Глава 3

Халл оглядел мужчин, окруживших его. Они занимали не очень высокое положение в обществе, — он знал это — но могли повлиять на губернатора. Должны повлиять. У Халла было достаточно времени, чтобы заставить эту группу насесть на губернатора. Он почти позволил молодому Мак-Кейду убедить себя присоединиться к ним, — Халл считал Мак-Кейда молодым, несмотря на его богатство, — но в последнюю минуту передумал.

— Что с тобой? — удивился Халл. — Где твой хребет, дружище? Ты собираешься стать таким же слюнтяем, как эти, и позволить маори выгнать тебя отсюда?

— Я не чувствую, что кто-то из маори собирается выгнать нас, Тобиас, — ответил Мак-Кейд.

— Нет? А как тогда насчет Хэмптонов? Как насчет них, а?

Уильям Хэмптон нашел свою ферму сгоревшей, жилище разграбленным, а урожай украденным маори меньше трех дней назад. Теперь все в Окленде знали это, и хотя ходило много слухов и разговоров о мести, никто не знал, что делать.

В кабинет губернатора были посланы просьбы. Дело будет решаться на совете, ответили просителям. Они успокоились, но остались недовольными. Хэмптоны не были первыми. Мак-Кейд знал это так же хорошо, как остальные. Но маори были осторожны — или, возможно, просто знали, как неохотно власти пакеа прибегают к силе. Там сгорела ферма, здесь прекратилось строительство, по дороге на север из Беллиигтона угнана телега: все это были отдельные инциденты. Было очень трудно, даже почти невозможно определить, кто несет за них ответственность. Встречались случаи, когда белые, раскрасив кожу табаком и одевшись в наряды маори, вводили в заблуждение своих жертв. Губернатор осторожничал, отказываясь применять санкции.

Однако не все в Окленде являлись такими чувствительными, как он. Халл со своими друзьями считал всех маори ворами если не на деле, то, по крайней мере, в душе. Он знал, что местным необходимо преподнести хороший урок. Перерезать несколько глоток, и это чередование налетов и грабежей прекратится мгновенно. Халл слишком много наговорил Мак-Кейду, что было ошибкой. По лицу молодого человека он понял, что потерял его.

— Не все инциденты беспричинны. Есть доказательства, что в ряде случаев маори провоцировали.

— Провоцировали? — Халл почувствовал, как краснеет. — Какие провокации могут оправдать варваров?

— Позволь мне напомнить тебе, Тобиас, что отнюдь не все они теперь варвары, хотя это не имеет отношения к делу. Каждый случай должен быть рассмотрен отдельно от остальных. Вот, например, инцидент…

Халл в негодовании отвернулся.

— Инцидент! Вот и все, что ты и остальные можете сказать, когда пытаетесь говорить осмысленно о местных.

Дальше разговаривать не имело смысла. Случай с тремя Годвинами был всем хорошо известен, чтобы вызвать дискуссию.

Братья отправились из Нью-Плимута на западный берег Северного Острова поискать золото и серебро. Младший из них, Самюэль Годвин однажды вечером вернулся в город весь в крови, без одного глаза и полумертвый от голода. Нашедшим его он рассказал бессвязную, полусбивчивую историю о том, как маори вышли из-за гор торговать с ним и его братьями, как Годвины честно торговали с местными жителями, а потом были хладнокровно зарезаны дикарями. Их товары и золото были украдены.

Самюэль рассказал, как его братьев разрезали на куски, как несчастные умерли в страшной агонии. Сам он спасся только потому, что дикари обнаружили запасы виски Годвинов. Самюэль дождался, когда они напьются, разорвал веревки и убежал. Только милосердный Бог сохранил его, чтобы он мог рассказать свою историю.

Злобный крик прозвучал так пронзительно, что каждый достаточно крепкий мужчина в Нью-Плимуте быстро вооружился и присоединился к экспедиции, чтобы преподнести кровожадным дикарям урок, который надолго бы им запомнился. Владельцы магазинов и фермеры маршировали с желанием мести во взглядах.

Только посредничество местного торговца, который часто имел дело с местными племенами, предотвратило уничтожение первой семьи маори, которая попалась навстречу мужчинам Нью-Плимута.

Эта семья рассказала историю, значительно отличавшуюся от рассказа Годвина. Среди членов экспедиции все равно осталось много человек, которые все равно бы убили маори. К счастью, их вожаки обладали нормальным, если не здравым, смыслом. После долгих переговоров и сопровождаемых небольшим насилием разногласий, было решено послать небольшую группу добровольцев в сопровождении настойчивого торговца в ближайшую деревню не желающих раскаиваться дикарей. Несмотря на требования и просьбы Сэма Годвина, люди решили не открывать стрельбы, пока группа смельчаков не закончит переговоры с маори.

Вождь в деревне хорошо знал Годвинов и с готовностью признал факт убийства двух старших братьев. Ошеломленные таким простодушным, добровольным признанием вожаки экспедиции выслушали часть истории, которую Сэм Годвин решил не включать в свою пылкую речь. В заключение вождь с горечью показал гостям еще не похороненные тела двух молодых женщин, которых Годвины похитили, жестоко изнасиловали и хладнокровно задушили. Потом он извинился, если оскорбил правосудие пакеа.

Мужчины из Нью-Плимута тихо сказали ему, что ничего он не оскорбил.

Вернувшись к остальным членам экспедиции, они обнаружили, что Самюэля Годвина нигде нет. Увидев, что его обманная попытка отомстить за убитых братьев явно провалилась, раз его друзья завязали с маори беседу вместо того, чтобы всех их перестрелять, он осторожно сбежал. Хотя бывшие соседи искали его, Сэм ни в Нью-Плимуте, ни где-либо еще в Новой Зеландии больше не появился. Решили, что он отправился в Австралию. Парень пропал.

Халл слушал, как Мак-Кейд наконец закончил.

— Я согласен, в каждой бочке есть несколько порченных яблок, но Годвины были исключением. Не говори мне, что справедливо сжигать ферму Хэмптона.

— Нет. Я просто я говорю, что ты во всем обвиняешь маори. Но у тебя нет никаких доказательств.

На этом попытка Халла перетянуть на свою сторону сомневающегося Ангуса Мак-Кейда провалилась. Хорошо еще Харрингтон Пети был за него. И еще несколько человек, имеющих влияние на губернатора. Халл чувствовал уверенность. Они убедят его, даже если это займет целый день. И потом будут приняты меры, которые следовало принять несколько лет назад. Давно следовало принять, но еще не поздно.

Пети и остальные разговаривали между собой, когда вошел секретарь и перебил их.

— Губернатор приглашает вас к себе, джентльмены.

— Наконец-то, — пробормотал Халл. Бросив взгляд искоса на своих соратников, чтобы убедиться, что в решающий момент они не подведут, он прошел в кабинет губернатора.

Этот достойный человек был способен принять их жалобы и предложения, но очень колебался перед принятием решений. По крайней мере, надо поговорить с ним разумно, подумал Халл. Не так, как с тем любителем маори Джорджем Греем. Грей в конце концов вернулся в Англию, а этот Браун занял его место. Здравомыслящий человек, этот Джоур Браун. Похоже, он понимает, какие должны быть отношения белых людей и маори.

Губернатор слушал, но станет ли он действовать? Халл позволил Пети прибавить к общим свои жалобы и ждал реакции Брауна.

— Ваши аргументы очень убедительны, джентльмены. Халл был доволен, что губернатор обращался именно к нему, а не к Пети и остальным. Он был хорошим политиком, чтобы распознать, в чьих руках здесь власть.

— Но что вы хотите от меня? Вызвать войска для уничтожения местного населения?

— Почему бы и нет? — отозвался Пети. — Научить их некоторым манерам.

— На самом деле никто ничего подобного не предлагает, сэр.

Браун благодарно взглянул на Халла. Именно так они с Харрингтоном все и спланировали. Пети должен был устраивать провокации, на фоне которых в словах Халла выделялся бы здравый смысл.

— Мы ничего такого не предлагаем. Если бы мы могли, то избежали бы войны.

Сзади послышался одобрительный гул голосов. Казалось, Браун ощутил облегчение.

— Так чего же вы хотите?

Разумный и чувствительный, да, но не особенно сообразительный, Халл знал, что хорошему губернатору не требовалось большого ума. Грей же разглядел бы за всеми недомолвками сложный вопрос личной мести, сами личности и другие нюансы. Но не Браун. Он оказался человеком, с которым можно было иметь дело.

— Мы начинаем сталкиваться с настоящим давлением, сэр. Я уверен, вы понимаете, о чем речь.

— Я знаю о ваших жалобах, — согласился губернатор.

— Больше, чем несколько, сэр. Колония растет и расширяется, но все время находится в условиях ограничения. Необходимого ограничения, насколько мы понимаем. Мы работаем хорошо. Можем работать еще лучше, но не в существующих условиях. Они слишком жесткие, сэр. Большие ограничения, если вы понимаете, о чем я говорю.

Браун щелкнул пальцами.

— Я понимаю, вы имеете в виду нарушение монополии на продажу земли.

— Среди всего прочего. Это определенно помогло бы. Здесь только несколько неразумных племен. Проклятые королевские племена и их союзники.

— Да, королевские племена, — Браун устало отклонился на спинку стула. — Не могу слышать об этом короле маори. Надоело и раздражает. Однако, они не грабят, не устраивают набеги на города. Что я должен делать?

— Я знаю, как беспокоит вас эта проблема, губернатор Браун. Мы все знаем, — соратники за спиной Халла утвердительно загудели. — Но мы должны что-нибудь предпринять. И как можно скорее. Мы не можем продолжать развиваться без земли. Земля для овец, для коров, для выращивания зерна и других культур, земля под постройку домов.

— Представители маори утверждают, что уже продали нам земли больше, чем намеревались.

— Маори утверждают! — в голосе Халла послышалось презрение. — Все они лжецы. Они не продали нам земли даже столько, чтобы говорить о ней. У них огромные территории, куда много лет не ступала нога человека. Маори не обрабатывают земли, не ловят рыбу в реках. Однако они отказываются продавать землю честным труженикам, которые превратят заброшенные места в развитые сельскохозяйственные области. Они подлые, сэр, если я могу так выразиться. Их постоянные набеги на владения честных людей только подчеркивают это. Положите конец этой королевской глупости, и все безобразия прекратятся.

— Тут я должен с вами не согласиться, мистер Халл. У нас нет доказательств, что за эти инциденты несут ответственность королевские племена.

Халл понимающе улыбнулся и решил придать разговору более личный характер.

— Но разве вы не видите, сэр, как они все спланировали? Маори обладают хитростью дикарей. Королевские племена стоят в стороне и утверждают, что не имеют никакого отношения к воровству и насилию. Они говорят, что за это несут ответственность несколько бродяг-преступников. На самом деле один факт существования так называемого короля маори придает остальным смелости в совершении подобного беззакония. Они считают, король защитит их. И мы тоже верим в это. Разогнать эти королевские племена, объявить их самозванного короля подчиняющимся парламенту, и увидите, как прекратится бандитизм и оживится торговля землей. Маори должны понять, что роль их короля не в укрывательстве разного сброда, а в подчинении. Если он не захочет подчиниться добровольно, мы должны научить его, как себя вести. Мы должны положить конец набегам, сэр, и получить землю. Мы должны положить конец царствованию фальшивого короля одним ударом.

— Этот выход, сэр, — быстро подсказал Пети. — Так поступали везде, где поднимался британский флаг. Новая Зеландия не должна стать исключением.

— Я не знаю…

Халл безжалостно надавил на губернатора, увидев его колебания.

— Мы должны показать им, кто здесь хозяева, сэр. Существование местного короля принижает вашу власть, сэр. Браун вздохнул.

— Я еще раз спрашиваю, джентльмены, чего вы хотите от меня?

— Позвольте нам покупать любую понравившуюся землю. Мы не хотим войны. Мы не хотим никакого конфликта. Это мешает бизнесу. Мы хотим только иметь возможность покупать — не брать, а покупать по честной цене — землю для новых поселенцев и расширения ферм, которой маори не пользуются. Если они не согласятся продавать, их следует заставить. Заставив одного, мы покажем остальным, что их король абсолютно бессилен на самом деле. Они увидят, как их обманули вожди. Вот и все, сэр. Одна-две таких сделки сразу положат конец этой опасности. Браун кивнул самому себе.

— Я видел доклады о войнах и разногласиях в королевских племенах.

— Совершенно верно, сэр, — Халл наклонился над столом губернатора. — Если заставить одно или два племени продать землю, которой они не пользуются, то каждый маори поймет, что должен подчиняться законам. Этого Потату осмеют по всему острову. Однажды разогнанные дикари станут более сговорчивыми и миролюбивыми. Этого можно достичь без единого выстрела.

— Вы надеетесь, — неожиданно резко произнес Браун.

— В самом деле, сэр, — Халл широко улыбнулся.

— Вы только посмотрите, с каким трудом этот Потату удерживает свое королевство от междоусобных войн. Если маори не в состоянии перестать воевать между собой, как они могут являться опасными для нас? Уже не те времена, когда вождь мог войти в город и спалить его, — он посмотрел налево. — Я могу выйти на улицу и в течение нескольких минут поднять тысячу добровольцев и еще столько же в Веллингтоне. Маори могут думать, будто они по-прежнему контролируют Северный Остров, но на самом деле мы давно их окружили.

— Вы действительно можете поднять свои полки, — сказал Браун, — но у маори тоже есть оружие.

— Которое они используют для уничтожения друг друга к нашей общей выгоде, — Халл повернулся к своим компаньонам за поддержкой. — Фактически, все оружие продал им я.

Послышались нервные, непонятные смешки. Халл оглянулся на Брауна.

— Так они быстрее перебьют друг друга. Дайте одному маори оружие, и первое, что он сделает, это повернет его против соседа, а не против фермера или торговца. Все мы знаем, что королевство — это фарс. Но фарс опасный, сэр, поскольку дает маори фальшивое ощущение независимости. Он побуждает их молодежь на набеги, воровство и поджоги. Нам все равно необходимо заставить их продавать нам землю, и ваши сомнения скоро рассеются. Только после этого они согласятся жить в настоящем мире.

Никто не стал аплодировать, но Халл знал, что выступил превосходно. Пети и остальные сыграли свои роли. Теперь была очередь за Брауном.

Все видели, что он задумался над их аргументами. Халл не мог понять задержки. Вопрос был прост и решался одним единственным ответом. Однако, он решил проявить терпение. Пусть Браун увидит, что его сдерживают несуществующие барьеры.

Наконец он поднял глаза и уверенно заговорил:

— Вы правы, джентльмены.

Халл расслабился впервые за последние несколько недель.

— Нам нужно больше земли и нужно показать этим королевским племенам их место. Для богатой земли плохо лежать необработанной из-за упрямства нескольких дикарей.

— Значит, мы достигли согласия, сэр, — Халл подошел к краю стола, достал из кармана карту и расстелил ее так, чтобы она была хорошо видна Брауну. — Осмелюсь сказать, губернатор, что мы уже заняли несколько участков, которые можно начать разрабатывать немедленно. И этим займутся не присутствующие здесь, а другие поселенцы и новые колонисты. Есть районы, требующие, по нашему мнению, скорейшей обработки.

Брови Брауна сошлись на переносице.

— Немедленно? Я уверен, что это хорошая идея. Признаю, мы пришли к согласию, но будет лучше, если мы решим действовать поосторожнее.

— Тут я должен с вами разойтись во мнениях, сэр, — скромно произнес Халл. — Маори с каждым днем становятся все увереннее. Мы должны действовать быстро и решительно, чтобы стабилизировать ситуацию.

— Если необходимо, мы можем вызвать регулярные войска присмотреть за стабилизацией, — с энтузиазмом произнес кто-то сзади.

Браун прищурился.

— Кажется, вы говорили, что войны не будет.

— Не будет, не будет, сэр, — Халл пылающим взглядом посмотрел на вмешавшегося в разговор. — Думаю, мистер Говард имел в виду, что присутствие нескольких солдат его величества явится для маори знаком серьезности наших намерений. Мы не должны упускать ни одной возможности припугнуть местных. Простое присутствие регулярной армии будет показывать им, что любое сопротивление бесполезно. Назовите это побуждением к миру.

— Побуждение к миру, — Браун был очень доволен.

— Да, мне нравится. Думаю, это будет хорошая предосторожность, — он с новым интересом взглянул на лежащую перед ним карту. — Новые земли, которые вы хотите заставить маори отдать под поселения… Вот здесь, например, — губернатор постучал по карте пальцем. — Я всегда считал этот район слишком гористым для устройства там ферм.

— Для ферм да, но не для овец. Видите, здесь речка. И здесь, — Халл встал сбоку от губернатора, в то время как остальные сгрудились около стола, полностью загородив его.

Глава 4

Самнер застыл с поднятым топором, когда Гоулд появился перед ним.

— Простите, сэр. Кое-какое дело. Самнер осторожно опустил топор, осмотрел только на четверть срубленное дерево, затем посмотрел на свои руки.

— В чем дело?

— Даже не знаю, как сказать вам, сэр. Там к вам маори пришел.

— Маори? — Самнер стер тыльной стороной ладони пот со лба и потянулся к топору. — Чего он хочет? Ты или кто-нибудь другой можете разобраться с ним сами? Что с Филдстоном?

— Мы пытались, мистер Самнер, сэр. Он настаивает на встрече с владельцем.

Самнер вонзил топор в бревно, повернулся к лесу и закричал:

— Харкин! Пусть люди работают. Мне нужно поговорить с каким-то маори!

Ответ мастера послышался слабо, но разборчиво, хоть его перебивали звуки топоров, рубящих деревья.

Разрастающиеся города Окленд и Веллингтон требовали много строительного материала. Самнер и ему подобные были готовы обеспечить им горожан. Хозяин вырубки грустно покачал головой и последовал за Гоулдом вниз по склону к возводящемуся зданию лесопилки и маленьким домам. Не для Самнера и не для прислуги. Он любил, чтобы у него были грязные руки, любил запах свежих стружек и опилок. Едва ли удавалось порубить без перерыва один час. Обязательно какой-нибудь глупый местный приходил мешать ему.

— Никто не догадался спросить у этого нищего, что за необходимость тревожить меня? — Самнер и не пытался скрыть нетерпение и недовольство.

— Нет, сэр, — Гоулд, казалось, сам не верил в происходящее. — Этот парень стоит у ворот и требует — требует, понимаете, а не просит — позвать ему старшего. Я говорю, это невозможно, и спрашиваю, с кем он хочет поговорить вместо босса. Со мной, например. Парень смотрит на меня и качает головой. Он назвал вас по имени, мистер Самнер, сэр, поэтому я не мог сказать, будто я это вы. Похоже, парень хорошо знаком с нашими делами.

— Мы никогда не делали из этого секрета, Джек. Проклятые маори! Было бы лучше для всех, если бы Браун прислал сюда людей выгнать дикарей прочь, — Самнер и Гоулд вошли на огороженную территорию и направились к воротам. — Ладно! Скоро мы здесь окончательно обоснуемся и выгоним этих ребят.

Поскольку никто не впустил маори внутрь, он терпеливо ждал у ворот. Если это и оскорбило местного жителя, то он не подал вида. Когда Самнер и Гоулд приблизились, парень повернулся к ним.

Свежая татуировка, заметил Самнер, изучая лицо маори. С тех пор как этот нелепый Потату объявил себя королем, наблюдалось явное оживление интереса к древним обычаям. Путь разрисуют себе все, только бы не лезли на лесопилку и не приставали к рабочим, подумал Самнер.

— Чего ты хочешь? — У него не было времени на формальное приветствие дикарей, которых он не очень-то жаловал.

— Меня зовут Александр Гибсон, — ответил маори. Самнер усмехнулся. Сзади послышался сдавленный смешок Гоулда.

— Гибсон, да? А похож на местного. Выражение лица гостя не изменилось.

— Мой отец был ирландцем.

Самнер кивнул. За последнее полвека случаи смешанных браков здесь участились. Черное мясо было не по вкусу Самнеру, но он знал несколько человек, менее привередливых. Определенно, женщины маори были желанны и довольно доступны.

— Это очень интересно, друг Гибсон, но я сейчас очень занят. Если тебе нужна работа, здесь есть много чего потаскать, — Самнер обвел площадку рукой. — Это Джек Гоулд, один из моих мастеров. Он может показать тебе, с чего начать. Мы всегда можем воспользоваться крепкой чужой спиной.

— Я здесь не для того, чтобы помогать вам вырубать лес, — мягко отозвался Гибсон без тени акцента. — Я пришел остановить вас.

Самнер несколько секунд разглядывал его, затем повернулся к Гоулду и усмехнулся.

— В самом деле? Тогда, мистер Гоулд, думаю, мы можем закончить сегодня работу пораньше. Нужно бросать пилы, топоры, закрывать лесопилку, собирать веши и возвращаться в Окленд.

— Что было бы хорошо, — спокойно заметил Гибсон.

— Здорово говорит для местного, верно? — произнес Гоулд.

— Понимаете, — продолжал маори, — это не ваша земля. Два белых мужчины обменялись взглядами. Самнер снова заговорил, но на этот раз медленно, словно обращаясь к ребенку:

— Может, хочешь взглянуть на акт? Знаешь, что такое акт?

— Знаю. Это бумага, которой вы воспользовались, чтобы обманом выгнать с этой земли племя. Я знаю, как вы подпоили вождя и подсунули ему для подписи бумагу.

— Я его не поил, — Самнер опять усмехнулся. — Он сам напился. Как я заметил, ваши ребята всегда готовы заглотнуть несколько пинт.

— Это земля была приобретена обманом. Она не ваша. Следовательно, вы должны собрать свои вещи и уйти.

— Кто это говорит? — воинственно спросил Самнер. Он считал, что напрасно тратит время на дерзкого дикаря.

— Я. Мой вождь сказал так.

— Скажи своему вождю, что он обыкновенный чан с дерьмом. Это говорю я, — Самнер повернулся к своему мастеру. — У меня больше нет времени на глупости.

— Земля должна быть возвращена.

— Конечно, мы вернем ее. Как только срубим все пригодные деревья. Это не займет больше одного-двух лет. Потом вы сможете вернуться. Видишь, я разумный человек.