Погибла честь, почет утрачен,
      Твой жребий, как могила, мрачен...
      Понять не можешь, в чем тут суть?
      Скажу. Но уж не обессудь.
      Хочу, чтоб все узнали:
      Здесь дело в Парцифале,
      Которому ты так мирволишь!
      А он ведь негодяй всего лишь!
      Им Красный Итер был убит.
      Сей грех еще не позабыт:
      Все плачут о достойном муже...
      Но грех он совершил похуже!.."
      ...И к валезийцу подскакав,
      Сказала: "Низок и лукав
      Ваш нрав и темен разум.
      Красавцем ясноглазым
      Посмели вы придти сюда.
      Меж тем от вас - одна беда.
      Я всем чудовищем кажусь,
      Но лишь одним сейчас горжусь,
      Что с вами мы не схожи.
      Мы не одно и то же!
      Вы сердцем, вы душой урод!..
      Пошто трусливо смолк ваш рот?
      Иль требуют сокрытья
      Известные событья?..
      Скажите, рыцарь: как же так?
      Вам скорбный встретился Рыбак,
      Несчастием томимый...
      А вы? Промчались мимо!
      В ту приснопамятную ночь
      Лишь вы могли ему помочь,
      Но вас не занимала
      Чужая боль нимало...
      (До чьей-то скорби снизойти?!
      Куда там! Мне не по пути!
      Того печаль изъела?
      Но мне-то что за дело?!)
      Вы даже не раскрыли рта!..
      Но бог вам разомкнет уста
      И вырвет, вырвет ваш язык
      За тот невыкрикпутый крик
      Простого состраданья!
      И нет вам оправданья
      Ни в этом мире и ни в том.
      Вписали огненным перстом
      Вас в некий страшный свиток
      Для предстоящих пыток
      Кипенья в адовой смоле,
      В геенне!.. Но и на земле
      Пощады вам не будет!
      Вас и земля осудит!
      И проклянет вас этот круг,
      В который вы попали вдруг:
      Едва узнают, кто вы,
      Все будут к вам суровы...
      Вы честь мужскую оскорбили,
      Свое достоинство сгубили,
      Род опозорили людской...
      Верьте, лекарь никакой
      Вас не спасет от душевной хвори,
      И жизнь свою вы проживете в горе.
      Да понимаете ли вы сами,
      Что значит грех, совершенный вами,
      О бессердечный Парцифаль?
      Пред вами пронесли Грааль,
      Среди разубранного зала
      Пред вами кровь с копья стекала!..
      Узрев редчайшее из див,
      Вы смолкли, даже не спросив,
      Что все бы это означало...
      Бессмертье вас бы увенчало,
      Мир вас бы к звездам превознес,
      Задай вы хоть один вопрос!
      Словцо хотя бы оброните
      Там, в Мунсальвеше!.. В Таброните
      Великой славы и наград
      Ваш пестрый удостоен брат.
      Сбылись желанья Фейрефица...
      Но с Мунсальвешем ли сравнится
      Арабов город Табронит?
      (Всевышний пусть оборонит
      Престол достойнейшего брата!)
      А вы, исчадие разврата,
      Преступно пали до того,
      Что господина моего
      Меч, вам врученный, осквернили!
      О, господи! Да вы верны ли
      Хотя бы памяти отца,
      Высокочтимого бойца?
      Он, кто анжуйцем назывался,
      Ах, как бы он сейчас терзался,
      О вашей низости узнав!
      Он, тот, чей благородный нрав
      Был рыцарству всему известен,
      Не вынес бы, что столь бесчестен
      Его, им порожденный, сын!..
      Да что там! Разве он один
      Терзался бы? О нем горюя,
      Сейчас в огне сама горю я
      И гибну в дьявольском огне!
      Всех жальче Герцелойду мне!.."
      И Кундри в непомерной муке
      Стенала, и ломала руки,
      И слезы горькие лила:
      Святая Верность ее вела.
      (А Верность это - та же Сила!..)
      И Кундри рыцарей спросила:
      "Остался ли еще средь вас
      Боец, кто рвется в этот час,
      Душою не лукавя,
      К Любви и к Бранной Славе?
      Кто не забыл, что значит Честь?..
      Так знайте: в мире замок есть,
      Который скрыт от глаз людей.
      Зовется он Шатель Марвей.[100]
      Четыреста прекрасных дев
      На службе там у четырех королев.
      И все четыре королевы
      Еще прекрасней, чем их девы...
      В Шатель Марвей тому почет,
      Кого Любовь к себе влечет,
      Кто одержим влеченьем
      К высоким приключеньям.
      Надеюсь, что, хоть и не без труда,
      Сегодня еще попаду туда!.."
      И, ни к кому не обратившись,
      Ни с кем из рыцарей не простившись,
      Печальная дева умчалась одна.
      Потом вдруг на миг обернулась она
      И уже безо всякой угрозы
      Воскликнула сквозь слезы:
      "Обитель скорби Мунсальвеш!
      Твой дивный избавитель где ж?
      В беде ли тебя он оставит
      Или спасет да избавит?.."
      Речь мудрой девы безобразной,
      Как видим, не была бессвязной...
      А что наш валезиец? Он
      Убит, раздавлен, заклеймен!
      Он знает: справедлива кара!..
      ...Очнувшись первой, Куневара
      Ужасно зарыдала вдруг:
      Ее спаситель, верный друг,
      Всегда ведомый чувством долга,
      Столь незаслуженно оболган!
      Прошло рыданье среди дам,
      И счету не было слезам...
      ...Умчалась Кундри... Но мгновенно
      Явился, как бы ей на смену,
      Какой-то рыцарь... Ах! Огнем
      Пылала мантия на нем
      И на коне сверкали бляхи...
      В оцепененье, в горе, в страхе
      Он застает Артуров круг...
      Такой же след душевных мук
      Лицо красавца отражало...
      Невыносимой обиды жало
      В младое сердце его впилось
      И все отныне в нем сплелось:
      Отвага с горем, страсть с тоскою.
      Он тяжкий меч вздымал рукою
      И вдруг взревел, как ураган:
      "Где здесь Артур? Кто здесь Гаван?!"
      ...Рыдали дамы безутешно...
      Тут кто-то из пажей поспешно
      Ему обоих показал.
      "Храни вас боже! - гость сказал.
      Всем вам привет свой посылаю.
      Но одного найти желаю
      Средь вас, кто станет мне врагом,
      Кто в озлоблении слепом
      Навек меня возненавидит!
      Я знаю, кто он. Пусть он выйдет
      Вперед! Его зовут Гаван!..
      Святой обет мной богу дан
      Великое свершить отмщенье!
      О, неподвластна укрощенью
      Меня терзающая боль!
      Мой повелитель, мой король
      Гаваном мерзостно заколот!
      Он столь коварен, сколь и молод!
      Без всяких видимых причин
      Убит мой князь, мой господин,
      Брат моего отца!.. При этом
      Гаван с притворным шел приветом
      К нему... И в грудь ему вонзил
      Свое копье что было сил...
      О, вот он, поцелуй иудин!
      Убийца низкий! Ты подсуден
      Неумолимому суду!
      Так выйди! Я ответа жду,
      Чтобы отмстить тебе жестоко!
      Да! Зуб за зуб! За око - око!
      И смерть за смерть!.. Не быть в долгу!
      Но, впрочем, может быть, я лгу,
      Безвинного черня наветом?!
      Что ж! Громко заяви об этом,
      Свою невинность докажи,
      Меня же смертью накажи
      На предначертанном турнире.
      Вдвоем нам тесно в этом мире,
      И должен пасть один из нас!..
      Ответствуй же!.. Но не сейчас...
      Турнир во граде Шанпфанцуне,[101]
      В стране великой Аскалуне,
      Назначен через две недели!
      Ну, что ж. Сойдемся в ратном деле.
      Готов, как видишь, подождать,
      Пока тебе придется дать
      Ответ достаточно подробный!..
      О, я противник брани злобной
      И не для ругани сюда
      Пришел... Я требую суда,
      Который кровью все решит!
      Пускай господь свой суд свершит:
      Иль чью-то жизнь он остановит,
      Иль чью-то честь он восстановит!.."
      ...Король Артур сперва молчал,
      Сначала он не отвечал,
      Потом промолвил: "Рыцарь сей
      Любимый сын сестры моей.
      Когда Гаван бы в битве пал,
      То за него бы я предстал
      В Шанпфанцуне пред судом,
      Которого мы с болью ждем.
      Однако мой племянник жив
      И сам услышал твой призыв.
      И сможет сам держать ответ.
      Посмотрим: прав ты или нет?
      Но одного я не пойму:
      Такое бросивши ему
      Ужаснейшее обвинение,
      Ты не имеешь тем не менее
      Необходимых доказательств,
      А только - несколько ругательств!
      Гореть ты будешь со стыда
      По завершении суда!.."
      ...Вот что сказал король Артур...
      Тут юный, гордый Беакур[102]
      (Он братом был Гавану)
      Вскричал: "Я грудью встану
      В бою за брата моего!
      И на судилище его
      Я представлять желаю!
      И жаждой действия пылаю!"
      Хоть на слова Гаван был скуп,
      Он рек: "Я не настолько глуп,
      Чтоб просьбу выполнить твою.
      Сам за себя я постою
      И род наш не унижу.
      Но, честно говоря, не вижу
      Причин для поединка.
      Однако всякая заминка
      Неверно будет понята.
      Так пусть господня доброта
      Ни в чем нас не покинет.
      Считайте: вызов принят!.."
      Но Беакур все не сдавался...
      Все своего он добивался...
      И хмурый гость сказал тогда:
      "О высокие дамы и господа!
      Его не имею я чести знать
      И вызов не смею его принять,
      Вражды не чувствуя к нему.
      Он - это видно по всему
      Силен, отважен, прекрасен собой,
      Властен, верностью движим святой.[103]
      Так пусть он вложит в ножны меч,
      Чтоб доблести сии сберечь
      Для боле подходящих
      Встреч, еще предстоящих.
      А я, чье имя вам досель
      Неведомо, - князь Кингримурсель,
      Хочу сражаться лишь с одним
      Гаваном!.. Всем же остальным
      Желаю процветанья
      И мира!.. Испытанья,
      Судьбой назначенного, жду!..
      Призвав виновного к суду,
      Обязан я заметить,
      Что мы готовы встретить
      С почетом рыцарским его
      В столице дяди моего
      (Коль он прибыть туда согласен).
      Никто не будет ему опасен,
      Его поступку вопреки.
      И только от моей руки
      Падет он, мной наказан.
      Я высшей клятвой связан!.."
      Все словно бы оцепенели,
      Услышав речь Кингримурселя.
      Известно было это имя!
      Делами славен боевыми,
      Сей рыцарь так мечом владел,
      Что равных в мире не имел...
      Все трепетали за Гавана...
      А князь, явившийся незвано,
      Уже успел сокрыться с глаз...
      Но мы продолжим свой рассказ.
      ...От Кундри рыцари узнали
      Подробности о Парцифале:
      Как валезийца величать
      И кто его отец и мать...
      Еще не поглотила Лета
      В ту пору имя Гамурета.
      Иной с ним вместе воевал,
      Иной в Канвалуа бывал,
      Иной, кто нынче стар годами.
      Еще служил Прекрасной Даме
      Анфлисе Несравненной, той,
      Что куртуазии святой
      Анжуйца первой обучала...
      И всех, конечно, огорчала
      Обида, что в порыве зла,
      Герою Кундри нанесла...
      ...У каждого - своя обида.
      Ну, разве короля Кламида
      Однажды не обидел рок
      И не был мир к нему жесток?
      Нет, Парцифаля и Гавана
      Вовек не жгла такая рана,
      Которая Кламида жгла:
      Душа в тоске изнемогла,
      И несть конца его печалям...
      И вот с героем Парцифалем
      Король вступает в разговор:
      "Когда б дары Кавказских юр
      Или земель арабских клады,
      Монет златые водопады
      И все сокровища Грааля
      Вы в самом деле потеряли,
      Все было б меньше той потери,
      Что я изведал в Пельрапере,
      Когда, разбив меня в бою,
      Вы радость отняли мою.
      И вот я состою отныне
      При Куневаре... Для княгини
      Я только жалкий пленник ваш...
      О, тяжелейшей из пропаж
      В ничтожнейшее возмещепье
      Прошу мне даровать прощенье,
      А Куневаре дать понять,
      Что стоит от меня принять
      Мою любовь, а также руку
      В вознаграждение за муку,
      Что столько времени терплю..."
      "Ну, что ж... Я так и поступлю,
      Чтоб вы хоть чуточку воспряли.
      Ведь та, кого вы потеряли,
      Теперь - моя Кондвирамур!.."
      ...Гиневра и король Артур,
      Рыцари и сенешали
      Кламида утешали,
      И Куневара его поняла
      Любовь и руку его приняла.
      И он, списхожденьем ее покоренный,
      Ее главу увенчал короной...
      . . . . . . . . . . . . .
      . . . . . . . . . . . . .
      Герой Парцифаль промолвил так:
      "Душу мою застилает мрак.
      Вот здесь я стою перед вами
      И выразить не могу словами,
      Какой измучен я тоской...
      Не нужно радости мне людской,
      И я назад к вам не приду,
      Пока Грааль вновь не найду...
      Я сознаю, в чем я виновен:
      Был непомерно хладнокровен.
      Мне быть не может оправданья,
      Поскольку выше состраданья
      Законы вежества поставил!
      И ради соблюденья правил
      Молчал перед лицом несчастья,
      Ничем не выразив участья
      Анфортасу, кому в ту ночь
      Я мог, обязан был помочь!..
      Вопрос с моих не сорвался губ
      Потому, что молод я был и глуп,
      Но совестью клянусь моею,
      Что возмужаю, поумнею
      И подвиг свой святой свершу!..
      Теперь прощайте!.. Я спешу!.."
      ...Удерживать его не стали.
      Вокруг несчастного стояли
      В печали дамы и мужи.
      И рек Артур: "Не откажи
      Мне в для меня священном праве:
      Опорой быть твоей державе
      Союзником твоей жопы
      В час мира, как и в час войны!.."
      ...Мой господин Гаван сердечно
      Поцеловал его: "Конечно,
      Друг Парцифаль, в таком пути
      От поединков не уйти,
      От испытаний в жаркой схватке...
      Но верю: будет все в порядке.
      Бог милостив, хотя и строг..."
      "Бог?! Бог?! Но что такое - Бог?!
      Воскликнул валезиец гневно.
      Не наши ль судьбы так плачевны,
      Чтоб мы не поняли того,
      Сколь бесполезна власть его,
      Сколь слаб и немощен всевышний!..
      Служить ему? Нет! Труд излишний!
      Я верен был ему и предан,
      И я обманут им и предан.
      Кто на него усердье тратит,
      Тому он ненавистью платит.
      Я ненависть его приму,
      Но боле - не служу ему!..
      О, есть иной предмет служенья!..
      Эх, друг Гаван! В разгар сраженья
      На помощь бога не зови.
      Взывай к спасительной Любви,
      Хранительнице нашей верной!
      Прощай, мой друг нелицемерный,
      И да храпит тебя Любовь!..
      Кто знает, свидимся ли вновь?.."
      . . . . . . . . . . . . .
      Так в этот день они расстались...
      Но если бы вы попытались,
      Прервав повествованья нить,
      Мою историю сравнить
      Со множеством других историй
      (Пускай занятных, я не спорю),
      Вы б поступили опрометчиво...
      Охоты нет, так слушать нечего!
      Но кто охоч до песен ратных,
      Тот о почти невероятных
      Узнает подвигах от нас...
      Вперед наш движется рассказ
      О похожденьях Парцифаля
      Наследника Грааля...
      . . . . . . . . . . . . .
      . . . . . . . . . . . . .
      VII
      Теперь поведать вам намерен
      О юном рыцаре, кто верен
      И совести и долгу
      И, видимо, надолго
      Вниманье ваше привлечет...
      За что ж ему такой почет?
      Скрывать от вас не стану,
      Что к славному Гавану
      Отныне обращен мой взор
      И что до некоторых пор,
      Пока Гавана повесть тянется,
      Наш Парцифаль в тени останется,
      Чтоб снова выступить вперед,
      Когда придет его черед.
      При этом извещаю,
      Что труд свой посвящаю
      Отнюдь не одному герою,
      Как это делают порою,
      Подняв героя до небес,
      Чтоб пущий вызвать интерес
      К избраннику поэта...
      Хочу, чтоб повесть эта
      Представила бы вашим взглядам
      Всех, кто идет с героем рядом,
      Кто им любим иль нелюбим,
      Всех, кто под ним или над ним...
      . . . . . . . . . . . . .
      Итак, с Артуром он распрощался.
      (Король со свитой возвращался
      В столицу, в Нант... Достойный круг
      На время разомкнулся вдруг,
      Чтоб вновь когда-нибудь сомкнуться
      Для тех, кому суждено вернуться...)
      Гавана ждал Кингримурсель.
      И вот уж несколько недель
      (Скажу: не менее пяти)
      Гаван находится в пути...
      В панцирь облачен блестящий,
      Он долго едет темной чащей,
      Сопровождаемый своей
      Дружиною богатырей.
      Средь зарослей густых поляна
      Как бы легла к ногам Гавана,
      А на поляне той - бугор.
      Гаван летит во весь опор,
      Чтобы, взобравшись на вершину,
      Узреть нежданную картину
      Издалека ее видать:
      Идет бесчисленная рать,
      Вся ей заполнена дорога...
      Но в сердце рыцаря тревога
      Должна отвагу пробудить:
      Не отступать, а победить!..
      Сидит Гаван, могучий духом,
      На Грингульесе красноухом.
      Откуда взялся этот конь,
      Что весь пылает, как огонь?
      Из Мунсальвеша!.. Да! Поверьте!..
      Ужасной, но геройской смертью
      Однажды некий рыцарь пал,
      А конь к Орилусу попал,
      Затем подарен был Гавану...
      Подробнее сейчас не стану
      Рассказывать про это чудо.
      Придется вам терпеть, покуда
      Все не раскроет Треврицент.
      (Настанет и такой момент...)
      . . . . . . . . . . . . .
      ...А рать все двигалась... Блистали
      Доспехи, шлемы... Трепетали,
      Наверно, тысячи флажков.
      Стучали тысячи подков.
      Шли тысячи животных вьючных
      (В походах с нами неразлучных).
      Тянулись тысячи подвод...
      Кто ж это двинулся в поход?..
      ...Дошло до нашего бретанца,
      Что это - войско Мелианца,
      Могущественного короля.
      Лиц - благодатная земля
      Ему принадлежала...
      Однако войску надлежало
      Взять крепость грозную - Барош...
      Такую просто не возьмешь!
      И нелегко за штурм приняться:
      Липпаут[104] умел обороняться!..
      Он Мелианца ленник был,
      Но Мелианца он любил
      И пестовал когда-то,
      Как своего меньшого брата.
      Все сделал он, что обещал...
      (Король усопший завещал,
      И это слышал исповедник,
      Чтоб юный Мелианц, наследник.
      Был взят на воспитанье в дом
      Того, о ком мы речь ведем:
      Липпаута, верного вассала...)
      У князя в доме подрастало
      Две дочки. Звали дочерей
      Обийе и Обилот... Добрей
      И чище их едва ли
      В окрестных княжествах знавали.
      Но, как ни странно молвить, зло
      Из-за любви произошло:
      Любовь Раздору послужила!..
      Обийе приворожила
      К себе младого короля.
      О снисхождении моля,
      Он на коленях перед ней:
      "Обийе, внемли мольбе моей
      И на любовь ответь любовью!.."
      Она не повела и бровью
      И строго отвечала:
      "Должны вы заслужить сначала
      Право на любовь мою!..
      Еще вы не были в бою
      И не дрались пока ни разу!.."
      К столь дерзновенному отказу
      Король был вовсе не готов.
      И, сам не свой от этих слов,
      Во гневе он проговорил:
      "Тебя отец подговорил
      Унизить государя!
      Готовься к страшной каре!..
      Перечить смеешь королю?!
      Да я вас всех переколю
      И всех вас уничтожу,
      Со всех сдеру с вас кожу!.."
      (Затмение нашло ли
      На короля от сердечной боли,
      Иль тут крутой сказался нрав,
      Иль, вдруг рассудок потеряв,
      Он просто разразился бранью?..
      Коль верить древнему преданью,
      Тут было все... Но сей рассказ
      Дошел не полностью до нас,
      А также до Гавана
      От некоего мальчугана,
      Пажа из свиты Мелианца,
      Который, встретив чужестранца,
      Поведал рыцарю о том,
      Что мы сейчас передаем...)
      ...Итак, король стремится к бою!
      Что с девою младою?
      Что с добрым князем стало?
      Униженный немало,
      Липпаут сказал: "Я только ленник,
      Но не предатель, не изменник.
      Пусть Рыцарский решит совет,
      Виновен в чем я или нет?.."
      При этом всем добавить надо,
      Что снисхожденья и пощады
      У Мелианца он просил...
      Но тот, однако, закусил,
      Как говорится, удила!..
      У князя все-таки была
      Тогда еще одна возможность:
      Ум проявив и осторожность,
      Взять короля младого в плен...
      Однако юный сюзерен
      Был в этом доме как бы гостем.
      А рыцари гостям и гостьям
      Прислуживают, но не мстят
      Закон, что и поныне свят!..
      Но Мелианц не унимался...
      Однажды ночью он поднялся,
      Чтобы со свитою, тайком,
      Покинуть навсегда тот дом,
      Где он был, в сущности, воспитан...
      И вот теперь войскам велит он
      Сию обитель штурмом взять,
      Чтобы жестоко наказать
      Тех, кто служил его короне!..
      Однако к стойкой обороне
      Был князь Липпаут готов вполне:
      Да! Он был вскормлен на войне!..
      ...Вот что узнал Гаван об этом
      Событье (под большим секретом)...
      Осталось только выбирать
      Чью в споре сторону принять?
      Обязан в битву он ввязаться,
      Чтобы глупцом не показаться,
      Чтоб трусом не сочли его!..
      Но если драться, то за кого?
      Где большей славы он добьется?
      Где больших почестей дождется?..
      Какой себе ты хочешь доли,
      Сам выбирай по доброй воле.
      С кем будешь? За кого пойдешь?..
      ...Гаван отправился в Барош...
      Но, боже правый, не посетуй!
      Гаван решил ни той, ни этой
      Не держаться стороны,
      Попав в водоворот войны...
      Он за себя еще не бился,
      Не зря он в Шанпфанцун стремился,
      Где от высокого суда
      Он ждал сейчас, как никогда,
      Погибели или почета...
      ...Сквозь неприступные ворота
      Он въехал в город... Долгий путь
      Отмерен был... Передохнуть
      Гаван под липою тенистой
      Решил, предвидя путь тернистый
      Там, в аскалунской стороне!..
      Меж тем на крепостной стене
      Княгиня с дочерьми стояла
      И вдруг Гавана увидала
      Под липою, в густой тени.
      "Обийе, прошу тебя, взгляни!
      К нам рыцарь прибыл на подмогу,
      Благодаренье богу!.."
      Обийе как рассмеется:
      "Где рыцарь?! Мне сдается,
      Не рыцарь это, а купец!.."
      "О, помолчи же, наконец,
      Сказала Обилот в ответ.
      (Сестрице было десять лет,
      Но не по возрасту она
      Была пытлива и умна.)
      Взгляни на шлем его блестящий!
      Он рыцарь! Рыцарь настоящий!
      И на торговца не похож!
      Взгляни, как он собой хорош,
      Как молод, как прекрасен.
      И коли он согласен
      Стать верным рыцарем моим,
      Навек он будет мной любим,
      Чудесный мой избранник!.."
      (Все это слышит странник,
      Не подает лишь виду
      И не таит обиду.)
      "Твой злой язык, имей в виду,
      Уже навлек на нас беду!
      Сражен твоим отказом,
      Король утратил разум!..
      Идет прекрасный рыцарь к нам!.."
      "Смешно внимать твоим словам!
      Ты посмотри, сколь гадки
      Приезжего повадки:
      Разлегся около дворца!..
      Мать, повели прогнать купца!
      Во что бы то ни стало
      Хочу, чтоб ты к нему пажа послала!.."
      Пусть детский спор похож на шалость,
      Княгиня старая вмешалась:
      "Не станем время тратить даром!
      Коли он прибыл к нам с товаром,
      Товар его приобретем,
      И пусть идет своим путем!..
      Но если рыцарь он, который
      Нам смог бы послужить опорой
      Среди нам всем грозящих бед,
      Ему почтение и привет!.."
      Промолвив это, госпожа
      Тотчас направила пажа,
      Своего питомца,
      Проведать незнакомца...
      (Хочу заметить: у Гавана
      Была надежная охрана
      Дружина доблестных бойцов...
      Нередко, впрочем, и купцов
      Дружинники сопровождают...
      И - кто он? - неспроста гадают
      Сейчас княгиня и княжны:
      Им доказательства нужны!..)
      . . . . . . . . . . . . .
      . . . . . . . . . . . . .
      И вот, представ перед Гаваном,
      Паж (под предлогом крайне странным)
      Героя должен был спросить:
      "Нельзя ль у вас коней купить?.."
      Но, слава богу, устрашился,
      Лезть с вопросом не решился,
      Младого рыцаря узрев:
      Того душил безмерный гнев,
      И в озлобленье крикнул он:
      "Мальчишка! Убирайся вон
      Иль хочешь - ребра пересчитаю!.."
      (Гаван был прав, я так считаю...)
      . . . . . . . . . . . . .
      . . . . . . . . . . . . .
      По возвращении гонца
      Просит Обийе отца
      Пришельца в крепость залучить,
      Чтобы в темницу заключить...
      . . . . . . . . . . . . .
      Липпаут Гавана к себе призвал
      И в полмгновения узнал,
      Что это вовсе не купец,
      А рыцарь!.. Так пришел конец
      Досадным недоразуменьям.
      Лнппаут воскликнул: "Провиденьем
      Вы, рыцарь, посланы сюда!..
      Надеюсь, боле никогда
      Подобное не приключится...
      Коль вам угодно отличиться
      В моем строю, я буду рад!..
      О нет, не просто друг! Здесь - брат
      Сейчас стоит пред вами
      И просит со слезами
      Помочь, хоть я не побежден...
      Но враг сильней, я убежден.
      И вы бесконечно меня обяжете,
      Если мне помощь свою окажете!.."
      И доблестный Гаван сказал:
      "О, вам бы никогда я не отказал!
      И я готов к любому бою.
      Но только рисковать собою
      Пока не смею!.. Не могу!..
      Я у самой судьбы в долгу.
      Мне бой особый предназначен,
      Только этим я озадачен.
      Навет я должен отмести!
      Затем и нахожусь в пути!.."
      Липпаут сказал: "Не для себя,
      А дочерей своих любя,
      В которых я души не чаю,
      Я эту крепость защищаю!..
      Великий бог мне не дал сына.
      Но сделать сыном господина,
      Вопреки дочерней воле,
      Я не могу! И не позволю!
      Дочь за него я не отдам!.."
      "Так пусть господь поможет вам!.."
      И снова князь героя начал
      Просить о поддержке, чем озадачил
      Отважного отпрыска Лота...
      Ему ли не охота
      Сойтись с врагом? Он весь горит!
      И вот он князю говорит:
      "Все взвесив, позже вам отвечу..."
      ...И вдруг бежит навстречу
      Гавану, чей родитель Лот,
      Прекраснейшая Обилот
      И что-то робко произносит...
      Она героя в гости просит!..
      Так он побрел за ней вослед,
      За девочкою в десять лет.
      К прелестному ребенку
      Зашел он в комнатенку
      И, как бы ослепленный,
      Стоял коленопреклоненный...
      И девочка ему открылась:
      "Мне говорить не приходилось
      Еще с мужчиной ни с одним,
      Разве что с отцом моим...
      Надеюсь, вы без осужденья
      Мои воспримете рассужденья
      И не поставите мне в укор
      Недолгий этот разговор...
      Моя наставница, бывало,
      Вершиной духа называла
      Человеческую речь.
      Но чувством меры пренебречь
      Я не хочу и кратко
      Все изложу вам, без остатка...
      Как я вас благодарю:
      Когда я с вами говорю,
      Я говорю с собою,
      Вот что я вам открою...
      Затем скажу вам, не тая,
      Что я - есмь вы, а вы - есмь я!..
      Я - девочка, вы - муж и витязь,
      Но именем моим зовитесь,
      Поскольку с вами мы - одно.
      Мне это ведомо было давно.
      Коль это не противно вам,
      Я всю вам любовь свою отдам,
      И мне служить вы будете,
      А славу себе добудете!..
      Меньшая княжеская дочь,
      Молю вас отцу моему помочь,
      Молю вас, как любимого,
      Врага, досель неодолимого,
      Разбить, не ведая пощады,
      В предвиденье моей награды!.."
      ...Гаван сказал: "Еще вам нет
      Пятнадцати заветных лет.
      И хоть я от любви немею,
      Пять лет я права не имею
      Ни вам служить, ни вас любить...
      Сам не ведаю, как быть..."
      ...Тут в сердце Гавана прозвучали
      Слова, что слышал он от Парцифаля:
      "В Любовь сильней, чем в бога, верь!.."
      Зачем же именно теперь
      Он речь припомнил эту?
      Чтоб внять сему совету!..
      И девочке Гаван сказал:
      "Нас воедино рок связал.
      Мы жизнью связаны одной.
      Отныне станете вы мной.
      Я в ваши руки отдаю
      Мое копье и честь мою,
      Чтобы средь бранной вьюги
      С моим мечом, в моей кольчуге,
      Сидя на моем коне,
      Себя вы обрели во мне!..
      И враг ваш вызов примет:
      Вас за меня он примет,
      И не снесет он головы,
      Когда его лишите вы
      Вчерашнего величья,
      Приняв мое обличье!.."
      ...И молвит юная Обилот:
      "Я ваша сила и ваш оплот,
      Я панцирь ваш, и меч, и щит,
      Моя любовь вас защитит.
      Я с вами всюду и везде,
      С вами в отраде я и в беде,
      Я ваша твердыня и ваш очаг,
      От вас не отойду я ни на шаг.
      Вам одному принадлежа,
      Я господин ваш и госпожа,
      И ваша плоть, и ваша кровь,
      И ваша надежда, и ваша любовь!.."
      И говорит Гаван: "Я ваш
      Слуга, защитник, верный страж!
      Небесную усладу