— Мистер Кингсли! — раздался вдруг пронзительный крик. Он доносился со стороны неопознанного блока. — Здесь что-то задвигалось! Какая-то панель или что-то вроде того.

— Какова величина отверстия? — закричал Мартинес, спеша к подавшему сигнал технику. — Видно что-нибудь?

— Ни черта! Мерцает внизу какой-то слабый свет, но… На осмысленные позывные не похоже! Нет, вот свет разгорелся ярче. Но никаких ламп не видать…

— Спускайтесь внутрь, техник, — приказал Кингсли, — только уведите прочь остальной персонал. Мало ли что!

— Вот это верно, — пробормотала Киттен.

— Мартинес, сбегайте за охранниками, — продолжал распоряжаться Чэтем, — затем свяжитесь со складом и передайте Кейди, что мне нужна пушка с артрасчетом. Пусть пришлют немедленно.

— Слушаюсь, сэр!

Мартинес крупной рысью помчался исполнять указания босса.

Отверстие блока продолжало увеличиваться.

Все затаили дыхание. Панель отодвигалась медленно и беззвучно. Наконец движение закончилось. Очам всех присутствовавших открылась прелюбопытная картинка. Неподвижное тело неслыханного существа, опутанное многоцветными проводами, шлангами и прочими загадочными приспособлениями, лежало на полу камеры. Стены были покрыты чем-то мягким с виду. Ничего страшного не происходило.

При взгляде на неведомую зверушку можно было подумать, что явилось оно на свет божий в результате скрещивания краба и гималайского медведя. Надо полагать, животина обладала силой вполне пропорциональной размерам тела. Туловище было широким и толстым. Мускулистым. Грудь закрывали щетиноподобные щитки, а все остальные части заросли густым белесоватым мехом.

Вниз от торса отходили толстые ноги на шарнирах. Из плеч росли руки с длинными щупальцами вместо пальцев. Всего конечностей было шестнадцать. Глаз — четыре, по два с каждой стороны мощного клюва. Одна пара глаз побольше, другая — поменьше. Веки мясистые. Ресницы шелковистые. Ушей и ноздрей не имелось, судя по всему. Зряче — да не ноздряче!

На вышеописанного урода были наставлены дула более чем десятка винтовок. Челюсти у чэтемовой челяди, у солдат, у гостей — поотваливались.

— Какое чудовище! — вздохнул Порсупах. Тишина мигом нарушилась, народ загалдел.

— Ты прав, Порс, — цыкнула зубом Киттен. — Существо страшнее даже, чем наш Малькольм. Я никогда такого зверя не видела.

— Глядите, — шепнул девушке Филипп, — у этой пакости задергалось веко! Вот опять! Киттен попятилась и застонала:

— О, я не выдержу, я закричу сейчас!

Все четыре глаза у зверушки открылись, но вместо Киттен закричал почему-то какой-то техник. Некий кудлатый инженеришка рухнул в обморок.

Мэл заметил, что зрачки у твари походили на кошачьи. Он вытащил пистолет, хотя знал, что надеяться следует скорее на быстроту ног, нежели на мощь “пушки”. Очевидно, чудовище было плотоядно, иначе зачем ему такой клюв и такие клыки?

— Я так напугана, что даже не в состоянии кричать! — проблеяла Киттен.

— Напуганы? — осклабился Мэл, но тотчас пожалел о своей издевке.

— Иди ты в задницу, обезьяна! — Киттен мгновенно обрела способность кричать, но не от страха. — Такой образины во всей Галактике не сыщешь!

Внезапно до слуха людей в помещении донесся странный замогильный голос:

— Женская особь, маленькое волосатое существо с длинными перепончатыми лапами! Очень неприятно слышать по пробуждении столько недружелюбных выкриков!

— Вот те на! — удивилась Киттен. В голосе чудовища совершенно отсутствовала злоба.

— Поскольку в вашем словаре нет подходящего имени для меня, — объявило существо, защелкав клювом и завращав глазами, — предлагаю воспользоваться словом “Пеот”. Я не хочу причинить вам зла!

Один из охранников, человек с сединой на висках, повернул голову к Чэтему, хотя по-прежнему направлял свою винтовку на Пеота.

— Что прикажете делать, сэр?

— Забирайте ребят и возвращайтесь на свои посты.

— Как прикажете, сэр! Но я был бы против такого решения.

— Свяжитесь с Мартинесом, — не слушая возражений, приказал Чэтем. — Мартинес на складе сейчас, передайте, что пушка нам не нужна. Пускай быстрей возвращается.

— Будет сделано, сэр!

Охранники покинули помещение, а инженеры заняли свои прежние места.

— У меня миллион вопросов, — забубнил Кингсли, — не знаю с чего и начать…

— Я должен был определить свое отношение к некоторым вещам, — заговорил Пеот. — По истечении стольких тысячелетий трудно мгновенно приспособиться к новой обстановке!

— Не труднее, чем приспособиться к вашему присутствию здесь, — заметила Киттен.

— Очень может быть, маленькая женская особь. Мой Механизм уверил меня, что я и есть последний представитель расы. Это не является неожиданной новостью, но все-таки становится немного грустно.

— Первая особенность, — шепнул себе под нос Порсупах, — недооценивает собственных возможностей, склонен к черной меланхолии.

— Можешь говорить вслух, Порсупах, — проговорил Пеот. — Я все слышу и все знаю. Я нахожусь здесь, потому что Механизм считает: так я смогу возобновить свою работу.

— Работу? — насторожился Кингсли. — Но в чем же заключается твоя работа?

— Я — Хранитель… Страж!

— А что ты охраняешь? Что ты можешь охранять, когда прошло уже более полумиллиона тысячелетий?

— Я опекаю Вома.

— Понятно, Вома. А скажи, пожалуйста, что это за Вом?

— Давным-давно наша раса встретилась с существом… если этот термин в настоящем случае справедлив… настолько необычным, что мы начали подозревать в нем выходца из другой Галактики. Подобные подозрения имели, как ни странно, под собой почву, хотя перед задачей преодоления межгалактических бездн останавливались даже самые отчаянные умы и натуры. Обнаружилось, что могущество Вома не знает границ и что проявления этого могущества весьма неординарны. Кроме того, нам никак не удавалось получить образцы его плоти для проведения анализов… Все попытки установить контакт с Вомом оказались безуспешны. Это существо уничтожало жизнь повсюду, где только находило ее. Вом буквально выхолащивал планеты. Поедалось все и вся, вплоть до бактерий и сине-зеленых водорослей. Обычные виды оружия никак не воздействовали на Вома. Мы создали принципиально новое устройство, способное окоротить чудовище, но последнее оказалось настолько сообразительным, что увернулось от нас и не пошло в приготовленную ловушку. Несколько раз мы были близки к победе, но Вом всегда уклонялся от решающей схватки и наконец разработал способ противостоять любому виду оружия. Его осторожность и невероятное чутье, однако, убедили нас в том, что Вом смертен… И все-таки год от года он делался все могущественнее. Нам скоро открылась возможность удержания Вома на одной планете, где еще существовала жизнь. Мы его сослали, и таким образом сумели защитить себя! В ссылке Вом очень исхудал. Выяснилось, что он не в силах самостоятельно передвигаться в космосе. Он вел себя обычно как рыба-прилипала. Поглотив все живое на планете, Вом стал уменьшаться в размерах от недостатка пищи.

У Киттен вдруг вспотели ладони. Неужто она испугалась чего-то?

— Не пойму, к чему вы клоните! — признался Пеоту Кингсли.

— Вом очень слаб, — продолжал Хранитель. — Сейчас он ослаб настолько, что нужно, не теряя времени, уничтожить его. Если это произойдет, я уверую в то, что прожил жизнь не напрасно!

— А что, Вом находится на Реплере? — осведомился Филипп.

— Да, на Реплере, — ответил Пеот (что там… скрывается… под личиной отрока… определить… немедленно… что… не сейчас… более чем… стоп… менее чем… вопрос… вопрос… молчание… молчание…)

— Да где же этот Вом? — загалдела почтеннейшая публика. — Подать сюда этого Вома! Мы его живенько…

— Вом ослаблен, — раздельно проговорил Пеот, — но не настолько, чтобы вы могли одолеть его при помощи своей военной мощи! Она слишком ничтожна, эта пресловутая мощь.

— Да в Анклаве есть такие винтовки, что…

— Все относительно, мой юный друг, — перебил Кингсли Пеот. — Поверьте, я знаю, о чем говорю. Впрочем, мне будет приятно, если вы будете солидарны со мной. Но стоит вам оказать мне кое-какую помощь, как Вом, например, уничтожит все живое в вашей столице. Все-таки вам лучше ничего не предпринимать против этого создания!

— Но ты же сам говорил, что Вома можно уничтожить, что он смертен, — напомнил Пеоту Мэл.

— Да, но силы его огромны по вашим меркам!

— Послушай, — не вытерпел унижений Кингсли и повел речь от имени всего человечества, — откуда ты знаешь о том, каковы наши мерки, а?

Пеот никак не прореагировал на это выступление: времени на праздную болтовню и пустейшее выяснение отношений не было!

— Силы его огромны по вашим меркам, — продолжал он невозмутимо, — но уже далеко не столь велики, как некогда. Мой Механизм находиться сейчас на синхронной орбите прямо над тем местом, где прячется Вом. Механизм следует за Вомом всюду, куда бы он не двинулся. Управление Механизмом осуществляется из моей капсулы. Приборы, контролирующие жизненно важные функции моей милости, нуждаются в серьезном ремонте. Пока что ни о каком нападении на Вома говорить не приходиться. Если Вому не чинят никаких препятствий, он становится сильнее с каждым часом. Нужно восстановить систему жизнеобеспечения как можно скорее. Потребуются довольно редкие материалы.

— Прекрасно, — сказал Кингсли, — но где гарантия того, что ты, Пеот, говоришь правду как о своей готовности помочь нам, так и о бытии Вома? Может, ты сам чего-нибудь против нас замышляешь.

Пеот внезапно выпростал щупальца и схватил одного из техников.

— Я тоже не уверен в ваших добрых намерениях. Но не посылайте за охранниками, Чэтем Кингсли. Мне просто хотелось показать, что убить вас всех не составит для меня большого труда. Война — это образ жизни той расы, в недрах которой я возник. Я знал дислокацию и боевые возможности всех находящихся в этом помещении людей еще до той минуты, когда открыл глаза. Настоящая акция — демонстрация моей доброй воли!

— Отчасти ты убедил меня, — сказал Кингсли и, конечно же, солгал. — А теперь отпусти техника. Он, похоже, потерял сознание от страха.

— Я не хотел причинить ему вред! — встревожился Пеот.

— Ничего, случай явно не смертельный. Просто положи его аккуратней на пол. Вот так, отлично!

В некотором замешательстве Пеот попятился и принялся изучать внутренность своей капсулы.

— Ну, ничем больше разве не потешишь? — неловко пошутил Кингсли.

— Не стану выкладывать всего сразу. Но… я приложу все усилия к тому, чтобы справиться со своей работой как можно быстрее. Предстоит сделать очень и очень многое. Я смотрю на сложившуюся ситуацию глазами профессионала. Нельзя допустить, чтобы Вом вновь атаковал Галактику.

Отважная Киттен первая решила приблизиться к Пеоту и, приблизившись, потрогала его толстую шкуру.

— Ты говорил о войне как об излюбленном занятии твоих соплеменников, но сам тем не менее выглядишь довольно дружелюбным созданием.

— Просто сейчас уже прошла та эпоха, когда наша раса господствовала в Галактике. В противном случае вы немедленно были бы порабощены! Война являлась не только развлечением, она являлась самой жизнью для нас. Мы обратили бы вас в рабов так же просто и естественно, как вы ходите на воскресные прогулки в парк.

— Но это же отвратительно!

— Время такое было!

— Но теперь-то ты нам соглашаешься помочь, ведь правда? Неужели ты попросту слепо следуешь своему предназначению — охранять жизнь от посягательств на нее всяких монстров? А почему ты с такой нежностью положил на пол техника?

— В моем характере много мягкости и сострадания к униженным и оскорбленным, — последовал кроткий ответ. — Смерти я предпочитаю жизнь, разрушению — созидание… Маленькая человеческая самка, я проболтался в космосе несколько тысячелетий. Я был оторван от своих соплеменников. Я был другом и соратником Механизма… Эту участь я выбрал по собственной воле. Для выполнения такой работы пригодны только добровольцы!

— Ах ты клыкастый кролик! — презрительно фыркнул Кингсли.

— Если ты все еще нуждаешься в доказательствах моей правоты, то очень скоро получишь их. Скорее, чем думаешь!

— Ну, хорошо, хорошо, — забормотал несколько смущенно Чэтем, — я позабочусь о том, чтобы тебе предоставили все необходимое. Сообщи мне все…

— Нет.

— Нет?

— Нет. Я отказываюсь сотрудничать с тобой, Кингсли. Я буду общаться с вами через другого человека, — тут Пеот повернулся к Филиппу, — вот через него.

— Ну и дела! — присвистнул парень, отчасти удивленный таким поворотом событий.

— Послушай-ка, Пеот, — начал было Чэтем, но Мэл немедленно положил ему на плечо свою увесистую руку.

— Лучше не противоречить ему, старина, — сказал капитан.

— Ты прав, ты прав. Просто мне делается не по себе, когда я вижу, как теряю контроль над ситуацией!

— Ты потерял контроль надо всем еще тогда, — сказал Пеот, — когда были зачаты твои предки.

Помесь медведя и краба соединила провода, не замыкавшиеся около полумиллиона тысячелетий.

Вом вздрогнул. Мысленно. Никто ничего не заметил. Итак, Стража кто-то сумел пробудить от спячки. Страж намеревается отомстить ему, Вому.

Пятно еще не было готово к решительным действиям. Впрочем, можно попытаться немедленно напасть на Стража и вывести его из строя. Но можно и обождать немного до тех пор, пока процесс регенерации не достигнет необходимой отметки. Да, лучше обождать…

Солнце стояло в зените. Половина первого. Все бойцы отдыхали. Отдыхали и все служащие.

Не имели права расслабляться только те рептилии, что находились на боевом дежурстве. Однако трое ааннианских техников решили предаться игре в двадцать одно. И это — при исполнении! Один из техников, Кропих ЛХНМГТ, вырвался вперед, сильно обставив своих товарищей. Никто не заметил, как стрелка прибора, измерявшего интеллектуальные выхлопы взятого в плен существа, скокнула сразу на сто делений вправо по шкале. Такой резкий скачок привел к тому, что прибор отключился, стрелка, представлявшая собой тонкую жестяную полоску, выгнулась и поникла.

Не заметили техники и около десятка обуглившихся в одночасье контактов. Струйка зеленоватой жидкости вытекла из камеры из-за повредившегося клапана, но мгновенно испарилась. Никто не отрывался от игры до тех пор, пока песчаный пол не пошел иссиня-бурыми пятнами…

— Прекрасная мысль, не так ли, Малькольм? — пробормотала Киттен.

— Говорил же, зовите меня просто Мэл! — процедил Мэл.

Вместе с Порсупахом парочка сидела в подводном зале, наблюдая за жизнью морских тварей. Помещение предоставили бойцам в полное владение, но лишь на короткое время. Киттен и Порс опасались, что Рассел Кингсли появится здесь, а если он завидит свою прекрасноликую и прекраснозадую жертву, то столько шума будет, что… э-эх!

Филипп запропастился куда-то, выполняя поручение Пеота, который, казалось, не знал, что такое отдых.

— Послушайте, — сказала Киттен друзьям, — я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что бездельничаю в этом бычьем пузыре и гляжу на безмозглых рыбешек. Надо скорее сообщить майору Орвеналиксу о Воме. Впрочем, слова Пеота надо еще проверить…

— Тебе хочется схлестнуться непосредственно с Вомом? — спросил Порсупах.

— Если Пеот не солгал, то увидеть все своими глазами будет весьма полезно. Кто знает, может Вом способен ощущать в пределах собственной досягаемости этого Пеота так же, как тот ощущает присутствие Вома.

— Прекрасно, — поежился енот, — Вом прилетел сюда из межгалактических глубин. Возраст его и мощь не поддаются осмыслению. А ты хочешь сесть в аэромобиль и лететь к нему просто ради интереса. Может, тебе еще и закуску завернуть в газетку для полного удовольствия?

— Да хватит тебе иронизировать! Пеот же сказал, что Вом пока что не способен к атаке. А потом, неужто тебя, Порс, не мучает любопытство?

— Ты всегда и всему найдешь оправдание, — вздохнул томианец. — Конечно, мне жутко интересно, что это за Вом такой. Я иду с тобой.

— А что до меня, — сказал Хаммураби, — то я бы хотел вернуться поскорее на “Умбру” и забыть обо всем случившемся. Да, еще кое-что.

— Что именно? — осведомилась Киттен.

— Скажите, милочка, как вы найдете Вома? Пеот, я думаю, не выложит вам все сразу. Он думает, что пришлепнуть чудовище — прерогатива Хранителя. Людям надлежит подальше держаться от всего этого.

— Не думаю, что неразговорчивость Стража нас остановит. Что же касается местонахождения Вома, то его не так уж и сложно вычислить. Пеот говорил, что главная часть Механизма всегда следует за чудовищем на некотором расстоянии, безусловно. Координаты радиомаяка нам сообщат в отделе по надзору за космическими аномалиями. Затем от установленной точки мы проведем перпендикуляр к касательной реплерианской орбиты и получим точные сведения о том, где притулилась инопланетная гадина!

— На словах все очень просто и легко получается, — укоризненно глянул на девушку Порсупах.

Взятые напрокат аэромобили скользили над поверхностью океана. До Реплер-Сити честная компания добралась ровно за десять минут, но вместо того, чтобы сесть прямо в гавани, друзья приземлились на вспомогательной площадке рядом с космопортом, где обычно принимались орбитальные паромы. Сам космопорт располагался на сильно вдававшемся в океанские воды полуострове, поверхность которого была усеяна различными ангарами, пакгаузами, взлетно-посадочными площадками, огромными емкостями с топливом для заправки паромов, зданиями для пассажиров. Бетонные дорожки находились в состоянии непрерывной войны с сорными растениями.

Вспомогательная площадка не предназначалась для крупных транспортных и пассажирских судов. Здесь совершали посадку и даже парковались иногда исключительно туристские космоботы и болиды, а также совсем крохотные аэромобили и корабля на воздушной подушке. Рядом шумели океанские волны, и некоторые состоятельные жители Реплера держали здесь также свои яхты и прогулочные субмарины. По правую руку высились служебные помещения, за ними — банки, конторы, меняльные лавки. Еще дальше — отели и частные виллы.

Рядом с аэромобилем, в котором сидели Мэл, Киттен и Порс, опустился паром. Капитан с чисто ремесленническим автоматизмом высчитал мощность его двигателей, массу с грузом и без, даже порт приписки…

На посадочной площадке находился контрольно-пропускной пункт с вышкой для роботов-дозорных. Эти роботы немедленно затребовали у гостей данные для идентификации. Были названы коды офицерских удостоверений, всех трех, и железяки мгновенно успокоились.

Встав на ленту быстро продвигавшегося транспорта, аэромобиль, ведомый Мэлом, скоро оказался у здания управленческой конторы космопорта. Там экипаж покинул свой болид. Троица забрела в помещение, где за письменным столом сидел какой-то невыразительной наружности джентльмен в рубашке с коротким рукавом и кожаных шортах. Он встал из-за стола и провел посетителей в крохотную комнатушку. На стеллажах там толпились книжки, валялись карты и микрофильмы.

— Чем могу служить?

— Понимаете, — приступил Мэл, — мы…

— Мы хотели бы, — перебила капитана Кай-Сунг, — проверить законность тех оснований, на которых недавно была оформлена заявка на приобретение в собственность одной космической находки.

— У вас имеется номер радиобуя?

Киттен уже полезла в свою сумочку, чтобы вытащить бумажку, на которой этот номер был написан, но тут чинуша внезапно заявил, как бы догадавшись обо всем на свете:

— Не беспокойтесь, мисс, я уже понял, что вам нужно. Номер находки — шестьдесят два.

— Верно, — хлопнул себя по лбу Малькольм, — но откуда вы знаете о нем?

— По вашему виду нетрудно догадаться, что вы — гости, — улыбнулся чинуша, — а эта находка — первая за последние десять лет. Все в порядке. Могу вас заверить, что заявка подана в установленном законом порядке. Налог уплачен сразу по установлении буя. Соответствующие записи сделаны уже даже архивариусами на Терре.

— Нам нужно проверить все до мельчайших подробностей, — заявила Кай-Сунг. — Мы ни на чью собственность не посягаем. Мы просто проводим расследование. Координаты находки должны совпадать с реальным положением радиобуя.

— Они и совпадают.

— Прелестно. Это обстоятельство для нас крайне важно! Сообщите нам эти координаты, и мы вас щедро наградим.

— К сожалению, я не имею права разглашать подобную информацию.

— Далее если я очень попрошу вас об этом? — с неотразимой хрипотцой прошептала Киттен.

— Даже если очень попросите, — нежно прохрипел чиновник, подражая интонациям Кай-Сунг.

Мэл невольно улыбнулся. Киттен же невозмутимо извлекла из правого рукава своего платья эбонитовую карточку с печатью Вселенской Церкви: вписанные в круг песочные часы. Чуть ниже печати — номер удостоверения, фамилия и звание сотрудника, ряд подписей!

— Ну, это меняет дело, — сказал чинуша, наведался в комнатенку с компьютером и вернулся, держа в руках необходимые Киттен записи. — Вот эти координаты!

— Спасибо, вы нам очень помогли, — пролепетала Киттен и вместе со своими коллегами направилась к выходу.

— Но почему вы сразу не предъявили удостоверение? — полюбопытствовал чиновник.

— Так, первоапрельская шутка.

— Но ведь август на дворе!

— Что вы говорите! — ахнула Киттен и с силой захлопнула за собой дверь.

На улице сеялся мелкий дождик. Друзья, воспользовавшись попуткой, добрались до Центральной Вивлиофики. Мэл принялся изучать карты в читальном зале, а Порсупах и Киттен налегли на краеведческую литературу. Зачастую им попадались любопытные стишата и милые фантастические повестушки.

Очень скоро Хаммураби защелкал клавишами терминала, пользование которым было, разумеется, платным, но не кусачим.

— Ну что? — полюбопытствовала Киттен, глядя вместе с Малькольмом на экран.

— Ну и ничего! Молчит агрегат. Нет, нам ни за что не выяснить, где прячется чудище…

— А может, в особняке губернатора? — высказал предположение Порсупах. — Это прямо вот здесь, — енот ткнул пальцем в план Реплер-Сити, показавший язычище из-под валика принтера. — Вом скрывается где-то у берегов Анклава Аанн.

— И что?

— О Господи! — не выдержал Мэл. — Неужто вы не понимаете, как обойдутся с вами рептилии, если вы надумаете явиться к ним в гости?

— Запомните, капитан, — устало проговорила Киттен, — я — оперативный работник и прекрасно понимаю, каковы будут последствия моего появления на ааннианской земле без санкции властей. И вообразите, до меня доходили слухи о склонности рептилий лакомиться млекопитающими. Но мы постараемся избежать неприятностей.

— Как?

— Мы все сделаем для того, чтоб нас не сцапали!

— Очень остроумно. Пусть поразит меня гнев Елпидифора Всесвятского, если я почту ваш план разумным! Как, скажите на милость, вы намерены уворачиваться от прямого огня ааннианских лучеметов, что парализует жертву даже на расстоянии в три мили?

— Плевать! Ты идешь со мной, Порс?

— Иду! — обреченно проговорил енот. — Куда же я денусь?

— Прелестно! Прекрасно! Чудесно! Восхитительно! — затараторил Мэл. — Надеюсь, у вас будет приятное путешествие. Знаете, каковы права приговоренного к казни у ааннианцев? Приговоренный может в деталях обсудить со своим палачом, как именно он, несчастная жертва, желает быть подан к столу!

Киттен горделиво направилась вниз по лестнице, но тотчас остановилась и повернулась к капитану.

— Мистер Хаммураби, — сказала девушка, — я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы вы составили нам компанию в этом предприятии.

При этих словах тело девушки призывно заколыхалось.

— На меня виляния тазом не действуют, — пробурчал Мэл. — И не пытайтесь дышать мне в ухо, а то голова разболится.

— Если вы не пойдете с нами, — со вкусом проговорила Кай-Сунг, — я настучу на вас майору. Скажу, так мол и так, негодяй Хаммураби занимается контрабандой наркотиков!

— Ты ничего не сможешь доказать, киска. Если кто-то позарится на мои наркотики, я уничтожу сразу весь запас.

— Конечно, вы не остановитесь перед этим, но пока будет идти расследование, вам придется торчать на орбите. “Умбра” завертится вокруг Реплера, как глупый мул вокруг древнего мельничного или какого иного колеса. Вы понесете серьезные убытки. Клиенты останутся недовольны.

— Согласен, — угрюмо пробурчал Мэл и вдруг улыбнулся: — Вашего полка самоубийц прибыло! Но если мы выберемся живыми из логова ааннианцев, я отомщу тебе, маленькая дрянь!

— Я знала, что вы примете мое предложение, — бодро проговорила Киттен. — Со мной все рано или поздно соглашаются. Но что касается отмщения, то вам меня не запугать!

— Это уж твои проблемы, — сказал Мэл, выключая терминал. — А я свое слово сдержу!

Денек выдался не из легких. Ааннианский офицер слишком устал, чтобы огорчаться больше обычного. Конечно, разомкнулась цепь. Но она давно не проверялась! Сработал один из недавно установленных на скорую руку подземных датчиков. Завыли сирены. Автоматически пришли в состояние полной боевой готовности орудийные установки, размещенные на подступах к Анклаву Аанн. Обслуга сдуру ничего не проверила и принялась поливать смертоносными лучами берег. Поднялся страшный переполох, вести о котором дошли и до главнокомандующего. В конце концов, правда, все разъяснилось, суматоха улеглась. Ничего ужасного не случилось, если не считать того, что загадочным образом погиб целый косяк каменных окуней.

Тиввену повезло. Его не сняли с должности и не понизили в звании. Парквит даже не вызвал бедолагу к себе и не устроил головомойки. Начальник подошел к делу по справедливости, мол, всему виной та спешность и неаккуратность, с которыми монтировалась система охранной сигнализации. Тревожило лишь не совсем ясное обстоятельство, что младший офицерский состав был в непостижимо короткий срок целиком охвачен жутчайшей паникой. В случае неложной тревоги ситуация могла и вовсе выйти из-под контроля комсостава.

Тиввен смотрел на кучку престранных субъектов, бог весть откуда взявшихся в его краях и раздумывал, следует ли беспокоить начальство или повременить. Согласно инструкции полковника Корпта докладывать высшим чинам обо всем на свете совершенно не обязательно. Однако довольно странно, что за два дня границы воздушного пространства Анклава нарушаются дважды. Цифра сумасшедшая! Впрочем, нарушители ничем не отличались от всех прочих и по-своему даже выглядели несколько более естественно, чем вчерашний полоумный старик с чемоданчиком, так сильно задиравший нос кверху, что можно было подумать, будто это он хозяин базы, а не Парквит! Тиввен никак не мог взять в толк, почему главнокомандующий не отправил гостя в общий котел.

А вот теперь еще трое! Дамочка, мужлан и енот — ну и компания…

— Будьте спокойны, — трещала дамочка, — как только моя жалоба ляжет на стол к губернатору, вы сразу зашевелитесь и…

— Да помолчите вы хоть немного, мисс! — не вытерпел Тиввен. — Объясняю еще раз. Вы повинны в том, что нарушили воздушные границы Анклава и пробрались к тому же в запретную зону. Вы находитесь под нашей юрисдикцией. Законы вашей отчей планеты у нас не работают, понятно? Как поступить с вами, решит начальство. А может я и сам разберусь!

Тиввен заметил, что незнакомка хохочет ему прямо в лицо. Неужели она не верит в то, что его слова вполне не шуточны? Нет, надо обратиться к полковнику, пусть разбирается…

— Заприте преступников в их летательном аппарате, — приказал полковник, — пусть они просидят там под арестом десять суток. Тем временем необходимо подать ноту протеста через наших представителей в столице!

Тиввен выслушал наказы Корпта, а потом посоветовался еще и с Парквитом.

— Делайте, что вам сказал Корпт, — проговорил Парквит. — Чуть позже я подпишу приказ об аресте. Сейчас, извините, некогда. Смотрите, Тиввен, вы мне головой отвечаете за пленников. Пусть сидят в своем болиде и никуда не высовываются. Я не хочу, чтоб они болтались по нашей территории и вынюхивали разные тайны и секреты. Вообще-то они походят на заблудившихся туристов, но кто их там разберет? Запомните, лейтенант, если хоть один из пленников будет обнаружен вне пределов своего импровизированного застенка, вам повыдергивают клыки, понятно?

Тиввен кивнул.

— Вплоть до особых распоряжений, — заговорил он в коммуникатор, — вы не должны покидать судна…

— Да кто ты такой, — послышался бойкий голосок плененной девицы, — чтобы нам указывать, а? Какая наглость!..

— …находиться под охраной часового. Вам не разрешается покидать судна ни при каких обстоятельствах. В случае неповиновения вы будете немедленно преданы смерти! — Тиввен кое-как договорил и, отключив коммуникатор, велел конвоиру отвести нарушителей обратно к их аппарату и приставить к ним охранника.

Лейтенант вернулся на свой пост и, усевшись в кресло, стал надиктовывать на пленку рапорт о происшествии. Интересно, ознакомится ли кто-нибудь из начальства с его докладом? Едва ли. Тиввен не ошибся, но никто не ознакомился с его рапортом вовсе не потому, что он был слишком нуден и невыразителен…

Часовой с неохотой заступил на дежурство. Какая дрянь — это идиотское хождение взад-вперед, особенно теперь, ночью, когда все приличные рептилии почивают в теплых кроватках. Боец страшно завидовал этим счастливчикам и желал побыстрее присоединиться к их числу. Желание его сбылось благодаря одному удивительному совпадению. Какому?.. М-да, если бы часового вздумали допрашивать после всего случившегося, то он едва ли вспомнил бы укол в шею. Но именно благодаря уколу недреманное око погасло, слиплось, повалилось на землю и захрапело.

Порсупах махнул лапой: дескать, все в порядке!

Киттен вышла из кабины болида и нацепила себе на нос специальные очки ночного видения. Еноту они были совершенно ни к чему. Зрение томианца отличалось неслыханной остротой.

Киттен огляделась, и тотчас внимание ее привлекли три громадных ящика на пирсе. Девушка склонилась над усыпленным стражем и пощупала у него пульс. В норме. Едва заметное отверстие, оставленное в чешуйчатой шее крохотной стрелой с ультраморфинным наконечником, уже успело совершенно затянуться. Киттен подумала немного и выстрелила еще раз. Игла пронзила роговые бляшки в области затылка.