Арси приснился дом: уютный дом фермера, приземистый и крепкий, как люди, населяющие прохладные, залитые дождями долины Бариги. Словно в далеком детстве он сидит перед очагом, глядя, как отец курит трубку, листая потрепанную старинную книгу. В дверь стучат. Арси идет открывать — и гигантский Сэм запускает руки в прихожую, хватает его за ворот и вытягивает наружу, словно кролика из норы…

Робин спал беспокойно: он еще не привык к ночному образу жизни. Сны его были обрывистыми, в них копошились ужасные морские змеи, и для него шуршание листьев было злобным шипением этих тварей. Внезапно один из них издал оглушительное рычание, и Робин проснулся. Услышав этот звук снова, на этот раз наяву, он чуть не бросился наутек, но вовремя сообразил, что это храпит бариганец. Кентавр постарался найти успокоение в излюбленном занятии: расчесывании хвоста и гривы (он никогда не расставался с гребнем и щеткой), а потом со вздохом привалился к стволу дерева и снова заснул.

Сон Валери был типичным сном натуанки: к ним приходили не видения, а воспоминания. Ее муж, Талар, — высокий, темноглазый, с чуть тронутыми сединой волосами, его улыбка, тепло его объятий, любовь, звучащая в его голосе… Ее дочь, быстрая словно лань, учится играть на сложных цимбалах или с серьезным видом бранит кукол за какие-то вымышленные проступки… Радостная улыбка мужа, когда Валери сказала ему, что ждет сына… А потом, потом… Крики и дым, разбудившие их среди ночи. Талар поднимается, и в глазах — ужас и гнев. Он берет колдовской посох, распахивает дверь — и падает, пронзенный стрелой. Чернец, с карканьем старающийся увести свою госпожу в безопасное место… Шар магического огня, превративший дом в раскаленную печь… Она пробивается сквозь пламя к комнате дочери, слыша ее отчаянные крики. Рыцарь в зеленой тунике добивает еще живого Талара, а потом бросается на нее… Она поднимает руки, но клинок опускается, и все ее тело охватывает огненная боль… В ее голове звучит бессловесный предсмертный крик неродившегося сына… А потом темнота — и ее оставляют под землей, посчитав мертвой.

Сэму снился Миззамир. Он видит мага в дальнем конце длинной комнаты и достает кинжалы, готовясь к атаке. Но пол вдруг подбрасывает Сэма в воздух — и он летит, медленно и плавно. Рядом неожиданно возникает старуха-цыганка, она улыбается и укоризненно покачивает головой. «Тебя ищут, убийца… Тебя ждут», — говорит она и вновь исчезает. Подплывая к Миззамиру, который продолжает стоять, спокойный и уверенный, Сэм видит на его лице такую же укоризненную улыбку. «Глупый мальчишка, — мягко произносит волшебник, — вечно ты лезешь на рожон очертя голову». Он отходит в сторону, за ним оказывается яма с острыми кольями, и Сэм беспомощно плывет в эту яму… А колья почему-то образуют узор, напоминающий вытянутую звезду…

Черная Метка не спал. Его конь заснул, а рыцарь осторожно разминал скакуну ноги, натянув поверх металлических перчаток мягкие кожаные.

Наконец сквозь деревья начала пробираться вечерняя прохлада. Сэм чихнул и проснулся. Лицо его было влажным от вечерней росы. Заходящее солнце окрасило пейзаж в мягкие оттенки фиолетового и золотого. Рыцарь все еще возился с конем. Скакун нежно положил голову на покрытое броней плечо. Сэму никогда не приходилось подолгу ездить верхом, поэтому для него лошади были всего лишь средством передвижения, и хотя он готов был признать, что сам успел привязаться к Дамаску, его удивляло, что рыцарь до такой степени нянчится со своим скакуном.

Кайлана уже не спала и разводила костер, собираясь готовить завтрак. Услышав, что Сэм проснулся, она посмотрела в его сторону.

— С добрым вечером, — усмехнулась друидка. — По-моему, сегодня завтрак мог бы приготовить ты. И не вздумай говорить мне, что это — женское дело.

— Да я и не возражаю, — проворчал Сэм и, пружинисто встав, подошел к огню. — Просто странно, когда кто-то просит профессионального убийцу приготовить еду.

— А я вот прошу. И остальным тоже придется готовить, когда придет их очередь. Поскольку сегодня ты проснулся первым и в отличие от нашего безмолвного друга пищу потребляешь, я доверяю тебе это дело.

Сама Кайлана пошла врачевать лошадей.

— Благодарю, — негромко сказал Сэм, разворачивая припасы, — за доверие. Кайлана?

— Ну, что еще? — откликнулась друидка, осматривая опаленные уши своего конька.

— Я… я хочу попросить прощения за те мои слова в таверне… Ну, помнишь, в Мертензии.

Сэма вдруг очень заинтересовало что-то на дне одного из котелков.

— Хорошо. Твои извинения приняты. Ты был пьян и, вероятно, плохо соображал.

Кайлана похлопала по крупу коня Валери и занялась Пудиком, который стоял рядом с Дамаском.

— И еще я забыл поблагодарить тебя за исцеление… Спасибо.

— Не за что. Ты помогаешь мне спасти мир. Только постарайся, чтобы мои усилия не пропали даром.

— Конечно, — ответил Сэм, помешивая густое варево. — Э-э…

— Эй! — вскочил на ноги Арси. — Я помираю с голоду! Сэмми, ты что, готовишь? Ох, проклятие!

— Не нравится — не ешь, толстячок, — отозвался убийца.

Разбуженные возмущенным возгласом Арси, подошли Робин и Валери. Кентавр достал из сумки сморщенные зерна высокоэнергетического овса и, смущаясь, съел их в дополнение к своей порции завтрака. Может, как и опасался Арси, Робин ел больше других, но, поскольку безмолвный рыцарь не ел вообще, равновесие сохранялось. Седлая своего Дамаска, Сэм размышлял над этим. Неужели Черная Метка вообще никогда не ест? В их присутствии — определенно, но, может, когда остальные спят? Или благодаря какому-то волшебству он вообще не нуждается в пище? Все это чрезвычайно загадочно… Впрочем, какова бы ни была его природа, рыцарь, похоже, не собирался причинять им зла.

«Но было бы весьма неприятно, если бы он вдруг решил, что я чем-то угрожаю его коню», — подумал Сэм.

За несколько ночей отряд покрыл немалое расстояние. Иногда вдали они видели огни городов и поселков, но старались держаться от них подальше.

— Нельзя ли хоть раз остановиться в каком-нибудь городе? — не выдержал в конце концов Робин. — Мне до смерти надоело каждое утро вычесывать из хвоста смолу!

— Вот-вот, а я проголодался, — пожаловался Арси. — Ты, может, и привыкла есть одну только жидкую кашу да всякие корешки, Кайлана, но мы, бариганцы, предпочитаем что-нибудь посущественнее.

— Нам нельзя здесь показываться на глаза! — упрямо напомнила им Кайлана.

— В кои-то веки она права, — согласилась Валери. — Я ненавижу Фенвика больше всех на свете, но вынуждена признать, что он — подонок хитрый. Если он пронюхает, что мы здесь…

— А как же иначе? — пробормотал Сэм себе под нос.

— Что ты имеешь в виду? — встревожилась Кайлана.

— Ты ведь говорила, что мы направляемся в Глинский лес? — уточнил Сэм. Кайлана кивнула:

— Там все пропитано древней магией. Безусловно, это именно то «средоточие чудес», о котором говорил Безумный Божок. Убийца вздохнул:

— Не знаю, насколько вы знакомы с географией…

— О, проклятие! — вдруг воскликнула Валери. — Неумеха-блондинчик прав! Глинабар окружен Глинским лесом! Ворон у нее на плече презрительно каркнул.

— Столица Трои и резиденция самого Фенвикишки, — договорил за нее Арси. — Блеск!

Фенвикишка — или, как сам он предпочитал называть себя, сэр Фенвик — наконец-то нашел применение своим командирским талантам. Солнечный орел не отыскал злодеев, зато сообщил о разрушенном мосте через каньон Острого Когтя и о трауре среди дикобратьев. Фенвик не сомневался, чьих рук это дело, и легко рассчитал, куда направляются злодеи.

— Похоже, прямо сюда, — сказал сам себе догадливый принц. — Но почему? Ладно, нечего ломать голову, когда надо действовать. Мои эльфогончие выследят кого угодно. Сегодня наш отряд двинется им наперерез.

Он скатал карты в рулон, сорвал с вешалки охотничью шапку и пошел собирать своих людей. Расквитавшись со злодеями, принц намеревался произвести хорошее впечатление на прекрасную рыжеволосую даму, которая едет с ними. В прошлом немало женщин подпадали под очарование сэра Фенвика, и он не сомневался, что эта тоже не будет исключением.

По пути он спустился в королевскую оружейную палату и снял с украшенной драгоценными камнями подставки свой меч. Это был волшебный клинок, он прозывался Светодруг, Убийца Тьмы: серебряный двуручный меч, источающий яркое сияние, обладал собственным странным разумом. В прошлом принц не раз обнажал его против троллей, драконов и натуан… И сейчас Светодруг снова ему послужит. Он обхватил рукоять, и самоцветы, украшавшие ее, ярко вспыхнули. Принц улыбнулся.

Они приближались к западной границе королевства, но места здесь по-прежнему были дикие: скалистые утесы и глубокие долины чередовались с пологими холмами, покрытыми лесом, — и никаких следов человеческого жилья. С каждым днем становилось все жарче, солнце палило не переставая, и пчелы жужжали, как одурелые. К ночи жара слегка спадала, но зато начинали донимать комары.

Казалось, все идет как нельзя лучше, — пока как-то днем, когда все спали, Чернецу не вздумалось полетать. Он поднялся высоко над лесом, и вдруг вдали что-то сверкнуло — но это была не вода! Свойственные его породе любопытство и любовь к блестящим предметам заставили его подлететь поближе…

Валери проснулась от громкого карканья. Испуганно вскочив, она усадила взволнованного ворона себе на руку и стала дожидаться, пока он успокоится настолько, что сможет сказать что-то дельное. Внимательно выслушав шипение и клекот, понятные только ей, она нахмурилась.

— Он говорит, что приближается Зеленый отряд, — перевела Валери остальным. — Он увидел что-то блестящее и полетел посмотреть, а это оказались мечи и доспехи. У них есть собаки. Они едут двумя группами и направляются, похоже, в нашу сторону.

— Твой ворон может настолько подробно описать местность, чтобы мы составили карту? — спросила Кайлана.

Валери некоторое время переговаривалась с вороном.

— Кажется, да, — сказала она наконец.

Нацарапанная в пыли карта была примитивной и масштаб не везде соблюдался, но Кайлана увидела на ней все, что нужно. Зеленый отряд находился как раз между злодеями и Глинабаром, до которого оставалось уже рукой подать. Люди Фенвика двигались по берегам узкой реки, протекающей через город.

— Ну, так что будем делать? — осведомился Сэм, заглядывая Кайлане через плечо.

— То же, что делает умный лис, почуяв охотников. — Она провела палкой вдоль изгибов реки. — Не оставляя следов, он движется в неожиданном направлении… В данном случае это значит — навстречу врагу.

Фенвик похвалил себя за то, что разделил отряд на две половины. Это способствует разведке и в то же время не сказывается на скорости передвижения. Конечно, он не рассчитывал, что отряд останется незамеченным: во-первых, Героям вообще не свойственны скрытность и изворотливость, Артеллис свидетельница, а во-вторых, злая колдунья и прекрасная друидка, несомненно, обнаружат их с помощью волшебства. Ну и что с того? Сэр Фенвик все продумал. Он отрежет злодеям путь к золотому сердцу Глинабара и погонит их туда, куда хочет. А именно — к Острому Когтю. Зная местность так, как знает ее он, сделать это нетрудно. Он прижмет злодеев к обрыву, и его друзья-дикобратья будут отомщены. Принц улыбнулся. Да, есть в этом некая высшая справедливость!

Как-то днем над лагерем был замечен низко летящий ворон. Фенвик окликнул его на языке, которым пользовались все животные Трои, но птица не отозвалась. Принц смотрел, как ворон описывает круги, мощно хлопая крыльями, — и глаза его сузились. Похожую птицу он уже видел: в магической чаше волшебника Миззамира. Один из воинов пустил в ворона стрелу, но тот легко увернулся, отлетел на безопасное расстояние, а потом повернул на запад. Фенвик подозвал офицеров.

— Мы обнаружены, — объявил он. — Теперь враг попытается спастись бегством. Передайте всем людям: пусть пришпорят коней!

Затрубили рога, и отряд, звеня сталью, поскакал еще быстрее.

И было так: когда Зеленый отряд — мужчины, женщины, лошади и собаки — мирно спал под звездным небом на берегу стремительной Серебрянки, шесть темных теней быстро, но осторожно проехали по мелководью вверх по течению.

Юный воин проснулся по малой нужде и вышел к реке. Стоя в ленивой сосредоточенности, характерной для этого процесса, он увидел сонными глазами смутные очертания шестерых всадников. Он отшатнулся, торопливо завязывая гульфик, и попытался сорвать с пояса сигнальный рог, но тут один всадник отделился от остальных и стремительно рванулся к нему. Юноша бросился наутек, но темный силуэт разделился: лошадь пронеслась мимо, а всадник беззвучно обрушился на него словно коршун, и в следующее мгновение руки незадачливого вояки были стянуты за спиной, а во рту оказался кляп.

— Отлично сработано, убийца, — проговорил холодный женский голос, когда остальные всадники подъехали ближе. Один из них подхватил уздечку лошади, оставшейся без седока. Юноша изумленно захлопал глазами: те самые злодеи, которых они собирались загнать, поймали его самого!

— Стражник или разведчик? Впрочем, это не важно, — произнес второй женский голос с каким-то странным акцентом. Воин был слишком юн, чтобы участвовать в битвах с натуанами, и все равно похолодел от ужаса, особенно услышав следующие слова: — Прикончи его, брось в реку — и поехали дальше.

— Тебе нужно — ты и убивай, — ответил мужской голос у самого его уха. — У меня уже есть контракт.

— Нет! Не надо его убивать! — воскликнул дрожащий тенорок.

— Менестрель прав, — проговорил первый холодный голос. — Он может нам пригодиться. Кроме того, его исчезновение будет замечено. Но он может снабдить нас полезными сведениями.

— Отличная мысль! — произнес еще один голос, и какой-то коротышка слез с пони и подбежал к ним. Воин почувствовал у себя на ребрах острое лезвие, и новый голос угрожающе прошипел у него над ухом: — Говори! Где твой командир, куда вы направляетесь, как расположены ваши посты, сколько при вас денег и нет ли среди ваших припасов таких, знаешь ли, овсяных лепешечек с сыром? Да, еще… — прибавил он уже другим тоном, — ты знаешь, что у тебя гульфик развязан?

— Он не может говорить, Арси. Я всадил ему кляп, — сказал первый мужской голос. Воин попытался вырваться, но невидимый злодей держал его крепко. — Сделал бы лучше что-нибудь полезное: например, принес мне веревку.

— Ему нельзя доверять, — проговорил голос с акцентом. — Эти зеленые подонки душой и телом преданы своему командиру. Стоит вам вынуть у него изо рта кляп — и он начнет звать на помощь.

— Совершенно не обязательно, — сказала женщина с холодным голосом.

К воину приблизилась неопределенная фигура в странном балахоне и с посохом в руках. Вспыхнул неяркий свет, словно слетелся рой светлячков, и юноша увидел, что это женщина. У нее было молодое и очень красивое лицо, но глаза — древние, словно сам Глинский лес…

Воину показалось, что он погружается в изумрудное море, и странный ветер — легкий, но непреодолимый — взметнул его воспоминания, как осенние листья. В голове у него зазвучал низкий голос, мощный, словно корни дуба: Ты не вспомнишь. Ты подошел к реке, поскользнулся и ударился головой. Когда ты очнешься, то вернешься в отряд и все будет, как прежде. А потом он начал падать, опускаться в зеленые глубины…

— Отпусти его, — приказала Кайлана, и Сэм положил обмякшего воина на мох. Арси уважительно посмотрел на Кайлану, которая растирала пальцами переносицу и морщилась, словно от боли.

— Клянусь Барисом и Беллой! — вскричал бариганец. — Не думал, что ты такое умеешь!

— Умею, но не люблю, — резко сказала она. — Сознание человека — сложная вещь, и справиться с ним нелегко. Но надо спешить. Он скоро придет в себя. Когда отъедем подальше, я расскажу, что мне удалось узнать.

Они вновь уселись на лошадей и быстрой рысью поскакали по отмелям вверх по течению. Шум воды скрадывал топот копыт.

— Значит, они пробегут мимо нас? — воскликнул Арси, когда Кайлана поведала им то, что прочла в мыслях юного воина. — Чудненько!

— Да, забот у нас поуменьшится, — согласился Сэм.

— И путь к Глинабару будет свободен, — добавила Валери.

— А зачем нам вообще туда ехать? — спросил Робин, вспомнив о своих шпионских обязанностях.

— Тебя это не касается, кентавр, — ласково сказала Валери. — И хоть, признаюсь, было бы приятно вернуться и прикончить этого проклятого Фенвика, но все же я рада, что можно быстрее двигаться к цели и не тратить время на схватки с Зеленым отрядом.

— По крайней мере пока они не сообразят, что к чему, и не повернут обратно, — мрачно вставил Сэм. — А когда он узнает, что мы обвели его вокруг пальца…

— …то будет очень-очень недоволен, — договорил за него Арси, тоже мрачнея.

Впрочем, до Глинского леса они добрались без приключений и, поднявшись на очередной холм, увидели внизу огромную долину, где деревья росли так густо, что смахивали на частокол: такого пышного и вместе с тем темного леса никому из них видеть не приходилось. У горизонта, словно горсть драгоценных камней, сверкали огни: это был Глинабар, город, живущий древней магией Глинского леса.

— Будьте вдвойне осторожны, — предупредила Кайлана, когда они направили своих коней к лесу. — Силы добра не дремлют — а здесь их, пожалуй, больше, чем в любом другом месте.

— Угу, это сразу видать, — заметил Арси. — Однако уже почти рассвело… Надо бы сделать привал. Сэм огляделся:

— Земля здесь довольно неровная…

Действительно, общипанная кроликами редкая травка была сплошь усеяна обломками скал.

— И если Фенвик раскроет наш ход, то пошлет весть в Глинабар, — добавила Валери. — Я бы предпочла устроиться где-нибудь под деревьями. Вы трое, — обратилась она к Сэму, Арси и Робину, — нечего сидеть без дела. Сходите на охоту, что ли, — может, добудете что-нибудь полезное.

Чернец насмешливо закаркал.

— Я вор, а не охотник! — возмутился Арси, но Сэм, не желая ссориться по пустякам, достал метательный нож.

— Хорошо. Вы займитесь устройством стоянки, а мы скоро вернемся.

На том и порешили. Очень скоро выяснилось, что в качестве охотника Робин совершенно бесполезен: своим топотом он распугал всех кроликов, а когда Арси все же выгнал одного из норы, попытался лягнуть добычу, но промахнулся, и кролик исчез в другой норе. Вытирая о штаны вымазанные землей руки, Арси с отвращением посмотрел на Робина.

— А еще хвастался, что умеешь сражаться! — насмешливо бросил он. — Даже кролика пристукнуть не можешь!

— Еще как умею! — обиделся Робин. — Я учился у самого Меркалы-Наемника!

— Учился! А во многих боях ты участвовал? Сколько раз тебе приходилось защищать свою жизнь? Убил ли ты хоть кого-то крупнее овода?

— Да никого он не убивал, — бросил Сэм, поднимая за уши кролика, которого только что ловко прикончил. — Это же совершенно очевидно.

— Ну хорошо — пусть боевого опыта у меня мало, — огрызнулся Робин. — Но убийство — это еще не главное. Вот ты, например, убийца. Многих ли ты убил? — На бледных щеках кентавра выступил румянец.

— С дюжину, — кратко ответил Сэм. — Я имею в виду — насовсем.

— Насовсем? — не понял кентавр.

— Видишь ли, — пояснил Арси, — могущественные лекари порой даже мертвых возвращают к жизни… Но только когда тело более или менее цело. Если хочешь, чтобы убитый остался убитым, труп непременно требуется обезглавить, сжечь или, на худой конец, вырезать сердце…

— Только это ужасно неаккуратно, — вставил Сэм.

— Вот что значит «убить насовсем», — как ни в чем не бывало закончил Арси. — И одному только Барису известно, скольких он убил по-другому… Кстати, об убийствах, — добавил он, — как дела с Миззамиром?

Робин чуть не выронил кролика.

— Я над этим работаю, ты, воришка авансов, — возмутился Сэм. — И, кстати, верни-ка мне мои деньги.

— Ты же их получил, так? Я не виноват, что ты не следишь за своими деньгами!

— Ладно, пока пусть будет так, но, когда мне понадобится что-нибудь купить, я их верну, даже если для этого мне придется взять тебя за ноги и хорошенько потрясти.

— Какая грубость по отношению к заказчику! Больше я тебя никогда нанимать не стану! — проворчал Арси.

— А я не стану принимать от тебя заказа, обманщик! — не остался в долгу Сэм и вдруг резко бросился в сторону. Раздался тихий хруст, и Робин побледнел.

— Вот еще один, Арси. Хватит, пожалуй. Пошли искать остальных, — сказал Сэм и покосился на Робина. — Вид у тебя какой-то квелый, менестрель, — заметил он, вручая кентавру кролика. Робин выдавил из себя улыбку.

После сытного, хотя и жесткого обеда злодеи расположились на опушке древнего леса и принялись совещаться.

— Что Глинский лес — это «средоточие чудес», мы уже сообразили. Но он велик, — заметил Сэм.

— Мне кажется, я могу сказать определеннее, — ответила Кайлана. — В воспоминаниях молодого человека, которого ты поймал на берегу, была одна очень существенная деталь: посвящение в Зеленый отряд. Эта церемония проходила в лесу, перед громадным деревом — я такого ни разу не видела. Кора у него была цвета ржавчины, а на ветвях росли не листья, а иглы. Оно очень высокое, а ствол у основания настолько широкий, что сквозь него могли бы проехать пять всадников в ряд. Это наверняка самое древнее дерево в этом лесу — если не во всем мире, — и я не представляю, как оно могло выжить, если его не хранила магия.

— Похоже, это то, что нам нужно, — согласился Арси. Кайлана кивнула:

— Насколько я поняла из воспоминаний этого юноши, именно под этим деревом король эльфов, прежний владыка Трои, вручил Фен-Аларану Корону Дуба, поручив ему и его потомкам вечно править этими землями, когда эльфы исчезнут из нашего мира. Эльфы называли это дерево Фа-халли.

— Что приблизительно переводится как «кровный страж», — заметила Валери.

Робин внимательно слушал, пытаясь понять, о чем идет разговор. Неужели злодеи намерены спилить священное дерево? Ужасное преступление — но эти люди и не на такое способны. Вот только зачем?

Он все еще пытался это понять, когда провалился в сон. Остальные уже заснули — кроме, разумеется, темного рыцаря, который стоял на страже, положив руку на эфес своего гигантского меча.

Когда стемнело, отряд отправился на поиски Фа-халли. Сэм обратил внимание, что ночью Глинский лес выглядит на удивление безмятежно. Активности доброты значительно поубавилось, когда большинство благородных созданий леса погрузилось в сон. Злодеев, правда, поначалу встревожило обилие светлячков, но оказалось, что они лишь придают очарования великолепию ночного леса, в котором, несмотря на позднее время, кипела какая-то скрытая жизнь. Перешептывались папоротники, и несколько раз Арси замечал чьи-то крошечные мордочки, выглядывающие из-под странных светящихся грибов. Легкий ветерок шевелил листву, и казалось, что яркие звезды кружатся в каком-то загадочном танце, ныряя сквозь ветви к земле и вновь поднимаясь в небеса.

Миновав густые заросли ежевики, они очутились на небольшой полянке, где, как им показалось вначале, было невероятное количество светлячков и фосфоресцирующих грибов. Злодеи заехали в самую гущу и только тогда сообразили, что светлячки — это вовсе не светлячки, а крошечные окошки, прорезанные в грибах размером со скамеечку для ног. Из красно-белых шляпок торчали кривые трубы, а заметив в одном из окошек аккуратненькие занавески в горошек, Арси вздрогнул от непонятного предчувствия. Остальные остановили лошадей, чтобы не раздавить миниатюрные жилища, и начали с любопытством оглядываться.

— Нет! — в непонятном ужасе воскликнул Сэм. — Не нравится мне это… Давайте-ка выбираться…

— Ииииииийех! — проверещал тоненький голосок у самых копыт Дамаска. — Люди!

Лошадь всхрапнула и поспешно сделала шаг назад… Кайлана поморщилась: заднее копыто с хрустом врезалось в крышу грибного дома.

— Эй! — пропищал новый голос из раздавленного жилища. — Однако не нифтяк!

В следующую секунду поляна наполнилась крошечными человечками, которые выбегали из домиков и в страхе метались по поляне. Отовсюду неслись вопли и крики:

— Люди! В деревне люди! Лошади! Зови Деда-Нифтяка! Мой дом!

Сэм заметил, что человечки все одинаковые: ростом в шесть-семь дюймов, очень похожие на горных карликов, только безбородые. Они напоминали ему картинки с изображением «маленького народца» волшебных лесов, который считался скорее сродни гномам и лесовикам, нежели фаэри. Некоторые выскочили прямо в ночных рубашечках, другие успели надеть рубашки, штаны или юбки. Зато на голове у каждого был широкий белый чепец либо остроконечный разноцветный колпак. Лошади, встревоженные таким обилием легкоуязвимых существ, замерли, не решаясь двигаться.

Вопли начали действовать Кайлане на нервы. Она сжала свой посох и крикнула:

— Заткнитесь, рябина вас забери!

Крошечные существа моментально притихли, а потом в толпе раздался немного более низкий скрипучий голос. Крошечный старичок с седой бородой взобрался на пень и жизнерадостно обратился к толпе:

— Да-да, давайте-ка не будем бегать бестолку, эге? Это не нифтячно, знаете ли. Поговорим-ка с людьми, нифтяк! Говорить — это нифтяк. Когда мы говорим, мы ведь дружимся!

— Эй-йе! Нифтяк! Вот это нифтяк! — хором пропищали гномики и принялись переговариваться между собой оживленно и непонятно.

— Гномы! — с отвращением пробормотала Валери. — Нифтячные гномы!

Черная Метка опустил шлем: несколько гномиков, наперебой пища, пытались вскарабкаться на копыта его коня, но все время соскальзывали.

— По очереди, нифтячные вы мои! — громким голосом пояснил их предводитель.

Наконец трескотня затихла, и гномы, все как один, выжидательно уставились на старика. Он прокашлялся и весело обратился к пришельцам:

— Ну и дела! Люди и кентавр! Нифтяк, взяли и приехали к нам в гости! К нам теперь редко кто заезжает, нифтяк! Но вот вы здесь — и мы устроим пирушку, нифтяк!

— Иааааааа! — хором отозвались гномики.

— Будем играть нифтяк-кадрили, будем есть пирог с нифтяк-ягодой и нифтяк-булочки и пить нифтяк-яблочный сок…

— Йа! Нифтяк-пирушка с людьми! — закричали гномы.

В руках у них откуда ни возьмись появились разноцветные фонарики и флажки. Заиграла веселая музыка, удивительно напоминающая камнепад. Радостно подпевая, гномики принялись украшать свои жилища.

Валери и Кайлана мрачно переглянулись и ударили пятками лошадей. Чернец на плече у колдуньи булькал от отвращения. Какая-то гномиха вскарабкалась по уздечке на голову Пудику и уселась там, делая Арси глазки и кокетливо хлопая невероятно длинными ресницами.

— Ой, а для человека ты — очень даже нифтяк! — верещала она. — И шапочка у тебя нифтяк! Потанцуем?

— У… Нет, спасибо, — пролепетал Арси и, воровато оглядевшись, быстренько скинул ее со своего пони. Гномиха с визгом пролетела по воздуху, но благополучно упала в крошечный прудик.

— Вид у вас такой, словно житуха у вас была совсем не нифтяк, люди! — вещал тем временем старший гном. — Но ничего! Мы найдем вам новую одежду, яркую и счастливую, станем вам нифтячными дружиками, и скоро-скоро у вас все будет нифтяк, как у нас!

Он радостно улыбался перепуганным злодеям, которые спешно погнали своих коней прочь от этой поляны. Не считая Черной Метки, конечно: темный рыцарь нарочно не торопился, чтобы не потерять достоинства. При этом, правда, он старательно давил все домишки, которые ему попадались. Вослед злодеям неслись пронзительные крики:

— Эй, вернитесь, нифтяк! Мы же даже еще не успели начать нифтяк-игры! Нифтяк-салочки и нифтяк-жмурки…

От громкой музыки звенело в ушах.

В нескольких футах от поляны Сэм остановил Дамаска и задумчиво поглядел на толстое полусгнившее дерево. Черная Метка с тяжелым топотом подъехал к нему и тоже остановился. Они переглянулись. Потом Черная Метка спешился, отодвинул Сэма вместе с Дамаском в сторону, вытащил свой огромный меч и сокрушительно замахнулся…

Перерубленное с одного удара, дерево заскрипело и медленно, но неотвратимо, повалилось на грибную деревеньку. Отвратительная грохочущая музыка смолкла. Удовлетворенно кивнув друг другу, двое злодеев пустились догонять остальных.

Путаясь в длинном зеленом плаще, волшебник Таузер со всех ног бежал к командирской палатке. Сэр Фенвик еще не спал: он сидел у входа, выбирая репьи из шерсти своей эльфогончей. Отряд ехал весь день — и ни малейших следов злодеев. Услышав топот бегущих ног, принц поднял голову.

— Сбавьте скорость, старина! В чем дело? — спросил он, вставая.

— Сэр! — пропыхтел Таузер. — Юный Арнольд… Он с другими воинами собирал хворост и ударился головой о корень!

— Ну, и что тебя так встревожило? — прервал его Фенвик. — Разве у нас мало целителей? Пусть позаботятся о его шишке!

— Не в этом дело, сэр! — отчаянно вскричал Таузер. — От удара у него слетела блокировка памяти. Он их видел, сэр! Они едут в противоположную сторону!

Следующим вечером злодеи миновали Глинабар и ненадолго остановились на высоком холме, чтобы полюбоваться городом Глинабар, построенный эльфами и теми из людей, для которых была невыносима даже мысль о малейшем насилии над вековым лесом, превосходил всяческое воображение. Разрезанный на две части рекой Серебрянкой, он устремлялся не только вширь, огибая гигантские деревья, но и ввысь, взбираясь на высоченные стволы, перетекая от ветви к ветви подвесными мостами и ажурными виадуками Все это великолепие сияло в ночи, словно новогодняя елка Гирлянды огней шли вдоль мостов и улиц, а здания сияли, как крошечные солнца Ветер донес до путников ароматы изумительных яств и негромкие переливы музыки.

— Какая красота! — вздохнул Робин.

— Жареная оленина, — заскулил Арси, принюхиваясь. — А нельзя ли…

— Нет, — вздохнул Сэм. — Это тебе не Двас, Арси, где люди вроде нас с тобой первыми появились и последними исчезнут. Это — территория Добра, здесь всегда было полным-полно героев. В этом городе мы будем мышами в лагере кошек.

— А было бы славно пробраться туда и запалить чего-нибудь, — мечтательно проговорила Валери. — Готова поспорить, это сухое дерево вспыхнет, как…

— Давайте сначала спасем мир, друзья мои, а потом, если хотите, вы сможете вернуться сюда и поразвлечься, — прервала их Кайлана. — Мы и так теряем уйму времени! Не пошлешь ли ты Чернеца на разведку, Ви? Пусть ищет самое высокое дерево. Надо сориентироваться, в какой стороне Фа-халли.