КОТализатор

      - Триста, - Февик продолжал ласково гладить кота. - Вот мой лучший друг! Вы не находите, что коты гораздо симпатичнее людей?
      Он окинул взглядом неподвижную Эшвуд.
      - Я не Мо, и у меня нет времени, чтобы тратить его на пустяки, сказал он. - Пятьсот.
      - Ладно, пусть будет так, - согласилась Мардж. Рот Февика был маленьким. Его улыбка утонула в толстых щеках. Усевшись за стол, он выписал чек и поднялся, чтобы отдать его Эшвуд. Та с опаской смотрела на чек.
      - А с чего я могу быть уверена, что вы не приостановите платежи по этому чеку, как только мы окажемся за дверью?
      Февик восторженно захлопал в ладоши:
      - Какой восхитительный цинизм! Мадам, я мог бы вам вообще ничего не заплатить, но из доброты я даю вам пятьсот долларов, ценя ваше время, затраченное на поездку.
      - У меня такое впечатление, что в вашей душе больше гнилья, чем доброты.
      Февик поджал свои маленькие до нелепости губы:
      - Вы только что изволили оскорбить меня!
      - Я вас изволила оскорбить? - удивилась Эшвуд обороту речи. - Поменьше смотрите плохое кино и поскорей выбирайтесь из этого мавзолея в реальную жизнь!
      - Марджори! - попытался остановить ее Картер.
      - Не беспокойтесь, все в порядке, мистер Картер, - заверил его Февик. - Мне не привыкать к тому, что и моя внешность, и моя речь вызывают у людей насмешки. Но теперь, прошу вас, вы оба сделайте, пожалуйста, мне большое одолжение, покиньте мой дом.
      - Так ли уж нужно было тебе его оскорблять, Марджори? - Картер сел за руль взятой напрокат машины и включил зажигание.
      - Вовсе нет! Но разве это было не забавно? Этот сукин сын обещал тысячу долларов в качестве вознаграждения и надул! Каково, а? - она вынула чек. - Я готова была смять его и бросить ему в лицо, но, к счастью, вовремя опомнилась.
      Она уронила чек обратно в сумочку.
      - Эй, а почему бы нам не поехать через Валдосту? У нас еще есть время, - предложила она.
      - Ну не знаю, звучит заманчиво.
      Как только тяжелые ворота из кованого железа закрылись, толстяк, стоявший у окна на втором этаже, опустил придерживаемую рукой штору и возвратился к позолоченному столу. Усевшись, Брайтон Февик открыл ящик и осторожно достал блудный диск, который плавно скользнул в прорезь компьютера, появившегося из глубин стола, когда Февик нажал на кнопку. После сложных манипуляций с ключевыми словами экран наполнился драгоценными сведениями, хранившимися на диске, и Февик убедился, что информация осталась неповрежденной. Он позволил себе расслабиться.
      Он работал над своим исследованием в университетской библиотеке штата Джорджия, когда один из знакомых предложил ему принять участие в экскурсии на съемочную площадку, и то, что он позволил уговорить себя, чуть было не обернулось для него катастрофой. Месяцы работы, горы прочитанных книг и множество изученных карт, все бы пошло прахом, если бы не корыстные побуждения этих простачков, нашедших диск.
      Теперь его работа перейдет в новую стадию. Настало время провести последние приготовления. Он, конечно, сумел бы пережить утрату диска, но она продлила бы его работу еще на месяцы, а после стольких лет каторжного труда, любая задержка была для него мучительна.
      Скоро весь мир узнает о его достижениях и замрет в благоговении перед его именем. Особено же его родители! Они его едва удостаивают редким словом с тех самых пор, как он, будучи студентом предпоследнего курса, объявил о своем намерении заняться исследовательской работой вместо того, чтобы продолжить семейный бизнес.
      Он гладил кота и слушал его довольное урчание. Своим решением он был обязан Мо, который однажды случайно сбросил книгу с полки в библиотеке его отца. Эта книга заинтересовала тогда еще совсем молодого Брайтона и полностью изменила его жизнь. Прежде он был посредственным студентом, но в связи с открывшимися перспективами стал очень прилежным и набросился на учебу.
      Его не беспокоило тогда то обстоятельство, что родители не одобряли его занятий. Их отношение к своему единственному сыну было безразличным. Они растили его как какого-то породистого пса, за которого им пришлось переплатить. Они редко беседовали с ним, и он ловил на себе их взгляды смутного разочарования.
      Все изменится, когда он закончит свою работу! Им ничего не останется, как признать серьезность его научных достижений и восхититься им, потому что им восхитятся и его достижения признают все их высокомерные друзья из самых высоких кругов общества.
      Он улыбнулся коту еще и еще раз, в душе благодаря Мо за тот счастливый случай, изменивший его жизнь.
      Студентом Февик часто встречал бродячих котов в Кампусе, но только этот привязался к нему сразу же после первой встречи. С тех самых пор они были неразлучны.
      Мы оба изгои, думал Февик, и мы оба принадлежим друг другу. Он вытащил одну из книг, стопкой лежавших на столе, и стал сличать ее содержание с тем, что было записано на диске. Совсем скоро его родители не смогут больше пренебрегать своим сыном! Они будут вынуждены признать его правоту и то, что они в отношении его глубоко заблуждались. Его репутация с каждым днем будет утверждаться, слава расти и расти, и родители сменят гнев и разочарование на восхищение своим сыном и гордость за него. Его надменный отец, в конце концов, признает, что не так уж плохо иметь в семье знаменитого археолога.
      Ренегат был вполне доволен. Другой бы начал проявлять бурные признаки беспокойства, если б его так долго вынашиваемые планы оказались настолько близки к осуществлению, но этот держал себя в руках. Его ощущение времени было иным, чем у других заурядных существ, не лишенных разума.
      Нельзя сказать, что игра не приносила Ренегату удовольствие. Наоборот, именно она придавала смысл его существованию, и если бы не она, он давно бы умер от невыносимой скуки.
      События игры развивались пока согласно его плану, несмотря на присутствие Наблюдателя. Ее тщетные попытки засечь его и положить конец его деятельности только добавляли остроту в игру. Ничто не помешает ему получить свое маленькое удовольствие. Скуку можно унять, только привнося в схему развития неожиданные аномалии, и если при этом погибнут миллионы существ, что ж, это игра, зато он сможет испытать острые ощущения. Он страстно предвкушал кульминацию затеянной им игры.
      Однажды, лениво скользя сквозь грани бытия, он наткнулся на уникальную возможность внести беспорядок в мерный ход вещей и немедленно ухватился за нее. Наблюдатель не так уж давно ощутила его присутствие. Ее последующие попытки выйти на него стали для него источником истинного наслаждения.
      Все это время он был терпелив и должен оставаться терпеливым. Конечно, всегда существовала возможность вмешательства наделенных разумом коренных существ этого мира, но он был уверен, что сумеет справиться с ними, не раскрывая себя. Эти существа были забавны и не очень-то восприимчивы. Они даже не подозревали о его существовании, как, впрочем, не подозревали и о существовании Наблюдателя, потому что были всецело заняты собой.
      Он потратил столько времени и приложил столько сил, чтобы все случилось именно так, как ему однажды захотелось, что теперь уже ничто не остановит его.
      Ключ к дестабилизации в этом районе Вселенной дал ему сардонический космос, и он постарается воспользоваться им в полной мере. Если достаточно умно применить его, этот ключ обеспечит ему силу, обладая которой, он сможет бросить вызов стабильности еще где-нибудь, и тем самым он вначале значительно осложнит работу Наблюдателя, чтобы затем свести ее вовсе на нет. Жаль только, что никто из других Шихараранетов не разделяет его страсти к хаосу и разрушению. Но приверженность к порядку и эволюции вызывает у него тошноту. Только он один может внести диссонанс в этот мир, и он сделает это обязательно! Ничего, если ему придется начать с малого.
      Глава 4
      Кто-то похлопал довольно сильно его по спине, но Картер не удивился. Годы, проведенные им в кинобизнесе, отучили его возмущаться навязчивостью окружающих. Но на этот раз, обернувшись, он был поражен.
      Он увидел расплывшееся в улыбке лицо Марджори Эшвуд, в руке она не очень крепко держала бокал, причем не того дешевого шампанского, которое продюсеры великодушно поставили для отвальной вечеринки, а крепкого брэнди цвета жареных желудей. Она не была пьяна. Она была счастлива.
      - Привет, красавчик!
      - Привет, Марджори!
      Она подмигнула ему, как заговорщица:
      - А я знаю одну тайну! Хочешь, расскажу?
      - Стоит ли, Мардж? - осторожно ответил он, ни малейшего представления не имея, к чему она клонит.
      Будь она помоложе, все было бы ясно, но он уже знал, на что способна, а на что нет хозяйка гардеробной.
      - Эй! - недовольство послышалось в голосе, достигшем его ушей сквозь гвалт вечеринки, и он вынужден был повернуться к своей прежней собеседнице, одной из актрис, игравших в фильме бесчисленное множество южных красоток второго плана.
      Несмотря на то, что в ее бокале было шампанское, она казалась гораздо пьянее Эшвуд. Прекрасные глаза недовольно блестели, бедра раскачивались, но не для выразительности, ее тело не нуждалось в дополнительных средствах, чтобы подчеркнуть достоинство фигуры.
      Картер терпеливо наблюдал. Когда она заговорила, ее речь оказалась не тверже походки.
      - Давай, отделывайся от этой старой перечницы, Джейс, и пошли, - она взяла его за руку.
      - Не сейчас, Китти, - он освободил руку.
      Китти сдвинула брови:
      - Не говори мне, что ты предпочитаешь пойти с этой...
      - Я не хочу никуда ни с кем идти, - отрезал Картер. - Я ужасно устал, а завтра мне улетать. Она предприняла последнюю попытку:
      - Ты выспишься в самолете, а здесь на вечеринке ты все равно не будешь спать!
      - Я вообще не люблю вечеринки, - он улыбнулся извиняющейся улыбкой и пошел прочь.
      Ее нетрезвые слова, сказанные ему вслед, поглотил шум веселившейся толпы.
      Эшвуд перехватила его в противоположном от бара конце зала. Благодарю тебя за спасение, - сказал он ей.
      Она отхлебнула глоток из своего бокала.
      - Ребята твоего возраста расценили бы это как вмешательство, а не спасение.
      - Возможно, но я чертовски устал от томных взглядов женщин.
      - Бедный мальчик! - она потрепала его по щеке, для чего ей пришлось встать на цыпочки. - Жизнь так жестоко обходится с тобой!
      - Тебе вовсе не обязательно опекать меня, - проворчал Картер. - Я не говорил, что не нравлюсь самому себе. Я только хочу сказать, что подобные вещи надоедают, когда приходится сталкиваться с ними изо дня в день.
      - Так ты хочешь узнать мою тайну?
      - Что же это за тайна, Марджори?
      - Тогда нам нужно пойти в мой трейлер!
      - Я же только что поблагодарил тебя за одно удачное избавление!
      - Речь не об этом, красавчик! Не то, чтобы я была против. Ты красив и молод. Но уверяю тебя, я не это имею в виду.
      - А впрочем, почему бы и нет? Это же старая, как мир, история! ответил Картер.
      Они вышли из зала во двор беспорядочно разбросанного пригородного мотеля, в котором остановилась съемочная группа. Он последовал за ней по бетонному тротуару, мимо бассейна, вверх по лестнице, и пока его спутница возилась с ключом, он продолжал сомневаться, действительно ли она не имела в виду секс. Он беспокойно огляделся в поисках Трань Хо. Ее появление было бы сейчас совсем некстати.
      Комната Мардж была убрана. Два битком набитых чемодана лежали открытыми на кровати. На маленьком, заставленном коробочками столике покоился компьютер хозяйки гардеробной. Она села и включила его. На экране замелькали слова и цифры, сопровождаемые рисунками и картами.
      - Ну вот, - сказала Эшвуд. - Вот мой секрет.
      - Слишком быстро, я не успел ничего прочесть.
      Она подняла на него глаза:
      - Разве ты забыл про диск, который мы вернули его владельцу на прошлой неделе? Если за его возвращение предлагается большое вознаграждение, неужели тебе не любопытно узнать его содержание?
      Он мог бы догадаться и раньше!
      - Марджори, ты же не скажешь мне сейчас, что сняла с него копию!
      - Только из предусмотрительности! Не смотри на меня так, красавчик!Я бы могла оставить себе оригинал, но не сделала этого. Неужели тебе на самом деле не интересно знать, что же на том диске было записано?
      - Нет, не интересно! - он сделал движение, показывая, что собирается уходить.
      - Ну если ты спрашиваешь, - она хитро прищурила один глаз, - то я скажу. В общем, это карта местности, где спрятаны сокровища.
      Он остановился.
      - Ты начиталась дешевых сценариев?
      - А ты считаешь, что сокровища существуют только в сценариях?
      - Да объясни ты толком, о каких сокровищах идет речь!
      Она взглянула на экран.
      - Здесь не сказано прямо, где лежат сокровища, но информацию этого диска можно считать руководством к действию, - она широко улыбнулась. - И я собираюсь найти их!
      Он уставился на нее.
      - А как же твоя работа?
      - Следующую картину, на участие в съемках которой я подписала контракт, начнут снимать через шесть месяцев. А я как раз планировала устроить себе каникулы.
      Не удержавшись, он спросил:
      - А где эти сокровища? Где-нибудь в море у здешнего побережья?
      Как каждый, кто хоть иногда смотрит телевизор, он знал о сокровищах испанских галлеонов, поднятых на поверхность у южного побережья Флориды.
      - Нет, речь идет не о побережье Флориды. Речь идет о Южной Америке, о Перу.
      Картер на секунду задумался.
      - Ты же не собираешься туда ехать? Там полным полно перевозящих наркотики контрабандистов и партизанов-маоистов, которые верят, что Сталин был величайшим из либералов.
      - Послушай меня, сынок, - она заговорила голосом, который не так уж давно он слышал в кабинете Брайтона Февика, - обо мне ты почти ничего не знаешь. Для тебя я старушка Мардж, женщина, которая штопает твои жокейские штаны. Но до того, как я принялась шить, я занималась кой-какими совсем другими вещами, и я могу позаботиться о себе и сейчас.
      - Даже так? Чем же ты этаким занималась, что настолько уверена в себе?
      Она резко встала, давая понять, что и без того сказала слишком много.
      - Могу только сказать, что я, действительно, много в жизни путешествовала и знаю, что это такое. А с тобой я говорила о сокровищах только потому, что считала, ты заслужил это. Ведь тот диск нашел ты. Теперь же иди на свою вечеринку! - она небрежно махнула рукой в сторону двери.
      Он не шевельнулся.
      - Мой следующий фильм, если я решусь подписать тот контракт, тоже начнут снимать нескоро, а снимать его будут как раз в Южной Америке, где-то на Амазонке. Не знаешь, Манаус - это далеко от Перу?
      - Не очень, - она сделала удивленное лицо и постучала пальцем по экрану. - Там, куда я еду, не будет кондиционеров и услужливых официантов, готовых в любой момент подать тебе напиток со льдом, а будут гостиницы с клопами.
      - Что ж! Это станет для меня чем-то вроде подготовки к новым съемкам, - сказал Картер.
      - Что станет подготовкой? - поинтересовалась Эшвуд.
      - Моя поездка с тобой. Ты же, если серьезно, не думаешь отправиться в подобное путешествие одна?
      - Напротив, это как раз то, что я думаю.
      - Я мог бы поехать с тобой, Маридж! Впрочем... В Нью-Йорке собираются ставить одну пьесу Ибсена, я хотел бы получить в ней главную роль, и если я ее получу, я буду связан по рукам и ногам до следующих съемок. Но если я ее не получу... Как мне тебя найти?
      Она вырвала листок из блокнота и нацарапала номер.
      - Вот номер моего домашнего телефона. Я живу в Долине. Но дожидаться тебя, предупреждаю, я не собираюсь.
      Он положил листок в карман.
      - Я думаю, ты сумасшедшая. Смешно даже думать, чтобы отправиться за сокровищами одной!
      - А я думаю, что те, кто не знает цену риска, сумасшедшие самые настоящие! Мне пятьдесят три года. Кто я такая? Неужели я должна беречь себя для конкурса Пожилая Мисс Америка? Давай, езжай к своему Ибсену, а я сама побеспокоюсь о себе!
      - Ты хорошая женщина, Мардж, и мне ненавистна мысль, что я хоть каким-то образом могу оказаться причастным к тому, что причинит тебе боль.
      - Спасибо на добром слове, сынок, - она проводила его до двери, - но я не из тех, кто позволяет причинить себе боль.
      Роль он не получил. Он читал не хуже других актеров, принимавших участие в прослушивании, но продюсеры оказались из того продюсерского подвида, который интересуется рецензиями больше, чем кассовыми сборами. Они бесповоротно решили, что назначенье Джейсона Картера на роль терзаемого душевными муками интеллектуала станет для культуры страны слишком большим испытанием, и этот неоправданный риск они не готовы были на себя взять.
      В тот же день он поднял телефонную трубку и набрал номер, нацарапанный на листке рукой Марджори Эшвуд. Он был крайне озадачен, когда обнаружил, что номер отключен. Но каково же было его удивление, когда он выяснил, что номер был отключен давным-давно. Это могло означать только одно - Марджори Эшвуд намеренно подсунула ему ложный телефонный номер. Он был настолько зол, что решил обзвонить весь Лос-Анджелес, но разыскать ее делового агента.
      Когда он, наконец, на него вышел, тот не выразил большого желания помочь ему связаться с Мардж.
      - Я в который раз вам говорю, - вкрадчиво упрашивал Картер, - она сама просила меня позвонить ей.
      - Но мне она не поручала передавать вам ее телефонный номер! - человек на другом конце провода колебался. - Давайте сделаем так: я сам ей позвоню и сообщу о вашей просьбе.
      - Я не могу терять время! Послушайте, мы вместе с ней работали на съемках последней картины, в которой я играл главную роль, - настаивал Картер, подпуская в голос мольбу.
      - Одну минутку, ваше имя Джейсон Картер? Я знаю вас. Прошлым летом фильм с вашим участием был хитом в Старом Свете. Как же он назывался? Ах, да, "Сила каленой стали".
      Картер поморщился. Его знают по этой дряни, не по Ибсену.
      - Конечно, я вас знаю! - в первый раз за время разговора агент Эшвуд выказал интерес. - Вы играли того парня, что в конце фильма врезается на патрульной машине в грузовик, груженый химикатами.
      - Я хочу сделать Мардж сюрприз, - Картер старался говорить как можно убедительнее. - Сейчас я в Нью-Йорке, но хочу за несколько дней уведомить ее о своем приезде.
      - К чему тогда такая спешка? - агент снова насторожился.
      - По-моему, у меня для нее наклевывается кой-какая работенка.
      - Вы что, меня за дурака держите? - последовал ответ с того конца провода. - Актер только тогда интересу ется гардеробщицей, когда ему штаны жмут в паху.
      - Ну хорошо, просто мы с ней неплохо поладили на съемках последнего фильма и... В конце концов, если вы не хотите дать мне ее номер, забудем этот разговор.
      - Не вешайте трубку! - агента Марджори Эшвуд раздирали противоречивые чувства. - Ну ладно, если вы хотите всего лишь навсего побеседовать с ней...
      - Это все, что мне нужно!
      - Хорошо, только не говорите ей, что это я дал вам ее номер, хоть я и поступлю так исключительно в ее интересах.
      - Разумеется! Нет проблем! - уверил его Картер. Закончив этот разговор, он тут же набрал номер одной известной ему службы, где по номеру телефона Эшвуд отыскали ее адрес.
      На следующий день он был уже в Лос-Анджелесе. Он ненадолго заехал домой, выкатил свой "Корветт" и спустился в Долину, район у подножия холма, где деревья росли быстрее цен на недвижимость.
      Стоило предпринять все эти усилия, хотя бы для того, чтобы полюбоваться тем изумлением, что появилось на лице Эшвуд, когда она увидела Картера. Но она быстро оправилась.
      - Привет, красавчик!
      - Можно войти?
      - Конечно же, почему нет?
      Старый дом был обставлен набивной мебелью, повсюду виднелись скромные безделушки. Когда она повела его в зал, они прошли мимо маленькой комнатки, сплошь увешанной фотографиями актеров и актрис, которым ей когда-либо приходилось шить костюмы.
      - Как же ты меня нашел? - она села в огромное кресло цвета спелой вишни.
      - Я не так глуп, как кажусь.
      - Полагаю!
      - Я-то думал, Марджори, ты давно уже в Южной Америке!
      Она тряхнула головой:
      - Вряд ли мне удастся уехать раньше следующей недели. Я же собираюсь не на уикэнд в Ла-Йоллу! Нужно тщательно подготовиться к поездке.
      - Я еду с тобой, - Картер присел на край кушетки.
      - Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашала! - она окинула его тяжелым взглядом. - Конечно, болтаясь поблизости, ты снизил бы вероятность того, что я окажусь жертвой грабителей, но ты же можешь стать для меня и обузой. Ты такой баловень, красавчик!
      - Вовсе я не баловень! - он разозлился. - Я постараюсь рассматривать все лишения путешествия как удовольствия.
      - Не знаю, - она сомневалась. - Там у тебя не будет возможности пользоваться кредитными карточками, а хорошие манеры и твоя популярность не спасут тебя в переделках, и еще тебе потребуется крепкий желудок.
      - Ты хочешь сказать, что ты умеешь переносить лишения, а я нет?
      - Ладно, - решилась Эшвуд. - Я беру тебя с собой. Ты умудрился разыскать меня, и это говорит о твоей находчивости. Но имей в виду, может случиться, мы ничего не отыщем! Ну а если ты едешь, то подготовкой вещей займись сам, у меня есть дела поважнее: самолет компании "Вариг" совершает из Лос-Анджелеса только один рейс в неделю. Я не хочу его пропустить. Мы вылетаем в ближайшее воскресенье.
      Во время долгого перелета она поднатаскивала его в географии Южной Америки, показывала карты и разъясняла те сведения, что она обнаружила на скопированном диске. Картер никогда не был силен в географии, и большинство названий мало что ему говорило, лишь название одного маленького городка Перу показалось ему знакомым.
      - Фитцкарральд? Герцог снял фильм о некоем малом по имени Фитцкарральд. В фильме была занята Кински. Большая часть съемок проходила на местности в ужасных условиях. Я не знал, что существует городок с таким названием, я думал, это имя.
      - Нас ждут не киносъемки, а добраться нам предстоит туда, где нет даже таких маленьких городков, как Фитц карральд, - она очертила на карте огромную территорию. - Инфиерно Верде переводится с испанского как Зеленый Ад, - она ухмыльнулась. - У тебя еще есть шанс пересесть на обратный рейс, когда мы приземлимся.
      Глава 5
      Они ненадолго задержались в Лиме, ровно настолько, чтобы получить багаж и сесть на ближайший рейс до Куско компании Аэроперу.
      Их предварительно забронированные места здесь ни для кого ничего не значили, но Картер сказал несколько приятных слов девушке, составлявшей списки пассажиров, и служащий- пропустил их к самолету.
      Они летели на дряхлом Боинге-707, трясло который страшно, но, однако, от которого за время полета ничего не отвалилось. Посадка была мягче, чем можно было ожидать, принимая во внимание сильные встречные ветры над высокогорными плато. Покинув самолет, они вдохнули чистый, сильно разряженный воздух Анд. Снежные пики очерчивали линию горизонта.
      К полудню они совсем одурели от тошноты. В отеле им дали чай из коки, традиционного лекарства от высокогорной болезни, и уже через несколько часов они почувствовали себя настолько лучше, что даже пообедали.
      Однако, Картер с отвращением отворачивался от Эшвуд, с жадностью поглощавшей недожаренный кусок мяса, его тошнота еще не прошла окончательно. Она самодовольно улыбалась ему через стол.
      - Напомни-ка, что я правильно сделала, взяв тебя с собой!
      Он ответил ей слабой улыбкой.
      - Если ты хочешь поблевать, - продолжала она, - не стесняйся! Только дождись, пожалуйста, конца моей трапезы, хорошо?
      Насытившись, она отложила нож и вилку и поднялась:
      - Я иду наверх к себе и тебе советую сделать то же самое. Нужно выспаться, а завтра мы постараемся найти проводника, причем такого, который не стал бы водить нас кругами, чтобы набить себе цену и содрать с нас побольше.
      - Не хочу спать, мамуля! - захныкал Картер. Грубость уже готова была сорваться с губ Эшвуд, но она сдержалась:
      - Хорошо, сынок! Мир! Делай, что хочешь, но завтра, будь добр, постарайся проснуться с восходом солнца. И еще! Если ты думаешь, что сможешь раздавать тут автографы, то глубоко заблуждаешься. Тебя не знает здесь ни одна живая душа, тебе даже словом переброситься будет не с кем!
      Но она ошиблась. Полчаса спустя к его столику приблизилась женщина, которая не стала пялиться на него, глупо улыбаться и просить автограф, как это имели обыкновение делать его поклонницы, она без тени смущения оглядела его и, не спросив разрешения, села на стул, недавно покинутый Эшвуд.
      Целительный чай из коки сделал, наконец, свое доброе дело, и Картер с удовлетворением отметил, что исчезли последние признаки недомогания. Он поймал себя на том, что не знает, последовать ли разумному совету Эшвуд и отправиться спать или же дать событиям возможность развиваться так, как им заблагорассудится.
      Женщина была высокой, почти с него ростом. Она была выше любого в этом отеле. У нее были классические кастильские черты лица, черные глаза и черные волосы до плеч. Стройное тело и узкие бедра дополняли ее кастильскую внешность и подтверждали первое впечатление. Выражение ее лица являло собой приятную смесь детской простоты с искушенностью: двенадцатилетняя девочка в привлекательном теле взрослой амазонки.
      - Буэнос... добрый вечер, - отважился Картер. Его испанский находился в эмбриональном состоянии, но случилось так, что ему не потребовались лингвистические способности. Она бегло говорила по-английски с приятным испанским акцентом:
      - Меня зовут Франческа. Я живу здесь. - вы не отсюда. Вы гринго, североамериканец.
      - Да, это так, - он привык к женской прямоте
      - Вы турист?
      - Да.
      - Вы только что приехали? - женщина зажгла сигарету, Картер заметил, что все здесь курили. - Я не хочу совать нос не в свои дела и если вы не хотите, не отвечайте.
      Ее жесты и речь были резкими, торопливыми.
      - Я не шлюха, я просто люблю поговорить. Вы, должно быть, приехали посмотреть на развалины? Энергия в ней била через край.
      - Да, - ограничиться простыми "да" и "нет" Картеру оказалось легче, чем вставлять какие-либо замечания.
      - А я живу в Куско. Здесь мой дом. Чем вы занимаетесь?
      - Я актер. Она кивнула.
      - Когда я впервые увидела вас, я так и подумала, потому что вы очень красивы.
      - Спасибо, вы сами сногсшибательны! Улыбнувшись, она покачала головой.
      - Взаимное восхищение? Что ж! Это прекрасно! - она заметила перед собой пустую тарелку. - Вы здесь не один?
      - Со спутницей, - он не видел причины скрывать.
      - Понимаю, - она оглядела почти пустой зал. - Я часто наведываюсь сюда, чтобы поболтать с людьми. Куско - захолустный городок. Здесь живут или очень бедные люди или люди, которые думают, что они очень богаты. Богатые задирают нос и до того скучны, что хочется плакать. А туристы привозят с собой иной мир, мне с ними ужасно интересно. Я хожу по отелям и потому, что мне нужно совершенствовать мой английский.
      Картер решил, что она, действительно, непричастна к миру продажной любви. По крайней мере, за час непринужденной беседы Картер не заметил, чтобы она ждала момента, чтобы его или кого другого подцепить. Она не была обыкновенной болтливой ночной бабочкой.
      - У меня нет денег на путешествия, - говорила она, они пили то, что здесь преподносили как национальный кофе, - поэтому я много смотрю телевизор и читаю журналы, но больше всего мне нравится перекинуться парой слов с кем-нибудь, кто бывал в Париже, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе...
      Он взглянул на часы:
      - Тогда я надеюсь, что наша беседа была и приятной, и познавательной. Я был искренне рад познакомиться, Франческа.
      Франческа, однако, пропустила намек мимо ушей. Навалившись грудью на стол, она продолжала сыпать вопросы:
      - Расскажи мне, что ты собираешься делать в Куско? Конечно же, вы посетите Саксаюаман, да и здесь, в Куско, на Пласа де Армас столько чудесных зданий!
      - Не знаю, все решает моя спутница.
      - Я понимаю. А вы собираетесь наведаться в сельву?
      - Может быть, может быть, - неуверенно пробормотал Картер.
      - Нечего вам туда соваться! Это ужасное место! Вы попадете на завтрак к насекомым в качестве блюда, если змеи прежде не отправят вас на тот свет, - она развела руками. - Не понимаю я этих туристов! Мачу-Пикчу, Куско - это понятно, но стоит ли лететь черт знает откуда, чтобы попасть в пуэрто Мальдонадо и согнать с себя семь потов ради того, чтобы увидеть несколько южноамериканских пальм? Не сумасшествие ли это? У нас, местных, побольше здравого смысла, - она спокойно смотрела на него. - Лезут в сельву только те, кто делает это из-за денег: старатели, инженеры-нефтянники и браконьеры, но каждый из них предпочел бы избежать сельвы, будь у них другой выход, однако, для многих из них сельва - последний шанс. А кому взбредет в голову соваться туда без нужды?
      - Почему люди ходят в зоопарк? - Картер допил свой кофе. - Я, например, один из тех, кто любит понаблюдать за животными.
      Она пренебрежительно кивнула головой:
      - Животные в сельве не подставляют свои бока под любопытные взгляды туристов, они кусаются, убивают и пожирают. Послушайтесь-ка моего совета и отправляйтесь со своей спутницей лучше на развалины! Там безопаснее.
      Она встала, и он невольно повторил ее движение.
      - Может быть, еще как-нибудь встретимся, - сказала она. - Вы же не скоро съезжаете из этого отеля?
      - Насколько я знаю, нет.
      - Вы не станете возражать, если мы еще разок поболтаем? Я не хочу спать с вами, меня интересует только общение.
      Ее прямота показалась Картеру очаровательной.
      - Ну вот и хорошо! Однако, здесь в горах у меня кружится голова.
      - Конечно, я бы могла сделать так, что она закружилась бы у вас еще сильней, - она наградила его улыбкой, - но это я могу позволить себе в любое время. Гораздо труднее найти хорошего собеседника. Увидимся здесь завтра вечером снова?
      - Может быть. Спокойной ночи!
      - Буэнос ночес!
      Он проводил ее взглядом, когда она выходила из ресторана. То же самое проделали метродотель и единственный остававшийся в ресторане официант, как, впрочем, и дежурный клерк у входа. С ее красотой, ростом и королевской осанкой, она заставила бы обратить на себя внимание и на Манхэттэне, подумал Картер.