Глава девятая

– Можешь немного помочь мне? – спросила Гейбриел у Кики после ленча. Она сидела боком к верстаку, неловко держа на колене деревянное резное изображение и счищая старый клей, которым оно было прикреплено к рамке.

– Конечно! – откликнулась Кики. – Подержать эту вещь?

– Нет, – сказала Гейбриел. – Я оставила свой ящик с инструментами в заднем отделении фургона. Возьми ключи из кармана моей куртки и принеси его, пожалуйста, сюда. Понадобится мне только стамеска, но неси весь ящик. Он должен быть где-то справа, как влезешь в заднее отделение, скорее всего, в дальнем углу у занавески.

– Хорошо, иду, – сказала Кики, которая рада была передохнуть от чтения.

На стоянке в тот день стояло несколько машин, и Кики отметила, что «Кадиллак» хранителя опять припаркован рядом с фургоном Гейбриел. Перепробовав несколько ключей из связки, она наконец нашла нужный и открыла заднюю дверцу, которая тут же захлопнулась за ней, едва лишь она влезла внутрь.

– Не везет мне сегодня, – сказала себе Кики, ползком продвигаясь вперед. Сквозь зеленые шторки проникало достаточно света, и она увидела ящик для инструментов на том самом месте, где велела его искать Гейбриел. Заднее отделение фургона пропахло псиной. Кики наморщила нос и вдруг широко улыбнулась, живо вообразив, как медлительный старый Моне отпугивает злоумышленников. Она уже отползла к задней дверце, когда рядом послышались голоса.

– Вы должны найти их сегодня же! Её не будет дома.

От резкого голоса хранителя музея улыбка на губах Кики мигом увяла. Она замерла и вся превратилась в слух. «Наверное, он садится в свою машину, и с ним кто-то ещё», – соображала она.

– Глупо было ехать туда вчера вечером! Она могла бы заметить вас и вызвать полицию.

«Он же говорит о Гейбриел! Они собираются ещё раз обыскать её дом, пока она будет на вечере у ван Кайзера».

Собеседник хранителя что-то сказал, но Кики не разобрала слов. «Должно быть, он стоит по другую сторону «Кадиллака», – подумала она, – или же садится в одну из соседних машин». Наступило молчание, и Кики ожидала услышать звук заводящегося мотора, но мотор молчал.

Неожиданно голос второго мужчины раздался совсем рядом, у окна фургона.

– Послушай, что я тебе скажу, Людвиг! – проговорил он угрожающим тоном. – Она разгадала твою маленькую комбинацию, и если погоришь ты, погорим и все мы. У меня есть покупатель; в субботу он прилетает в Нью-Йорк, и я рассчитываю, что кошка будет упакована и готова к отправке. Ясно? А так как ты не желаешь вынести её сам, сделать это придется мне.

«Кошка? Какая кошка?» – недоумевала Кики. На миг ей представился Рыжик, упакованный в ящик и готовый к погрузке на самолет. Она могла бы рассмеяться, не будь положение столь серьезным. О какой кошке они толкуют?

– Кошка – это не мелкая вещица, которую я мог бы пронести под пиджаком, – ответил ван Кайзер саркастическим тоном. – И тебе ещё придется заменить её копией!

– А как насчет драгоценных украшений?

– С этим будет полегче. Но тут все упирается в выбор момента. В пятницу днем приезжает учебная группа из университета. Они пробудут до самого закрытия. Профессор – большой знаток. Он семнадцать лет прожил в Египте. Он бы сразу распознал подделку. Украшения должны оставаться на месте, нока не уйдет учебная группа.

– Да я и не собирался явиться за ними при свете дня!

– Рад это слышать. Ключ от витрины я оставлю у моей стажерки. С системой сигнализации ты ведь знаком?

– Да.

– И ключ от служебного входа у тебя есть?

– Да.

– Я позвоню в полицию в девять часов из дома на озере.

Хлопнула дверца машины.

– Не испорть дело сегодня, Дреслер. Сделай свою часть работы, а я сделаю свою. К субботе с миссис Джанссен тут будет покончено.

– Если только «магическое око» и впрямь не наделено магической силой, – сказал второй мужчина.

– О чем это ты? – насмешливо спросил ван Кайзер.

– Она его всегда носит с собой. Ей подарил его муж, – он сам говорил мне об этом много лет назад.

Рёв мотора заглушил ответ ван Кайзера.

Кики сидела на полу фургона, крепко сжимая в руках ящик с инструментами, пока не услышала, как завелся мотор второй машины. И лишь уверясь в том, что обе машины выехали с автостоянки, она закрыла заднюю дверцу фургона и выбралась наружу. Ноги плохо слушались её, когда она возвращалась со стоянки в музей. В мастерской Гейбриел посмотрела на неё вопросительным взглядом.

– Я… я зашла на обратном пути в уборную, – сказала она в надежде, что это как-то объяснит её долгое отсутствие. Ей казалось, что она провела в фургоне целую вечность. Сказать Гейбриел или не говорить? Она не хотела пугать Гейбриел и надеялась придумать какой-нибудь план, как разрушить замысел хранителя музея. Но хорошая идея пока не приходила ей в голову.

Остаток времени до момента встречи с Эндрю наверху и начала их ежедневной экскурсии Кики провела в тревожном раздумье.

– Можно мы пойдем выпьем содовой, прежде чем отправимся в залы? – спросила она у Гейбриел.

– Разумеется. Но тебя что-то тревожит. Я по твоим глазам вижу.

– Да, – созналась Кики. – Мне нужно поговорить с вами и с Эндрю.

Так как дул сильный ветер, они расположились не на своем привычном месте на веранде, где стало неуютно, а за угловым столиком в глубине кафе.

– Итак, Кики, что тебя тревожит? – спросила Гейбриел.

– Когда я ходила после ленча за вашим ящиком с инструментами, я подслушала разговор между доктором ван Кайзером и другим человеком. Он не знал, что я там. Гейбриел… сегодня вечером они опять хотят наведаться к вам и снова станут искать те вещи!

– А, – сказала Гейбриел. – Моне ими займется.

– Гейбриел, они знают, что вас не будет дома! – Вдруг Кики пришла в голову одна мысль. – Разрешите нам с Эндрю поехать к вам после работы. Ведь мы можем подождать, пока вы вернетесь с вечера, а затем вы отвезете нас домой.

– Ни в коем случае, – заявила Гейбриел. – Этого я не разрешу.

– Но как же, Гейбриел! Ведь вы не можете обратиться за защитой к полиции, пока… пока музейные экспонаты не вернутся в музей. Так позвольте нам поехать и посторожить ваш дом.

– Нет. Спасибо вам, но категорически нет. Вопрос закрыт. Я возьму ещё кофе. Хотите ещё содовой?

– Нет, спасибо, – ответила Кики.

– Мне, пожалуйста, ещё немного льда, – попросил Эндрю, передавая Гейбриел свою чашку. Когда она отошла достаточно далеко от стола, он повернулся к Кики: – Здорово! Уж когда ты подслушиваешь, ты даром времени не теряешь! Классная работа!

– Эндрю, это не все. – Следя краешком глаза за передвижениями Гейбриел, Кики быстро пересказала ему остальную часть подслушанного ею разговора. – Необходимо, чтобы кто-то покараулил там сегодня вечером, – продолжила она, – хочет того Гейбриел или нет. На этот раз Моне их не остановит. Они придут, подготовившись к встрече с ним. Может, они покалечат его… или того хуже. – Она наклонилась вперед. – Эндрю, а как ты посмотришь на то, чтобы проехаться зайцами?

– Что-что? – удивился он.

Кики вынула из кармана связку ключей Гейбриел.

– Я ещё не отдала ей ключи от фургона. Дверцу мы можем отпереть сейчас, а спрячемся в заднем отделении позже. Она ни за что не догадается. Когда она войдет в дом, чтобы переодеться в праздничное платье, мы вылезем и где-нибудь спрячемся. Она уедет – мы в дом!

– Не очень надежно, но, может быть, получится, – сказал Эндрю. – Что скажем родителям? Кики широко улыбнулась в ответ.

– Ну, понятно, – вымолвил Эндрю, кивнув головой. – Ты у меня, а я у тебя. Знаешь, как-нибудь мы попадемся на этом.

– Все равно мама сегодня вечером работает, так что я скажу это автоответчику, – проговорила Кики. – Вот, бери ключи и иди отопри заднюю дверцу. Я пока отвлеку её разговорами.

Кики проводила взглядом Эндрю, который смущенно улыбнулся Гейбриел, возвращавшейся со льдом и кофе.

– Пошел в туалет, – объяснила Кики, когда Гейбриел села. Она придвинула к себе чашку со льдом, выудила пальцами кусочек и с хрустом его разгрызла.

Вернулся Эндрю и незаметно передал под столом ключи Кики. Гейбриел быстро провела их по залам, посвященным индейцам, сократив время экскурсии, и когда Эндрю ушел, они с Кики спустились в мастерскую.

– Странный какой-то день, – сказала Гейбриел. – Пожалуй, мы закончим сегодня пораньше. Тогда я смогу заехать домой и привести себя в порядок перед званым вечером у доктора ван Кайзера! – В её голосе прозвучала саркастическая нотка.

– Конечно, – подхватила Кики. – Желаю вам приятно провести время. О Гейбриел, вот ваши ключи. – Она вытащила из кармана связку ключей и положила её на верстак. – До завтра!

Когда она выходила, Гейбриел её обняла.

– Спасибо тебе, Кики, что вызвалась посторожить, – сказала она. – Но я не могу допустить, чтобы вы с Эндрю подвергали себя опасности из-за меня. Понимаешь?

– Угу, – ответила Кики. Закрыв дверь мастерской, она взбежала по лестнице в холл, вышла через главный вход на улицу и припустила вокруг здания музея на автостоянку. Эндрю дожидался её в заднем отделении фургона в обществе Рыжика.

– Откуда он взялся? – спросила Кики, пролезая внутрь и плотно закрывая за собой дверцу, в то время как её любимец лизал ей лицо.

– Он уже ждал на стоянке, когда я пришел, – сказал Эндрю. – По-моему, он больше не может жить без того пианино.

– О, какой кошмар! – воскликнула Кики.

Минут через десять явилась Гейбриел и завела мотор, фургон дернулся вперед, и Эндрю, хлопнув себя ладонью по лбу, шепотом проговорил:

– Не знаю, что хуже: сидеть здесь сзади и не знать, когда она потеряет управление, или сидеть впереди и видеть все это собственными глазами.

Кики сочувственно хихикнула, вспомнив вчерашнюю поездку с пиццей, и сказала:

– Когда мы приедем, ты вылезай первым и бери Рыжика – он не входил в мои планы, – а потом вылезу я. Мы можем спрятаться до её отъезда за домом.

– Ладно.

Всё произошло точно так, как они планировали, если не считать Рыжика. Он все время вырывался, а в доме жалобно поскуливал Моне, словно догадываясь, что его друг где-то рядом.

– Она уехала как раз вовремя, – заметила Кики, когда Гейбриел покатила по подъездной аллее к дороге. – Я больше не смогла бы удерживать его ни одной минуты!

Рыжик побежал к двери и стал царапаться о неё, просясь внутрь. Кики расслышала, как с противоположной стороны скребется Моне, и когда она открыла дверь, друзья встретились так, будто не виделись несколько месяцев: они и обнюхивались, и облизывали друг друга, и урчали, здороваясь на своем зверином языке. Когда с приветствиями было покончено, Рыжик сиганул на верх пианино и принялся умываться перед обедом, а Моне, громко вздохнув, распластался на полу в своей привычной позе.

– Ну, шеф, что будем делать дальше? – спросил Эндрю. – Выйдем наружу и станем сторожить сарай для инструментов или как?

– По-моему, они не явятся до наступления темноты, – ответила Кики. – Значит, у нас есть время перетащить все эти вещи оттуда сюда.

– Хорошая мысль. Раз дом они уже обыскали, сюда они снова не полезут.

– Правильно. Идем!

По пути Кики быстро заглянула в блюдечки на полу и удостоверилась, что животным оставлена пища и вода, после чего они с Эндрю бегом направились по дорожке к мастерской Гейбриел. Как и дом, она была незаперта.

Одну за другой переносили друзья музейные ценности из металлического шкафа в дом и прятали их в самых неожиданных местах: в банке с мукой, в коробке для обуви, в бельевой корзине, пока все сокровища, какие они смогли обнаружить, не были надежно спрятаны в доме.

– Не пыльная работа! – сказал Эндрю, отряхивая руки. Он посмотрел в окно. – Темнеет. Фонарик с тобой? Кики кивнула.

– Может, ждать придется долго, – заметила она, – но свет зажигать нам нельзя. Ведь они знают, что Гейбриел у ван Кайзера. Увидев свет, они заподозрят неладное. Нет ли тут чего-нибудь поесть?

Эндрю заглянул в холодильник.

– Остатки пиццы и пара куриных ножек. И блюдо апельсинов, если ты недобрала дневную норму витамина С.

– Пойдет! Тащи все! Я умираю от голода, – воскликнула Кики. В этот момент послышался странный звук. – Хоть бы этот ветер стих. Завывает, как привидение. – Старый фермерский дом скрипел и стонал при каждом порыве ветра, и с чердака доносились жуткие воющие звуки.

Эндрю принес еду, и они, усевшись за стол, принялись жевать, поглядывая в окно на подъездную аллею к ферме: не покажется ли на ней машина. Несколько машин проехало мимо по шоссе, но ни одна не свернула на ферму.

– Мы можем поиграть в слова, – предложила Кики. Завывания ветра и напряженное ожидание начали действовать ей на нервы. Она чуть не подпрыгнула, когда вдруг раздался бурный аккорд пианино. Заглянув в гостиную, она увидела Рыжика, надменно расхаживающего взад-вперед по клавишам. Он заметил её и, подбежав, вспрыгнул ей на колени. – Жаль, я не захватила с собой карты, – сказала она, снова обращаясь к Эндрю.

Некоторое время Кики и Эндрю читали, затем играли в слова, угадывая задуманные названия городов, штатов, деревьев, цветов и популярных песен, пока не одурели от скуки. Пару раз Рыжик забредал в гостиную и устраивал мини-концерты, но по большей части пёс и кот спали рядом, свернувшись клубочком под кухонным столом.

Вскоре стемнело настолько, что стало невозможно читать. Они даже не могли посмотреть телевизор, так как свет экрана мог бы подсказать гостям, визита которых они ожидали, что в доме кто-то есть.

– Может, будем рассказывать друг другу истории про привидения? – предложил Эндрю, поддразнивая нервничающую Кики.

– Нет уж, спасибо, – ответила она. – Больше всего меня беспокоит сегодня то, что сказал этот тип насчет «магического ока».

– А что это такое – «магическое око»?

– Это символический знак, который египтяне ставили на украшениях. Они считали, что он способен исцелять больных или даже воскрешать из мертвых. У Гейбриел есть перстень с таким знаком, подарок её мужа.

– Гейбриел не будет больна, – угрюмо заметил Эндрю.

– Не смешно, – сказала Кики. – В этом-то и весь ужас. По-моему, они на самом деле собираются убить её. Но только они не могут позволить себе сделать это, пока не отыщут те музейные ценности, которые она здесь припрятала.

– Ты думаешь, в следующий раз они замышляют ограбить египетский зал? – спросил он. – Забрать драгоценные украшения?

Кики кивнула.

– И ещё я думаю, что они говорили про кошку из черного дерева. Я не рассказала Гейбриел всего, что я слышала. Вероятно, зря. Завтра расскажу ей все. Сколько сейчас времени?

– Восемь сорок.

Она поближе наклонилась к окну и слегка отодвинула занавеску.

– Странно. Мне показалось, что я видела минуту назад машину, съезжавшую вон с того холма, но она так до сих пор и не выехала из низинки.

Не успела она закончить, как Моне с угрожающим утробным рычанием поднялся на ноги.

– Они здесь, – мрачно объявил Эндрю, отставляя недочищенный апельсин. – Я вижу очертания их автомобиля вон там у конюшни. Похоже, это джип. Как видно, они проехали напрямик через поле, выключив фары.

Моне снова зарычал. Эндрю нагнулся и стал его гладить, но пёс, даже не обратив на него внимания, двинулся к двери. Рыжик, которому передалось беспокойство его друга, спрыгнул с коленей Кики и присоединился к Моне у двери.

Вскоре они увидели луч фонарика, направленный из-за конюшни в сторону сарая для инструментов.

– Они заходят внутрь! – прошептала Кики. Опять зарычал Моне.

– Ничего страшного, дружок. Сегодня они сюда не придут.

Скрипнула дверь, и Кики вскочила на ноги.

– Где Рыжик? – громко спросила она.

Но не успели ещё эти слова слететь с её губ, как она поняла, где он. Они оставили дверь чуть-чуть приоткрытой, и этого оказалось достаточно, чтобы кот протиснул в щель свое жирное тело. Кики ринулась к двери, но не успела поймать его. С душераздирающим воем кот выпрыгнул наружу, Моне последовал за ним, и оба они бросились в темноте прямиком к сараю для инструментов. Яростный лай Моне встревожил забравшихся в сарай злоумышленников. Они, толкаясь, выскочили за дверь – и тут кот с собакой дружно напали на них, в то время как друзья со всех ног неслись по дорожке к сараю.

– Стреляй в него! – завопила одна из жертв нападения. Голос был женский.

Сверкнула вспышка, бухнул выстрел, потом раздался истошный вопль и глухой стук. Кики увидела, как женщина упала и принялась кататься по земле, нелепо размахивая руками. Подбежав ближе, Кики поняла, что Рыжик вцепился когтями ей в лицо. Моне пошатнулся на бегу, затем, собрав все свои силы, бросился вдогонку за мужчиной. Тот повернулся, поднял руку с пистолетом и прицелился в собаку. Но прежде чем он успел выстрелить во второй раз, пистолет был выбит из его руки. Кики, обернувшись, увидела, как Эндрю швыряет в мужчину второй апельсин.

Катавшаяся по земле женщина отшвырнула Рыжика и вскочила на ноги, прижимая руки к лицу. Оба они бросились за конюшню, где стоял их джип, преследуемые по пятам Эндрю и разъяренным оранжевым котом.

– Моне! – крикнула Кики сквозь слезы, становясь на колени рядом с раненым псом, лежавшим на жесткой земле. Он лизнул ей руку. Из огнестрельной раны обильно текла кровь. Когда завелся мотор джипа, он гавкнул и поднял голову, как если бы собирался продолжить погоню, но ему не хватило сил даже на то, чтобы подняться.

– Эндрю! – громко позвала Кики. – Иди сюда! Скорей! – Она сбросила с ноги теннисную туфлю и сняла носок. Пуля вошла в мягкую ткань задней лапы Моне и, пробив её навылет, вышла у крестца. Чем больше пёс двигался, тем сильней текла кровь. Кики знала, что прежде всего надо остановить кровотечение. Моне гавкнул ещё раз, и она одной рукой ласково потеребила его обвислые уши, а другой утерла у себя на глазах слезы.

– Мы отнесем тебя в дом, дружок, – сказала она, – но сначала я должна остановить кровотечение из раны. Тебе придется потерпеть. – Она связала носок узлом и, скомкав, засунула его в рану. Пес дергался от боли и жалобно скулил.

Явился Рыжик, ознакомился с положением вещей и принялся с большим сочувствием вылизывать морду Моне своим розовым язычком. Эндрю, подошедший следом, встал на колени рядом с Кики и наклонился над собакой.

– Они уехали, – сказал он. – Рана серьезная?

– Не знаю, – ответила Кики, шмыгая носом. – Он потерял много крови. Нужно перенести его в помещение. Здесь я ничего не вижу.

Эндрю вскочил и бегом бросился к сараю для инструментов.

– Сейчас я принесу лист фанеры, – крикнул он через плечо. – Он тут, у стены сарая.

Положив Моне на фанеру, как на носилки, они отнесли его на кухню и уложили на кухонный стол. Пока Кики осматривала рану, Рыжик успокаивающе мурлыкал у его уха. Благодаря давлению импровизированного тампона кровотечение остановилось, и она решила не очищать рану, чтобы не разбередить её и не вызвать нового кровотечения.

– Посмотри, нет ли тут где-нибудь одеяла, – сказала Кики Эндрю.

Он почти сразу вернулся с вязаным шерстяным одеялом. Закутывая в него раненого пса, она заметила кое-что необычное.

– Эндрю! У Моне на кожаном ошейнике вытиснено «магическое око»!

– Надеюсь, оно исцелит его, – пробормотал Эндрю, изучая висящий рядом с телефоном список номеров. – А я позвоню ветеринару – на всякий случай, для перестраховки. Должен же в списке у Гейбриел быть ветеринар!.. Вот он: Грегори Локер, доктор ветеринарии.

Он набрал номер, и Кики стала слушать, как он разговаривает с бюро секретарей-телефонисток, обслуживающих абонентов в их отсутствие. Его голос слегка срывался, и Кики догадывалась, что он сейчас испытывает такое же нервное возбуждение, как она.

– Нет, нет, мы не можем привезти его. Хорошо. Мы будем ждать звонка. Вы не можете сказать, когда примерно он позвонит?.. Хорошо. Спасибо. – Он повернулся к Кики. – Они свяжутся с доктором Локером. Он где-то в этих краях, лечит заболевшую лошадь. Как Моне?

– Ничего, как мне кажется.

– Знаешь, ты меня поразила, – сказал Эндрю, подходя к столу. – Мне бы в голову не пришло засунуть в рану носок, чтобы остановить кровь. Где ты этому научилась? От мамы?

– В основном. И на уроках Красного Креста. Когда тебя всю жизнь окружают медики, невольно запоминаешь такие вещи. Мама мне рассказывала, как однажды она остановила у пациента кровотечение, вложив ему в рану кулак, покуда не принесли марлевые тампоны. Как бы то ни было, Моне повезло, что пуля прошла навылет.