Наиболее важным вкладом в развитие современной мысли являются психологические доктрины Фрейда. В своей области они столь же эпохальны, как в свое время теория эволюции.
      В то же время, они, как и теория эволюции, страдают от неверных толкований, всяческих преувеличений и злоупотреблений. Расширенная практика применения этих доктрин привела к необходимости оставить некоторые позиции, занятые в первоначальном порыве энтузиазма. И несмотря на правильность основных постулатов, сделанные на их основании выводы совсем не обязательно оказывались верными. В таких случаях эксперты воздерживаются от однозначных заключений, а отношение обывателей становится настороженным.
      Учение Новой Психологии относительно сексуальной жизни ребенка было во многом неправильно понято и неверно применено. В научных кругах в этом вопросе существуют значительные расхождения, и два основных авторитета по этой тематике – Юнг и Фрейд – придерживаются разных убеждений по этому поводу.
      Исходя из собственных наблюдений, я считаю, что мы совершаем ошибку, применяя слово «сексуальность» к действиям младенца в том же смысле, который подразумевается при описании аналогичной деятельности взрослых.
      Это настолько же нелепо, как и употребление слова «бакенбарды» относительно нежного пушка на щечках грудного ребенка. Безусловно, со временем он превратится в бакенбарды, но сейчас этого еще не произошло, и пушок все еще остается пушком. В детском сознании содержатся семена того, что по мере взросления вырастет в понятие «секс», но до поры до времени эти семена определенно не являются «сексом» в обыкновенном понимании этого слова.
      Безусловно, при аномальном развитии и в случае некоторых патологий возможно преждевременное созревание, но развитие здорового ребенка всегда соотнесено с его возрастом, и потому будет величайшей ошибкой использовать понятия психологии отклонений к развитию нормальному. Ибо в этом случае мы рискуем спровоцировать то состояние, от которого желаем ребенка уберечь.
      Мотивом интереса обыкновенного ребенка к «сексу» является не похоть, а любопытство. В данном случае импульсом к познанию является необходимость адаптироваться к окружающей среде. Интересы среднестатистического ребенка, не достигшего пубертатного периода, весьма далеки от каких бы то ни было мыслей о самоудовлетворении.
      Ребенок не применяет к себе получаемую им информацию о таинственной «жизни взрослых», и знание о чувственных возможностях собственного тела не ассоциируются с сексуальными знаниями до достижения значительно более позднего возраста.
      Обнаружив, что определенные части его тела чувствительнее в сравнении с остальными и что возникающие в них ощущения более приятны, ребенок начинает чаще играть с ними – так же, как в случае, когда он предпочитает погремушку клубку ниток, поскольку первая дает более интересные ощущения, чем второй.
      Если в результате избыточного стимулирования возникает преждевременное пробуждение сексуальной активности, мы можем столкнуться с развитием у ребенка привычки к самой настоящей мастурбации, хотя с точки зрения общеизвестной исследовательской неугомонности детских пальцев будет абсурдным назвать это половой активностью. С таким же интересом младенец будет исследовать свои пятки или нос. Наоборот, намеренное игнорирование определенных частей своей анатомии лишь подчеркнуто привлекало бы внимание к столь избирательным действиям ребенка.
      Поскольку новорожденный все еще не привык к собственному телу, его интерес питают любые ощущения. Одним из главных его объектов познания (после приема пищи) является функция выделения.
      Фрейд видит в интересе ребенка к приему пищи проявление сексуальной активности, а большинство психологов отмечают наличие сексуальной окраски в его интересе к собственным выделениям – но, по моему мнению, мы окажемся ближе к истине, если признаем, что новорожденный просто заинтересован в собственных телесных ощущениях как таковых.
      Младенца занимает его система ощущений, а не механизм репродуктивного процесса. И тот факт, что половые органы в свою очередь подпадают под исследование, еще не говорит о детской озабоченности сексом. Мы можем говорить о нежелательных действиях ребенка лишь в случае, когда в процессе исследования тела половым органам уделяется значительно больше внимания, чем остальным.
      Точка зрения ребенка весьма отличается от взглядов взрослых – ведь ребенок еще не имеет ограничений, наложенных образованием, так что для того, чтобы понять значение подобных исследований для младенца, нам придется встать на его точку зрения. В большинстве своем, детей удивляет отношение взрослых к действиям, которые ничего не значат для самого ребенка. Такие действия быстро становятся значимыми для ребенка по причине внимания, уделяемого им вершителями детской судьбы.
      Гораздо разумнее отвлечь внимание ребенка на что-нибудь другое, чем своими предостережениями склонить его к нежелательной деятельности.
      С усложнением жизни ребенка впечатления, приходящие извне, постепенно становятся достойными соперниками интереса к ощущениям собственного тела. Первые дороги интереса, уже исследованные, оказываются брошенными ради новых, более захватывающих, и лишь после того, как первая волна сексуальных ощущений нахлынет на подростка и впервые заструится по предназначенным для этого каналам, он осознает их значение.
      К моменту зарождения этого понимания, дети в большинстве своем в состоянии по собственной воле отказаться от своих дурных привычек, в то время как родители и няньки даже не подозревают о существовании этих привычек – во всяком случае, именно такую информацию я получила от своих пациентов, проходящих курс психоанализа.
      Вопрос совместного обучения – один из самых важных в отношении детской половой жизни. Возможны два подхода к нему: во-первых, по той причине, что реакции ребенка из большой семьи (у которого много братьев и сестер, разделенных лишь годом-двумя разницы, который в естественных условиях привык к созерцанию интимных моментов во время выкармливания младших) во многом отличаются от таковых единственного ребенка в семье, к которому применяется принцип однополого воспитания.
      Ребенок без размышлений воспримет все, к чему он привык, однако вырвать его из защищающей среды и бросить, как в омут, в чуждые условия смешанной школы, (где он будет как попало обучаться сексуальности у посторонних ему людей) – значит поставить ребенка в условия стресса.
      На это мне могут возразить, что человеку следует смешать разнополые особи в своих учебных заведениях, подобно тому, как Природа соединяет в браке представителей обоих полов. Но замечено, что у видов с высокоразвитой социальной жизнью Природа разделяет разнополые взрослые особи! Молодых самцов удаляют из стада, пока они не наберут полную силу и не смогут заботиться о своей самке.
      По-моему, «интимность детского кормления» в яслях и детских садах – вещь оправданная. И все же я полагаю, что совместное обучение в сложное время подросткового периода вызывает чрезмерное напряжение как в системе образования, так и в человеческой натуре.
      Я считаю, что раздельнополое воспитание подростков в и без того напряженный период эмоциональной нестабильности окажется более эффективным.
      Я вполне понимаю, что в глазах сторонников Новой Психологии мои взгляды будут чем-то вроде ереси, но меня всегда умиляла способность поборников этой все еще незрелой науки не видеть того, чего им видеть не хочется.
      Современная психология сотворила нечто необыкновенное и из Эдипова комплекса, или фиксации детской привязанности на родителях противоположного пола. Так что, хотя я и готова согласиться с тем, что подобная фиксация является патологией в определенном смысле, я все еще не могу признать, будто этот комплекс проявляется в любом среднестатистическом ребенке.
      При оценке родительского влияния на ребенка не следует забывать о свойственной детству супервнушаемости и об огромном авторитете родителя как вершителя судьбы ребенка. Привязанность к родителю противоположного пола не может не мотивироваться тем обстоятельством, что родитель одного с ребенком пола, как правило, несет дисциплинарные функции. Отец порет мальчишек, а мать шлепает девочек (или прописывает иное лечение, которое современной школой психологического воспитания признается неизбежным эквивалентом – если таковой, конечно, существует).
      Нам еще предстоит увидеть, какого типа комплекс разовьется в современном неугнетенном ребенке, когда последний при попытке заработать на существование столкнется с давлением окружающего мира и обнаружит запоздалый эквивалент столь необходимого родительского шлепка, присланный ему с уведомлением «в недельный срок».

      Еще одним проблемным моментом в современной психологии является вопрос оптимального подхода к сексуальному просвещению ребенка.
      Несомненно, что старомодный метод умолчания себя не оправдал: дети вырастали в искусственном мирке, и проблема адаптации юного существа к реалиям окружающего мира оказывалась особенно тяжелой. «Секс» не преподносился как нечто, включающее в себя понимание половой жизни и потребностей другого человека. Приходилось методом проб и ошибок как-то решать эту проблему в течении первых лет супружеской жизни, часто – с катастрофическими последствиями.
      С другой стороны, у излишней откровенности есть не меньшие недостатки. Возможно, что незнание и страх послужат плохим фундаментом для создания нравственных устоев, тем не менее в случае их отсутствия необходимо заполнить пустующее место, дабы предупредить неправильное отношение к сексу.
      Чем невежественнее мы в вопросах физиологии секса, тем труднее нам разобраться с этим. И то, что секс представляет собой неразгаданную шараду, сильно усложняет жизнь тем, кого растили в совершенном неведении.
      Человеку полезно обладать определенными знаниями в различных аспектах бытия – даже если он не собирается вступать в брак. В противном случае он будет жить в придуманном мире, в «рае для дураков», не имеющем никакой связи с реально происходящими событиями.
      Необходимо изучать репродуктивные процессы так же бесстрастно, как мы изучаем процессы пищеварения. Истинная ценность просвещения будет утеряна, если давать его в форме туманных намеков – один кусочек знания для мальчиков, один кусочек знания для девочек – так, что основной объем информации оставался бы скрытым под завесой жгучей тайны.
      Рассмотрение физиологии сексуальных отношений следует производить в научном, а не в сентиментальном аспекте. Процесс размножения должен изучаться без личностной привязки и каких бы то ни было оправданий. Фактически, из обучения нужно исключить любые эмоции и оценки, а идеалистическая и этическая сторона вопроса должны быть рассмотрена отдельно.
      Знания о сексе – это не то, чего следует бояться, но обращаться с ними надо крайне осторожно. Они должны преподаваться с учетом максимальной адаптации к потребностям воспринимающего эти знания.
      Ни в коем случае нельзя сознательно вводить ребенка в заблуждение, в то же время не следует и поощрять отношение к сексу как к обыкновенному явлению – оба подхода могут привести к очень неприятным ситуациям.
      С первых лет жизни ребенка необходимо приучать к восприятию Зарождения Жизни как сакральной мистерии. Совсем маленьким детям невозможно адекватно объяснить физиологию процессов продолжения рода и, по моему мнению, лучше всего отвечать на возникающие вопросы ребенка (чаще всего праздные, задаваемые без фиксации внимания на их сущности), что он уже соприкасался с Великим Таинством Зарождения Жизни, и в должное время узнает об этом все, а пока пусть это останется для него священной тайной.
      Но в случае, когда ребенок проявляет вполне определенное любопытство в вопросах секса, отличающееся от естественного интереса к необъяснимому поведению домашних животных – скажите ему, что если он действительно желает узнать священную тайну, он будет посвящен в нее – и передача знаний о сексе станет торжественным обрядом инициации.
      Это придаст услышанному оттенок святости и возвышенности, причем никакой последующий опыт никогда не сможет полностью ликвидировать эту ауру. Это эффективно убережет ребенка от опасностей незнания, не принижая ценности самой священной из тайн бытия.
      Как мне кажется, нарочитая обыденность, часто сопровождающая получение информации в этой новой области, в сочетании с примерами из палисадника или скотного двора, унижает и упрощает само понятие, заставляя любовь между женщиной и мужчиной казаться очень простой, обыденной связью, каковой любовь ни в коем случае не является.
      Хотя наш способ воспроизведения себе подобных во многом совпадают с тем, как это происходит у остальных высших позвоночных, акцентировать следует не это, а присущие исключительно человеку особенности, которые выводят его за пределы животного царства.
      Чистота в восприятии секса не может быть достаточно защищена ни покровом неведения, ни боязнью болезни или позора. Наилучшей защитой послужит изначально присущая предмету мистериальность и святость. Так что, если после первых вопросов в сознании ребенка укоренится именно такое отношение, его ум невозможно будет смутить.
      Насколько я могу судить по собственному опыту, маленький, еще только входящий в подростковый возраст ребенок почти не имеет склонности увязывать идею продолжения рода со своими собственными возможностями. Это часть «жизни взрослых», а потому слишком отдалено, чтобы иметь отношение к самому ребенку. Он не соотносит ощущения в своем теле с тем загадочным действом, посредством которого отец и мать дали ему жизнь. Поэтому, впервые почувствовав скрытые в себе силы, ребенок пугается.
      Самый надежный способ удержать детей от нежелательных действий – это объяснить, что те самые части тела, с которыми они сейчас играют, в будущем позволят им стать отцами и матерями и что дети могут испортить эти органы, если не будут относится к ним бережно и уважительно.
      Один из наиболее результативных способов поразить воображение детей постарше, в начале переходного возраста, когда они способны назвать вздором любые этические и религиозные соображения – заставить их почувствовать гордость за свой народ, т. е., обратиться к идеалу, к которому в этом возрасте они наиболее восприимчивы.
      Объясните, что они законные наследники великого прошлого и должны передать чистое пламя жизни своим преемникам. Заставьте их ощутить величие внутренних сил – и они благодарно откликнутся на этот призыв.
      Скажите им, что они должны относится к своему телу с уважением, с тем чтобы дать рождение красивой, мужественной расе – и они станут сражаться со своими дурными привычками гораздо усерднее, чем когда вынуждены делать это под давлением угроз и строгого надзора.
      Я всегда считала, что даже маленькие дети способны совершенно серьезно воспринять слова о сексе. В сердцах старших же находит чуткий отклик идея расовой ответственности – в то время как религиозные или моральные воззвания могут оставить их равнодушными, или вызвать активное неприятие. Невозможно увязать религию и повседневную жизнь и деятельность человека извне. До тех пор, пока не возникнет потребность в духовной жизни, любые призывы к ней бессмысленны.

      Значение скромности часто недооценивается, и лично мне не известно ни одного удовлетворительного психологического объяснения этого феномена.
      В своем докладе, сделанном на заседании Британского общества изучения психологии сексуальных отношений, профессор Вестермарк высказал предположение, что инстинкт скромности возник в человеке вследствие того, что вовлеченные в половой акт особи были беззащитны, и, следовательно, пришли к выводу о целесообразности прятаться в такие мгновения от возможных врагов.
      На мой взгляд, это объяснение совершенно никуда не годится. Оно столь же далеко от настоящей жизни, как и лабораторные психологические опыты. Как мне кажется, следует различать два типа скромности: мгновенное смущение и скрытность, развившаяся из-за страха перед возможностью осуждения за нескромность.
      Младенец – абсолютно лишенное чувства стыда создание, но взрослый всегда изрядно стыдлив. Ребенок, в котором еще не развилась сексуальность, просто не обращает на многие вещи внимания, а лишь прислушивается ко мнению взрослых относительно пристойности. Он не столь скромен, сколь вежлив. Личность же, сексуальные силы которой развиты, будет тяготеть либо к стыдливости, либо к демонстративности, и чем мощнее ее природа, тем сильнее личность будет склоняться к одному из этих направлений.
      Как мне представляется, этот вопрос по сути сводится к проблеме аппетита, т. е. находится ли индивидуум в состоянии голода или сытости. Голодный человек находит аромат пищи восхитительным, однако после еды тот же запах может вызвать отвращение, то же происходит и с сексуальными желаниями.
      В то же время нам необходимо помнить, что в случае с сексом очень важную роль играют факторы разума и эмоций. Человек может находиться в состоянии абстрактного сексуального голода, но если предоставится конкретная возможность удовлетворить этот голод, возникнет необходимость учитывать целый ряд эстетических, эмоциональных и идеалистических соображений.
      Даже голодный человек не станет есть траву, и лишь совершенно развращенная и деморализованная личность будет рассматривать первого же попавшегося представителя противоположного пола в качестве возможного партнера.
      Следовательно, прежде чем мы окажемся готовыми к половому акту, нам необходимо почувствовать эмоциональный и физический голод. Пока не возникнет это состояние совершенного голода, мы будем находиться в положении сытно пообедавшего человека, которого тошнит от одного лишь запаха пищи. И призыв к сексуальному контакту вызовет лишь отвращение.
      Мне кажется, что скромность коренится именно в факторе активного неприятия секса вследствие отсутствия желания к совокуплению – мы инстинктивно избегаем возникновения сексуальных желаний, если не чувствуем потребности в этом.
      Естественно, эти соображения не относятся к растленным натурам, скромность которых относится к скрытному типу, как бы отдавая должное форсмажорному обстоятельству – общественному мнению. Если же человек еще не развращен – он будет тяготеть к безыскусной демонстрации своего очарования перед объектом, внимание которого стремится привлечь, а в случае присутствия рядом более смелого ухажера, чье внимание нежелательно, неиспорченное существо будет стремиться замолчать, уйти в тень.
      Фактически, сущность скромности заключается в избегании провоцирующего поведения при нежелании сексуальных контактов.
      Именно в этом психические корни всех обычаев, касающихся необходимости избегать нежелательных авансов. Именно в этом содержится своего рода законодательное определение того, что есть недостойное и оскорбительное.
      Безусловно, невозможно юридическим путем установить, что должны, и чего не должны делать люди у себя дома. Ни одна попытка применить санкции закона не приведет к появлению безвестных правдоискателей. И все же нам надо стремиться к тому, чтобы сексуальные стимулы не навязывались вниманию тех, кто не желает этой стимуляции.
      Так что общество, безусловно, должно быть заинтересовано в запрете на общественную продажу и рекламу порнографической литературы, постановки пьес сомнительного содержания и уличную проституцию.
      Случается, что молодые люди по мере взросления оказываются настолько развращены увиденным и услышанным, что полностью теряют способность самостоятельно управлять своими действиями, подобно алкоголикам. В таком-то состоянии они и становятся добычей сексуальных гарпий.
      Я не сторонник цензуры печати, художественных выставок или частных театральных представлений, поскольку очень трудно определить, что является оправданным с художественной точки зрения. То, что кажется «шокирующим» для одного поколения, у представителей другого, возможно, вызовет лишь зевок скуки.
      Точно так же нельзя ограничивать тесными рамками научные исследования, а также сообщение их результатов студентам. Но сведения эротического характера должны быть доступны лишь тем, кто имеет определенное намерение эти сведения получить – вне зависимости от того, является ли мотивация их стремления «хорошей» или «плохой» с общественной точки зрения. Эти сведения ни в коем случае нельзя насильно предлагать вниманию тех, кто не пытается их получить.
      Исходя из этих предпосылок, я ратую за ограничение неконтролируемого публичного распространения навязываемых подобным образом идей, против любых видов рекламирования сексуального интереса или пропаганды безнравственности под любым соусом.
      Вместе с тем, я не выступаю за законодательные попытки помешать удовлетворению подобных интересов частным образом. Во-первых, потому, что, не учтя все обстоятельства, очень сложно определить, что является законным, а что нет. Во-вторых, вследствие невозможности ввести в действие любое законодательство подобного рода без помощи шпиона или информатора, способных превратить свои услуги по установлению справедливости в побочный продукт своего главного ремесла – шантажа.
      Закон уже защищает лиц, не достигших зрелости, от сексуальных притязаний, так что тот, кто, не желая того, все же получает сексуальное предложение, имеет полную возможность его отклонить. Если же предложение имело вид домогательства, содержащего в себе насильственные действия – насильник ощутит на себе всю суровость закона (если факт домогательства будет доказан, ведь в подобных ситуациях закон, вполне справедливо, требует показаний независимого свидетеля).
      В этом смысле решение проблемы чистоты сексуальных отношений лежит не столько в изменении закона, сколько в более эффективном применении существующего законодательства, а это сопряжено с определенными трудностями, которые всегда возникают в случае ограниченности самого закона.
      Публичность наших судебных заседаний может благотворно сказаться на вершении правосудия и дать сдерживающий эффект относительно определенных видов криминальных действий. Но среди них есть и такие, в которых преступник рассчитывает на то, что жертва откажется от публичного слушания дела. В этом случае мы определенно сталкиваемся с прямо противоположным результатом открытости судебного заседания. Единственно верным решением в таком случае окажется закрытый вариант заседания суда – даже если это лишит некоторые воскресные газеты лакомого кусочка.
      Гласность может быть сохранена за счет публикации краткого отчета о слушании дела, без упоминания имен и способов идентификации преступника.

      Самоудовлетворение можно определить как искусственно вызываемую реакцию половых органов. Поэтому для правильного понимания и решения представленной проблемы необходимо взглянуть на нее спокойно и непредвзято.
      Одни считают, что маструбация представляет собой смертельную опасность, – другие полагают, что это совершенно безвредно. Исходя из обширного опыта исследований случаев мастурбации, я прихожу к выводу, что ни одно из утверждений не является безоговорочно правильным.
      Размер привносимого мастурбацией вреда зависит от интенсивности занятий ею. Но, несмотря на то, что каждый подверженный этому изнуряющему пороку не может считаться вполне здоровым психически и физически, мне неизвестны случаи затяжных физиологических реакций на самоудовлетворение.
      После прекращения занятий мастурбацией восстановление происходит достаточно быстро. При условии понимания психологической подоплеки, совсем не сложно избавиться от этой привычки.
      Мой опыт общения с пристрастившимися к мастурбации – а мне приходилось встречаться с ними очень часто – неизменно свидетельствует, что отсутствующий партнер по удовольствиям подменяется продуктами собственной фантазии – мыслеобразами.
      Ключ к пониманию проблемы самоудовлетворения дает именно факт существования такой фантазии, ведь в случае отсутствия последней сам акт приносит чисто негативное удовлетворение и физическое облегчение, а следовательно, вскоре утрачивает свою притягательность, и у привычки появляется тенденция к прекращению.
      Собственно физиологические реакции, возникающие в процессе самоудовлетворения, совершенно идентичны отмечаемым при нормальном половом акте. Разница присутствует в ментальном и эмоциональном аспектах и объясняется тем, что при подобных занятиях утрачивается высшее предназначение секса за счет исключительного культивирования самых низких его аспектов.
      Если говорить о физических последствиях мастурбации, то они, во-первых, заключаются в преждевременном начале половой активности с вытекающим отсюда прекращением общего роста и развития.
      Во-вторых вред от мастурбации заключается в чрезмерном занятии ею (сходство с побочными эффектами слишком частых нормальных половых актов).
      И, наконец, так как в данном случае средства утоления похоти всегда под рукой и ничего не стоят – при возникновении привычки резко повышается вероятность возникновения сексуальной озабоченности.
      Человек, имеющий солидный счет в банке, может позволить себе значительные траты, не боясь издержек. Но тот, доходы которого невелики, безрассудными тратами лишь разбазарит свои накопления.
      Энергия, которую мы тратим на половой акт, черпается из общих энергоресурсов организма. Потратив слишком много, мы будем страдать от истощения, окажемся непригодными для работы и станем легкой добычей для разных болезней. К супружеской жизни это относится не в меньшей степени, чем к временным союзам или самоудовлетворению.
      С другой стороны, при прекращении сексуальных эксцессов системы организма быстро восстанавливаются – именно по этой причине в случае возникновения сексуальных проблем некоторые врачи без колебаний предлагают мастурбацию в качестве «лекарства».
      Но приходится признать наличие определенных последствий и в случае мастурбирования в зрелом возрасте, заключающихся в образовании жестких реактивных паттернов, что делает невозможным другие формы сексуального выражения, и человек оказываются неспособным к супружеству.
      Эта опасность не столь серьезна для женщины (поскольку она, являясь пассивным партнером, в течение нескольких месяцев нормальной супружеской жизни может постепенно приобрести новые реактивные привычки), но если патологический паттерн приобретается активным партнером – мужчиной, – то последний вскоре обнаружит неспособность реагировать на нормальные стимулы, а значит, будет не способен выполнять свои функции. Для мужчины окажется невозможным приобрести с помощью опыта новую реактивную привычку, поскольку для него начать все сначала невозможно.
      Поэтому я считаю, что мужская мастурбация являет собой проблему гораздо более серьезную, чем женская. Кроме того, частые занятия самоудовлетворением делают для обоих полов невозможным получение нормального сексуального удовольствия, что в свою очередь может привести к практике перверсий.
      Практически каждый младенец играет со своими гениталиями, но невероятно велико различие между ребенком – который экспериментирует с неопределенным и неразвитым ощущением, значение которого ему пока недоступно – и убежденно мастурбирующим взрослым, для которого эта форма самоудовлетворения превратилась в устойчивую привычку, делающую невозможными нормальные сексуальные отношения.
      Дурные привычки такого рода необычайно распространены среди детей постарше и подростков, и несмотря на это очевидно, что после прекращения занятий ими, все это не оставляет каких-либо последствий (при условии, что они не превращаются в эксцессы и не продолжаются во взрослом состоянии).
      Величайшей ошибкой будет попытка напугать ребенка рассказом о страшных заболеваниях, которые могут последовать в результате этой дурной привычки для того, чтобы он отказался от нее. Прежде всего, это некорректно, и кроме того, это фиксирует мысли на проблеме, которую нужно разрешить и которую лучше решать, думая о чем-либо другом и сменив круг интересов.
      В главе о сексуальном просвещении я уже рассказывала о предпочтительной линии поведения в таком случае. В сочетании с разумным вниманием к вопросам гигиены и режима дня и рассказами о методах контроля сексуальных побуждений, приведенными в предыдущих главах, эту проблему возможно разрешить.
      Но никогда, ни по какому поводу не угрожайте ребенку пожизненной инвалидностью в результате его действий (даже если вам кажется, что такое и в самом деле может случиться), поскольку возникающее при этом самовнушение страха имеет гораздо более разрушительные последствия и может даже привести к ипохондрии и половому бессилию.
      Я никому не могу посоветовать пользоваться мастурбацией в качестве терапевтического средства, хотя я знаю, что даже квалифицированными медиками это иногда рекомендуется в качестве переходного средства на трудном пути от развращенности к сдержанности (в случаях, когда изменение внутреннего статуса вызывает серьезные сексуальные проблемы).
      Есть лекарства, понижающие сексуальное напряжение, и думаю, что их использование предпочтительнее приобретения скверной привычки, ибо в последнем случае происходящее описывается пословицей «Из огня, да в полымя».
      Это приблизительно то же самое, что использовать лекарства, вызывающие привыкание – во время острого приступа болезни они могут помочь преодолеть кризис, но при регулярном приеме способны сами вызвать заболевание.
      Другой часто предлагаемый выход – пользоваться услугами профессиональных проституток, этих жертв общества, – представляет собой курс лечения, рискованный с точки зрения здоровья и репутации и неприемлемый с позиции человеческого достоинства.
      Рекомендованный в этой книге метод контроля мыслей окажется результативным в девяти случаях из десяти (независимо от того, будут ли это случаи обычного сексуального влечения или привычки к мастурбации), если пользоваться им настойчиво и разумно.

      Давайте определимся: нормальными формами сексуальных отношений являются те, которые ведут к появлению потомства. Прежде всего, именно это является целью Природы, и если мы делаем нечто противное ей, значит, мы искажаем эту цель.
      Ненормальные формы сексуальной активности, или перверсии, не столь редки, как могут подумать люди, не занимавшиеся специальным изучением этого вопроса, – вот почему в книге появилась эта глава. Безусловно, маструбация является ненормальной формой сексуальности, а следовательно, перверсией; однако еще одной наиболее распространенной формой является гомосексуализм, случаи которого в последние годы весьма участились.