Клэй (№1) - Физиогномика

— Мне нужны сведения, — сказал я ему, усаживались в бархатное кресло перед столом.

— Всем нужны сведения, — язвительно процедил он.

Я выбросил на стол перед ним стопку карточек.

— Раздайте своим внукам. Надеюсь, все они окажутся совершенными с точки зрения физиогномики. Вы слышали о представлении, которое собирается устроить Создатель в парке? — спросил я.

Он кивнул, не отводя взгляда от карточек.

— Вы угрожаете мне, Клэй?

— Головы лопаются как виноградины, — сказал я. — Головки всех ваших высоколобых чадушек лопнут во славу государства. Замечательное будет зрелище.

— Создатель узнает об этом, — сказал он.

— Отлично, — ответил я и поднялся.

— Подождите, — его голос остановил меня уже в дверях.

Я повернулся и прошел к столу.

— Устройство хрустальной сферы, в которой заключен искусственный рай?

— Вы знаете о ней? — изумился он. — Это считается тайной.

Я вытащил еще одну карточку.

— Это для вашей жены.

— Сферу не собирали, — сказал он. — Вырастили, как кристалл. Создатель вырастил ее в шарообразной форме. Состав формы изобретен им самим и со временем распадается на чистый кислород. Процесс занял совсем немного времени, — добавил он.

— Есть вход или выход? — настаивал я. Он покачал головой.

— Ее можно разбить?

— Мы испытывали на ней огнеметы, пули и ручные гранаты. Ни царапины. Зачем вам это? — спросил он.

— Секрет, — ответил я.

— Вы действуете с санкции Создателя?

— Нет, — признался я, — и если он услышит о моем визите к вам, можете считать, что ваше фамильное дерево вырублено с корнем.

— Значит, вы с нами? — проговорил он и сложил пальцы колечком.

Я кивнул и ответил тем же знаком.

Он улыбнулся и провел меня к двери.

— Если я что-нибудь придумаю, дам вам знать.

Проезжая через парк, я раздумывал, стоило ли открываться Димеру. Оставалось только надеяться, что он действительно принадлежит к тайному обществу, которое, по-видимому, действует в Отличном Городе. «Эти тайные союзники могут оказаться моей последней и единственной надеждой», — думал я. Но в этом городе вещи редко были тем, чем казались, и я до боли в глазах обшаривал взглядом улицы, отыскивая единственное существо, которому доверял: набитого пружинами великана, в голове которого прочно застрял рай.

Яйцо вот-вот расколется, сказал Странник. Мысленно я колотил хрустальное яйцо кувалдой, пинал его сапогом, врезался в него разогнавшейся каретой и высиживал его, как наседка, но на нем не появлялось ни трещинки.

Наконец второй раз за вечер я отдался утешительным объятиям красоты. В спальню явился капрал дневной вахты, отмахивающийся от хрустального яйца тростью с обезьяньей головкой. Выбившись из сил, он бросил мне на одеяло кости и провозгласил:

— Нуль!

28

— Тайное общество действует, — сказал я себе на следующее утро, выйдя из дома и обведя глазами горизонт. Верхний город лишился верха. Высокая колонна, в которой скрывался лифт, поднимавший горожан под купол, торчала теперь обломанным зубом, а самого купола просто не существовало. Из открытой шахты тянулся дымок. Я остановил первого попавшегося прохожего и спросил, что стряслось.

— Взорвали ночью, — объяснил тот, — здесь, и еще Министерство Безопасности — целого крыла как не бывало.

— Кто? — спросил я.

— Говорят, в Отличный Город вторглись злоумышленники.

Я поблагодарил и поспешил к кафе, где продавались газеты. «ВЗРЫВЫ СОТРЯСАЮТ ГОРОД» — гласил заголовок. Сообщалось число жертв — в обоих случаях значительное, а от имени Создателя предлагалась награда в сто тысяч белоу за информацию, которая поможет арестовать злодеев.

Каша заваривалась. Общество «О», как видно, не собиралось ждать, пока я раскачаюсь. Вероятно, зная о предстоящей казни в мемориальном парке, этими решительными действиями они выражали свой протест. А может, это был ответ на побоище в фабричном районе.

Мне как раз подали первую чашку озноба, когда перед кафе остановилась карета. Возница направился Прямо ко мне.

— Назначена внеочередная встреча министров, ваша честь, и Создатель требует вашего присутствия, — сообщил он.

— Ну что ж, — сказал я, расплатился, захватил свою чашку и салфетку и сел в карету.

Встреча должна была состояться в кабинете Создателя, в Министерстве Доброжелательной Власти. Дорога к нему проходила мимо Министерства Безопасности, и я своими глазами засвидетельствовал разрушительный успех ночного взрыва. Все западное крыло здания обратилось в мелкий щебень. Розовый коралл раскрошился как сухарь. В грудах мусора виднелись руки и ноги, какие-то трубки и обломки оконных рам. Вокруг здания протянулась цепь солдат в снаряжении, предназначенном для разгона мятежных толп.

«Эти шутить не будут», — подумалось мне.

Мы обогнули остатки министерства и проехали дальше. По пути я успел допить свой озноб и вытереть губы салфеткой. При этом мне показалось, что на ней видны какие-то каракули. Я развернул смятый листок. Это была записка, написанная ровным чертежным почерком:

«Клэй, — говорилось в ней, — яйцо легче разбить изнутри, чем снаружи. Если хотите узнать больше, приходите к восьми вечера в "Земляного червя " на западной окраине. П.Д.».

Я смял салфетку в плотный комок и не забыл выкинуть ее в урну перед входом в министерство. Поднимаясь в лифте, я гадал, в самом деле это весть от Перси Димера, или меня заманивают в ловушку. Являться на свидание было очень опасно, особенно в свете последних событий, но упустить такую возможность я не мог.

Проходя по коридору, я с горечью заметил, что голова, пострадавшая от диковинного недомогания Создателя, принадлежала Ардену. Он стоял все в той же позе, поддерживая зеркало, но над плечами было пусто. Почему-то мне вспомнились супруги Мантакисы, и последнее, о чем я думал, переступая порог кабинета: двое сжимающие друг друга в объятиях посреди лужи крови в вестибюле «Отеля де Скри».

Министры расположились полукругом перед креслом Создателя. Увидев меня, министр безопасности Винсом Гревс заметил:

— Я считал, что приглашены только министры.

— Молчать, — оборвал его Белоу.

— Простите, что опоздал, — обратился я к Создателю. Он кивнул в ответ, и я встал рядом с остальными.

Сегодня он выглядел еще хуже, чем накануне.

— Положение крайне опасное, господа. Вы все, конечно, знаете о взрывах, изуродовавших этой ночью мой город.

Все кивнули.

— Мы имеем дело с заговором, — продолжал Белоу. — Я требую действий. Я хочу видеть головы заговорщиков не позднее завтрашнего утра, или все вы потеряете свои места самым неприятным образом. Всем понятно?

Все кивнули.

— Министр Гревс, — приказал Белоу, — выйдите вперед.

Тот выпрямился по-военному и шагнул вперед, отдавая Создателю честь.

Белоу открыл ящик стола и достал из него пистолет. Он нажал курок не целясь, но Гревс как подкошенный рухнул на ковер. Пуля превратила его лицо в месиво. Брызги крови испачкали мундиры стоявших рядом министров.

— Завтра будет следующий, — сказал Белоу, — и так до тех пор, пока все не уладится.

15; Я заметил, что под ногами нового министра изящных искусств натекает желтая лужица. Но и остальные не могли скрыть ужаса. Они кивали, поддакивали, клялись в верности государству и наконец замерли, уставившись на Белоу преданными глазами.

— Пошли вон, — заорал он на них и выстрелил в потолок. — Заберите с собой этот мешок навоза и киньте в канаву, — добавил он, указывая дулом на труп Гревса.

Никогда еще бюрократия Отличного Города не действовала так расторопно. Как только кабинет опустел, Белоу велел мне взять стул. Я поставил его подальше от луж на полу.

— Уже знаю о взрывах, Создатель, — начал я. — Кого вы подозреваете?

— Я не подозреваю, я знаю, Клэй, — отозвался он, запихивая пистолет в стол.

— Так кто же это сделал? — спросил я.

— Я, — сказал он. — Я всю ночь мучался головной болью. Говорю тебе, та дрянь, что завелась во мне от этого плода, обладает чем-то вроде разума. Она задумала уничтожить мой Город. Из окна моей спальни он виден почти до края. Я любовался им, и тут начался приступ. Мне вдруг представилось здание, любовно вымечтанное много лет назад, а боль вспыхнула такая, что пришлось закрыть глаза. И тогда я услышал взрыв. Открыв глаза, я увидел то самое здание, о котором думал, и над его руинами плясало пламя. Я уж не говорю о том, что сотворил с собственным домом. Мой личный лакей превратился в миллион кровавых брызг, рассеянных по бальному залу моего дворца.

— Но вас можно вылечить? — спросил я.

— Исследовательский отдел работает над составом противоядия, извлеченным из листьев того дерева. Семя как раз проросло, и мы надеемся, что его сок остановит действие плода. Но до результата еще не один день, — сказал он.

— Зачем же вы объявили о заговоре? — спросил я. — А что мне было сказать? Что Создатель сам уничтожает свой город? — усмехнулся он.

Я кивнул.

— Я умираю, Клэй, — сказал он. — Оно убивает меня изнутри. Вот где заговор; в моей крови. — Он покачал головой в неподдельной печали. — Знаешь, в здании Министерства Безопасности была комнатка, ты, может быть, помнишь, с гравировкой пеликана на медном потолке. Это было мнемоническое напоминание лица сестры, она умерла, когда мне было десять лет. С прошлой ночи мне не удается припомнить ее лицо. Та комнатка уничтожена и в Городе, который выстроен под моим черепом.

В этот момент его настиг новый приступ. Откинувшись назад и сжимая голову руками, он выкрикнул:

— Опять! К окну, Клэй. Министерство Просвещения. Начнется с задней стены.

Мне было видно из окна, как над названным им зданием поднялся столб дыма. Осколки хрусталя и куски коралла взлетели в воздух и осыпали ближние улицы. Кроме того, судя по звуку, в коридоре лопались головы из синего духа, а книжный шкаф слева от меня раскололся, обрушив на пол лавину томов.

Я обернулся к Создателю. Он обливался потом и тяжко дышал.

— Уже все, — тихо проговорил он. — Приготовь мне шприц, ладно?

Я приготовил ему дозу красоты. Он вогнал жидкость прямо в вену на левом виске и с облегчением вздохнул, вытаскивая иглу.

— Милая моя красота. Единственное, что облегчает боль.

— Я могу еще что-нибудь сделать для вас? — спросил я.

— Ничего, — покачал он головой. — Мне просто нужно было поделиться с кем-то, кто способен понять. Будь начеку, Клэй. Время опасное, а я пока никуда не гожусь.

— Можете на меня положиться, — сказал я.

В этот день я не раздавал приглашений. Действовать Предстояло завтра или никогда. Улицы были запружены потоком рабочих, направлявшихся к гибнущему в пожаре министерству, и толпами горожан, спасающихся из опасного квартала. Солдаты пытались водворить порядок, направляя огнеметы на людей, готовых в панике растоптать друг друга. Я вернулся к себе, сам воспользовался иглой и лег в постель поразмыслить. Сквозь сон, навеянный красотой, мне послышался новый взрыв, и я скатился с кровати. За окном пылала Академия Физиогномики. Я улыбнулся и снова лег в постель.

С наступлением темноты я встал и оделся. На улицах все стихло, только запах гари еще висел в воздухе. Я вышел на ту же улицу, по которой в прошлый раз вел Каллу к западной окраине. «Земляного червя», грязную маленькую забегаловку, я помнил со студенческих лет. Разумеется, мне не приходило в голову заглядывать туда, но другие студенты рассказывали. Я держался в стороне от главных улиц и в тени.

Пройдя несколько кварталов, я услышал за спиной шаги. Оглянулся — и никого не увидел. Никто не знал, что сталось с демоном, жив он или мертв, так что без верного дерринджера мне стало не по себе. Я ускорил шаг и больше не оборачивался, однако по-прежнему слышал в отдалении шаги преследователя.

В «Земляном черве» оказалось почти темно. Слабый свет давали лишь несколько огарков свечей на столах, да светящаяся вывеска «Бухты Пелика» над зеркальным баром. Трое завсегдатаев сбились вместе, склонившись над занозистыми досками стола. Бармен дремал на табуретке под рекламой Шримли. В самом темном углу я разглядел белую голову Димера. Он сидел за дальним столиком над стаканом вина.

Я подошел и сел напротив. Он не поднял взгляда. Я откашлялся, привлекая внимание, но он не шевелился. Решив, что он задремал, дожидаясь меня, я тронул инженера за плечо и только тогда заметил пулевое отверстие в рубашке, полускрытое накинутым на плечи плащом. Почти сразу в глаза мне бросился мой дерринджер, прислоненный к стакану. За спиной у меня заскрипели стулья. Троица выпивох поднималась на ноги.

Я обернулся и наткнулся взглядом на два ствола. Двое солдат держали их в руках, целясь мне в сердце. Между ними стоял Создатель, и его пальцы были сложены буквой «О».

— Странные находки попадаются последнее время в водопроводных резервуарах, — сказал он. — Мало этого дерринджера, так еще выловили хорошо знакомый мне плащик.

— Я могу объяснить, — сказал я. Он поднял руку.

— Я доверял тебе, Клэй. Я приблизил тебя к себе, а ты предал меня, как все они. Когда мне принесли этот пистолет и плащ, я заинтересовался, где ты проводишь время. Кажется, вчера вечером ты навещал инженера, поэтому сегодня я со своими людьми тоже заглянул к нему. Моя голова начисто разнесла его кабинет, но прежде мы успели отыскать в нем записки революционного содержания. Семью пришлось казнить на месте.

Я взглянул на бармена и увидел, что он тоже мертв.

— Можете убить меня, — сказал я, — но, по крайней мере, умирая, я буду уверен, что вы с вашим Городом скоро последуете за мной.

— На Доралисе сейчас нет свободных мест, — заметил он. — Думаю, придется обойтись простым раздуванием головы.

— Это дерринджер? — спросил я. — Или вы знали с самого начала?

— Мне показалось странным, что ты ни разу не спросил о девушке. Не хотелось верить, что ты что-то скрываешь, но когда мне сегодня принесли эти находки, все стало ясно, — сказал он и спросил: — Что ты собирался делать?

— Я не охотился за вами, — сказал я. — Хотел только освободить девушку.

— Жаль. Уведите, — приказал он солдатам.

Они подошли и взяли меня за локти. Когда меня подтолкнули к двери, Белоу стиснул ладонями голову. Я ожидал нового приступа, но все обошлось.

На улице ждала карета.

— В камеру казней, — крикнул Белоу вознице.

Солдаты подвели меня к дверце, и один из них потянул за ручку. Когда дверь приоткрылась, что-то вырвалось из щели и ударило его в лицо с такой силой, что солдат выпустил мой локоть. Другой вскинул ружье, и я рванулся, уходя из-под выстрела. Он успел один раз продырявить стенку кареты, и в тот же миг Каллу, или нечто очень похожее на Каллу, но обгорелое и гремящее пружинами, вывалилось наружу, вцепилось ему в горло и сломало шею так же легко, как рог демона. Белоу уже вытащил из-за пояса пистолет, но кулак Каллу оказался быстрее, и удар в лицо опрокинул Создателя на землю.

Я вскочил на ноги и бросился к передку кареты, чтобы захватить возницу и не дать ему удрать, но сразу увидел, что тот не более способен к бегству, чем Димер. Каллу шагнул за мной и опустил руку мне на плечо. Внутри у него что-то оглушительно скрежетало, от комбинезона остались обгорелые лохмотья, левый бок и щека обуглились, в теле виднелись дыры от пуль, но, кажется, он улыбался мне. Хриплое карканье вырвалось из его горла, и я понял, что великан рад меня видеть.

29

Я закрыл Каллу в карете, заклиная его не добивать Белоу, лежащего в глубоком обмороке на ее полу, а сам взобрался на козлы и столкнул безжизненное тело возницы на мостовую. Кнут лежал на особой подставке, и я ловко щелкнул им над головами лошадей, только потом сообразив, что представления не имею, как править упряжкой. Я натянул вожжи, надеясь замедлить движение, но, кажется, кони приняли мою первую команду слишком близко к сердцу. Несколько углов мы обогнули на двух колесах, один фонарный столб столкнулся с корпусом кареты, однако через пару минут мне удалось убедить гордых скакунов перейти на легкую рысь.

В горячке действия мне удалось все же разработать план, или, вернее, план сам вспыхнул у меня в голове. С высоты козел я высматривал то место, где мы с Каллу покупали пирожки перед путешествием в недра отстойников. Моего веса едва хватило, чтобы заставить лошадей остановиться перед нужной мне лавочкой. Удостоверившись, что они не собираются продолжать путь по собственной воле, я спрыгнул вниз и подбежал к двери.

Мне повезло: за прилавком стоял тот же человек, член общества О.

— Привет, Клэй, — поздоровался он, демонстрируя мне знакомый знак.

Я перегнулся через прилавок и сгреб его за воротник.

— Слушайте, мне нужно десять чашек озноба, с собой.

Оглянувшись, я увидел за столиками десяток посетителей, и снова зашептал хозяину, не выпуская его из рук:

— Скажите своим, я похитил Создателя. Если что-то делать, то сегодня. Поняли?

Он кивнул, и я выпустил его воротник. Хозяин мгновенно засуетился, разливая озноб по чашкам и запечатывая их крышками. Я получил заказ аккуратно упакованным в картонную коробку и снова остался при своих деньгах. Выскакивая за дверь, я услышал крик хозяина: — Увидимся в Вено!

И десяток голосов дружно подхватили: «Вено!».

Я снова уселся на козлы, поставив рядом с собой коробку. Карета сорвалась с места. Можно было подумать, что кони тоже посвящены в заговор, так точно они выбирали дорогу к очистной станции. Через минуту за поворотом забелел мрамор водопроводной. Я свернул на левую сторону проезда и остановил упряжку перед серым ульем.

Едва карета встала, Каллу вывалился наружу, перекинув через плечо Создателя. Я соскочил с передка и догнал их у входа. Коробка была уже у меня в руках, и, щелкнув кнутом, я спугнул лошадей. Они галопом унеслись по улице, увлекая за собой карету.

Мы шли по знакомому с прошлого раза пути. Каллу и прежде не отличался проворством, теперь же поломанный механизм превратил его в точное подобие улитки. Ясно было, что до нижнего уровня он будет добираться целую вечность, но делать было нечего. Я дожидался его, пытаясь подсчитать, сколько раз великан спасал мне жизнь.

В конце концов мы вышли к месту, где тоннель превращался в бетонную пещеру, скрывавшую фальшивый рай. Я сделал знак опустить Создателя на пол. Мой друг без особой нежности свалил его наземь, прислонив спиной к стене. Я присел перед ним на корточки и легкими пощечинами постарался привести его в чувство. Оставалось только радоваться, что он обессилел от яда плода, иначе нам бы его не удержать. Я слишком часто видел, что творила его магия.

Я встряхнул его за плечи, дал еще пару пощечин, и Белоу слабо зашевелился. Увидев, как дрогнули его веки, я немедля схватил первую чашку озноба, запрокинул ему голову и влил теплую жидкость в глотку. Он проглотил уже половину чашки, когда я остановился, опасаясь, что он захлебнется. К тому времени когда я решил, что он достаточно отдышался, Создатель опомнился, и остатки содержимого чашки оказались на мне.

— Тебе не вывернуться, Клэй. За углом мои люди. Стоит мне крикнуть, и они сбегутся сюда, — задыхаясь, проговорил он.

— Один звук, и мой друг заткнет вам рот своим сапогом, — возразил я. — Хотите жить — пейте. У меня в запасе еще полно озноба.

— Очень жаль, но мне доктор запретил, — сказал он усмехнувшись и крепко сжал губы.

Каллу, жужжа и позвякивая, созерцал происходящее. Догадываюсь, что он понимал все или почти все, потому что в этот момент он поднял ногу и пнул Белоу в живот. Для великана это был легкий пинок, но его хватило, чтобы заставить Создателя разинуть рот, открыв путь ознобу. Я успел влить в него две чашки, прежде чем он снова начал отбиваться. Каллу и его сапог были наготове, и мы повторили всю процедуру. После этого он нехотя сдался и последние чашки выпил не сопротивляясь.

По окончании принудительной заправки он спросил:

— Ты что, задумал утопить меня в ознобе и оставить здесь?

— Нет, — сказал я. — Мне нужно, чтобы вы раскололи для меня одно яичко. — И я попросил Каллу поднять его на руки. Великан проделал это с грацией медведя, поднимающего своего детеныша.

— Остроумно, — похвалил меня Белоу.

— Вы думаете, получится? — спросил я его.

— Боюсь, проверить не удастся, поскольку и ты, и твоя поломанная игрушка через пару минут превратитесь в кучку золы, — усмехнулся он.

— Если заболит головка, не скрывайте, — сказал я ему. Каллу крепко сжимал пальцы на загривке Белоу.

Мы подвели его к самому устью тоннеля. Осторожно выглянув, я увидел четырех часовых, стоявших у подножия шара. При виде фальшивого рая меня снова охватило чувство изумления.

Я жалел, что не догадался захватить ружья солдат из «Земляного червя». Надо было подобраться ближе, не привлекая внимания охраны.

— Как вам удалось это солнце? — шепнул я Белоу. Он начал объяснять, но почти сразу вскрикнул от боли. Сперва я решил, что Каллу прижал его слишком сильно, но скоро понял, что озноб начинает действовать. Однако крик услышали и солдаты. Они уже направлялись в нашу сторону, а меня сковал страх и ощущение, что все повторяется сначала.

— Казначейство... — простонал Создатель.

Тоннель содрогнулся, глухо раскатился отзвук далекого взрыва. Глыба цемента откололась от стены позади нас. Сотрясение едва не сбросило меня снова в поток. Опомнившись, я увидел, что солдаты замерли, не понимая, что происходит.

— Сюда! — выкрикнул Белоу.

Они услышали его голос и сорвались с места. Я приготовился прыгнуть на них из темноты. Не знаю, был бы из этого толк, но хоть одного я свалил бы. Если бы только в Каллу осталось завода еще на пару боев! Оглянувшись, я увидел, что Создатель снова корчится от боли. Пальцы судорожно сжимали лоб.

— Только не мой дворец, — прохрипел он. Новый взрыв, сотрясение, и пол пещеры раскололся, прорвавшись фонтанами горячего пара. Солдаты остались живы, но им было уже не до нас. Они улепетывали в противоположном направлении и скрылись в каком-то проходе в тот самый миг, когда большой кусок пещерного свода обрушился.

Я жестом велел Каллу подхватить Создателя на руки. Мы бежали через пещеру, перепрыгивая трещины и огибая бившие из-под пола гейзеры. Тем временем прозвучало еще два взрыва. Создатель вздрагивал и вновь терял сознание, разнося все вокруг себя. Хрустальный шар покачивался от сотрясений, как настоящий невесомый мыльный пузырь, но на нем не появилось и трещинки.

— Изнутри на нас смотрели, прижавшись к прозрачной стене, Эа и Арла. Она прижимала к себе ребенка, и оба махали мне.

— Ближе, — крикнул я Каллу, собираясь прижать лицо пленника к самому хрусталю прозрачной тюрьмы. Я забежал вперед, взмахом руки отогнав тех двоих в сторону, и тут в выпуклом стекле отразилась яркая вспышка. Я успел увидеть, как тело Каллу с грохотом взрывается, осыпая обломками беспомощного Белоу. Рычаги, болты, куски мяса, шестерни и пружины разлетались, как конфетти на ветру. Белоу ткнулся лицом в землю. Его не задело, а просто отбросило взрывной волной.

Я не дал ему опомниться, вздернул на ноги и с невесть откуда взявшейся силой подтащил к шару, вдавив лицом в стекло. Еще три взрыва покачнули шар, но не разбили его. Последний раскат показался мне глуше других, и я испугался, что действие озноба кончается.

Эа с Арлой следили за мной. Поддерживая дрожащего Создателя, сам едва держась на ногах, я рассмотрел, что Странник выглядит совсем измученным. У меня оставалась последняя попытка, и, кажется, она провалилась. Я уже решился убить Создателя и покончить с собой, когда увидел, как Арла передала ребенка своему спутнику и, шагнув к самой стене, коснулась ее, словно убеждая меня не сдаваться.

Белоу уже приходил в себя и начал слабо вырываться из моих рук. У него хватило сил извернуться и схватить меня за горло. Я ответил тем же, и мы замерли, вцепившись друг в друга. Когда он сильнее сжал пальцы, я высвободил одну руку и ударил его в челюсть. Он ослабил хватку, но не надолго, и я уже готов был ударить снова, но тут из глаз у него ударили фонтаны пламени, а из открытого рта повалил густой дым. Магия — то, чего я боялся больше всего. Теперь нечего было и думать убить его, оставалось только держаться, не давая ему уйти.

Впившись пальцами в отвороты его плаща, я окаменел, решившись не замечать колдовских трюков. Дым рассеялся, но его лицо расплывалось и преображалось в кошачью морду с торчащими клыками-саблями. Руки стали двумя змеями и снова обвились вокруг моего горла. Черные птицы вылетали из рукавов и хлопали крыльями перед моими глазами.

— Ты уже мертв, Клэй, — прорычало чудовище.

— Это только видимость, — твердил я себе, чувствуя, как петли змеиных тел перехватывают мне горло. Легким не хватало воздуха, и голова стала невесомой. Я чувствовал, как разжимаются мои пальцы.

Когда они соскользнули вниз, Создатель легко развернул меня и притиснул лицом к прозрачной стене, как только что я его, а потом оттянул назад, и я почувствовал его губы у своего уха.

— Когда все кончится, я поработаю над тобой, Клэй. Думаю, Грета Сикес скучает без пары.

Я проваливался куда-то, теряя сознание. Края зрения наливались туманом, но я еще увидел, как Арла приближается к стене, приподнимая пальцем край вуали. Последним усилием мысли угадав, что она задумала, я расслабил все мышцы, подогнул колени и сполз на землю, оставив ее лицом к лицу с Белоу.

Я услышал вопль Создателя и понял, что она откинула зеленую вуаль. Змеи снова стали пальцами и выпустили мое горло. На миг воздух показался мне неподвижным и твердым, бетонную пещеру затопила тишина. Потом все заполнил удар грома и треск раскалывающихся на реке льдин. Удар разметал нас по пещере в вихре стеклянных осколков. Ударившись оземь, я несколько раз перекатился и остался лежать.

Подняв взгляд, я увидел Странника, идущего ко мне сквозь пролом в хрустальной стене. За ним шла Арла с сыном на руках. Потом в глазах у меня потемнело, а когда я снова пришел в себя, они стояли надо мной.

— Я прощаю тебя, Клэй, — бесстрастно сказал голос из-за зеленой вуали.

Странник наклонился и протянул мне руку, помогая встать.

— Ты прошел долгий путь, — сказал он.

Я не сразу сумел твердо встать на ноги, но, едва зрение прояснилось, обшарил глазами пещеру, отыскивая Белоу. Каким-то чудом ему удалось спастись. Быть может, хрустальная стена защитила его от смертоносного лица Арлы, зато сама не устояла против горячей ненависти ее взгляда. Арла сумела пробить скорлупу, когда тот, на кого была направлена вся сила ее ненависти, оказался по другую ее сторону. Мне не хотелось думать, на кого из нас двоих был направлен ее взгляд.

Мы нашли тоннель, выводящий в подземную сеть под Городом, и почувствовали себя крысами в лабиринте. Мы совершили невозможное, но оставалось еще не менее трудное дело — выбраться из Города живыми.

Здесь, в подземных переходах, мы столкнулись с отрядом вооруженных заговорщиков и от них узнали, что наверху идут бои. Я и без них знал, что Белоу еще жив, потому что время от времени в подземелье доносились отзвуки взрывов: все новые шедевры нечеловеческой памяти превращались в руины. Нам сказали, что выйти через ворота не удастся, не только потому, что их защищают верные правительству части, но и потому, что проход завален обломками Министерства Провинций. Повстанцы советовали пробираться к восточной стене, обрушившейся от очередного взрыва. Сами они не могли проводить нас, так как отряд у водопроводной станции ожидал подкрепления.

К моему удивлению, большинство повстанцев знали Эа. Доставив в Город, его довольно долго держали в клетке, и пока возводили хрустальный пузырь, ему удавалось поговорить с рабочими. Мало кто мог устоять перед его спокойной улыбкой. Как сказал один паренек: «Он показал нам, что самое опасное волшебство Создателя — наш страх перед ним». По-видимому, после этого мысль о свержении Белоу и начала распространяться по Городу. От Эа они научились знаку «О» и услышали про Вено. Уходя в бой, повстанцы тянулись пожать ему руку.

— Он говорил нам, что ты вернешься, — сказал мне кто-то из них. — Говорил, что ты отыщешь рай и вернешься другим человеком.

Потом мы остались одни в темных переходах, и тут мне пришлось вспомнить, что красота никого не отпускает без борьбы. Я с ужасом ожидал начала ломки, понимая, что придется остаться одному, чтобы не погубить всех. Но Арла и Эа не бросили меня. Два дня мы прятались в темном тупике, пока они возились со мной. В мешочке у Странника нашлись мелкие лесные ягоды, снимавшие боль и тошноту. Все время, пока я лежал там, с потом выгоняя из себя последние остатки невежества и страха, наверху звучали взрывы. Иногда доносились хлопки выстрелов, и запах горелого мяса проник даже под землю.

На третий день, хотя я еще нетвердо держался на ногах и должен был опираться на чью-то руку, мы вышли из своего убежища вблизи восточной стены. Город лежал в руинах. Не уцелело ни единого здания, лишь горы обломков, уходящие вдаль, насколько видел глаз. Среди развалин лежали трупы горожан и солдат, страшно пахло падалью. Мы с трудом выбрались к пролому в стене. За ним лежали луга и леса, и мне подумалось, что мир, который всегда был у меня перед глазами, тоже в каком-то смысле рай. Второй раз отказаться от красоты оказалось мучительным делом, и я был еще так слаб, что не сумел удержаться от слез.

— Клэй, — услышал я голос за спиной. До свободы оставался один шаг.

Я обернулся и увидел Создателя, стоявшего в нескольких шагах от нас. Грета Сикес натягивала поводок, конец которого он сжимал в руке.

— Все кончено, Клэй. Все умерли или бежали, — сказал он. — С тех пор как я, почти мальчиком, явился сюда из-за моря и гор, мой ум разрывался от возвышенных идей. Одного я не предвидел — чем все это кончится.

Его лицо было маской смерти. Кожа обтягивала его, как лицо мумии. Не знаю, где он брал силы удерживать волчицу.

— Отпустите нас, Белоу, — попросил я. — Наша смерть уже ничего не изменит.