V

Презрев возможности имеющегося в доме лифта, Риддик быстро взобрался по стене на крышу темного здания. Обычному человеку эта задача показалась бы непосильной, но для него подъем не составил ни малейшего труда. Впрочем, ему приходилось решать задачи и потруднее, причем в куда менее цивилизованных мирах. Оказавшись на крыше, Риддик поднял голову вверх и уставился в ночное небо.

Небо полыхало огненными выхлопами ракетных двигателей и разрывами зенитных ракет. Две стаи фениксов вели смертельную схватку. Подключались все новые силы противовоздушной обороны. Стоял оглушительный грохот. Риддик поспешил дальше, перепрыгивая с крыши на крышу. Люди стояли на улицах, задрав головы, и наблюдали за разворачивающейся на небесах битвой. Риддику, несмотря на его темные очки, при особенно ярких вспышках то и дело приходилось закрывать глаза.

Он подбежал к проему между домами, который обычный человек явно не смог бы перепрыгнуть, собравшись с силами, прыгнул и приземлился на другой стороне. В этот момент небо и земля вздрогнули. В воздухе запахло далеко не розами.

С неба спускалась какая-то темная масса. Она нависла над городом, словно раздумывая, что ей делать дальше. Риддик бежал, а темная масса тем временем перемещалась к центру столицы. Противовоздушная оборона была бессильна нанести гигантскому кораблю даже ничтожный ущерб.

От днища корабля вдруг что-то отделилось и с оглушительным грохотом ударилось о землю. На какое-то мгновение центр города озарился ослепительным солнечным светом. В поисках укрытия — любого укрытия от нестерпимо яркого света — Риддик ничком рухнул на крышу.

В городе, естественно, после этого взрыва воцарился полный хаос. Горожане в панике устремились в казавшиеся им прочными здания, под укрытие памятников, холмов… короче, в самые надежные убежища. Главными из них, естественно, были станции метро. Именно сюда Имам и привел свое семейство — причем не только для того, чтобы переждать нападение, но и как можно быстрее достичь нужного места. К его радости и облегчению, на станцию как раз прибыл очередной поезд. Ведя за собой жену и дочь, он протиснулся сквозь толпу перепуганных людей, далеко не все из которых стремились попасть в вагоны.

В этот момент мощный взрыв, едва не стряхнувший Риддика с крыши, сделал свое черное дело. На станции метро погас свет. Уличное освещение Гелиона-Один тоже стало сдавать. Маяки отключились — сначала один, потом другой. Над подвергшейся атаке и разрушению столицей по-прежнему парила огромная темная масса. А под ней, вместо маяков, парило угрожающее всему живому грозное облако. Угроза была зловещая и неведомо чем грозящая. Через несколько минут, как будто осмотрев результаты разрушений, темная масса медленно двинулась вперед, хотя, казалось бы, без определенной цели. Словно выискивая очередную цель, которую нужно поразить.

За взрывом, потрясшим центр города, последовало затишье, небо вновь потемнело. Всюду вздымались столбы пыли — все, что осталось от разрушенных зданий. Это наводило на единственную мысль — о массовой гибели обитателей города. Оставшимися в живых горожанами овладело отчаяние. По улицам в панике метались люди, как будто бессмысленное бегство могло их спасти. Катастрофа разразилась внезапно, и люди совершенно не были к ней готовы. Не имея ни малейшего представления о том, что случилось и почему, они кричали, выли от ужаса, плакали, метались из стороны в сторону, как муравьи, попавшие в водный поток. Единственное, что их объединяло, это стремление как можно дальше убраться из центра города.

Но один человек был исключением. Стараясь по-прежнему оставаться в тени, благодаря повисшим в воздухе тучам пыли, затеняющим яркие вспышки недалеких взрывов, Риддик пробирался сквозь толпу убегающих людей к центру города — туда, где находилось коммерческое и деловое сердце. Бегущие навстречу люди были настолько ошеломлены взрывами и стрельбой, что даже не задумывались, почему этот человек спешит туда, где его, скорее всего, ждет верная смерть. Те же, кто хоть на мгновение задумывался, куда идет странный незнакомец, приходили к выводу, что он попросту лишился ума. Впрочем, он был не одинок: практически все в эти часы в той или иной мере лишились рассудка.

Громкий грохот приостановил продвижение Риддика к центру. Слева от него что-то происходило. Он изменил направление движения и бросился в сторону раздавшегося взрыва. Завернув за угол некогда прекрасного, а теперь наполовину разрушенного здания, он остановился как вкопанный.

Там, где еще недавно возвышалось огромное, красивое здание, вздымалась туча пыли. Да и невозможно было представить себе, что после взрыва такой силы в центре города останется целым хотя бы одно здание…

Он сдернул очки, чтобы яснее разглядеть происходящее. Из развалин одного из гигантских маяков Гелиона-Один в небо поднимался корабль захватчиков. Зрелище было впечатляющим, а Риддика не так-то легко было впечатлить. Звук работающих двигателей раздавался все громче. Отделившихся от материнского корабля небольших летательных аппаратов становилось все больше и больше. Хотя Риддик не думал, что их экипажи обратят внимание на одинокую фигуру, он, тем не менее, бросился под защиту развалин ближайшего здания. Ведь и из пушки стреляют порой по воробьям.

На борту «Базилики» люди в форме молча делали свое дело. Помещения, в которых они находились, были украшены в стиле барокко — некромангеры отдавали должное не только эффективности оборудования, но и его внешнему виду. Они считали, что все должно соответствовать их главным ценностям — отголоскам веры, уходящей корнями к Олтовму Строителю, — и даже центр управления оформили в исключительно пышной манере.

Один из тех, кто управлял кораблем, привлекал к себе особое внимание. Прохаживаясь взад-вперед и то и дело поглядывая на мониторы, Лорд-маршал следил за развитием событий. На его худощавом лице блестели проницательные глаза. Когда он проходил мимо одного из пультов, офицер-оператор обратился к нему:

— Практически подавлено.

Лорд-маршал мрачно кивнул. Все шло, как и было задумано. Впрочем, так было всегда.

Из трюма корабля тем временем вылетали многочисленные эскадрильи небольших летательных аппаратов, экипажи которых тщательно выискивали возможные цели. Им навстречу устремлялись гелионские истребители, пилоты которых были неплохо обучены, но не имели опыта ведения боевых действий, коим с избытком обладали их противники. Тем не менее сражались они упорно и отважно.

Обе стороны несли серьезные потери. Как мотыльки в пламени свечи, корабли и самолеты сгорали один за другим, по спирали отправляясь к земле.

За штурмовиками некромангеров к земле шли крупные боевые корабли. Транспорты с войсками и средствами передвижения следовали непосредственно за гигантским кораблем, ошеломившим столицу. То же самое происходило и над остальными городами Гелиона-Один, поскольку захватчики высадили десант в каждом мало-мальски значительном городе планеты. Такая операция требовала высочайшей координации, которой некромангеры владели в совершенстве. Но, как обычно, главные свои усилия они сосредоточили на столице. Противника можно подавить непрекращающимися ударами, но гораздо легче отсечь ему голову.

Не все гелионские истребители были уничтожены перехватчиками некромангеров: некоторые прорвались сквозь плотные ряды захватчиков и атаковали приземляющиеся транспортные корабли.

Перед одним из транспортов раздался мощный взрыв. Корабль потерял равновесие, его центр управления был уничтожен. Автоматические системы управления отчаянно пытались сохранить скорость и угол приземления, но повреждения оказались столь велики, что справиться с этой задачей не удалось. Вскоре корабль начал разваливаться на части, после чего взорвался его гравитационный двигатель, ярко осветив ночное небо и едва ли не ослепив тех, у кого глаза не были защищены.

Имам вел своих ближних по практически опустевшим улицам. Когда его дочка, совершенно выбившаяся из сил, остановилась, он посадил ее на плечи.

— Потерпи, Зиза. Потерпи, не сдавайся. — Увидев, что Ладжун кивнула ему, он поспешил дальше. Он готов был бежать с ними до тех пор, пока силы совсем его не оставят. Но даже тогда, подумал он, он все равно продолжал бы ползти вперед.

В городе — в тех местах, где сопротивление защитников было полностью подавлено, — садились огромные транспортные корабли, из которых отряд за отрядом выгружались тяжело вооруженные солдаты в защитных шлемах. Их цели были очень просты, а поведение вполне предсказуемым. Подобная тактика оправдала себя на многих планетах с тех пор, как некромангеры впервые заявили о себе как о серьезной силе. Всегда невозмутимые и лишенные чувства юмора, они вываливались по приказу командиров из своих кораблей и тут же начинали искать очаги сопротивления.

И, как всегда, завидовали тем, кто, сопротивляясь, готов был погибнуть.

«Базилика» двигалась над планетой по низкой орбите. Она находилась на расстоянии, не позволяющем большинству наземных средств противовоздушной обороны достичь ее, а эскорт из космических кораблей не позволял посягнуть на материнский корабль из космоса. «Базилика» была неуязвимой настолько, насколько позволяла техника некромангеров. Впрочем, экипаж гигантского корабля чувствовал бы себя спокойно даже в отсутствие флота прикрытия. Когда люди соответствующим образом просвещены и не боятся смерти, вести военные действия оказывается совсем нетрудно.

Офицер-оператор, который уже докладывал раньше, снова обернулся к высокому угловатому командующему.

— Второй этап завершен, Лорд-маршал. Командующий взглянул на часы.

— Мы немного опережаем график. Впрочем, разведчики предупреждали, что такое возможно. Планета очень богата и уверена в себе, причем слишком долгое время. Конечно, у них неплохая система защиты и вооружения, но их воины не идут ни в какое сравнение с теми, кто воевал по-настоящему. И уж тем более с теми, у кого есть цель.

Отойдя налево, Лорд-маршал склонился над окном обозрения, защищающим наблюдателя от всевозможных воздействий наружной радиации и температуры. Пока внизу продолжалось сражение за планету, к нему присоединился другой человек, куда более спокойный и одетый роскошнее его. Они переглянулись.

— Поэтам, утверждавшим, что битва — самое отвратительное, что есть на свете, — Лорд-маршал кивнул на картину, разворачивающуюся в окне обозрения, — наверняка не приходилось принимать участие в военных действиях, верно? Издалека война может быть прекрасной.

Внизу, под днищем гигантского корабля, вся поверхность планеты была озарена молниями. То и дело мощные энергетические разряды били в важные военные центры, некоторые из них ярко сверкали, другие были затемнены облаками. Но облака ничуть не мешали войскам, высаженным для захвата этих центров. Некромангеры готовы были сражаться в любую погоду. Впрочем, количество вспышек с момента начала вторжения значительно уменьшилось.

Стоящий рядом с Лорд-маршалом Чистильщик молча смотрел на разворачивающуюся под его ногами битву. Эта картина была для него не новой. То же самое он видел во множестве других планетных систем. Исход сражения здесь будет таким же, как и там. Иначе просто быть не может.

— Возможно, на сей раз, — пробормотал Чистильщик, — нам удастся обратить в свою веру куда больше людей. Обидно, когда люди гибнут, не понимая, зачем они жили, так и не узнав истины. — Он указал рукой на иллюминатор. — Хорошие бойцы. Не их вина, что они не знают, против кого сражаются. Те, кто выживет, станут хорошими новообращенными. — Отвернувшись от иллюминатора, он взглянул на Лорд-маршала. — Позаботьтесь о том, чтобы в живых осталось как можно больше людей.

Лорд-маршал пожал плечами.

— Сначала нужно сделать дело. И преподать должный урок.

— Согласен, — заметил Чистильщик. — Однако мудрому человеку, чтобы согреться, нет нужды сжигать свою одежду.

Улыбка, появившаяся при этих словах на лице Лорд-маршала, не предвещала ничего хорошего, но Чистильщик заметил, что его слова не пропали даром.

— Я все понял, — буркнул предводитель некромангеров. — Первой должна пасть эта планета, Гелион-Один. После чего падут и остальные планеты системы. А уж потом будем завоевывать остальные форпосты человечества — мир за миром, систему за системой. И наконец — Врата. Я чувствую, что так оно и будет. Основываясь на том фундаменте, который заложили предыдущие лорд-маршалы, именно я стану человеком, который доведет миссию до конца. Во время моего правления мы достигнем конечной цели: войдем во Врата. — Он по-прежнему не повышал голоса, как будто рассказывал о чем-то очевидном.

Чистильщик воспринял все совсем по-другому. Он и по должности обязан быть вдумчивым и превращать грезы в выполнение реальных задач.

— При всем моем уважении к вам должен заметить, что вы — не первый, кто так считает. Ваши предшественники думали точно так же.

— Я совершенно в этом уверен. — Лорд-маршал поднял глаза к потолку, устремив взгляд куда-то за пределы гигантского корпуса

«Базилики». — Чувствую это! Да, до меня было много Лорд-маршалов. Все были великими людьми, все славно послужили нашему общему делу. Но других уже не будет. Последний Лорд-маршал стоит перед тобой.

Чистильщик молчал: оспаривать такие доводы не было смысла. Поговорив с Лорд-маршалом, он и без того добился определенных результатов. Дальнейший разговор был бы бесполезен, а то и вреден: он мог навести Лорд-маршала на мысль о смене Чистильщика. Возможно, этот человек и правда последний Лорд-маршал. Вполне возможно, он прав. В таком случае новый Чистильщик ему ни к чему. Лично он вовсе не собирается оставлять свой пост раньше времени.

Подойдя к площади, Имам замедлил шаг. Зиза снова шла сама, держа Ладжун за руку. Ручонка девочки была крепко зажата в сильной ладони матери. Имам обернулся к жене и дочери.

— Пошли… скорее…

Они уже сильно устали и еле брели. За следующим углом перед ними открылась площадь.

Она была совершенно пуста.

Все здания лежали в руинах. Деревья, которые раньше украшали обширное пространство, валялись сломанными, алые и золотистые цветы были с корнем вырваны из земли. На противоположной стороне площади мелькнуло несколько фигур и исчезло в развалинах. Обычно переполненная гуляющими людьми площадь была практически безлюдна.

Ничего еще не понимающая Зиза по младости лет не сумела удержаться от замечания и тревожно спросила:

— А где же люди? Мне страшно.

Отец раздраженно взглянул на нее, но ничего не ответил. Мертвая тишина на площади не располагала к разговору.

Здесь было почти так же тихо, как в переулке, из которого они только что вышли, заваленного обломками домов и в клубах пыли. Внезапно из тучи пыли появились вооруженные люди, спущенные на землю из транспортного корабля силовым полем. Вооруженные и готовые к бою, они были одним из множества сеющих смерть отрядов, которые высаживались по всему городу.

Оказавшись на земле, отряды разделялись и направлялись в разные стороны в поисках очагов сопротивления. В каждом из них один из бойцов нес в руках небольшую статуэтку, которая хотя и не являлась оружием, выполняла очень важную функцию.

Крепко сжимая в кармане нож. Имам сделал глубокий вздох и двинулся через площадь. В небе все еще полыхали взрывы, но стрельба становилась все слабее и тише. Похоже, немедленное уничтожение ему и его близким не угрожало, и все же чем быстрее они доберутся до укрытия, тем лучше. Оказавшись посреди площади, возле небольшой ротонды, Имам присел и внимательно огляделся. В лучшие времена в этом небольшом строении звучала музыка. Да, подумал он, лучшие времена, возможно, еще наступят, но, похоже, очень и очень не скоро. Какая разница, если ни он, ни его жена, ни дочь до них не доживут?

Убедившись, что им ничего не угрожает, Имам выпрямился и, сделав знак Ладжун и Зизе подождать, двинулся вперед. Пока он осматривал противоположную сторону площади, они должны были переждать в ротонде.

Трудно сказать, кто первым появился на площади: отряд некромангеров или подразделение гелионцев. Хотя некромангеров было гораздо меньше и вооружение у них было похуже, они ни секунды не колебались. Даже не пытаясь найти укрытия, выхватили оружие и бросились на численно превосходящего противника. Сведущий в военной тактике человек такой бросок расценил бы как самоубийственный. Поначалу так оно и оказалось. Гелионские солдаты не стали мучиться сомнениями и немедленно открыли шквальный огонь.

Не обращая внимания на стрельбу и бешено размахивая руками, Имам бросился назад к ротонде, где находилась его семья.

— Нет! — громко крикнул он. — Оставайтесь на месте…

Бешеный огонь гелионских солдат мгновенно уничтожил бы его как возможного противника, если бы пара сильных рук не схватила его сзади и не швырнула на землю. Имам попытался вырваться, но тщетно. Ему казалось, что его сжали не человеческие руки, а железные тиски. Схвативший его человек без особых усилий оттащил Имама под прикрытие ротонды. Отчаянно извернувшись. Имам попытался подняться, чтобы взглянуть, кто на него напал, и увидел хорошо знакомые темные очки.

Сидевший на земле Риддик молча рассматривал старого знакомого. Как обычно, по лицу Риддика невозможно было понять, раздражен он, сердится или невозмутим.

— Ты что, следил за мной?

Ответа Имам все равно бы не услышал. Все звуки заглушал грохот выстрелов. Гелионцы вели отчаянную перестрелку с отрядом некромангеров.

Столкнувшись со значительно превосходящим их противником, некромангеры старались перейти в наступление и гибли один за другим под выстрелами, от которых не спасали доспехи. В конце концов в живых остался солдат-некромангер со статуэткой в руках. Времени ему осталось только на то, чтобы поставить ее на землю и включить пусковой механизм. С негромким щелчком голова статуэтки раскрылась, из нее вырвалось нечто призрачное, взмыло в воздух и повисло над площадью.

Гелионцы осторожно, но по-прежнему уверенные в победе, двинулись вперед и оказались под каким-то странным облаком. Повисшее на небольшой высоте облако призрачной энергии напоминало воздушный опознавательный знак или сигнал бедствия. Если это так, подавать сигнал было слишком поздно. По всей площади валялись тела погибших в бою некромангеров. Озираясь по сторонам, отряд гелионцев осторожно продвигался по опустевшей площади.

Сидевший под стеной ротонды Имам хотел было встать.

— Ладжун и Зиза… они там, с другой стороны.

— Где именно? — спросил Риддик.

Удерживаемый мощными руками Риддика депутат лишь неопределенно махнул.

— Где-то там, под провалившейся крышей. Я должен их найти. Они совершенно не представляют, что происходит, не знают, где я. Пусти…

Но Риддик продолжал удерживать его, как беспомощного щенка.

— Отпущу, когда все стихнет.

— А когда все стихнет? Когда? — Имам высвободил руку и обвел ею усеянную мертвыми телами площадь. — Неужели ты не видишь, что вокруг делается? Этот отряд захватчиков уничтожен. Можно считать, на время все затихло. — С этими словами он попытался встать. — Пусти. Я должен быть вместе с ними…

— Когда все стихнет, — повторил Риддик, несмотря на отчаянные просьбы Имама. Здоровяк видел, что случилось на площади, но смысла происшедшего пока не понимал. Ни один мало-мальски разумный солдат — даже очень преданный делу, обкуренный и подвергшийся специальной зачистке мозгов — не пошел бы в атаку на численно превосходящего противника без особой цели. Здесь было нечто иное — он поймет это, когда все действительно кончится, и расскажет обо всем Имаму. Риддик чувствовал, что еще НЕ КОНЕЦ.

Повисшее над площадью энергетическое облако не рассеивалось и не меняло своего местоположения. Все больше убеждаясь, что облако — вовсе не сигнал бедствия, командир гелионцев отдал приказ к отступлению. Лучше было обойти площадь по краю. Оставаться посреди было бы приглашением к очередной атаке. Позади них в переговорном устройстве твердил о чем-то, непонятно о чем, настойчивый голос.

Некромангеры появились позади подразделения гелионцев так же бесшумно, как молча умерли их товарищи. Около сотни солдат перегородили улицу, по которой на площадь пришли гелионцы. Офицер глянул на соседнюю улицу и увидел там второй отряд некромангеров, занявший оборонительную позицию.

А через площадь уже двигался третий отряд. Некромангеры были неплохо вооружены и производили устрашающее впечатление, однако неуязвимыми вовсе не были. Все, что предстояло сделать, сразу же понял гелионский командир, — это атаковать один из трех отрядов, а потом сражаться с остальными двумя. Да, они попали в окружение, но как численностью, так и огневой мощью по-прежнему превосходят противника. Приникнув губами к микрофону, командир готов уже был отдать необходимые приказы.

Шагающий впереди своего отряда командир некромангеров вдруг остановился. Вако был одним из самых уважаемых командиров, достигших такого высокого чина очень молодым. Он несколько секунд смотрел на приготовления гелионских солдат. Наконец понял, что они собираются в атаку. Любой другой офицер в подобной ситуации тут же отдал бы приказ приготовиться к защите.

Вместо этого Вако достал из кармана компактное сигнальное устройство, небольшое размером, но с гигантской силой действия. Вако без колебаний поднял взгляд на повисшее над площадью облако энергии и направил прибор на него. Значение имели не объем или площадь облака, а то, что оно собой представляло. Вако нажал кнопку, которая подавала его бойцам определенный сигнал.

Странная это штука — гравитация. Понятие совершенно отвлеченное для всех, кроме математиков и физиков, и в то же время способное двигать горы. Или разрушать их. Некромангеры, собравшиеся вокруг площади, одновременно выстрелили — но не в солдат противника, которых они окружили, а в сторону повисшего в небе облака. Энергия выстрелов привела в действие совершенно безобидное с виду облачко, которое, подпитанное энергией гравитационного поля, обрушилось на площадь и мгновенно превратило ее в аккуратное круглое полуметровое углубление. Все, находившееся в радиусе поражения, превратилось в тонкую пленку не толще миллиметра. Возникло впечатление, будто бы землю раскрасили пятнами металла, асфальта, костей и крови — ужасное зрелище, особенно если учесть, что дело происходило ночью. В этом круглом пространстве были теперь буквально размазаны останки гелионских солдат, которые вряд ли можно было бы даже отскрести.

Высунув голову из ротонды и увидев внезапное уничтожение такого количества солдат, Имам был потрясен. Ему стало не по себе. В отличие от него, Риддик сохранял полное спокойствие, медленно кивал и, судя по всему, относился к случившемуся как истинный профессионал.

— Красиво. Чисто, быстро, никаких останков.

Прислонившись спиной к ротонде, Имам с удивлением смотрел на него. Только сейчас он понял, что практически ничего об этом человеке не знает. То, что Риддик затащил его в укрытие, было, безусловно, выражением отчаяния, приправленного слабой надеждой. Последнее решение перед тем, как на планету опустится тьма. Скорее всего этот поступок был совершенно напрасным.

Пустая трата времени. Всю жизнь времени у него было с избытком. Но сейчас оно быстро истекало. Что делать? Как действовать дальше? Особенно учитывая тот ужас, которому он только что стал свидетелем.

В голову Риддику пришла вдруг мысль. Не совсем понимая, зачем он потащился вслед за Имамом, он продолжал держать руку на колене, наблюдая одновременно за своим приятелем и за некромангерами, которые собирались покинуть площадь.

— Послушай, у меня есть корабль. В полном порядке. Если хочешь, можем улететь.

Неужели этот мужик не понимает, что сейчас у него совсем другие заботы?

— Нет, я останусь сражаться. Эта планета была добра ко мне, и я у нее в долгу. Но сначала нужно отвести семью в убежище. Оно находится на другом берегу реки и построено для горожан, пострадавших от стихийных бедствий.

Риддик перебил его.

— Тебе туда не добраться. — Он кивком головы указал на то, что некогда было центром власти гелионской планеты. — Слишком много кораблей, слишком много ходячих сканеров. Да и вооружение у них мощное. Если не убьют чужие, прикончат свои.

Имам с ужасом взглянул на него, не зная, что ответить.

— Все равно я должен. Я-то могу пойти с тобой, а они не могут.

Риддик понимал, что подразумевает под этим его приятель: Ты слишком рискуешь. Я не могу доверить тебе судьбу своей семьи, а если и доверю, то какая жизнь их ожидает, даже если ты выберешься отсюда? Впрочем, здоровяк ничуть не оскорбился. Реальность никогда его не оскорбляла.

— Понимаешь, я всегда считал, что у Бога свои причуды, он нередко играет с людьми. Но только люди сражаются в таких адских местах, как это. — С этими словами Риддик кисло улыбнулся. — Лично я предпочитаю молиться. — Он бросил быстрый взгляд через перила ротонды. — Ладно, собирай свою семью. Старайтесь не высовываться, бегите быстрее и говорите поменьше.

Никто из атакующих не удосужился проверить стоящую посреди площади ротонду. Она была слишком мала, чтобы служить убежищем для гелионских солдат, а горожане нападающих не интересовали. Собрав все три отряда, Вако направился с ними к мосту через реку. На другой стороне высился Капитолий, который намеренно оставили невредимым: самое подходящее место для принятия капитуляции правительства планеты.

Конечно, Вако мог бы вызвать дополнительный десант со штурмовых кораблей, но торжественный марш через мост куда внушительнее. Он стал как бы реальным свидетельством того, что планета сдается некромангерам, и их явного превосходства. Вако отлично понимал, насколько велико значение зрелища. Надо как можно быстрее и безжалостнее подавить сопротивление — тем больше бойцов противника останется в живых и не лишится возможности очиститься и присоединиться к общему делу. Немало бойцов за его спиной — в боевых доспехах, с блестящими стволами — были новообращенными, обитателями завоеванных некромангерами планет. Очень скоро и Гелион-Один внесет свою лепту.

Беглый взгляд опытного командира обнаружил, что над городом кое-где еще плавают гравитационные облака. То одно из них, то другое приводилось в действие и обрушивалось на улицы. Гелионцы были неплохими бойцами и по-прежнему сопротивлялись. А значит, надо было заставить правительство планеты капитулировать как можно быстрее.

Вако огляделся и поднялся с земли. Он старался выглядеть так, чтобы произвести впечатление на окружающих. Так, чтобы гелионцы, взглянув на него, его боялись.

Риддик несколько раз ловил себя на том, что ему приходится замедлять шаг — иначе семейство Имама за ним не успевало. Сам Имам не особенно задыхался, зато его жена и дочь взмокли и едва переводили дух. Нужно отдать дочке должное — ни разу не пожаловалась, только однажды, споткнувшись, вскрикнула. Ладжун утерла ей слезы с лица и попыталась успокоить. Когда Риддик обернулся и посмотрел на девочку, она тут же смолкла.

Ладжун неуверенно взглянула на него.

— У вас всегда так получается с детьми? Он отмахнулся.

— Не-а. Только с некоторыми. Вроде нее. — Он повернулся и повел их дальше в ночь.

Они шли настолько быстро, насколько успевала девочка, обходя развалины зданий и трупы уничтоженных солдат (среди которых были не только гелионцы) — главные препятствия. Имаму казалось, что они продвигаются довольно быстро, но вдруг Риддик заметил что-то подозрительное и остановился. Он так отчаянно замахал руками, что пришлось подчиниться.

Они не сразу разглядели людей, которые двигались к ним из развалин. Риддик заметил их вовремя. До этого он никогда не видел ничего подобного, но сразу же сообразил, что это опасные люди.

Сначала появился один некромангер, затем второй, а следом за ними отряд ходячих сканеров. Сканеры — это бойцы, потерявшие в бою лицо или отдельные части тела, но благодаря возможностям современной медицины оставшиеся в живых. Без ушей, без носов, с линзой вместо глаз, с громкоговорителем вместо рта, все они были превращены в ищеек, которым сочетание механических и биологических свойств давало такие возможности, которые по отдельности они предоставить не могли. Сканеры совершенно молча обшаривали площадь в поисках оставшихся в живых. Когда-то для этого использовались специально выдрессированные собаки.

Возглавлял отряд сканеров некромангер очень высокого роста и мощного сложения. Его звали Иргун-Странный, но не из-за черт лица, манеры говорить или каких-то специфических личных пристрастий. Свое прозвище он получил после того, как в одном жестоком сражении на давным-давно завоеванной планете ему воткнули в спину кинжал, лезвие которого оказалось в непосредственной близости от спинного мозга. Хирурги решили, что извлечение ножа сопряжено со значительным риском. Но не это явилось причиной для его прозвища.

Причиной стало то, что он решил оставить в спине кинжал — лезвие, рукоятку и все остальное — там, где он находился. Нож, как древко флага, торчал из его спины, воодушевляя некромангеров и устрашая врагов. Вот какие муки я терплю, как будто заявлял он. Но я приветствую их, я сроднился с ними, они — часть моей веры. Вид торчащего из спины ножа, а главное — равнодушие жертвы к его присутствию, производили на окружающих куда большее впечатление, чем любые телесные дефекты. Осмотрев ранение, сам Лорд-маршал похвалил Иргуна за мужество и разрешил оставить кинжал на месте.

Пока Иргун и его люди с оружием наготове обшаривали площадь, пристально разглядывая прилегающие улицы, ходячие сканеры проверяли ее с помощью своих искусственно усиленных чувств. Улицы, окна, двери, даже трещины в асфальте — буквально все подвергалось тщательному изучению. Иногда они кое-что замечали. Слабые признаки жизни, раненые солдаты были лишь обузой для великого дела — пользы от них было мало, — поэтому отряд Иргуна без малейшего сожаления их уничтожал.

Мгновенно определив, кто командир отряда, Риддик решил, что самое время уносить ноги, пока сканеры не обнаружили его и доверившихся ему людей. Несмотря на ничуть не мешавшую ему ночную темноту и стараясь держаться в тени, что ему прекрасно удавалось, Риддик выскользнул из ротонды и двинулся вперед, перебрасывая на ходу свой нож из руки в руку. Вскоре он поравнялся с группой сканеров. Сейчас или чуть позже? Или вообще понадеяться на то, что сканеры не обратят на них внимание? В конце концов он решил выждать.