Глава 11

Через несколько дней проход, достаточно широкий для «Сландескри», был почти проложен через хребет. Только несколько последних ледяных глыб перекрывали им дорогу к открытому океану, находящемуся за этим хребтом.

Та-ходинг беспокоился о корабле, о деформации, которую причиняли постоянные рывки и буксировки, но вскоре он обрел уверенность, когда последние глыбы были вытащены, не нанеся заметных повреждений каркасу корабля.

Оставалось вытащить еще три или четыре ледяные глыбы, уже гораздо меньших размеров, — и путь был свободен. Тросы для закрепления на одной из последних глыб были уже почти готовы, когда вдруг раздался неистовый крик впередсмотрящего:

— Рифс. Норд-норд-вест.

Этан, работающий вместе с командой, тоже услышал эти несущие большую угрозу слова. Так же, как и его компаньоны-траны, он резко бросил работу, повернулся и начал вглядываться в том направлении, откуда, по соображениям впередсмотрящего, надвигалась опасность.

Они встретились с рифсом только однажды, но и одного раза было слишком много. Рифс — метеорологическая аномалия, характерная для

Тран-ки-ки, следствие особенностей этой планеты, где токи воздуха перемещались над океаном холодным и твердым, вместо теплого и жидкого.

Септембер описал это явление как линейный ураган, в котором были уплотнены ветры с силой более двухсот километров в час.

Неуклюже двигаясь на своим коньках, Септембер шел за тросом, оставленным командой на тропинке через хребет. Когда он появился на другой стороне, то увидел вдалеке темную линию, в северо-западном направлении. Он наблюдал за ней, и постепенно она начала увеличиваться в размерах, вскоре загородив собою весь горизонт.

Эта черная линия напоминала собой зависший в воздухе берег. Густая тьма поднималась к нему, спрессованная из ветров, как атмосферная губка, вбирая в себя любую воздушную струю. Проносясь над поверхностью, она уничтожала все живое, за исключением тех видов, что сидели корнями глубоко в земле, как пика-педан, или таких массивных существ, как ставанцеры.

Но у «Сландескри» не было ни крепких корней, ни той массивности, что у громоеда, поэтому единственное, что ему оставалось делать — пытаться уклониться от встречи с рифсом, — то, к чему стремятся все биологические формы при приближении этой метеорологической аномалии.

— Это, кажется, никогда не кончится, и нам не избежать встречи с рифсом, — жалобно произнес один из транов, стоящий у кормы.

Этан снял свои коньки и залез на палубу по свисавшей к нему лестнице.

Он увидел Та-ходинга, Эльфу и Гуннара, стоявших на палубе у штурвала и что-то оживленно обсуждавших. Вильямса и Септембера рядом с ними не было.

— Мы должны все бросить и бежать до тех пор, пока рифс сам не уйдет,

— говорила Эльфа.

— Рифс может не исчезнуть в течение нескольких дней. Мы потеряем много времени, — резко сказал Гуннар.

Она гневно посмотрела на него и произнесла:

— Лучше потерять время, чем корабль.

— Возможно, — вставил свое слово Та-ходинг, желавший выступить в роли примирителя, в то же время с опаской поглядывая на темный горизонт, — но мне кажется, у Гуннара есть другое предложение?

— Да, есть.

Рыцарь простер руку, указывая на открытое пространство за кормой:

— Мы должны немного отойти назад, развить максимально возможную скорость и попытаться проломиться сквозь хребет.

— Проломится корабль, но не лед.

Эльфа взглянула на Этана, который стоял рядом и наблюдал за ними. И полностью изменив тон, она с интересом спросила:

— Что вы скажете, сэр Этан?

Он почувствовал, что на него обратились взоры всех, кто находился в данный момент на палубе: моряков и капитана, эсквайров и рыцарей. Они не прекращали свою работу, но они приготовились внимательно выслушать его ответ.

Хорошо, они его услышат.

— Я думаю, что нам следует выполнить то, — начал он громко, чтобы все поняли его слова, — что посчитает нужным сэр Гуннар. Рифс — враг, с которым нужно сражаться. А что касается сражений, то в этом вопросе его суждения всегда верны.

Гуннар внимательно посмотрел на Этана, и потом медленно произнес:

— У нас нет другого выхода. Мы должны прерваться сквозь ледяной хребет.

— Тогда решено!

Та-ходинг выглядел явно обрадованным и бросился отдавать необходимые команды. На корабле закипела бурная деятельность. Гуннар и Этан продолжали смотреть друг на друга еще несколько минут, потом Гуннар полуулыбнулся и пошел к своему месту на борту.

Был ли Гуннар ему благодарен — или, наоборот, зол из-за его снисходительности, которую он мог усмотреть в словах землянина? Но Этану некогда было разбираться в чувствах рыцаря. Нужно было убрать тросы, свернуть линь и убедить моряков в правильности принятого решения.

Команды передавали по палубе. Ледоход начал разворачиваться. Сначала они будут двигаться на восток, потом развернуться к югу и там дождутся центральной волны надвигающегося шторма. Ветер будет дуть им в спину, и они на полной скорости влетят в приготовленный пролом, через который будут прорываться, несмотря на оставшиеся ледяные глыбы.

Все могло получиться и по-другому, но об этом Этан предпочитает не думать.

План был не безупречен, однако он в силах был улучшить настрой моряков, особенно когда шторм быстро приближался. Над левым бортом нависли свинцовые тучи, готовые каждую минуту разразиться сильнейшим шквалом и уничтожить корабль со всей командой, разметав их останки далеко по поверхности океана. Если они просчитались и столкнутся с рифсом, несомненно, корабль перевернется, как перышко. И о том, что тогда будет с командой, лучше не думать.

Как золотая нить, продернутая по ткани, во мгле сверкнула молния.

Треск, грохот, стоны ветра — вся эта адская музыка заставляла работать команду еще быстрее, прилагая все умение и ловкость, чтобы развернуть корабль.

И вот — первое соприкосновение с рифсом! Оно не нанесло большого вреда кораблю, потому что это был только край. И все же налетевший шквал был свирепее, чем самые резкие ветры на Тран-ки-ки. Все западные ветры ярились на их палубе. Они с мрачной одушевленностью проносились мимо

Этана, свистя и завывая, как потревоженные звери, мечущиеся в поисках какого-нибудь укрытия.

— Мы можем не успеть проскочить, дружище, — сказал Септембер таким угрюмым тоном, какого Этан еще никогда не слышал. Гигант держался обеими руками за мачту, Этан стоял, упершись спиной в борт и вцепившись руками в дерево.

«Сландескри» продолжал сближаться с рифсом, и вдруг тот набросился на них, как хищник.

Небо стало непроницаемо черным. Жуткие раскаты грома закладывали уши.

Ослепительные электрические разряды вспарывали тьму то там, то здесь. Они напоминали Этану тех адских обитателей водных глубин, с которыми они встретились под землей, когда бежали из тюрьмы Пойолавомаара. Того циклопа с гигантской пастью и торчащими оттуда сверкающими зубами. Только нынешняя пасть была в несколько километров высотой, и багрово-золотые разрывы внутри нее были похожи на пучки обнаженных нервов.

Этан с трудом перевел взгляд с уже близко находящегося ледяного хребта на палубу у штурвала. Та-ходинг сейчас больше напоминал кусок серого гранита, чем их толстяка капитана, расставив ноги, он одной рукой управлял огромным штурвалом, другой поддержал своего помощника. Корабль развил скорость более ста двадцати километров в час, прикинул Этан.

Еще один шквал отделился от перенасыщенной массы рифса и обрушился на корабль, передав ему дополнительный импульс, отчего корабль вздрогнул и помчался вперед, как от пинка великана.

Если они не проскользнут через пролом на такой скорости, то им больше не надо будет беспокоиться об опасности, исходящей от рифса. Ледоход разобьется о торос, и команда сгинет, не оставив после себя даже мокрого места. Даже если они сумеют избежать прямого удара, все равно лед может царапнуть каркас корабля с такой силой, что вырвет все мачты и уничтожит паруса.

Чернота сверху и белая стена впереди надвигались на них. Миллионы кружащихся льдинок и снежная крупа носились по палубе, ударяясь в маску

Этана и залепляя ее. К этому времени он уже потерял всякий ориентир и не понимал, откуда исходит рев шторма; все смешалось в его голове, и он плохо воспринимал происходящее вокруг. Разве они еще не достигли хребта.

В этот момент «Сландескри» и вошел в пролом; туннель как бы из халцедона защитил их частично от темноты, клубящейся вокруг. Послышался ужасный треск. Этана, как и остальных членов команды, отбросило назад.

Корабль на большой скорости врезался в ледяную стену или в него ударила молния? Этан не знал. Ледоход бешено вибрировал несколько секунд.

И все-таки они прошли сквозь хребет; белая завеса исчезла, они катились по ровному льду. Борясь с ветром, Этан оглянулся назад и различил хребет с его южной стороны, а впереди увидел то, что и ожидал увидеть.

Судьба определила, что «Сландескри» суждено плавать без бушприта. В остальном ледоход, кажется, выдержал удар без заметных повреждений. Мачты не упали, на палубе не появилось никаких трещин.

Этан ощутил что-то неприятное на губах. Он облизнулся и почувствовал привкус соленой жидкости на языке. Повернувшись спиной к ветру, он открыл маску. Оледенелыми пальцами он дотронулся до голой кожи и понял, что у него из носа идет кровь. Нос, кажется, не был сломан, но он был поврежден и болел, а липкая кровь просачивалась сквозь ткань костюма и оледеневала коркой.

Оглядываясь, он увидел других членов команды, поднимавшихся с палубы, на которую они были брошены толчками, когда корабль вибрировал, продираясь через оставшиеся в проходе глыбы льда. Удивительно, что при этом не упали и не разбились те, кто находились на реях. Для Этана это оставалось неразрешимой загадкой.

Паруса, распяленные на мачтах, мачты в своих пазах, палуба, вибрирующая над пятью полозьями, и команда, чудом спасшаяся, — все молило, все взывало к небесам, чтобы то, что они сейчас пережили, больше никогда не повторилось. «Сландескри» летел на всех парусах вперед к югу на скорости сто шестьдесят километров в час.

Тран ходил по пролому в хребте и собирал странные штучки, валявшиеся под ногами. Его мохнатые пальцы перебирали осколки чего-то, что отнюдь не было льдом. Бесформенные и непонятные, они были разной величины. Некоторые

— деревянные. Об один из них тран нечаянно уколол палец и поморщился от острой боли. Хватит, он и так набрал достаточно обломков. Растопырив руки параллельно льду, он заскользил к группе транов, нетерпеливо ждущих его на другом конце туннеля.

Добравшись до них, он опустил руки со сжимающимися перепонками и остановился, осторожно выбрав место, куда встать. Ничего хорошего не будет, если он оступится или растянется на льду перед столькими важными персонами.

— Это несколько обломков из тех, что я нашел, высокородный господин.

Там валяется еще очень много таких остатков чего-то.

Тонкс Джин Ракосса, ландграф Пойолавомаара, аккуратно взял в руки деревянные обломки и принялся внимательно изучать их, стараясь не дотрагиваться до того, о который поранил свой палец разведчик.

— Много таких обломков? Достаточно для того, чтобы можно было предположить, что корабль разбился?

— Нет, сэр. Я не видел такого большого количества.

Ракосса рассерженно швырнул обломки на снег.

— Значит, им удалось избежать встречи с рифсом!

Он аккуратно поправил повязку на своем левом глазу и добавил:

— Хотя, не без потерь.

— На той стороне прохода видны пять следов от их полозьев, идущих на юг, — добавил изо всех сил желавший угодить фаворит.

Ракосса никак не откликнулся на это.

— Хорошо бы знать, насколько серьезны их повреждения? Во всяком случае, все это отняло у них много времени.

Льдины, разбросанные вокруг, демонстрировали, как ледоход проложил свой путь через хребет, и Ракосса не переставал удивляться и восхищаться силой корабля, который мог передвинуть такую массу.

— Они продвигаются довольно медленно.

Он опустился на колени и внимательно принялся изучать следы от полозьев.

— Их не отнесло очень далеко, даже несмотря на силу рифса. Они где-то очень близко, но все же дистанция между нами опять увеличилась.

— Тем не менее мы настигнем их, ваше высочество, — сказал Колоннин

Ре-Виджар.

— Да, мы настигнем их и ту, что посмела насмехаться над нами.

Ракосса перевел взгляд на корабли, ожидавшие неподалеку. У них был очень горделивый и внушительный вид, — с развевающимися вымпелами и наполовину развернутыми парусами. Их мачты, — те, которые не сломались во время шторма, — были похожи на небольшой лес. А их затронул только край рифса.

— Но мы настигнем их только с тридцатью кораблями, а не с тридцатью пятью. Три корабля так сильно повреждены, что, как сообщили нам их капитаны, никогда уже не смогут выйти в открытый океан. Другие два корабля тоже понесли серьезные потери, но они смогут добраться домой, забрав команды с тех трех кораблей. Уже потеряно пять кораблей, Ре-Виджар.

— Еще одна причина, чтобы отомстить им, мой друг, — ответил ландграф

Арзудуна, пытаясь представить бедствие как преимущество в их погоне. Но критическим было не столько состояние кораблей, сколько нервное напряжение

Ракоссы.

— Возможно, — задумчиво обронил он. — Но мы тратим здесь лишнее время.

Через две недели «Сландескри» благополучно приблизился к долгожданному берегу. Сто метров отвесных скал нависали с западной и восточной сторон, образуя ровный красивый базальтовый куб. Но место выглядело пустынным и заброшенным, оно было лишено даже тех цепляющихся за скалы деревьев, которые росли в Арзудуне.

Тиильям вышла на палубу и указала на скалы, возвышающиеся на берегу.

— Там находится Молокин, — сказала она с заметным удовлетворением.

— Молокин? Где? — Гуннар и не пытался скрыть сарказм в своем голосе.

— Я вижу лед, скалы и небо. Все, больше ничего.

— И тем не менее, это тот самый край, где расположен Молокин.

— А где этот легендарный город?

— Не может ли он находиться на вершине плато, Тиильям? — мягко спросил Этан.

— Нет, едва ли.

Бывшая наложница ландграфа Пойолавомаара едва ли заметила галантность

Этана, которую он противопоставил обидной недоверчивости Гуннара.

— Как может город, известный своим кораблестроением, находиться в нескольких километрах над уровнем океана?

— И все-таки я не могу отделаться от этой мысли, — сухо пояснил Этан.

— Ведь каких-либо следов города, порта, просто жилья — здесь не заметно.

— Молокин где-то здесь.

Уверенность Тиильям была непоколебима. Она осмотрела каменную стену и произнесла:

— Где-то здесь.

Этан и Гуннар переглянулись. Потом Этан спросил:

— Каков путь туда? Мы должны заранее его себе представить.

Тиильям вспомнила все истории, слухи и легенды об этом городе и начала сопоставлять их.

— Говорят, солнце заходит в Молокине поздно, — пробормотала она задумчиво. Потом указала на запад и сказала: — Я думаю, нам нужно двигаться туда.

— Ну что ж…

Гуннар пожал плечами, как истинный тран.

— Этот путь или другой, он так же хорош, как и другие.

Он отдал команду Та-ходингу, который сам встал у штурвала.

Ледоход повернулся на запад и пошел против ветра, потому, несмотря на все усилия Та-ходинга, они двигались очень медленно. Скалы то приближались, то уменьшались, когда «Сландескри» менял галс, но корабль не терял из виду землю. Если они потеряют из поля зрения цель своего путешествия в попытках поймать нужный ветер, — это будет не слишком разумно.

Может быть, они обнаружат ущелье в скале, образовавшей плато, и сквозь него будет видна долина? Однажды, при очередной перемене курса, впередсмотрящий из своей корзины увидел такую расщелину. Но за расщелиной не было никаких признаков жизни, ни таинственного города кораблестроителей

Молокина, ни просто фигуры отшельника-трана. Всего несколько одиноких деревьев.

Время шло, дни превращались в неделю, неделя — в две, но прохода в скале не обнаружили. Иногда плато выдавалось слишком вперед или, наоборот, вдавалось вовнутрь, вынуждая их приближаться. Но оно не обрывалось, и обогнуть его теперь казалось немыслимым.

Однако к концу третьей недели плато начало понемногу заворачивать к югу. Этан задумался над тем расстоянием, которое они прошли на запад.

Никто не мог сказать, на сколько километров к западу простираются эти скалы.

— Как я припоминаю, на занятиях нам говорили, что работы по исследованию этого района очень ограничены, — сказал Этан Септемберу. -

Арзудун — самый крупный заселенный остров, который обнаружили аэронавты на

Тран-ки-ки, поэтому и поставили на нем станцию. Но это, — он указал рукой на возвышающиеся скалы, — это либо континент с судьбой острова, либо остров размерами с континент.

— Совершенно очевидно, черт возьми, — прокомментировал великан, — что мы просто наткнулись на вершину горы, возвышающуюся над океаном.

К ним присоединился Гуннар. О его чрезмерном возбуждении можно было понять по выражению его лица, и по тому, что он даже забыл сложить перепонку. Он поскользнулся и чуть ли не упал, но его вовремя поддержал

Септембер. Однако Гуннар был так захвачен своими мыслями, что забыл извиниться за свою неуклюжесть.

— Мы нашли следы от проходивших здесь раньше кораблей. Они тоже шли параллельно этому плато, но плыли они с востока, а потом повернули на юг.

— Может быть, кто-то тоже ошибся в своих расчетах, — предположил Этан с обычным для его манеры спокойным достоинством.

— Может быть, — сказал Гуннар, — это только значит, что еще один экипаж побывал или затерялся в этих местах.

— Конечно. Но если молокинцы торгуют с теми, кто прибывает к ним с юга и востока, тогда ясно, почему нам не встретилось там ни одного следа корабля и почему об этом крае так мало знают в Пойолавомааре.

Возбуждение Гуннара передалось и Этану.

— Поэтому Молокин неизвестен и в далеком отсюда Арзудуне.

— Все возможно, все возможно. — Глаза рыцаря загорелись слабой надеждой: — Поглядим.

На следующий день они пересекли еще два следа, оставленных прошедшими когда-то кораблями. Как и первый, они появились с востока и только потом заворачивали на юг.

— Если Молокин действительно находится на этом плато, — сказал Этан,

— то любой бывалый моряк определит это, еще не повернув на юг или на север.

Открытие произошло неожиданно. «Сландескри» шел в южном направлении на большой скорости, поскольку теперь ветер дул им навстречу. Вдруг впередсмотрящий что-то громко крикнул.

Все, кто был не занят в этот момент, подбежали к борту, чтобы увидеть, как миф превращается в реальность. С того дня, когда они впервые увидели скалы плато, прошел почти уже целый месяц. Этан не мог сказать точно, какое расстояние они проделали и как далеко заплыли. Но плыли они так долго, что у него не осталось сомнений: Тран-кики может похвастаться по меньшей мере одним настоящим континентом, — и это помимо тысячи островов, раскиданных по его безграничным ледяным просторам.

В то же время он понимал, почему именно острова, а не эта огромная, но неизведанная земля была выбрана транами для воздвижения своих городов.

Острова предоставляли возможность легкого доступа к полям пика-пины и пика-педана, доступа к ледяному океану, по которому шла вся торговля. Все, что они пока видели на плато, говорило им о пустынности этого края примерно такой же, как в земной тундре.

Но вот крики с мачты заставили Этана, как и всех остальных на корабле оторваться от работы и выбежать на палубу. Застегивая на ходу костюм, он увидел моряков, высвобождающих паруса с рей.

— Что случилось, Сква? — крикнул он великану, подбегая к перилам. Но ответа он не дождался, да и забыл о вопросе, потому что все увидел сам.

Как бы разрубленные топором, который держал в руках Господь Бог, скалы расступались, образуя расселину от ледяной поверхности до вершины базальтовой скалы. Когда они подплыли ближе, то смогли определить размеры этого глубокого ущелья. Этан предположил, что оно было около двухсот метров в ширину. Оно уходило вдаль, насколько можно было видеть, и что было в конце его, никто сказать не мог.

Не было никаких следов города, но зато они обнаружили несколько свидетельств его близости. Септембер перегнулся за перила и молча указал вниз, на лед.

Этан легко разглядел много параллельных следов от полозьев, которые прорезали гладкую поверхность льда. Это были следы кораблей, которые проходили раньше по этому пути. И все они сходились у ущелья в скалистой стене, поддерживавшей плато.

Септембер достал свой маленький монокуляр. Он снял с лица защитную маску и приставил к глазу компактный телескоп.

— Что вы видите, Сква?

— Только скалу и ничего более, черт возьми. Скала, ничем не отличающаяся от той, вокруг которой мы плавали неделями. Не видно ни мачт, ни каких-либо строений. Может быть, каньон резко заворачивает вбок, и поэтому города не видно.

Он засунул монокуляр обратно в карман костюма и покосился на плато.

— Ясно только одно… Все эти следы ведут в очень оживленное место.

Меня еще интересуют облака над плато. Даже если внутри ветров гораздо меньше и они слабее, то почему все-таки такое количество облаков так долго удерживается на одном месте?

Действительно, казалось, что место по сторонам каньона было родным домом для огромной массы причудливых светлых облаков. На фоне голубого неба они вырисовывались очень отчетливо.

Этан подумал, что возможно, это вулканический дым, какой можно увидеть над постоянно действующими вулканами Софолда.

Но только для вулканического дыма эти образования были слишком воздушными.

— Если Молокин такой известный и многолюдный порт, почему мы не видим ни одного корабля? — подумал вслух Этан.

— Тиильям говорила, что Молокин — это центр кораблестроения, — заметил Септембер. — Пойолавомаар, Арзудун, Софолд — торговые порты, а здесь, может быть, жизнь протекает в глубине материка, или возможно, молокинцы торгуют только в определенное время года. Интересно посмотреть, как они отнесутся к нашему появлению?

Послышались крики — на этот раз с палубы, от штурвала. Та-ходинг отчаянно жестикулировал своим помощникам и вахтенным. К счастью, они успели переставить паруса, и «Сландескри» продолжал осторожно приближаться к каньону.

Вдруг что-то с силой надавило на защитную маску Этана. Он осторожно приподнял ее и быстро опустил. Термометр на его костюме показывал минус двадцать, но не от холода он поспешил защитить свою кожу — от обжигающих порывов ветра.