Никогда, никогда, никогда Англия не простит человека, без всяких церемоний затопившего тело Нельсона в грязи у Собачьего острова. Выгрузить его на берег и заделать пробоину? Господи, какой это будет позор! Процессия смешается. Без всякого сомнения, они пропустят прилив, и разочаруют тысячи зрителей, не говоря уже о Его Величестве. А на завтра назначена заключительная церемония — перенесение тела из Адмиралтейства в собор св. Павла. Герцоги, пэры, королевская семья, многотысячные войска, сотни тысяч жителей должны участвовать в церемонии и наблюдать ее. Затонуть будет полным крахом. Остановиться будет полным крахом. Нет; он может подойти к берегу и заняться ремонтом, сорвав сегодняшнюю церемонию, зато гроб можно будет доставить в Адмиралтейство ночью и завтрашнее погребение состоится. Карьеру Хорнблауэра это погубит, однако это самая надежная полумера. Нет, нет, нет! Ко всем чертям полумеры!

— Мистер Хоррокс!

— Сэр!

— Я возьму руль. Спускайтесь вниз. Подождите, болван. Выслушайте меня прежде. Оторвите настил и разберитесь с пробоиной. Вычерпывайте воду — шляпами или чем хотите. Найдите пробоину и заткните, чем сумеете — рубашку возьмите у кого-нибудь из матросов. Подождите. Пусть никто не видит, как вы вычерпываете. Выплескивайте вот сюда, между моих ног. Ясно?

— Э… да, сэр.

— Тогда давайте руль. Спускайтесь. И если вы не справитесь, я спущу с вас шкуру, хотя бы это было последним, что я успею в жизни. Спускайтесь.

Хоррокс нырнул за занавески. Хорнблауэр взялся за руль и встал так, чтоб гроб не закрывал ему обзор. Шпагу пришлось выпустить, и, конечно, не удалось сохранить печальное выражение лица, но это было неважно. Западный ветер дул прямо в лоб, навстречу приливу, поднимая волны. Из-под носа барки летели брызги, то одно, то другое весло поднимало фонтан. Быть может, так и пристало возвращаться домой герою, чье тело лежало всего в нескольких ярдах от Хорнблауэра. Они обогнули изгиб реки, свежий ветер с силой ударил в кормовую надстройку, и баржа начала дрейфовать.

— Налегай, что есть мочи! — заорал Хорнблауэр, позабыв про всякую торжественность.

Гребцы сжали зубы и, скалясь от напряжения, налегли на весла, выталкивая упрямую барку вперед. Ветер, дувший прямо навстречу приливу, поднимал вполне солидные волны, и барка подпрыгивала на них, то ныряя носом, то круто идя вверх, кренясь из стороны в сторону словно рыбачий баркас в штормовом море. Трудно было устоять на корме, трудно было удержать курс. И… Когда барка наклонилась носом, Хорнблауэр услышал, как вода шумно переливается вперед.

— Вы до сих пор не оторвали настил, мистер Хоррокс? — Хорнблауэр старался говорить под навес, и вместе с тем не нагибаться на глазах у толпы.

В эту самую минуту раздался треск, и Хоррокс выглянул из-за занавески.

— Он был прочно прибит, — сказал мичман. — Мне пришлось выворачивать его рычагом. Мы здорово осели, и нам в любом случае пришлось бы вычерпывать воду.

С гробом и запасными гребцами они неизбежно должны были осесть глубоко.

— Сколько воды?

— Пожалуй, больше фута, сэр.

— Вычерпывайте!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.