— Не знаю, — недовольно ответил тран. — Но для меня это странная мысль, и она не совсем мне приятна.

— Возможно, но мы привезли вам немало странных вещей, и оказалось, что даже самые невероятные из них приносят прибыль. У нас есть архаичное выражение — как и мое печенье, деньги тоже говорят.

Лицо трана просветлело:

— В этом наши народы соглашаются, друг Трелл. «Деньги говорят» — это хорошо, но мне все же хочется, чтобы моя еда лежала передо мной смирно.

Любой, взглянув на богатую одежду трана, — на роскошную вышивку различными металлизированными нитями, контрастной аппликацией из фольги на жилете, на металлические полоски на перепонках, вспыхивавшие, когда тран поднимал руку, мог удостоверить, что по меркам Арзудуна этот тран исключительно состоятелен. А ведь он еще носил полоску металла вокруг его шеи.

Время от времени кто-то из людей, помогавших местному населению в восстановлении разрушенного склада, карабкался по крутому склону, спрашивая у Трелла совета или указания. Иногда такой строитель оказывался траном. И задававшиеся вопросы не ограничивались расовой исключительностью. Временами человек спрашивал совета у трана, тогда как местный житель обращался к Комиссару.

Склад был построен на полпути от залива и очень близко к кромке льда, где сотрясение оказалось значительно большим, чем то, которому подверглись подобные конструкции в городе. Некоторые из стоявших поблизости домов слегка покосились, или же окна в них потрескались, по разрушен полностью был один только склад.

Трелл знал, что причиной этому было то, что умевшие возводить каменные дома траны еще не овладели искусством строительства куполов.

Любая структура с большим открытым пространством внутри, вроде этого склада, была куда менее устойчива, чем домики, разделенные на маленькие комнатушки, внутренние стороны которых служили для покрытия большого пространства.

Для этого требовались строительный металл и различные пластики. О пластиках транам ничего не было известно, и никому бы и в голову не пришло тратить драгоценный металл на строительство, за исключением только редких гвоздей или болтов.

По сути говоря, единственной металлической частью, употребленной на строительство, в Арзудуне (да, возможно, и на всем Тран-ки-ки), — за исключением станции, была солидная, двойная латунная дверь, закрывавшая вход в замок ландграфа, построенный в глубине города. Когда светило солнце, в гавани были видны яркие отблески.

Эта дверь была подарком, который Трелл сделал по вдохновению.

Скромная стоимость более чем окупилась куда более ценными подарками благодарного ландграфа Арзудуна, Колоннина Ре-Виджара. И такой подарок стоило сохранить.

Трелл повернулся к трану, что стоял рядом с ним.

— Как я понимаю, друг Ре-Виджар, несколько моих людей, прибывших вон на том огромном ледяном корабле, ввязались в очень нехорошее сражение в городской таверне. — Он указал на линию берега, где высоко над всеми другими поднимались мачты «Сландескри».

— Я что-то об этом слышал. — Ландграф Арзудуна сделал жест, эквивалентный нашему пожатию плечами. — Чужеземцы здесь непопулярны. Эта новость волнует тебя?

— Да, волнует, — ответил Трелл. — Она беспокоит меня, мой друг, потому что эта новость может дойти до других людей, включая и мой штат.

Если так близко к форпосту людям хотят причинить вред, от этого могут быть неприятности. Это может привести к нежелательному вмешательству моего правительства в столь полезные коммерческие договоренности, достигнутые нами здесь.

— Этого надо избежать. — Ре-Виджар поцарапал слой снега. Острый коготь взбил несколько блестящих хлопьев. — Ходят слухи, что эти твои люди говорили об образовании союза большого количества независимых государств с тем, чтобы просить у твоего Содружества более высокий статус.

— Значит, такие ходят слухи, — Трелл улыбнулся под маской. Конечно, это он сам проинформировал Ре-Виджара о планах незнакомцев, но они оба наслаждались такой тонкой игрой слов. Это стало хорошей привычкой — на всякий случай, вдруг кто-то случайно подслушает их.

— Если их предприятие удастся, — продолжал ландграф, — не будет ли это означать, что кто угодно из дальних районов сможет приехать и свободно торговать с различными представителями ваших островных государств?

— Купеческих семей, — поправил его Трелл, — а не островных государств. Но результат будет тот же самый. Лично я не убежден, что это так уж необходимо. Настоящие коммерческие договоренности устраивают все участвующие стороны. Если, конечно, ты не думаешь, что кто-то другой сможет лучше меня вести межпланетную торговлю.

— Я тоже считаю, что существующие договоренности нам подходят.

Они снова замолчали, но каждый продолжал думать о планах новоприбывших и каждый при этом делал вид, что он наблюдает за ходом работ внизу. Шумные команды строителей возводили первую из новых стен, пытаясь укрепить незнакомый здесь заранее отлитый пластик против ветра. Как только удастся вплавить его на место, так стена станет и защитой от ветра, — значит работа пойдет быстрее.

— Что же делать, друг Трелл? Неужели ты сам ничего не можешь предпринять?

— Боюсь, что нет, мой друг. Я могу скрывать кредиты и укрывать корзинки, изменять списки и декларации. Но дать исчезнуть трупам трех убитых горожан — это очень опасно. Конечно, мы должны что-то сделать. Но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Эти три человека — пришельцы в Арзудуне, но не во всем твоем мире, ландграф. Они прожили среди транов многие месяцы. Они умны. Их знание вашего языка и оттенков речи превосходит знания моих специалистов. Хотя меня и проинформировали, что союза, вроде того, что они хотят образовать, в ближайшее время не будет, у них не должно быть возможности доказать, что мои ксенологи ошибались. Их следует обескуражить.

— Обескуражить, — откликнулся ландграф, старательно подражая произношению гласных в человеческом языке. — Но не здесь. Я понимаю. Как только они удалятся на некоторое расстояние, я употребляю лучшие аргументы из тех, что имеются в моем распоряжении.

— Я не сомневаюсь, что они будут эффективными.

Оба повернулись, наблюдая, как вторую стену водружают на место, и люди-инженеры начинают горячую сварку соединенных углов. Ничего больше не было сказано о миссии команды «Сландескри». Да и не надо было больше ничего говорить. Они принадлежали к разным мирам, но понимали друг друга с полуслова.

— А что тебе известно об этом Пойолавомааре? — разговаривая с Та-ходингом, Этан держался за ванты. Они находились в начале нелегкого пути к югу от Арзудуна, стараясь поймать устойчивый бриз.

— Только то, что мне рассказали другие капитаны на кромке льда, друг Этан. Четыре звезды влево! — Откликаясь его команде, два дюжих рулевых изо всех сил стали поворачивать огромное деревянное колесо. Скрежещущий звук, немного громче обычного, раздался с кормы ледового судна, когда пятый ходовой полоз из дюрасплава, используемый для управления огромным кораблем, врезался в лед. Корабль медленно повернулся, ложась на новый курс.

Вот уже несколько дней они двигались параллельно острову Арзудуну. По подсчетам Вильямса, они уже покрыли более сотни километров. Было очевидно, что Арзудун во много раз превышает Софолд — родной остров Гуннара и Та-ходинга.

Низины вокруг города и пляжи давно уже сменились утесами, отрывисто поднимавшимися на тридцатиметровую высоту, а, может быть, еще выше.

Деревья и кустарники росли на краю утесов, образуя неровную кайму вдоль их вершин, отчего непрерывная полоса скал напоминала спину нервной зеленой кошки.

— Ты сказал мне, — продолжал Та-ходинг, — что мы должны начать наш путь с какого-либо из близлежащих, авторитетных государств. Все капитаны и торговцы, с которыми я говорил, согласились, что Пойолавомаар — самый могущественный из городов этого региона, за исключением, конечно Арзудуна.

Нам, видимо, стоит посетить этот город.

Сейчас, когда они находились на безопасном расстоянии от других кораблей, чувствовалось, что Та-ходинг готов поговорить.

— Капитан Жо-Мидан-Джи описал мне Пойолавомаар, который представляет собой кучку из десяти или более тесно сгруппированных и очень крутых островов. Капитан сказал, что они расположены так близко друг к другу, что все жители, за исключением самых маленьких детенышей, могут спокойно скользить от одного острова к другому. В прошлые годы он сам дважды побывал там, и больше всего ему запомнилось, что эти острова образуют круг, и от острова к острову их окружают высокие стены, подобно той, что защищала наш пирс в Уонноме.

— Похоже, что при таком расположении это место может стать хорошим торговым центром, — сказал Этан.

Та-ходинг кивнул.

— Мидан-Джи говорил, что торговля является там самым важным занятием.

И потом если у каждой стены там есть ворота, капитан может вводить свой корабль с защищенного пирса в любом направлении, не беспокоясь о том, где он сможет поймать нужный ветер. Это очень удобно!

— Правда нам следует помнить, что многие капитаны склонны к преувеличениям. Так сказать, сами производят свой ветер, — напыщенно сказал Та-ходинг, радостно исключая себя из компании ледовых фантазеров. — Они любят хвастать своими способностями и опытом. Конечно, может сказаться вдруг, что этот Пойолавомаар — всего только кучка бедных железом островов.

Но я так не думаю, Мидан-Джи производит впечатление честного трана, и я склонен доверять ему.

— У нас сейчас все основано на взаимном доверии, — отозвался Этан.

Та-ходинг изучал заходящее солнце. Термоядерная свеча виднелась почти прямо впереди, и ее пылающая верхняя дуга начинала опускаться за мартингал судна. Он бросил взгляд на что-то, установленное прямо под рулевым колесом.

— Согласно компасу, Этан, последние два часа мы меняем курс с юга на юго-запад. — Он указал на массив Арзудуна, все еще видневшийся по левому борту. Только теперь он был не на западе, а на севере.

— Мы обогнули самую южную оконечность острова, — продолжал Та-ходинг.

— Поскольку ветры станут сильнее на открытом пространстве, я бы предложил на ночь встать на якорь.

— Ты капитан, Та-ходинг. Здесь все подчиняется тебе. Так что делай, как считаешь нужным.

— Благодарю тебя, сэр Этан. — Тран важно прошел вперед мимо рулевого колеса, наклонился над перилами штурвальной палубы и закричал. Матросы немедленно повернулись к нему, слушая. В частном разговоре Та-ходинг бывал очень вежлив и почтителен, но, отдавая команды своим морякам, он следил за тем, чтобы слова его звучали громче ветра.

— Килпит, Монслауик! — Два помощника обернулись к нему. — Зарифьте все паруса и приготовьтесь встать на якорь.

Эти команды были по цепочке переданы всем матросам до последнего вахтенного у бушприта. Каждый направился к своему месту у такелажа. Этан лишний раз пришел в восторг от искусства транских моряков, которым постоянно приходилось ставить паруса, приспосабливаться к погоде и снова забирать паруса, карабкаясь по узким реям при вечных штормах.

Когда все паруса были свернуты и ледовое судно почти прекратило движение, были спущены носовой и кормовой якоря. Эти переплетения металлических шипов и колючек обычно впаивались в тяжелый шар кованого железа. Якоря «Сландескри» обладали дополнительной удерживающей силой благодаря обломкам дюрасплава, подобранным из остатков разобранной на мелкие кусочки и буквально обглоданной спасательной лодки, в которой потерпели крушение Этан и его друзья.

Как только якоря глубоко врезались в лед, послышались резкий писк и скрежет, больно ударивший по ушам. Корабль скользнул немного к западу, увлекаемый настойчивым ветром, пока не натянулись толстые канаты из пика-пины, удерживавшие якоря. Треск и стоны прекратились. «Сландескри» замер.

Немедленно на лед спустилась группа блокирования. Они закрепляли корабль, подкладывая каменные башмаки спереди и сзади каждого из пяти ходовых полозьев. Теперь корабль не сдвинется с места, разве только под действием небывалого шторма. Но и на случай такой невероятной непогоды на носу и на корме были выставлены часовые.

Этан остался на палубе, наблюдая, как последние лучи заходящего солнца постепенно меняли цвет из желтого в красный и пурпурный.

— Хочешь есть, друг Этан?

Он вздрогнул и повернул голову. Черные щели на желтом фоне зрачков, посаженных на меховом лице, блеснули ему в ответ, вспыхнув от света заходящего солнца.

— Не сейчас, Гуннар. — Он отвернулся, снова облокотившись на перила, и уставился на лед перед собой. Поднялись обе луны Тран-ки-ки. Сегодня вечером в воздухе кружилось немного снега и льда, и слоистые облака только подчеркивали границу между атмосферой и бескрайним пространством. Под лунным светом деревья, упрямо цеплявшиеся за ближайшие уступы утесов, отбрасывали двойные тени. Сам ледяной океан потерял жесткость границ, характерную для дня, и неподвижно простирался во все стороны, охваченный нереальным бледно-голубым сиянием лунного света.

Этан глянул на термометр, прикрепленный к запястью.

Утонченно-неподвижный пейзаж вздрагивал от мороза в двадцать восемь градусов ниже нуля по Цельсию. К предрассветным сумеркам, за несколько часов до восхода солнца, температура упадет до минус шестидесяти двух или трех — да плюс еще постоянный фактор вечного, пронзительного ветра. Если бы он мог снять свой комбинезон и полностью слиться с этой землей, его тело замерзло бы через пару минут.

Гуннар выбрал как раз этот момент, чтобы задать самый неподходящий вопрос.

Указывая на звезды в небе, он поинтересовался у Этана:

— Которая из них твой родной мир?

Прошло несколько минут, прежде чем торговый представитель смог ответить, и не потому, что все это время изучал незнакомые созвездия у себя над головой.

— Я не знаю. Это далеко, так далеко отсюда, что невозможно представить Гуннар.

— Сколько сатчей отсюда? — невинно спросил рыцарь, окидывая взором ночное небо над головой.

— Много, и не сосчитаешь — сказал ему Этан, подавляя улыбку и удивляясь, почему оба они говорят шепотом. — Вообще-то это где-то в этом направлении, но слишком далеко и свет звезд слишком слаб, чтобы мы смогли его увидеть. Но между твоей и моей есть другие звезды, и у некоторых из них есть миры, населенные людьми и нашими друзьями, итанами.

Он указал на слабый красноватый огонек:

— Далеко от этой звезды вращается планета, где вода никогда не замерзает — разве только в специальных машинах, которые мои люди создали исключительно для этого. — Гуннар недоверчиво покачал головой.

— Так тепло. Должно быть, это кошмарное место.

— Моим людям там тоже не очень-то нравится, Гуннар. Но там живут наши хорошие друзья, итаны. Место это называется Дракс-IV, и земля там пытается пожрать людей. Это странное место. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем.

Он снова обратил свое внимание к безмолвному, продуваемому ветром ледяному морю. Частички снега и льда кружились в воздухе, и крошечные вихри подхватили их. Этану почудилось, что он увидел невидимых танцоров в расшитых драгоценными камнями одеяниях, скользивших под двумя лунами.

— Пожалуй, я действительно проголодался. — Он хлопнул обеими руками по перилам. — Пойдем поужинаем.

Они спустились вниз, в помещение, предназначенное для питания офицеров и рыцарей — в большую каюту. Когда дверь закрылась за ними, единственным светом, проникавшим на палубу, кроме сияния лун, стали отблески из нескольких толстых иллюминаторов. На палубе все было тихо, за исключением звуков на противоположных концах судна, где терпеливо расхаживали, прикрывая лица мехом, наблюдатели за погодой. Когда скрывалось солнце, ночь Тран-ки-ки становилась настолько холодной, что даже местные жители содрогались от озноба.

Часовые наблюдали за темными облаками. Они не заметили, как темные лапы ухватились за поручни в середине корабля…