За пультом сидел преподаватель — человек лет сорока, волосы коротко подстрижены, черты лица правильные, глаза живые. Белый халат на нём был расстёгнут, под халатом виднелись голубая рубашка и поношенные джинсы. Одежда отнюдь не форменная, да никакой формы и не могло быть, тут царила свобода, ограничения для учёных и преподавателей были самые минимальные.
      Преподаватель подождал ещё немного, пока не появятся последние опоздавшие. Они все столпились у заборчика, предельно сосредоточенные, жаждущие новых знаний.
      — Обратите теперь, пожалуйста, внимание на белую курицу! — сказал преподаватель и нажал на клавишу.
      Сам он на то, что происходило внутри загона, почти не смотрел, гораздо интереснее было наблюдать за студентами. Просто удовольствие преподавать таким молодым людям, как эти!
      Все взгляды устремились на курицу, которая и не подозревала, что она в центре внимания. Она медленно подошла к кормушке, повертела головой, начала клевать зёрнышки, выискивая их в песке. Вела себя точно так же, как остальные десять — двенадцать кур, бродившие по песку загона.
      — Обычное эксплоративное поведение, — стал объяснять преподаватель, — снова и снова прерываемое приёмом пищи. Контроль осуществляется минимальный. — Он подождал несколько секунд: нужно время, чтобы студенты посмотрели на движения птицы под новым, указанным им углом зрения. — А теперь попытка к модуляции контроля: демонстрируется социальная иерархия. Высшее место в популяции, которую мы наблюдаем, занимает серый петух. Однако сейчас положение изменится, смотрите внимательно!
      Он снова нажал на клавишу, и наседка распушила перья, подбежала к петуху и приготовилась его клюнуть.
      Крылья у неё были немного растопырены. Этого оказалось достаточно, петух от кормушки отошёл.
      — А теперь — агрессивность! Именно она определяет, какое место в иерархии займёт та или другая особь.
      Преподаватель снова повернулся к клавиатуре, и пальцы его заиграли на клавишах. Петух вернулся, задрал голову, его перья взъерошились. Две или три секунды двое пернатых стояли друг против друга, переступая с ноги на ногу; несколько быстрых шагов — и полетели перья.
      — Ну, кто у нас сейчас победит? Петух или курица? — спросил преподаватель.
      Он подождал ответа, но все молчали. Тогда он сказал:
      — Мы пощадим обоих! Один крохотный импульс — и боевой пыл сменится миролюбием. Вы увидите сами, какой прогресс становится возможным благодаря этому техническому достижению.
      Он нажал на клавишу, и птицы разошлись в разные стороны, начали копаться в песке, чистить перья. Вид у них был немного подавленный.
      — Вопросы есть?
      Преподаватель повернулся во вращающемся кресле, посмотрел на юные лица. В них читались сосредоточенное внимание, одобрение, восхищение. Учащиеся всё усвоили, и усвоенное останется с ними навсегда. Они сами станут учёными, преподавателями или биотехниками. Путь в будущее им указан.
      — Всё понятно? Тогда пусть они спят.
      Преподаватель нажал указательным пальцем на клавишу сна. Обеих птиц словно придавило чем-то, и они спрятали голову под крыло. С немного рассеянным, как показалось студентам, видом преподаватель посмотрел на часы. Потом встал:
      — Завтра в девять пятнадцать, как обычно, встречаемся у клетки с бобрами. До свидания!
 
      Директор повернулся к гостям:
      — Вживлённые серебряные проволочки, миниатюризованный приёмник под кожей — вот и всё!
      Группа мужчин и женщин, некоторые в экзотической одежде, окружила его и жадно ловила каждое его слово. Он чуть заметно улыбнулся: быть в центре внимания приятно, и не потому, пожалуй, что он кичится своим положением или знаниями, а потому, что труд его приносит людям огромную пользу.
      Он поднял руку и коснулся пальцем клавиши. Дюжина телевизионных экранов, расположенных в два ряда над пультом, позволяла наблюдать разом все лаборатории. Вот поднимаются со своих мест преподаватели, покидают аудитории студенты. Демонстрация закончилась.
      До этого гости молчали, теперь, однако, они не скрывали восхищения:
      — Потрясающе, глазам своим не веришь! И ведь методы известны давно, просто область применения новая!
      — Да, — сказал директор, — работающие рвутся работать, учащиеся — учиться! А сколько мы раньше с ними мучились! — Он подождал; ни возражений, ни вопросов не последовало. — Все подробности узнаете на конференции завтра, документация подготовлена. А теперь я вас провожу к автобусам, они уже ждут.
      На экраны смотрел как заворожённый какой-то коллега из провинции. Он присоединился к остальным лишь после того, как директор, подойдя к нему, взял его за локоть.
      — А теперь? — спросил тот. — Какие эмоции вы теперь активировали? Или вы перестали контролировать поведение своих подопечных? А не рискованно ли это?
      — Нет, — ответил директор. — Автоматика сейчас поставлена на «притуплённость» и «спокойствие», а не на «повышенную активность». Чуть-чуть усталости, чуть-чуть сонливости. Сейчас они довольны собой. Сознание, что ты принёс пользу, радость по поводу достигнутых успехов — вот награда за усердие.
      — Превосходно! — воскликнул гость. — Мы тоже введём такую систему, я абсолютно уверен. Я буду за это голосовать, вы меня убедили.
      — Ваше решение, безусловно, правильное, — доброжелательно сказал директор и повернулся, отыскивая взглядом шляпу. — А сейчас я устал, очень устал, хотя и удовлетворён. День был удачный!
      Он надел шляпу на голову, на свои редкие волосы, на гладкую красноватую лысину, посередине которой, на макушке, была небольшая шишечка. Крохотная антеннка внутри неё принимала приятные, успокаивающие импульсы, излучаемые центральным компьютером: …усталость… довольство… усталость… довольство…