Глава 2

Прошла тысяча часов — по крайней мере так казалось Элис, — а она все сидела в подпрыгивающей карете, напряженно вцепившись холодной вспотевшей рукой в кожаную петлю. Они так и не достигли места, куда направлялись. Полная луна вела их по ухабистой петляющей дороге мимо торфяных болот, словно лукавый факельщик с фонарем — один из тех сомнительных лондонских уличных пострелят, которые за монету сопровождают пешехода домой по городу после наступления темноты, но с таким же успехом могут доставить прямо в воровское логово.

Девушка то и дело выглядывала из окна, будучи в полной уверенности, что она и двое ее слуг наткнутся в этом уединенном месте на разбойников. Они безнадежно заблудились среди Мендинских холмов, далеко от всяких признаков цивилизации: то карета двигалась вверх по очередному склону сквозь дубовые и буковые леса к дикой, продуваемой ветром вересковой пустоши вроде той, которую они пересекали сейчас; потом опять вниз, в глубокое ущелье или ложбину, потом снова и снова вверх и вниз. Уставшие лошади спотыкались, тянули из последних сил, ночной воздух окутывал их липким сырым холодом; и все гадали, сколько им еще быть в пути. Единственное, в чем Элис не сомневалась, так это в том, что она просто свернет Кейро шею за все свои мучения.

Они обменялись мрачными взглядами с испуганной Нелли, горничной, и хотя ни одна не проронила ни слова, обе женщины подумали, что им следовало бы заночевать в Бате.

Элис уже начала сомневаться, не нарочно ли солгал ей метрдотель в элегантной кондитерской «Памп рум», где они остановились выпить чаю, сказав, что Ревелл-Корт расположен всего лишь в пятнадцати милях к юго-западу. Может, то было всего лишь его воображение, но ей показалось, что она заметила неодобрительное презрение в его взгляде, когда она спросила, как туда проехать. Из-за того, что торопились и к тому же были уверены, что преодолеют это расстояние за два часа, они единодушно решили ехать дальше, несмотря на то что октябрьское солнце уже село.

Теперь же, когда ночь с каждым мгновением становилась все темнее, она поняла, что если им все-таки удастся найти Ревелл-Корт, то придется провести ночь там, приняв гостеприимство Люсьена Найта — если, разумеется, он им его окажет. Кто может сказать наверняка, чего ожидать от человека, который соблазнил избранницу брата? Элис уповала только на то, что он не настолько жесток, чтобы отправить путешественников обратно в глухую ночь, потому что и она, и ее слуги умирали с голоду и безмерно устали после целого дня езды по английским дорогам.

Вспомнив день, проведенный в пути, Элис покачала головой. После того как они выехали из Бата, путешественники, встреченные на дороге, показались им весьма странными. Почти двадцать экипажей — безвкусные, яркие или элегантные — проехали мимо них с головокружительной скоростью, при этом все пассажиры казались либо безумными, либо пьяными. Взрослые люди, мужчины и женщины, принялись строить им рожи, как испорченные дети, когда кареты их, накренившись, пролетали мимо; пассажиры высовывали языки и выкрикивали насмешливые оскорбления. Элис молча покачала головой, все еще пребывая в недоумении.

Дорога спускалась в очередную мрачную долину. Выглянув в окно, девушка смотрела на деревья, четкие лохматые силуэты которых раскачивались в небе цвета индиго. Лунный свет озарял жуткие и величественные известняковые утесы, так что они казались белыми, точно кости, а ненадежная дорога парила над лесом, лепясь над кручей по склону отвесной горы. С другой стороны дороги зияла темная пустота. Элис передвинулась на край сиденья и смотрела вниз поверх головокружительной крутизны на лесистую лощину. «Бросишь туда камень — и он будет падать бесконечно», — подумала она. В то время как ее взгляд пронзал глубочайшие тайники черного бездонного леса, она внезапно увидела отблеск далекого огня.

— Там свет! Нелли, вы видите? Вон там, в долине! — взволнованно указывала девушка. — Вон там!

— Да, я вижу! — воскликнула горничная, хлопая в ладоши. — Ах, мисс Элис, наконец-то Ревелл-Корт! Должно быть, это он!

Сразу же воспрянув духом, девушки окликнули Митчелла, кучера, который в унынии трясся на козлах. Увидев огонь, который горел в долине, как сигнальный костер, он тоже испустил радостный крик:

— Клянусь Юпитером, мы будем там через десять минут!

Даже лошади побежали резвее, вероятно, почуяв приближение конюшни. Элис показалось, что в тело ее вливается новая жизнь. Она поспешно порылась в своем ридикюле, вынула гребни и попыталась привести в порядок волосы.

— Ах как хочется залезть в теплую постель! — с жаром сказала она. — Я буду спать до полудня!

— Фи, постель! Мне уже два часа как нужно сходить в туалет, — возразила горничная шепотом, застегивая накидку на своей пышной груди.

Элис фыркнула. Они спустились в долину, карета запрыгала по крепким бревнам деревянного моста над маленькой быстрой речушкой. Девушка отпрянула, увидев водопад, срывающийся по уступам дикого камня. Ниспадая потоками в молочно-белой пене, вода сверкала в лунном свете, закручиваясь и разбухая под мостом бесчисленными миниатюрными завитками.

— А вон и дом! — воскликнула Нелли, указывая на освещенное окно.

Элис нетерпеливо посмотрела туда. Вдали возвышались огромные высокие чугунные ворота, чьи грозные колонны увенчивались вставшими на дыбы каменными конями. За воротами на дворе озабоченно суетились слуги в бордовых и желто-коричневых ливреях возле дюжины экипажей, выстроившихся у подъезда. «Кажется, у хозяина прием», — смущенно подумала Элис, которой показалось, что она узнает некоторые из экипажей, встреченных сегодня на дороге. Дом был покрыт плющом и выстроен из красного кирпича в стиле Тюдоров; он охватывал двор полукружиями двух больших флигелей с фронтонами, которые симметрично выступали из его торцов, и их стены из окон отражали блеск огромного факела, который стоял посреди мощеного двора в железном светце.

Это-то огненное колесо и поманило их издали, поняла Элис. И, глядя на пляшущее пламя, которое корчилось и взметалось в черное бархатное небо, она вдруг испытала странное чувство уверенности в том, что неведомый предмет, которого потаенно жаждет ее сердце, находится очень близко. Потом ее замешательство превратилось в страх, потому что около дюжины вооруженных стражников — крупных, угрожающего вида мужчин в черных плащах — материализовались из мрака и направились к ее карете, и каждый держал наготове ружье. Грубыми криками они приказали ее кучеру остановиться.

Появление вооруженной стражи было для Митчелла такой же неожиданностью, как и для Элис, но поскольку люди лорда Люсьена кричали, что он должен развернуть карету и уезжать, негодование Элис очень быстро пересилило страх. Не сказав ни слова, она выпрыгнула из экипажа и направилась защищать своего кучера. Она была слишком раздражена, возмущена, голодна после напряженного дня, чтобы согласиться на такое обращение со стороны прислуги. Не обращая внимания на просьбы, больше походившие на завуалированные приказания убираться обратно в карету, она, стоя на холоде, вступила в пререкания, продолжавшиеся с четверть часа. Оказалось, что существует список гостей, а ее имени, разумеется, в нем нет. Но то было всего лишь начало. Когда Элис сказали, что она должна назвать пароль, если хочет войти в дом, она подбоченилась и произнесла резко и возмущенно, не скрывая насмешки:

— Слушайте-ка, я не имею никакого отношения к таким вещам, как пароли и тайные рукопожатия. Видит Бог, приехать сюда за леди Гленвуд меня вынудило срочное дело — у нее серьезно болен ребенок. Позвольте мне выразиться откровенно, леди Гленвуд — любовница лорда Люсьена. Если вы не дадите мне увезти ее — если вы заставите меня уехать, — она придет в негодование. Она набросится на вашего хозяина, а лорд Люсьен, в свою очередь, набросится на вас. Вы этого хотите? Я слышала, что он из тех, кто не терпит, когда ему перечат.

— Ага, мэм, этого-то мы и боимся. Идите сюда, ребята, — нерешительно сказал главный. Сердито ворча, стражи отошли и принялись совещаться.

Элис чувствовала на себе тревожные взгляды Нелли и Митчелла, но все ее внимание было устремлено на стражей, она пыталась подслушать, о чем они беседуют. Она сказала себе, что не уедет отсюда без Кейро, и упрямо вздернула подбородок.

— Горячая дамочка, верно? — прошептал первый стражник.

— Она не из этих, я ее никогда здесь не видал, — ответил второй.

— Ясное дело, ты ее не видал. Ты посмотри на нее. Она же совсем невинная, — пробормотал крупный малый со шрамом на лице. — Слушайте, давайте пропустим ее.

— Если мы ее пропустим без пароля, он нас просто убьет! — резким шепотом проговорил второй.

— Но она же говорит, что его полюбовница — ей родня! Если мы завернем эту девчонку обратно, он нас точно убьет за такое дело!

— Вот черт, — проворчал парень со шрамом, — ему не угодишь!

Очевидно, лорд Люсьен вызывал у прислуги ужас, но именно потому что они боялись впутать его в неприятности с его любовницей, они в конце концов решились пропустить Элис и ее слуг в ворота. Элис не понравилось, что Нелли и Митчелла отделили от нее и поспешно увели в помещение для прислуги, но возражать она не осмелилась, опасаясь, что ее вообще не пропустят. Могучий стражник со шрамами провел ее в господский дом и передал на попечение сурового седовласого дворецкого, мистера Годфри.

Пока сторож тихим таинственным голосом давал дворецкому какие-то указания касательно Элис, та бросила взгляд на пустые темные комнаты, примыкавшие к украшенному богатой резьбой холлу, и пришла в еще большее недоумение.

Где же все гости? На первом этаже царила жуткая тишина, и в просторных комнатах не горело ни одной свечи. Здесь происходит нечто весьма странное, подумала девушка. Она ведь видела множество экипажей и целую армию слуг, она лично просмотрела лист с именами приглашенных, стало быть, лорд Люсьен, несомненно, устраивает сегодня вечером прием; но в доме не чувствовалось никаких признаков жизни. Тут она услышала отрывок из разговора между дворецким и стражем, от которого ее любопытство разгорелось еще сильнее.

— Проследите, чтобы она оставалась в своей комнате. Ей не следует спускаться в Грот.

— Понимаю, мы доложим его милости о приезде молодой леди завтра утром.

Элис быстро обернулась и внимательно посмотрела сначала на одного, потом на другого. Мистер Годфри, заметив, что на него смотрят, поклонился.

— Пожалуйте сюда, мисс Монтегю, — добродушно проговорил он. — Я покажу вашу комнату.

И, вынув из настенного держателя подсвечник с несколькими свечами, он взял сумку Элис и повел ее наверх по темной дубовой лестнице, на столбах которой стояли прекрасно вырезанные из дерева статуи рыцарей и святых. Большой портрет знатного человека в дублете и брыжах по моде XVI века с надменным видом смотрел с площадки, где лестница делала поворот. У человека были проницательные серо-стальные глаза и едва заметная хитрая улыбка. Казалось, он разглядывал Элис, когда та проходила мимо.

— Кто это? — спросила она, с трепетом глядя на портрет.

— Это первый маркиз Карнартен, мэм. Он выстроил этот дом, чтобы жить здесь во время охотничьих сезонов. — Мистер Годфри испустил долгий тревожный вздох, но больше ничего не сказал.

Озираясь в полумраке, Элис шла за ним по скрипящим ступеням и темному коридору. Они поднялись по другой лестнице, поскромнее, на третий этаж и, пройдя по лабиринту поворотов, вышли наконец в коридор, где мистер Годфри достал тяжелое кольцо с ключами, отпер дверь и открыл ее перед Элис.

— Ваши апартаменты, мэм. Не желаете ли поужинать?

— Ну конечно, благодарю вас. Я просто умираю с голоду.

Пол комнаты покрывал толстый персидский ковер, здесь же стояла кровать под пологом, а над ней располагался прекрасный лепной потолок. В камине уже горел огонь, словно приезда Элис кто-то ждал. Пока мистер Годфри ходил по комнате и зажигал свечи, из темноты проступили очертания огромного гардероба в елизаветинском стиле. Элис посмотрела на него, а потом на дворецкого, не в силах скрыть свое любопытство.

— Мистер Годфри, а что, леди Гленвуд ушла в Грот? — с невинным видом спросила она.

Дворецкий, который зажигал два развесистых канделябра, стоящих на камине, обернулся через плечо с видом настороженного удивления.

— Да, мисс, некоторое время назад.

— Она там с лордом Люсьеном?

— Полагаю, что так.

Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой.

— А мне тоже можно туда пойти?

— Тысяча извинений, мисс, но, к сожалению, это невозможно.

Элис опустила глаза, отказ ее не удивил, но она всегда была существом настойчивым.

— Почему же? — равнодушно поинтересовалась она.

— Это не понравится хозяину. Список э-э… гостей очень избирателен.

. — Понятно, в таком случае не пошлете ли вы сообщить леди Гленвуд, чтобы она пришла сюда ко мне?

— Я попытаюсь, но обычно гости его милости не любят, чтобы их беспокоили, когда они в Гроте.

— Интересно, почему?

— Я не знаю, — вежливо ответил дворецкий.

Элис усмехнулась. Лучшего дворецкого просто не придумаешь — скрытный и преданный своему господину.

— Благодарю вас, мистер Годфри.

На его морщинистом лице выразилось облегчение.

— Очень хорошо, мисс. Сейчас придет кто-нибудь из прислуги, принесет вам ужин и вино. Если вам понадобится что-то еще, потяните за эту ленту. Это звонок. Всего хорошего. — Он поклонился и закрыл за собой дверь.

Когда дворецкий ушел, Элис обошла комнату, рассматривая ее тонущие в сумраке углы. Какое странное место! Усталость, вызванная долгим путешествием, исчезла, уступив место девичьему любопытству. Крадучись она подошла к огромному гардеробу и осторожно отперла его. Потом распахнула деревянную дверцу, и та громко скрипнула в тишине. Заглянув внутрь, девушка увидела, что там висит всего лишь одно одеяние. Она вытащила его и расправила перед огнем, чтобы лучше рассмотреть.

Это оказалось церковное облачение, сутана вроде тех, что носили средневековые монахи — странствующие или жившие в монастырях, только эта была совсем новая и чистая. У нее были широкие объемные рукава, большой капюшон и пояс из веревки. Неожиданно Элис услышала взрыв смеха. Несколько человек прошли по коридору за ее дверью. «Ага, не все гости исчезли», — подумала она. Услышав, что голоса удалились, она поспешила к двери, открыла ее и выглянула в коридор. Несколько человек, одетых в длинные одеяния с капюшонами, вроде того, что висело в ее гардеробе, проскользнули мимо. Когда они исчезли в сумрачном коридоре, Элис тихонько закрыла дверь, задумчиво покусывая губу. Вот, значит, для чего эта сутана. Очевидно, вечеринка лорда Люсьена — это что-то вроде костюмированного бала. Легкое недовольство выразилось на ее лице при мысли о том, что Кейро, как всегда, развлекается вовсю, а ей остается только скучать.

Немного раздраженная несправедливостью жизни, Элис сняла свое дорожное платье и надела удобное утреннее. Потом распустила волосы и расчесала их. Вскоре горничная принесла поднос с ужином, и Элис принялась за роскошную еду — миндальный суп с горячим-хлебом, говяжье филе с грибами, абрикосовый пудинг, — запивая ее стаканом прекрасного бургундского. После чего девушка лениво прилегла на просторную кровать и задремала, ее длинные волосы раскинулись по подушке, тело уютно согрелось от вина. Элис положила голову на руку, глядя на отблески каминного огня и поджидая с нарастающим нетерпением, когда же мистер Годфри приведет к ней Кейро.

Она уже начинала беспокоиться. Может быть, дворецкий забыл о ее просьбе или решил проигнорировать ее?