— Я думаю, что это уже чересчур, — возмутился помощник Родхэма.

— Как можно волноваться о судьбе одного, когда на карте либо, выживание нации либо ее полное уничтожение, — воскликнула Рикик в ответ. Я больше не могу терпеть эту фальшивую заботу о человеческой жизни, когда это лишь маска для тех, кто хотят достигнуть своих интересов за счет интересов всех остальных. Если Конфедерация согласится на это предложение, то тогда я выведу Фирекку из состава Конфедерации.

— И кто же защитит вас тогда? — саркастически усмехнулась Джеймсон.

— Как же вы защищали нас, когда килрафи уничтожали наш мир? Ваш флот просто отошел по причине стратегической необходимости. Я думаю, вы так это называете?!

То, что вы сделали, это хуже предательства. Вы не сделали ничего, что бы нас защитить, просто оставили нас на произвол судьбы. И я скажу вам вот что: найдется еще не мало пограничных миров которые последуют за нами. Вы не видите здесь представителей миров Ландрейха или колоний Гровшнера, поскольку они не хотят иметь никакого отношения к такому миру.

— Это измена, — выкрикнула Джеймсон, — и если колониальные миры нарушат перемирие, мы применим к ним адекватные меры.

— Нет, это выживание, и помяните мои слова, придет день, когда вы будете рыдать над бумагами которые вы сегодня подпишите. И что касается адекватных мер по отношению к колониальным мирам. Только попробуйте! — выкрикнула Рикик, громко щелкнув клювом.

Бросив последний взгляд на Президента, она оттолкнулась от стола и гордо проследовала вон из зала, сопровождаемая своей помощницей.

— Старушка К'Каи и впрямь многому научила ее, — прошептал Хантер на ухо Ясону.

Когда мимо проходила его старая боевая подруга, он прошептал фиреккийское приветствие, но она не ответила, видимо не расслышала или так была занята своими мыслями, просто не заметила.

Повисла минута тяжелого молчания.

— Я думаю, что продолжение этой дискуссии только накалит обстановку, и приведет к возрастанию враждебности, — сказал наконец Родхэм. — Я благодарю всех вас за ваш вклад в обсуждение этого вопроса в течение этих последних двух дней.

— Та-а-а-к, приготовились… — прошептал Ян.

— Я планирую подписать договор перемирия в течение этого часа, и этот договор устанавливает двустороннюю мирную комиссию, для работы по постоянному мирному соглашению между Земной Конфедерацией и Империей Килра. Вы все можете присутствовать во время подписания договора, если пожелаете. Спасибо, дамы и господа.

Родхэм встал и направился к выходу сопровождаемый министрами и советниками.

— Да пошло оно все…!

Ясон просмотрел на адмирала Бэнбриджа, который в сердцах бросил свой миникомпьютер на стол и быстрым шагом удалился.

Толвин повернулся и посмотрел на Яна.

— Да, ваши фирекканские друзья сыграли отличный спектакль, — грустно улыбнувшись, сказал он.

— Думаешь, они действительно сделают это? — спросил Ясон, тоже повернувшись к Яну.

Ян улыбнулся.

— Да, эти птички уже не те что были при первой нашей встрече. Но точно я знаю только одно — они делают самую лучшую выпивку из той что я знаю, и даже серьезно надравшись, если они дают обещание, то будь уверен, они его сдержат!

— А что насчет тех колоний, которые не собираются соблюдать перемирие? — спросил Ясон.

— Давайте не будем об этом сейчас, а то меня уже тошнит от всего этого, — устало ответил Толвин. — Ну что, сходим посмотреть на это шоу?

Хоть он и стыдился своего чувства, но Ясону крайне интересно было бы поприсутствовать на этом историческом моменте, как будто все победы и даже поражения войны уже потеряли свою важность.

Толвин рывком встал и направился к двери, через которую вышел Родхэм. Адмирал Нурогами — начальник генерального штаба тоже встал, и обойдя стол, догнал Толвина.

— Неплохая попытка, Джефф, но все это было бесполезно еще с самого начала.

Толвин кивнул.

— До меня дошли слухи, кое-что относительно вас, учтите это стало известно не только мне, — сказал Нурогами почти шепотом, так, что бы не слышали другие.

Толвин широко улыбнулся. Нурогами ответив улыбкой протянул руку для рукопожатия.

— Будь осторожен, — предупредил Нурогами, и развернувшись, пошел догонять Бэнбриджа.

Зная о том, как Толвин чувствительно относится к предстоящему перемирию, Ясон был сильно удивлен тем, что его адмирал решил присутствовать на подписание этого договора.

Они прошли вдоль длинной шеренги, почетного караула и оказались в огромном помещении, служившим главным ангаром этой станции, через широкий люк ангара была видна бездна космоса, от холодного дыхания которого защищало лишь защитное поле, изредка вспыхивающее голубоватым светом, когда относительно крупные частицы космической пыли падали на него.

«Сколько раз я смотрел на космос вот так же как сейчас», — он думал, — «сидя в кабине истребителя, и ожидая сигнал запуска?» — Одно лишь воспоминание об этом заставляло сердце биться быстрее, как будто ему снова предстояло идти в бой. Даже при том, что он был рад тому что война закончена, все же он скучал, скучал по тем неповторимым ощущениям, тому выбросу адреналина, радости того, что ты летишь на самом мощном истребителе из тех что когда-либо существовали. И если этот мир действительно будет настоящим, все эти ощущения будут потеряны навсегда. Это было странное чувство облегчения и сожаления одновременно.

— Что, скучаешь по старым добрым временам? — Тихо спросил Хантер, встав рядом и так же глядя в бездонную пропасть космического пространства. — Да, я тоже, — продолжил он, отвечая на собственный вопрос.

Будто очнувшись, Хантер дернул за рукав Ясона, давая понять, что они должны следовать за Толвином, который медленно двигался сквозь толпу, чтобы занять свое место рядом с теми немногими военными, что решили остаться на церемонию.

Огромный полированный стол был единственной предметом обстановки в ангаре, и одиноко стоял в самом его центре. На столе, в декоративном золотом переплете лежали две копии соглашения о перемирии, на стандартном земном, и на килра.

На стороне Конфедерации было не менее сотни представителей, и это если не считать десятков журналистов которые сновали вокруг. Другая же сторона, где должны были быть представители килрафи, пока пустовала.

Наконец, дверь на дальней стороне ангара открылась, и в проеме возникла одинокая фигура килрафи, одетая в яркие красно-золотые одежды. Пресса тут же рванулись к нему, навелись десятки камер, посыпались вопросы.

Барон Джукага повернулся, посмотрел на них, улыбнулся, и поднял свою руку знаке дружеского приветствия. Пресса осмелела, и придвинулась ближе.

— Давайте сначала завершим все формальные процедуры, — объявил он. Многих это сильно удивило, на языке Конфедерации Барон говорил практически без акцента.

— У нас будет еще много времени. На ваши вопросы я смогу ответить чуть позже, — его непринужденность обезоружила прессу, заставив даже некоторых журналистов улыбнуться.

За ним стояло еще несколько килрафи, держащихся более формально, по их одежде можно было сделать вывод, что это представители высшего офицерского состава. Они молча прошли мимо камер и выстроились в линию позади Джукаги. Ясон заметил, что имелся только один оператор со стороны килрафи, который снимал эту церемонию. По сравнению с роем репортеров Конфедерации, смотрелся он очень одиноко.

— Ну, так мы достигли соглашения? — спросил Джукага, посмотрев Президенту в глаза.

Президент улыбнулся, и придвинул Джукаге набор официальных документов лежавших в середине стола.

Без колебания Джукага взял ручку, подписал документы, а затем придвинул их обратно к Родхэму, который также поставил свою подпись. Они пожали друг другу руки. Джукага развернулся к журналистам, желая привлечь их внимание.

— Друзья, перемирие это всего лишь начало. Давайте действительно осознаем, что вселенная достаточно велика для обоих наших рас, и что постоянный мир вскоре может и должен быть достигнут. На этой положительной ноте мне хотелось бы закончить.

Послышались радостные возгласы, Толвин, потряс головой и оглянулся на Ясона.

— Он очень хорошо знаком с историей Земли. Давайте надеяться что, это не было пророческим высказыванием. Мы еще посмотрим, кто в конце окажется победителем.

Ясон хотел было спросить, что он имеет в виду, но не решился.

Толпа распалась и начала дробиться на мелкие группы, большинство направилось к выходу. Ясон последовал за Толвином, но вдруг заметил, что два офицера килрафи, направляющегося к ним.

— Вы — Толвин? — спросил килрафи.

— Да.

— Я — Тукарг. Я командовал авианосцем Ги'карга во время, как вы это называете…, Третьей Энигминской кампании! Я хочу сообщить вам, ваш контрудар был выполнен просто великолепно.

Толвин мрачно кивнул.

— Я также знаю, что вы командовали последней атакой на систему Монро.

Толвин хранил молчание. Из-за Тукарга появился другой килрафи и Ясон был удивлен, увидев что это барон Джукага.

Он был не так высок как большинство килрафи, и мог бы даже быть назван низким по их стандартам, но по сравнению с людьми выглядел он все равно весьма внушительно.

Он был одет в красно-золотые одежды. Из того немного что Ясон знал о линии крови килрафи, золотая окраска обозначала наиболее благородное происхождение. Его глаза были темны, почти как сама ночь, но поскольку он приблизился к светильнику, отраженный свет заставил их засверкать как огонь.

— Вы хорошо процитировали МакАртура, — произнес Толвин, когда Джукага приблизился. — Вы тоже подразумеваете некоторое скрытое значение?

Джукага негромко рассмеялся.

— Возможно это был плохой выбор с моей стороны; я и не думал подразумевать, будто бы вы капитулируете перед нами.

— Я понимаю, вы прочитали много нашей литературы.

Джукага улыбнулся.

— Это мое хобби, и я нашел для себя очень много занимательного. Ваши Кентерберийские рассказы Чосера очень схожи с нашим томом Бакркы Сивар, в частности относительно группы паломников путешествующих к святой земле.

Толвин уважительно посмотрел на Джукагу.

— У вас хороший вкус, вы умеете выбирать интересные книги, — сказал он.

— Aх да, вы ведь тоже любите свою историю, весьма наслышан.

— Однако, паломничество Тома Бекета к храму имеет достаточно серьезные различия с ритуалами крови Сивар, — ответил Толвин.

— Как говорится, разные люди — разные обычаи, но тем не менее это не мешает мне наслаждаться вашей литературой.

— Тогда вы наверно потратили много времени, пытаясь изучить меня? — спросил Толвин.

— Тогда вы были моим противником. Я слышал, что вы командовали передовыми силами при Вукар Таге, и конечно я хотел бы знать о вас многое.

— Итак, вы читали Чосера?

Джукага улыбнулся.

— И его тоже.

— И кто же были эти некоторые другие, если не секрет? — жестко спросил Толвин.

— Политики, умные писатели:

— Такие как Макиавлелли, Сан Цзу? — осмелился за него продолжить Толвин, — или возможно некоторые труды Mao или генерала Гиапа и их записей о том, как ослабить противника не прибегая к военным действиям, или возможно немного Клаузевица или Витивиуса младшего — теоретика с Альфа Центавра?

— Почему в частности? Это что рекомендуемый список для чтения?

— Нет, — пожав плечами ответил Толвин, — только предположение.

— А, еще один недоверчивый военный, — ответил Джукага чуть громче, чем следовало, чтобы пресса которая собралась в зале могла бы услышать это.

— Это ваше предположение, не мое, — сказал Толвин буравя его глазами.

— Пока другие, также как вы, будут страдать этим пророком, мира никогда не будет, — он сделал паузу что бы камеры успели навестись на спорящих.

— Адмирал, мы не опоздаем? Мы ведь получили приглашение на очень важную встречу? — вклинился Ясон, решив пока не поздно отвлечь Адмирала от этого, становившегося опасным разговора.

— Не забудьте, Джеффри… — Джукага приостановился, — Можно я буду называть вас так?

— Мои друзья могут, — холодно ответил Толвин.

— Хорошо, тогда Адмирал. Позвольте напомнить вам, что мы — килрафи перенесли страданий в этой войне ничуть не меньше вас. Мы потеряли миллионы наших соотечественников так же как и вы. Я слышал, вы страдали от наших злодеяний, но и мы также перенесли их от вас немало.

Он посмотрел на Ясона и улыбнулся снова.

— Хотя и у вас были воины, которые сражались с честью и пытались защитить наших невинных детей и женщин, даже если они и кошачьи переростки, как вы любите нас называть.

Ясон почувствовал себя неудобно под его внимательным взглядом.

Джукага на мгновение сделал вид что колеблется, будто думая, говорить ему дальше или не стоит.

— Расскажите о зверствах, — прервал его размышления Тукарг, стоящий позади Джукаги.

— Давайте забудем об этом, война закончена, — ответил Джукага.

Тукарг потряс головой в знак несогласия.

— У меня были родственники из моего клана на том судне, — холодно прорычал Тукарг, и бросил взгляд на представителей прессы.

— У нас есть данные, что ваш адмирал Толвин начал атаку против одного из наших судов уже после того, как получил донесение о том, что предварительное соглашение перемирия было достигнуто. Такое действие — военное преступление.

— Долг чести, — сказал Джукага, как будто извиняясь перед Тукаргом.

— И кроме того, — он сказал сухо усмехнувшись, — теперь вы открыли то, что мы расшифровали их последние коды.

— Прошу прощения Барон, этого больше не повторится.

Джукага продолжил.

— Но возможно стоит провести расследование, чтобы Адмирал смог оправдаться.

— В расследовании нет нужды, — тихо сказал Толвин.

— О, вы конечно невиновны.

— Нет, как раз наоборот, — ответил Толвин, — я сделал это потому что, должен был это сделать. А теперь, если вы извините меня.

Он кратко кивнул, развернулся и пошел прочь. Журналисты взяли его в кольцо, осыпая вопросами, и совсем оттеснили Ясона и Яна в сторону.

— Прекрасная работа, — злобно процедил Ясон, пристально посмотрев на Джукагу.

Мгновение он наблюдал как Джукага боролся с собой, пытаясь скрыть презрительное выражение лица, затем улыбка вернулась вновь.

— Я не хотел, чтобы это случилось. Я знаю, как у воинов кровь закипает в жилах. Это был неудачный инцидент, но такие инциденты, случаются на войне. Лучше оставить это и как можно быстрее забыть, теперь, когда все это закончено.

— Да, конечно, — холодно сказал в ответ Ясон.

— Вы же тот, кто совершил набег на нашу Родину, не так ли?

— Первый у Килры! — огрызнулся Ясон, повторяя лозунг который красовался теперь на борту его судна.

Снова, казалось, что-то загорелось в глубине глаз посла.

— Отлично проделанная работа, впоследствии я внимательно изучил ваши действия.

— Ни секунды не сомневаюсь в этом, — вставил Ян.

— Возможно, мы еще как-нибудь поговорим с вами, — пообещал Джукага и развернувшись, зашагал прочь, улыбка, вновь вернулась на его лицо, когда он попал в поле зрения камер.

— Ладно, — сердито сказал Ясон, посмотрев на Хантера, — пошли отсюда, здесь нам больше делать нечего.

Джукага повернулся, и посмотрел вслед удаляющемуся Толвину, его почти не было видно за кольцом прессы окружившей несчастного адмирала. Последние действия Толвина оказались для него неожиданными и вызвали удивление. Однако, это был удобный повод избавиться от одного из лучших адмиралов флота Конфедерации, а также и дискредитировать флот в целом. И все же этот его поступок озадачивал, ведь вряд ли Толвин мог позволить эмоциям быть выше голоса разума. Это было не похоже на человека, которого он так пристально изучал. Он почувствовал, что почти жалеет его. Как легко он был побежден, не в сражении, а уловкой. Скоро кровожадные журналисты изничтожат одного из лучших офицеров Конфедерации, которого Империя считала непобедимым.

Да, он мог чувствовать жалость к нему, даже если он был врагом, и это ощущение почти беспокоило Джукагу.