— Господи, я умру, если не смогу тебя получить.

В ответ Бекки лишь тяжело дышала, не в состоянии произнести ни единого слова.

— Бекки, милая, пожалуйста, скажи «да»! — Алек поцеловал девушку в шею. Огненная волна прокатилась по всему ее телу. — Я хочу тебя!

Сколь долго сумеет она и впредь избегать преследователей? Просто чудо, что она, совсем беспомощная, до сих пор не попала к ним в руки. Но когда ее схватят казаки и отволокут к Михаилу, ее ждет страшное наказание. Кузен со всей ясностью угрожал ее изнасиловать с самой варварской дикостью.

Если вдруг ее поиски не увенчаются успехом и она попадет в руки к казакам, пусть этот зверь делает свое дело. Лишь бы нынешней ночью у нее хватило решимости, тогда она отнимет у кузена ожидаемый приз и добровольно отдаст свою невинность мужчине, которого сама выбрала.

Лорду Алеку.

Конечно, Бекки едва знает этого человека, но один-единственный поцелуй доказал ей, что он обладает умением и способен на нежную осторожность. Что угодно будет лучше, чем жестокая беспощадность кузена, безжалостно разрывающего ее тело.

Как раз в этот момент Алек слегка от нее отстранился. Бекки заглянула в горящие страстью кобальтово-синие глаза.

— Пойдем! — настойчиво прошептал он.

Бекки прикрыла глаза, чувствуя слабость во всем теле.

— Не отказывайся! Пойдем, Бекки! Скажи «да»! Нам с тобой надо закончить то, что мы сейчас начали…

— Да.

Он на мгновение застыл, потом издал хриплый, чуть дребезжащий смешок:

— Слава Богу.

Алек по-мальчишески чмокнул ее в горящую щеку.

— Ты просто очаровательна! — восхищенно прошептал он.

Несколько секунд Бекки смотрела на него как зачарованная. Смотрела на мужчину, который должен стать ее первым любовником. Очевидно, миссис Уитхорн права: она так же невоздержанна, как и мать. Без сомнения, это самый бесшабашный поступок за всю ее жизнь, но так уж сложились обстоятельства.

Она давно привыкла полагаться лишь на себя. Нынешняя ночь должна подарить ей чудесный опыт, надо только держать в узде свое сердце. Сам Алек, видимо, так и относится к своей новой знакомой. Вот и она не отстает. Ведь это только справедливо, думала про себя Бекки, но думала с некоторым смущением.

Алек снял с себя черный фрак и накинул на плечи девушке.

— Пойдем. — Он успокаивающе заглянул ей в глаза. — Ты готова?

Бекки кивнула с отчаянной смелостью и, положившись на судьбу и Алека Найта, вложила свою ладонь в его руку.

Алек с радостью ощущал на своем лице прохладные струи дождя, освежающие и успокаивающие разгоряченное страстью тело. Сейчас он желал лишь одного — скорее оказаться с ней в постели. Ни одна девушка прежде не пленяла его с такой силой. Он стремился к новизне, и, видит Бог, он ее получил. Невозможно предсказать, что малышка сделает или скажет в следующий момент. В ней так чарующе смешивались храбрость и робость, к тому же девушка оказалась так красива! Алек почувствовал себя негодяем, который наслаждается неопытностью незнакомки, вдыхая ее, как аромат редкого цветка. В мыслях он уже видел, как превращает ее сдержанность во всепожирающее пламя. Все равно что соблазнить девственницу, только без чувства вины.

Взявшись за руки, они продолжали идти по улице.

Темнота, разгоняемая светом фонарей, окутала их своим очарованием. Миниатюрные серебристые струйки скользили по их молодым телам, дождевые капли бриллиантами сверкали на волосах и ресницах, лица и губы сияли влажным блеском. Они смело скакали по лужам, оставляя за собой дорожки прозрачных пузырей.

— Тебе не страшно? — спросил Алек, перекрикивая непрекращающийся стук дождя о тротуарные плиты.

Бекки отрицательно мотнула головой.

Алек нахмурился, беспокоясь, что такой разгул стихии может дурно отразиться на здоровье девушки, но до стоянки кебов далеко, быстрее добраться пешком — до его холостяцкой квартиры в роскошном Олторп-Хаусе всего несколько кварталов вниз по Пиккадилли.

Старинный особняк в стиле барокко давно уже поделили на отдельные апартаменты для холостяков. За фасадом здания скрывался зеленый, освещенный лампами дворик, вокруг которого сплошной линией вытянулись длинные, изящно оформленные строения — роскошные апартаменты со всеми современными удобствами, по восемь в одном здании — четыре на этаже. Алек, разумеется, занимал самое привилегированное помещение с лучшим видом из окна.

Когда молодые люди добрались до здания, привратник вышел из своей каморки отпереть им ворота. Ожидая, пока он справится с этой задачей, Алек не сводил с Бекки беспокойных глаз. Она, как маленький солдатик, стояла рядом и дрожала, почти утопая в его фраке. И ни слова жалобы. Алек с восхищением подумал, что у девчонки есть характер, но все не мог прекратить о ней беспокоиться. В тусклом свете фонарей девушка казалась совсем бледной.

Ее красота — с черными волосами и фиалковыми глазами — врезалась в память, однако бледность Бекки все равно беспокоила Алека. Он отметил тени вокруг глаз, впалые щеки под изящными скулами. Девушка выглядела такой усталой, такой молодой, такой хрупкой. Алек ощутил, как его захлестывает волна сострадания, желания позаботиться о ней, защитить. Нет-нет, он и пальцем до нее не дотронется, пока не увидит, что с ней все в порядке!

Когда привратник со скрежетом отворил наконец ворота, Алек обнял девушку за плечи и притянул к себе, словно бы укрывая от чужих взоров.

— Сюда, моя хорошая, — пробормотал он и повел во двор. — Мы почти дома.

Дома.

Слово причинило Бекки почти физическую боль, но она собралась с духом и пошла быстрее, стараясь поспевать за торопливыми шагами Алека, который вел ее к массивному кирпичному зданию.

— Мои комнаты там, в задней части.

Оставляя мокрые следы на мраморных плитах вестибюля, молодой человек провел девушку по пяти лестничным пролетам до роскошно оформленного бельэтажа. По длинному коридору они прошли в заднюю часть здания.

Бекки задержала дыхание, пока Алек отпирал замок, ее сердце стучало все сильнее. Наконец раздался щелчок.

Звук шагов, эхом раздававшихся в темноте, позволял догадаться о значительных размерах помещения еще раньше, чем Алек зажег красивую свечу из пчелиного воска. Язычки пламени один за другим возникали над стоящим на столе серебряным канделябром, отгоняя мрак и открывая взору Бекки элегантное пространство, которое Алек называл своим домом.

Господи, мысленно воскликнула она, и этот человек утверждал, что он не богат?! Потолок тускло светился белым лепным плафоном, над камином протянулась пол из белого с прожилками мрамора, в эркере темнело огромное окно. На стенах, обитых темно-малиновым штофом, виднелись висящие на тонких цепочках картины. Цепочки крепились к бронзовой перекладине под золоченым фризом у потолка. С некоторым удивлением Бекки решила, что у этого человека тонкий вкус.

На каминной полке стояло несколько предметов искусства, явно драгоценных, но Бекки была особенно поражена видом двух больших ваз с изящными белыми фигурами на черном фоне, которые были выставлены в альковных нишах лепной работы по обе стороны от камина.

— Они подлинные? — изумленно выпалила Бекки, не успев сдержаться и сгладить прямолинейность вопроса. — Ох, простите. — И она прикрыла рот кончиками пальцев.

Алек рассеянно улыбнулся.

— Разумеется. Это наш знаменитый Веджвуд.

— Господи Боже мой! — приглушенно выдохнула Бекки. «Ни до чего не дотрагивайся!» — мысленно приказала она себе, засовывая руки в карманы своей влажной ротонды и оглядываясь вокруг. Кресло-качалка, обитое полосатым шелком, выглядело страшно соблазнительно, но девушка не решалась присесть в своих мокрых и грязных одеждах.

— Располагайся как дома, дорогая. — Алек сделал несколько шагов по сверкающему паркетному полу. — Гостиная там, за стеклянной дверью. — Он указал на закрытое французское окно в дальнем конце комнаты, затем открыл другую дверь, слева от себя. — А здесь спальня. Пойдем.

Алек исчез за порогом. Глаза Бекки расширились от волнения. Да он не собицался терять времени! А ведь обещал не торопить ее…

— Бекки, солнышко, иди сюда!

Она замерла на пороге спальни и робко заглянула внутрь, в нервной спешке придумывая дюжину отговорок, но тут Алек окликнул ее из небольшой комнаты, дверь в которую виднелась в дальней стене его обширной спальни.

— Пройди в гардеробную. Думаю, кое-что тебе здесь понравится.

— Но…

— Быстрее! У меня есть для тебя сюрприз.

— Что за сюрприз? — Сердце у нее колотилось, но Бекки была слишком заинтригована, чтобы отказаться. Она на цыпочках вошла в спальню и замерла при виде огромной кровати под куполообразным балдахином. Кровать, установленная на застланном ковром возвышении, заполняла почти все пространство алькова, укрывшегося за шторами арочного проема, оставляя место лишь для нескольких высоких подсвечников. Ее пышное изголовье, окруженное изображениями роз и крылатых херувимов, доставало почти до потолка. Великолепные драпировки водопадом стекали с купола балдахина, окутывая изголовье обильными бархатными складками. Изножье кровати выгибалось внутрь закругленным валиком, а в центре плавного изгиба располагались деревянные ступеньки. Большие зеркала в позолоченных рамах на обеих стенах алькова отражали золотые и алые цвета по-королевски роскошного покрывала.

Ну нет. Такую вещь никто бы не назвал кроватью, сглотнув, подумала Бекки. Скорее это алтарь в святилище таинственного Эроса. «О Господи, что же я делаю?»

Внезапно она услышала доносящийся из гардеробной плеск и шум льющейся воды.

— Бекки, сюда! — позвал Алек.

«Боже, что там такое?» Быстро проскочив мимо голодного зева широкой кровати, Бекки робко приблизилась к гардеробной и заглянула внутрь.

— Voila! — с улыбкой воскликнул Алек и сделал приглашающий жест. Бекки пораженно вскрикнула, увидев такую экстравагантность, какой мир, наверное, не знал со времен Нерона.

Она изумленно смотрела на встроенную в пол лохань из зеленого мрамора, которая пряталась за аркой алькова. К своему удивлению, Бекки заметила два выступающих из стены крана, па расположенных рядом плитках было выгравировано «chaud» и «froid» — горячий и холодный. Из обоих кранов текла вода в облаке горячего пара.

— Теплую ванну, дорогая?

— Но… как… почему? — Бекки потрясенно смотрела на Алека.

— Это новое устройство. Редко у кого есть. Я в основном именно из-за него сюда переехал.

— Просто роскошь!

— Хм-м-м, — пробурчал он и лениво поднялся с края ванны, демонстрируя во всем блеске светское высокомерие. — Если, cherie, на свете и есть что-то, к чему я отношусь с полной серьезностью, то это наслаждение. — И, тонко улыбнувшись, он махнул рукой в сторону ванны: — Наслаждайся.

— Простите?

— Мыло, полотенца. — Алек показал на соседнюю полку. Вода продолжала весело журчать в ванну. — Когда будет достаточно, просто поверни ручки кранов. Потом можешь воспользоваться моим халатом. — Он сделал жест в сторону крючка, где висел длинный халат из тонкого, как бумага, лазоревого шелка.

— Но, Алек…

— Глупости, ma petite. Я не позволю, чтобы ты, как трагическая героиня какой-то пантомимы, погибла от лихорадки из-за этого проклятого дождя. Ты тотчас должна снять мокрое платье. Может быть, тебе требуется помощь, чтобы раздеться?

Бекки быстро опустила взгляд на свою одежду и поняла, что мокрое платье облепило ее самым неприличным образом.

— Я… я сама справлюсь, спасибо.

— Ладно. Тогда я пошел.

Все еще улыбаясь, Бекки оглядела нарядную гардеробную. Туалетный столик с зеркалами и множеством принадлежностей для бритья, маленькие бутылочки одеколона, щетка с тяжелой металлической ручкой, зубная щетка, расческа. Девушка с жадностью посмотрела на мыло и толстые пушистые полотенца, затем подошла к ванной и заглянула внутрь — посмотреть, сколько набралось воды. Кожа лица ощутила теплый поток разогретого воздуха. Бекки покусала губу, нерешительно оглянулась на дверь гардеробной и крикнула:

— Вы совсем ушли?

— Да! — закричал он откуда-то издалека, из другой части квартиры, потом с надеждой спросил: — Я тебе нужен?

— Нет!

— Поспеши, я устал.

— Да, сэр, — пробормотала она себе под нос, чувствуя острое желание скорее подчиниться распоряжению и воспользоваться щедрым гостеприимством этого дома.

Прихлопнув дверь изо всех сил, она направилась к ванной, поставила ногу на край и, настороженно оглянувшись, подняла юбки до бедер. К подвязке выше колена крепился крошечный замшевый мешочек, в котором пряталась «Роза Индры», единственная семейная драгоценность, которую она смогла получить от своих благородных по происхождению, но бессердечных родственников. Девушка быстро развязала кожаные тесемки, удерживающие огромный, размером с желудь, рубин, и огляделась в поисках места, где могла бы спрятать уникальный камень на ночь. Она на цыпочках пробежала к комоду красного дерева, беззвучно выдвинула нижний ящик и сунула огромный рубин под аккуратную стопку белых батистовых рубашек.

Закончив это предприятие, Бекки с блестящими глазами вернулась к великолепной ванне и стала раздеваться.

Тем временем Алек в сырой одежде ждал, пока доставят угощение, заказанное им у Вотье.

После столь длительного перерыва в амурных занятиях он намеревался устроить любовное пиршество для них обоих.

Наконец из клуба явился посыльный и доставил корзинку с провизией, накрытую безупречно белой накрахмаленной салфеткой, а также бутылку шампанского и длинную французскую булку, засунутую одним концом в корзинку. Алек вручил промокшему пареньку за труды лишнюю пару шиллингов, сложил зонтик и вернулся в дом. Комната тотчас заполнилась ароматами лучших блюд от Вотье.

Он поставил корзинку на одноногий столик в середине комнаты и отправился к ванной сообщить своей прекрасной находке, что кушанья поданы.

Заглянув в темную спальню, он успел сделать всего три шага, но тут его взгляду открылось зрелище очаровательной наготы его гостьи.

Девушка вышла из ванной и неспешно вытиралась белым пушистым полотенцем.

Джентльмен в его душе тотчас отдал приказ отвернуться, но тело почему-то не слушалось — потрясенное мужское начало заглушило эту команду.

Господи!

Завороженный взгляд Алека скользил по фигуре, напоминающей песочные часы.

Грива темных вьющихся волос тяжело лежала на алебастровых плечах и, словно Ласкаясь, стекала на изящно выгнутую спину. Глаза мужчины беспомощно скользнули ниже. Нежные бедра, в меру пухлые ягодицы. У Алека пересохло во рту. Длинные стройные ноги. Им бы сейчас обвивать его собственный стан! Плавным движением Бекки накинула на себя голубой халат и исчезла из поля зрения.

Алек ощутил, как тело пронзила запоздалая судорога нестерпимого желания. Бекки ходила по гардеробной, что-то негромко напевая себе под нос. Нежный голос заставил его вздрогнуть, как будто по его позвоночнику пробежала огненная волна. Сердце понеслось вскачь.

Через несколько мгновений он справился с демоном похоти и сумел на время загнать его в клетку, затем постарался вспомнить, зачем он сюда явился, но голова была полна лишь видом обнаженного шелковистого тела.

Ах да. Ужин.

— Бекки?

— Да. — Девушка возникла в дверном проеме. С расслабленным и чувственным видом она расчесывала спутанные влажные волосы. Щеки ее разрумянились от теплой ванны, в глазах играли золотисто-фиолетовые блики.

Алек с трудом сглотнул.

Пояс его халата охватывал узкую талию Бекки, и молодой человек едва сдержал стон, всем телом чувствуя, что под тонким синим шелком, нет ничего, кроме теплой розовой кожи и божественных изгибов плоти. Ему казалось, он уже ощущает их вкус.

— Твой… э-э-э… ужин прибыл.

— Как мне вас благодарить, — промурлыкала Бекки. — Я себя совсем иначе теперь чувствую. Вы были правы. Ванна совершила чудо.

— Отлично. Пойди и поешь. Еда на столе в той комнате.

— Я могу подождать тебя.

— Не нужно. Ты голодна. — Он прошел мимо нее к трюмо и начал расстегивать жилет. — Мне надо снять с себя сырую одежду. Разумеется, — добавил он с улыбкой, — если хочешь, ты можешь остаться и понаблюдать.

Он стряхнул с плеч жилет, небрежно швырнул его на деревянную вешалку для полотенец и снова улыбнулся девушке.

Сердце Бекки колотилось, как ненормальное, мягкий шелк халата ласкал ее кожу, тело обволакивал приятный запах здорового мужчины, который, как паук, затягивал ее в паутину своего мощного желания.

Но ведь на самом деле она не собирается этого делать?

Суть в том, что едва ли найдется достойный выход из положения… Алек тем временем начал раздеваться перед ее глазами, и Бекки была совсем уже не уверена, что хочет такой выход найти.

Ленивым движением человека, которому некуда спешить, молодой человек опустился на пуфик, стянул с себя туфли и отбросил их прочь, снова поднялся на ноги, утопая узкими босыми ступнями в мягком ворсе персидского ковра. Начал было стягивать рубаху, но приостановился.

— Не хочешь помочь?

— Нет.

В глазах Алека плясали смешинки.

— My, как хочешь. — И он стянул рубашку через голову. Бекки едва сдержала крик восхищения, когда ее глазам открылось скульптурное переплетение мышц.

Значит, он все же не ангел, посланный ей во спасение, подумала про себя Бекки. Сердце у нее забилось еще сильнее, когда он протянул руку за полотенцем. Сейчас он выглядел совсем как греческий бог — сильный, совершенный, с гладкой сияющей кожей. Ангел не может внушать таких грешных мыслей. Бекки пыталась успокоить разыгравшееся воображение, но так и не смогла отвести глаз, пока мужчина резкими движениями водил полотенцем по широким пространствам влажной груди, опустил руки ниже, мягким, словно бы приглашающим жестом пробежался по лепной мускулатуре плоского живота, рельефно подчеркнутой неверным светом свечей.

Кто бы мог подумать, что мужское тело скрывает так много красоты под всеми этими накрахмаленными шейными платками и множеством портновских ухищрений — рубашками, жилетами, фраками и сюртуками? Его темные панталоны все еще были влажными от дождя и выглядели почти неприлично — обтягивали ноги, как вторая кожа, так соблазнительно подчеркивая каждую линию тела, включая те, на которых ни одна молодая леди и глаз не должна останавливать. Господи, неужели у всех мужчин там все такое огромное?

Наконец, словно бы вспомнив об остатках скромности, Алек отвернулся, но когда он стянул с себя панталоны, Бекки от волнения закашлялась — так поразило ее зрелище обнаженного мужчины сзади.

Алек выпрямился и отшвырнул штаны. В этот миг он показался ей куда красивее, чем любая статуя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, заметив, что она все еще кашляет, и повернулся к ней, обнаженный, как младенец, и ничуть этого не стесняющийся.

— Все хорошо, — хрипло проговорила она, развернулась и бросилась вон из комнаты.

Должно быть, это поспешное бегство его озадачило, но через мгновение из гардеробной до Бекки донеслись раскаты веселого смеха:

— Бекки, любовь моя, ты что, стесняешься?

— Ох, прекрати сейчас же!

— Дразнить тебя? Ни за что! — весело отозвался он. — Думаю, я нашел новое хобби.

Бекки попыталась нахмуриться, но так и не сумела сдержать улыбку.