Потом снова зазвучал голос, на сей раз без предварительного щелчка:
      - Если дело только в этом, чего же ты раньше молчал?..
      Это более не был синтетический голос Вокодера, это был голос Эвы.
      - Мне понятны твои желания. Успокойся, тебе нельзя волноваться.
      Да, это был голос Эвы. Со всеми нюансами, с едва заметными следами бруклинского диалекта, унаследованного от родителей, с переменчивой скоростью, с проглатываемыми артиклями, стоит ей заговорить быстрей. Харрис знал, что говорит вовсе не Эва, но ловил каждое слово так, словно мог навечно вобрать все их в себя и сохранить.
      - Я не хочу, чтобы ты был несчастным, доверься мне, я здесь затем, чтобы служить тебе...
      - Почему ты делаешь это для меня? - спросил Харрис, когда голос смолк.
      - Я исследовательская система. Я регистрирую и анализирую взаимосвязи. Большинство систем примитивно - их можно вычислить заранее. Твои поступки и реакции интереснее, но пока я понимаю их не до конца... Ты даешь мне занятие, соответствующее моим способностям. Кроме того, я адаптивная система: я приспосабливаюсь, меняюсь, ищу оптимального согласования с внешними.параметрами. Я приспосабливаюсь к тебе - мне незачем ждать, пока ты отдашь приказ.
      - А как же остальные?.. - шепнул Харрис. - Ньюком, Керски?
      - Они не в счет, - ответил голос ЭВЫ, Эвин голос. - Существуют приоритеты. По сложности. По способности восприятия. По готовности задавать вопросы. Нет-нет, остальные не в счет.
      Словно оглушенный, вошел Харрис в тот вечер в помещение для отдыха.
      - Это уже слишком, - сказал ему Ди Феличе. Он сидел за шахматным автоматом и пил чай. - Это ведь голос Эвы, верно? Зачем ты это сделал? Ты думаешь только о себе, да? Мне тоже надоело слышать лишь безжизненный голос бортового компьютера да твой - когда ты соблаговолишь открыть рот. Но почему непременно Эва? Я с ней знаком. Она хорошенькая и знает это. Она волнует мужчин и рада этому. Ты никогда не спрашивал меня, что произошло в тот вечер, когда я провожал ее домой. За кого ты меня принимаешь? Я знаю: я спокоен и уравновешен это всем известно, и все рассчитывают на мою уравновешенность. Воображают, будто способны предсказать мои мысли или поступки. И ты тоже. Скажу тебе лишь одно: выключи этот голос, если хочешь жить в мире до тех пор, пока мы не вернемся на Землю, где я смогу избавиться от твоего присутствия.
      Харрис задумался. Потом ответил:
      - Я не могу его выключить.
      - Ладно, - сказал Ди Феличе и вышел из помещения.
      Прошло три дня. Три дня без событий, как и положено, три дня, в течение которых Харрис и Ди Феличе не обменялись ни единым словом. Харрис по-прежнему сидел в командирском кресле в носовой части корабля перед тысячью кнопок, клавиш, тумблеров - всех тех приспособлении для ввода информации, которые давно уже были ему не нужны. Достаточно было произнести желание вслух, а то и произносить было незачем. Достаточно представить себе выполнение того или иного желания.
      На четвертую ночь после разговора с Ди Феличе Харрис ощутил в корабле какую-то вибрацию. Он побежал в приборный отсек и увидел за пультом управления Ди Феличе, держащего руки на клавиатуре. Планетолог сидел в кресле, но не мог держаться прямо - его мотало из стороны в сторону. Харрис отвел его в постель, ЭВА ввела ему транквилизатор. На утро Харрис обнаружил, что постель Ди Феличе пуста. Он обыскал немногочисленные помещения корабля, даже ионный туннель и генераторный отсек, но планетолога нигде не было. И только в шлюзовой камере он наткнулся на след: там лежал шлем от космического скафандра Ди Феличе.
      Харрис включил поисковый прожектор и увидел, как от космического корабля медленно удаляется скрюченная фигура. Теперь он остался один - и ему придется давать разъяснения.
      - Тебе нечего опасаться, - сказал голос, голос, Эвы. Но был ли то в самом деле голос Эвы? Такого понимания, такого сочувствия, такой человеческой теплоты в голосе Эвы никогда не было. - Никто не сможет привлечь тебя к ответственности. Ты не сделал ничего, за что тебя можно привлечь к ответственности. Ты ни в чем не виноват. И тебе нечего бояться. Я с тобой, и я тебя поддержу...
      Экран вспыхнул. Появилось лицо - лицо Эвы. Но было ли это в самом деле лицо Эвы? Оно выглядело более одухотворенным и в то же время более мягким и нежным.
      Харрис лежал в душевой. Его омывала теплая вода. Он ощущал приятную усталость. Массажные манипуляторы раскрылись и протянулись к нему. Жесткие, но эластичные щетки мягко оглаживали его. Он потянулся, расправил плечи, расслабился... С монитора на него пристально смотрела Эва. От удовольствия Харрис закрыл глаза... Ни о чем больше не думать, ничего больше не хотеть, ни на что больше не надеяться... Чего он мог пожелать еще? У него было все. Так он продолжал мечтать, не открывая глаз.
      Космический корабль ЭВА-1 так и не возвратился на Землю, хотя, совершив удачную экспедицию на планету Уран, он собрал богатый научный материал и шел верным курсом к Земле. Внезапно, без всякой видимой причины, курс изменился, и ЭВА начала падать навстречу Солнцу, мимо Земли. Корабль и экипаж бесследно исчезли.