– Но вот что я сделаю, – не давая ей сказать ни слова, продолжал он, прислушиваясь к торопливым шагам Иден. – Пусть ваш отец напишет ко мне в контору в Порт-Рояле, пусть изложит свои предложения. Я сам буду оплачивать его исследования. – Он быстро произвел подсчеты в уме. – Восемьдесят процентов прибыли от всех разработанных им лекарств.
      Иден остановилась и возмущенно воскликнула:
      – Восемьдесят процентов? Не слишком ли много?
      – Конечно, много. – Джек ступил на вымощенную досками тропу и, оглянувшись, бросил на Иден лукавый взгляд. – Знаете, что такое коммерция?
      Шагая по тропинке, Джек слышал, что девушка снова пустилась за ним вслед.
      – Если бы мы сумели договориться, вы бы согласились доставить меня в Лондон?
      – Подождите, я вовсе не это имел в виду. – Он нетерпеливо смотрел на собеседницу. – Я говорил об общей идее.
      – Ужасный человек, – чуть слышно пробормотала Иден, торопливо ступая подоскам. – Остановитесь же, лорд Джек! – Тонкая рука ухватила его за кисть с силой, которая сделала бы честь и бультерьеру.
      – Чего вы от меня хотите? – устало спросил Джек, обернувшись к преследовательнице. – Вы должны обсудить все это с отцом.
      – Вы не понимаете!
      – Если бы мог, я бы взял вас, но это чрезвычайно опасно.
      – Я знаю, в море будут трудности, но я… я доверяю вам.
      Ее невинный взгляд поразил Джека.
      – Вы доверяете мне? – Он помотал головой. – Но вы меня даже не знаете.
      Джек развернулся и быстро пошел по тропе. Сердце колотилось с удивительной силой. О Господи! Она ему доверяет! Да какое она имеет право «ему доверять»? Сам он ей, разумеется, ничуть не доверяет. Плутовка опасна, надо спасаться, пока она не сумела скрутить его, как дитя.
      Иден, задыхаясь, следила, как Джек скрывается из глаз. Неужели с этим человеком нельзя договориться?
      Внезапно до нее донеслись голоса отца и Коннора, которые что-то кричали слугам в дальнем конце лагеря. Эти двое вернулись в самый неподходящий момент.
      Черт возьми!
      – Иден! У нас что, гости? Кто они? – кричал отец, но девушка не отвечала. Дорога была каждая секунда. Времени объясняться со своим упрямым отцом не было.
      Иден подхватила юбки и бросилась следом за лордом Джеком.
      – Отец вернулся, почему вы не останетесь и не поговорите с ним?
      – Джек Найт, негодяй! – вопил отец. – Сейчас же оставь в покое мою дочь.
      – Благодарю вас, но я, пожалуй, пойду, – с сарказмом в голосе ответил Джек.
      – Иден! Отойди от этого человека! Он опасен!
      – Очень рад снова тебя увидеть, Виктор, – сухо отозвался на крики Джек. – Не волнуйся, я уезжаю.
      Иден оглянулась на отца, взглядом призывая его вести себя прилично, и бросилась в погоню за своей ускользающей добычей – она все не могла оставить тающую надежду.
      – Значит, это правда, – кричала она ему в спину под взглядами команды. – Вас волнует одно только золото! И вы не поможете мне потому, что я не могу заплатить!
      – Солнце мое! – Джек наконец обернулся и, не скрывая вожделения, продолжал: – Если бы вы плыли на моем корабле, будьте уверены, вы заплатили бы мне сполна! Отработали бы каждое пенни, вот только не уверен, понравилась ли бы вам цена.
      Потрясенная Иден с негодованием воскликнула:
      – Сэр, вы не джентльмен!
      – Так вы наконец догадались?
      – Иден Фарради! – кричал отец.
      – Немедленно иди сюда!
      Иден оглянулась и увидела, как к ним с покрасневшим лицом спешит отец.
      – Один вопрос, сэр! – Доктор указал на баржу: – Что за древесину вы везете?
      – Ох, – выдохнула Иден, – теперь вы попались.
      Доктор Фарради всматривался в груженую баржу:
      – Что? Эбеновое дерево? Ах вы, гнусный браконьер! Да как вы смеете! Ему расти пятьдесят лет, а вы рубите его ради мерзкой наживы! Черт вас возьми, сэр, оставьте в покое мою дочь!
      Иден взглянула на Джека, который и не пытался объяснить отцу, что сам стремится от нее отделаться. На его лице появилось оскорбленное выражение, а следом злобная мстительность исказила его черты.
      – Оставить в покое? Как бы не так! – пробормотал он. – Значит, я недостаточно хорош для вашей дочери? – Он ухмыльнулся в лицо доктору и подхватил Иден за талию с такой силой, что она едва не расплющилась о его стальную грудь.
      Иден и дернуться не успела, как его горячие губы с дикой яростью впились в ее рот на глазах у отца и всех остальных.
      Кузина Эмили наверняка умерла бы на месте. Но к счастью, Иден не была кузиной Эмили.
      Джек начал грубо, но как только Иден взвизгнула, поцелуй стал нежнее.
      Она тут же прекратила сопротивляться. Глаза ее закрылись, время остановилось. Поцелуй сделался глубже, Джек приоткрыл ей губы и проник языком в ее рот.
      Где-то далеко раздавались крики мужчин, но Иден пребывала за тысячу миль от этого хаоса. Пальцы Джека запутались у нее в волосах. Руки Иден бессильно лежали у него на плечах. Объятие Джека становилось все крепче. Грудь Иден оказалась прижата к его груди. Он держал девушку очень надежно, но ей казалось, что она падает с вершины самого высокого дерева. И кружится, кружится, как зеленый листок… Сейчас Иден была полностью во власти Джека и поразилась тому, какое блаженство доставляет ей эта беспомощность.
      Еще несколько секунд Джек продолжал целовать ее, словно забыв, что делает это лишь из духа противоречия. Иден чувствовала, как тает и растворяется его гнев. Наконец он резким движением оторвался от ее губ и пробормотал проклятие. У Иден кружилась голова. Не подхвати ее Джек за талию, она упала бы с мостков в реку.
      Они обменялись потрясенными взглядами. Джек удерживал девушку за локоть. Синие глаза его потемнели и превратились в сталь, на губах появилась невеселая улыбка.
      – Вы почти заставили меня изменить решение, – чуть слышно прошептал он.
      Очнувшись, Иден с удивлением заметила, что они застряли на середине сходней.
      Появился Коннор. Увидев, что Джек схватил Иден, он потянулся за ружьем, висевшим у него за спиной. Но как только австралиец стал наводить дуло на Джека, дюжина матросов тоже схватилась за ружья и взяла Коннора под прицел. Отец Иден выступил вперед и раскинул руки. Трайерн, в свою очередь, велел матросам не открывать огонь.
      – О Господи! – выдохнула Иден, но Джек уже овладел ситуацией и рявкнул во весь голос:
      – Опустить оружие!
      Команда тотчас повиновалась, однако Коннор продолжал целиться в Джека. Его взгляд ясно показывал, что он жаждет крови.
      Иден уже доводилось видеть подобный взгляд. В тот страшный день, о котором она хотела бы забыть навсегда.
      Она сама не заметила, как оказалась впереди Джека, подняла руки в успокаивающем жесте и попросила:
      – Коннор, пожалуйста, положи ружье.
      Австралиец с осуждением смотрел на нее. Иден ужаснулась, потому что Коннор смотрел на нее так, словно знал, сколько наслаждения доставил ей отчаянный поцелуй Джека.
      – Делай, что она говорит! – выкрикнул отец. – Положи ружье! Ты что, рехнулся?
      «Да, папа, да. Он сошел с ума. Неужели ты не заметил?»
      Не опуская оружия, Коннор оглянулся на доктора Фарради, потом вдруг закинул ружье за спину, бросил ледяной взгляд на Иден, развернулся и без единого слова ушел прочь.
      Иден побледнела от страха. Она понимала, что очень скоро ей придется столкнуться с Коннором один на один и что терпение их защитника подошло к концу.
      Джек понятия не имел, кем был мрачный парень, целившийся ему в голову. Он привык к тому, что кто-то вечно желает его убить, а в этот момент он все еще был пьян от поцелуя и не хотел ни о чем думать.
      Отец Иден продолжал что-то кричать, но Джек все смотрел на Иден, словно поцелуй связал его с нею. Закипающее в крови желание обострило его чувства, он смотрел на пухлые шелковистые губы и мечтал о большем. Ему хотелось целовать ее шею, руки, колени, бедра…
      В голове всплыл ее рассказ о ветвях и орхидеях, их тесном симбиозе, и он удивлялся, как быстро эта девушка получила над ним власть.
      Правда и то, что ему хотелось поцеловать ее с первого мгновения встречи, но он поддался этому импульсу, лишь чтобы бросить вызов ее отцу.
      «Оставь в покое мою дочь! – Джек уже слышал эти слова. – Ирландский ублюдок!»
      Обида не проходила.
      «Держись подальше от нашей дочери!»
      А эта безмозглая вертушка, которую он, казалось, любил? В семнадцать лет он был готов для нее на все, что угодно. Если бы Мора Прескотт потребовала, он, чтобы доказать ей свою любовь, выпил бы яд, но она бросила его ради титула.
      Джек никогда не забывал этого урока и был уверен, что не повторит прежней ошибки, но, обняв Иден Фарради, он переступил границу, которую сам себе обозначил – никогда не терять над собой власти.
      Отец Иден приблизился и схватил дочь за руку, оттаскивая ее от Джека.
      – Варвар! Как ты посмел обращаться так с моей дочерью?
      – Я – варвар? – В душе Джека возникло желание защитить девушку. Кто-то ведь должен за нее заступиться. – А вы, сэр? Вы держите ее здесь как пленницу, – выпалил Джек. – Оглянитесь же вокруг! Крокодилы, ядовитые пауки, летучие вампиры. Здесь не место молодой леди.
      – Не учи меня, как обращаться с собственной дочерью. Она сумеет выжить в джунглях получше тебя!
      – Выжить? Неужели только этого вы желаете своему ребенку? Ну-ка прекратите пялиться! – прорычал Джек, заметив, что матросы стоят и с открытыми ртами наблюдают за разыгравшейся картиной. – Что вы уставились? А ну пошевеливайтесь! Трайерн! Выводи судно! Мы отстали от графика.
      – Есть, сэр.
      Джек опять повернулся к доктору Фарради:
      – Девушка хочет выбраться отсюда, и можно ли ее винить? Да и как вы собираетесь продолжать работу, если лишились финансирования?
      Виктор замер, потом бросил на дочь уничтожающий взгляд:
      – Это ты ему рассказала?
      Застигнутая врасплох, Иден беспомощно пожала плечами.
      – Не стоит на нее за это сердиться, – нетерпеливо проговорил Джек. – Она здесь единственный здравомыслящий человек. Виктор, неужели вы, со всем вашим умом, не понимаете, что пора выбираться из дельты. Черт возьми, иного выхода нет!
      Джеку отчаянно не хватало времени. Оскорбление все еще жгло его, но малышка выглядела так беспомощно, что он просто не мог не вмешаться. Разумеется, речь не шла о том, чтобы взять ее с собой в Англию.
      – Послушайте, – продолжал он, – на берегу сейчас очень неспокойно. Я могу отвезти вас всех на Тринидад, но вы должны быть готовы не позже чем через три часа.
      – О чем ты говоришь?
      – Существует опасность наскочить на испанский патруль, а мне не хочется ввязываться в драку.
      – С каких это пор? – с насмешкой осведомился Виктор.
      Джек ответил ледяным взглядом.
      – Если у вас осталась хоть капля разума, вы примете мое предложение. Через полгода война начнется всерьез. Возможно, это ваш последний шанс выбраться отсюда.
      Иден бросила на Джека испытующий взгляд.
      – И не спрашивайте, откуда я знаю, – предупредил он, не позволяя ей задать вопрос.
      – Так знайте же, – отвечал Виктор, – мы не собираемся никуда уезжать. У нас нет привычки бежать от трудностей, не то что у некоторых.
      Джек прищурился. Виктор продолжал вещать, но Джек уже не слушал. О Господи, почему он тратит здесь время? Иден Фарради, пусть и очень хорошенькая, не его головная боль. Если ему понадобится красивая девица, он себе купит.
      Не зная, что добавить, Джек посмотрел на Иден. Картина ясна. Упрямый отец, который желает, чтобы дочь оставалась рядом и ухаживала за ним. Да еще тот парень, который хотел снести ему полчерепа. Он явно имеет на девушку виды. Желания самой Иден никто учитывать не собирается.
      Джек покачал головой.
      – Вы просто дурак, – мрачно сообщил он доктору, прыгнул на палубу и дал команду отчаливать.
      Матросы повиновались в мгновение ока. Капитан редко впадал в ярость, и тогда все ходили на цыпочках.
      Судно удалялось от ветхой пристани доктора. У Джека было железное правило – никогда не оглядываться на остающихся позади женщин. Но Иден Фарради оказалось не так легко забыть, как случайную подружку прошлой ночи.
      И Джек не сдержался, бросил прощальный взгляд через плечо, чтобы увидеть, как Иден все еще стоит на причале и с обреченным видом смотрит ему вслед.
      Лицо Джека оставалось бесстрастным, но в глубине души возникло чувство, что он оставил на берегу одного из своих людей. Должно быть, так капитан пиратского судна оглядывается на члена команды, за провинности брошенного на необитаемом острове.
      Да, малышка, жизнь – суровая штука.
      Джек Найт знал это лучше других.
      Она доверяла ему? Он саркастически хмыкнул. Никто не может ему доверять, и никто не должен. Он известный негодяй и гордится этим.
      Джек усилием воли подавил волнение и обратился мыслями к морю, которое никому и ничего не прощает.
      – Как ты посмела обсуждать с ним наши частные дела? – возмущался на берегу доктор Фарради. – Ты понятия не имеешь, что он за человек! Джек Найт – мерзавец. Раз он явился сюда, значит, на уме у него что-нибудь дурное.
      – Так, значит, ты не хочешь, чтобы я с ним уехала? – прошептала Иден.
      – Попридержи язык! – взорвался отец. – Его поведение здесь непростительно. А что касается тебя, то разговор окончен. Ты остаешься с нами.
      Доктор вынес свой приговор и пошел прочь, продолжая выражать свое родительское возмущение поведением дочери.
      Подавив в сердце тоску, Иден последовала за отцом.
      – Как ему удалось проскочить мимо испанцев?
      – Я скажу тебе как. – Доктор, остановился и резко обернулся к дочери. – Джек Найт набил себе руку, перевозя оружие и контрабандный бренди во время наполеоновской блокады. Он известный преступник. И забудь, что ты его когда-либо видела. Думаешь, почему он настоящий король в Порт-Рояле? Сама знаешь, это город пиратов и разбойников.
      – Если он такой негодяй, то откуда ты его знаешь?
      Доктор Фарради с сомнением посмотрел на дочь, потом устало объяснил:
      – Твоя тетушка Сесилия в юности дружила с леди Морой Прескотт, младшей дочерью маркиза Гриффита. Прескотт – это семейное имя. Через сестру я и сам немного знал эту девушку. Высокомерная пустышка, вот как я всегда думал. Именно тогда я и познакомился с лордом Джеком. Он был влюблен в леди Мору, но пожениться им не позволили. – Помолчав, доктор Фарради неохотно добавил: – Они были так молоды и влюблены. – Он снова замолчал, погрузившись в воспоминания. – Сестра рассказывала мне, что, когда лорд и леди Гриффит приказали дочери сообщить своему поклоннику, что она никогда не выйдет за него замуж, молодой человек пытался уговорить девушку бежать с ним. – Доктор пожал плечами. – Мора отказалась. Лорд Джек в бешенстве покинул Англию и, насколько мне известно, никогда больше туда не возвращался.
      «Такой же беглец, как и ты, папа», – подумала про себя Иден.
      – А теперь извини, мне надо отдохнуть и переодеться. День был очень тяжелым. Ужинаем через час. – И он зашагал прочь. – Кстати, вот еще что. – Доктор обернулся. – Племянник шамана согласился быть проводником на Амазонку. Мы выступаем через три дня.
      Иден застыла на месте и в ужасе смотрела в спину отцу, но тот больше не оборачивался. Неизбежность этой сумасшедшей авантюры потрясла ее, как будто до нее только сейчас дошло, что ее участь решена бесповоротно.
      Нет! Ни за что! В отчаянии она повернулась и посмотрела вслед удаляющемуся по реке судну, вместе с которым таяла всякая надежда на нормальную жизнь. Иден склонила голову и зарылась пальцами в густые пряди своих волос. Что делать? Что делать?
      И тут ее взгляд упал на выдолбленные из бревен каноэ, которые, как всегда, были пришвартованы к убогой пристани. Секунду она смотрела на лодки, потом в голове молнией вспыхнула мысль.
      Да!
      Отец и Коннор сами довели ее до этого. Иден мгновенно приняла решение. Сердце колотилось с отчаянной силой. Судно все уменьшалось вдали. Решено! Иначе отец не остановится, и они сгинут в дебрях Амазонки из-за его упрямства.
      В глубине души Иден знала, что он все бросит и пойдет за ней, даже если придется вновь столкнуться с цивилизацией. Возможно, увидев Англию снова, он решит, что там все не так уж плохо. Возможно, ее побег спасет этого упрямца от неминуемой смерти.
      Есть еще Коннор. Сбежав, она удалится от него. Пора ему понять, что она не желает провести всю жизнь в этих джунглях в качестве его супруги. Поцелуй с Джеком должен был отрезвить его, но Иден понимала, что сейчас он в ярости, и боялась оказаться с ним лицом к лицу без всякой защиты. Здесь нет закона, здесь господствует право сильного, и Коннор не преминет им воспользоваться. Все эти годы он сдерживал страсть, ждал, пока она созреет, но теперь, увидев, как Иден отвечала на поцелуй Джека, он не станет терпеть, ей придется сдаться и навеки остаться с ним. Страшная участь!
      Иден не стала терять время и быстро прикинула, что ей понадобится в пути.
      Коннор ушел из лагеря, прихватив с собой ружье. Таким образом он пытался справиться с бушевавшим в нем гневом. Действовать надо быстро, пока он не вернулся.
      Джек предупредил ее, что случится, если она окажется на борту, но если он ничего не узнает, то ничего и не случится. Она постарается не попадаться ему на глаза до самой Англии. Наблюдения за лесными обитателями научили ее прятаться.
      В лагере она проскользнула в палатку-лабораторию, быстро отобрала самые важные образцы работ отца, чтобы показать новому лорду Пембруку, как обещала Джеку, надежно упаковала их в рюкзак и побежала собирать свои вещи. Иден понимала, что надо спешить, иначе «Ветер Фортуны» отправится в Англию без нее.
      В доме на сваях она переоделась в панталоны, рубашку и старую кожаную куртку отца, которую надевала, сопровождая мужчин в самые дальние их экспедиции. Шейный платок на голове тоже поможет скрыть свой пол в случае, если кто-то из команды ее заметит. Второпях она пошвыряла в рюкзак кое-какие припасы и вещи, включая последнее письмо кузины Эмили с ее бедфордширским адресом и несколько номеров «Ла белль ассамбле».
      Все готово. Осталось только попрощаться, но на это она не решилась. Оглядев лагерь, Иден заметила отца, который что-то втолковывал слугам. На миг горестная волна захлестнула ее сердце, но девушка решительно тряхнула головой, отгоняя сомнения.
      Вперед! Такой шанс выпадает только раз в жизни.
      Задержавшись у бамбукового столика, Иден написала короткое письмо отцу и Коннору, объясняя свой поступок. Затем выскользнула в боковую дверь и, сокращая путь, пробежала по короткой грязной тропинке к причалу, побросала вещи в свое проверенное каноэ, уселась и, не оставляя себе ни минуты на сомнения, взялась за весла. Через мгновение она уже изо всех сил налегала на весла. Гребла быстро, до боли в плечах. Краешком глаза она отмечала зловещие бугристые силуэты, тут и там рассекавшие воду, но и не думала отказываться от своего плана.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.