Ведьма, помолчав, вздохнула, потом глухо продолжила:
      - Несколько лет назад, как раз перед твоим рождением, я получила Ключ от Табитас Ник-Рурах, которая тогда была Хранительницей. Башню Двух Лун, где жила Хранительница, штурмовали Красные Стражи, и она боялась, что Ключ попадет в руки Банри, которая использует его силу во зло. Табитас собиралась вызвать Банри на поединок. После этого я больше ее не видела.
      Хан'дерин наклонилась вперед, ее голубые глаза были очень серьезными.
      - Позже король сказал, что Табитас изгнали, но я никогда этому не верила. Я думаю, она погибла, а Ри опасался мести жителей Рураха, горячо любивших Табитас. Как бы то ни было, Ключ хранился у меня, и я должна была во что бы то ни стало сохранить его. Я воспользовалась им, чтобы спрятать одну вещь, которая ни за что не должна была достаться Майе, а потом разломала Ключ на три части - одну я оставила у себя, а две отдала ведьмам, которым полностью доверяла. Одна из них - твоя мать, Ишбель, о которой ты заботилась последние восемь лет. Должно быть, драконы поняли, какой силой обладает этот талисман, и отдали его тебе. Возможно, они предвидели, что наши пути пересекутся. Воистину драконы могут видеть не только прошлое, но и будущее!
      - Я не отдам тебе шейяту!
      - Я должна забрать его, Изолт. Мне очень жаль, если это причинит тебе боль, но сейчас от него зависит слишком многое. Без твоей шейяты другие части талисмана ничего не стоят. Она сама хочет снова стать частью целого она знает, что настал срок. Она сама будет выбирать путь и не позволит тебе сделать ни шагу в сторону.
      - Я сказала, что не отдам ее тебе! Она моя по праву рождения!
      - Нет, не твоя. Скорее уж моя, поскольку я - Хранительница Ключа Шабаша, а это - часть Ключа.
      Хан'дерин протянула руку, молча обратившись к своей шейяте, и покрытый письменами треугольник на ладони Мегэн вздрогнул и зазвенел, но не стронулся места. Хан'дерин удивленно уставилась на него.
      Старая ведьма улыбнулась.
      - Даже если бы она не хотела остаться у меня в моей руке, ты не смогла бы ее забрать. Ты еще даже не ученица. Я же занималась магией гораздо дольше, чем ты можешь себе представить. Никто не смог бы отнять у меня то, что я не хочу отдавать.
      Хан'дерин не могла поверить, что шейята не отозвалась на ее зов. Еще никогда не бывало, чтобы ей не удалось справиться с ней или каким-нибудь другим оружием. Хан'дерин считала шейяту своим оружием, магическим щитом, предупреждавшим ее об опасности и уберегавшим от неприятностей. Ее бабка нашла при ней шейяту, когда она была новорожденной. Она не могла поверить в то, что Мегэн сейчас заберет ее,- это была одна из тех немногих вещей, которые Хан'дерин считала своей собственностью. Как лесная ведьма может считать, что шейята принадлежит ей, когда совершенно очевидно, что она принадлежит Хан'дерин?
      Утрата шейяты сделала Хан'дерин еще угрюмее, чем прежде. Три дня они двигались в полном молчании. Они не видели никаких следов Красных Стражей, и Мегэн полагала, что здесь побывали драконы, убившие всех, кого повстречали на пути. Лесная ведьма больше не пыталась рассказывать ей о сестре - к огромному облегчению Хан'дерин. Ее очень раздражала мысль, что существует кто-то, похожий на нее, как две капли воды.
      Большую часть времени Хан'дерин скучала по снегам. Здесь было так жарко, и все вокруг казалось таким странным. Она никогда прежде не думала, что существует столько оттенков зеленого. Алые, пурпурные и синие цветы и птицы резали глаз и вызывали головную боль. На Хребте Мира существовали лишь голубое небо да белый снег, темная зелень сосен и серый цвет камня. Здесь же у нее голова шла кругом - резкие запахи, яркие цвета, ликующий птичий хор и пение ветра.
      Хан'дерин тосковала по своему племени, по азарту охоты и пятнам оленьей крови на снегу. Она скучала по уюту Гавани, ее раздражало, что теперь она не знает, когда и как следует поступать. А больше всего она тосковала по своей бабке, крошечной сморщенной женщине - та была даже меньше, чем Мегэн Повелительница Зверей - с непреклонной волей. Зажигающая Пламя наставляла и направляла ее всю жизнь. Несмотря на то, что Мегэн не уступала Старой Матери годами и мудростью, лесная ведьма ничего не знала о нравах и обычаях племени. Она не говорила Хан'дерин, когда можно приступать к еде - первые несколько дней девушка сидела над миской, не решаясь съесть кусочек, чтобы не рассердить колдунью. Лишь после того, как Мегэн бросала на нее строгий взгляд, Хан'дерин понимала, что может приниматься за еду. Мегэн ела обеими руками и часто запивала еду, как будто не зная, что пищу и воду не следует смешивать. Мегэн перебивала ее, когда она говорила, и, казалось, не имела ничего против, если Хан'дерин заговаривала с ней без разрешения. Она все время задавала вопросы- в племени это считалось нарушением приличий. Ведь, когда ты делишь кров с четырьмя десятками соплеменников или кочуешь с ними по снежной равнине, следует раскрывать рот как можно реже.
      Кроме того, она часто перебивала Хан'дерин, и было очень трудно отвечать ей, как положено. Хан'дерин стоило большого труда говорить ровным голосом и сохранять на лице невозмутимое выражение. Но, вспомнив о том, что говорит с ровесницей Старой Матери, она прикусывала язык и проглатывала резкие слова.
      Но хуже всего было то, что Мегэн не обращала никакого внимания на удаль Хан'дерин, - девушка привыкла к всеобщему восхищению. Странная еда, которую они ели, только усиливала тоску по дому. С тех пор как она покинула Проклятую Долину, Хан'дерин ни разу не пробовала мяса. Вся ее жизнь была занята выслеживанием дичи и отдыхом после удачной охоты,- но, может быть, у них слишком мало времени, чтобы тратить его на охоту. Увидев рядом с тропой кролика, Хан'дерин погналась за ним, чувствуя, как ее переполняет радость. Она убила его ударом своей рейл и вернулась к Мегэн с окровавленной тушкой.
      - Сегодня у нас будет мясо,- гордо сказала она.
      К ее удивлению, взгляд, который бросила на нее Мегэн, был полон гнева. Взяв зверька в руки, ведьма стала укачивать его, как ребенка. Присев в тени огромного дерева, она покачивалась взад-вперед, тихо напевая поминальную песнь. Из кармана Мегэн выбрался Гита и, положив лапку ей на плечо, что-то застрекотал. Через некоторое время Мегэн достала маленькую лопатку и принялась копать. Хан'дерин глядела на нее в полном замешательстве, но не произносила ни слова. Мегэн понадобилось полчаса, чтобы выкопать ямку и похоронить в ней кролика, после чего они продолжили путь в угрюмом молчании.
      Когда, сидя у костра, они ели свой картофельный хлеб и жидкий суп, Хан'дерин едва смогла сдержать гнев и презрение. Она не могла поверить, что ведьма оплакивала мертвого зверька и произносила над его могилой священные слова. Она не могла поверить, что снова ест жидкую похлебку, когда в руках у нее был жирный кролик.
      Точно почувствовав ее отвращение, Мегэн мягко проговорила:
      - Изолт, похоже, я не предупредила тебя. Пока ты со мной, ты не должна убивать. Жители лесов и полей находятся под моей защитой.
      - Разве ты никогда не охотишься и не ловишь рыбу? - удивилась Хан'дерин.- Что же ты ешь?
      - Коренья, фрукты, орехи, ягоды, травы и листья,- ответила Мегэн.Можно есть неоплодотворенные яйца, молоко, сыр, творог и обрат. Еще мед. Мы очень хорошо питаемся.- Она начала складывать объедки в узелок.
      - Но почему? Белые Боги создали животных, чтобы люди могли охотиться на них. Мясо дает людям жизнь и делает кровь быстрой и теплой.
      - Пока ты со мной, ты не будешь убивать.
      - А как же твои враги? Разве ты не хочешь, чтобы я их убивала?
      - Только ради спасения собственной жизни.- Мегэн явно была не на шутку встревожена.
      Хан'дерин посмотрела на жидкий суп в своей миске.
      - Ты хочешь, чтобы я отказалась от мяса?
      - Ты даже не заметишь его отсутствия.
      - Есть мясо - часть священного круга жизни.
      Мегэн взглянула на нее, прекратив складывать еду.
      - Ты хочешь сказать, поедание убитых животных - ритуал твоего народа?
      Хан'дерин покачалась вперед-назад, сидя на корточках.
      - Не совсем. Мы охотимся и едим добычу - такова жизнь,
      - Со мной ты будешь и охотиться, и есть - но не животных,- твердо сказала Мегэн. Хан'дерин задумчиво взглянула на нее, но ничего не ответила.
      В ту ночь Мегэн сняла с пальца изумрудное кольцо и положила его на ладонь. Теплые отсветы огня легли на него, и зеленая глубина заиграла странными вспышками и тенями. Мегэн долго разглядывала его, а Хан'дерин наблюдала за ней из-под одеял. Когда ведьма наконец надела его на палец, ее лицо было мрачно. Заметив, что Хан'дерин смотрит на нее, она коротко пояснила, что беспокоится об Изабо. Она пошла на риск, попытавшись установить связь со своей подругой, которая ждала девушку на Тулахна-Селесте. С тех пор как они расстались, прошло больше трех недель вполне достаточно, чтобы Изабо добралась от Сичианских гор до Карилы. И все же подруга не видела ее. Мегэн беспокоилась как за безопасность своей воспитанницы, так и за доверенную ей часть Ключа. Потеря талисмана была бы катастрофой.
      - У нее такая же шейята, как у меня? - спросила Хан'дерин. Мегэн кивнула, но резко проговорила:
      - Она не принадлежит ей, так же как не принадлежит и тебе, Изолт. Я отдала ее Изабо, потому что боялась, что могу погибнуть в долине драконов. Теперь я жалею, что отпустила ее и доверила ей Ключ.
      - Я Хан'дерин! Перестань называть меня этим именем!
      - Твоя мать назвала тебя Изолт. На одном из древних языков это слово значит "честная".
      - Я горжусь именем "Хан'дерин".
      - Это замечательно - ведь так назвала тебя твоя бабушка. Не знаю, что оно значит. Не думай, что я хочу заставить тебя отказаться от своего народа. Пойми, наше путешествие очень опасно. Я не смогу называть тебя Хан'дерин,- старая ведьма запнулась,- на островах нет такого имени. Мы ни в коем случае не должны привлекать внимания. Если я буду называть тебя Изолт, то когда мы доберемся до цивилизованных мест, мы обе уже привыкнем к этому имени - так мы меньше рискуем. Кроме того, "Изолт" куда легче выговорить!
      Нахмурившись, Хан'дерин отвернулась, но колдунья улыбнулась, легонько похлопав ее по руке.
      - Ты больше не на Хребте Мира, дорогая. Ты должна сделать вид, что ты простая деревенская девочка, а я твоя бабушка, тогда никто не обратит на нас внимания.
      Хан'дерин отдернула руку и завернулась в одеяла, несколько раз повторив про себя: "Из'о'лт, Из'о'лт, Из'о'лт". Она никак не могла понять, почему Мегэн считает, что это слово легче выговорить.
      Колдунья разбудила Изолт задолго до рассвета. Звезды еще были крупными и яркими.
      - Мы приближаемся к Перевалу, ведущему в Рионнаган,- прошептала она.Я чувствую впереди солдат, поэтому мы должны быть осторожны. Впредь мы будем идти по ночам. Я позвала друга, который поведет нас.
      Протерев глаза, Изолт огляделась вокруг, но никого не увидела.
      - Где? - спросила она.
      - На дереве,- отозвалась Мегэн.
      Изолт подняла глаза и увидела призрачную фигуру, сидящую на ветке.
      - Кто это? - поразилась она.
      - Рогатый орел. Он видит в темноте лучше, чем любое другое существо. Я позвала его, чтобы он показал нам самый безопасный путь. А теперь быстро, я что-то чувствую впереди. Лучше быть наготове.
      Изолт немедленно привела себя в боевую готовность. Обе закинули за плечи свои мешки и, в путь, а орел бесшумно парил перед ними, время от времени издавая пронзительный клекот. Они обогнули солдатский лагерь, проскользнув по краю поляны, и к тому времени, когда над горами взошло солнце, увидели долину. На лице Мегэн застыло какое-то странное выражение казалось, она нюхает ветер.
      - Я чувствую что-то,- начала она, тяжело опираясь на посох.- Я думаю...
      Она не завершила фразу, но, похоже, приняла какое-то решение. Подозвав к себе орла, она поблагодарила его, погладив пеструю голову. Потом быстро свернула в лес, вместо того чтобы, как намеревалась раньше спуститься в долину. Изолт следовала, не задавая вопросов,- только положила руку рядом с ножнами.
      Лес наполнился солнечным светом, и радостно запели птицы. Из кармана Мегэн выбрался Гита и, забравшись ей на плечо, вцепился лапками в седую косу. Мегэн то и дело останавливалась, точно выбирая, куда идти. К тому времени, когда солнце вышло из-за гор, они вышли к подножию огромного утеса, заросшего густыми кустами.
      Гита, я думаю, в скале есть пещера или расщелина. Не мог бы ты посмотреть?
      Спрыгнув с плеча, донбег исчез среди кустарника. Через некоторое время он вернулся, что-то возбужденно стрекоча.
      - Оставайся здесь, Изолт! - приказала Мегэн, следуя за зверьком.
      Изолт уселась на земле, поджав ноги, и стараясь не зевать, занялась чисткой оружия. Она не привыкла ходить по такой пересеченной местности и очень устала. Хотя племена вели жизнь кочевников, переходя с пастбища на пастбище за своими стадами, Изолт была Воительницей Со Шрамом На Лице. Обязанностью воинов была охота и защита стад. На своих деревянных салазках они скользили по снегу быстрее, чем самые резвые лошади. Когда они перебирались на новую стоянку, то ехали на санях, запряженных горными козлами, умными рогатыми животными, чьи копыта были приспособлены к плотному слежавшемуся снегу. Весной и летом воины отдыхали в Гавани, только Изолт отправлялась в Проклятую Долину, к старому колдуну и спящей колдунье. Она привыкла к свободному полету по заснеженным холмам, а не к плутанию в зарослях ежевики - камни выворачивались из-под ног, а колючие ветки так и норовили хлестнуть в лицо. Ноги и спина мучительно ныли, ступни горели, а мешок придавливал к самой земле.
      Подождав несколько минут, она встала и попробовала найти след колдуньи. Это оказалось трудной задачей - лесная ведьма почти не оставляла следов, а Изолт привыкла охотиться по снегу, а не на земле и голых скалах. Но она была отличной охотницей. Вскоре ей удалось пройти за старой ведьмой до узкой расселины в боку утеса. Стараясь не шуметь, она присела у входа и прислушалась.
      - Я пробираюсь к тебе уже несколько месяцев, но меня преследовали всю дорогу от Лукерсирея и дважды ловили. Эти горы просто кишат солдатами, чтоб им было пусто! Что бы я ни делал, мне не удается от них отделаться. Последнюю неделю я просидел в этой долине, потому что не мог обойти этот окаянный лагерь,- говорил сердитый мужской голос.
      - Значит, Майя знает о тебе? - голос Мегэн был спокойным.
      - Должна знать. Может быть, она не уверена, что это действительно я, но она должна встревожиться. Черт побери, мне подстроили ловушку, и я угодил в нее со всеми потрохами.
      - Должно быть, они догадывались, что ты выведешь их ко мне. Интересно. Они могли бы просто идти за тобой, держась на безопасном расстоянии?
      - Я несколько раз отрывался от них. Мне просто не повезло, что они снова взяли мой след!
      - Теперь все понятно. А я-то не могла понять, откуда в Сичианских горах взялось столько Красных Стражей. Вряд ли сюда нагнали бы столько солдат, даже ради того, чтобы напасть на драконов. Я уверена, что они наткнулись на мою долину случайно,- если бы они знали, где я скрываюсь, меня выкурили бы оттуда много лет назад! Теперь мне все понятно.
      - Я был бы здесь несколькими неделями раньше, как и обещал, если бы они не шли за мной по пятам.
      - Почему же ты не связался со мной и не объяснил, что происходит? Я очень беспокоилась.
      - Мои жезл и кинжал у Оула, Мегэн. Их отобрали у меня еще в первый раз, и я не смог их вернуть. Хорошо еще, что вообще удалось спастись! Должно быть, они пользуются ими, чтобы выследить меня, подслушивают, когда я говорю через воду. У меня нет других объяснений. Наши планы то и дело проваливались, объяснение может быть только одно - они подслушивали.
      - А среди вас не может быть шпиона?
      - Не думаю. Я знаю всех своих людей, мы прошли с ними огонь и воду. Кроме того, мы давно предполагали, что у них есть провидец, и притом очень могущественный.
      - Это правда,- сказала Мегэн.- Но сейчас нас точно подслушивают. Входи, Изолт, и больше не пытайся шпионить за мной. Я очень этого не люблю.
      Изолт выпрямилась так резко, что стукнулась лбом о каменный карниз, нависавший над входом в пещеру. Чувствуя себя изрядно пристыженной, Изолт пригнула голову и вошла в крошечную пещерку. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела Мегэн и сидящего рядом с ней юношу, который подозрительно глядел на нее.
      - Черт побери! - воскликнул он.- Только не она! Кого мне сейчас не хватало, так это любопытной девчонки, слоняющейся вокруг. Ты что, не можешь оставить меня в покое?
      Изолт, приподняв брови, ответила ему таким же гневным взглядом.
      - Ага,- задумчиво сказала Мегэн.- Я вижу, ты встречался с моей воспитанницей Изабо?
      - Так она твоя воспитанница? Мне следовало догадаться сразу. Еще никто не задавал мне столько вопросов сразу. Клянусь Эйя, почему ты сразу не сказала, что знаешь мою родственницу? - рявкнул он на Изолт, которая ответила озадаченным взглядом.
      - Изабо знает, что должна помалкивать обо мне,- ледяным тоном сказала Мегэн.
      Мужчина вытаращил глаза и лег, слегка поморщившись, когда его плечо коснулось земли.
      - Тогда почему же она не знает, что ни в коем случае нельзя связываться с Оулом? Клянусь Эйя, должно быть, она считает меня бездомным щенком, которого она подобрала!
      Нахмуренное лицо Мегэн слегка разгладилось.
      - Она знает,- сказала ведьма, но тут же снова нахмурилась.- Ты говоришь, что она столкнулась с Оулом? А что случилось?
      - Эти ублюдки схватили меня в двух днях пути от Перевала,- неподалеку отсюда! С ними была Искательница, стервозная баба - самая сильная из искателей ведьм, каких я видел. Очевидно, они вытащили лучших охотников, чтобы поймать меня. Они отдубасили меня и, связанного, привязали к лошади точно тюк. Как бы то ни было, следующее, что я помню, это твоя нахальная воспитанница - она пробралась прямо к ним в лагерь, развязала меня и вытащила оттуда прежде, чем я сообразил, что происходит! Они, разумеется, повисли у нас на хвосте, и она хорошенько поводила их по лесу.
      Мегэн стиснула кулаки.
      - Глупая девчонка!
      Мужчина ухмыльнулся.
      - Согласен,- ехидно улыбаясь, сказал он Изолт, которая спокойно сидела, разглядывая незнакомца.- Я думаю, ты знаешь, что произошло потом.
      - Мне хотелось бы услышать твою версию.
      - Ну что ж, разумеется, я смылся. Прихватил ее припасы - прошу прощения, но что еще мне оставалось? - обратился он к Изолт.- Я действительно не собирался следовать твоему дурацкому плану и возвращаться на юг. Видят Пряхи, пришлось потрудиться, чтобы выбраться оттуда!
      - Значит, ты бросил Изабо там?
      - Ну, все ведь закончилось благополучно? По-моему, она отлично выглядит.
      У Мегэн было такое сердитое лицо, какого Изолт еще никогда не видела.
      - Это не Изабо, а ее сестра Изолт,- ледяным голосом ответила старуха.А этот тупой, хвастливый, никчемный болтун, Изолт, мой родственник. Бачи. Я не знаю, кто из них глупее, твоя сестра или мой родственничек! О чем только она думала?
      - Ты хочешь сказать, что это не та девушка, которая меня освободила? Бачи казался озадаченным.- Но она похожа на нее как две капли воды - только волосы короткие.
      - Они с Изабо близнецы,- холодно ответила Мегэн.- Я очень зла на тебя, Бачи. Ведь ты оставил Изабо во власти Оула! Ты же знал, что ее сожгут!
      - Но я же не знал, что она твоя подопечная,- хмуро оправдывался Бачи.
      - Какая разница? Она юна и неопытна и не представляет себе власти Оула, а ты представляешь. Ты украл у нее одежду и припасы и бросил, зная, что ее найдет Оул,- я считаю, это непростительно!
      Изолт с интересом смотрела на хмурое лицо юноши. Значит, он побаивается своей родственницы-колдуньи.
      Мегэн несколько раз стукнула кулаком по земле, и Гита, стрекоча, забрался к ней на колени. Через некоторое время она погладила его по спинке, и он уткнулся ей в ладонь подрагивающим черным носом.
      - Что ж, будем надеяться, что она сумела бежать,- сказала ведьма. Все, что мы можем сделать,- двигаться как можно быстрее и попытаться нагнать ее. Но у меня нехорошее предчувствие - сейчас она уже должна была бы пройти Карилу!
      - Почему ты не свяжешься с ней? - спросил Бачи.
      - Не могу,- объяснила Мегэн.- Она защищена.
      - Хм! Тогда это действительно нелегко. Но не беспокойся, ведь Оулу тоже будет трудно почуять ее.
      - Да, именно поэтому я поставила защиту,- сухо ответила Мегэн.- А теперь скажи мне, ты ранен? Я чувствую, что тебя мучает боль.
      - Стрела,- коротко пояснил Бачи.- В левое плечо. С зазубренным наконечником.
      - Давно?
      - Три дня назад.
      - Тебя лихорадит?
      - К сожалению, да. С тех пор я маюсь в этой чертовой пещере.
      - Дай-ка я взгляну.- Мегэн подтащила к себе мешок и, развязав ремни, достала мешочки с травами.
      - А она так и будет смотреть? - страдальческим голосом спросил Бачи.
      - Изолт, ты не могла бы принести мне воды? Мы останемся здесь на весь день, а когда стемнеет, снова двинемся в путь.
      Изолт охотно повиновалась, с радостью покинув душную пещеру. К тому времени, когда она вернулась? Мегэн успела развести костер. Дым выходил из пещеры через щель в потолке. Бачи, морщась и ругаясь, сидел у стены, а Мегэн чуткими пальцами ощупывала его плечо.
      - Что-то будет, Мегэн, я готов в этом поклясться,- произнес он.- Все говорит о том, что Фэйрги поднимаются, а никого, кто мог бы остановить их, нет. Морские ведьмы уничтожены, а их пещеры явно стали пристанищем для Фэйргов. Какая насмешка? Когда комета стояла в зените, случилось что-то важное, какое-то сильное колдовство.
      - Да, я тоже это почувствовала.
      - И Лодестар.
      - Да.
      - Джаспер должен был почувствовать. Должно быть, эта утрата до сих пор мучает его.
      - Да.
      Изолт заметила печальную ноту в голосе Мегэн и повернулась, чтобы взглянуть на лицо лесной ведьмы. Мегэн смотрела в огонь, прикрыв глаза морщинистыми веками и сжав кулаки. Гита заполз к ней на колени, и колдунья погладила его бархатную шерстку.
      - Ты тоже слышишь его, Мегэн?
      Ведьма кивнула, не поднимая глаз. Переводя взгляд с одного лица на другое, Изолт поняла, что они очень похожи, несмотря на огромную разницу в возрасте. Оба были смуглыми, с длинноватым носом и острыми скулами. В волосах у обоих виднелась белая прядь, а линия губ была резкой и упрямой. Отличались только глаза: у Мегэн они были черными и блестящими, а у Бачи желтыми.
      - Я должен освободить его,- нервно сказал Бачи.- Он постоянно зовет меня, но его зов стихает, становится слабее. Разве ты не замечала, что у него жалобный голос? Он говорит, что приходит время.
      - Да,- сказала Мегэн со вздохом.- Мой путь обозначается все яснее. Я уже почти его вижу почти.- Ее голос стих.
      - Я не могу видеть того, что происходит! - горько воскликнул Бачи.- Я послал корабль в Карриг, чтобы выяснить, что там нового, но он просто исчез. Другой корабль я послал в Тайрсолер, и он тоже исчез, несмотря на то, что на его борту была одна из немногих оставшихся Йедд. Должно быть, моря вокруг острова кишат Фэйргами. Даже пираты слишком напуганы, чтобы выходить в море, да и что в этом толку, если торговые корабли не покидают гаваней? Пиратам уже некого грабить.
      - Но как же торговля? - спросила Мегэн. Бачи пожал сгорбленными плечами.
      - Я побывал в Тер-на-Фитейч, как ты велела,- она пуста и почти разрушена. Но я видел там воронов, и один из них потом, долго летел за мной. Меня это не обрадовало.
      - Так где же искательница ведьм напала на твой след?
      - У Тер-на-Гилейч-да,- пристыженно признался Бачи.
      - Болван,- холодно сказала Мегэн.- Зачем ты вернулся в Башню Двух Лун? Ты же знал, что за ней следят.
      - Лодестар звал меня,- жалобно сказал Бачи.- Я пришел из Равеншо через Белые,- он был слишком близко. Я не мог сопротивляться.
      - Я же велела тебе набраться терпения,- тон Мегэн был холодным и жестким.- Если ты хочешь получить Лодестар - научись ждать. Как ты посмел сунуться в Башню! Она могла догадаться, что мы чувствуем Лодестар так же, как и Джаспер. Ты вывел Красных Стражей прямо на меня!
      - Прости,- пробормотал Бачи, и Изолт почувствовала, как трудно далось ему это слово.- Я плохо соображал.
      - Скорее, вообще не соображал,- отрезала Мегэн, туго бинтуя его плечо.- Бачи, ты останешься со мной. Слишком долго я позволяла тебе играть в повстанца и дразнить Банри. Но теперь на кон поставлено слишком многое. Я не спущу с тебя глаз, до тех пор, пока Лодестар не будет у нас в руках. Понятно?
      Бачи мрачно кивнул.
      Поскольку Бачи не мог идти быстро, до Перевала они добирались еще две ночи. Он ковылял, опираясь на дубинку, которую вырубил в лесу, и бросая сердитые взгляды на Изолт. Изолт была очень рада, что Мегэн взяла на себя заботы о странном спутнике, хотя ей самой было нечем заняться. Дома Изолт ушла бы на охоту, но, к величайшей досаде девушки, Мегэн запретила охотиться. Вместо этого ведьма время от времени посылала ее собирать травы и коренья, чтобы пополнить их скудные запасы, но Изолт не знала местных растений и, несмотря на лекции Мегэн, до сих пор считала собирательство унизительным для воина.
      После того как половина растений, принесенных Изолт в первый раз, оказались ядовитыми, несъедобными или незрелыми, Мегэн стала посылать с ней Гита. Хотя Изолт не умела говорить на языке донбегов, зверек мог помешать ей рвать ядовитые растения и направить ее к кустам орешника или дикой смородины. Когда они вернулись, Изолт ругалась, а Гита возмущенно стрекотал,- очевидно, девушка, провела большую часть времени у ручья. Мегэн строго выговорила ей за это. Изолт, как обычно, молча склонила голову. Лицо ее было бесстрастно.
      Гита снова застрекотал и, взобравшись по длинной косе Мегэн, вцепился лапками в ее ухо. Улыбнувшись, Мегэн сказала:
      - Гита говорит, ты плескалась в воде, как детеныш выдры - визжа и хохоча.
      Изолт, не поднимая глаз, как и полагалось при разговоре со Старой Матерью, ответила:
      - Я никогда раньше не купалась. В моей стране все белое и холодное; а те ручьи, которые не замерзают, бегут слишком быстро. Озеро у Башен Роз и Шипов не замерзает, но его берега густо заросли терновником, а кроме того, я была слишком занята учебой и уходом за спящей колдуньей.
      - Понятно,- мягко сказала Мегэн.- Значит, ты не умеешь плавать?
      - Я не знаю, что значит это слово,- вежливо ответила Изолт. Мегэн вздохнула.
      - Жаль, что здесь нет Изабо. Она плавает, как рыба, уверена, она быстро научила бы тебя.
      - Мне незачем учиться плавать,- сердито ответила Изолт.
      Она заметила озадаченный взгляд, который бросила на нее лесная ведьма, и подумала, что та, наверно, считает ее такой же странной, как она сама Мегэн. Она подозревала, что лесная ведьма не питает к ней теплых чувств: возможно, потому что она умеет охотиться и убивать. Бачи, казалось, тоже испытывает к ней неприязнь в силу каких-то собственных причин, а Изолт привыкла к всеобщей любви и восхищению. Она была самым любимым и уважаемым членом клана - ведь она была правнучкой Зажигающей Пламя и со временем ей предстояло занять это место. Бачи был самым грубым человеком, которого она когда-либо встречала,- он либо игнорировал девушки, либо демонстрировал ей свое пренебрежение. Изолт старательно делала вид, что он ее не интересует, но украдкой следила как он хромает, сбивая посохом головки чертополоха.
      Сначала она опасалась его, чувствуя, что он опасен и непредсказуем: она считала, что ее долг - оберегать Мегэн, такую маленькую, старую и исполненную необъяснимого отвращения к насилию и убийству. Но вскоре она решила, что Бачи боится Мегэн больше, чем черт ладана, и вряд ли был способен причинить ей вред. Она сочла за лучшее не обращать внимания на его презрительные взгляды - вряд ли он может причинить ей вред, особенно теперь, когда он ранен и ослабел.
      Бачи был настоящей загадкой. Когда он говорил, в его голосе сквозило невыносимое высокомерие, но иногда, когда ему казалось, что никто не видит его, на его лице появлялось выражение такой муки, что Изолт охватывало непривычное чувство жалости. В день, когда они познакомились, она поняла, что Бачи горбун,- прежде она, вероятно, сочла бы его ничтожеством или даже обузой. В ее стране всех неполноценных младенцев отдавали Белым Богам, а те, кто получил увечья в бою или на охоте, доживали свои дни в Гавани, стараясь не путаться под ногами у здоровых. Жизнь на Хребте Мира была нелегка, а смерть подстерегала в двух шагах. Жалость считалась унизительной, признаком слабости. Поэтому странная нежность, которую иногда вызывал в ней Бачи, изумляла Изолт, в особенности, если учесть, что его отношение к девушке не стало лучше, когда он узнал, что она вовсе не настырная Изабо. Время от времени он бросал ядовитое замечание или раздраженный взгляд, но чаще всего они делали вид, что не видят друг друга.
      Каждое утро, выбрав пещеру или заросли, в которых они устраивали дневку, Мегэн садилась у костра и начинала вглядываться в кольцо, которое доставала из потайного кармашка. И каждый раз после гадания ее лицо было мрачно, а глаза ничего не выражали. Изолт догадывалась, что старая ведьма ищет следы Изабо,- иногда она проговаривалась, что беседует с другими ведьмами в разных частях острова.
      Каждое утро Бачи возвещал, что должен попытаться установить контакт со своими друзьями. Однажды серым утром, когда облака уже начали розоветь, он даже вытащил блестящую металлическую чашу и налил в нее воды, неохотно пояснив:
      - Дайд сходит с ума. Я должен сообщить ему, что со мной все в порядке.
      Мегэн решительно отобрала у него чашу и вылила воду в котелок, в котором варился суп.
      - Ты всегда говорил через воду так громко и неумело, Бачи, что я не понимаю, откуда ты взял, будто что-то изменилось. Сейчас опасно привлекать к себе внимание. А вдруг искатель обратит внимание на твой жезл и кинжал? Они без труда подслушают тебя,- что мы тогда будем делать? Без тебя Подполье продержится не больше нескольких дней.