- Нет, не посмею: вдруг она что-то подцепит, - ответил Алекс. - Но нас учили… Ну, понимаешь, животные, относящиеся к одному виду, обычно реагируют друг на друга. И анимы иногда могут звать животных своего вида. Во всяком случае, стоит попробовать…

В центре комнаты стояла деревянная табуретка; Алекс посадил на нее Пылинку и сосредоточенно нахмурился. Пылинка казалась

озадачена?

потом села, шевеля носом. Алекс напряженно наморщил лоб, стараясь отчетливо оформить свое желание. Подобно тому, как анимист звал анима через Офир, аним мог звать через Офир своих сородичей. Алекс пытался внушить это Пылинке, тихонько насвистывая какой-то подходящий мотивчик.

Пылинка озадаченно уставилась на него, потом нерешительно попыталась дотянуться до него лапкой. Он отступил и снова свистнул. Она огляделась, пытаясь найти способ слезть с табуретки; Алекс быстро попытался подсказать ей другие образы, образы белых крыс - белых крыс, идущих к нему.

неуверенность?

Пылинка потерла мордочку; это у нее означало

разочарование

Алекс вздохнул, очистил разум и начал снова. Пылинка немного растерянно задергалась, словно бежала на месте. Казалось, на свист она реагировала лучше, поэтому он продолжил, хотя и чувствовал себя дураком. Темит покачал головой и снова начал подметать.

Сначала Алекс был уверен, что зря тратит время и силы на бесцельный свист, но все же сымпровизировал несколько мотивов. И вдруг заметил, что, когда он свистит, в ящиках белые крысы собираются у стенок, ближайших к нему и Пылинке, и подпрыгивают.

- Великие звезды! Ты только посмотри! - воскликнул Темит, уставившись на них.

А из-под полок и лавок выбежали белые крысы; впятером они резвились у ножек табуретки, как дольфины вокруг корабля. Врач, преодолев удивление, бросился к ним; они даже не пытались увернуться, когда он одну за другой хватал их за хвосты. Алекс знал, что им не больно, а крысы даже не сопротивлялись, когда врач побросал их в пустую клетку.

Алекс осыпал Пылинку похвалами, стараясь закрепить рефлекс, и она, ободренная, сосредоточенно зажмурившись, кружилась на табуретке, приведя в смятение всех крыс в клетках.

- Поразительно! - воскликнул врач и собрался сказать что-то еще, но тут его прервали.

Теперь из стен лезли совсем другие крысы: коричнево-черные, крупные - дикие крысы; забыв обычную осторожность и страх, они весело выскакивали на открытое пространство. Забредший в комнату варан замер, поводя головой, не в силах выбрать, на какой лакомый кусочек бросаться первым.

- Э-э… м-м… по-моему, хватит! - сказал Темит.

Алекс уставился на крыс; перед ним мелькнуло ужасное видение: крысы окружают маленькую вкусную Пылинку и… Наверное, страх передался Пылинке, потому что она остановилась и, присев на задних лапках, удивленно посмотрела на него

вопрос счастье любовь

И тут дикие крысы на мгновение застыли, а потом кинулись врассыпную, ныряя в укрытие своих нор.

Внезапное движение

испугало!

Пылинку, она кинулась к нему, и Алекс подхватил ее на руки. «Хорошо! Молодец! Хорошая девочка». Варан бросился на одну из убегающих крыс, но промахнулся; молодая крыса, ненамного больше Пылинки, метнулась в дыру в плинтусе. Ящерица начала скрестись у дырки - довольно спокойно, словно готовясь провести хоть весь день, выцарапывая лакомый кусочек. Темит осторожно схватил ее, пока она не успела сильно повредить оштукатуренную стену.

счастье гордость самодовольство

- Никогда не подозревал, что их так много! - сказал врач, глядя на стены, где исчезли крысы, потом посмотрел на белых крыс в клетке, потом на Пылинку и Алекса. - Это было поразительно! Совершенно поразительно! Вы все можете делать это? В смысле - анимисты?

- Не знаю… я уже говорил, что иногда мы можем звать животных одного вида с нашими анимами, но обычно это не так эффективно, - признался Алекс. Он, пожалуй, сам был удивлен и несколько обеспокоен. - Может быть, свист попадает на какую-то частоту, которая воздействует на них? - вслух сказал он.

- Высота звука, частота, да, хм-м… - бормотал врач, задумчиво уставившись на клетки. - Видимо, что-то в звуке привлекает…

Нервно поглядывая на стены, Темит заставил Алекса и Пылинку работать с белыми крысами; методом проб и ошибок они установили, что Пылинка может каким-то образом связываться с другими крысами и внушать им свои эмоции. Они сделали несколько камертон-дудок из стеклянных трубок Темита, и свистящие пронзительные звуки, казалось, вызывали какой-то отклик в мозгах грызунов и усиливали способность Пылинки связываться с ними.

- В этом что-то есть. Ведь они общественные существа, у них есть какая-то форма коллективной общественной структуры, - бормотал Темит, делая заметки в толстой книге в кожаном переплете.

Вскоре, однако, Пылинке надоели опыты, и Алекс попросил закончить занятия.

- Поразительно, просто поразительно, - твердил Темит, торопливо строча в книге. - Знаешь, Алекс, это могло бы быть по-настоящему полезным искусством.

- Не знаю, - с сомнением сказал Алекс. - Анимист Прешкин странствовала со стаей волков, которые выступали перед зрителями: дело в том, что ее аним, волк Ураган, был вожаком стаи. Но кого заинтересует сборище танцующих крыс?

Кроме занятий с крысами, Темита интересовали и способности Алекса к волшбе. Алекс, памятуя о недавнем опыте с Джиеной, сначала насторожился, но скоро стало ясно, что аллопатом двигает только любопытство. Темитом руководило стремление докопаться до причин, найти научные объяснения для всего на свете: он хотел не просто лечить опухоли, но и узнать, почему они возникают. Он знал не только, какие лекарства в каком случае прописывать, но и почему один препарат расширяет ветви легких и облегчает дыхание, другой действует на кровеносные сосуды и позволяет им свободнее пропускать кровь. Не довольствуясь знанием, что Алекс и Пылинка могут воздействовать на крыс, он хотел знать, что позволяет им делать это.

Отсюда началось долгое изучение возможностей анимистов, в чем Алекс был бы рад помочь, но Темит хотел также знать, как и почему, а об этом Алекс никогда не задумывался. Волшебство, вот и все; так было всегда. Ты совершаешь некие действия - и нечто происходит. Какой смысл углубляться? Темита особенно интересовала способность анимистов распознавать волшебную активность.

- Так ты можешь… увидеть волшебство раньше, чем оно проявится? - спросил Темит. Алекс кивнул.

- Это похоже на… как бы свет… и звук. Ну, вроде гула или жужжания. - Алекс с трудом подбирал слова. - Но звучит он не в ушах, а скорее… это… ну, вроде как чувствуешь душой. - Он помолчал, пока Темит записывал. - Но я говорю только о себе. Все воспринимают по-разному. Большинство анимистов-лимуров, например, говорят, что у волшебства есть запах - и весьма характерный. Один из моих учителей начинал страшно чихать, если происходило что-то волшебное.

- Можешь ты распознать волшебника или анимиста просто… ну, поглядев на них?

- M-м… можно распознать анимиста - связанного - по этому… ну, вроде светящейся нити, связывающей его с анимом. И пульсации. Но волшебника… иногда, если он могущественный, это можно увидеть. Но обычно ничего не заметно, пока он не начинает колдовать. Тогда появляется сияние - и звук.

- А как насчет волшебных предметов? - спросил Темит, поднимая глаза. - Зелья там, талисманы и все такое? Алекс покачал головой:

- Нет… здесь мы ограниченны. Мы можем видеть только активное волшебство и только в живых существах. Иногда, если, скажем, некто пьет зелье, мы можем увидеть воздействие зелья как проявление волшебства… но когда оно просто находится в бутылке - нет.

- Есть разница в том, как ты видишь такие вещи? - продолжал Темит. - Сияние сильнее, слабее, другого цвета - что-нибудь?

Алекс растерялся.

- Э-э… ну, понимаешь, вообще-то я в этом деле новичок. Сам-то я, в сущности, видел не очень много волшебства. Я пересказывал тебе то, что говорили учителя. А вообще все воспринимают по-разному, так что не знаю, что увидел бы я.

Темит на мгновение задумался, потом его лицо прояснилось.

- А если провести эксперимент? Ты не против? Алекс немного испугался.

- Как, с волшебником? Я ж говорил, они не любят анимистов. И рассказывал, что произошло с жрецами Дженджу.

- Согласен, они могут реагировать бурно, но волшебники тоже бывают разные. Одного, собственно говоря, я знаю лично. Он… ну, он довольно неохотно расстается со своими секретами. Отказался говорить со мной, поскольку я не «посвящен», а потом вообще заявил, что для посвящения у меня нет должного таланта. Что я слишком ограниченный, слишком беспристрастный, чтобы хотя бы попытаться постичь природу метафизики. - Темит печально покачал головой. - Я пытаюсь быть благочестивым, честное слово. Но у меня всегда проблемы с пиететом, с верой: мне надо все исследовать. Наверное, этот недостаток веры и увидел Чернан.

- Чернан - это волшебник, о котором ты говорил? - спросил Алекс. Темит кивнул:

- Таких, как он, на самом деле называют тавматургами.

Алекс был потрясен.

- Что?! Ты дружишь с… с… одним из этих? - В голосе Алекса звучали благоговение и ужас. - Они… они могущественны… они могут… - В сущности, он не знал о них почти ничего, кроме краткого предписания колледжа «избегать». - Для волшбы рождаются ! Говорят, на всем архипелаге не более пятидесяти настоящих тавматургов! Как тебе удалось познакомиться с ним?

Ужас при мысли о встрече с одним из этих легендарных чародеев смешивался с возбуждением и любопытством: на самом деле увидеть его - хоть через Офир, хоть так.

- Когда-то мы, так сказать, работали на одного нанимателя. Оба примерно в одно и то же время попали в немилость, оба в иные оказались здесь, хотя и живем на разных концах города. Видимся мы нечасто, хотя иногда занимаемся вместе разными делами… травы и всякое такое: ему для заклинаний, мне для лекарств. Сказал вот и сам думаю: как странно, что мы используем одно и то же для различных целей. Во всяком случае, он всегда очень интересовался моими исследованиями, и я рассказывал ему, скажем, о научном применении растений, а иногда он рассказывал мне об их волшебном применении. Они всегда очень отличались.

- Обескураживающе, верно? - сказал Алекс, заметив выражение лица и тон Темита. - Ты пытаешься найти научное объяснение волшебству, а его просто нет. Волшебство - это волшебство, оно просто происходит . Можно точно так же спрашивать, почему светят звезды, или почему мужчина или женщина влюбляется, или куда мы уйдем после смерти. Волшебству не нужны основания или объяснения. У волшебства есть слуги, но не хозяева.

- Весьма философски, - фыркнул Темит, делая запись в книге. - Ты говоришь совсем как Чернан. По-моему, тебе незачем беспокоиться о его отношении к анимистам. Думаю, ему было бы интересно поговорить с тобой. Кто знает, может быть, он расскажет тебе что-то, о чем не рассказывает мне. И может быть, ты поймешь его. Нанесем ему визит.

В сумерках, когда толпы на улицах немного поредели, они вышли из дому. По пути Темит все время тараторил, указывая на различные стили архитектуры и интересные места, включая пересекающие город каналы и изящную башню с часами, где отбивали время большие бронзовые колокола. Алекс делал вид, что ему интересны и они, и система водостоков и каналов, и высокие каменные мосты, и разные статуи, арки, контрфорсы. В сумерках он повсюду видел крыс - снующих по верхушкам стен, копошащихся у водосточных труб, роющихся в канавах - и крепче прижимал к себе Пылинку. Время от времени он замечал грызов, выглядывающих из проулков и полуразрушенных домов, но у Темита был с собой тонкий посох. Аллопат шагал, время от времени указывая посохом на какое-нибудь особенно красивое строение и праздно крутя посохом - вроде бы небрежно, но очень умело, и ни один грыз не посмел приблизиться к ним. Алекс размышлял об этом городе, где простым хуманам надо носить оружие, чтобы чувствовать себя на улице в безопасности.

В одном месте вокруг похожего на амфитеатр сооружения толпа стала гуще. Слышались крики, заключались пари - народ развлекался. Темит попытался увести Алекса, но анимист за шумом толпы расслышал рев какого-то животного. Он немедленно повернул и начал осторожно пробираться через толпу, чтобы выяснить, что происходит, и Темиту пришлось последовать за ним. Наконец Алекс разглядел сам амфитеатр.

Это была глубокая арена с зарешеченными воротами на уровне посыпанного песком пола. Источник рева оказался там: бык какой-то незнакомой Алексу породы. Длиннорогий, как мирный старик Бугай в колледже, но высокий и жилистый. Блестящая черная шкура, острые белые рога и гирлянда цветов на шее. Он трусил по арене, мотая головой и фыркая.

- Алекс, пойдем. Тебе незачем видеть это, - пробормотал Темит, хватая Алекса за руку, но тот вырвался.

- Ничего, я слышал об этом, - настаивал Алекс. - Я знаю, сейчас выйдет хуман с копьем и в плаще, он будет танцевать с быком, а потом храбро убьет его. Все в порядке, Темит. В конце концов, мы в колледже забиваем животных на мясо. - Он вытянул шею, стараясь разглядеть, откуда появится бычий плясун. - Я слышал, что это очень интересный и красивый обряд.

- Ты говоришь о бычьих плясунах Сантонин, - сказал у него за спиной Темит. - А это Мирапоза и быки Бельтаса, благословленные Дженджу.

Только теперь Алекс заметил роспись на стенах - виноградные лозы - и группу жрецов на балконе над ареной. Он застыл, но его не заметили. Быстрый осмотр Офира глазами Пылинки показал только стандартные внешние признаки волшебства вокруг них.

Одни из ведущих на арену ворот открылись, и из темноты появился не ловкий бычий плясун, а визжащие, покрытые шерстью существа, спотыкающиеся при каждой попытке повернуть обратно. Взревела толпа, вспыхнули факелы, и Алекс разглядел, что это семеро грызов разного возраста и пола с выпученными от ужаса глазами и залитой кровью шерстью. На арену их выталкивало что-то вроде движущейся, утыканной шипами стены, которую, видимо, толкали сзади стражи. Когда грызы оказались на арене, ворота со стуком захлопнулись. Дрожащие грызы, сбившись в кучку, жались к воротам; бык фыркнул и медленно потрусил к ним.

Алекс посмотрел на стены арены. Они были гладкие и высокие - но не слишком высокие. По крайней мере Пранг на «Очарованной» прыгал на такую высоту…

- Они смогут сделать это, если разбегутся и подпрыгнут, - прошептал Алекс.

Он вцепился руками в камень и смотрел на дрожащих грызов, мысленно понукая их бежать, двигаться. Толпа кричала и ревела. Бык опустил голову, готовясь броситься вперед.

Темит вздохнул.

Грызы бросились врассыпную, но не бегом, вприпрыжку, а неуклюже спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Одна, совсем крошка, никак не могла решиться, в какую сторону бежать. Бык мчался на нее, а она вцепилась в зарешеченные ворота, сжавшись и пронзительно визжа. Бык налетел на нее, как кот на мышонка, рога сверкнули, как когти, и пронзили визжащую малышку насквозь; она взлетела в воздух, сорвалась с рогов и упала на песок; на светлой шерстке пузырилась кровь. Бык, не глядя, наступил на еще дергающееся тело и погнался за другими грызами, которые, казалось, могли только неуклюже ковылять.

- Перед тем как выпустить на арену, им, понимаешь ли, подрезали сухожилия на ногах, - грустно сказал Темит.

Бык догнал еще одного грыза и катал его по песку, взмахивая рогами, как косами. Прочие грызы прижимались к стенам, цеплялись за другие ворота, а один даже умоляюще тянул лапу к зрителям. В ответ посыпались плевки.

- Но… приносить в жертву разумных… - пробормотал Алекс. - Ну, грызов…

- О, только приговоренных преступников. - В голосе Темита звучал горький сарказм. Алекс оглянулся на него; аллопат пристально смотрел на свои башмаки, костяшки сжимающих посох пальцев побелели. - Разумеется, в Бельтасе быть грызом - уже преступление.

Рев толпы и пронзительный булькающий вопль внизу указали на исполнение еще одного приговора, но Алекс не смотрел по сторонам.

- Что? Почему?

- Его светлость считает, что в нынешнем нашествии крыс виноваты грызы. Он считает это заговором против него лично и потому старается истребить их или по крайней мере выгнать. Дженджу - бог-покровитель города, поэтому, разумеется, его светлость обратился к Дженджу за помощью. Так что… - Он махнул рукой и покачал головой.

- Но… это же неправда, верно? Грызы не…

- Нет. Если уж на то пошло, из-за того, что грызы вынуждены прятаться, они не могут чистить помойки, и, следовательно, вместо них там появляются крысы. А чем больше грызы прячутся, тем больше они роют туннелей, которыми могут пользоваться и крысы…

- А ты ничего не можешь сделать? - взмолился Алекс. - В смысле - раз ты знаешь о крысах, разве ты не можешь поговорить с его светлостью…

- Его светлостью? Королем? - Темит скривился в совершенно неуместной на его лице кислой гримасе. - И быть обвиненным в измене? За то, что посмел усомниться в мудрости короля Бельтара? Знаешь, после этой легкой разминки иногда устраивают еще одну церемонию - если есть приговоренные к смерти хуманы. Быку перетягивают брюхо ремнем, достаточно крепко, чтобы по-настоящему разозлить, а потом приговоренного сажают верхом, и надо усидеть, держась только за этот ремень. Тот, кто продержится, пока не сдастся бык, может быть свободен. Теоретически. Но больше десяти секунд еще никто не выдерживал. - Снова вопль толпы, визг грыза, оборванный ужасным хрустом, и победное мычание быка. Темит был бледен. - Не хотел бы я умереть таким образом.

- Никто не должен умирать таким образом, - пробормотал Алекс.

В воздухе пахло дымом, потом и кровью. Пылинка, дрожа, прижималась к его шее.

- Согласен, но что мы можем сделать? Пойдем. Пойдем отсюда. Нам надо успеть к Чернану до полуночи. Позже он никого не принимает.

Темит вздохнул и увел Алекса от арены.

Наконец они добрались до каменной башни возле городской стены. Алекс и Темит поднялись по винтовой лестнице; внизу жил гончар, над ним городской писец, потом - художник и, наконец, на самом верху - деревянная дверь с семиконечным знаком тавматурга. Страх перед тавматургом постепенно вытеснил из сознания Алекса ужасную казнь. Темит, казалось, сохранял профессиональную отстраненность и все время напоминал Алексу, что эта встреча - своего рода научный опыт.

- Возможно, ты не сможешь сразу рассказать мне обо всем, что ощутишь, когда мы будем там, так что просто запоминай как можно лучше, ладно? - шепнул Темит, и Алекс кивнул.

И Алекс, и Темит были не настолько глупы, чтобы стучать по знаку. Темит осторожно постучал посохом по деревянному полу и окликнул:

- Чернан? Это я, Темит, с приятелем. Можно поговорить с тобой?

В тишине Алекс внезапно почувствовал, как застыла Пылинка.

страх!

- Пылинка испугана, - шепнул он Темиту и взял ее в руки.

Она дрожала, и внезапно Алекс заметил, что в Офире знак на двери повторяется узором светящихся линий. Эфирный знак вспыхнул и погас.

Из-за двери раздался голос:

- Темит, полагаю, ты знаешь, кто таков твой приятель?

- Знаю. Он говорил, что обычно волшебники недолюбливают ему подобных, но я объяснил ему, что ты не похож на остальных.

- Духи рассказали мне, что на острове появился Подглядыватель… очевидно, он вызвал какой-то переполох в храме Дженджу.

Алекс ощутил приступ страха, но не был уверен: своего или Пылинки. За дверью послышались шаги.

- Да, Чернан. Это он.

Алекс метнул на врача возмущенный взгляд, но Темит покачал головой и сделал успокаивающий жест.

- Ну что ж, милости прошу, - нараспев произнес волшебник со сдержанной усмешкой, и дверь медленно открылась.

Перед ними была большая круглая комната с множеством маленьких окон. В большом очаге с общей для всех этажей трубой теплился огонь, и, наверное, из-за этого здесь казалось неуютно после прибрежной прохлады улиц. В центре комнаты было пусто, но по стенам тянулись книжные полки, письменные столы, какие-то пачки, бочонки и ящики, напоминая Алексу картинку из виденного у Темита трактата по математике. С потолка свисали чучела животных, пучки трав и прочие атрибуты волшбы.

И в центре комнаты - довольно далеко от двери, так что никак не мог открыть ее сам - стоял Чернан. Алекс, ожидавший увидеть более мистический вариант Темита - седовласого мудреца, - с удивлением обнаружил очень молодого (пожалуй, около тридцати) хумана, высокого, с проницательными черными глазами на бледном лице и длинными черными волосами, заплетенными в толстую косу. Его одеяние из странной переливающейся ткани, казавшейся то темно-темно-синей, то пурпурно-черной, было расшито, по-видимому, изображениями висов, хотя Алексу они обычно казались более закрученными и менее округлыми. Чернан стоял, сложив руки на груди, и вид у него был надменный.

- Незачем ломать перед нами комедию, Чернан, - проворчал Темит. - Посмотри, это всего лишь мальчик. Он не представляет для тебя угрозы.

- Ну еще бы, - парировал Чернан, окидывая Алекса презрительным взглядом. - Сама такая мысль оскорбительна. Просто не хочу тратить время на дураков и дилетантов.

- Если я дурак и дилетант, господин, то только потому, что меня никогда не учили ничему другому, - почтительно сказал Алекс. На его восприятие накладывалось офирное впечатление Пылинки: Чернана окружало слабое свечение и ровное жужжание, но страх Пылинки улегся.

- Потому-то мы и пришли, - вставил Темит. - Просто ищем информацию.

- Снова пришел совать нос куда не следовало бы, - вздохнул Чернан, опуская руки и расслабляясь.

Алекс заметил, что окружающая волшебника аура потускнела, а жужжание стало тише, но ни то, ни другое полностью не исчезло. Волшебник подошел столу, на котором Алекс заметил недоеденный обед.

- Однако любой, кто смог утереть нос этим виноградно-бычьим жрецам, не может быть совсем уж плохим. Как тебя зовут, мальчик?

- Алекс, господин, - сказал Алекс и осторожно показал Пылинку. - А это Пылинка.

Не было смысла прятать ее: несомненно, Чернан мог заглядывать в Офир с недоступной Алексу легкостью.

Чернан бросил на него быстрый взгляд, пытаясь рассмотреть, о чем Алекс говорит; он не сразу заметил в руках Алекса серый комочек. Потом прищурился.

- Это крыса?

- Да, господин, - сказал Алекс, стараясь уговорить Пылинку показаться, но она по-прежнему была

напугана

и совершенно не скрывала этого.

- Она немного нервничает из-за…

- Крыса? - Чернан смотрел недоверчиво. - Ты выбрал крысу?!

- Я не выбирал, господин. Она сама выбрала меня, - обиделся Алекс.

Темит нашел кресло и сел.

- Она умничка, Черн, - сказал он.

Чернан рассмеялся. Не грохочущим колдовским смехом, а так, словно услышал хорошую шутку; это сделало его не таким грозным, и Алекс, несмотря на раздражение из-за того, что над ним смеются, начал расслабляться.

- Не понимаю, как она могла… - хихикал волшебник. - Если только… нет, погоди. Ну-ка…

Он поднял голову, зажмурился и воздел руки, и Алекс отшатнулся, а Пылинка ощетинилась и задрожала. Ибо волшебная аура Чернана внезапно ярко вспыхнула и потрескивание превратилось в рев.

Темит, разумеется, ничего этого не видел - только жест Чернана и то, как попятился и болезненно вздрогнул Алекс, словно ему плеснули в лицо ледяной воды. Через мгновение Чернан, ухмыляясь, опустил руку, и Алекс разогнулся, моргая и задыхаясь. Пылинка пищала - очевидно, на Чернана, - но тавматург, не обращая на нее внимания, взял недоеденную куриную ногу и снова принялся за еду.

- Совершенно необученный, хотя и очень талантливый. К несчастью для него, в данном случае это означает, что он связан с этим своим животным, дурачок, - сказал он, откусывая. - Импульсивный, неуверенный, чувствительный и в настоящий момент, вероятно, перепуганный тем, что я только что перелистал его разум, как книгу. И ты хочешь с его помощью изучать меня.

- Не тебя конкретно, - мягко сказал Темит. - Волшбу вообще. Обычно ты называешь это моим непочтительным стремлением познать непознаваемое.

Алекс медленно опустился на пол, в голове стучало. Чувствовал он себя так, словно разум нарезали на куски, как филе.

- Что в один прекрасный день приведет тебя к проклятию и гибели - и, возможно, даже раньше, чем меня, - ответил Чернан с набитым ртом.

- Все равно не понимаю, почему ты возражаешь. Раз твои секреты такие непознаваемые, то чего плохого в том, что я умру от разочарования, пытаясь познать их? - спросил Темит.

- Дело не в этом, а скорее в том, что меня обижает, когда мою жизнь и мое призвание низводят до уровня препарируемой лягушки. С помощью анимиста или без оной, извне ты узнаешь о волшебстве не больше, чем о том, как лягушка думает, мечтает и чувствует, поглядев на ее кишечник. - Он швырнул кость в очаг, потом поглядел на Алекса, который сидел на полу, держась за голову. - Черт возьми, мальчик. Садись в кресло и выпей, если хочешь, хотя, уверен, ты откажешься, потому что не доверяешь мне. Возможно, мне не следовало ударять тебя так сильно, но… - Он помолчал, казалось, что-то обдумывая, потом покачал головой.

Алекс медленно поднялся на ноги и добрался до подушки рядом с креслом Темита.

- Ну, если говорить о выпивке, я принес с собой это - в знак мира, - заметил Темит, вытаскивая бутылку с янтарной жидкостью. - Не сравнить с добрым пойлом, но годовалое - ни больше ни меньше, обещаю.

- Старый отравитель! - воскликнул Чернан. - Я знал, что ты где угодно найдешь достаточно медяков для нового перегонного куба.

Он вскочил и занялся поисками стаканов.

- Ну, ведь каждому врачу необходимо иметь возможность перегонки, - возразил Темит. - Это одна из немногих вещей, которые я взял с собой.

- Лекарство? - спросил Алекс.

- Нет, спирт. Это покрепче. А еще хорошее дезинфицирующее средство.

Алекс был бы рад выпить, чтобы успокоить нервы, но не посмел. Он покачал головой.

- Думаю, мне придется спасовать.

- Разумеется, - понимающе сказал Темит.

- Нам больше достанется, - согласился Чернан.

Алекс заметил кошку - толстую, с черными и рыжими пятнами, - развалившуюся в корзине у очага. Удостоверившись, что Пылинка снова уютно устроилась под воротником, он подобрался к кошке и протянул руку, чтобы погладить ее. Кошка замурлыкала и потерлась головой о руку. Алексу всегда было гораздо лучше с животными, чем с разумными существами, и вскоре кошка оказалась у него на коленях, а он успокаивал Пылинку, которая надулась, но верила, что он защитит ее от врага.

- А, вижу, Проплешина все еще у тебя, - сказал Темит, заметив кошку. - А я-то думал, чего глаза зудят. Чернан кивнул.

- Защищает мою башню от проклятых грызунов… не обижайся, анимист, - добавил он с насмешливой улыбкой.

Алекс бросил на него косой взгляд, но промолчал из боязни, что волшебник снова начнет копаться в его мозгах. Вместо этого он посмотрел на Темита.

- Проплешина? - спросил он.

- Да, когда он нашел ее, она была вся в парше, совсем без шерсти. Выглядела ужасно. Я дал Чернану мазь, которая вылечила ее, как видишь…

- Но одно время она была прекрасной помощницей, - добавил Чернан, наливая себе еще стакан спирта. - Пестрая лысая кошка весьма похожа на демона.

Проплешина довольно мурлыкала, покалывая Алекса коготками. В кошках всегда есть что-то волшебное.

Мужчины пили, разговаривали - в основном о повседневной жизни Бельтаса, - обменивались забавными историями о своих уважаемых клиентах. Когда Темит рассказывал историю Алекса, сам Алекс погрузился в довольно угрюмое молчание, стараясь успокоить Пылинку, которая все еще дрожала, настолько расстроенная из-за Чернана, что почти не замечала кошку. Свечение Чернана оставалось тусклым.

- Значит, ты приклеен к крысе и уязвим, пока не вернешься? - спросил Чернан, глядя на Алекса. - Тебе лучше поторопиться, парень. Ты не знаешь, что делаешь с этим существом, и, полагаю, все больше… привязываешься к нему.

- Я знаю, что мне следовало бы медитировать и совершенствовать связь, - сказал Алекс. Он ласково снял Проплешину с колен, и кошка ушла на другой конец комнаты изучать остатки обеда Чернана. - Но у меня просто не было времени. Считается, что на совершенствование связи нужен год, но она столько не проживет.

Задумчиво прикусив костяшки пальцев, он повернул голову и посмотрел на сидящую на плече Пылинку, счастливую что о ней говорят.

- Думаю, частично дело в этом. По-моему, она развивается быстрее из-за метаболизма или чего-то в этом роде.

Чернан налил себе еще стакан. Его голос звучал уже мягче, человечнее.

- Знаешь, отчасти поэтому я ударил тебя так сильно. Отчасти поэтому мы так не любим анимистов. Когда вы связаны с партнером, то обычно не поддаетесь волшебству.

Алекс моргнул. Раньше он ничего подобного не слышал: в колледже об этом не упоминали.

- Я всегда думал, что это просто из-за лимуров и их отношения к этому…

- Отчасти и это, - кивнул Чернан. - А тебе понравилось бы, если бы эти живые меховые помпоны при случае запихнули тебя в дуплистое дерево и подожгли?

Алекс содрогнулся, но вспомнил жуткие, злобные истории о расправах лимуров над волшебниками и заподозренными в волшбе.

- А они еще и лицемеры… потому что анимизм - это волшебство, парень. Волшебство, хоть тебя и учили другому.

- Тут мне нечего сказать, - сказал Алекс. - Я ничем больше не занимался.

Чернан осторожно поставил стакан.

- Ничем подобным?

Он свел кончики пальцев вместе и, казалось, сосредоточился. Алекс съежился при новой вспышке, но на этот раз она была направлена не на него; она, казалось, охватила всю комнату. Свет очага потускнел. Алекс увидел, как медленно поднимается Темит, широко открыл глаза. Новая вспышка заставила их закрыть глаза. Оглушительный треск наполнил разум Алекса, потом стих.