Курт и Верена шли друг за другом, не отрывая взглядов от стены. Они даже не заметили, что с правой стороны появилась точно такая же стена с точно такой же игрой отражений. Едва ли они могли сейчас различать реальность и иллюзию.

Верена приложила ладонь к стене, повернулась к ней лицом и попыталась сделать шаг вперед. Это ей, однако, не удалось. Стена была вполне материальной, она надежно преграждала путь.

И все же что-то внутри стены начало меняться. Внезапно Курт понял, что окончательно утрачивает чувство пространства и времени. Он уже не мог сказать, откуда они с Вереной пришли, куда идут и как давно остановились здесь.

В следующую секунду (минуту? час? год?) он понял, что находится на перекрестке или, скорее даже, в узле пространства. Навстречу им из стены выходили двое людей — и это снова были они сами. Пути вели вперед и назад, вправо и влево, вверх и вниз, и вектор силы тяжести на этот раз был направлен во все стороны одновременно, так что Курту показалось, будто он не сможет двинуться с места. Но было еще одно направление — вовне. И они сделали шаг в этом направлении, сами не зная, как им это удалось и куда они идут.

Внезапно Верена хлопнула в ладоши.

— Постой! Здесь раз.. два.. три… четыре… Это четыре измерения! Ты видишь! — она потянула Курта за руку. — Здесь! Да, вот здесь! Четвертое измерение! Ну, идем же, идем!

Ему казалось, он никогда не забудет ее голос, столько было в нем тоски, надежды, нетерпения.

С улыбкой она взяла из его рук мел, сделала пометку прямо в воздухе. Потом шагнула еще раз и… исчезла.

— Верена! — Курт бросился вперед и налетел на стену. — Верена! Где ты? Что с тобой?

И откуда-то, прямо из воздуха, до него донесся такой знакомый смех.

— Все в порядке! Иди же, иди сюда!

Курт слышал этот голос не ушами, он звучал прямо в мозгу. Но это не был голос Верены. Кто говорил с ним?

Курт озирался, бросался из стороны в сторону, он совершенно потерял ориентацию, он чувствовал себя одновременно зажатым в тесной клетке и абсолютно свободным. Вскоре он понял, что не чувствует своего тела. У него не было больше ни глаз, ни ушей, и все же он мог видеть и слышать.

— Где я?! — закричал он. — Где я?!

И вновь услышал ответ таинственного незнакомца:

— Не бойся! Так все себя чувствуют… поначалу. Это скоро пройдет! Не бойся, на самом деле с тобой ничего не случилось!

И кто-то взял его за руку. Кто-то чужой, не Верена.

Курт чувствовал себя совершенно беспомощным, но одновременно почувствовал, что обрел цельность, какой никогда не ощущал раньше. Его разум был по-прежнему переполнен вопросами. Но теперь он мгновенно без малейшего усилия находил на них ответы, его сознание расширялось и поглощало новые знания, как губка воду. Теперь он ясно понимал, что его извечное одиночество, одиночество каждого человека на Земле, одиночество всего человечества было ошибкой, нелепой случайностью, отклонением от нормы. Сейчас он мог почувствовать Верену, не видя ее, позвать, не разжимая губ, и получит беззвучный ответ. Потом он ощутил еще кое-что — Верена вливалась в некую общность, соединялась с другими существами, и ее чувства были сродни чувствам слепого, который впервые смог увидеть свет.

И душу Курта наполнила печаль. Он знал, что теряет Верену, и понимал, что связан с нею сильнее, чем с любым другим человеком на Земле, что он сам не сознавал, насколько она ему дорога.

— Верена! Где ты?

— Я здесь, я рядом. Иди сюда!

Он хотел идти, но не знал, куда. Как найти четвертое измерение? Невольно он поискал глазами оставленную Вереной меловую пометку, а потом рассмеялся собственной глупости. На самом деле сейчас он мог видеть все, что хочет, всю Вселенную.

Курт видел звезды, вокруг которых кружились планеты. Он видел Солнце и Землю, облака, океаны, стада китов и косяки рыб, континенты, леса и зверей, которые прятались в них. Он видел людей, дома, машины, самолеты, космические корабли и одновременно — питекантропов, кочевавших по Африке, открытие Америки викингами, Тридцатилетнюю войну, две мировые войны, атомный пожар в Малой Азии, высадку на Луну, первые колонии на других планетах, старт экспедиции «Транс Плутон».

И одновременно Курт видел корабль, уже наполовину погребенный под сугробами белой пены, он видел, как заканчивали предстартовую подготовку капитан Йоргенсон, доктор Бломак, Ко Сахито.

И одновременно он видел Ласло и Фредера совсем близко от себя. Они искали его, они волновались, и Курт чувствовал их страх.

— Идем же, идем! Отбрось сомнения!

Его звали, его ждали, ему хотели помочь. Но Курт вдруг понял, что тоскует по своей привычной жизни, по людям, которых он знал, по ощущению твердой земли под ногами.

— Идем же! Идем! Отбрось прошлое! Мы ждем тебя!

Курт снова увидел Фредера и Ласло, услышал, как они зовут:

— Курт! Верена! Где вы?! Мы должны идти! Уже поздно! Мы должны вернуться!

И тогда он сделал шаг назад, навстречу старым друзьям. Доля секунды, и он снова стоял на перекрестке четырех измерений, а Фредер и Ласло были рядом с ним.

— Ну наконец-то! — воскликнул Ласло. — Где тебя носило?! Мы искали тебя несколько часов! Пойдем, скоро корабль улетит! А где Верена?

— Я потерял ее… — пробормотал Курт. — Она там, где-то там!

Он снова шагнул вперед и уперся лицом с стеклянную стену. Верена где-то там, в стеклянном лабиринте, и он никогда больше не увидит ее!

Ласло и Фредер схватили его за плечи:

— Мы должны идти! Сейчас уже слишком поздно, у нас нет выбора!

Курт позволил им себя увести. Он боялся вернуться туда — в мир за стеклянной стеной, в мир четвертого измерения. И даже любовь к Верене не могла победить страх.

Он едва помнил, как они плутали по лабиринту, разыскивая обратную дорогу. Сейчас они слишком спешили, чтобы обращать внимание на чудеса и оптические эффекты. Их волновало только одно — успеть! Что если они заблудятся и останутся здесь навсегда — без пищи, без воды, без надежды на спасение?

Но вот знакомый сводчатый коридор, вот вертикальная шахта. Наконец они выбрались на поверхность. Корабль все еще стоял на прежнем месте, но под его дюзами уже разгоралось темное пламя, выжигая почву на несколько метров вглубь. Вдруг они услышали глухой рокот, и тут же резкий порыв ветра едва не сбил их с ног. От горизонта, подгоняемый ветром, катился огромный вал пены, готовый в следующую секунду накрыть корабль и людей. Курт, Ласло и Фредер бросились к ракете. Возможно, челны команды успели увидеть их на экранах, но тут очередной выдох урагана бросил путешественников на землю, следом накатила пенная стена, потом одновременно корабль рванулся вверх, а из глубины планеты вырвался огромный фонтан, и трое людей утонули в абсолютной тьме.

И все же мы выжили.

Мы выжили и вернулись, хотя до сих пор не знаем, как это случилось.

Просто мы неожиданно оказались на Земле. Причем, мы прибыли туда раньше нашего корабля. Позже я наводил справки: корабль стартовал с Трансплутона в 12 часов 14 минут. А мы оказались на Земле приблизительно на две минуты позже. Я очутился в далекой заснеженной сибирской деревне, и мне понадобилось три недели для того, чтобы добраться до дома. Разумеется, мне никто не верил, разумеется, меня приняли за шпиона. Кроме того, в первые дни у меня были трудности со зрением — я путал правую и левую стороны, а это очень мешает общению.

Мне больше повезло — меня выбросило на одно из скоростных шоссе в Аризоне. Я остановил первую попавшуюся машину и отправился в Канзас-сити. Оттуда я позвонил родственникам и попросил выслать мне денег. Но неполадки с глазами у меня тоже были. Правда, потом все внезапно стало на свои места. А что случилось с тобой, Курт?

Греция. Кажется, я оказался в Греции. Где-то вблизи от Македонии.

Ого! Так ты уже кое-что вспомнил?!

А это действительно так?

Да, все правильно. Ты сам мне это рассказывал, когда мы снова встретились.

Мы встретились в Париже? Правильно?

Конечно! Вот видишь все не так плохо, как тебе казалось!

Я не могу понять только одного. Откуда у меня эти проблемы с памятью? У вас не было чего-то подобного?

Разве что в самом начале. Хотя нет — мы просто немного путались из-за этих проблем со зрением. С воспоминаниями и у меня, и у Фредера все было в порядке. Да, кстати, и у тебя тоже. Нам позже пришлось много раз рассказывать нашу историю перед Ученым Советом. Кажется, они нам так и не поверили.

Но у тебя же были кассеты…

Ах да, кассеты … Одна действительно лежала у меня в кармане куртки. Там была часть нашего первого исследовательского полета. Подготовка к новой экспедиции, путь от корабля до пещер, начало спуска. Следующая кассета была в камере и пропала вместе с ней, когда нас выбросило с Трансплутона. Наши коллеги тоже ничего не могли подтвердить, даже если бы захотели. У меня сложилось впечатление, что Ученый Совет был готов подставить под сомнение все результаты экспедиции. Как будто все, что мы увидели и зафиксировали, было всего лишь оптическими иллюзиями и неполадками в работе приборов.

Это невероятно!

Да, это кажется дикостью, но все же это вполне возможно. Мне тоже казалось, что мы живем не в средневековье. Я тоже думал, что сейчас практически невозможно засекретить ту или иную информацию. И все же до сегодняшнего дня о нашей экспедиции почти ничего не известно. Люди думают, что мы еще в пути и вернемся через пару лет. А поэтому о нас все реже и реже вспоминают.

Это я могу понять. Если бы они действительно поверили нам, если бы они осмелились поверить… Это означало бы настоящую революцию во всем: в науке, в технике, в сознании. Привычная нам картина мира была бы полностью разрушена. И кто знает, какие это могло бы иметь последствия! Речь шла не просто об интересной и загадочной планете, где-то там, во Вселенной. Нам пришлось бы заново осмыслить всю историю Солнечной системы, Земли, человечества.

Я это вижу немного по-другому. Они не стали рассекречивать полученные данные просто потому, что боялись насмешек. Это касается не только Ученого Совета, но и нашего концерна. Здесь они достигли полного согласия. Вы знаете, что я протестовал. Я забросал свою редакцию гневными письмами. Вы помните, чем это кончилось.

Они подняли тебя на смех.

Совершенно верно, они подняли меня на смех. И поделом: в конце концов я мог бы и сам догадаться, чем это кончится.

Сейчас это уже неважно.

Правильно! Забудем о прошлых обидах и поражениях. У нас сейчас другие задачи.

Мне кажется странным, что никто не пытался повторить экспедицию. Разумеется, они имели полное право нам не поверить, но тем больше у них было оснований организовать еще одно путешествие.

Вероятно, это их не интересовало. Кого волнуют искривления времени и пространства? По их представлениям наука, должна преследовать чисто практические цели: бороться с загрязнением окружающей среды, обеспечивать людей жильем, пищей и водой. Для этого не нужны космические полеты.

Но открытие новых земель! Приключения, наконец!

Приключений достаточно в парках развлечений. Не так уж важно, реальны они или нет.

А что же с нами? Мы чем-то отличаемся от всех остальных?

Вполне возможно. Думаю, нас сочтут сумасшедшими. В самом деле, почему мы делаем это?

Потому что я думаю о звездах с тех самых пор, как научился думать. О звездах, о планетах, о тайнах, которые они хранят. А ты, Фредер? Ты тоже любишь приключения?

Конечно, но есть и еще кое-что. Я просто хочу знать. Нет, «хочу» — это не правильное слово. Я сойду с ума, если не узнаю, что с нами тогда произошло. Мы ткнулись во что-то носом, как слепые котята, и нас тут же схватили за шкирку и дали пинка. Меня не устраивает такое положение вещей. По сравнению с тем, что я видел на Трансплутоне, все остальное мне кажется нестоящим внимания. Я должен понять, на что мы тогда наткнулись, вот и все.

А ты, Курт?

Не знаю… Я хорошо понимаю вас, и даже разделяю ваши чувства, но этого не достаточно для меня. Просто у меня такое чувство, что мы чего-то не доделали…

А моя сестра, Верена? Ты не хочешь узнать, где она сейчас и что с ней?

Верена? Да, конечно, мысль о ней тоже не дает мне покоя. Мне кажется, я повел себя, как трус и глупец. То, с чем я столкнулся, оказалось слишком велико для меня. Я просто испугался. С Вереной все было по-другому. Мне кажется… Мне кажется, она была счастлива. Иначе я никогда не оставил бы ее там!

Тебе не нужно извиняться. Мы верим, что у нас не было выбора. Верена знала, чего хочет, и, вероятно, она получила это. Ты не мог тащить ее назад силой.

Она хотела, чтобы я шел за нею.

Я надеюсь, мы скоро узнаем, что случилось с моей сестрой. Я надеюсь, что еще не слишком поздно…

Лучше не тешить себя иллюзиями. Прошло так много времени!

Она осталась там не одна! Я понятия не имею, что происходило там, за стеной, но там были люди. Значит, там можно жить. Правда, прошло уже восемь лет.

Не забывай, что на той планете время выкидывало всевозможные фортели. Ты говорил, что пробыл за стеклянной стеной не дольше нескольких минут, а мы искали тебя пять часов. Возможно, для Верены прошло не восемь лет, а гораздо меньше.

Значит, у нас есть шансы ее найти!

Я не знаю, есть ли у нас хоть один шанс понять, что с нами произошло. И все же мы обязаны попытаться найти какое-то объяснение. В прошлый раз мы не ведали, куда идем и с чем столкнемся. Сейчас мы хотя бы предполагаем, что нас ждет и должны подготовиться.

И как же ты намерен подготовиться?

Я думаю, прежде всего мы должны забыть все, что нам было известно о мироздании. Раньше мы полагали, что законы природы, определяющие постоянство времени и пространства, незыблемы. Теперь мы знаем, что это не так. По крайней мере на одной планете привычные нам законы не работают.

Не только на этой планете! Вспомни, что странности впервые начались задолго до прибытия на Трансплутон. Можно предположить, что привычные нам законы действуют только в пределах Солнечной системы, что мы являемся исключением, а не правилом. То есть ты считаешь, что если бы мы полетели в другом направлении, мы столкнулись бы с другими аномалиями?

Если бы мы полетели в другом направлении, мы все равно попали бы на Трансплутон. Данные зондов это подтверждают.

Постой, Курт! Об этом я никогда не слышал! Ты уверен?

Да… я уверен.

Но мы ничего не слышали о таких данных! Кто и когда проводил эти исследования? Откуда ты это знаешь?

Откуда я это знаю? Понятия не имею! Я просто сказал! Я знаю, я уверен, что это так! Но я не знаю, откуда я это знаю.

Ну хорошо, поверим тебе на слово. Значит, свойства пространства меняются в любом направлении, причем так, что отправившись в путь мы рано или поздно наткнемся на эту планету.

Если это планета.

А что же еще?

Планета, лишенная звезды, планета лишенная спутников. Может быть, за пределами нашей Солнечной системы и вовсе нет планет в обычном смысле этого слова.

Тогда это гигантский полый шар, внутри которого находится Солнечная система.

Стоит ли прибегать к такому геометрическому детерминизму? Мы же говорим об искривлении пространства. Возьмите лист бумаги и проведите на нем несколько линий. Затем скрутите лист в кулек, и все линии сойдутся в одной точке.

Возможно, именно этим и объясняются оптические эффекты, которые мы наблюдали во время посадки.

А также те, с которыми мы столкнулись в пещерах. Однако эта теория не объясняет всех чудес, свидетелями которых мы были. Подумайте о стальных сводах пещеры, подумайте о пене, которая появляется неизвестно откуда и обволакивает все. что попадает на поверхность… э-э-э… планеты. И самое невероятное — весь этот склад ржавого утиля! Это не объяснишь ни оптическими эффектами, ни искривлением пространства!

Собственно говоря, почему бы и нет? Возможно, некая сила вырвала эти предметы из обычного времени и пространства и перенесла сюда. А затем по тем же каналам транспортировала нас обратно на Землю.

Звучит правдоподобно. Но современная физика ничего не знает о существовании таких сил. И кроме того, трудно предположить, что все произошло по счастливой случайности. Наше спасение кажется делом мыслящих существ.

Кажется Фредер прав. Как насчет инопланетного разума?

Инопланетяне, которые умеют искривлять пространство?

Возможно, то «искривление», о котором мы говорим, означает выход в четвертое измерение. Математики способны оперировать многомерными пространствами, но до экспедиции «Транс Плутон» это была всего лишь игра ума. Но представьте себе цивилизацию, которая открыла реальный ход в четвертое измерение и освободилась от оков пространства!

До сих пор такое было под силу только духами и призракам! Значит, это они сыграли с нами шутку?

Почему обязательно шутку? Представьте себе мушек дрозофил в пробирке. Биолог берет одну из них, усыпляет и пересаживает в другую пробирку. Что при этом думают мушки?

Не знаю, как на счет нас, но те предметы, которые мы обнаружили на планете, действительно могли появиться там в результате экспериментов с четвертым измерением.

А Курт и Верена попали в четвертое измерение, пройдя через ту стеклянную стену?

Да, точно, этот перекресток, откуда вели пути во все стороны. Возможно, именно оттуда мы найдем проход в четвертое измерение. Ведь Верена исчезла именно там.

Она сама говорила, что нашла четвертое измерение.

А ты пометил его мелом.

Ну что ж, кажется, мы пришли к единому мнению. Пещеры являются своеобразным шлюзом, соединяющим трехмерное и четырехмерное пространства. Верена находится где-то на той стороне, и есть шанс, что она еще жива.

Я надеюсь, что мы правы. Я верю, что моя сестра жива. Мы должны вернуться на то место и снова проникнуть…

Подожди! Да, мы придумали объяснение тому, что видели на Трансплутоне. Но мы не должны слепо верить собственным фантазиям. Только вдумайтесь: четырехмерные существа! Солнечная система как лабораторная клетка! С такой мыслью не так-то просто смириться. Не знаю, хочется ли мне встречаться с хозяевами лаборатории.

Я думаю, мы слишком близко подошли к истине, чтобы отступать. Только вспомните, что рассказывал Курт о тех нескольких минутах, которые он провел на той стороне. Те существа обращались с ним не как экспериментаторы с лабораторной крысой. Возможно, цель эксперимента как раз и состоит в том, чтобы открыть для трехмерных существ путь в четвертое измерение, помочь им освободится от оков примитивного мира и подняться до высших уровней существования. Тебе это не кажется вполне вероятным?

Ладно, сейчас мы точно не сможем разгадать эту загадку. Но теперь мы хоть немного подготовились к тому, что нас ждет. Мы больше не будем стоять, разинув рот, и глазеть на чудеса и аттракционы этой планеты. У нас есть план и цель. И я очень рад этому.

Мы готовы учиться и, если нам повезет, мы узнаем много нового. Я очень на это надеюсь.

И мы вновь увидим Верену!

И если я снова окажусь там, я смогу вспомнить, я наверняка смогу вспомнить все, что забыл!

Эти твои провалы в памяти! Меня они очень интригуют. Ты говоришь, что тебе уже стало лучше?

Да, отчасти. Полностью восстановились воспоминания о юности, о работе, но дальше — по-прежнему туман. Если сосредоточиться, я могу вспомнить какие-то отдельные детали, но потом они снова расплываются.

Я думаю, что наркоз, который ты получил на космическом корабле, тут ни при чем. Мне кажется, это может быть связано с психологическими причинами.

То есть я сам не хочу вспоминать об экспедиции?

Видимо, да. Возможно, что-то показалось тебе опасным?

Нам многое казалось опасным на Трансплутоне, но почему-то провалы в памяти только у Курта.

Тогда возможно, это эффект путешествия через четвертое измерение? Мы ведь тоже пострадали! Представьте, я стал левшой, и при этом пытался есть правой рукой. Бр-р! Это не лучшие воспоминания.

Погодите-ка! Курт, кажется, ты говорил мне, что был левшой.

Да, конечно, я был левшой с рождения до возвращения из экспедиции.

Ну-ка пожми мне руку! Ого, да ты снова левша. Я заметил это еще на корабле, но не придал этому значения.

Ну и что это по-твоему значит?

Не знаю, но я ясно помню, что когда мы встретились в Париже, ты был правшой и очень этому удивлялся.

То есть, когда Курт в первый раз прошел через четырехмерное пространство, он стал правшой. И если теперь он снова левша, значит, он проходил через тот же канал во второй раз?

Во второй раз? Во второй раз! Вторая экспедиция, о которой никто не знал? И я участвовал в этой экспедиции?

Да, это похоже на правду, как бы фантастично это не звучало. Помните мы удивлялись, почем никто не попытался снова полететь на Трансплутон? Конечно, была вторая попытка! Но почему мы о ней ничего не знаем? Экспедиция закончилась катастрофой? И то, что случилось, было так ужасно, что сведения об экспедиции строго засекретили?

Это действительно было ужасно. Хотя это не была катастрофа. Это мы… Мы сами… мы сделали что-то очень плохое… настолько плохое, что я с облегчением давал подписку о неразглашении. Наверное, я действительно постарался забыть… Но если бы я мог сейчас вспомнить!

Потерпи. Скорее всего, воспоминания вернутся, когда мы окажемся на планете. Не старайся вспомнить, все совершится само собой. Наш разговор послужит катализатором. Теперь ты понимаешь, что тебе больше не нужно хранить тайну. Наоборот, твои знания очень нужны нам. Через несколько дней мы достигнем Трансплутона и там найдем ответы на все вопросы.

Разноцветная радуга провожала их и во время полета, но теперь на нее уже не обращали внимания. Заговорщики ничему не удивлялись, они знали, что их ждет.

Они достигли Трансплутона очень быстро и фактически каждый день полета был до отказа заполнен работой. Вновь и вновь они просматривали отчеты первой экспедиции, анализировали, придумывали модели — словом, пытались подготовить себя к решительному броску вглубь пещер. Теперь они знали, что искать, на что надеяться и чего опасаться. И все с нетерпением ждали посадки, чтобы скорее приняться за дело.

Посадка началась в строго назначенное время и прошла без неожиданностей. Снова кораблю пришлось преодолевать несколько плотных слоев, но теперь это уже никого не удивляло и не пугало. Мысленно они проделали этот путь уже сотни раз и теперь только радовалось, что никакие неожиданности не нарушают их планы.

Разумеется, они не надеялись, что попадут точно на место посадки первого корабля. Поэтому сразу после приземления они вновь подняли шлюпку в воздух и начали облет планеты. Заговорщики были настроены на длительные поиски, но все случилось быстрее, чем они могли ожидать. Внезапно они заметили на горизонте круглое темное пятно. Однако это не было пятно от дюз первого корабля. Чем ближе они подлетали, тем яснее становилось, что здесь произошел какой-то чудовищный взрыв.

Ласло увеличил вертикальную тягу и шлюпка зависла в воздухе над воронкой. Внизу не было ничего, даже привычной пены — только пепел и прах. Зона поражения была огромна. Казалось, что какой-то злой великан в гневе ударил своим молотом по телу планеты.

Взрыв! Война! Курт закрыл лицо руками. Воспоминания наконец прорвали плотину, которую он сам возвел, и затопили его мозг. Теперь он ясно понимал, почему предпочел забыть обо всем, и кто ему в этом помог. Теперь он помнил все, что было до того момента, когда военные разыскали его в на пляже в Южной Африке. Они говорили, что искали его по всему миру. И они же позже в закрытом госпитале назначали ему специальные препараты. Они говорили, что нервное напряжение во время экспедиции было слишком велико, и что все это делается для его же блага.

И все-таки, несмотря на препараты, несмотря на наркоз на корабле, несмотря на собственное сопротивление, он вспомнил все о второй экспедиции. Этот корабль никогда не показывали по телевизору, его никогда не посещали репортеры. Отныне руководство экспедицией взяли в свои руки военные. Только несколько борцов за мир прорвались на стапеля и сделали пару расплывчатых снимков, но им в очередной раз никто не поверил. Корабль стартовал с обратной стороны Луны и отправился в направлении Альфы Центавра, хотя исследования зондов показали, что при полете в любом направлении астронавты неизбежно попали бы на Трансплутон.

В полете они зафиксировали те же аномалии, которые наблюдала первая экспедиция. После приземления они не обнаружили никаких следов присутствия человека — все было покрыто равномерным слоем белой пены.

Ученые — на этот раз военные ученые — снова обследовали поверхность планеты. В отличие от своих предшественников они действовали быстро и решительно. Уже на второй третий день была сформирована штурмовая группа из двадцати бойцов, и Курту поручили проводить ее в подземелье. На каждой развилке командир оставлял по двое человек и до стеклянной стены добрались только шестеро. Курт легко нашел и перекресток и собственную меловую пометку. Рядом валялся кусочек мела, который он выронил в первый раз. Казалось, с тех пор здесь ничего не изменилось. Солдаты принялись обследовать ближайшие окрестности, искать вход за стеклянную стену. Курт пытался им втолковать, что это не так-то просто, но он и сам не до конца понимал то, что старался объяснить. Впрочем, и без того все усилия его новых коллег не принесли никакого результата.

В тот день они пробыли у стены недолго, но на следующий день повторили свою попытку и снова ничего не добились. Правда, солдаты расчистили и разметили дорогу, так что добраться до стеклянной стены теперь было гораздо легче. Сначала они хотели выжечь вертикальный тоннель прямо над стеной, но Курт обратился к капитану с протестом. Когда он рассказал, какие последствия имело применение огня во время первой экспедиции, капитан сам отказался от своей затеи. Он позволил только прожечь несколько пробных тоннелей в стенах пещеры, однако оказалось, что эти проходы каждый раз выводили в новые залы и коридоры, потому пользоваться ими было опасно. Выход в четвертое измерение, который Верена нашла с такой легкостью, теперь был скрыт за семью печатями. В конце концов Курт решил отправиться к стеклянной стене в одиночку. Капитан с неохотой разрешил ему это. Он давно подозревал, что Курт саботирует работу, вероятно, для того, чтобы защитить неведомых существ, обитающих за стеклянной стеной, то есть готов предать интересы землян. Капитан привык думать о любом неизвестном существе, как о возможном противнике. Он всерьез опасался оккупации земли инопланетными пришельцами. Он считал неизбежной конкуренцию между двумя разумными видами, а естественным исходом этой конкуренции ему представлялась война. Однако не желая выдавать свои планы, он предоставил Курту последнюю возможность установить контакт и отвел на это десять часов. Если за это время контакт не будет установлен, экспедиция переходит во вторую фазу.

Курт обещал приложить все усилия для того, чтобы ситуация разрешилась мирным путем.

Итак, в полном одиночестве он стоял перед стеклянной стеной, за которой исчезла Верена. Несмотря на все старания военных, ему потребовался целый час на то, чтобы добраться сюда. Курт сосредоточился, закрыл глаза и сконцентрировался на своих ощущениях. Этот путь ведет влево, этот — вправо, этот — вверх, этот — вниз. Вперед. Назад. Горизонталь. Вертикаль. Но что это там, в районе правого угла и чуть дальше, чуть в стороне от него? И внезапно он увидел эту четвертую линию, расположенную под прямым углом к трем привычным осям. Он смотрел на нее, не отводя глаз, а потом сделал шаг — крошечный шаг в четвертое измерение.

— Ты пришел! Вот здорово! Мы все тебя ждали!

Все те же голоса, которые он слышал в первый раз.

— Верена? Где Верена? — он сам не знал, сказал он это или только подумал, но собеседники его прекрасно поняли.

— Подожди немного, сейчас она придет. Как она обрадуется!

Подождать немного? Пока сердце отсчитает один удар? Пока отлив не сменится приливом? Пока Земля не опишет круг вокруг Солнца? Он может ждать сколько угодно. У него полно времени.

И все же сколько у него времени? Он вспомнил о своей миссии. Было так странно думать о земных человеческих делах в этом царстве безграничной свободы, но Курт был не из тех, кто забывает о своих обязательствах.

— Меня ждут. И если я не вернусь, то возможно…

И в ту же секунду он понял, что на самом деле было на уме у капитана.

— Если я не вернуть, они применят оружие!

В ответ раздался смех. Не злой, не издевательский, наоборот, совершенно беззаботный.

— Ты хочешь уйти? Но подожди, не спеши, дождись Верены — она скоро будет здесь.

— Если я не уйду, случится несчастье!

Ему очень хотелось увидеть Верену. Но если он останется здесь, она будет в опасности! И Курт заторопился.

В последний раз он взглянул на странный мир за стеклянной стеной и сделал шаг назад — в привычное трехмерное пространство. А потом бросился бежать — к выходу из подземелья.

Он пробыл за стеной несколько минут, но для других астронавтов прошло несколько часов. И как только истекло условленное время, капитан отдал приказ начать подготовку к взлету.

Когда Курт выбрался на поверхность он, как и в первый раз, увидел корабль, который оторвался от поверхности планеты и медленно поднимался вверх. Внезапно от корабля отделилось маленькое темное тело и начало стремительно падать вниз. Еще секунда, и бомба упала в дюжине метров от Курта, раздался взрыв, и все потонуло в пламени и клубах дыма.

И вот теперь он снова вернулся сюда вместе с Ласло, Фредером и Амадеей!

Они облетели огромный кратер и приземлились у самого пологого склона. Теперь, когда в памяти Курта не осталось лакун, он видел это место таким, каким оно было прежде. Он снова видел падающую бомбу, и его душа наполнялась страхом и отчаянием. Здесь человечество проявило себя с худшей стороны. В который раз оно попыталось прикрыть агрессией слепой ужас перед неизвестным. Душу Курта наполняли печаль и чувство вины. Мог ли он сделать хоть что-то, чтобы предотвратить взрыв? Мог ли он помешать этому чудовищному преступлению? Он не знал ответа. Кратер был очень глубок. Что если взрыв повредил стеклянную стену, и путь в иные измерения закрыт навсегда? Что тогда делать?