щурится от удовольствия, потому что ее спутник тоже появляется на пороге и обнимает ее за талию. Триша краем глаза наблюдает за гостями и думает, что скорее могла бы принять их за сестру и брата, чем за любовников. Что-то такое в них есть одинаковое, хотя лица не похожи совершенно. И ведут себя немножко как заговорщики – ну, то есть видно, что у них много-много своих секретов, таких особенных секретов-на-двоих, по сравнению с которыми все остальное не очень важно. Ну вот например, он вполне мог бы знать всех мальчишек, с которыми она целовалась, и по-братски прикрывать ее от строгих родителей, а с нее сталось бы каждую ночь подглядывать в его сны, не столько из любопытства, сколько для того, чтобы быть рядом, когда приснится настоящий, смертельно опасный кошмар. И если им вдруг случится бегать наперегонки, он скорее всего чуть-чуть поддастся, пропустит ее вперед, даст выиграть, а она все поймет и жутко разозлится, но виду не покажет, чтобы не разбить ему сердце.

Вовсе не обязательно дела обстоят именно так, но эти двое в первую очередь – сообщники, а уже потом – все остальное, и это позволяет им чувствовать себя как дома везде, где можно оставаться вместе. Триша не может сформулировать лучше, потому что в любом человеческом языке слишком много лишних, необязательных слов и всегда не хватает нужных, но ей кажется, что она очень-очень хорошо все понимает про эту парочку. То есть не все-все-превсе, конечно, но самое главное. Не зря все-таки она столько лет кошкой была: кошки разбираются в людях куда лучше, чем другие люди. Даже бывшие кошки.


Триша добавляет в букет последнюю веточку, отступает на шаг, несколько секунд критически осматривает дело своих рук – ага, получилось! – и ставит на огонь три большие утренние джезвы. Можно завтракать.

У гостей вроде бы хорошее настроение, Трише легко и приятно сидеть с ними за одним столом, но Макс улыбается рассеянно, крошит над тарелкой имбирную булочку, вместо того чтобы есть, делает глоток Тришиного кофе, перепутав чашки, и тогда сероглазая женщина спрашивает: “Ты нервничаешь из-за Джуффина?” – а он, чуть помедлив, обезоруживающе разводит руками и говорит: “А вот знаешь, кажется, да”.

С этого момента Триша начинает погибать от любопытства: что же это за Джуффин, если такой удивительный гость из-за него нервничает? Она и сама уже немного нервничает, как ребенок, которому обещали показать хорошее, интересное, но очень страшное кино.


Дважды она приступала с расспросами к Франку. Сперва – когда гости отправились в город прогуляться, а он наконец появился за стойкой, благоухающий чужими ветрами и звездами, усталый, но довольный, как сытый зверь. И еще раз, уже после того, как увидела гостей в конце улицы, они возвращались в “Кофейную гущу”, взявшись за руки, как заблудившиеся в лесу дети, незаметно для себя повзрослевшие во время странствий. “Скоро увидим, – невозмутимо отвечал Франк, – мне и самому интересно”, – но Триша подозревала, что он знает гораздо больше, но не рассказывает – не из вредности даже и не потому, что это тайна, а просто лень ему объяснять.

С Франком в этом смысле непросто иметь дело.

– Ты лучше думай, чем мы будем гостей кормить, – напомнил ей Франк. – Ночь-то впереди длинная.

Триша ахнула, схватилась за голову: “Я же ничегоне успеваю!” – бросилась в погреб за копченым медом, травяным маслом и сушеными цветами, но в конце концов все закончилось хорошо: Франк пообещал сварить свой фирменный кровяной суп на дождевой воде и немедленно взялся за дело, а гости сами вызвались помогать, резать цветы и фрукты для салата, так что Трише только и оставалось усесться на самый высокий табурет и командовать приготовлениями, чувствуя себя не хозяйкой кофейни, а сказочным генералом.


В сумерках, когда солнце уже опустилось за горизонт, а лиловое молоко ночи тонкими струйками потекло по тротуарам, парадная дверь “Кофейной гущи” тихо скрипнула, отворяясь. Франк удивленно нахмурился, Триша сразу поняла, почему: шагов-то не было слышно, никаких, а сероглазая Меламори с гордостью объяснила: “У шефа совершенно бесшумная походка”. Макс вроде бы бровью не повел, как сидел спиной ко входу, так и не дал себе труда обернуться, рассеянная улыбка по-прежнему блуждала по его лицу, но Триша заметила, что он подобрался, как кот перед прыжком. Видно, что сам еще не решил, что будет делать: нападать, или удирать, или просто на месте останется, но приготовился ко всему.

Дверь, наконец, допела свою песню, распахнулась настежь, и в кофейню вошел высокий пожилой господин в костюме столь роскошном и экзотическом (затейливый тюрбан, длинный серебристый плащ, мягкие остроносые узорчатые сапожки ручной работы), что впечатлительная Триша чуть было за карандашом и блокнотом не бросилась: зарисовать такую красоту на память, а то ведь потом не вспомнишь деталей, известное же дело. Но вовремя передумала: гость небось надолго задержится, а самое интересное пропускать – нет дураков!

Впрочем, увидев хищное, красивое лицо гостя, Триша тут же и думать забыла о его костюме. Неужели у людей бывают такие вот раскосые глаза, светлые, как пасмурное небо? Или свой брат оборотень пожаловал? Таких гостей в “Кофейной гуще” еще никогда не было, вот и Франк глядит с нескрываемым интересом, головой качает уважительно. Дескать, ну дела!

– Я не ошибся адресом, – гость начал фразу с вопросительной интонацией, а закончил уже как утверждение: сам все, вернее, всех увидел и понял, что с адресом полный порядок.

– В приглашении не был указан номер дома, – объясняет он. – Конечно, я мог воспользоваться этой открыткой как проводником и просто дать ейперетащить меня на ваш порог, для того она и предназначена, но я привык совершать такие путешествия самостоятельно. Это и познавательно, и приятно.

Гость говорит громко и как бы для всех, но видно, что обращается он большей частью к Франку, отвечая на его невысказанный вопрос. А потом он переходит на заговорщический шепот, который, однако, отлично слышен всем присутствующим:

– Сэр Макс, если ты не бросишься мне на шею, вот прямо сейчас, ты просто лопнешь. Я же вижу, что тебе хочется. И мне, между прочим, тоже. Но сейчас твой ход.

“Да, пожалуй”.

Триша так и не поняла, сказал это Макс или просто подумал, а он уже пересек кофейню, замер у порога, внимательно вглядываясь в лицо нового гостя, и вдруг махнул рукой, расслабился и заключил незнакомца в объятия. Ненадолго, зато от души; Трише даже стало немного жаль красивого костюма, но тот оказался из хорошей ткани, совсем не измялся.

– Надо же, сэр Джуффин Халли собственной персоной, да еще и в маске Доброго Дядюшки, не наваждение какое-нибудь дурацкое. Честно говоря, до вчерашнего вечера, пока Франк не сунул мне под нос свои пригласительные открытки, я думал: что-что, а это уж точно невозможно, – говорит Макс.

Гость снисходительно пожимает плечами. Дескать, не преувеличивай.

– Тоже мне великое чудо. Между прочим, никто не мешал тебе навестить меня в Ехо. Я же просил леди Меламори передать: теперь тебе можно все. Не сомневаюсь, что она это сделала. Мир наш уже настолько крепок, что не рухнет ни от твоего присутствия, ни даже от твоих возможных разочарований. Краткий курс древней истории, который я прочитал тебе в Тихом Городе, можешь забыть за ненадобностью.[1] Теперь это просто очень страшная легенда. Юных послушников Ордена Семилистника пугать – в самый раз, а нам с тобой ни к чему.

– Ага, как же. Боюсь, вы недооценили – то ли меня, то ли древнюю историю. Я один раз попробовал к вам наведаться…

– Это как? Ты был в Ехо?

– Ну да, был. Секунд двадцать, не больше. Кстати, не дайте умереть от любопытства: как вы объяснили себе и Его Величеству исчезновение крыши Мохнатого Дома?

– Да, честно говоря, никак. Очевидной магией там не пахло, продолжения не последовало, поэтому Король отдал приказ построить новую крышу и забыл о происшествии. Ну и я тоже забыл, не до нее было. Хочешь сказать, это твоя работа?

– Ну да. Было дело, раскатал губу: а вдруг действительно можно вернуться в Ехо, да и жить себе, как ни в чем не бывало? Если уж вы неофициальные приглашения передаете через знакомых девушек… Отправился на разведку: распахнул первую попавшуюся дверь, да и шагнул прямехонько на последний этаж Мохнатого Дома, в башню, это же мое любимое помещение, и вид на город оттуда самый замечательный. Счастье, что не кинулся сразу любоваться панорамой. Сперва поднял глаза к потолку, и он тут же стал таять. У меня, к сожалению, очень тяжелый взгляд – с некоторых пор. Хорошо хоть я быстро сообразил, в чем дело, поэтому без жертв обошлось, только крыша успела исчезнуть. Я спешно зажмурился, шмыгнул в Хумгат,[2] как мышь в норку, оттудадомой и в Ехо больше не возвращался. Красивый город, жалко стирать его с лица земли… Так что тут вы крепко промахнулись. Меня к Ехо на пушечный выстрел подпускать нельзя. И, боюсь, другие города Мира для меня тоже закрыты. Во всяком случае, не хочу рисковать.

– Ничего себе новость! Мне и в голову не приходило, что такое может быть, – хмурится Джуффин. – Надо будет разобраться. Очень любопытно… Ты погоди, я подыщу какое-нибудь разоренное войной селение, которого не жалко, попробуешь еще раз.

– Делать мне больше нехрен, такие эксперименты устраивать, – ворчит Макс. Но, в общем, уже видно, что уговорить его будет не очень трудно.

Триша только теперь поняла, что стоит как дурочка с открытым ртом – вместо того, чтобы варить гостям кофе. Хорошая хозяйка, нечего сказать! Впрочем, не одна она такая, тут даже Франк немного растерялся, а Макс и новый гость разглядывают друг друга так, словно перед каждым не человек с двумя руками, двумя ногами и головой, а чудище неведомое тысячехвостое. И только сероглазая Меламори взирает на происходящее с царственной снисходительностью. Дескать, подумаешь, великое дело. Ну, Джуффин. Я его на службе изо дня в день столько лет видела, рассказывала же вам вчера, как он в меня подушкой запустил, зато потом бутербродом поделился, а вы переполошились, смешные люди.

Как только Триша принялась греметь посудой, обстановка в кофейне разрядилась. Она всегда чувствовала, что это как-то связано: когда в помещении начинают готовить, присутствующие вдруг успокаиваются и расслабляются, почти поневоле. Вот и сейчас так вышло. В общем, и раньше никто не собирался затевать ссору, но воздух звенел от напряжения, а теперь – ну просто семейная вечеринка, не то дети из летнего лагеря вернулись, не то отец из кругосветного путешествия, не то призрак прадеда из фамильного склепа зашел на огонек. Все вдруг засияли улыбками и заговорили одновременно и очень дружелюбно.

– Франк, – говорит Макс, – это сэр Джуффин Халли. Ты вчера смеялся над нами: дескать, самые лучшие люди выдуманные, – так вот, этот джентльмен в свое время утверждал, будто сочинил меня, от макушки до пяток, со всеми потрохами, прикинь. Значит, этому Городу он приходится кем-то вроде дедушки, а тебе чуть ли не кумом, так, что ли?..

– Когда тебе надоест натужно шутить на эту тему, можешь начинать рассказывать своим приятелям, что это ты выдумал меня, – говорит Джуффин. – Я не обижусь. Кстати о твоих выдумках, любопытное тут у вас местечко. Сколько видел разных Миров, но ничего похожего мне пока не попадалось…

– Сейчас мне надерут уши за то, что до сих пор не вернулась на службу, – почти мечтательно говорит Меламори, а нарядный гость поворачивается к ней, ухмыляется и грозит длинным тонким пальцем: дескать, с тобой мы еще разберемся, юная леди.

– Давайте-ка пить кофе, – говорит мудрый Франк, потому что видит: Триша уже снимает с плиты четыре джезвы и ставит на их место новую партию. Чего-чего, а кофе им сегодня понадобится много. Даром что ужин готов, с ужином спешить нельзя, пусть ждет своего часа.


Они, наконец, рассаживаются. Новый гость получает место во главе стола – ясно почему. Без истории его отсюда не отпустят, будь он хоть тысячу раз грозный колдун. “Впрочем, не такой уж он и грозный, – думает Триша. – Не в том смысле, что могущества ему не хватает, просто вряд ли этот человек станет тут кому-то „грозить“, больно ему надо…”

– М-да, это не совсем камра, – ухмыляется Джуффин, нюхая кофе. – Впрочем, кто бы сомневался, сэр Макс, что месть твоя будет ужасна. Заманил, понимаешь, в гости беспомощного старика и ну его ядами пичкать.

Франк уязвлен. Не всерьез, конечно, но партию свою, будьте уверены, отыграет как следует. Еще никому никогда в голову не приходило высказываться о фирменном напитке “Кофейной гущи” иначе, как в самых почтительных выражениях.

– А вы сначала попробуйте, – говорит Триша. – Вдруг вам понравится?

Она сама удивляется собственной смелости, но если эти двое, Джуффин и Франк, начнут сейчас выяснять отношения, это на сколько же отложится история? Небось на целый час…

– Спасибо за совет, моя хорошая, – неожиданно ласково отзывается гость. Подносит чашку к губам, пробует, примирительно заключает: – На самом деле я, конечно, шутил. Это отличный напиток. Просто я привык к другому. Что ж, все к лучшему, привычки следует менять, хотя бы время от времени… Как тебя зовут? Этот величайший колдун всех времен, злодей, каких мало, редкостный растяпа, великолепный сэр Макс нас так и не познакомил.

– Триша. Я… – и она смущенно умолкает, не понимая, что тут можно добавить.

– Ты кошка Франка, да?

– Обычно эту фразу произношу я, – улыбается Франк. Кажется, ему очень приятно, что Джуффин сам все про них понял и сказал. – А гости думают, я шучу.

– Балбесы потому что ваши гости, – добродушно объясняет Джуффин. – Сэр Макс, не смотри на меня с такой укоризной. Когда я отправляюсь в незнакомый дом с дружеским визитом, я надеваю самую приветливую из своих масок. Это просто жест вежливости. По досадному совпадению, именно эта маска обожает над всеми посмеиваться; впрочем, делает это весьма добродушно, как видишь. Ну что ты как маленький? Не первый же день меня знаешь.

– Просто подзабыл некоторые детали, – вздыхает Макс. – Давно все было.

– Тоже мне давно. “Давно” – это тысячу лет назад и больше. А не какие-то несчастные четыре года.

– Кстати о событиях давних и недавних дней, – вкрадчиво говорит Франк. – Если уж вы убедились, что мы угощаем вас… скажем так, не совсем ядом, – Триша чувствует, как он упивается собственным сарказмом, – имейте в виду: у меня плохие новости. За это угощение надо платить.

– Тоже мне плохие новости, – отмахивается Джуффин. – Я не нищий и не скупец. – Он смотрит на Франка с нескрываемым любопытством: – Хотел бы я знать, какие монеты тут у вас в ходу? Интересные должны быть монетки.

– Так, ничего особенного. Истории. Разные правдивые истории, которые вы прежде никому не рассказывали, во всяком случае, не с начала до конца. Не сомневаюсь, вы великий богач и сможете оплатить счет в моем заведении.

– Что ж, пожалуй, – соглашается Джуффин. – Оно и кстати: давненько я никому ничего не рассказывал.

Триша заранее предвкушает его историю и только что вслух не мурлычет от удовольствия.

– Только имейте в виду, ваша грешная открытка настигла меня в конце длинного, хлопотного дня. Я как раз собирался не то завтракать, не то все-таки ужинать. Короче говоря, пожрать впервые за день. Поэтому давайте я и обед оплачу заодно. Угощаю всех присутствующих: специально выберу самую длинную и нудную историю. Договорились?

– Ну, положим, еда у нас всегда за счет заведения, – говорит Франк.

– Ладно, тогда будем считать вторую половину моей длинной истории тоже своего рода угощением. Но пока я чего-нибудь не съем, рта не раскрою.

Вместо ответа Триша ставит перед ним самую глубокую тарелку, на дне которой нарисованы синие рыбы и золотые драконы. Франк торжественно водружает в центре стола котел со своим фирменным супом, в другой руке у него поднос с салатами, он как-то справляется с этой грудой еды, жонглирует посудой, как бродячий циркач, еще и ложки раздает всем присутствующим, и говорит Трише:

– А ты пока давай-ка принеси часы. Чего мы ждем?

“Чего мы ждем, чего мы ждем, и правда, чего мы ждем?!” – восхищенно бормочет Триша, обшаривая комод в поисках волшебной вещицы.

– Песочные часы тут что надо, – говорит Макс Джуффину. – Вам понравятся.

– Не сомневаюсь.

Триша отдает часы Франку, тот ставит их на стол. Синяя струя льется, дрожит, шуршит, но количество песка в чашах остается неизменным. Гость восхищенно цокает языком.

– Поняли, как они работают? – уважительно спрашивает Франк.

– По крайней мере, догадываюсь. Теперь у нас тут свое время, а за стенами этого дома – другое, так? Мы можем часами за столом сидеть, но если к вам вот сейчас придет клиент и станет в дверь стучать, ему покажется, что прошла всего пара секунд, да?

– Вообще ни одной, – улыбается Франк.

– Ну да, ну да… Я слышал о таких вещицах, – кивает Джуффин. – Но никогда не видел; впрочем, не сомневался, что они где-нибудь как-нибудь да существуют…

– Вы ешьте, – говорит Триша. – Суп-то не за порогом, а здесь, так что остынет как миленький, если не поторопиться.

Гость улыбается ей, кивает, ест вроде бы неторопливо, но все равно получается быстро: стук-стук ложкой, и опустошил тарелку.

– Вкусно однако, – говорит. – Добавка не помешает. А потом уж отработаю ваше угощение, будьте покойны.

Сероглазая Меламори тоже наворачивает суп с завидным аппетитом, а Франк, как всегда, больше вид делает, за компанию. Триша за него не беспокоится: он-то с утра сыт, небось опять на птиц охотился. Не в Городе, конечно, а в иной какой-нибудь, больше подходящей для охоты реальности. Макс задумчиво возится с салатом, не столько ест, сколько разбирает его на составные части: оранжевые соцветия – отдельно, зелень – отдельно, так и растут разноцветные холмики по краям тарелки. “Вот интересно, – думает Триша, – чем он будет заниматься, когда доведет эту работу до конца?..” Новый гость, надо полагать, тоже задается этим вопросом, косится на Максову тарелку с любопытством и сочувствием.

– Потом, – ласково говорит им обоим Макс, – я снова все это перемешаю. И начну сначала. Спасибо за внимание.

Триша улыбается, Джуффин укоризненно качает головой.

– Да, я знаю, что нам тут не очень нужны слоны, поэтому делать их из каждой случайно под руку попавшей мухи крайне нежелательно, – соглашается Макс. – Тем не менее этого слона я, пожалуй, доделаю, если уж начал. С вашего позволения, сэр.

– Не знаешь, как теперь со мной быть? – спрашивает Джуффин. – Не хочу навязывать свое мнение, но имей в виду: со мной можно просто дружить. Практика показывает, что друг из меня куда лучше, чем опекун, или, тем более, начальник. Еще из меня обычно получается очень неплохой враг, но тебе не светит, ни при каких обстоятельствах. И не мечтай.

– Когда это я был мечтателем?.. – ухмыляется Макс. – Да нет, все в порядке. С удовольствием узнаю, какой из вас получается друг. Просто мне всегда нужно время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам, вы же знаете.

– Да-да, как же. Тебе вечно требуется пропасть времени на всякую ерунду. Иногда целых полчаса. Ничего, привыкнешь. Еще и на “ты” перейдешь, рано или поздно. Вот послушаешь сейчас историю о том, какой я был молодой и глупый всего каких-нибудь несчастных сто лет назад, и все как рукой снимет.

– Насчет глупости не уверен, но стариком вас и сейчас назвать трудно, – вмешивается Франк. – Хотя иллюзия ничего, качественная. Заслуживает уважения.

– Благодарю, я старался, – галантно кланяется Джуффин. И поворачивается к Трише: – Не гляди на меня так, милая, а то у меня одежда задымится от твоих ожиданий. Сейчас начну рассказывать. Вот еще полтарелки этого вашего роскошного супа, и… Верь мне!

И ведь действительно. В два счета покончив с супом, гость набивает трубку, пробует кофе – сперва из вежливости, потом делает еще глоток, с заметным интересом, и еще один, с видимым удовольствием. А закурив, приступает к рассказу, как и обещал.

Властелин морморы

История, рассказанная сэром Джуффином Халли

События, о которых я собираюсь рассказать, происходили в самом начале Эпохи Кодекса. Если хотите представить, что это были за времена, надо понимать вот что: столетняя война всех против всех, известная как Смутные Времена, уже закончилась, но настоящим миром пока не пахло, да и жизнь еще толком не наладилась.

То есть официально-то считалось, что и пахнет – будь здоров, и наладилось так, что любо-дорого глядеть. Об этом очень много и пафосно говорили. Хорошо хоть в газетах не писали, благо их будущий создатель сэр Рогро Жииль в ту пору как раз отдыхал в одной из самых комфортабельных камер Королевской тюрьмы Холоми за уличную драку с применением шестьдесят девятой, если не ошибаюсь, ступени Черной и Белой магии одновременно. То есть газетам еще только предстояло быть придуманными и воплощенными, а мы распрекрасно жили себе без них – горя, между прочим, не знали.

Верить официальным заявлениям Короля и Магистра Нуфлина о наступлении прекрасной мирной эпохи и всеобщего благоденствия было легко и приятно – пока сидишь, скажем, на совещании в королевском Замке Рулх, слушаешь ребят из Ордена Семилистника, глядишь на благостные физиономии своих, с позволения сказать, соратников. Ну и наслаждаешься мирной жизнью на полную катушку. Часа полтора кряду наслаждаешься, пока не выйдешь на улицу, где на ближайшем перекрестке валяется труп Младшего Магистра мятежного Ордена Лающей Рыбы, а в погребе соседнего трактира прячется его убийца, бывший послушник ничуть не менее мятежного Ордена Ледяной Руки. Между делом выясняется, что на чердаке этого дома таится привороженный бывшими хозяевами фэтан,[3] а на заднем дворе на дереве вахари сидит лиловая собака с перепончатыми крыльями и лицом Его Величества Гурига Седьмого. Это у нас, не подумайте дурного, окрестная детвора с утра Запретной магией баловалась. Хорошие детки подрастают, храбрые, талантливые и умелые. Пороть их уже поздно, в Холоми сажать рано, а оставить все как есть Кодекс Хрембера не велит – при моем участии, между прочим, писанный. И, да, с фэтаном надо разобраться безотлагательно, не говоря уже о мятежном послушнике, а потом можно вернуться на службу и наконецзаняться делом.

Все это, учтите, творилось не где-нибудь, а в столице, где с первого дня Эпохи Кодекса существовал и худо ли, хорошо ли, но работал Тайный Сыск, во главе которого стоял ваш покорный слуга. А репутация у меня была та еще. Все же единственный наемный убийца, который прослужил в этом качестве с первого дня войны за Кодекс до самого конца и мало того что выжил, угробив пару сотен выдающихся колдунов своего времени, а еще и получил назначение на государственную службу вместо пожизненного заключения в Холоми, к немалой досаде большинства моих бывших заказчиков. Конечно, не все горожане верили, что я ем людей живьем и без соли, но мало кто сомневался, что я умею их готовить; из уст в уста передавался полный список специй, которые я регулярно закупаю на Сумеречном Рынке для кулинарных манипуляций с трупами врагов. Странная идея, но хорошая, даже немного жаль, что не я сам распустил эту сплетню.

Что при этом творилось в других городах Соединенного Королевства, где вместо грозного, страшного и ужасного меня порядок наводили старательные, но неопытные начальники местных отделений Тайного Сыскного Войска, – можете себе представить. Это потом я их вымуштровал так, что любо-дорого глядеть, а в ту пору ребятам приходилось ограничиваться возможностью прислать мне зов и получить толковый совет, последовать которому, впрочем, мало кто был способен. Но хуже всего, что их совершенно не боялись. Осужденные на изгнание магистры мятежных орденов с превеликим удовольствием отсиживались на окраинах Соединенного Королевства и даже не помышляли о заграничном путешествии. Это делало ситуацию в провинции практически непредсказуемой. В столице же она непредсказуема по определению – была, есть и будет, ничего не попишешь. И все же первые годы Эпохи Кодекса – это было нечто выдающееся!

Словом, Соединенное Королевство в ту пору представляло собой огромный Приют Безумных. А знахарей ощутимо не хватало.

Главным знахарем, собственно, был я. На следующий день после принятия Кодекса Хрембера покойный Гуриг Седьмой предложил мне на выбор два варианта: возглавить Тайный Сыск или выметатьсяв изгнание подобру-поздорову. И правильно: а что еще делать с наемным убийцей, собственноручно прикончившим добрую половину врагов Короля по, скажем так, негласному Королевскому указу. А если еще точнее, никаких указов не было, а только так называемые дружеские просьбы, произнесенные не то что без единого свидетеля, а и вовсе не наяву. Ну да, старый Король имел обыкновение сниться мне, когда ему приходила охота обсудить дела. А что вы хотите, он был человек старой школы и знал толк в настоящей конспирации, не то что нынешние оболтусы, рядом с которыми я и сам изрядно расслабился.

Впрочем, платил за работу старый Король всегда наяву. Следует отдать ему должное.

Мне было что противопоставить этому ультиматуму, но предложение Короля пришлось как нельзя более кстати. Во-первых, я отлично понимал, что Кодекс Хрембера писали не для проформы, а по большой нужде – и кто, если не я, скажите на милость, способен усмирить нарушителей?! А во-вторых, я сразу смекнул, что теперь, когда все магические ордена, кроме Ордена Семилистника, истреблены и создание новых строго запрещено, такая организация, как Малое Тайное Сыскное Войско, – единственная возможность совершенно легально собрать под свое крыло нескольких самых талантливых колдунов Соединенного Королевства. Не сразу, конечно, постепенно. Нечего и говорить, что такая перспектива чрезвычайно мне нравилась.

То есть, если бы старый Король не втемяшил себе в голову, что Кеттарийский Охотник должен чудесным образом превратиться в “господина почтеннейшегоначальника”, мне пришлось бы добиваться этой должности угрозами, обещаниями, шантажом и колдовством. Но не понадобилось. Я не слишком старательно изобразил душевную борьбу, довольно вяло (но чрезвычайно успешно) поторговался и, наконец, позорно сдался, согласившись на неограниченные полномочия и самое высокое жалование за всю историю Соединенного Королевства.

Словом, Его Величество Гуриг Седьмой упивался своей победой, а я – своей. Все были довольны, и только Великий Магистр Ордена Семилистника Нуфлин Мони Мах зубы в крошку стер от злости. По крайней мере, так рассказывал сэр Йоша Малахатис, тогдашний главный Орденский знахарь. Клялся, что ему пришлось собственноручно выращивать Мони Маху новые резцы, – а ведь это почти самый хитроумный знахарский фокус. Отрубленную голову на место вернуть – и то легче. По крайней мере, с головой я и сам отлично справлюсь, если чужая и отрублена не больше минуты назад, а за зубы и браться не стану. Ну их, к Темным Магистрам.


Первое, что я сделал, войдя в должность, – торжественно замирился с сэром Кофой Йохом, тогдашним начальником Городской Полиции Правого берега. Пригласил его в свой, только что отстроенный особняк на Левом берегу Хурона, накормил обедом из сорока восьми, если не ошибаюсь, блюд, проиграл ему одну за другой пять партий в крак, предался сентиментальным воспоминаниям и, глазом не моргнув, соврал, будто одна из его попыток меня арестовать лишь чудом не увенчалась успехом. Наконец, ошалев от собственной наглости, выпалил: “А не хотите ли теперь послужить Королю под моим началом?”

Впрочем, уговорить Кофу оказалось вовсе не так трудно, как я предполагал, мне даже ворожить не пришлось. Сэр Кофа – человек проницательный и здравомыслящий, сразу сообразил, что к чему, и не стал делать вид, будто ему неприятно работать под началом бывшего государственного преступника. Ну, то есть, минут пять он все же с горем пополам прикидывался, что оскорблен в лучших чувствах, но, честно говоря, не слишком старался. А когда узнал, что его жалование будет всего на дюжину корон в год меньше моего, махнул рукой на эти самые лучшие чувства, и на худшие тоже махнул, благо отродясь не испытывал ни тех, ни других, и тут же сел самолично составлять контракт. Надо отдать ему должное, мне ни разу не довелось пожалеть о своем решении. В ту пору архив, населенный мудрыми буривухами, числился среди планов на отдаленное будущее, даже Куруш завелся у меня немного позже, поэтому Кофины знания и связи оказались для нас настоящим спасением. О его могуществе, опыте и чрезвычайно полезных навыках я уже и не говорю.


  • Страницы:
    1, 2, 3