Вид у старосты был встревоженный.
      - Искательница сказала, что Маниссия применила колдовство, чтобы помочь рыжей девице бежать. Все вы знаете - колдовство карается смертью.
      - Да если она порой и прибегала к колдовству! - воскликнула женщина, покраснев от ярости.- Она всю свою жизнь служила нашей общине. Она когда-то помогла тебе появиться на свет, Джок Мак-Чарльз, и вот как ты ее отблагодарил!
      Перепалка была такой горячей, что никто не заметил Мегэн и Изолт, стоящих с краю. Однако резкие слова женщины заставили старосту беспокойно оглядеться - его взгляд упал на рыжие кудри Изолт, выглядывавшие из-под берета.
      - Вот она! - заорал он.- Вот эта рыжая ведьма, она вернулась к месту преступления! Держите ее!
      Все разом обернулись, уставившись на Изолт, та машинально схватилась за оружие. Но Мегэн оказалась быстрей. Надтреснутым жалобным голосом она затянула:
      - Нет, нет, господин, это моя внучка. Должно быть, произошла ошибка.
      - Та же самая девка,- вмешалась одна из женщин,- только она остригла волосы.
      - Нет, она не может быть той же самой девкой,- вмешался торговец. Утром я слышал, что ведьму схватили у ворот Карилы. Представляете, какова наглость? Явиться в Карилу на лошади Главной Искательницы. Теперь ее будет судить сама леди Глинельда!
      - Должно быть, они схватили не ту девушку! - воскликнул мэр.- Это та самая, которая жила у Маниссии. Я своими глазами видел, как она ехала по Квотилу.
      - Должно быть, они очень похожи,- нахмурилась Мегэн.- Последние шесть недель Мари все время была у меня на глазах, и мы никогда не бывали в Квотиле.
      В толпе заспорили, староста приказал нескольким крестьянам схватить Изолт, но Мегэн твердо стояла на своем.
      - Она моя внучка,- сказала она своим надтреснутым голосом.
      - Она ее внучка,- послушно повторил кто-то из толпы.
      - Она не та ведьма, которую вы ищете.
      - Она не та ведьма, которую мы ищем.
      - Ведьму, которую вы ищете, уже поймали.
      - Ведьму, которую мы ищем, уже поймали.- Теперь уже вся толпа, включая и толстого краснолицего старосту, повторяла слова Мегэн, глядя на нее стеклянными глазами.
      - А теперь пропустите нас.
      Толпа мгновенно расступилась, и ошеломленная Изолт поспешила за колдуньей. Бросив быстрый взгляд через плечо, она увидела, что торговец проводил их взглядом, и прибавила шагу, стараясь скрыться как можно быстрее. Завернув за холм, Мегэн выпрямилась и заговорила своим обычным голосом.
      - Эта толпа привыкла к принуждению,- пробормотала она.- Я думаю, эта знахарка, прими Эйя ее душу, подчинила себе всю деревню. Но если она попыталась играть в те же игры с Главной Искательницей, то неудивительно, что ее вздернули. Такими штучками искателя не проведешь.
      В лагерь, где прятался Бачи, они вернулись незадолго до заката, но Мегэн не позволила им ни поесть, ни выспаться.
      - Изабо была здесь,- коротко сказала она Бачи.- Знахарка помогла ей бежать, но Искательница вздернула старуху. Это ее дом сожгли. Крестьяне ничего не говорили о тебе, скорее всего, о твоем пленении почти никто не знает. Они сказали только, что рыжая ведьма украла коня у Главной Искательницы. Не могу поверить, что Изабо оказалась такой дурочкой!
      Бачи открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мегэн оборвала его:
      - Ты должен быть благодарен ей! Если бы она не вмешалась, тебя сейчас везли бы к Банри. А теперь ее схватили, она в беде, а ведь у нее нет твоего опыта. Она очень редко покидала долину. Я очень зла на тебя, Бачи,- она рисковала жизнью ради тебя, а ты сбежал и бросил ее на произвол судьбы!
      - Я не хотел, чтобы на мне повисла надоедливая девчонка! Откуда я мог знать, кто она такая!
      - Что они сделают с ней? Наверняка будут бить, пытать и насиловать, потому что она красивая девушка! А потом повесят, как эту бедную старуху, или даже сожгут. Хорошо же ты отблагодарил девушку, которая тебя спасла!
      Бачи ничего не ответил, напустив на себя высокомерие, к которому Изолт уже успела привыкнуть. Но Мегэн еще не кончила. Она прожгла его взглядом и презрительно сказала:
      - Ты говоришь, что хочешь получить Лодестар, Бачи. Когда пробьет час, ты должен быть готов. Но Лодестар требует величия сердца и духа. Ты действительно думаешь, что сможешь удержать его?
      Бачи, казалось, поперхнулся словами, готовыми слететь с языка, резко развернулся и пошел прочь.
      Они жевали на ходу, так как Мегэн, терзаемая беспокойством, не позволила им остановиться. Вдруг Изолт внезапно вскрикнула и упала на землю. Мегэн поспешно опустилась рядом. Изолт снова закричала.
      - Что случилось? Тебе больно?
      - Мои руки, мои ноги, меня рвут на части! - воскликнула Изолт, катаясь по земле.
      - Ради Кентавра, что с девчонкой? Она выдаст нас своими воплями! встревожился Бачи.
      Мегэн, вытащив из мешка баночку с мазью, начала энергично втирать ее в суставы Изолт.
      - Я не знаю что это. Может быть, ревматизм? Но я не чувствую воспаления.
      Внезапно Изолт села, постанывая от боли и сжимая левую руку правой.
      - Боги! - закричала она.- Моя рука!
      Она принялась раскачиваться, глядя в пространство, потом завалилась набок, теряя сознание.
      Побледнев, Мегэн принялась растирать ее руки.
      - Я поняла, это Изабо! - вдруг воскликнула она.- Должно быть, Изолт связана с ней. Я не знаю, что еще могло произойти, но в последнее время мне самой неспокойно. Скорее, Бачи, нам надо идти. Ты сможешь нести Изолт? Только бы с Изабо ничего не случилось!
      Когда Изолт очнулась, Бачи брел по дороге, шатаясь под ее весом и злобно ругаясь.
      - Отпусти меня,- сказала она.- Пожалуйста.
      - Ах, ты наконец очнулась? Самое время! Я чуть не надорвался, пока тащил тебя!
      Он сбросил Изолт с плеч, но ноги девушки подкосились, и она с глухим стуком ударилась об землю. Ей было плохо, голова кружилась, все тело ныло, в руку вонзались невидимые клещи. Осторожно ощупав ее, она не заметила ничего необычного - даже пальцы сжимались и разжимались как всегда.
      Мегэн помогла ей подняться на ноги, метнув на Бачи яростный взгляд.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросила она его.- Сможешь идти?
      - Да,- сказала Изолт, хотя не была в этом уверена. На глазах у нее выступили слезы, она наклонила голову, чтобы никто их не заметил. Глубоко вздохнув несколько раз, она немного успокоилась и, собрав всю свою волю в кулак, встала на ноги.
      - Выпей это. Тебе сразу полегчает,- сказала старая ведьма, протягивая Изолт кружку с целительным митаном.
      - Можно мне опереться на что-нибудь? - слабым голосом сказала она, и Мегэн отдала ей свой посох, украшенный замысловатой резьбой. Вскоре головокружение прошло, и Изолт пошла гораздо быстрее, но время от времени она поглядывала на руку и сгибала пальцы, точно удивляясь, что они целы и невредимы.
      Когда солнце опустилось за горизонт, Изолт накрыла черная волна, и она снова упала. Когда наконец сознание вернулось к ней, она не могла скрыть слез, катившихся по щекам.
      - Что случилось? Что со мной происходит?
      - Я думаю, ты чувствуешь то, что происходит с Изабо,- сказала Мегэн, убирая с ее лба влажные золотистые кудри.
      - Полежи немного. Скажи, тебе не случалось чувствовать боль без всякой видимой причины?
      - Несколько лет назад я почувствовала боль в лодыжке, а потом хромала день или два, хотя на теле не было никаких ран.- Изолт лежала неподвижно, прохладная рука ведьмы касалась ее лба.
      - Несколько лет назад Изабо сломала лодыжку, спрыгнув с дерева,- она мечтала научиться летать,- задумчиво протянула Мегэн. Она нахмурилась, вперив взгляд в сгущающиеся сумерки, точно надеялась разглядеть, что происходило с сестрой Изолт.- Изабо грозит смертельная опасность,пробормотала она.- Я чувствую это. Изолт, мне очень жаль, но мы должны идти. Ты справишься?
      - Я - Воительница Со Шрамами на Лице,- холодно ответила та.Разумеется, я справлюсь.
      Хотя за последние несколько дней они почти не отдыхали, старая ведьма задала такой темп, что Бачи и Изолт едва могли угнаться за нею. Всю ночь они шагали сквозь мрак. Изолт, словно сквозь туман, видела хрупкую прямую фигурку Мегэн и не переставала удивляться старой женщине. Она долго считала ее ветхой старухой, готовой рассыпаться на части от малейшего дуновения. Порой Изолт обижала ее грубость, озадачивали рыдания над мертвыми животными, тревожили речи о близнецах, силе и пророчествах. Но с каждым днем она открывала в старой женщине скрытые силы. Она с удивлением обнаружила, что почтительность уступила место искренней привязанности. Она не была Старой Матерью вроде тех, кого знала Изолт,- скорее, она походила на ее бабушку, загадочную и могущественную, обладавшую скорее духовной силой, нежели телесной. Изолт решила, что Мегэн тоже Зажигающая Пламя редкое и необычное явление. Она нуждалась в том, чтобы кто-то служил ей и защищал ее. Изолт была единственной походящей кандидатурой. Это была обязанность воина и высшая честь.
      ЙОРГ СЛЕПОЙ ПРОВИДЕЦ
      Лежа в колючем сене, Йорг строил планы. Он свернул с безопасного пути, направившись к населенным местам, густой лес, окружавший Сичианские горы, уступил место зеленым холмам, между которыми поблескивали тоненькие ниточки рек. На западе вздымались к небу пики Белых гор, окружавшие высокую, безукоризненно правильную вершину, именуемую Клыком,- самую высокую гору Эйлианана. Чаще всего его вершину скрывали облака, но ходило множество рассказов о том, что время от времени Клык изрыгает в небо пламя и дым.
      Дорога, по которой шел Йорг, вилась среди пышных садов и лугов, на которых паслись черные овцы и козы. Фруктовые деревья были в полном цвету, и, хотя Йорг не мог видеть их, воздух был наполнен восхитительным ароматом, который он вдыхал полной грудью. Он не спешил, останавливаясь поболтать с пастухами и фермерами, работавшими на полях, заходил в крестьянские дома, чтобы попросить еды. Каждому, кто попадался ему на пути, он рассказывал о пророчествах и изумлялся реакции слушателей.
      Похоже, история о Крылатом Человеке была хорошо известна в этих краях - ее разнесли торговцы и бродяги. Крылатый Человек был вожаком повстанцев, а Калека - всего лишь его помощником. Его отряд состоял как из людей, так и из волшебных существ, включая множество ведьм, которым удалось бежать от охотников. Сам Крылатый Человек был колдуном и мог творить настоящие чудеса.
      Жители Рионнагана не походили ни на ограниченных фермеров Блессема, ни на Бертильд, угрюмых дев-воительниц живущих в Тирсолере. Вера в колдовство была у них в крови, они впитали ее с молоком матери. Рионнаган был родиной клана Мак-Кьюиннов и резиденцией Хранителей Ключа, поэтому его жители так и не смирились с разрушением Башен. Истории о крылатом воине наполняли их сердца радостью, и они охотно кормили старика, который рассказывал о деяниях героя.
      Иесайя сел Йоргу на плечо, растрепав редкие седые волосы. Он возбужденно каркал - должно быть, учуял какие-нибудь объедки. Впереди была большая деревня - рай для изголодавшейся птицы. Йорг со вздохом поднялся на ноги. Ворон не понимал, почему хозяин отказывается просить милостыню и рыться в отбросах. Он не мог понять, что Йорг так и не привык к внезапной перемене положения. Великий колдун и прорицатель превратился в нищего бродягу, единственным домом которого были пещеры в горах.
      Сначала колдун услышал рынок - гул голосов, болтовню покупателей и выкрики зазывал. Потом он почувствовал его запах - навоз и пот, запах сена и овощей, особенный, ни с чем не сравнимый запах зерна. Иесайя запрыгал по грязи, потом взлетел на крышу дома, глядя блестящим черным глазом, как Йорг идет вперед, постукивая перед собой посохом. Он затянул обычный нищенский речитатив, держа перед собой мисочку для монет, направляясь на звук добрых голосов и избегая пинков и тычков от обладателей голосов недобрых. Эта деревня была последней перед крутым гребнем Белых гор. Йорг чувствовал в толпе полукровок, по их запаху он определил, что все они живут в вечном страхе, что кто-нибудь донесет на них Оулу. Волшебных существ, ули-бистов, здесь не было. Однако он то и дело улавливал проблески чего-то, что заставляло его кровь быстрее бежать по жилам. Здесь был великий талант, он был уверен в этом, и отзвук силы щекотал ему ноздри.
      Он брел через толпу, вытянув морщинистую старческую шею и наклонив голову, и пытался нащупать источник силы. Судя по его проворству, это мог быть виловисп или даже нисса. Но его магия совсем не походила на магию волшебных существ. Она была человеческой, хотя в ней чувствовался слабый намек на ули-бистов.
      Едва Йоргу показалось, что он обнаружил источник магии, тот с топотом понесся прямо на него. На старого прорицателя, сбив его с ног, налетели двое мальчишек.
      Молодая женщина отругала мальчиков и помогла ему подняться на ноги, отряхивая грязь с его рубища и бороды.
      - Не сердись, пожалуйста, дедушка, от этих паршивцев одни неприятности.
      Мальчики поднялись, толкаясь и хохоча. Йорг беспомощно закрутил головой. Мальчик, от которого волнами исходила сила, остановился и ошеломленно сказал:
      - Мам, он слеп. Бедняга слеп. Может быть, мне...
      - Ну-ка, парень, марш отсюда,- с сердцем воскликнула женщина, хватая сына за руку. Она еще раз извинилась перед Йоргом и потащила мальчишку прочь. До Йорга донесся его голос:
      - Ну мама!
      Йорг принялся выпрашивать кусочки хлеба или монеты, причем получил на удивление много первых, а последних ему не дали совсем. Небогатые, но щедрые, отметил он и углубился в толпу, чтобы рассказать новости.
      Молодая женщина, наклонившись к самому его уху, прошептала:
      - Тшш, дедушка, в деревне солдаты. Они ищут ули-бистов. Они решат, что ты колдун.
      Йорг принял ее предупреждение к сведению. Ему очень хотелось найти мальчика, а если бы Красные Стражи подняли переполох, у него не осталось бы никаких шансов. Когда толпа на базаре начала редеть, Йорг заковылял вперед, спросив ворона, не заметил ли тот, куда ушел мальчик. Иесайя, проследил за женщиной и детьми до самого их дома, стоявшего на отшибе, и теперь повел туда Йорга.
      Йорг осторожно потянулся мыслью и уловил страх матери, отчитывающей мальчика. Не смей говорить о таких вещах там, где тебя могут услышать, не думай, что ты должен лечить всех больных, хромых и слепых, тебя схватят и убьют, если только узнают.
      Из путаницы мыслей всплыло слово "лечить", и Йорг замер, обнадеженный. Если знамения не лгали, им предстояла еще одна война, жестокая и кровавая. Из всех способностей, которые понадобятся в черные дни, нужнее всего были целители. Способность исцелять была редкой - исцелять наложением рук, без всяких лекарств. Каким образом мог исцелять маленький мальчик? Только прикосновением.
      Слепой провидец подошел к двери, чувствуя, что у него подгибаются ноги, - ему пришлось опереться на посох, чтобы не упасть. Когда он постучал, послышалась испуганная возня, потом воцарилась тишина. Иесайя слетел к нему на плечо. Дверь отворилась.
      - Да это же слепой нищий! - воскликнула женщина, и Йорг почувствовал, как его окутывает тепло,- она шире распахнула дверь.- Ну, заходи скорее, а то всем нам не поздоровится, если Красные Стражи увидят тебя здесь.
      Она провела его внутрь, усадила у огня и накормила супом, хотя Йорг ни о чем не просил. Казалось, она не замечала ни ворона, сидящего у него на плече, ни грязных лохмотьев. Ее безыскусная щедрость тронула Йорга. Поев, он негромко сказал:
      - Я пришел, чтобы поговорить о мальчике.- И ощутил, как женщина сжалась в комочек.- Я знаю, что у него есть сила, я вижу ее.
      - Как ты можешь видеть, если ты слеп? - зло спросила она.
      - Я вижу то, что недоступно глазам,- мягко сказал Йорг.- Не спрашивай меня, что я вижу, - мне придется рассказать тебе обо всем, а ты не захочешь меня слушать.
      Он услышал, что она тяжело села, потом взяла его руку в свои. Ее ладони были покрыты мозолями
      - Что мне делать? Что же мне делать? - прошептала она.
      - Отдай мальчика мне на воспитание.
      - Почему? - слабым голосом спросила она.- Пока никто ничего не знает.
      - Ри разослал искателей, чтобы найти всех и вся, кто обладает магическими способностями. Твое дитя светится, точно факел. Если в этой долине побывают Искатели, они найдут его, можешь не сомневаться.
      - Но что ты можешь?
      - Я смогу спрятать его и защитить в случае нужды.
      - Ты колдун.
      - Я тот, кто я есть, милая. Успокойся, твоему мальчику ничего не грозит. Со мной он будет в большей безопасности, чем здесь.
      - Как ты можешь говорить такое? Он должен остаться со мной. Я сумею его защитить.
      - А что ты будешь делать, если придут Красные Стражи? Как ты остановишь их?
      - Община не даст в обиду своих.
      - Деревню спалят дотла, а любого, кто поднимет руку на Стражей, повесят.
      - Мы можем спрятать его.
      - Ты не понимаешь. Я слеп, и все же я нашел твоего сына, когда он бегал по базару, я пришел за ним сюда. Если я смог, то смогут и другие.
      Сказав эти слова, он почувствовал, что женщина обмякла. Он одержал победу. Он подумал, не идут ли его слова вразрез с клятвой говорить только правду,- ведь он умолчал о своем втором зрении и о том, что он может видеть множество вещей, которых не видят другие, в том числе и Искатели.
      И тут дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал мальчик. Йорг глубоко вздохнул и вцепился в свой посох.
      Увидев старика, мальчик резко остановился.
      - Мама, смотри, здесь слепой старик. Он пришел, чтобы я прикоснулся к нему?
      Ощутив внезапное смятение, Йорг отшатнулся. Ребенок двинулся к нему, вытянув руки, словно намеревался возложить их на голову слепца. Йорг видел, как его руки наливаются ослепительным светом силы, и знал, что стоит им прикоснуться, его глаза исцелятся. Иесайя с пронзительным карканьем взлетел под крышу. Йорг попятился назад, споткнувшись о кочергу. Женщина обняла его за плечи.
      - Не бойся, дедушка, он действительно может тебя вылечить, хоть я и не понимаю, как это получается.
      - Нет, нет, он не должен касаться меня,- прошептал Йорг, чувствуя, что ребенок приближается к нему с протянутыми руками.
      - Но ты же слеп, а я могу сделать так, что ты прозреешь, я правда могу это сделать,- сказал мальчик, припустив за ним. Его рука поймала край одежды, и на миг провидца охватила настоящая паника. Иесайя черной молнией метнулся со своей балки, и мальчик вскрикнул, упав на пол и прикрывая голову руками.
      - Я не просто слеп,- отдышливо проговорил Йорг, на ощупь пробираясь мимо стола.
      Иесайя снова взлетел под потолок, и женщина с мальчиком поднялись с пола, боязливо косясь на ворона. Слепой колдун почувствовал их опасливые взгляды. Мальчик грустно спросил:
      - Ты не хочешь стать зрячим?
      - Нет, малыш. Своими слепыми глазами я вижу очень и очень многое. Я слеп гораздо дольше, чем ты живешь на свете, и даже чем живет твоя мать. Меня вполне устраивает быть слепым.
      Мальчик уселся на скамейку и весело сказал:
      - Ну ладно, тогда я не буду к тебе прикасаться.
      - Он что, пытается прикоснуться ко всем больным и увечным? - спросил Йорг.
      Молодая женщина кивнула, потом, сообразив, что слепой колдун не видит ее жеста, глухо ответила:
      - Да, господин.
      - Я не господин, я просто слепой нищий, которому нужен крепкий паренек, чтобы показывать дорогу.
      - О, это я могу! Можно, мама?
      - Ты хочешь покинуть меня?
      - Совсем ненадолго, ма. Кроме того, ведь я же говорил. Мне снилась война, а ты ведь знаешь, что я могу пригодиться.
      Йорг почувствовал, что у него невольно раскрылся рот, и кожей ощутил страдальческий взгляд, который бросила на него женщина.
      - Ты не знаешь, о чем просишь, дедушка,- сказала она.- Томас не обычный мальчик. Тебе нелегко будет уберечь его.
      - Сколько тебе лет?
      - Восемь,- невозмутимо ответил Томас.- Ну почти восемь.
      - Ты хочешь пойти со мной?
      - А мне придется просить милостыню?
      - Нет, если ты этого не хочешь, хотя это отличный способ узнавать новости. Понимаешь, люди не обращают внимания на нищих.
      - Еще ни разу не случалось, чтобы меня не заметили.
      - Ну что ж, значит, придется научиться быть незаметным, мой мальчик, поскольку лишнее внимание нам совершенно ни к чему.
      - Ты действительно собираешься забрать его? - спросила мать, в ее голосе слышались одновременно гнев, печаль, сожаление и облегчение.- А мне нельзя пойти с вами?
      Йорг покачал головой.
      - Извини. Трое - это уже толпа, а толпе трудно остаться незамеченной.
      - Что ты хочешь с ним сделать?
      - Я собираюсь взять его с собой, в Белые горы, и научить его пользоваться своими способностями. Он будет моим учеником и помощником. Потом, когда придет время, мы найдем ему дело. Твой сын прав, женщина, грядет война, и знамения не предвещают ничего хорошего. Мы живем в тревожные времена, милая, а дар целителя - редок и драгоценен. Не бойся, я не допущу, чтобы с ним что-либо случилось.
      - Значит, ведьмы вернутся? - пискляво спросил мальчик.
      - Если на то будет воля Эйя,- ответил слепой провидец.
      ИЗАБО ПЛЕННИЦА
      Темнота уступила место красной пелене боли, и Изабо тихонько застонала, приходя в себя. Сквозь тупое оцепенение пробивались грубые голоса, в которых звучали растерянность и страх.
      - Искательница снимет с нас головы!
      - Позови стражников! Скажи им - ведьма убила Старшего Палача!
      - Пусть кто-нибудь унесет тело. Да не топчись ты по крови, болван!
      Изабо со стоном отвернулась от света.
      - Ведьма приходит в себя.- В голосе слышался неприкрытый страх.- Может быть, врезать ей еще раз?
      - Оставь ее в покое; на суде она должна быть в сознании. Но цепи все-таки не снимай.
      - Но если они не помешали ей убить Старшего Палача, то почему же она не сбежала?
      - Должно быть, услышала, что мы идем,- отозвался другой солдат, потом воскликнул: - Конечно! Вот что мы скажем Искательнице. Гнусная ведьма сбежала бы, не услышь мы подозрительного шума и не зайди проверить.
      - Я ничего не слыхал.
      - Можешь так и сказать ей, если хочешь. А я услышал шум и прибежал как раз вовремя, чтобы предотвратить побег, но слишком поздно, чтобы спасти Старшего Палача.
      - Должно быть, она очень сильна, если ей удалось убить барона Ютту.- В голосе снова был страх.
      Второй стражник шумно сплюнул на пол.
      - Чем скорее мы скормим ее ули-бисту, живущему в озере, тем лучше. А жаль, хорошенькая была девчонка.
      - Ну, сейчас она страшна как смертный грех.
      - О, я ни за что не прикоснулся бы к ведьме, даже к самой хорошенькой. А вдруг мое главное достоинство высохнет и отвалится, что я тогда буду делать?
      Изабо то проваливалась в темноту, то вновь выныривала из нее, в ушах странно гудело. Хриплый хохот солдат был неестественно громок. Она попыталась сжаться в комок, но обнаружила, что прикована за лодыжки и запястья.
      - Она шевелится.- Свет приблизился к Изабо - она застонала и помотала головой из стороны в сторону.- Он расплющил ей руку. Взгляни только.
      - Смерть всем ведьмам! - благочестиво сказал другой.
      - Она совсем девочка. Вряд ли она старше моей сестренки, а той всего пятнадцать, Я думаю, ей очень больно. Какая подлость.
      Стражник разжал тиски, и в искалеченные пальцы хлынула кровь. Изабо закричала, снова теряя сознание.
      Когда Изабо опять пришла в себя, она лежала на полу, прикрытая одеялом. Пошевелившись, она с радостью обнаружила, что может двигаться, и сжалась в комочек под грубой материей, пытаясь найти защиту от свирепого холода. Долгую минуту она пыталась вспомнить, что произошло, но потом увидела на полу длинное тело, прикрытое красным плащом, и все вспомнила. Она тут же пожалела об этом. Тело отозвалось такой болью, что Изабо тихонько заплакала.
      - Тихо, ведьма,- сказал грубый голос Блайна.- Молчи и не двигайся, а то получишь еще. Суд решили ускорить - ты слишком опасна, чтобы позволять тебе прожить лишнюю ночь.
      Изабо было так больно, что она с трудом поняла то, что ей сказал гвардеец. Все, чего ей хотелось,- поскорее заснуть. Она со вздохом закрыла глаза. Рядом раздались голоса и топот, потом снова наступила тишина. Должно быть, она задремала, потому что проснулась от запаха нюхательной соли, поднесенной к самому носу.
      - Вставай, пора идти в суд.
      Изабо открыла глаза и испуганно отпрянула, увидев зловещий капюшон.
      - Не вздумай разыгрывать невинное дитя,- сказал Блайн. Она покачала головой, но ее голубые глаза расширились от ужаса. Он дал ей жгучей жидкости, которая огнем опалила горло. Взгляд прояснился, а ноги перестали подгибаться. Замирая от ужаса, она взглянула на свою руку, к горлу подступила тошнота. Левая рука превратилась в кровавое месиво, стала плоской, как тюлений ласт. Пальцы были раздроблены до самого запястья, из кровавой корки торчали осколки костей. Изабо достаточно разбиралась в ранах, чтобы понять, что останется калекой - в лучшем случае. Если не заняться лечением в ближайшее время - она потеряет руку.
      - Придется перевязать тебя,- сказал Блайн,- а то ты заляпаешь все полы кровью. Бен, приведи лекаря!
      Изабо удалось сесть, прислонившись спиной к дыбе. Она не могла отвести взгляд от искалеченной руки. После долгого ожидания наконец пришел лекарь, маленький суетливый человечек в украшенной кисточкой шапочке. Он с отвращением глядел на орудия пыток.
      - Зачем лечить эту ведьму, если ее все равно казнят. Я просто немного приведу ее в порядок.
      - Я не ведьма,- отчетливо выговорила Изабо.
      Гвардеец в капюшоне и лекарь обменялись взглядами; потом заставили ее выпить какой-то омерзительной жидкости, от которой закружилась голова. Лекарь тщательно промыл ее раны, наложил на пальцы шину и забинтовал их, примотав друг к другу.
      - Это остановит кровь,- сказал он, складывая свои принадлежности в сумку.- По крайней мере, она продержится до конца суда. Не понимаю, зачем ее судить,- и так ясно, что она ведьма, если смогла убить Старшего Палача.
      - Я не убивала его! - воскликнула Изабо.- Это был несчастный случай. Колесо упало само.
      Они снова обменялись взглядами, потом стражник, ухмыляясь, сказал:
      - Расскажи об этом судьям!
      В тот же миг дверь пыточной камеры распахнулась, пропуская отряд Красных Стражей. Блайн немедленно сделал шаг назад и встал, скрестив руки на широкой груди.
      - Она сможет идти? - осведомился один из Стражей, и великан утвердительно кивнул.
      Ее рывком подняли на ноги. Через несколько минут Изабо смогла стоять сама.
      - Мне нужно вымыться и привести себя в порядок,- сказала она, глядя в глаза Красному Стражу. Подумав секунду он кивнул. Изабо отвели в комнату Старшего Палача, где до сих пор лежал ее мешок. С трудом дождавшись, пока закроется дверь, она бросилась к нему и принялась перетряхивать, вещи. Сердце бешено заколотилось, когда она сжала в уцелевшей руке мешочек с талисманом.
      Это открытие вернуло ее к жизни: мешок обыскивал только Старший Палач, а он погиб, унеся с собой все, что знал. Если бы Изабо удалось убедить судей в своей невиновности или сбежать еще раз!
      Почувствовав надежду, она порылась в мешке и нашла маленькую бутылочку с митаном. Зажав пузырек коленями, она умудрилась вытащить пробку и сделала несколько глотков, чувствуя, как по телу растекается тепло. Она медленно умылась, пытаясь смыть память о пальцах барона и ночи, проведенной в камере. Она не могла вымыть голову - это заняло бы не один час, но вычесала из волос солому и скрутила их в узел на затылке. Вместе со способностью соображать к ней вернулись воспоминания, а с ними пришли слезы, медленные, горячие слезы стыда и боли.
      Приведя себя в порядок, она вытащила небольшую баночку и принялась накладывать на раны вонючую мазь, затем вытащила из мешка серое платье и спрятала волосы под скромным белым чепцом. Мешочек с талисманом она спрятала под платьем.
      Приводя себя в порядок, она перебирала в уме свою историю, пока не почувствовала уверенность, что сможет убедительно солгать. Необходимость лгать не отягощала ее совесть, так как она знала, что правда будет стоить ей жизни, а умирать ей совсем не хотелось.
      Ее вывели во внутренний двор и посадили в телегу, запряженную старой ломовой лошадью. Стражник не стал связывать ей, но привязал ее к телеге веревкой, обмотанной вокруг ее шеи. Телега выкатилась со двора на городские улицы, и Изабо прижала к груди раненую руку, пытаясь уменьшить тряску.
      Улицы Карилы были полны народу, многие свистели и бросали в нее гнилыми фруктами, другие смотрели на нее с жалостью. Будучи не в состоянии отразить импровизированные снаряды, чтобы не выдать себя, Изабо терпела молча, высоко подняв голову.
      - Ведьма! - визжала толпа.- Злая колдунья!
      Изабо изо всех сил пыталась казаться деревенской девушкой, не понимающей, что с ней происходит, но внутри у нее все кипело от гнева, ей хотелось забросать толпу огненными шарами, как в тот день, когда она сражалась с Красными Стражами.
      Старая лошадь с усилием тащила телегу по крутым мощеным улицам, поднимающимся к замку, который стоял на высокой скале. Изабо несколько раз падала на дно, когда телега наезжала на камни, но каждый раз умудрялась выпрямиться, до крови закусывая губы. Какой-то мальчишка, запустив в нее помидором, попал прямо в лицо. Толпа одобрительно засвистела, но Изабо не обратила внимания, вызывающе глядя на людей. Юноша в синей куртке проводил ее взглядом, точно знакомую, Изабо повернулась, уверенная, что где-то уже видела его. Эта мысль лишь усилила тревогу.
      Наконец они оказались во дворе замка, и стражники потащили ее в огромный зал, где вершился суд. Вдоль стен толпились любопытные зеваки, а на высоком помосте, в роскошном резном кресле восседал мальчик лет семи, очень смуглый, и черноглазый. Изабо присела перед ним и поклонилась судьям - двум мужчинам и женщине в красном. Увидев среди судей Искательницу Глинельду, она почувствовала, что кровь стынет в жилах, и с радостью подумала о том, что Искательница ни разу не видела ее лица. Это было ее единственной надеждой.
      Герольд приветствовал дам и господ, затем зачитал обвинения, составленные в самом витиеватом стиле. Изабо, усталая и измученная, почти ничего не поняла и, когда ее спросили, что она может сказать в свое оправдание, пролепетала: