Пусть бог не вмешивается (№1) - Пусть бог не вмешивается

– Да-да. – Я проглатывал целые куски, не жуя, спеша сначала наполнить желудок, а уж потом насладиться кулинарными изысками с толком и расстановкой. – Братья сегодня осиротели.

– Чего-чего?

– Да вот, говорю, поросенок просто великолепен! Объедение одно.

Игнат внимательно посмотрел, как я уничтожаю поросенка, едва не рыча от удовольствия. Его лицо расплылось в доброй улыбке. Он сделал знак, и помощник внес и поставил на стол тарелку с жареными кусками оленины, вазочку с соусом, на этот раз другим, и кувшин с квасом. Молодой парень прыснул в кулак, когда я чуть не подавился при виде такого великолепия. Забыв про все на свете, я с удвоенной силой принялся за еду.

Уцелевших боевиков нашел на следующий день в лесу. После короткой ожесточенной схватки на маленькой полянке осталось восемь трупов. С бандой Лесника было покончено. Через три дня выехал к Медвежьему лесу.

В дорогу взял короткий меч – акинак, кинжал и метательный нож. И лук, конечно. Имея такой арсенал, можно свободно выходить против лесных братьев, которые не могут похвастаться дорогим оружием. Самодельные кожаные доспехи, обшитые сверху отшлифованными пластинами из копыт оленей, лошадей, простые дубины, ослопы, копья, кистени…

…Вечером, перед отъездом, ко мне прибежала Эная со свежей новостью. Барон выдает дочь замуж за дальнего родственника герцога Владина.

– Ты уедешь с ней?

Эная устроилась у меня под боком, заглядывала в глаза и улыбалась.

– А ты бы скучал по мне?

– Обязательно.

– И в постели станет холодно?

– Точно.

Девчонка притянула мою голову и пылко поцеловала.

– Барон не хочет меня отпускать. Я слышала, что он скоро женится. Его прежняя жена умерла несколько лет назад, и теперь, после отъезда дочери, он останется один.

Я протяжно зевнул. Эная недовольно толкнула меня в бок.

– Ты не слушаешь?

– Тебя баронесса не будет искать?

– Не-а… Она знает, где я.

– То есть как это – знает? Кто ей сказал?

Эная безмятежно улыбалась.

– Я сказала, еще давно. А что тут такого?

Действительно, что? Нравы здесь свободные, и забавы дворян с прислугой противоположного пола не выходят за рамки необычного. Я просто еще не привык…

Эная затормошила меня.

– Ты уезжаешь?

– Да, ненадолго… и не сейчас. – Прекращая дальнейшие расспросы, притянул ее к себе и обнял крепче. – Сейчас я никуда не тороплюсь…

…Опоздал. Немного опоздал! Я приехал в поселок час назад, а здесь уже шептались по углам, передавая друг другу новость: на дороге у рощи лесные братья разграбили обоз торговцев тканями, ехавших из Суред. Стража из воинов королевского пограничного полка перебита, уцелели только два приказчика.

Информация быстро дойдет до барона, а после и до короля. А тот шутить не любит – за своих людей спросит строго. Скоро здесь начнется светопреставление, и про поиски можно забыть. Ватага после успешного дела уйдет в глубь леса, ищи ее…

В дверь постучал слуга и, получив разрешение, внес поднос с едой. Барон к моему отъезду отнесся спокойно, не спрашивал о цели вояжа, посоветовал зайти к старосте поселка и передать ему распоряжение хозяина об устройстве меня на постой. Староста предложил жить у него, кормил и поил как на убой. Но все хлопоты оказались напрасными.

До вечера я просидел в комнате, а потом решил сходить в трактир. Во дворе староста менял колесо у телеги. Увидев меня, хмуро поздоровался и поинтересовался, куда иду на ночь глядя. Выслушав ответ, кивнул и отвернулся. Я пошел прочь, усмехаясь про себя. Этот жук решил, будто я послан бароном, чтобы проверить, как он здесь ведет дела и не много ли ворует. Знакомая ситуация: руководители на местах страсть как не любят наблюдателей из центра. И будь ты проверяющим из главка или человеком местного барона, встречают одинаково настороженно.

У трактира толпились завсегдатаи, успевшие прийти раньше остальных. Внутри полно народу, столы заняты, запасные поставили даже в проходе. Двое дюжих парней разносили заказы и попутно освобождали место для следующих клиентов.

Я с трудом протолкался к стене, сел за небольшой стол, потеснив двух ремесленников, нудно спорящих о ценах на кожу из Микена. Они из последних сил удерживали горизонтальное положение, но голоса становились все тише. В конце концов оба сели на пол, обняли ножки стола и дружно захрапели. Прислужник довольно легко поднял обоих за шиворот и оттащил в сторону, потом подошел ко мне и поинтересовался, что буду заказывать. Я попросил пива.

– И все?

– Ну и раков… одну тарелку, – добавил, чтобы он отвязался.

Слуга ушел, а я стал осматривать помещение. Шла обычная пьянка. Пили, размахивали руками, о чем-то спорили и вновь прикладывались к кружкам. У длинной стойки возился хозяин, изредка кидая настороженные взгляды в дальний конец зала. Там, за длинным столом, сидела компания молодых парней. Среди всеобщего веселья и гульбы они выглядели несколько чужеродно. На столе полно тарелок и кувшинов, но ни выкриков, ни песен не было слышно. Может, у них горе? Я отвел взгляд и стал рассматривать остальную часть зала, но в какой-то момент опять посмотрел на тот стол и с удивлением обнаружил, что, в свою очередь, стал объектом пристального внимания. Что за черт! Может, ошибка?

Слуга принес кувшин с пивом и поставил небольшую тарелку, доверху наполненную раками. От тарелки шел пар. Я осторожно отхлебнул пива, оценивая вкус, и поставил кувшин на место. Взял рака и только сейчас заметил, что парень остался возле стола.

– Ну?

– Ты надолго пришел?

Я недоуменно глянул на него: никогда слуги не интересуются такими вещами, сиди хоть до утра. Какая муха его укусила?

– Не твое дело.

– За этим столом всегда сидят мои друзья. Так что лучше пересядь за другой, если задержишься надолго.

Он спятил или нарывается, что кажется невероятным. Никогда слуги, да что там слуги – хозяин никогда не скажет подобного. А этот нагло лезет на рожон.

– Я буду сидеть здесь сколько захочу, а ты можешь веселиться со своими дружками где угодно. Понял?

Слуга угрюмо буркнул:

– Ну смотри, я хотел как лучше…

– А получилось как всегда. Пошел вон!

Я принялся было за рака, но бросил его обратно в тарелку. Вот скотина, весь аппетит испортил. Зря я так разорался, не по своей же воле он полез. В таких случаях за спиной стоит кто-то, кому выгодно недоразумение, если это можно назвать недоразумением. Кому-то я успел наступить на мозоль, самую любимую.

Между тем приближался еще один визитер, из тех, кто сидел за интересовавшим меня столом. В руках кувшин с вином, на лице улыбка, простецкая и добрая, но глаза смотрят трезво и жестко.

– Здорово, приятель! Ты новенький, издалека приехал? Так давай за знакомство выпьем.

Ладонь легла на рукоятку кинжала. «Сейчас прольется чья-то кровь…»

– Проваливай!

– Что-о?!

– Проваливай, говорю! Живо!

Он быстро, совсем не по-пьяному обернулся к своим и заорал во весь голос:

– Так-то ты с друзьями!…

Я подогнул ноги, готовясь вскочить.

– Тва-арь!

Рык непрошеного гостя разнесся по всему залу, на миг перекрыв общий гул. Кто-то обернулся к нам, кто-то показывал пальцем, но в целом отнеслись спокойно: видели подобное не раз. Визитер бросил кувшин мне в лицо, но я был начеку.

Кувшин с треском разбился о стену, обдав осколками и брызгами вина нас обоих. Тяжелый стол, получив ускорение от моих ног, врезал парню по коленям, отбросив его назад. Я вскочил и увидел, как срываются с места дружки этого молодчика.

Та-ак! Попляшем, господа, лишь бы места хватило.

Парень встал на ноги и тут же упал, получив смертельный удар носком сапога в горло. Семеро его товарищей спешили ко мне, продираясь сквозь столы, табуретки и ноги посетителей.

Я снес самого рьяного, добежал до стойки и повернулся лицом к залу. Драка в трактире – обычное дело, мало кто обращает внимание, если, конечно, самого не заденут. Бравые ребята забыли об этом, посшибав половину людей. Стерпеть подобное обращение могли только те, кто уже вообще ничего не чувствовал и мирно спал на полу. Началась всеобщая свалка. Дрались сосед с соседом, собутыльник с собутыльником.

Ко мне подскочили трое. Я поднырнул под руку первого, оттолкнул назад, на его товарища, ударом ноги сломал тому голень, а потом и шею, увернулся от выпада третьего, подхватил со стойки кружку, разбил ее о деревянное покрытие и всадил «розочку» в лицо противника. Взвыв, любитель драк закрыл лицо руками и подставил шею под удар.

Из свалки выскочили еще двое молодчиков, мгновение спустя к ним подоспел третий. Ему тут же из свалки прилетело табуреткой по спине, и парень рухнул на пол, заливая доски кровью. Двое последних легли рядом со сломанными шеями и пробитыми гортанями.

Я перепрыгнул стойку и побежал на кухню. Надо поговорить со слугой.

В центре просторного помещения стояла огромная печь с десятком котлов на плитах. По углам дымили жаровни и камины, где жарили дичь. С потолка капали испарения. Было жарко, словно в бане. Вокруг сновали повара, их помощники и прислужники.

Я проскочил кухню и на входе в подсобку столкнулся с тем слугой. Он выпучил глаза, глядя на меня, потом выставил вперед широкий мясницкий нож, по размерам немногим уступающий мечу, и пошел вперед. Я подхватил с ближней плиты ковш с варевом и выплеснул кипяток ему в лицо. Слуга заорал, выронил нож и упал на колени. Пальцы сминали обожженную кожу, как тряпку. Удар кинжала оборвал его мучения.

Хозяин трактира исчез: ни на кухне, ни в соседних помещениях его не было. Я выскочил во двор. Здесь было тихо, только доносились крики из зала. В конюшне заржала лошадь, и я пошел туда. Может, трактирщик рассказывает анекдоты бедному животному? То-то она так ржет.

У раскрытых ворот стоял второй парень-разносчик с топориком в руке. Увидев меня, крикнул и согнул плечи, готовясь к схватке. Я метнул нож – клинок вошел в солнечное сплетение. Перешагнул труп и увидел трактирщика. Тот седлал коня. Он повернул голову, испуганно икнул и встал на колени. По жирному лицу градом катил пот, дряблые щеки тряслись от страха. Я подошел вплотную.

– Не убивай! Не-ет…

Ухватив за волосы, приподнял жирную тушу и приставил кинжал к горлу.

– Кто приказал меня убить?

– Жрец, Жрец приказал! Сначала выяснить, зачем ты приехал, а потом утопить. – Трактирщик замер, боясь порезаться о лезвие. – Чтобы никто не нашел.

«При чем тут Жрец? Я его и в глаза не видел, а он проявляет такую заботу?»

– Какое дело Жрецу до каждого приезжего?

– Жрец знал, что ты от барона, вот… и приказал.

– А как он узнал, что я от барона? Ну!

– Но… – Он закатил глаза, зубы выбивали частую дробь. – Но ты же сам ему сказал.

– Кому?

– Жрецу…

До меня постепенно стало доходить…

– Так Жрец – староста?

Трактирщик закивал головой.

– Где он? – Я рванул за ворот, зубы трактирщика клацнули, словно затвор винтовки. – ГДЕ ОН?

– Уехал сразу после разговора с тобой.

– Куда?

– В лес. Им надо спрятать добычу в тайник.

– Где это? Убью, мразь, где это?! – Острие кинжала прокололо кожу на шее, потекла струйка крови, и трактирщик затрясся еще больше.

– Оз-зеро в лесу… на той стороне.

– Это далеко? Ну!

– До утра успеешь.

Я чуть помедлил, думая, что еще спросить, а потом вогнал кинжал в шею и отбросил труп в сторону. Запрыгнул на коня, в нетерпении грызшего удила, ударил плетью по крупу и вылетел из конюшни.

Он встречал и провожал каждый обоз, знал, какая охрана у караванов, какой товар везут купцы. Он был в курсе мер, принимаемых бароном для защиты торговцев и для поимки лесных братьев. Лично отсыпал фураж для лошадей воинов, размещал отряды на постой. Днем он был старостой – заботился о большом хозяйстве, прибавляя достаток господину, а по ночам выходил во главе ватаги лесных разбойников на дорогу, грабил и убивал тех, кого днем гостеприимно встречал.

Задумано и исполнено великолепно, на уровне лучших разведок. И все же он ошибся…

Узнав, что я приехал как бы от барона, заподозрил подвох, недоверие со стороны Сувора. Чтобы это выяснить, предложил остаться у него, полагая, что скорее откроюсь. Привыкший смотреть на все сквозь призму недоверия и подозрительности, он совершил ошибку в ситуации, когда другой мог подождать, посмотреть, как я стану действовать. Но обстоятельства сложились против него, а случай решил исход дела. Жрец отдал приказ убить меня и тем самым раскрылся. Ибо у меня и в мыслях не было заподозрить человека барона в измене.

…На востоке понемногу светлело, а я все бежал по лесу, бросив коня: дальше верхом не проехать. Лук с колчаном постоянно задевал за высокую траву и кустарники, корни деревьев бросались под ноги, по спине ручьем тек пот.

Ровная гладь озера заблестела впереди, у края леса. Я встал за огромным деревом, выравнивая дыхание. Насчитал тринадцать бандитов. Неплохо вооружены – топоры, шестоперы, короткие палицы. Даже мечи есть. Половина людей в самодельных доспехах.

Жрец затягивал веревку на горловине большого кожаного мешка. Потом встал, дал знак двум высоким парням. Те привязали к мешку длинную веревку, на конце которой был колышек. Придумано просто и надежно: мешок улетит в воду, а колышек воткнут в дно рядом с берегом. И ищи, пока не надоест. Этот сейф не хуже иных.

Парни подняли мешок и тут же выронили его, упав в воду. В груди каждого торчала стрела. Еще двое легли в высокую траву, пронзенные насквозь. Остальные успели спрятаться.

Я откинул лук и побежал вдоль кустарника. Где-то здесь засел один… Рослый ватажник стоял лицом к лесу, сжимая в руках топор. Услышав шум за спиной, повернул голову, мелькнули широко раскрытые глаза. Я сшиб его на землю, всадив нож в падающее тело. Над головой зашуршала трава. Я едва успел откатиться в сторону. Шипастый шар палицы вмял землю рядом, вырвав клок травы. Бритый наголо бандит вновь занес дубину над головой. Я взлетел на ноги, снял^[6] удар и мечом распорол живот снизу доверху.

Дикий крик огласил берег. На шум схватки сбегались ватажники.

– Там, там!

– У кустов…

Донесся грозный крик Жреца:

– Он один! Окружайте его!

Еще один ватажник полетел в траву с распоротым животом, щедро орошая ее кровью. Бандиты взяли меня в кольцо, но нападать не спешили, видя, что стало с их товарищами. Новый крик Жреца подстегнул их.

– Убейте его, остолопы!

Перед глазами замелькали искаженные лица и занесенное для удара оружие. Наконец один решился и шагнул вперед, выбрасывая руку с мечом. Я отбил удар, скользнул к бандиту вплотную, клинком рассек ему пах и тут же прыгнул в сторону, вырываясь из окружения.

В голове стало пусто и легко, словно долго раздувал костер, руки заработали с удвоенной скоростью. Бандиты пробовали снова взять меня в кольцо, с каждым разом теряя товарищей. Сзади их понукал Жрец, потрясая чеканом. Когда все его люди перешли в горизонтальное положение, он прыгнул вперед сам. Чекан снес полкустарника под корень и застрял в нем, а Жрец отлетел прочь с пронзенной насквозь грудью.

Я осмотрел трупы, добил трех раненых и подошел к Жрецу. Тот кривил губы от боли, зажимая руками рану. На куртке расплывалось огромное кровавое пятно. Я вытер меч и убрал его в ножны. Сел на пенек.

– Ты ошибся, Жрец. Барон Сувор даже не имел представления о твоем истинном обличье. А я приехал по своим делам. Ты поспешил и сам загнал себя в угол.

Тот молчал, закусив губу.

– У меня было другое дело. Я искал Жреца. Жреца – атамана банды лесных братьев. Но мне и в голову не приходило, что староста и атаман – одно лицо.

Его рот дернулся, словно под током, с губ сорвалось тихое:

– Ты к-кто?

– Да разве это важно? – Я сел поудобнее. – Просто я хочу, чтобы понял, осознал, что своими поспешными действиями только помог мне обнаружить себя. Я мог до конца века искать Жреца, даже не подозревая старосту барона… Что?

Он хотел что-то сказать, но голос сорвался, изо рта потекла тонкая струйка крови. Собрав последние силы, прошептал:

– Что тебе… надо?

– Знаешь, я придумал неплохой план обогащения. Он прост, как и все гениальное: отобрать у лесных братьев то, что они награбили. Ты про Лесника слышал? Слышал? Ну вот… К нему я уже наведывался, теперь наступила твоя очередь. И знаешь, мне мой план очень нравится. Ведь я восстанавливаю справедливость. А заодно очищаю леса от швали.

– А… чем ты лучше… нас-с?

– Как тебе сказать… Я, видишь ли, никогда не трогал обычных людей, не крал у тех, кто зарабатывает на жизнь своим трудом. Я не брал чужого!

– Ты из… клана?

– Нет.

– Но кто же ты?

В памяти всплыли прочитанные когда-то слова. К этой ситуации подходили как нельзя лучше.

– Я – часть того зла, которого на вас вечно не хватает. Ты получил то, что готовил другим!

Достав из-за голенища его сапога узкий кинжал, возвратным движением полоснул по оголенной шее и пошел прочь. Кинжал выбросил по дороге.

…Трупы отволок в овраг – волки и воронье славно попируют, хороня следы недавней схватки. Заглянул в мешок с деньгами: золота оказалось много. Вместе с тем, что уже лежало в надежном месте, этого хватит на любое оружие.

Четыре дня прошло с момента возвращения в замок, и все четыре дня я ждал известий из Медвежьего леса. Барон послал крупный отряд, чтобы найти и уничтожить банду лесных братьев, но до сих пор новостей не поступало. Или все еще ищут, или вот-вот вернутся ни с чем.

…Осторожный стук в дверь вырвал меня из дремы, я вскочил, сжимая кинжал.

– Кто там?

– Открой, это я, Эная.

Отодвинул засов. Девчонка вошла в комнату.

– Ты чего так рано?

Она обиделась и пробурчала, недовольно поглядывая на меня:

– Скоро обед, солнце давно взошло, а ты дрыхнешь!

– Ну ладно. Что за спешка?

– Не скажу. Совсем забыл меня. Я вчера весь день ждала.

Я скрыл улыбку и обнял обидчивую девчонку. Вчера как раз выяснял, где можно продать железный лом по сходной цене.

– Не дуйся, а то щеки вон как разнесло. Из-за спины видно.

– Ну тебя. – Она изо всех сил сдерживала смех, а потом все-таки звонко расхохоталась. – Ты все шутишь.

– Плакать причин нет. Давай рассказывай, что случилось.

– Господин барон просит тебя отобедать вместе с ним.

– Да? С чего такая милость?

Эная пожала плечами, крутанула головой, отчего волна волос хлестнула меня по лицу. Я вдохнул тонкий аромат трав, настоем которых мыла голову девчонка. Запах был приятным и завлекающим. Захотелось потрогать волосы, зарыться в них лицом, я немедленно исполнил желание. Эная оттолкнула меня.

– Пусти. Не хочу с тобой обниматься.

– Это еще почему?

– Ты так и не извинился.

Ну что поделаешь с этой чертовкой?!

– Так и быть, прошу прощения. А ты простишь?

– Посмотрим. – Эная положила руки мне на плечи. – Ты правда извиняешься?

– Ага, честно.

Она не отводила глаз, потом поцеловала. Я обнял ее и чисто машинально скомкал платье. Эная отпрянула и, чуть задыхаясь, прошептала:

– Нет-нет. Скоро обед, тебе надо одеться.

– На это времени много не уйдет.

Эная вскочила с кровати, подошла к окну. Я встал следом и оделся.

– Ты не знаешь, нашли что-нибудь воины барона? В поселке, где напали на торговцев?

– Да нет. Знаю, что вернулись вчера. А что?

Вместо ответа я поцеловал ее и стал расспрашивать о каких-то пустяках. Она отвечала, выкладывая целый ворох подробностей, я слушал вполуха, а сам радовался известию. Поиски прошли безрезультатно. И в голову никому не пришло связать мои поездки с пропажей двух банд лесных разбойников.

…Кроме Сувора, за столом сидели его верный сотник Витас и дочь. Трое слуг замерли в ожидании позади. Я поздоровался, пододвинул тяжелое кресло ближе к столу.

– Вы извините, Артур, что я пригласил вас без уведомления. Сам только приехал в замок.

– Я благодарен вам, господин барон, за приглашение, когда бы оно ни поступило.

На столе появлялись великолепные блюда, один запах которых способен пробудить аппетит у кого угодно, а не только у меня, едва проснувшегося и проголодавшегося. Когда слуги закончили, барон взмахом руки отослал их и поднял серебряный кубок, богато украшенный золотой насечкой.

– Твое здоровье, Артур!

Я вежливо приподнял свой.

– Ваше, господин барон.

Виноделие в Аберене поставлено неплохо. Два сорта вин мне нравились особенно. Светлое, отдававшее липой, и совершенно черное, из черешни. Последняя настойка вообще превосходила все, что я пробовал за свою жизнь. И сейчас смаковал его, одновременно пытаясь отгадать причину столь любезного приглашения.

Обычно я обедал у себя в комнате или на кухне, когда был особо голоден и нетерпелив. С какой стати Сувор устроил прием?…

Барон дал возможность сначала утолить голод и сам с удовольствием насыщался. Я все смотрел на Дану, она стоила того, честное слово. Красивое зеленое платье приятно гармонировало с цветом глаз и изумрудом, вплетенным в волосы. Глубокий вырез приковывал взгляд, нежная чистая кожа, великолепная фигура… э-э, я что-то сбился с мысли. И напрасно засматриваюсь на столь лакомый кусочек. Какие бы ни были здесь вольные взгляды на личную жизнь, барон не позволит заводить шашни дочке, тем более ей, по слухам, скоро замуж.

Увидев, что я отодвинул пустую тарелку, Сувор обратился ко мне:

– Как тебе у нас? Не скучаешь?

– У вас очень красивые места, господин барон. А скучать я не привык. Стараюсь по мере возможности развлекать себя. Вот, к примеру, частенько выезжаю в лес. Прогулки на свежем воздухе очень полезны для здоровья.

Барон выслушал этот бред не моргнув глазом.

– Да, места у нас действительно замечательные. А вот выезжать одному, да еще в лес, довольно опасно. Шайки бандитов бродят по глухим местам, и можно запросто попасть к ним в руки.

Я понимающе вздохнул.

– Да, забыл спросить, как ты съездил отдохнуть? Надеюсь, не попал в этот переплет? Там, как мне доложили, была большая драка.

«А вот это зря, барон. Я же не дурак. В том, что меня опознают, можно не сомневаться. Что-что, а драку придется брать на себя. Наверняка уже расспросили очевидцев и выяснили, кто уложил молодцев в трактире».

– К сожалению, господин барон, мне не удалось избежать досадной драки. Пришел отдохнуть и поесть, но началась свалка – я стал невольным участником.

Сотник, не сдержавшись, бросил:

– Невольным… уложил десять человек. И трактирщика кто-то прирезал.

Дана удивленно охнула: еще не слышала подробностей, а барон с сочувствием смотрел на меня.

– Когда речь идет о своей жизни, господин сотник, как-то не задумываешься о том, чтобы сохранить жизнь тем, кто хочет ее отнять.

Барон поспешил прийти на помощь Витасу.

– Никто тебя не винит, Артур. Ты поступил правильно. Просто Витас удивлен: сразить десятерых – дело довольно трудное. Скажу больше, я не знаю воинов, которые могли бы повторить такое. А я повидал много хороших бойцов, поверь мне.

– Мне повезло.

– Да-да… к счастью, ты остался жив. – Барон задумчиво поглаживал щеку. – Староста исчез и до сих пор не появлялся. Ты не видел его на следующее утро?

– Нет. Я поспешил уехать, не хотел оставаться в таком неспокойном месте.

«Надеюсь, звери уже растащили кости бандитов, так что дальше смутных подозрений барон не пойдет».

Больше о драке Сувор не говорил. Поведал о встрече с другом, служащим при дворе короля. Тот знал молодых дворян, вступивших в дружину герцога Владина, и отзывался о них очень хорошо. Говорил об упорстве, с которым они овладевают трудной военной наукой.

Я поблагодарил барона за столь радостную весть и выразил уверенность в том, что мы скоро услышим о славных подвигах новых рыцарей… ни дна им ни покрышки!

Барон рассказал еще несколько новостей, обращаясь не только ко мне, но и к сотнику и к дочери, которая весь обед просидела молча.

После трапезы я ушел к себе. На душе остался неприятный осадок. Что-то Сувор недоговорил, что-то скрыл. Может, подозревает в чем? Надо смотреть в оба.

Барон собрался в поездку по своим владениям, посмотреть, как ведется хозяйство. Имел ли он сведения о плохой работе старост и тиунов^[7] или это была обычная процедура, я не знал. Кесарю, как говорится, кесарево. Я решил воспользоваться моментом и съездить наконец на торг.

Куча оружия пылилась в моей комнате, и ее в любой момент могла обнаружить прислуга.

Дождавшись, пока кавалькада всадников исчезнет за лесом, я подошел к Игнату и попросил подводу. Зачем и почему, объяснять не стал. Как гость барона, я пользовался привилегией свободно требовать все необходимое. Гораздо труднее было незаметно перенести арсенал на подводу. Немало помучившись, я наконец уложил все под кипу сена.

Небольшой городок Дагар находился в землях графа Огина, соседа Сувора. Он был славен тем, что собрал многих мастеров и ремесленников со всего королевства. Они обслуживали дружинников, дворян и путешественников. Немного побродив по улицам, я отправился к торговцу, который охотно скупал все, что привозили на продажу.

Его нашел на маленькой площади.

Несколько палаток, в которых лежал товар, три подводы, да помощники, здоровые парни, – вот и все хозяйство торговца. Насколько я успел узнать, предстоял нешуточный торг, эта традиция свято соблюдается при покупке-продаже.

Я заранее настроился на бесполезную трату времени, так как терпеть не мог торговаться. Про себя решил, что если за час не смогу всучить ему оружие, то распродам все поштучно.

Дишон, торговец, выглядел типичным представителем своей профессии – круглое лицо, длинные волосы, мощный корпус с небольшим животиком. Толстые пальцы, которыми он ловко хватал то меч, то топор, скользили по лезвию, гладили отполированную рукоять. Он взвесил меч в руке, на самодельные доспехи едва взглянул и тут же назвал довольно низкую цену, с которой я не согласился. Благодаря своему напарнику-дружиннику, знал цены на оружие и твердо держался установленных границ.

Дишон хмурился, причмокивал, кивал головой, а сам смотрел на меня, стараясь определить, кто я такой и откуда у меня оружие. Он оценивал не товар, а продавца, желая знать наверняка, можно ли сбить цену и насколько. Видя, что я не собираюсь уступать, закатывал глаза, охал, жаловался на плохое качество железа, на недостаточную закалку клинков, сетовал, что бойки плохо сидят на топорищах, что не удастся продать такое старье, а сам все смотрел и смотрел.

Это был спектакль, рассчитанный на более широкую аудиторию, и, кажется, он сожалел, что вокруг так мало народу. Его талант пропадал напрасно. Убедившись, что я не собираюсь снижать цену, он рассвирепел и принялся грозить карами неуступчивому продавцу. Рядом возникли дюжие помощники. Я отступил на шаг, покачал головой и сказал, что негоже обижать незнакомого человека и что барон Сувор сильно оскорбится, если заденут его гостя. Услышав имя барона, торговец взмахнул рукой, и помощники исчезли за порогом палатки.

Мы препирались минут пятнадцать, в конце концов он бросил на повозку туго набитый кошель. Сделка состоялась, но Дишон оставался мрачным, словно грозовая туча. Он знал, что отдал за товар столько, сколько тот стоил, но неудавшаяся попытка торга испортила настроение. Посмеиваясь про себя, я решил сгладить ситуацию и преподнес ему в подарок небольшой кинжал с затейливой резьбой на рукоятке, украшенной серебром. Кинжал отобрал у Жреца.

Дишон, получив дорогой дар, смягчился и предложил обмыть сделку в ближайшем кабаке. В результате все закончилось обычным в таких случаях словоизлиянием, причем, изрядно перебрав, Дишон стал предлагать мне хорошие, по его словам, мечи на выбор. Я поспешил откланяться, пока он не продал мне мое же оружие.

Перед отъездом пересчитал прибыль. Выходило никак не меньше шестидесяти монет золотом. Это больше половины того, что отобрал у бандитов. Оказывается, весьма прибыльное дело – восстанавливать справедливость и порядок частным образом.

Утром Эная прибежала на кухню и, едва переведя дыхание, выпалила:

– В замок приехал герольд маркиза Корхана! Сам маркиз на полпути сюда и прибудет после обеда.

Стоявший у плиты Игнат ворчливо спросил:

– Не сказал, зачем едет-то?

Эная пожала плечами и подмигнула мне. Я хмыкнул: визит Корхана – большая неожиданность. Главный смутьян королевства решил почтить присутствием сторонника короля. Небывалое дело!

– Герольд сказал, что маркиз лично объявит о цели своего приезда.

– Ну-ну… – Игнат помешивал жаркое на плите, отворачивая лицо от пышущего жаром очага. – Здесь-то ему рога быстро пообломают! Однако не к добру это.

Я отодвинул тарелку и пошел вслед за служанкой по коридору.

– Эная, раньше маркиз был здесь?

– Не-а… никогда. Они и встречались только раз. – Девчонка прильнула ко мне и просительно заглянула в глаза, мечтательно улыбнувшись.

Я отрицательно покачал головой и прошептал ей на ухо:

– Не сейчас.

Эная резко отшатнулась, отбежала на несколько шагов и крикнула:

– И не мечтай тогда!

Шустрая фигурка пропала во дворе. Я погрозил ей вслед пальцем и пошел к себе.

Маркиз заявился в сопровождении четырех воинов и двух слуг, все были верхом. Он медленно подъехал к воротам, спокойно осмотрел стены и дружинников, стоящих под навесами. Навстречу вышел барон, и Корхан слез с коня, склонив голову в вежливом приветствии. Его примеру последовали остальные спутники.

Я устроился в небольшой пристройке, поднятой на высокие столбы, и смотрел на непрошеных гостей. Маркиз был довольно молод и хорош собой, в лице нет и тени злобы и ненависти, на губах – легкая полуулыбка. Двигался он легко и свободно, как опытный воин. В облике нет ничего, чтобы соответствовало его отвратительному, по слухам, характеру. Впрочем, он добр и приятен в общении с друзьями, а с врагами ему полагается быть злым и беспощадным. И потом, злостные тираны далеко не всегда соответствовали внешне своему внутреннему облику.

Я оценивал его воинов и их вооружение. Маркиз старается идти в ногу со временем: тяжелые рыцарские латы отсутствуют, они делают воинов весьма неповоротливыми, хотя и относительно неуязвимыми. На теле кольчуги, доходящие до бедер. Корпус закрывает литой нагрудник; наплечники, налокотники и щитки на предплечьях; на голове шлем с остроконечным верхом и бармицей, спадающей на спину и плечи.