— Я поделюсь с вами победой, как раньше всегда делился награбленным.

— Раз уж речь зашла об этом, — неожиданно подал голос Великий Правдивец, — я должен кое-что уточнить. Твои слова о честном дележе — не что иное, как бессовестная ложь.

— А тебя, ящик, никто не спрашивал! — прорычал Чамунг.

Когда атаман поднял глаза, обнаружилось, что на него вопросительно смотрят виверр и енот.

Несколько дней спустя в безвестный городишко Мальдерпот приковылял жалкий оборванец. До этого он побывал в нескольких городах и селениях, но отовсюду его изгоняли со скандалами и побоями. Некогда щеголеватый костюм превратился в лохмотья, пропали ухо и несколько зубов, а роскошный хвост был ободран догола.

Звякнул колокольчик в глубине магазина. За пришельцем затворилась дверь, отгородив его от шума проливного дождя. Под мышкой он держал помятого, обшарпанного, но все еще исправного Правдивца. Из окошек в металлическом корпусе уверенно лилось шафрановое сияние.

Посетитель боязливо откинул капюшон плаща и взглянул на хозяина лавки, мускусного крыса, за миг до этого вышедшего из-за ширмы. И хотя крыс усердно спасался от холода при помощи горячительных напитков, он не настолько залил зенки, чтобы не заметить плачевного состояния гостя. Даже более чем плачевного. Вошедший в лавку индивидуум находился в последней стадии физического и психического расстройства.

Стены магазинчика были украшены редкостными, диковинными вещами. На полках теснились плотно укупоренные кувшины с неведомыми снадобьями.

Под потолком на крепкой проволоке покачивались таинственные устройства и чучела жутких иноземных рептилий.

— Достопочтенный Тимокан, ты должен мне помочь. — У коати дрожал голос, каждое слово перемежалось приступом кашля. — Мне сказали, ты постиг мастерство волшебника.

— Случалось мне чародействовать, — подтвердил мускусный крыс, — но это — в прошлом. Сейчас я занимаюсь только коммерцией. Не скажу, что с выгодой, но если хочешь купить ящик хорошей выпивки…

— Это потом, потом. — Коати нервно оглянулся на дверь, словно в эту промозглую ночь мог найтись мазохист, готовый его преследовать. — Сейчас я на мели, даже за твои услуги расплатиться не могу. Видишь, до чего меня довели?

Крыс поднял лапы.

— Ну, коли так, не понимаю, на что ты рассчитываешь. Я благотворительностью не занимаюсь.

— Пожалуйста! — Ослабевший коати едва не повалился на узкий прилавок. — Только ты способен мне помочь. Если откажешь, я непременно умру… или спячу!

— И это правда, — заявил ящик у него под мышкой. Заинтригованный крыс привстал на цыпочках и вытянул шею.

— Что это у тебя, путник?

— Ради Всех Хвостатых, не слушай его! Не уделяй ему внимания!

Представь, что его тут нет.

У коати столь жутко перекосилась физиономия, что посул сойти с ума уже не казался крысу преувеличением.

— Это невозможно, — сказал, мерцая, ящик. — Правду нельзя не замечать.

— Правду? — Крыс быстро трезвел. — Что значит — правду?

— Он выявляет ложь и раскрывает истину. — Казалось, коати вот-вот разрыдается. — Всегда. Даже когда его не просишь.

Крыс сочувственно кивнул.

— Что ж, сударь, теперь я понимаю, почему у тебя такой жалкий вид.

— Так ты поможешь? — с надеждой прошептал коати.

— Я — нет. Тут нужен чародей поискуснее меня. Но я знаю, к кому тебе следует обратиться. Да, есть на свете волшебник исключительно мудрый и опытный, он живет на юге, и зовут этого черепаха…

— Нет! — заорал коати — откуда только силы взялись? — Не могу я к нему обратиться! Это у него я украл штуковину!

Крыс снова кивнул.

— А ты уверен, что это случилось вопреки его желанию, а не благодаря? У Клотагорба репутация волшебника не настолько глупого, чтобы связываться с такими опасными чарами.

— Нет, ты ошибаешься. — В голос Чамунга вернулась крошечная толика былой надменности. — На всякого мудреца довольно простоты. Нелегко было его обокрасть, но я — мастер своего дела.

— Понятно. И он, стало быть, в отместку наложил на тебя заклятие?

— Нет, — снова перешел на униженный тон коати. — В моих бедах только проклятое устройство виновато. Мне с ним не справиться. Боюсь, это никому не по силам.

— Пожалуй, тебе лучше уйти. — Крыс оробело попятился к ширме. — Если сам великий Клотагорб так боялся этой вещи, что позволил ее украсть, то мне и подавно не удержать ее в подчинении.

— Но кто же меня спасет, если не ты? — взмолился Чамунг. — Не могу я уйти, не могу! Чего я только не делал! И потерять пытался эту штуковину, и убегал, и даже скинул в глубокий овраг. А она вцепилась в меня как клещ… Ни поесть, ни поспать…

— Связался с правдой, терпи, — посоветовал ящик.

— Видишь, в кого превратился грозный Чамунг, король воров, по вине подлого устройства?

— Да, смотришься ты и в самом деле неважно.

— Верно, — подтвердил Правдивец.

— Возможно, один способ все-таки есть, но это лишь мое предположение, — задумчиво рассматривая детектор лжи, проговорил владелец лавки.

У Чамунга в глазах затеплились искорки жизни.

— Говори! Я сделаю все, что ты скажешь!

— Существуют легенды о переходе. О способах путешествовать из нашего мира в другие. Возможно, это лишь слухи, домыслы, байки. Но если, скажем, ты совершишь такой переход и оставишь адский аппарат на той стороне…

— Ну! Ну! — нетерпеливо понукал коати.

— Правду нельзя выбросить, это так. Но иногда ее можно уступить.

Чамунг резко повернулся к Великому Правдивцу.

— Ну? Правду говорит толстячок? Отвечай.

— Да, — неохотно вымолвил ящик.

В обмен на клятвенное обещание Чамунга не за страх, а за совесть прислуживать в лавке до конца своих дней, искренность коего по настоянию предусмотрительного крыса подтвердил Великий Правдивец, маленький колдун в отставке снарядил экспедицию на юг. Цель ее располагалась за рекой Вертихвосткой, Озерным Краем и болотами Моргель. Путь был долог и тяжел, но все же мускусный крыс с коати добрались до искомой пещеры и оставили Правдивца в ее недрах.

Прошел немалый срок после столь же многотрудного возвращения, и наконец Чамунг поверил, что с его судьбы снято роковое заклятие.

Верный слову, он служил избавителю верой и правдой вплоть до его смертного часа, который значительно приблизило пристрастие крыса к высокоградусным напиткам.

В чернильной мгле той далекой пещеры покоился Великий Правдивец, в его цепях едва тлела электронная жизнь. Но однажды на него наткнулись двое детенышей. Они были помладше Банкана, Сквилла и Ниины, носили старенькие синие джинсы и светили влагонепроницаемыми фонариками — в это время года в пещере хватало воды.

Дети были приучены к осторожности. Они не тронули ящик, а вернулись к дедушке и рассказали о находке. Тот обратился к экскурсоводу. Все вместе они спустились в пещеру. Там экскурсовод сдвинул на затылок каскетку с карбидной лампой и почесал лысеющее темя.

— Что-то я не припоминаю эту штуковину. Подростки, драть их некому.

Таскают сюда всякий хлам.

Старик запрокинул голову и заморгал — в глаз попала капля.

— Может быть, она сверху свалилась, через дыру какую-нибудь? Или водой принесло?

Проводник шарил лучом фонаря по корпусу Правдивца.

— Черт его знает…

— Дедушка, — начал старший внук, — если это не принадлежит владельцам пещеры, можно, мы его заберем?

— Ну, я не знаю.

Дед посмотрел на экскурсовода. Тот пожал плечами.

— На что мне этот хлам? Заберете — обяжете.

Старик кивнул и наклонился, чтобы рассмотреть устройство получше.

— Похоже на измерительный прибор. Видите? — Он стер грязь с большой стеклянной пластины. — Эге! Хотите, скажу, что это за штука? Старая модель детектора лжи. — Он хихикнул. — Вот уж без чего в моей профессии распрекрасно можно обойтись.

— Дедушка, а она целая? — спросил другой внук.

— В пещере, среди воды? Шутишь? Да ведь это почти антиквариат.

Почистим, покрасим, и можно будет в офисе поставить. То-то народ повеселится.

Даже для техасца он был здоровяком, а потому с помощью экскурсовода легко вынес Правдивца из пещеры.

Когда взрослые уложили находку в багажник пикапа, а дети отправились покупать сласти в ближайшей лавке, экскурсовод не удержал любопытство в узде. Все-таки не каждый день водишь «индивидуалов» в дальние залы пещеры.

— Мистер, если не секрет, кто вы по роду занятий?

— Член сената штата, — ответил рослый старик, чей солидный облик лишь самую малость портили потеки грязи на лице, и любовно похлопал по замызганному ящику. — Представляешь, какие физиономии будут у моих коллег, когда они увидят его в офисе?

— Детектор лжи? В законодательном собрании? — Экскурсовод понял, что это шутка, и угодливо хихикнул. — Хорошо, что он неисправен, правда, сенатор?

Дородный седой посетитель улыбнулся.

— Друг, не верь всему, что пишут в газетах, особенно в местных.

Большинство старых штампов — это только штампы. В Остине немало честных трудяг, да и в столице нашего штата хватает добросовестных чиновников.

Ни тот, ни другой не увидели, как в багажнике слабо засветились стеклышки Правдивца.