***

– Ваше имя Петер Фредрик Арон?

– Да.

Педро свернул самокрутку, не спрашивая разрешения.

– Родились седьмого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года?

– Зачем спрашивать, если и так знаете?

Сейер поднял на него глаза.

– Я бы вам посоветовал вести себя поскромнее.

– Вы мне угрожаете?

Инспектор успокаивающе улыбнулся:

– Да нет, мы здесь никому не угрожаем. Мы только предупреждаем. Адрес?

– Толлбюгате, четыре. Родился и вырос в Тромсё, младший из четырех детей в семье, отслужил в армии. Да, кстати, ничего не имею против того, чтобы вам помочь, но я ведь вроде уже все сказал.

– Значит, придется повторить.

Сейер невозмутимо продолжал писать. Арон нервно курил, но все равно чувствовал себя на коне. Пока еще он был на коне. Он облокотился на стол с выражением отчаяния на лице.

– Назовите мне хоть однуединственную причину, зачем мне было убивать своего лучшего друга?

Сейер выронил ручку и удивленно уставился на Арона.

– Господи, дорогой мой, кто же тут думает, что вы это сделали? Вы здесь вовсе не изза этого. А вы что, думали, мы ради этого вас сюда пригласили?

Он пристально смотрел на Арона и видел, как в бледноголубых глазах появляется смутное подозрение.

– Ничего удивительного, что мне это пришло в голову, – сказал он неохотно. – Последний раз, когда вы приходили, речь шла об Эгиле.

– И все же вы ошиблись, – кротко заметил Сейер. – Потому что речь пойдет совсем о другом.

Молчание. Дым от самокрутки Арона толстыми белыми кольцами поднимался к потолку. Сейер ждал.

– Ну, и как у вас дела?

– Отлично. Что вы имеете в виду?

Сейер скрестил руки на письменном столе и, не отрываясь, смотрел в глаза собеседника.

– Разве вам не интересно узнать, в чем дело? Если это не касается Эйнарссона?

– Я не имею ни малейшего понятия о том, что вас интересует.

– Нет? Ну ладно. Я думал, что вы спросите. Я бы непременно поинтересовался, – признался он, – если бы меня вот так взяли и оторвали от газеты. Но вполне возможно, что вы просто нелюбопытны. Значит, придется вас немного просветить. Но постепенно. Позвольте сначала только один вопрос: как у вас с женщинами, Арон?

– Это лучше у них спросить, – ответил мужчина недовольно.

– Да, вы, наверное, правы. И кого же мне спросить, повашему? У вас их много было?

Арон не ответил. Все его силы уходили на то, чтобы удержать на лице маску безучастия.

– Может, мне поинтересоваться у Майи Дурбан? Как вам такая идейка?

– У вас странный юмор.

– Возможно. Когда мы ее нашли в постели, она ничего сказать не могла. Но тем не менее коечто она нам дала. Убийца оставил свою визитную карточку. Вы понимаете, о чем я?

Голова Арона дернулась. Он облизал губы.

– И я, разумеется, имею в виду не те визитки, которые можно заказать в издательстве «Ауне» в количестве трех тысяч экземпляров. Я говорю о совершенно особом личном генетическом коде. На земле живет четыре миллиарда человек, но у каждого из них свой, особый код. Ну ладно: не четыре, а чуть поменьше, Арон. Если эту визитную карточку увеличить, она станет похожа на современную гравюру. Такую чернобелую. Но выто, конечно, об этом знаете, вы ведь читаете газеты.

– Вы сидите и гадаете. А вам надо иметь разрешение суда, чтобы брать у меня анализы, если вы это имеете в виду. А вам его не дадут. Я не идиот. К тому же я хочу адвоката. Я ни единого дерьмового слова больше не скажу без адвоката, ни единого!

– Ладно. – Сейер снова откинулся на спинку кресла. – Я могу продолжить нашу беседу один. Но разрешение на то, чтобы взять у вас анализ крови, волнует меня меньше всего, это я просто к вашему сведению.

Арон поджал губы, но продолжал курить.

– Первого октября вы были в «Королевском оружии» вместе с несколькими коллегами, в частности с Арвесеном и Эйнарссоном.

– Я никогда и не говорил, что я там не был. – А когда вы покинули пивную?

– Я думал, вы знаете, ведь это ваши люди приехали и забрали меня!

– Я имею в видудо того. Когда вы взяли машину Эйнарссона и отъехали ненадолго. Может, в половине восьмого?

– Машину Эйнарссона? Шутите? Никто не мог одолжить машину Эйнарссона. Это чушь. К тому же я выпил.

Он два раза жадно затянулся и выдохнул дым. – Я вообще никуда не ездил, я сидел как мешок весь вечер и только пил.

– Вне всякого сомнения. По словам повара, вы напились до бесчувствия. Не стоит забывать, что онто на работе и трезвый и что он приглядывает за людьми. Видит, кто приходит, кто уходит. И когда приходит и уходит.

Сейер помолчал.

– Значит, вы отправились на прогулку, может быть, посмотрели, как там в городе, и закончили эту небольшую прогулку у Дурбан, там вы припарковали машину Эйнарссона на тротуаре и позвонили к ней в квартиру ровно в восемь. Два коротких звонка. Не так ли?

Молчание.

– Вы заплатили и потребовали товар, за который заплатили. А после этого, – инспектор слегка наклонил голову, продолжая пристально смотреть на Арона, – между вами вспыхнула ссора.

Сейер понизил голос, Арон опустил голову. Как будто вдруг обнаружил у себя на коленях чтото исключительно интересное.

– У вас опасный темперамент, Арон. Вы не успели и глазом моргнуть, как уже убили ее. И вы рванули назад, в паб, надеясь, что таким образом обеспечите себе алиби и никто не заметит, что на самом деле вас какоето время в пивной не было. И вы решили напиться.

Арон подавленно покачал головой.

– И хотя вы здорово напились, до вас дошло, что вы наделали. И вы рассказали обо всем Эйнарссону. Вы надеялись, что он, возможно, сможет подтвердить ваше алиби. Ведь он же был вашим другом. И вы, парни, всегда держались вместе. Это же был просто несчастный случай, не так ли? Вы просто бедныйнесчастный парень, которому не повезло, и Эгиль, конечно же, должен был это понять, поэтому вы решили довериться ему. К тому же он был трезв, возможно, единственный трезвый среди вас, ему бы поверили.

Арон промахнулся, стряхивая пепел.

– Но вы перебрали. Это было глупо, потому что не обратить на вас внимания было уже нельзя. И ближе к ночи хозяин позвонил нам и попросил задержать вас и посадить в вытрезвитель. Эйнарссон помчался вслед на своей машине. Может быть, он боялся, что вы начнете болтать, сидя в нашей машине, или же позже – в камере. Он должен был спасти вас не только от вытрезвителя, он должен был спасти вас от приговора за убийство. Иневероятно, но факт! – ему это удалось. И то, что вам так безумно повезло, дошло до вас не раньше следующего дня, но могу представить, что у вас кровь застыла в жилах, когда вы поняли, что чуть было не влипли.

Арон снова закурил.

– Наверняка вам показалось странным, что Эйнарссон исчез. А интересно, вы не думали о том, почему он погиб?

Арон собрался с силами и откинулся на спинку стула.

– И тогда вы начали увиваться за Юрунн. Вы знали, что мы приходили к ней. Вы что, боялись, что Эгиль успел проболтаться?

– Наверняка вы эту историю долго придумывали.

– А теперь слушайте. Я вам еще не все рассказал. Дело в том, что вас видели. Один свидетель вас видел, и я не имею в виду – видел, когда вы на «Опеле» Эйнарссона покидали место преступления. Свидетель видел, как вы убивали Майю Дурбан.

Утверждение было настолько сенсационным, что Арон даже улыбнулся.

– Случается, люди боятся быть свидетелями. Иногда у них есть веские основания для этого, они приходят не сразу. Но, в конце концов, она появилась. Она сидела в соседней комнате, на табуретке, и смотрела на вас в дверную щелочку. И она только что явилась в полицию.

Педро поморгал пару раз, а потом снова улыбнулся.

– Серьезное утверждение, правда? – продолжал Сейер. – Согласен. Но дело в том, что на этот раз никто не блефует. Вы убили Майю Дурбан, и вас видели. Это было сделано грубо, и к тому же это было абсолютно бессмысленное убийство. Грязное. Она была женщиной, – Сейер поднялся и сделал несколько шагов по комнате, – к тому же маленькой женщиной, разве она могла помериться с вами силами? По данным судмедэкспертов, она была ста пятидесяти пяти сантиметров ростом и весила пятьдесят четыре килограмма. Она была без одежды. Она была внизу. Вы сидели сверху. Другими словами, – инспектор снова опустился в кресло, – она была абсолютно беззащитна.

Ни хрена себя беззащитна! У нее был нож! – Крик прорезал комнату, а потом послышался всхлип. Арон спрятал лицо в ладонях и попытался както унять дрожь, которая била его. – Я хочу видеть адвоката. Немедленно!

– Будет вам адвокат.

– Немедленно, я сказал!

Сейер наклонился над магнитофоном и включил его. Голос Эвы Марии был четким и ясным, может быть, немного монотонным, в тот момент она действительно уже очень устала, но не понять ее было невозможно.

– «Вы, шлюхи, такие алчные, разрази меня гром, я тут выложил тебе штуку за пять минут работы, знаешь, кстати, сколько мне приходится работать на пивоварне, чтобы заработать целую штуку?»

– Теперь вы, возможно, поняли, почему погиб Эгиль. Вы были довольно похожи. При плохом освещении легко перепутать.

– Адвоката! – сиплым голосом проговорил Арон.

***

Ян Хенри спрятался в гараже. Он пытался подвернуть штанины на комбинезоне, а когда подвернул наконец, постарался рассмотреть свое отражение в старом треснувшем оконном стекле, прислоненном к стене.

Эмма Магнус стояла в комнате для гостей в доме своего отца. Тут была кровать. Она оглядывалась по сторонам и казалась сбитой с толку.

– Мне больше хочется спать у вас в комнате, – клянчила она.

– Туда твоя кровать не поместится, – в отчаянии возразил отец.

– Я могла бы спать вместе с вами, – захлюпала носом Эмма. – Ничего, в дырку не провалюсь.

Ларсгорда на «скорой помощи» отвезли в больницу. Шоферы быстро пробежались по всему дому – на тот случай, если в доме находились собака или кошка, чтобы не закрыть. Они просмотрели все комнаты и подвал, в котором не было ничего, кроме хлама, сломанной стиральной машины, гнилых яблок и кучи старых ведер изпод краски.

Эва Магнус натянула одеяло на голову. Под одеялом было темно, довольно скоро стало тепло. В голове у нее было пусто.

Карлсен и Сейер молча шли по коридору. Потом вышли на задний двор, где стояли машины. Карлсен сел в «Форд Мондео» и пристегнулся.

– Как ты думаешь, что будет с Магнус? – Он мельком глянул на Сейера.

– Боюсь, что ее будут обвинять по тридцать второй за предумышленное.

Он тяжело вздохнул. В груди было тесно. Чего только не приходит в голову детям. Они забывают про время, у них нет чувства ответственности, все возможно, вовсе необязательно, что чтото действительно произошло, может, речь идет о какихто пустяках. Они надеялись именно на это, когда шли к машине. Но инстинктивно, как будто по какомуто сигналу, оба зашагали быстрее.