Дом стол на холме, и из окон открывался замечательный вид на бухту.
      – Клара – дура!
      Ной не хотел говорить этого вслух, но сейчас, глядя на то, как Дженкинс разбирала свою большую сумку, его внезапно озарила мысль – да ведь он влюблен в Грейс и, может быть, всегда любил ее. Грейс положила на стол батон и осуждающе посмотрела на Ноя.
      – Я не думала, что ты такой злопамятный.
      – Вовсе нет, – ответил Ной.
      – Через год ты будешь вспоминать эту историю с юмором.
      – Возможно, – согласился Ной.
      Ему нравилось все, что говорила и делала Грейс. Еще маленьким ребенком Ной думал о том, что ему необходимо для полного счастья. Он наметил себе план жизни и с необыкновенным упорством осуществлял его. Ему хотелось иметь большую дружную семью, и теперь он впервые подумал, что сможет осуществить свою мечту. Долгие годы для него это было неосуществимо. Еще Ной решил стать обеспеченным человеком, чтобы у него был свой дом и хорошие, удобные вещи. Теперь у него было несколько собственных домов, но ни в одном из них он не чувствовал себя, как дома. Но теперь все изменилось – у него появилась Грейс. Она, словно лучик света, вошла в его жизнь. Ной знал, что Грейс сделает его жизнь уютной и комфортной. Теперь у Ноя была дорогая одежда, которую шил его личный портной. Агата утверждала, что хорошая одежда необходима для того, чтобы производить лучшее впечатление. Она развила его природный вкус и научила выбирать одежду. Ной улыбнулся, вспомнив ее уроки эстетики. Как назидательно Агата рассказывала ему о самом необходимом.
      Ной чувствовал, что с каждым днем все сильнее и сильнее привязывается к Грейс. В этом была и слабая сторона, которая заключалась в том, что рано или поздно он не сможет обходиться без ее. А это означало лишь одно – женитьбу. Ной поймал себя на мысли, что еще до того, как Грейс оказалась в его постели, она уже была в его сердце.
      Однако с другой стороны, он не мог абсолютно трезво рассуждать на подобные темы. Он только знал, что до того, как познакомился с Грейс ближе, его жизнь была сплошной вереницей неудач. Вряд ли он до конца осознавал, насколько ему нравится работа в ресторане. Он ведь не собирался всю жизнь заниматься этим. Или обручение с распутной Кларой. Единственное, что понял Ной, – не надо бояться своих чувств, надо больше доверять им, и тогда все будет нормально.
      Грейс посмотрела на него. Предстоящая прогулка на пляж радовала ее.
      – Понятно, что Клара боится, но, знаешь, мне кажется, что Энрике действительно любит ее. И ему больно, что она изменяла и ему.
      – Ты думаешь, она порочна?
      – Я думаю, что она не нашла своего мужчину.
      – А мне кажется, что положение, когда она должна прятаться тот всех, привело ее к многочисленным ошибкам.
      – Ну не такие уж это и ошибки. В наше время и не такое бывает.
      – Я думаю, что она нашла в Энрике того, кого искала.
      В тоне Дженкинс не было обвинения, ничего такого, что показало бы ее отношение к сложившейся ситуации. Ной получал большое удовольствие от их сексуальной игры в хозяина и рабыню, но с каждой днем запутывался все больше и больше в своих чувствах.
      – Грейс, а ты бы могла быть с человеком, которого стыдишься?
      Она быстро взглянула на него, бросив на кровать сумку, которую почти распаковала, и ответила:
      – Конечно, нет, – на какое-то мгновение она смутилась. Затем продолжила раскладывать вещи.
      Харпер облокотился на шкаф и внимательно посмотрел на нее.
      – Грейс…
      – Да?
      – У тебя дома в шкафу стоит книга о детях.
      Она подняла голову, их взгляды встретились. Грейс залилась краской и вздрогнула:
      – Она старая.
      – Я видел.
      Грейс решила, что он очень странно шутит.
      – Я купила ее, когда мне было двадцать лет.
      – Зачем?
      Пожав плечами, она сказала:
      – Многие мои знакомые девушки встречались с кем-то, обручались, выходили замуж. Поэтому и я думала о том же.
      Ной подошел к Грейс. Быть рядом с ней и не касаться ее было выше его сил, особенно обсуждая такие странные темы, как книги о детях. Грейс в роли любящей мамы. Грейс с младенцем на руках. Сердце Харпера сжалось. Похоже, он теряет голову.
      – А что ты сама думаешь о детях?
      Грейс с удивлением взглянула на него. Неужели он хочет завести ребенка? Но тогда она должна стать его женой. «Нет, этого не может быть», – подумала она.
      Грейс ответила, скрывая свои чувства.
      – Я счастлива тем, что есть, – она протянула руку к Ною. – Очень счастлива.
      Ной не привык к таким женщинам. И хотя опыт у него был небогатый, он рассуждал примерно так: «Каждая женщина хочет выйти замуж и родить ребенка». Даже развратная Клара удосужилась рассуждать о детях. Она подробно описала, какую детскую хотела бы для своего первенца. Всего она планировала иметь одну девочку и двух мальчиков. С Грейс оказалось все не так. Не только потому, что у нее гораздо больше комплексов, чем у Клары, но и потому, что она была сильнее. Единственной причиной, по которой она вышла бы замуж, была любовь.
      Любила ли его Грейс? Ной смотрел на нее, гадая, не был ли ее уклончивый ответ тонким способом дать ему понять, что она не прочь выйти замуж. Он знал, что Грейс беспокоилась и заботилась о нем. Он прекрасно помнил, как она ринулась на его защиту. Память об этом будет жить в нем вечно. Но хочет ли она связать с ним свою жизнь? Что мог он ей предложить, кроме безудержного секса? Ее не волновало его прошлое, и он знал, что точно так же для нее не имело значения и его богатство. Что нашла она в нем? Что искала? Несомненно – любви.
      Ной попробовал пойти другим путем.
      – Похоже, моя бабушка считает, что мы должны подумать о свадьбе.
      Грейс сделала вид, что ее интересует, как лежит белье на полке в шкафу. Потом она открыла дверь и вышла на балкон, откуда открывался великолепный вид на океан. Утренний бриз приносил прохладу. Конечно, она сбежала, чтобы не отвечать на прямые вопросы Ноя. Глухо шумел океан. Воздух был влажным и свежим. Листья пальм колебались. Ной вышел вслед за ней. Грейс подняла лицо к солнцу и, услышав, что он приблизился, спросила:
      – Красиво, правда?
      Ной положил руки на перила по обе стороны ее талии, прижался грудью к ее спине и поцеловал ее ушко. И очень нежно проговорил:
      – Это ты красивая, Грейс.
      Даже не видя ее лица, он знал, что она улыбнулась. Он почувствовал, что ей надо было несколько секунд побыть одной.
      – Мы правда будем заниматься любовью в воде? – спросила она.
      Он поцеловал ее в шею.
      – Мы будем заниматься любовью там, где ты захочешь.
      Она положила голову ему на плечо.
      – А где бы хотел ты?
      Ной задумался.
      – Знаешь, когда я был совсем молодым, я был готов заниматься этим где угодно. В парке, в театре, на переднем или на заднем сиденье автомобиля. Однажды я взял девушку в метро – прямо перед сидящими пассажирами.
      – Ной!
      Он прижался к ней.
      – Тогда секс был таким скучным, приземленным. Мне нужен был толчок, чтобы завестись.
      Локоть Грейс уперся ему в бок.
      – Так ты хочешь сказать, что секс в океане ничего особенного для тебя не представляет?
      Ной усмехнулся и крепче обнял ее.
      – Я хочу сказать, что секс с тобой прекрасен везде. И я жажду его все сильнее, сколько бы раз мы этим ни занимались.
      Грейс в очередной раз удивилась. Она что-то произнесла, и уже по тону голоса Ной понял, что она возбуждена. Он положил руки на ее живот. Грейс всегда была теплой и мягкой. Если им нужен был секс, то лучшего места придумать было нельзя.
      – Прямо здесь, Грейс? – бриз играл ее волосами, несколько прядей упали на лицо. Ной прижал ее к своей груди, чувствуя, как напрягся его член, как забилось сердце. – Ты будешь смотреть на океан, а я буду входить в тебя. Глубоко и нежно, но вначале я возбужу тебя ласками.
      Он прикоснулся к ней:
      – Здесь нас увидят… – сказала Грейс.
      – Ну и что, – ответил Ной. – Я от этого еще больше возбуждаюсь.
      Она прижались к нему. На ней было лишь легкое платье, и он чувствовал ее горячее тело сквозь тонкую ткань. Это было великолепное чувство. У нее перехватило дыхание.
      – Я согласна, – сказала она.
      Ной чуть было не рассмеялся. Она никогда не отказывала ему, всегда была готова отдаться и делать то, что он скажет. И это его восхищало.
      – Ты сможешь вести себя тихо? – спросил он. – А то люди на пляже начнут интересоваться, чем это ты занимаешься, издавая те замечательные звуки, которые я так люблю.
      – Я буду вести себя тихо, – пообещала она, потершись об него.
      Ной поднял ее платье, обнял ее бедра и ее попку. Потом снял трусики. Все это время он продолжал целовать ее шею, ушки, плечи, волосы, затем, когда Грейс уже возбудилась, он расстегнул брюки. Не торопясь, он надел презерватив, полагая, что от этой паузы Грейс возбудится еще больше. Тем более, что она как всегда с интересом наблюдала за его действиями. Потом он сказа:
      – Грейс, повернись ко мне спиной и наклонись.
      Она улыбнулась и сделала то, что он попросил.
      Прежде чем войти в нее, Ной сказал неожиданно для себя то, что, наверное, не мог не сказать в такой момент:
      – Ты будешь прекрасной мамой, Грейс.
      – Да, милый, – согласилась она.
      Она держалась за решетки балкона и смотрела на океан. На пляже было много народа, и отсюда людей было трудно разглядеть.
      – Грейси, расставь ноги пошире, – сказал Ной.
      Ной положил одну руку ей между ног, а другой – зажал ее рот. Через несколько минут он сам прижался лицом к ее плечу, чтобы скрыть свои стоны. Они оба тяжело навалились на перила.
      Через некоторое время Грейс засмеялась.
      – Ной, – прошептала она, – на нас обратили внимание.
      – Не могу, – простонал Ной.
      Ноги не слушались его, и если бы он сделал хоть один шаг, то непременно упал бы.
      – На нас смотрят, – настаивала она.
      Ной приоткрыл один глаз. Точно, люди на пляже с любопытством смотрели в их сторону. Он улыбнулся.
      – Любопытно! Отлично! Я хочу, чтобы все видели твою попку! Они просто завидуют мне, что это именно я здесь с тобой. – Все это время он был в ней.
      – Я согласна, – выдохнула Грейс, – но если ты сделаешь еще одно движение, я вылечу наружу.
      Он выскользнул из нее. Он думал о них двоих и о детях, пока Грейс вытирала его член и застегивала ему молнию на брюках. Внезапно он обнял ее и неожиданно сказал:
      – Грейс, выходи за меня замуж.
      Ной сам получил удовольствие от своих слов. Но Грейс промолчала. Не следовало говорить этого в момент, когда они не остыли после секса. Да и секс на балконе ей не особенно понравился – Грейс не кончила. Ей только хотелось доставить удовольствие Ною. Но даже такой секс ей понравился – прежде всего своей необычностью. А фраза Ноя и замужестве оказалась как нельзя некстати, потому что попахивала мелодраматичностью. И правда, чего не скажешь в момент любви. Так рассуждала Грейс.
      Грейс резко повернулась, чтобы взглянуть в его лицо. Она едва не споткнулась, и вообще она чувствовала себя голой без нижнего белья. Он попытался поймать ее взгляд. У нее были больные глаза.
      – Минуточку, дорогой.
      Ной наклонился, поднял ее белье. Не произнеся ни слова, она прошмыгнула мимо него в спальню.
      – Мы играем в пятнашки? – спросил он и направился вслед за ней.
      Грейс ходила по комнате взад-вперед. Нелегко было признать, но впервые с женщиной Ной чувствовал себя не очень уверенно. Грейс явно не обрадовалась его предложению. Скорее, она выглядела ошарашенной, и видно было, что ей не по себе. Он почувствовал страшную опустошенность от того, что Грейс может отказать ему.
      – Грейси…
      Она повернулась к нему, ее руки были нервно сжаты.
      – Мэтью Дин и Джессика Мэри.
      – Что?
      – Это имена из той книги. Я хотела двух детей, мальчика и девочку. Мэт и Джесси.
      Ной внимательно смотрел на нее.
      – Хорошие имена. Мне нравятся.
      – Я знаю, что так может и не получиться – мальчик и девочка. Это ведь только в идеале. Если будет два мальчика или две девочки, я все равно буду в восторге. Я просто не хотела останавливаться на одном ребенке, – она серьезно посмотрела на него. – Дети не должны быть одиноки.
      – Согласен.
      Его бы устроила и толпа детишек, если только их матерью будет Грейс.
      – Я представляла себе, что это будут обычные здоровые, радостные дети. Они будут бегать, шуметь, а я буду рада проводить с ними все свое время.
      Ною это тоже понравилось бы.
      – Я уже сказал, что из тебя выйдет замечательная мама.
      – Надеюсь, – Грейс наклонила голову, ее голос стал низким. – Ной, я не могу выйти за тебя замуж.
      – Почему? – удивился он. Ее слова ранили его в самое сердце.
      – Потому что мы не знаем сами себя.
      – Ты сомневаешься, что из меня выйдет хороший отец? Ну, я никогда им не был, так что не знаю, как это должно быть.
      – Нет! – она встала перед ним, напряженная и разгневанная. – Это не так! Я уверена, что ты будешь замечательным отцом. Ты будешь любить своих детей, и воспитывать их, но…
      – Значит, ты думаешь, что я буду никудышным мужем?! – перебил он ее. – Не ожидал от тебя этого.
      Ной обиделся. Он решил, что слишком плох для Грейс. Грейс потерла свой носик.
      – Ты будешь замечательным мужем, – и добавила с горечью в голосе: – Как ты мог сомневаться в этом?
      – А что мне остается думать, Грейс?
      Она ответила с раздражением:
      – Ной, дело не в тебе. Дело во мне. Вся моя жизнь была скучной. Никто не обращал на меня внимания.
      – Мне трудно в это поверить, Грейс.
      Она покачала головой так энергично, что ее волосы рассыпались по плечам.
      – Да, это так. Мои родители были разочарованы во мне. В противоположность им я была толстой и робкой. Другие дети не дружили со мной. А мальчики никогда не обращали на меня внимания.
      – Я обратил внимание, что ты сторонишься мужчин.
      – Да. Но ты – первый мужчина, которому я была нужна. А теперь меня стали замечать и другие. Это очень ново и очень интересно. Больше, чем интересно.
      Ной был очень удивлен.
      – Ты хочешь быть с другими мужчинами?
      – Нет, конечно! – рассмеявшись, ответила Грейс. – Мне это льстит, что на меня стали смотреть, как на женщину, но не более. Меня не интересуют другие мужчины.
      – Это хорошо, Грейс. Потому что я не собираюсь ни с кем делиться.
      Она нахмурилась.
      – А я тебя об этом и не просила. Ной, мне нравится то, что у нас есть. Мне нравится твое внимание и секс с тобой, – она закусила губу. – Этого для меня достаточно. Пожалуйста, постарайся понять.
      Как ни странно, Ной ее понял. Грейс хотела от него только секса. Ной чуть было не рассмеялся над такой чепухой. Грейс дала ему то, что он попросил, хотя практически сразу он знал, что этого будет недостаточно. Грейс была солнечным светом, счастьем. Она была тем типом женщин, которые положительно влияют на мужчину, делая его лучше, совершеннее. Она была олицетворением сексуальности, она была слишком настоящей, живой и заботливой. Она была для него всем, а он не понял этого.
      Ной хотел рассердиться, встряхнуть ее за плечи. Но Грейс подошла к нему и тихо сказала:
      – Ты очень нужен мне. Ты всегда был мне небезразличен, ты должен мне поверить. Но сейчас я не могу выйти за тебя замуж, – она подняла на него глаза и улыбнулась. – Позволь мне просто радоваться жизни, ладно?
      Ною стало стыдно. Получалось так, что ему отказали. Он был готов умереть ради Грейс – он любил ее. Ной коснулся ее теплой щеки, пригладил длинные густые волосы.
      – Все, что ты хочешь, Грейс.
      Он заметил, что ее глаза просияли, она смотрела на него, словно ребенок.
      – Все дело в наших взаимоотношениях, это они так влияют на меня.
      Ной выдавил из себя улыбку. Удивительная Грейс. Как долго она будет рядом с ним. Впервые он испугался, что она его бросит. Он ничего не сможет сделать. Значит, секс для Грейс – не основное в жизни.
      – Скажи мне, чего ты хочешь, дорогая?
      – Я хочу того, что ты мне обещал. Секс на пляже, в океане. Я хочу посмотреть на Флориду и на твои владения. Я хочу наслаждаться тобой. Я хочу получить от этих выходных столько удовольствия, сколько только возможно.
      «А что дальше?» – хотел спросить Ной. Но вместо этого он сказал:
      – Ты получишь это.
      Тень тревоги, появившаяся в темных глазах Грейс, растаяла.
      – С чего мы начнем?
      Он сжал ее талию, поцеловал кончик носа.
      – Я закажу катер, – ответил он и подошел к лежавшей на столе телефонной книге. – А ты пока надень бикини.
      Грейс покраснела.
      – Я уже говорила, что не буду этого делать.
      – Почему? – спросил Ной. – Старая песня?!
      – Нет, тот милый купальник, который ты мне подарил, мне не подходит.
      – Не может быть, – возразил Ной. – Достань его и примерь.
      – Но Ной…
      – Только примерь. Все равно я его скоро сниму с тебя.
      – Тогда, пожалуй, – согласилась Грейс, представив, где и когда они снова займутся любовью.
      Два дня в Калифорнии пролетели, как одно мгновение. Грейс и Ной были счастливы.
 
      Прошло два дня, и Агата напомнила о своем существовании телефонным звонком.
      С чувством недовольства Бен постучал во входную дверь дома, который находился в центе обширного поместья, обнесенного высокой стеной. Он бывал здесь пару раз. И каждый раз обстановка дома убеждала его в том, что Агата шикует: мебель Людовика XV, китайские вазы и картины, на приобретение которых Агата не скупилась. По сравнению с этой роскошью его квартира была по-спартански пустой, и все же Бен предпочитал модерн, а не золоченый ампир.
      К его удивлению, дверь открыла не экономка Нэн. Агата самолично спустилась со второго этажа, где у нее был шикарный кабинет в стиле турецких лож – все сплошь из кожи и дерева. Бен намеренно опоздал на десять минут. Он приготовился к тому, что Агата сделает ему замечание, но она промолчала, не преминув напомнить Бену, что ее внук все еще зависит от нее. Только в чем зависит, Бен так и не понял.
      – Спасибо, что пришел, Бен.
      – Всегда рад, – сказал Бен и шагнул за порог.
      – Я тебе звонила три раза, напомнила Агата.
      – Ну, что ж – ты не оставила мне выбора.
      Косо взглянув на него, Агата проговорила:
      – Ну, ну. Я даже не представляла, что имею на тебя такое влияние. Эта информация мне пригодится.
      Она повернулась и направилась в кабинет. Бену ничего не оставалось, как последовать вслед за ней. Он нахмурился, глядя в ее узкую прямую спину. Ее сарказм был не к месту, но, в таком случае, он и сам должен был отказаться от этого оружия. Бен был честен по отношению к себе и людям, поэтому решил не реагировать на замечания Агаты.
      Она как всегда была прекрасно одета, на ней был очень дорогой шелковый костюм серого цвета. Туфли на низком каблуке разносили эхо ее шагов по холлу. Седые волосы были элегантно заколоты. На лацкане пиджака приколота простая серебряная булавка, гармонировавшая с маленькими серьгами.
      На секунду у Бена мелькнула мысль, бывала ли Агата хоть когда-нибудь любящей женщиной и доброй матерью. Возможно, Джонсон, его отец, был просто результатом жесткого воспитания. Бен покачал головой и закрыл за собой дверь кабинета. Будь он проклят, если простит мужчину, который сделал его матери ребенка и после этого бросил ее.
      – Ну что ж, Агата, послушаем. С какими же страшными обстоятельствами я, по твоему мнению, имею дело?
      Она бросила на него взгляд, разбирая бумаги на массивном столе темного дерева. Бен ни за что не стал бы держать такой стол у себя в квартире, даже если бы она ему его подарила.
      – Это серьезно, молодой человек. Так что лучше перестань шутить.
      Наверное, она была права. Во всяком случае, частично.
      – Хорошо. Что случилось?
      – Это связано с твоим братом.
      Бен поднял брови.
      – Погоди. Так ты признаешь, что Ной – мой брат? Это означает, что Джонсон был моим отцом?
      – Да, а я твоя бабушка, – она устало села за стол и кивнула ему на стул. – Присаживайся, пожалуйста.
      Несколько удивленный таким поворотом событий, Бен неловко пододвинул обитое кожей кресло ближе к столу. Оно было чертовски тяжелым. Эта вещица наверняка стоила не меньше, чем вся его гостиница. Он упал в роскошные объятия кресла и вздохнул.
      – Должен признать, что жду с нетерпением и затаив дыхание.
      Агата положила старые, покрытые морщинами руки на стол.
      – Ной ломает свою жизнь.
      Бен издал веселый смешок.
      – Да уж, точно. Он счастливее, чем когда бы то ни было.
      – Возможно. Он слишком гордый и не желает, чтобы другие знали, что он чувствует на самом деле.
      – Он бы сказал мне. Он всегда мне обо всем рассказывает, – Бен посмотрел на Агату, получая удовольствие от своих слов и ее реакции.
      Казалось, Агата не отреагировала. Но Бен хорошо ее знал. Сейчас она подумает и что-то выдаст.
      – Бен, скажи мне, как же он может быть счастлив? Ведь он столько сил вложил в ресторан, а теперь ушел оттуда. Он любит Клару, а теперь разорвал помолвку. Он портит свою репутацию, рвет деловые связи и разрушает личную жизнь.
      Бен покачал головой, вкладывая в это движение жалость.
      – Боже, ты действительно совершенно не знаешь его. Я думал, что раз ты выбрала Ноя на роль своего наследника, то хотя бы обратила внимание на него. Я считал тебя проницательной, особенно если принимать во внимание то богатство, которое ты смогла скопить. Черт, Агата, ты такая древняя, что многого не понимаешь, словно у тебя шоры на глазах.
      Бен высказывался бы и дальше в том же духе, но Агата проигнорировала все его слова. Наконец ей надоело. Она вскочила на ноги, ухватившись за край стола. Бен медленно поднялся, с беспокойством наблюдая за ней.
      – На этот раз ты оказался прав, – сказала она.
      Бен никогда не видел ее такой расстроенной. Он почувствовал, что перегнул палку. Агата была очень пожилой женщиной. А он дал волю своей дерзости. Однако Бен тут же стряхнул с себя это чувство – он не должен был своей бабушке. Но беспокойство не прошло.
      Агате понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. При этом она смотрела на стол. Когда она подняла глаза на Бена, она уже снова взяла над собой контроль.
      – Я знаю своего внука. Он в постоянном движении. Ему нравится видеть суть вещей. Я доверила ему ресторан, потому что знала, что он не допустит его краха.
      Глаза Бена сузились.
      – Ты любишь этот ресторан?
      – И Ной тоже.
      Он нетерпеливо махнул головой.
      – Нет. Я хочу сказать, что на мой взгляд, это ты слишком его любишь, чтобы позволить ему прийти в упадок.
      Агата шагнула из-за стола.
      – Я не думаю, что это случится. Ной вернется. Но… – она пристально посмотрела на Бена, – это риск.
      Она любила Ноя. Бен не сомневался в том. Бен отвел взгляд и провел рукой по волосам. Внезапно все оказалось гораздо сложнее.
      – Что ты хочешь от меня?
      – Мне нужна твоя помощь, чтобы все уладить.
      – Да? – он снова повернулся к ней. – И как же ты собираешься это делать?
      Агата нервозно закусила нижнюю губу. Одновременно ее подбородок поднялся, и она требовательно спросила: