— Твой любимец вернулся, — сказал наконец Трузензузекс, объяснив появление Пипа Хасбоге и Септемберу. — Я рад за тебя, Флинкс. Я помню, что вы значили друг для друга. — С этими словами он повернулся и включил двигатель.

Хасбога осторожно поглядывала на змею, но снова села на место. Скиммер набирал скорость. Вскоре они уже над самой травой саванны летели в Аляспинпорт.

Когда возбуждение, вызванное возвращением Пипа, спало, Флинкс повернулся и посмотрел на Септембера. Гигант наслаждался полетом, так как на этот раз не он вел машину. Толстыми пальцами он с отсутствующим видом расчесывал свои седые волосы. Нос, как у корабля, разрезал пейзаж перед ним.

— Скуа?

Септембер посмотрел на него и приятно улыбнулся.

— Да, молодой приятель?

Флинкс многозначительно взглянул на свое правое плечо.

— Мой минидраг. Его зовут Пип. — Он коснулся одного кожистого крыла, и змея сонно пошевелилась. Внимание Флинкса вернулось к Септемберу. — Двенадцать лет назад, на Моте, ты потерял своего минидрага, помнишь?

— Я понимаю, что ты думаешь, парень. — Септембер охватил руками колено, напоминавшее древесный узел, и откинулся, задумавшись. — Мне все минидраги кажутся одинаковыми, парень. Но возможно, что твой Пип и есть тот минидраг, которого я потерял. Я никогда не давал своей змее имя, и мы теперь не можем узнать. На Аляспине минидраги нередки. Но на Моте других не было. Я об этом знал бы. Возможно. Если твой Пип и есть тот самый минидраг, получается интересное совпадение, верно?

— Да, конечно. — Флинкс старался говорить ровным голосом.

— Но это ничего не значит, — закончил Септембер и снова стал смотреть на пролетающую мимо местность.

Флинкс последовал его примеру и смотрел, как скиммер под искусным управлением Трузензузекса и Цзе-Мэллори проносится над низкими холмами саванны, огибает деревья и каменные выступы.

— Ничего не значит, — про себя повторил Флинкс.

В Аляспинпорте Флинксу пришлось сообщить, что у него есть свой корабль. Тру и Брану это понравилось. Флинкс позволил им реквизировать свой корабль, но на одном условии.

— Я еще не покончил с Септембером, — прошептал он Цзе-Мэллори.

Ученый серьезно взглянул на него.

— Он какое-то время побудет с нами, Флинкс. Хасбога, несомненно, рассказала ему о наших планах. Для их собственной безопасности мы должны их обоих взять с собой, пока дело не закончилось. Если не возьмем, их будут допрашивать квармы. Не думаю, чтобы им позволили жить.

Ни Хасбога, ни Септембер не возражали против отлета с Аляспина, когда им объяснили, что может произойти, если они останутся. У них сложилось впечатление, что их отвезут на какую-то большую безопасную планету, вроде Земли или Нового Парижа. Флинкс их не обманывал, он просто не уточнил, что к этим планетам они пойдут по кружному пути.

Когда они покидали Аляспин, проклятое любопытство Трузензузекса заставило его спросить Флинкса, где он раздобыл такую огромную сумму, чтобы купить большой частный межзвездный корабль. Флинкс не мог объяснит, что «Учитель» построен его не по летам развитыми учениками ульру-уджуррианами. Однако правдоподобно солгать такому проницательному существу, как Трузензузекс, очень трудно. И поэтому он как можно естественнее объяснил, что купил корабль из тех денег, что ему дал Максим Малайка в благодарность за открытие кранга. Когда денег на снабжение корабля не хватит, он вынужден будет продать его.

Трузензузекс как будто принял его объяснение, хотя Флинкс почувствовал, что у того сохраняются сомнения.

Инсектоид объяснил Флинксу, что именно скорость его корабля помешала им сразу догнать его на Аляспине. Флинкс занялся распределением помещений. Это оказалось нелегко, потому что корабль не предназначался для пассажиров.

— Мы всегда на шаг отставали от тебя, Флинкс, — сказал Трузензузекс. — На Моте пришлось задержаться и справиться с квармами, пока ты добирался до шаттл-порта. Потом ты опередил нас, потому что мы летели на Аляспин коммерческим рейсом, который сделал несколько остановок. Ты же летел безостановочно. Нам еще повезло, что мы тебя нашли.

Они вошли в просторную кают-компанию, просторную, потому что Флинксу нравился простор, и строители «Учителя» учли это.

Философ одобрительно огляделся.

— Неплохой корабль ты себе приобрел, Флинкс.

— Удобный, — ответил юноша.

— Я не совсем понимаю, откуда у него такое название.

— Каприз. — Флинкс чуть улыбнулся. — Мне всегда хотелось стать учителем.

— Превосходная профессия. Ей мало кто посвящает себя. К сожалению, большинство учителей обладают разумом, но у них нет воображения. Обучение — это милосердие разума.

Предоставив кают-компанию Хасбоге и Септемберу, Флинкс отвел двух ученых в пилотскую рубку. Три ее стены были заняты приборами, четвертая демонстрировала пустое пространство.

— Куда вы хотите лететь? — спросил Флинкс, положив руки на приборы управления.

Впервые у Трузензузекса и Цзе-Мэллори не нашлось готового ответа. Оба взглянули на Аба, который вслед за тремя прошел в рубку и сейчас что-то быстро бормотал. Флинкс не знал, понимает ли что-нибудь философ в словах чужака.

— Мы сами еще не знаем, — вынужден был признать Цзе-Мэллори. — Куда-то в Блайт, но нам нужно найти ключ у Аба. Пока направимся в сторону Хайвхоума. Нам лучше покинуть окрестности Аляспина.

Флинкс передал задание навигационному компьютеру, который быстро ответил, хотя отсутствие точного указания цели его затруднило. От носа корабля начал расползаться пурпурный ореол, видимое проявление действия позигравитационного поля больших КК-двигателей. С небольшим ускорением, чтобы не взаимодействовать с тяготением Аляспина, «Учитель» начал сходить с орбиты. Когда корабль удалится на безопасное количество диаметров планеты, двигатели включатся на полную мощность, и корабль прыгнет с многократной скоростью света.

— Какой-то корабль переходит на орбиту, — Флинкс с интересом взглянул на приборы.

— На этой планете не очень напряженное движение, — заметил Цзе-Мэллори. К удивлению Флинкса, и он, и Трузензузекс включили поисковые устройства и большой экран.

— Определи его очертания, — сказал Цзе-Мэллори, работая с приборами.

— Определяю. — Тонкие пальцы Трузензузекса занялись необходимыми действиями.

Флинкс собирался переключиться на автопилот. Но решил не уходить и с любопытством сказал:

— Минутку. Из-за чего все это волнение? — Пип зашевелился у него на плече, а Флинкс посмотрел на ученых. Они сосредоточенно наблюдали за приборами. — Приближающийся корабль… Вы мне все еще не рассказали, кто нанял квармов. Могу догадаться по вашим словам о силах, которые хотят, чтобы бродячий коллапсар уничтожил Кармадж-Коллангатту и Твоски Брайт. Но я не уверен.

— Мы собирались тебе рассказать. — Цзе-Мэллори говорил, не отводя взгляда от приборов. — Но разве это так уж важно для тебя? Им нужен Аб.

— Я бы очень хотел узнать, почему из-за Аба кто-то хочет убить меня. — И добавил саркастически. — Конечно, если я не очень много спрашиваю за свой корабль.

Оба ученых не обратили внимания на его сарказм. Истинные руки Трузензузекса продолжали настраивать приборы, но руконогой он поманил к себе Флинкса.

— Ты хочешь знать, Флинкс. — Юноша подошел к нему. — Вот они. — И указал на изображение на экране. — Узнаешь очертания? Ты умный человек. Я уверен, что твоя догадка правильна. Итак, кто получит наибольшую выгоду оттого, что бродячий коллапсар сократит производство и население Федерации?

Флинкс задумался над этим вопросом, глядя на изображение на экране. Да, это подтверждает его подозрения. Но физическое доказательство кажется гораздо более зловещим, чем простое предположение.

В пилотскую рубку вошли Хасбога и Септембер.

— Я подумал, — загремел Септембер, — что раз уж мы в пути, было бы забавно… — Нахмурившись, он замолчал. Всмотрелся в экран. — Странно… похоже на курьерский корабль эйэннцев. — Хасбога вопросительно взглянула на него. Он, не обращая на нее внимания, в несколько шагов пересек рубку, подошел к экрану и всмотрелся внимательней. — Нет… нет, клянусь призраками фаллантиниан, это истребитель! — Он непонимающе посмотрел на Цзе-Мэллори. — Что делает эйэннский военный корабль в границах Федерации?

— Границы, мистер Септембер? — Цзе-Мэллори старался выглядеть невинно. — Разве можно провести границы в космосе?

— Нет, но это можно сделать на навигационных картах, — ответил Септембер. — Никто не делает ошибок размером в несколько световых лет, особенно обладая автоматическим навигационным оборудованием.

— Никто не говорит, что они допустили ошибку. — Голос Цзе-Мэллори звучал ровно, сдержанно. Он снова занялся приборами управления. — Не нужно мелодрам, Септембер. Ты ведешь себя, как герой триди. Все слишком полагаются на границы. Это абсурдно, ведь границы ЭйЭннской империи и Федерации занимают сотни световых лет в ширину и глубину. Невозможно создать ограду, даже используя лучшие следящие системы. Можно следить за планетами, но не за парсеками. — Он замолчал, глядя как эйэннский корабль переходит на орбиту вокруг Аляспина.

— На Аляспине нет защиты от боевого корабля. Но эйэннцы никаких неприятностей не причинят. Наоборот, скорее всего они заявят, что у них какие-то неполадки и им нужна помощь. Взаимопомощь кораблям, терпящим бедствие в космосе, предусмотрена в договорах.

— А что произойдет, когда миротворцы Федерации не обнаружат никаких неполадок на борту? — спросил Септембер.

Цзе-Мэллори слегка улыбнулся.

— Мистер Септембер, эйэннцы не задержатся у Аляспина. Они убедятся, что то, за чем они явились, — я имею в виду Аба, — покинуло планету. И тут же улетят. Несомненно, в этот самый момент они следят за нами. — Хасбога сдержала восклицание. — О нашем корабле они, возможно, знают от квармов, но не уверены, что Аб у нас на борту. Вначале им нужно проверить на Аляспине. А к тому времени как они это сделают, мы будем уже далеко.

— Будет заявлен протест на нарушение границ, — сказал Трузензузекс. — Новость станет известна на Земле и Хайвхоуме. Последуют обвинения, отрицания, извинения, все завершится обещанием не допускать больше подобного. Мы так же поступаем с империей. Аляспин не имеет особого стратегического значения, никто не убит, и обиженная сторона из-за этого не начнет межзвездную войну. Эйэннцы для этого недостаточно сильны, а Федерация настроена слишком миролюбиво. Так что… ничего не случится.

— Но с нами может случиться — Флинкс многозначительно посмотрел на философа, который в ответ медленно кивнул.

— Ты прав, Флинкс. Присутствие этого корабля означает, что рептилии потеряли терпение и не полагаются больше на квармов. — Он позволил себе удовлетворенно вздохнуть. — Неудивительно, учитывая насколько неэффективным оказался клан убийц. Они вообще не знают, кто им мешает.

Цзе-Мэллори усмехнулся.

Трузензузекс серьезно взглянул на Флинкса.

— Это, однако, не означает, что квармы от нас отвяжутся. Пока они считают, что ты виноват в их затруднениях, они будут пытаться убить тебя.

Септембер высказал предположение.

— Значит, мы бежим и от рептилий, и от квармов?

— А также от Федерации и Церкви, — добавил Цзе-Мэллори.

Флинкс неуверенно посмотрел на него.

— А почему и от них?

— Вспомни, Флинкс, — посоветовал бывший Второй Советник, — эти организации считают Аба выдумкой двух престарелых изменников.

Наступила очередь Трузензузекса рассмеяться, защелкать всеми четырьмя мандибулами.

— Конечно, квармы опасны, но я предпочел бы иметь дело с ними, чем с мелкими чиновниками. Обратись мы к властям, и я не удивлюсь, когда какой-нибудь чиновник решит передать Аба империи, чтобы сохранить мир.

— Минутку. — По смуглому лицу Хасбоги видно было, что она начинает понимать. — Если вы собираетесь избегать властей, как же вы высадите нас с Скуа на планете, где мы смогли бы добыть средства?

— Мы высадим вас на Берли, на Земле или где угодно, — заверил ее Цзе-Мэллори, — как только завершим свой небольшой эксперимент.

— Если вы думаете, что я полечу с вами в Блайт или еще куда-нибудь на основе какой-то нелепой теории, в то время как квармы и эйэннцы стараются вас убить, вы спятили! — От недоверия она перешла к ярости.

Все на мгновение утеряли ориентировку. Легкая дрожь прошла по кораблю, указывая, что «Учитель» превзошел скорость света. Окруженный КК-полем, корабль продолжал ускоряться.

Когда никто ничего не ответил, Хасбога подошла к Цзе-Мэллори. Сверкая глазами, она крикнула ему:

— Я требую, чтобы вы высадили нас на ближайшую населенную планету Федерации!

Ученый виновато ответил:

— Мне жаль, но мы не можем это сделать. Не можем тратить время. Само присутствие этого истребителя в пределах Федерации означает, что эйэннцы теряют терпение. Мы не можем рисковать и отклоняться. Я думаю, они не смогут за нами проследить, но эйэннцы искусны. Они могут найти нас по следу наших КК-генераторов. И мы не можем задерживаться. Дело идет о нескольких миллиардах жизней.

Кипя от гнева, Хасбога отвернулась от него.

— Оставьте! Изобретение хур'рикку — всего лишь легенда. Вы ничего не найдете.

Глаза Цзе-Мэллори не могли скрыть его отношения к ней.

— Те, кого ждет неминуемая смерть, хватаются за соломинку, если она есть. Мы ищем эту соломинку, Исили Хасбога, и никто не помешает нашему поиску, пока он не завершится.

Хасбога готова была спорить дальше, но вмешался Флинкс.

— Пожалуйста, Исили, — попросил он, — помирись с ними. Трузензузекс и Бран Цзе-Мэллори — хорошие хьюманксы. Если бы у них не было основательного повода, я бы ни за что не отдал им корабль.

— Легко говорить, — ответила она, — когда тебе самому угрожает опасность!

Она так рассердилась, что зашевелился Пип и принялся отыскивать источник гнева, обращенного против хозяина. Флинкс успокоил минидрага. Летающая змея снова опустилась на плечо, но продолжала бдительно следить за женщиной.

Флинкс заговорил негромко, но твердо.

— В таком случае почему я не оставил Аба, чтобы его убили эйэннцы? Правда, квармы бы от меня не отцепились, зато эйэннцам я был бы не нужен. Не кажется ли тебе, что дело не только в самосохранении?

— Прости… — Она смотрела в сторону. — Просто… у меня пропали результаты нескольких лет работы, вначале из-за стрел отоидов, а теперь из-за того, что я оказалась впутана в дело, о котором ничего не знаю.

Не в силах дальше спорить с Флинксом, она яростно набросилась на Септембера.

— А ты что, придурок? Ты работал на раскопках так же много, как я. Теперь мы разорены! Разорены! Понимаешь?

Он мягко смотрел на нее.

— Я не чужд безденежья, глупышка. Я всего лишь водородный атом на галактическом ветру. В сущности мне даже интересно наше нынешнее путешествие. Вероятно, выгоды в нем нет, но не все же время думать о кармане. — Повернувшись, он сел на стул у стены рубки. — К тому же я бывал на Коллангатта. На Кармадж не был, хотя видел, как он висит зелено-белым шаром в небе. И на Твоски Брайт не был, но на Коллангатта был. Мне она понравилась. Там народ дружелюбный. И знает, как радоваться жизни. Я там себя хорошо чувствовал, а это редко бывает со мной на чужих планетах. Там я себя чувствовал как дома.

— Так что, глупышка, не хочу видеть, как их планета превращается в замерзший шар среди замерзшего газа. Надо попытаться спасти ее. — Он весело посмотрел на Цзе-Мэллори. — Насколько я понимаю, в этом деле лучше всего то, что Федерация считает его нестоящим. Для меня это лучшая рекомендация. — Хасбога отвернулась от него, но он встал и повернул ее к себе. Она вырывалась, но ничего не могла поделать с его огромными руками. — Исили, чем больше богатеешь, тем чаще думаешь о сборщиках налогов, и становится все труднее и труднее обмануть компьютеры. У нас еще достаточно времени, чтобы получить клеймо богатства. Или, в твоем случае, славы.

— Ты, правда, так считаешь, Скуа? — Она с жалостью взглянула на него. — Что я стараюсь вернуться к своему проекту, чтобы иметь возможность видеть себя во всех триди?

— Нет, конечно, — признался он. — Ты для этого слишком предана науке. Но ты и не безразлична к славе. Ты человек, Исили. Это проклятие, которое все мы носим.

— Говорите только о себе. — Это вежливое возражение донеслось со стороны приборов.

Септембер выпустил Хасбогу и посмотрел в ту сторону.

— Я неточно выразился, твое насекомство.

— Ничего личного, — Трузензузекс кашлянул, скрывая насмешку и удовольствие.

— Посмотри на это так, Хасбога. — Она решительно смотрела в другую строну. — Тебе не повезло оказаться в обществе нескольких старых глупцов, и ты знаешь старинную человеческую поговорку. Так что лучше пытайся помочь, а не мешай нам. Ты все равно ничего не можешь сделать. Мы так же фанатично стремимся спасти жизни, как ты — раскапывать свои руины.

Она повернулась.

— Вы все спятили! — И вышла из рубки в кают-компанию.

Септембер должен был бы расстроиться. Но Флинкс заметил, что он не расстроен. Гигант воспринимал все со спокойствием, которое свидетельствовало не только о большой физической силе, но и о развитом уме. Флинкс решил, что ему нравиться этот огромный человек, хотя он, может, и не его отец. Он не будет пытаться извлечь из Септембера информацию. Флинкс начал понимать, что Септембер со временем сам ему все расскажет, и терпение даст ему больше, чем самые яростные споры.

Встав, Септембер направился за своей нанимательницей. Он подмигнул Флинксу.

— Алкоголь растворяет гнев, как кислота пластик, приятель. Исили не успокоится, пока снова не закопается в древний хлам. Но я думаю, что смогу удержать ее на таком уровне, чтобы она не свела нас с ума до конца пути.