Больше не было смысла продолжать прятать рептилию, поскольку они явно знали, кто он такой. Но кто или что его выдало?

Махнахми — это должна быть она! Он почти ощущал, словно слышал детский издевательский смешок. Ее любовь делать гадости оставалась неопределенной величиной. Вполне возможно, что ее психические таланты превосходили его собственные и по силе, и по недисциплинированности. Конечно, никто не поверил бы этому, имей он шанс рассказать. Махнахми довела свою роль большеглазой невинной девочки до совершенства.

Вопрос, однако, заключался в том, была ли ее злоба основана на расчете или всего лишь на необузданной страсти к несанкционированному разрушению. Он чувствовал, что она может перейти от ненависти к любви, и в обоих случаях равно интенсивной, всего за мгновение. Если бы только она могла понять, что он не собирался причинять ей никакого вреда… Затем до него дошло, что она, вероятно, понимала.

Он был для нее источником потенциальной забавы, не больше.

Нескольких простых манипуляций оказалось достаточно, чтобы взломать механизм двери. Когда кабина прошла мимо десятого этажа, он ловко выпрыгнул, а затем обернулся посмотреть, как лифт подымался дальше. Он принялся лихорадочно рыскать по помещению, бывшим, похоже, комбинацией между конторой и жилыми покоями, принадлежавшими, вероятно, одному из главных помощников Чаллиса. Или, может быть, управляющему завода.

Если здесь нет никаких лестниц, то он окажется в западне. Он не думал, что телохранители Чаллиса будут настолько глупы, чтобы позволить ему спуститься и сбежать.

По крайней мере эти покои были пусты. Пока он обдумывал свое положение, сверху раздался сильный взрыв. Подняв голову, он увидел, как обломки металла и пластика, дымясь, падают в шахту лифта.

Он вдруг сообразил, что существовал только один способ улизнуть от Махнахми. Он сознательно постарался сделать свой мозг пустым, подавить всякое обдумывание последующих действий, всякий намек на предзнание. Парившая поблизости темная туча медленно растаяла. Он больше не мог заметить присутствия Махнахми, и она должна бы также не ведать о его местонахождении. Существовал шанс, что она, подобно всем прочим, на мгновение подумает, что он погиб в засаде для кабины лифта. Быстрая проверка открыла, что эти покои имели только один выход: единственный, ныне бесполезный лифт. Никакой другой лифт на этом уровне не открывался. Это оставляло один путь на верхний этаж: через каропорт на крыше. Постепенно его взгляд остановился на овальном окне, выходившем на завод и Плато за ним.

Флинкс двинулся к окну, обнаружил, что оно легко открывалось. Эту сторону башни украшали декоративные волны и транксийские камешки. Он посмотрел вверх, обдумывая одну добавочную возможность.

По крайней мере, они больше не будут ожидать его.

Его мозг коротко зарегистрировал великолепную панораму Средиземного Плато, усеянного фабриками и человеческими поселениями. Вдали вытянулись низины, окутанные туманной иглой до самого горизонта.

Опора в виде волнистого металлического экстерьера здания была не такой надежной, как ему хотелось бы, но он справится. По крайней мере, ему придется вскарабкаться только на один этаж. Двигаясь по апартаментам-конторе, он заметил ванную, открыл там окно, и начал восхождение.

Если планировка верхнего этажа радикально не отличалась, он должен попасть в другую ванную (наверное, больше размерами, но, будем надеяться, незанятую), над той, из которой он только что вылез. Это будет самым лучшим местом, откуда он сможет незаметно войти.

Методично двигая руками и ногами, он медленно, но неуклонно продвигался вверх, ни разу не оглянувшись. В Дралларе он забирался и на большие высоты по мокрым, менее надежным поверхностям, и притом в более юном возрасте. И все же здесь он двигался осторожно.

Отсутствие ветра было благословением. В подходящее время он встретил карниз. Окно находилось над ним. Подняв руку, он подтянулся так, что оказался глядящим сквозь прозрачную раму, и с удовлетворением отметил, что окно приоткрыто на несколько сантиметров. Затем он заметил две стоящие в задней части комнаты фигуры. Одна была толстой и вспотевшей, состояние, обязанное отнюдь не недавним упражнениям. Другая была маленькой, белокурой и большеглазой.

Внезапно они увидели его.

— Не дай ему схватить меня, папочка, — с притворным страхом взмолилась она. Открыв свой мозг, Флинкс ощутил охватившее ее возбуждение и почувствовал тошноту.

— Не понимаю, почему вы так настойчиво мучаете меня, — в замешательстве сказал Чаллис, сфокусировав теперь свой лучемет на плече Флинкса, — я не причинил вам большого вреда. Вы превратились в нечто надоедливое. Всего хорошего. — Его палец начал сжимать курок.

Пип мгновенно сорвался с плеча Флинкса. Чаллис увидел движение змея, переместил прицел и выстрелил. Воспоминание о том, на что был способен мини-дракончик, слишком потрясло коммерсанта — и выстрел ушел «в молоко». Он попал в деревянный наличник над окном, совершенно не задев ни Пипа, ни Флинкса. Из чего бы там ни был сделан этот наличник, он запылал с удовлетворяющей яростью. В несколько секунд промежуток между окном и Чаллисом заполнился пламенем и дымом.

Хотя дым выгнал коммерсанта из комнаты и помешал ему сделать четкий выстрел, но он оставил Флинкса пришпиленным за окном. Он начал спускаться максимально возможной скоростью, а Пип гневно вертелся вокруг его головы и искал, кого бы убить. Флинкс сомневался, что он сможет безопасно добраться до земли раньше, чем Чаллис даст знать охранникам внизу.

Он медленно спустился мимо одного этажа, второго, третьего. На четвертом этаже он заметил, что отражающая, прозрачная только с одной стороны, панель была выбита и заменена прозрачной пленкой.

Два быстрых пинка увеличили отверстие, и он прыгнул сквозь него — чтобы столкнуться лицом к лицу с единственной пораженной женщиной.

Та завизжала.

— Пожалуйста, — взмолился он, издавая успокаивающие звуки и двигаясь к ней. — Не делайте этого. Я не собираюсь причинять вам никакого вреда.

Она снова завизжала.

Флинкс сделал руками сильные утихомиривающие движения. — Тише… они же найдут меня.

Она продолжала визжать.

Флинкс остановился и яростно думал, что же делать. В любую секунду кто-нибудь обязательно услышит этот шум.

Эту проблему разрешил Пип. Он намекающе наклонился в сторону женщины. Она увидела длинную, извилистую, быстро двигающуюся фигуру рептилии, мчащуюся к ней с разинутой пастью на широких перепончатых крыльях.

И упала в обморок.

Это прекратило визг, но Флинкс все еще находился в западне поднятого теперь по тревоге здания, почти без всякой перспективы ускользнуть незамеченным. Его взгляд лихорадочно прошелся по комнате, ища большую коробку, чтобы спрятаться в ней, или оружие, или хоть что-нибудь полезное. В конечном итоге его внимание вернулось к женщине. Она неловко упала, и он подошел переместить ее в более естественное положение отдыхающей. Поддерживая ее, Флинкс заметил поблизости ванную. Его взгляд метнулся обратно к девушке…

Минуту спустя несколько тяжело вооруженных охранников ворвались в незапертую комнату. Она, казалось, была покинута. Они рассеялись по ней и прочесали, быстро обследовав всевозможные места укрытия. Один охранник зашел в ванную, заметил торчащие из-под щита уединения женские ноги и, извинившись, поспешно вышел. Он покинул помещение вместе со своими товарищами и двинулся дальше осматривать соседний кабинет.

Три кабинета спустя ему пришло в голову, что женщина не ответила на его извинение: ни сказала спасибо, или ладно, ни выругала его. Ничего. Это показалось ему странным, и он упомянул об этом факте своему начальнику.

Они вместе бросились обратно в указанный кабинет, вошли в ванную. Ноги находились все в том же положении. Офицер осторожно постучал по щиту, предупреждающе прочистив горло. Не получив никакого ответа, он велел двум другим охранникам отойти и прикрывать выход из щита, который он затем открыл снаружи.

Женщина как раз открывала глаза. Она обнаружила, что сидит совершенно голая на унитазе, глядя прямо в дула двух энергетических пистолетов, находящихся в твердых руках пары решительного вида мужчин в форме.

И снова упала в обморок.

К тому времени когда сильно потрясенную женщину снова оживили, Флинкс уже успел покинуть башню. Никто не заметил вышедшую из здания гибкую, коротко подстриженную молодую женщину. Флинкс превосходно воспользовался найденной в столе женщины косметикой, в Дралларе было полезно обладать умениями, которые другие могли бы счесть нелепыми или даже позорными. Только один чиновник заметил нечто необычное. Но он не собирался упоминать своим коллегам, что окружавший талию женщины двойной кожаный пояс двигался независимо от ее походки.

Выбравшись наконец из башни и с завода Чаллиса, Флинкс отбросил женскую одежду и позволил Пипу соскользнуть с его талии. Презрев нормальные транспортные каналы, как ставшие теперь слишком опасными, он проделал путь к краю возвышенности.

От двухтысячеметровой высоты захватывало дух, но он не мог рисковать, ожидая на Плато, пока его не остановит на улице кто-нибудь из вооруженных слуг Чаллиса. И не хотел рисковать, отвечая на неделикатные вопросы властей. Поэтому он глубоко вздохнул, выбрал то, что выглядело менее крутой скалой, и начал свой спуск.

Базальт был почти вертикальным, но раскрошившимся и выветренным, поэтому ему с избытком хватило уступов для спуска. Он сомневался, что Чаллис сообразит, что кто-то подумает спускаться с возвышенности с помощью рук и ног.

Флинкс наткнулся на несколько тяжелых участков, но наросты болтающихся лоз и ползучих растений дали ему возможность успешно их обойти. Руки его начали ныть, а один раз, когда его стопа на миг онемела, он сказался ненадежно держащимся пальцами рук и с пальцами одной ноги в крошечных трещинах скалы.

На тысячеметровой отметке скала стала слегка пологой, делая спуск намного легче. Он увеличил скорость. Наконец, весь в синяках, исцарапанный и совершенно истощенный, Флинкс добрался до джунглей внизу. Остановившись на миг, чтобы сориентироваться, он немедленно двинулся в направлении, как он надеялся, порта. Он заботливо выбрал место для спуска так, чтобы ему не пришлось далеко идти сквозь густую растительность.

Но он совершенно не сознавал, что продирается через регион столь же густонаселенный, как и любой из крупных городов Земли. Под ним находился целый транксийский мегаполис, выдолбленный, по традиционной моде, из земли и скалы под изнемогающей от зноя поверхностью. Флинкс шел по парившему над городом зеленому облаку.

Совершенно измотанный, начиная желать, чтобы Чаллис застрелил-таки его, он продрался сквозь еще одно упрямое скопление кустов… а затем споткнулся о поверхность аккуратно вымощенной дороги. Еще через два дня он добрался до порта Читтеранкс. Те, кого он встречал, старательно сторонились его. Он отлично сознавал, что должен был представлять собой после своего спуска по отвесной скале и марша через джунгли.

Несколько транксов поимели жалость к бедному человеку и предоставили ему пищу и воду, необходимую для продолжения пути.

Вид окраин порта здорово взбодрил его. Пип взлетел в воздух при крике радости Флинкса, прежде чем снова устроиться на плече хозяина. Флинкс смотрел на мини-дракончика, похоже, чувствовавшего себя в тропической жаре спокойно и удобно, поскольку она походила на его родной мир Аласпин.

— Ты-то можешь себе позволить выглядеть довольным, морда пиковая, — завистливо обратился Флинкс к своему спутнику. Пока он трудился, спускаясь по скале сантиметр за сантиметром, Пип свободно летал и парил поблизости, всегда побуждая его спускаться все скорей и скорей, когда единственный неправильный шаг мог означать быструю смерть.

Чиновник за стойкой банковского филиала при вокзале порта был человеком, но это не помешало ему сохранить самообладание при виде приближавшегося грязного, оборванного юноши. Человек мудрый, он рано в жизни усвоил один основной принцип: странная внешность может указывать на богатство или эксцентричность, не обязательно при том взаимоисключающими друг друга.

Поэтому он обошелся с оборванцем так, как обошелся бы с любым хорошо одетым, явно не бедным подошедшим.

— Чем могу служить, сэр? — вежливо спросил он, тактично отворачивая голову в сторону.

Флинкс объяснил, что ему требуется. Данные им сведения были скормлены в компьютер. Спустя короткое время машина подтвердила, что лицо, стоящее перед стойкой — звать — Флинкс, данное для записи имя — Филип Линкс, узор сетчатки такой-то — такой-то, переменные пульса такие-то — такие-то, конфигурация сердца такая-то — такая-то, — в самом деле является зарегистрированным вкладчиком Королевского Банка на Мотыльке, в городе Дралларе, и что его нынешний баланс на данное число был…

Чиновник вытянулся немного прямее, пытаясь смотреть Флинксу в лицо.

— Как же тогда, сэр, случилось, что вы потеряли свой зарегистрированный картометр?

— Со мной произошел несчастный случай, — туманно объяснил Флинкс, — и он выпал у меня из кармана.

— Да, — чиновник продолжал улыбаться, — незачем беспокоиться. Как вам известно, только вы можете воспользоваться личным картометром. Мы отметим исчезновение вашего старого картометра, и через час вас будет ждать на этом столе новый.

— Я могу подождать. Однако, — красноречивым взмахом руки указал Флинкс на свою одежду, — я хотел бы купить какую-нибудь новую одежду и немного почиститься.

— Естественно, — согласился чиновник, профессионально сунув руку в ящик стола, — если вы только подпишите этот бланк и разрешите мне зарегистрировать на нем ваш отпечаток глаза, мы можем выдать любой необходимый вам аванс.

Флинкс запросил до смешного скромную сумму, выслушал указания чиновника о том, где он может снять ванну и купить одежду, и вышел, благодарно пожав ему руку.

Выбранный им в конечном итоге комбинезон был лучшей выделки, чем два уже востребованных Ульдомом, но он считал, что обязан позволить себе небольшую роскошь, после того что он пережил.

Ванна заняла большую часть остального часа, и когда он вернулся к столу банковского филиала, то снова походил на человека, а не на натурализовавшегося обитателя джунглей Ульдома. Как обещано, новый картометр для него был готов.

— Не могу ли я еще что-нибудь для вас сделать, сэр?

— Спасибо, вы сделали больше чем достаточно. Я… — тут он смолк и посмотрел налево, — извините, но я вижу одного старого друга.

Он оставил чиновника с раскрытым ртом и чаевыми в десять процентов от снятой со счета суммы.

Центральное помещение вокзала имело высокий купол и было заполнено шумом прибывающих и отбывающих путешественников. Малорослый транкс, позади которого шагал Флинкс, был занят деятельностью иного рода.

— Я думаю, что вам будет лучше вернуть даме ее набрюшный кошелек, — шепнул Флинкс инсектоидному карманнику. Пока он говорил, замужняя транксийка с обильно инкрустированным и украшенным драгоценными камнями хитином, чешуйчатым экзоскелетом, элегантно покрытым серебряными полосками, повернулась и с любопытством посмотрела на него.

В то время транкс, которого Флинкс застал врасплох, заметно поразился и резко обернулся, чтобы столкнуться со своим обвинителем.

— Сэр, если вы думаете, что я… — голос превратился в потрескивающее бульканье. Флинкс приятно улыбнулся, тогда как Пип пошевелился у него на плече.

— Здорово, Бисонденбит.

Понятие выпученных составных глаз с физиологической точки зрения было неразумным, но у Флинкса возникло именно такое впечатление. Антенны Бисонденбита тряслись так сильно, что Флинкс подумал, что они могут отвалиться; транкс в выжидающем ужасе уставился на смертельную тень Пипа.

— Набрюшный кошелек, — мягко повторил Флинкс, — и успокойтесь, пока не раскололи себе мозговую коробку.

— Д-д-да, — заикаясь вымолвил Бисонденбит. Интересно! Флинкс никогда раньше не слышал, чтобы транксы заикались. Повернувшись к пожилой самке, Бисонденбит сунул руку в сверхвместительную сумку на грудной клетке-б и вытащил маленькую шестигранную сумочку, сплетенную из металла золотого цвета.

— Вы только что это обронили, царица-матка, — неохотно пробормотал он, применяя официальное почтительное обращение, — крючки все разогнулись… видите?

Дама проверяла брюшко стопорукой, протягивая в то же время иструку за кошельком.

— Не понимаю. Я была уверена, что она надежно закреплена… — она оборвала фразу, нагнула голову и выполнила движение черепом и антеннами, показывающее глубокую благодарность, добавив устно, — Ваша услуга оценена, сударь.

Флинкс отпрянул, когда она подарила Бисонденбиту незаслуженный комплимент.

Учтивая поза этого достопочтенного лица продолжалась, пока дама не отошла за пределы слышимости, затем он обратил нервные глаза на Флинкса.

— Я не хотел, чтобы вас убивали… Я не хотел, чтобы убивали кого бы то ни было, — запинаясь, быстро произнес он. — Они ничего не сказали мне об убийстве. Я должен был только доставить вас.

— Успокойтесь, — посоветовал ему Флинкс, — и перестаньте стенать о смерти. В этом деле и так уже слишком много смертей.

— О, тут я согласен, — поддержал транкс; напряжение медленно покидало его. — Но ни одной — из-за меня. — Внезапно его чувства сменилась со страха на интенсивное любопытство.

— Как вы сумели сбежать из башни и покинуть плато? Мне рассказывали, что многие вас высматривали, но никто не видел, как вы отбыли.

— Я улетел, — ответил Флинкс, — после того как сделался невидимкой.

Бисонденбит неуверенно поглядел на него, начал было смеяться, остановился, и снова засмеялся.

— Вы крайне странный малый, даже для человека. Я не знаю, верить вам или нет. — Он вдруг суетливо огляделся по вокзалу, с вернувшейся к нему нервозностью. — Окружающие Чаллиса могущественные люди хотят знать ваше местонахождение. Есть разговор о крупном вознаграждении, уплачиваемом без разговоров. Однако единственный имеющийся у кого-либо ключ к вашему побегу находится у упрятанной в больницу женщины. Она все еще в истерике.

— Я сожалею об этом, — честно пробормотал Флинкс.

— Для меня плохо быть увиденным вместе с вами: вы стали желанным товаром.

— Всегда приятно быть желанным, — ответил Флинкс, легкомысленно игнорируя страх Бисонденбита за собственную безопасность. — Кстати, я и не знал, что транксы числят карманничество среди своих талантов.

— Бесспорно, мы всегда отличались ловкостью. Многие люди приобрели от нас равно… э… полезные способности.

— Могу себе представить, — фыркнул Флинкс, — по воле случая я жил в городе, кишмя кишащем такими способностями. Но у меня нет времени обсуждать этичность сомнительных культурных обменов. Просто скажите мне, где я могу найти Конду Чаллиса.

Бисонденбит поглядел на юношу так, словно тот вдруг отрастил лишнюю пару рук.

— Он же чуть не убил вас. И, кажется, не против получить еще один шанс. Не могу поверить, что вы станете продолжать разыскивать столь мощного врага. Мне думается, я неплохо умею судить о человеческих типах. Вы не похожи на руководствующегося местью.

— Я ей и не руководствуюсь, — обеспокоенно отозвался Флинкс, сознавая, что Сморчок Симм считал, что он преследовал Чаллиса по той же самой причине. Люди настойчиво приписывали ему мотивы, которых у него не было.

— Если не месть, то для чего же вы преследуете его… не то чтобы мне было печально видеть, как существо с репутацией Чаллиса немного покорячится, даже если это плохо для бизнеса.

— Просто скажите мне, где он.

— Если вы скажете мне, почему вы его ищете.

Флинкс чуть толкнул Пипа, и летучий змей шевельнулся и зевнул, показав глотку с мешочком в глубине.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — мягко, но многозначительно произнес Флинкс. Ужаснувшийся Бисонденбит вскинул в слабой защите иструки и стопоруки.

— Неважно, — вздохнул уставший угрожать Флинкс, — если я скажу вам, это может даже просочиться вплоть до Чаллиса. Просто я думаю, что у него имеются сведения о том, кто мои родители и что с ними случилось, после того как они… бросили меня.

— Родители? — озадаченно посмотрел на него Бисонденбит. — Мне говорили, что вы угрожали Чаллису.

— Неправда. У него паранойя из-за одного происшествия в нашем общем прошлом. Он хотел, чтобы я кое-что сделал, а я этого делать не хотел.

— И для этого вы убили несколько человек?

— Я никого не убивал, — возразил несчастный Флинкс. — Убивает Пип, да и то только чтобы защитить меня.

— Ну, мертвый есть мертвый, — глубокомысленно заметил Бисонденбит. Он недоверчиво поглядел на Флинкса. — Я не верю, что какое-нибудь существо, даже человек, может так помешаться на извращенном желании. Неужели для вас узнать кто ваши родители важнее собственной жизни?

— У нас нет традиции общей матери-улья, к которой я мог бы возвести свое происхождение, — объяснил Флинкс. — Да, для меня это очень важно.

Инсектоид покачал двудольной головой:

— Тогда я желаю вам музыкальной охоты в вашем безумном поиске. В другое время, в другом месте я, может быть, стал бы вашим братом по клану.

Нагнувшись вперед, он протянул к нему антенны. После минутного колебания Флинкс коснулся предложенных отростков собственным лбом. Он выпрямился и бросил на щуплого транкса предупреждающий взгляд.

— Постарайтесь, — сказал он Бисонденбиту, — держать свои иструки при своей собственной грудной клетке.

— Не понимаю, почему моя деятельность может быть вашей заботой, покуда она не касается вас, — запротестовал транкс. Он был почти счастлив, так как теперь было похоже, что Флинкс не собирался убивать его. — Вы намерены сообщить обо мне властям?

— Только за промедление, — нетерпеливо ответил Флинкс. — Вы все еще не сказали мне, где Чаллис.

— Пошлите ему кассету с записью вашей просьбы, — посоветовал транкс.

— А вы бы ей поверили?

Бисонденбит щелкнул жвалами:

— Понимаю. Вы странный индивидуум, мужчина-мальчик.

— Вы и сами не инкубатор, Бисонденбит. Где?

Хитиновый покров плеча двинулся, произведя шуршащий звук, словно провели картоном по ковру. Бисонденбит заговорил с некоторой долей гордости.

— Я не из тех, кто нанят Чаллисом для грязной работы, — я скажу вам. Вы, кажется, выгнали его с Мотылька, а теперь вы прогнали его с Ульдома. Главная контора «Чаллис Компани» находится в столице Земли, и, как я полагаю, именно туда-то он и сбежал. Он, несомненно, будет поджидать вас, если уже не умер от страха. Да, найдите его прежде, чем многие разыскивающие найдут вас, — он начал было уходить, а затем остановился, охваченный любопытством.

— До свидания, Бисонденбит, — твердо распрощался с ним Флинкс.

Транкс начал было говорить, но заметив, как зашевелился мини-дракончик, решил, что лучше не стоит. Он ушел, время от времени оглядываясь через плечо и что-то бурча про себя, неудовлетворенный. Со своей стороны Флинкс не чувствовал за собой никакой вины от того, что позволяет карманнику спокойно уйти. Не тому, кто совершил свою долю деяний на грани и за гранью законности, судить другого.

Почему Чаллис никак не поверит, что он ищет его не ради чего-то столь бесполезного и примитивного как месть? Чаллис мог понять только мыслящих так же, как и он сам, решил Флинкс.

Каким-то образом он должен найти способ обойти это препятствие.

Путешествие от Ульдома до второго столичного мира Содружества, Земли, было приличное, даже при максимальном ускорении. Но в конечном итоге Флинкс оказался потягивающим напиток, глядя в иллюминатор еще одного челночного судна, когда маленький корабль-перевозчик отвалил от грузового лайнера.

Эта была зеленая легенда, Terra Magnificat[1] , место происхождения человечества, вторая столица Содружества и родина Объединенной Церкви. Это был мир, где однажды первобытный примат поднялся и встал на задние ноги, чтобы быть поближе к небу, никогда и не мечтая, что в один прекрасный день он шагнет за его пределы.

И все же, если не считать царственной голубизны океанов, сам земной шар не был примечательным, покрытый по большей части спиралями белых облаков и грязно-коричневыми пятнами суши.

Он не знал, чего ожидать… наверное, пронзающих облака золотых шпилей или обработанных скал из хрома на фоне морей — все, что было бы одновременно и нелепым, и величественным. Хотя он не мог этого видеть, Земля обладала тем и другим в больших количествах, хотя и в намного более приглушенной форме, чем его грандиозные видения.

Наверняка, подумал Флинкс, когда челнок упал в наружные слои атмосферы, вездесущая изумрудность Ульдома была поразительней, и, если уж на то пошло, переливающиеся желтые кольца-крылья Мотылька были явно живописней.

Но где-то внизу жил и умер его пра-пра — или пра-пра-прадед…