Восемь офицеров службы безопасности "Энтерпрайза" выстроились в почётном карауле перед отверстием шлюза, по четверо с каждой стороны. Кирк, Спок и Маккой, все трое в парадной форме, встали в конце этого живого коридора. Маккой тщетно попытался оттянуть свой воротник, в котором, по его собственным словам, "чувствовал себя так, словно у него на шее затянули петлю".
      – Покажи-ка мне ещё раз этот ваш вулканский салют, – попросил он Спока.
      Спок показал. Жест был сложным. Маккой попытался повторить его, но без особого успеха.
      – Это ещё хуже парадной формы, – проворчал доктор, качая головой.
      Кирк мрачно подумал, что парадная форма – далеко не самое неприятное. Форму можно будет снять по окончании официального приёма, а вулканская делегация была последней, которую "Энтерпрайз" должен был принять на борт. Затем корабль возьмёт курс на нейтральный планетоид с кодовым названием Вавилон – две недели полёта со ста четырнадцатью делегатами Федерации на борту, тридцать два из которых – послы, половина на ножах с другой половиной, и все вместе представляют собой взрывчатую смесь поопаснее антиматерии, из-за которой разгорелся сыр-бор вокруг коридианского вопроса. Вот это обещало быть малоприятным.
      Шлюз открылся, и вулканский посол Сарек ступил на корабль. Вулканцы жили подолгу, и возраст посла трудно было определить даже приблизительно. Выглядел он не старше пятидесяти, но Кирк знал, что на самом деле ему сто два года – средний возраст по вулканским меркам. За Сареком на расстоянии нескольких шагов следовала женщина в цветном дорожном плаще с капюшоном. Двое вулканцев – помощники посла – замыкали процессию.
      Кирк, Спок и Маккой вытянулись по стойке смирно, встречая посла и его сопровождающих. Спок шагнул вперёд и, остановившись перед Сареком, поднял руку в вулканском приветственном жесте.
      – Присутствие представителей Вулкана – честь для нас, – произнёс он. – Мы здесь, чтобы служить.
      Подчёркнуто игнорируя Спока, Сарек отсалютовал Кирку и произнёс без всякого выражения:
      – Капитан, ваша служба – честь для нас.
      – Благодарю, посол. – Кирк слегка поклонился. – Капитан Джеймс Кирк. Мой помощник, коммандер Спок. Доктор Маккой, начальник медицинской службы.
      Коротко кивнув в ответ, Сарек представил своих сопровождающих.
      – Мои помощники. – Он протянул руку, вытянув указательный и средний пальцы. – И Аманда, моя жена.
      – Капитан Кирк, – произнесла женщина.
      – Рад познакомиться с Вами, мадам. Посол, после того, как Вы устроитесь, я устрою Вам экскурсию по кораблю. Мой помощник будет сопровождать Вас.
      – Капитан, – сказал Сарек, – я предпочитаю, чтобы меня сопровождал кто-нибудь другой.
      Он произнёс это совершенно бесстрастно, и так же бесстрастно встретил его слова Спок. Пренебрежение, выказанное Сареком Споку, было ещё более явным, чем в первый миг, и совершенно непонятным; но перечить высокопоставленному послу не стоило.
      – Разумеется – как Вы пожелаете. Мистер Спок, мы останемся на орбите Вулкана ещё два часа. Может быть, Вы хотите спуститься на планету и навестить родителей?
      Наступила короткая, но заметная пауза. Потом Спок сказал:
      – Капитан, посол Сарек и его жена и есть мои родители.
       Кажется, я думал,мрачно сказал себе Кирк, оправившись от шока, что это путешествие обещает быть "малоприятным"?
      Поразмыслив, Кирк решил провести экскурсию сам. Мать Спока казалась ему интересной, незаурядной – впрочем, наблюдать за ней было трудно, ибо она подчёркнуто держалась сбоку и позади от всех мужчин, в особенности от своего мужа. Таков был обычай, усвоенный ею за долгие годы жизни на Вулкане. Ибо сама Аманда была землянка; всем на корабле было известно, что Спок – вулканец лишь наполовину.
      Хотя ей должно было быть уже под шестьдесят, она всё ещё держалась прямо, стройная и изящная. Выйдя много лет назад замуж за вулканца, Аманда переселилась на его планету – в мир, где её земным, женским эмоциям не было места. Кирк серьёзно подозревал, что она ни на йоту не утратила земного юмора и теплоты, а лишь затаила их глубоко в душе – из уважения к обычаям своего мужа и его расы.
      Кирк провёл их в инженерный отсек. Спок, уже успевший переодеться в обычную форму, работал за компьютером у решётчатой перегородки.
      – Это наш инженерный отсек, – сказал Кирк гостям. – Здесь находятся аварийные вспомогательные системы управления кораблём, а также несколько контрольных компьютеров.
      Аманда всё ещё держалась позади. Заметив, что Спок не смотрит в её сторону, она тихонько двинулась к Споку. Краем глаза Кирк заметил, как оба они скрестили руки ладонями наружу и соприкоснулись ими в ритуальном жесте, заменявшем вулканцам объятия. Затем они тихо заговорили. Лицо Спока, по обыкновению, было совершенно бесстрастным. В какой-то момент Аманда печально качнула головой.
      Кирк продолжал свои объяснения, надеясь, что всё обойдётся, но от внимания Сарека ничто не могло ускользнуть.
      – Жена, пойди сюда, – сказал посол, вытянув указательный и средний пальцы.
      Тотчас, без единого слова Аманда кивнула Споку и, послушно подойдя к Сареку, коснулась своими пальцами его пальцев, хотя Кирк и подозревал, что приборная панель не слишком её интересует.
      Спок, собрав информационные капсулы, поднялся и направился к выходу, и тут у Кирка возникла мысль.
      – Мистер Спок, минутку.
      Помощник неохотно обернулся.
      – Да, капитан?
      – Посол, я недостаточно компетентен, чтобы объяснить, как действуют наши компьютеры. Мистер Спок, может быть, Вы…?
      – Работать на компьютерах Спок начинал учиться у меня, – холодно сказал Сарек. – Вместо того чтобы поставить свои знания на службу Вулканской Академии, он выбрал Звёздный Флот.
      Хуже не придумаешь. Пытаясь разрядить атмосферу, Кирк неосмотрительно очутился в центре семейной ссоры. Извиняющимся кивком капитан отпустил Спока и обернулся к Сареку.
      – Прошу прощения, посол. Я не хотел Вас обидеть…
      – Обида – эмоция, присущая землянам, капитан. В силу других причин я возвращаюсь к себе в каюту. Жена, продолжай.
      Аманда склонила голову с характерным послушанием, и Сарек вышел. Кирк, более чем когда-либо сбитый с толку своим помощником и его родными, повернулся к Аманде, недоумённо качая головой.
      – Должен признаться, я не совсем понимаю, миссис Сарек.
      – Аманда, – быстро сказала женщина. – Боюсь, Вы не можете правильно произнести вулканскую фамилию.
      – А Вы?
      Мимолётная улыбка коснулась её губ и тотчас пропала, едва вулканская выучка взяла своё.
      – После многих лет тренировки… Продолжим экскурсию? Мой муж просил об этом.
      – Это больше походило на приказ.
      – Разумеется. Он вулканец. Я его жена.
      – Спок его сын.
      Аманда бросила на него быстрый взгляд, словно удивившись, но сразу же приняла прежний невозмутимый вид.
      – Вы не понимаете вулканцев, капитан. Они логичны. Их путь лучше нашего, но он нелёгок. Этот путь вот уже восемнадцать лет не позволяет Сареку и Споку разговаривать, как отцу с сыном.
      – Спок мой лучший офицер, – сказал Кирк. – И мой лучший друг.
      – Я рада, что у Спока есть такой друг, как Вы. Ему нелегко – не вулканец и не землянин; чужой везде, кроме Звёздного Флота.
      – Насколько я понял, у Спока возникли разногласия с отцом из-за выбора профессии.
      – Мой муж ничего не имеет против Звёздного Флота. Но вулканцы верят, что мир не должен опираться на силу оружия. Сарек хотел, чтобы Спок пошёл по его стопам, как он сам пошёл по стопам своего отца.
      – И оба они упрямы.
      – Ещё одна земная черта, капитан, – улыбнулась Аманда.
      Внезапно из динамика раздался голос Ухуры.
      – Мостик вызывает капитана Кирка.
      Кирк щёлкнул переключателем.
      – Кирк слушает.
      – Капитан, мы получили какой-то непонятный сигнал; всего несколько знаков.
      – Откуда?
      – Это-то и странно, сэр. Источник определить невозможно. Сенсоры не засекают никаких объектов. Но сигнал сильный, как будто где-то очень близко.
      – Готовность четвёртой степени. Максимальный радиус сканирования. Конец связи. – Кирк снова щёлкнул выключателем и нахмурился, размышляя. – Мадам – Аманда – я вынужден просить Вас извинить меня. Надеюсь снова увидеть Вас на официальном приёме сегодня вечером.
      – Разумеется, капитан. Вулканцы, как и земляне, понимают, что такое долг.
      Когда Кирк вошёл в зал отдыха, приём был в самом разгаре. Дипломаты двигались по залу, переговариваясь и пробуя напитки, которыми был уставлен стол. Для такого случая был приготовлен разнообразнейший ассортимент напитков самых различных рас.
      В зале царила атмосфера напряжённой учтивости на грани враждебности. Межпланетная конференция была созвана для рассмотрения прошения Коридианской системы о вступлении в Федерацию. Некоторые расы, чьи представители сейчас находились на борту "Энтерпрайза", ещё раньше заявили о своих правах на Коридианскую систему и, следовательно, были сильнейшим образом заинтересованы в том, чтобы она невошла в состав Федерации. Не допустить конфликта среди делегатов ещё прежде, чем конференция успеет хотя бы начаться, обещало быть нелёгкой задачей. Многие из делегатов даже не были профессиональными дипломатами, а всего лишь незначительными чиновниками, на которых их начальники, не желавшие нести ответственность за то, что может произойти на Вавилоне, свалили щекотливое поручение.
      Спока и Маккоя Кирк заметил в небольшой группе, включающей телларита по имени Гэв, двоих андориан, которых звали Шрас и Телев, и Сарека и Аманду. Что ж, Спок хотя бы… э… общался со своими родителями, каким бы формальным и отдалённым ни было это общение.
      Кирк подошёл к ним как раз в тот момент, когда Маккой говорил Сареку:
      – Господин посол, насколько я понял, Вы оставили дипломатическую службу прежде, чем было объявлено о созыве этой конференции. Простите моё любопытство, но меня как врача интересует физиология вулканцев. Разве это не необычно для вулканца – выходить в отставку в Вашем возрасте? Вам ведь только сто лет или около того.
      Шрас слушал, опустив и склонив на бок голову, как характерно для андориан по причине их чувствительных антенн; Гэв же, прихлёбывая бренди, уставился Сареку прямо в лицо. Землянин, не имевший опыта общения ни с той, ни с другой расой, не мог бы определить, чьё именно – если вообще чьё-то – поведение было грубостью.
      – Сто два целых и четыреста тридцать семь тысячных года – в ваших земных годах, – сказал Сарек. – У меня были другие… заботы.
      Гэв отставил стакан и подался вперёд. Он заговорил голосом, звучащим резко, скрипуче и как-то с трудом – английский был очень труден для его расы, хоть он и говорил на нём лучше большинства телларитов.
      – Сарек, Вы голосуете за принятие Коридиана в Федерацию?
      – Голосование состоится не здесь, посол Гэв. Мнение моего правительства будет изложено в зале заседаний на Вавилоне.
      – Нет – Вы.Как голосуете Вы, Сарек с Вулкана?
      Шрас поднял голову.
      – Зачем Вам это знать, телларит? – У него был тихий, мягкий голос.
      – К его голосу прислушиваются в Совете. – Гэв ткнул пальцем в направлении Сарека. – Я хочу знать, на чьей он стороне и почему.
      – Теллариты спорят не по причине, – сказал Сарек. – Они просто спорят.
      – Это настоящее…
      Тут Кирк счёл нужным вмешаться.
      – Джентльмены, – твёрдо произнёс он. – Как только что заметил посол Сарек, это не зал Совета на Вавилоне. Мне известно, что вопрос о принятии Коридиана в Федерацию носит весьма спорный характер, но мы не можем решать его здесь.
      Какой-то миг трое послов враждебно глядели друг на друга. Затем Сарек кивнул Кирку.
      – Вы совершенно правы, капитан. Это довольно логично.
      – Прошу прощения, капитан, – прошелестел Шрас.
      Гэв ещё какой-то миг смотрел на них с прежней враждебностью, затем кивнул.
      – Прошу прощения, – буркнул он и отошёл.
      – Вы уже встречались с Гэвом, посол, – мягко обратился Шрас к Сареку.
      – Мы поспорили на последнем заседании, когда я находился в должности консула.
      – Посол Гэв оказался побеждённым, – невозмутимо добавила Аманда. Если услышанное и позабавило Шраса, на его лице это никак не отразилось. Он кивнул и тоже отошёл.
      – Спок, я всегда подозревал, что в тебе не так уж мало земного, – заговорил Маккой, явно пытаясь разрядить атмосферу. – Миссис Сарек, мне известно, что вулканских мальчиков воспитывают очень сурово, но неужели Спок никогда не играл, как земные дети? Пусть даже украдкой?
      – Ну, – сказал Аманда, – у Спока был сехлат, к которому он был очень привязан.
      – Сехлат?
      – Это вроде большого плюшевого мишки.
      Глаза Маккоя широко открылись.
      – Плюшевого мишки?
      Находившиеся поблизости офицеры "Энтерпрайза" услышали его, и вокруг прошелестел смешок. Быстро шагнув к жене, Сарек твёрдо взял её за руку.
      – Простите нас, доктор, – сказал он. – Это был долгий день для моей жены. – Он твёрдой рукой повёл её к выходу, сопровождаемый пожеланиями "спокойной ночи".
      Маккой обернулся к Споку, выглядевшему так, словно происходящее ни в малейшей степени его не смутило.
      – Плюшевый мишка!
      – Не совсем, доктор, – отвечал Спок. – Вулканские "плюшевые мишки" живые, и у них клыки длиной в шесть дюймов.
      Маккой, не будучи вулканцем, явно был ошарашен. От дальнейшей неловкости его спас ближайший интерком, произнёсший голосом Чехова:
      – Мостик вызывает капитана Кирка.
      – Кирк слушает.
      – Капитан, сенсоры засекли неизвестный корабль, следующий нашим курсом.
      – Иду. Боевая готовность. Пассажиров тревожить не надо… Мистер Спок!
      Неизвестный корабль оказался небольшим, величиной с разведывательный, и не имеющим права доступа в этот квадрант. Он следовал курсом "Энтерпрайза" вот уже пять минут, держась вне предела досягаемости фазеров и на самой грани досягаемости сенсоров и не отвечая ни на какие запросы – на каком бы языке и на какой частоте они ни делались. Попытка перехватить его показала, что он обладает не только большей маневренностью, чем "Энтерпрайз", но и как это ни невероятно, большей скоростью – на целых два варпа. Приказав провести полный анализ показаний сенсоров, снятых, когда им ненадолго удалось сократить расстояние между ними и неизвестным кораблём, Кирк вернулся в зал отдыха.
      Приём явно подходил к концу. Гэв всё ещё находился в зале, то и дело прикладываясь к бренди. Если он пытался напиться пьяным, его ожидало разочарование. Алкоголь никак не действовал на телларитов, не считая того, что он усиливал их природную вспыльчивость. Шрас и Телев тоже были здесь; были в зале также и некоторые из делегатов.
      Что интереснее всего, в зал вернулся Сарек – один. С чего бы это? Неужели его уход был вызван стремлением увести Аманду прежде, чем она не сказала ещё чего-нибудь такого, что могло бы поколебать авторитет их сына? Никакого эмоционального мотива для подобного поступка у Сарека быть не могло. Какой же логический мотив мог у него быть? Как бы Сарек не относился к Звёздному Флоту, Спок был офицером этого флота – и мог ли он надлежащим образом нести службу, если подчинённые не испытывали к нему должного уважения? Вроде бы объяснение не хуже всякого другого; но Кирк знал, что его понимание вулканцев было, мягко говоря, недостаточным.
      Пока он размышлял, Сарек направился к сатуратору и, проглотив какую-то таблетку, запил её. В ту же минуту Гэв очутился у него за спиной. Предчувствуя неладное, Кирк незаметно придвинулся ближе. И конечно же, Гэв снова поднял коридианский вопрос.
      – Вы, похоже, не желаете ждать, пока начнётся заседание Совета, посол, – говорил Сарек. – Не важно. Мы за принятие Коридианской системы в Федерацию.
      – За принятие? Почему?
      – Законы Федерации обеспечат Коридиану защиту – его ресурсы будут использованы на благо его населения.
      – Это хорошо для вас, – сказал Гэв. – Вулкан не интересует коридианский дилитиум.
      – Коридианские планеты обладают почти безграничны запасом дилитиумных кристаллов, но малонаселенны и незащищены. Это влечёт за собой незаконную добычу дилитиума.
      – Незаконную! Вы обвиняете нас…
      – Ни в чём, – сказал Сарек. – Но есть сведения о случаях перевозки на ваших кораблях коридианских дилитиумных кристаллов.
      – Вы называете нас ворами? – без малейшего предупреждения Гэв яростно бросился на Сарека, намереваясь схватить его за горло. Сарек отбросил его руки и без всяких усилий отшвырнул его так, что он ударился об стол. Гэв снова кинулся было на Сарека, но Кирк схватил его сзади и оттащил. – Ложь! – выкрикнул Гэв. – Вы клевещете на мой народ!
      –  Джентльмены!– сказал Кирк.
      Гэв прекратил сопротивление. Кирк отпустил его и шагнул назад, холодно глядя на обоих дипломатов.
      – Какие бы разногласия не существовали между вами в вашем деле, – сказал Кирк, – моёдело – командовать этим кораблём, и пока я им командую, здесь будет порядок.
      – Разумеется, капитан, – сказал Сарек.
      – Ясно, – буркнул Гэв после короткого молчания. – Но, Сарек, Ваша клевета Вам дорого обойдётся.
      – Угрозы нелогичны, – сказал Сарек, – и обходятся очень дорого.
      Как бы то ни было, ссора окончилась – и приём тоже. Кирк отправился в свою каюту, слишком усталый, чтобы беспокоиться. У него выдался напряжённый день, и ни одно из этих напряжений так и не удалось разрядить. Сейчас большая часть корабля находилась в ночном режиме, и идти по пустым, тихим коридорам было приятно.
      Но оказалось, что это ещё не всё. У себя в каюте он едва успел с наслаждением сбросить парадную форму, когда интерком ожил.
      – Служба безопасности вызывает капитана Кирка.
      – Кирк слушает. – Что там ещё?
      – Говорит лейтенант Джозефс, сэр. Я нахожусь на одиннадцатом уровне, секция А-3. Только что я обнаружил телларита, убитого и засунутого в трубу Джеффри. По-моему, это посол, сэр.
      Итак, часть его миссии – сохранить на борту мир – уже провалилась.
      Опустившись на колени в коридоре у трубы Джеффри, Маккой без всяких инструментов, с помощью одних лишь своих искусных пальцев обследовал тело Гэва. Кирк и Спок наблюдали за ним; тут же стояли лейтенант Джозефс и ещё двое из службы безопасности, ожидая приказа унести тело. Наконец Маккой поднялся.
      – Как он был убит? – спросил Кирк.
      – Ему сломали шею. И очень умело.
      Спок бросил быстрый взгляд на Маккоя и, склонившись, стал сам осматривать тело.
      – Что это значит? – спросил Кирк.
      – Судя по характеру и месту перелома, я бы сказал, что убийца точно знал, куда приложить усилие, чтобы мгновенно переломить позвоночник. Не было даже удара – на теле нет синяка.
      – Кто на борту мог знать, как это сделать – кроме тебя?
      – Вулканцы, – сказал Спок, выпрямляясь. – На Вулкане этот приём называется тал-шайя.В древние времена это был милосердный способ казни.
      – Мистер Спок, – сказал Кирк, – недавно мне пришлось разнимать Вашего отца и Гэва.
      – В самом деле, капитан? Любопытно.
      – Любопытно? Спок, Вы понимаете, что это делает Вашего отца очевидным подозреваемым?
      – Вулканцы не одобряют насилия.
      – Вы хотите сказать, что Ваш отец не мог этого сделать?
      – Мог, – сказал Спок. – Но было бы нелогично убить без всякой причины.
      – А будь у него причина?
      – Будь у него причина, – сказал Спок, – мой отец вполне способен убить – наиболее логичным и эффективным способом. Он обладает необходимыми навыками и ещё не стар.
      Секунду Кирк с ужасом смотрел на своего помощника, затем сказал:
      – Пойдёмте со мной. Ты тоже, Боунз.
      Он повёл их в каюту Сарека, где их встретила приветливо улыбающаяся Аманда. Кирк удивился, обнаружив, что каюта не была обставлена по вулканскому вкусу. Он полагал, что Спок позаботится об этом.
      – Простите за беспокойство, – обратился он к Аманде, – но мне необходимо поговорить с Вашим мужем.
      – Его здесь нет. Он привык медитировать в одиночестве перед тем, как лечь спать. Что случилось? Спок?
      В этот момент дверь открылась, и вошёл Сарек.
      – Вам что-то нужно он меня, капитан?
      Кирк заметил, что он как-то напряжён – не то чтобы взволнован, но явно вынужден сдерживаться.
      – Посол, телларит Гэв найден убитым. У него сломана шея; Спок говорит, что это тал-шайя.
      Взглянув на сына, Сарек поднял бровь – точь-в-точь, как Спок.
      – В самом деле? Любопытно.
      – Посол, где Вы находились в течение последнего часа?
      – Капитан, это нелепо, – сказала Аманда. – Вы что, обвиняете его…?
      – Если исходить лишь из косвенных улик, – сказал Спок, – он автоматически становится подозреваемым, мама.
      – Совершенно с Вами согласен, – сказал Сарек. Он говорил спокойно, но казалось, сделался ещё напряжённее. – Я медитировал в одиночестве. Спок может подтвердить Вам, что такая медитация носит глубоко личный характер и не подлежит обсуждению. В особенности с землянами.
      – Это удобное объяснение, посол, но…
      Капитан замолчал, заметив, что Сарек хватанул ртом воздух и стал оседать на пол. Он упал на колени прежде, чем Кирк и Спок успели подхватить его. Посол схватился за грудь, у него вырвался стон; боль должна была быть поистине нестерпимой, чтобы вулканец не смог сдержать стона.
      Маккой быстро провёл вдоль тела Сарека трикодером, взглянул на показания, достал гипоспрей и сделал инъекцию. Затем он снова повёл трикодером, теперь уже медленнее.
      – Что с ним? – спросила Аманда.
      – Не знаю – не могу сказать наверняка с этой вулканской физиологией. Похоже, что-то с сердечно-сосудистой системой, но…
      – Ты можешь помочь ему, Боунз?
      – Пока что я и этогоне знаю.
      Кирк поочерёдно взглянул на мать и на сына. Спок был невозмутим, как всегда, но Аманда смотрела с ужасом; даже при своей многолетней вулканской выучке она не могла скрыть такую тревогу.
      – Я должен идти, – сказал ей Кирк извиняющимся тоном. – Завтра утром меня ожидает ещё одна проблема, решать которую нужно на свежую голову. Если я понадоблюсь раньше, доктор Маккой, разумеется, даст мне знать.
      – Понимаю, капитан, – отвечала она мягко. – Спокойно ночи, и спасибо Вам.
      Незаурядная женщина.
      Что до неизвестного корабля, преследующего "Энтерпрайз", выяснить о нём практически ничего не удалось. Данные, засечённые приборами при короткой попытке перехватить его, свидетельствовали лишь, что либо корпус корабля сделан из необычайно плотного материала, либо корабль обладает каким-то защитным полем, непроницаемым для сенсоров. Он, несомненно, был пилотируемым, но кем? У ромулан не было таких кораблей; не было их также и у Федерации или каких-либо нейтральных планет; то, что это может быть клингонский корабль, казалось крайне маловероятным.
      Удалось перехватить два сигнала с неизвестного корабля, вернее, обрывки сигналов – причём направленные на что-то, находящееся на самом "Энтерпрайзе". Кирк приказал сузить локационное поле, так чтобы оно включало лишь сам "Энтерпрайз"; если у кого-либо на борту был приёмник – что при теперешних обстоятельствах казалось весьма вероятным – возможно, его удастся обнаружить. Еслинеизвестный корабль вновь пошлёт сигнал.
      Больше ничего пока что предпринять было невозможно. Вместе со Споком – которого в связи с болезнью отца беспокоило, казалось, лишь то, как это отразится на переговорах – Кирк отправился в медотсек. Сарек лежал на кровати, а Маккой и Кристина Чэпел пытались разобраться в странных показаниях диагностических приборов; Аманда держалась у дверей, стараясь никому не мешать. Что до Сарека, то выглядел он, как будто чувствовал себя не очень хорошо, но боль прекратилась.
      – Как он, Боунз?
      – Насколько я могу судить, у нашего главного подозреваемого проблема с одним из сердечных клапанов. С вулканцем я не могу сказать точнее без дополнительных исследований. Миссис Сарек, бывали у него раньше подобные приступы?
      – Нет, – сказала Аманда.
      – Да, – почти одновременно с ней сказал Сарек. – Три раза. Мой врач прописал мне бенжазидрин.
      – Почему ты мне ничего не сказал? – спросила Аманда.
      – Ты ничего не могла бы сделать. Прогноз не был серьёзным, при условии, что я оставлю службу – что я, разумеется, и сделал.
      – Когда у Вас были эти приступы, посол? – спросил Маккой.
      – Два перед тем, как я вышел в отставку. Третий – когда я медитировал на обзорной палубе, как раз когда был убит телларит. Я совершенно не мог двигаться.
      – Я видел, как незадолго до этого Вы приняли таблетку, – сказал Кирк. – Если Вы дадите одну из своих таблеток доктору Маккою, чтобы он сделал анализ, это может стать обстоятельством, косвенно свидетельствующим в Вашу пользу. Вас видел кто-нибудь на обзорной палубе?
      – Нет. Я не медитирую в присутствии свидетелей.
      – Жаль. Мистер Спок, Вы учёный и знаете вулканцев. Как обычно поступают при подобном заболевании?
      – Учитывая, что причиной возобновления заболевания явилось возвращение Сарека к работе, – сказал Спок, – логичным решением была бы криогенная операция на открытом сердце.
      – Несомненно, – сказал Сарек.
      – При такой операции пациенту требуется огромное количество крови для переливания, – сказал Маккой. – Кристина, проверьте, достаточно ли у нас вулканской крови и плазмы. Сильно подозреваю, что не хватит даже для того, чтобы хотя бы начать такую операцию.
      – На корабле есть и другие вулканцы.
      – У меня Т-отрицательная группа крови, – сказал Сарек. – Это очень редкая группа. То, что у обоих моих помощников окажется такая же группа крови, крайне маловероятно.
      – У меня, разумеется, тоже Т-отрицательная группа крови, – добавил Спок.
      – В Вашей крови есть земные компоненты, которые необходимо будет отфильтровать, – сказала Кристина. – Вы просто не можете дать достаточно, чтобы компенсировать это.
      – Не обязательно, – возразил Спок. – Существует препарат, ускоряющий выработку крови при физиологии, подобной вулканской.
      – Я знаю о нём, – сказал Маккой. – Но он всё ещё экспериментальный и применялся до сих пор только для ригелиан. Вулканский и ригелианский организмы сходны, но не идентичны. И даже у ригелиан этот препарат даёт огромную нагрузку на печень и селезёнку, не говоря уже о костном мозге – причём придётся ввести его вам обоим.К тому же мне никогда не приходилось оперировать вулканца. Я изучал вулканскую анатомию, но это совсем не то, что иметь опыт хирургических операций. Если Сарек не умрёт от операции, его, весьма вероятно, убьёт препарат; он может убить вас обоих.
      – Я считаю степень риска высокой, но приемлемой, – сказал Сарек.
      – А я – нет, – отрезал Маккой. – А в этом медотсеке моё слово – закон. Я не могу допустить этого.
      – И яотказываюсь дать своё согласие, – добавила Аманда. – Я не могу рисковать потерять вас обоих…
      – Ты должна понять, мама, – сказал Спок, – что иначе шансы найти достаточное количество Т-отрицательной крови просто ничтожны. Я определил бы их…
      – Не надо, – сказала Аманда.
      – В таком случае ты автоматически приговариваешь Сарека к смерти, – ровным голосом произнёс Спок. – И у Вас, доктор, тоже нет выбора. Вы должны оперировать; у Вас есть и препарат, и донор.
      Маккой неохотно кивнул. Аманда обратила искажённое болью лицо к Кирку, но он ничем не мог ей помочь; он даже себе ничем не мог помочь в этой дилемме.
      – Мне это тоже не по душе, Аманда, поверьте мне, – сказал он. – Но мы должны спасти Вашего мужа. Вам известно, как высоко я ценю Вашего сына; но если приходится подвергнуть риску и его, ничего не поделаешь. Доктор Маккой согласен с ним – а я уже давно научился никогда не отменять приказов доктора в подобных делах. По правде говоря, он единственный офицер на "Энтерпрайзе", который имеет право приказывать мне.Пожалуйста, постарайтесь полагаться на него так же, как полагаюсь я.
      – И я, – добавил Спок к явному изумлению Маккоя.
      – Я… попытаюсь, – сказала Аманда.
      – Большего Вы сделать не в состоянии. Если я вам понадоблюсь, я буду на мостике.
      Надеясь, что его лицо не выдаёт всей тяжести, которая у него на душе, Кирк официально поклонился и вышел.
      Он шёл на мостик, погружённый в свои мысли, когда кто-то бросился на него сзади.
      Тяжёлый удар по голове чем-то вроде дубинки заставил капитана пошатнуться, но он всё же сумел отшвырнуть нападавшего так, что тот ударился о стену. Кирк лишь смутно разглядел высокую худощавую фигуру и блеск похожего на меч оружия. В последующей за этим схватке неизвестный показал себя умелым бойцом; к тому же Кирк был оглушён первым ударом. В конце концов, капитану удалось свалить и оглушить своего противника – но не прежде, чем тот всадил ему в спину нож.
      Кирк едва успел добраться до интеркома, и тут сознание покинуло его.
      Первое, что он услышал, придя в себя, был голос Маккоя, доносящийся откуда-то издалека.
      – Ранение серьёзное – задето левое лёгкое. На сантиметр ниже – и было бы прямо в сердце. Хорошо ещё, что у него достало соображения не пытаться вытащить нож – если он вообще успел подумать об этом.
      – Нападающим был Телев. Его нашли без сознания, но ничего серьёзного; только сильно побит. – Это Спок. – Нападение, по всей вероятности, было неожиданным. Я иду в камеру, допрошу его и Шраса тоже.
      – Доктор. – Голос Кристины Чэпел. – Показатель К-2 резко падает.
      – Спок, – сказал Маккой, – твоему отцу стало намного хуже. Выбора больше нет. Оперировать надо немедленно. Мы можем начать, как только ты будешь готов.
      – Нет, – сказал Спок.
      – Что?
      Тут послышался голос Аманды.
      – Спок, тот единственный шанс, который есть у твоего отца, целиком зависит от тебя. Ты согласился.
      – На мне сейчас лежит командование кораблём, – отвечал Спок. – Согласно инструкции Звёздного Флота, безопасность пассажиров – превыше всего. В настоящее время нас преследует неизвестный, возможно враждебный, корабль. В данных обстоятельствах я не могу оставить свой пост.
      – Ты можешь передать командование Скотту, – хрипло произнёс Маккой.
      – На каких основаниях, доктор? Требования командования не учитывают личных обстоятельств. Я иду допрашивать андорианина.
      И опять провал. Очнувшись снова, Кирк почувствовал себя намного лучше. Открыв глаза, он увидел, что на соседней кровати спит Сарек, а Маккой и Кристина Чэпел склоняются над ним.
      Кирк попытался приподняться. Это вызвало приступ головокружения и тошноты, и он снова опустился на кровать – ещё прежде чем Маккой, немедленно обернувшийся на его движение, приказал ему лечь.
      – Пусть это послужит тебе уроком, – сказал Маккой. – Лежи спокойно и радуйся, что остался жив.
      – Как Сарек?
      – Плохо. Если бы я только мог оперировать…
      – А почему ты не можешь? А, помню. Спок прав, Боунз. Я не могу упрекать его за верность долгу. Но я не собираюсь позволить ему совершить отцеубийство.
      Он сел и спустил ноги на пол. Маккой схватил его за плечи, не давая подняться.
      – Джим, ты даже встать не можешь. У тебя может опять начаться внутреннее кровотечение.
      – Боунз, если Сареку не сделать операции, он умрёт. – Маккой кивнул. – А операция невозможна без прямого переливания крови от Спока. – Снова кивок. – Я заверю Спока, что со мной всё в порядке, и пошлю его сюда. Как только он покинет мостик, я передам командование Скотти и пойду к себе. Это тебя устроит?
      – Нет – но, похоже, ничего лучшего не остаётся. Только давай, обопрись на мою руку.
      – Охотно.
      Всю дорогу до мостика Маккой поддерживал его и отпустил лишь перед тем, как двери лифта открылись. Спок обернулся с радостным удивлением, которое поспешил скрыть.
      – Капитан.
      Делая вид, что обводит взглядом мостик – когда как в действительности он изо всех сил боролся с приступами головокружения, стараясь сохранить равновесие – Кирк осторожно прошёл к капитанскому креслу. Маккой держался рядом, как приклеенный, но позволял ему двигаться самостоятельно.
      Едва Кирк опустился в кресло, Спок устремился к выходу. Кирк улыбнулся и кивнул в знак согласия.
      – Я буду здесь, Спок. Отправляйтесь с доктором Маккоем в медотсек.
      Спок пристально разглядывал его. Кирк мог только надеяться, что не показывает виду, как у него кружится голова; но он знал также, что выглядит очень бледным, и тут уж ничего не мог поделать.
      – Капитан, с Вами всё в порядке?
      – Я освидетельствовал его и определил, что он в состоянии исполнять свои обязанности, – раздражённо ответил Маккой. – А теперь я должен оперировать. И поскольку для этого необходимы мы оба…
      Он сделал жест по направлению к лифту. Спок всё ещё колебался, пристально глядя на Кирка, который любезно сказал ему:
      – Выметайся отсюда, Спок.
      Спок кивнул и с заметной поспешностью вышел вслед за Маккоем.
      – Мистер Чехов, – спросил Кирк, – действия неизвестного корабля?
      – Никаких, сэр. Держит прежнюю дистанцию.
      – Есть новые сигналы, лейтенант Ухура?
      – Нет, сэр.
      Кирк кивнул, позволил себе немного расслабиться – и тотчас вынужден был снова собраться, чтобы преодолеть вернувшееся головокружение.
      – Сообщите мистеру Скотту, чтобы немедленно явился на мостик…
      – Капитан, – перебил Чехов, – неизвестный корабль приближается!
      – Лейтенант, Ухура, последний приказ отменён. Я остаюсь здесь… – Но головокружение накатывало снова и снова. Подняв руку, чтобы вытереть вспотевший лоб, Кирк обнаружил, что она дрожит.
      – Капитан, – сказал Ухура. – Опять сигнал. Но теперь он идёт с "Энтерпрайза" – из камеры для арестантов.
      – Свяжитесь со службой безопасности, пусть немедленно обыщут пленного. Скажите, чтобы на этот раз искали импланты.
      Казалось, прошли целые часы, исполненные головокружения и слабости, прежде чем командный интерком ожил.
      – Лейтенант Джозефс, капитан. Мне пришлось оглушить пленного из фазера. Что-то вроде передатчика было вмонтировано в одну из его антенн, сэр; антенна обломилась у меня в руке. Я не знал, что они такие хрупкие.
      – Они не хрупкие. Благодарю Вас, лейтенант. Отключите передатчик и передайте мистеру Скотту для анализа. Конец связи.
      – Капитан, – сказал Чехов, – неизвестный корабль изменил курс и увеличил скорость. Он движется прямо на нас со скоростью варп 8.
      – Лейтенант Ухура, передайте лейтенанту Джозефсу, чтобы привёл пленного на мостик. Мистер Чехов, включите дефлекторы. Боевая готовность первой степени. Огонь по моему сигналу.
      – Есть, сэр. – По кораблю завыла сирена. – Щиты подняты. Фазеры готовы.
      – Займите место за сканерами Спока. Энсин, возьмите штурвал.
      На обзорном экране появилась точка. Она вспыхнула, увеличилась на какой-то миг, и тут же корабль сильно тряхнуло. По "Энтерпрайзу" открыли огонь.
      – Повреждения, мистер Чехов!
      – Никаких, сэр; отражатели сработали. Цель удаляется. Делает поворот. Снова приближается.
      – Энсин, когда он подойдёт достаточно близко, стреляйте. Приготовиться… Огонь!
      Чехов всмотрелся в экран сканера.
      – Цель не задета, сэр.
      Корабль снова тряхнуло.
      – Данные об их вооружении?
      – Сенсоры показывают обычные фазеры, сэр.
      Обычные фазеры. Это хорошо. Противник обладает большей скоростью, но не лучшим вооружением.
      Новая волна слабости. "Энтерпрайз" пока держался, но в себе Кирк был не слишком уверен.
      – Капитан, интерком забит, – сказала Ухура. – Все послы спрашивают, что происходит.
      – Скажите им, пусть… сами догадаются, но освободите мне этот канал,лейтенант!
      Корабль опять сильно тряхнуло.
      – Капитан, – сказала Ухура, – срочное сообщение от доктора Маккоя. Он говорит, что ещё один такой толчок, и он может потерять обоих пациентов.
      – Передайте ему, что это ещё только начало. Мистер Чехов, переключите фазеры на компьютерный контроль. Настройте вторую, четвёртую и шестую фотонные торпеды на максимально широкое рассеяние для трёх наиболее вероятных вариантов перехвата…
      Три торпеды вспыхнули на экране, даже не задев вражеский корабль. Новый удар по "Энтерпрайзу". Новый приступ головокружения.
      – Четвёртый щит повреждён.
      – Дайте резервную мощность.
      – Сэр, мистер Скотт сообщает, что резервную мощность запросил медотсек.
      – Переключить.
      – Переключаю… щиты усилены. Четвёртый всё ещё слаб, сэр. Если они в нас попадут, он может совсем отказать.
      – Настройте компьютер на третий щит, а потом переключите резервную мощность на медотсек.
      – Есть, сэр.
      Кирк услышал, как открылись двери лифта, а затем в поле его зрения появились лейтенант Джозефс и ещё один офицер службы безопасности, бесцеремонно толкая впереди себя Телева. Капитан не сразу вспомнил, что сам приказал привести его сюда. Он сурово уставился на пленника.
      – Ваши друзья – люди серьёзные, – сказал он. – Но им придётся разнести этот корабль в пыль, чтобы победить.
      – Это подразумевалось с самого начала, капитан, – отвечал Телев. Кирк не без удовлетворения отметил, что попытка убийства не прошла Телеву даром: вид у пленника был заметно побитый, и впечатление это ещё усиливалось от отсутствия одной из антенн. Маленькая ранка на её месте уже успела затянуться и выглядела скорее как глубокая царапина, чем как потеря жизненно важного органа.
      – Вы не андорианин. Кто Вы такой?
      "Энтерпрайз" снова тряхнуло.
      – Четвёртый щит отказал, – доложил Чехов.
      – Восстановительные работы по всем уровням, – приказал Кирк. Затем он вновь обратился к Телеву. – У того корабля есть фазеры. У него больше скорость, но что до оружия, тот тут мы сильнее.
      Телев лишь усмехнулся.
      – Вы уже попали в него хоть раз, капитан?
      Снова удар по кораблю, на этот раз более сильный. Чехов сказал:
      – Четвёртый щит слабеет. Переключить на него аварийную мощность, сэр?
      Это было бесполезно; если так дальше будет продолжаться, противник их попросту расстреляет своими фазерами. К тому же на борту сейчас идёт хирургическая операция.
      – Инженерный отсек, говорит капитан. По моему сигналу отключите энергию от всех систем, кроме фазеров. – Он снова обернулся к Телеву. – Кто Вы такой?
      – Сами догадайтесь, капитан. Вам недолго осталось жить.
      – Вы шпион, которому с помощью пластической хирургии придали внешность андорианина. Вас внедрили сюда, чтобы с помощью террора и убийства сорвать готовящиеся переговоры и подготовить это нападение.
      – Всё это лишь предположения, капитан.
      "Энтерпрайз" опять тряхнуло.
      – Третий щит уничтожен, сэр, – сказал Чехов.
      – Инженерная, отключите энергию до дальнейшего приказа.
      Освещение на мостике погасло; остались лишь огоньки на приборных панелях да звёзды на экране. Теперь уже Телев забеспокоился.
      – Что Вы делаете?
      – Теперь Выдогадайтесь сами.
      – Мы отклоняемся от курса, капитан, – сообщил Чехов. – Удерживать курс?
      – Нет. Готовьте фазеры, мистер Чехов.
      – Фазеры готовы.
      На экране вновь возникла пульсирующая точка, замедлила ход, замерла. Кирк напряжённо подался вперёд.
      – Он выжидает, сэр.
      – Он высматривает, – сказал Кирк. – Насколько он знает, мы уже мертвы. Никакой капитан не оставит намеренно свой корабль без всякой защиты – в особенности корабль, на котором собраны столь важные особы. По крайней мере, я надеюсь, что он так думает.
      – Он приближается. Скорость не выше световой…
      – Ждите команды.
      – Приближается – расстояние сто тысяч километров – прицел взят…
      – Огонь.
      Точка на экране ярко вспыхнула. У Чехова вырвался радостный крик.
      – Есть!
      – Лейтенант Ухура, откройте канал связи. Если они пожелают сдаться…
      Ослепительная вспышка на экране прервала его слова. Присутствующие инстинктивно опустили головы. Когда Кирк снова смог взглянуть на экран, там не было ничего, кроме звёзд.
      – Они не могли сдаться, капитан, – сказал Телев. – У них был приказ на самоуничтожение.
      – Лейтенант Ухура, свяжитесь с командованием. Сообщите, что мы захватили шпиона…
      – Ненадолго, капитан, – перебил Телев. – Видите ли, у меня тоже приказ на самоуничтожение. Медленнодействующий яд – совершенно безболезненный; противоядия от него не существует. Полагаю, мне осталось примерно десять минут.
      Кирк обернулся к охранникам.
      – Отведите его в медотсек, – рявкнул он.
      Джозефс и второй офицер повели Телева к лифту, но у самых дверей шпион пошатнулся, согнулся пополам и упал на колени.
      – Я… кажется… ошибся… – бесцветным тоном произнёс он.
      Он упал лицом вниз и больше не двигался. Кирк устало поднялся.
      – Они тоже ошиблись. Поместите его в холодильную камеру. Мистер Чехов, остаётесь за старшего.
      Он отправился в операционную. Там было пусто, стол убран, инструменты на своих местах. Через минуту из палаты показался Маккой. Выглядел он таким же измученным, как Кирк.
      – Боунз?
      – Ты уже закончил швырять корабль во все стороны? – спросил доктор.
      – Сарек, Спок – как они?
      – Позволь тебе заметить, что ты значительно усложняешь хирургу работу, когда во время сложной операции…
      –  Боунз.
      Двери в палату открылись снова, и появилась Аманда.
      – Входите, капитан, – позвала она.
      Кирк торопливо прошёл мимо Маккоя.
      Сарек и Спок занимали две из трёх кроватей. Оба выглядели бледными и измученными, но явно шли на поправку. Аманда села у изголовья Сарека.
      – Ну и выносливый же народ эти вулканцы, – сказал вошедший следом Маккой. – Никто другой бы на их месте не выдержал.
      – Некоторым врачам везёт на пациентов.
      – Капитан, – заговорил Спок, – я думаю, этот шпион…
      – Мы нанесли повреждения их кораблю, – сказал Кирк. – Они взорвали себя, чтобы не попасть в плен. Боунз, тело Телева отправлено в твою лабораторию. Я хочу, чтобы ты сделал вскрытие – как только почувствуешь, что в силах.
      – Полагаю, доктор, Вы обнаружите, что он принадлежит к расе, которую называют орионской, – сказал Спок. – По сообщением нашей разведки, орионские контрабандисты вывозят дилитиум из Коридианской системы.
      – Но что им могло дать нападение на нас? – спросил Кирк.
      – Атмосферу всеобщего подозрения, – предположил Сарек, – а возможно, и войну.
      – А сам Орион при этом остаётся нейтральным. – Кирк кивнул. – Они, вернее всего, стали бы поставлять дилитиум обеим сторонам – и продолжать свои под шумок греть руки на Коридиане.
      – Меня сбила с толку кривая использования энергии, – сказал Спок. – Я понял это лишь в тот момент, когда на меня стала действовать анестезия. Из-за этой кривой корабль выглядел более мощным, чем все известные нам корабли. Он был предназначен для самоубийственного теракта. Поскольку они с самого начала не планировали уцелеть, они могли полностью использовать свою энергию для атак. Не понимаю, почему я не догадался об этом раньше.
      Кирк взглянул на Сарека.
      – Возможно, Ваши мысли были заняты другим.
      – Это маловероятно.
      – Вы правы, – сухо сказал Кирк. – Но всё равно, благодарю Вас.
      – А ты, Сарек, – спросила Аманда, – ты не поблагодаришь своего сына?
      – За что?
      – Хотя бы за то, что он спас тебе жизнь.
      – Спок действовал единственным логически возможным образом, – сказал Сарек. – За логику не благодарят, Аманда.
      На миг Аманда замерла, а затем взорвалась.
      – Логика! Логика! Меня тошнит от вашей логики! Хотите знать, что я думаю о вашей драгоценной логике?
      Оба вулканца разглядывали разгневанную женщину, как будто она была интересным экспонатом. Затем Спок перевёл взгляд на отца и спросил тоном собеседника:
      – Эмоциональна, не правда ли?
      – Она всегда была такой.
      – Правда? Почему же ты на ней женился?
      – Тогда, – важно сказал Сарек, – это казалось мне логичным.
      Аманда уставилась на них, не в силах вымолвить ни слова. Кирк не сумел сдержать улыбки. Маккой тоже улыбнулся. Аманда, обернувшаяся к ним, словно взывая о помощи, изумилась; затем сообразила, что её разыгрывают, и тоже расплылась в улыбке.
      Внезапно палата завертелась. Кирк схватился за край стола. Мгновенно оказавшись рядом, Маккой повёл его к свободной кровати.
      – Боунз, со мной всё в порядке, честно.
      – Будешь спорить со своим добрым домашним доктором – останешься тут на десять дней. Будешь послушным – выпущу через два.
      Кирк подчинился, но теперь Спок сел на кровати.
      – С Вашего разрешения, доктор, я вернусь на свой пост.
      Маккой указал на кровать.
      – Вот где сейчас твой пост, Спок.
      Пожав плечами, вулканец снова улёгся. Маккой с непередаваемым выражением окинул взглядом трёх своих лежащих на кроватях пациентов.
      – Боунз, – сказал Кирк, – по-моему, тебе это доставляет удовольствие.
      – В самом деле, капитан, – согласился Спок, – я никогда не видел у него такого довольного вида.
      – Заткнись, – оборвал Маккой. Последовало длительное молчание. Лицо Маккоя постепенно приняло выражение величайшего изумления.
      – Можете себе представить? – обратился он к Аманде. – В кои-то веки последнее слово осталось за мной!