Глава 147

Фон Хольден залёг в сугробе, неподалеку от пустых вольеров, где днем держали упряжных собак. Черный рюкзак лежал рядом. В руках фон Хольден сжимал девятимиллиметровый автоматический пистолет «скорпион» — легкий, удобный, с тридцатидвухзарядным магазином и глушителем. Он был уверен, что Осборн вооружен, как и той ночью в Тиргартене. Неизвестно, насколько метко стреляет Осборн, но это и не важно: на этот раз фон Хольден не даст ему шанса.

В пятидесяти футах между фон Хольденом и входом в лыжную школу стояла в темноте Вера, прикованная наручниками к перилам, идущими вдоль скользкой тропинки. Она может плакать, кричать — все, что угодно. Вечер, темно, здание далеко, ресторан закрывается, и единственным, кто услышит и увидит ее, будет, когда выйдет, Осборн. Фон Хольден должен заполучить обоих в темноте, за вольерами, где будет удобней всего избавиться от них. Вот почему он оставил там Веру, которая исправно играла предназначенную ей роль; только теперь, кроме заложницы, она стала еще и приманкой.

За спиной у Веры, в сорока ярдах от нее, в конце туннеля Ледового Дворца открылась дверь лыжной школы, и в луче света показалась одинокая фигура. Блеснули сосульки над входом, затем дверь закрылась. Черный силуэт был ясно виден на фоне снега. Мгновение спустя человек шагнул вперед.

Вера видела, как приближается Осборн; глядя прямо перед собой, он шел по следу, проложенному днем мотосанями. Вера понимала, что сейчас Осборн особенно уязвим, потому что глаза его еще не привыкли к темноте. Оглянувшись, она увидела, как фон Хольден поднял рюкзак на плечо, шагнул назад и скрылся из виду.

Он привел ее сюда из Ледового Дворца через вентиляционную шахту, не сказав ни слова, приковал к перилам и ушел. Он тщательно продумывал каждый свой шаг. Не зная его планов, Вера была убеждена, что Пол идет прямо в расставленные сети.

— Пол! — Отчаянный крик Веры прорезал вечернюю тишину. — Он подстерегает тебя! Вернись! Вызови полицию!

Осборн остановился и посмотрел в ее сторону.

— Пол, не ходи туда! Он убьет тебя!

Осборн заколебался, затем метнулся в сторону и исчез. Вера посмотрела туда, где скрылся фон Хольден, но ничего не увидела, заметив только, что пошел снег. Было так тихо, что Вера слышала лишь собственное дыхание. И вдруг к ее виску прикоснулась холодная сталь.

— Не двигайся! Не дыши! — Осборн все сильнее нажимал на ее висок дулом револьвера, вглядываясь в темноту. Потом наконец заметил устремленные на него глаза Веры. — Где он? — прошипел Осборн. Взгляд его горел ненавистью.

— Пол! — снова крикнула она. — Боже мой, что с тобой?

— Я спрашиваю, где он?

О Господи, только не это! Вера вдруг поняла. Пол решил, что она — одна из них. Что она член Организации.

— Пол, — быстро заговорила Вера, — фон Хольден забрал меня из тюрьмы. Сказал, что он из федеральной полиции, что везет меня к тебе!

Осборн опустил револьвер, пристально вглядываясь в темноту. Внезапно раздался треск, похожий на выстрел из винтовки, и деревянный поручень раскололся надвое, освободив Веру; только запястья ее были по-прежнему скованы впереди наручниками.

— Вперед! — сказал Осборн, подталкивая Веру к вольерам.

— Пол, пожалуйста...

Осборн не слушал ее. Впереди была закрытая лыжная школа, дальше — деревянно-проволочные вольеры, а прямо за ними какое-то слабое голубоватое свечение озаряло падающий снег. Осборн схватил Веру за плечо и резко обернулся. Сзади не было ни души.

— Этот свет — откуда он?

— Это... это — вентиляционная шахта. Туннель. По нему мы вышли из Ледового Дворца.

— Он там? — Осборн повернул Веру лицом к себе. — Отвечай, быстро! Да или нет?

Сейчас, глядя на Веру, Осборн думал только о том, что когда-то он верил этой женщине, а она предала его.

— Не знаю... — прошептала Вера, цепенея от ужаса. В шахте столько поворотов и изгибов; если фон Хольден там, значит, притаился в засаде. Стоит войти в туннель следом за ним — и все кончено.

Осборн еще раз быстро оглянулся и подтолкнул Веру к голубоватому световому пятну. Слышен был только скрип снега у них под ногами и легкое дуновение ветра. Через несколько секунд они остановились у вольеров, совсем близко к свету.

— Он ведь не в туннеле, не так ли, Вера? Он в темноте, ждет, пока ты выведешь меня на свет — как мишень в тире. Ты даже не рискуешь — он ведь спецназовец, снайпер.

Как он не понимает, что случилось с ней, почему ей не верит?!

— О Господи, Пол! Да послушай же...

Вера повернулась, чтобы взглянуть в глаза Осборна, и вдруг осеклась. В снегу, прямо перед ними, освещенная голубоватым сиянием, протянулась цепочка следов. Осборн тоже увидел эти следы, присыпанные свежим снегом, они вели прямо в туннель. Фон Хольден был здесь несколько секунд назад.

Осборн внезапно толкнул Веру в сторону, в тень вольеров, и, обернувшись, стал рассматривать следы.

Вера видела, как мучительно трудно ему принять решение. Он думает только о фон Хольдене и ни о чем другом и совершает ошибку за ошибкой. Еще один неверный шаг — и фон Хольден убьет их обоих.

— Пол! — звонким, дрожащим голосом воскликнула Вера. — Посмотри на меня!

Мгновение показалось вечностью. Мягко и бесшумно падал снег. Наконец Осборн медленно обернулся. Несмотря на холод лицо его заливал пот.

— Пожалуйста, выслушай меня, — сказала Вера. — Сейчас не важно, как и почему ты заподозрил меня. Я не имею и никогда не имела ничего общего ни с фон Хольденом, ни с Организацией. Сейчас настал миг, когда ты должен, просто обязан поверить в это и довериться мне. Знай: то, что у нас с тобой, — это и есть жизнь и это важней всего, понимаешь, всего... — Голос ее дрогнул.

Осборн смотрел на Веру. Она что-то приоткрыла в его душе, то, о чем он давно забыл. Ответить «нет» было просто. Очень просто. «Да» — означало бы полное доверие, вопреки всему, что он знает и знал. Поверить — значит забыть о себе, об отце, обо всем. Все отторгнуть. Стереть из памяти. И сказать: я верю тебе и в мою любовь к тебе; и если ради этой веры я должен умереть — я умру.

Доверие должно быть полным. Безграничным.

Вера смотрела на него. Она ждала. За ее спиной сквозь снегопад светились окна ресторана. Сейчас все зависело только от Осборна. От его выбора.

Медленно, очень медленно он поднял руку и прикоснулся к ее щеке.

— Все хорошо, — сказал он. — Все хорошо.

Глава 148

Фон Хольден приподнялся на локтях и продвинулся на несколько дюймов. Да где же они? Они подошли было к самой кромке светового круга — и вдруг исчезли из виду.

Все казалось так просто. Он испытывал Осборна, показавшись с Верой в туннеле Ледового Дворца. Если бы Осборн пошел за ними, фон Хольден, заманив его в боковой проход, мог бы спокойно убить его. Но Осборн за ними не пошел. И тогда фон Хольден использовал Веру как приманку. Осборн видел, как фон Хольден с Верой вместе садились на поезд в Берне, а перед этим он видел Веру, когда ее арестовала в Берлине немецкая полиция. Он, конечно же, решил, что Вера и фон Хольден — сообщники. Поэтому Осборн, взбешенный предательством Веры, отыщет ее и, не слушая ни объяснений, ни оправданий, заставит вести его к фон Хольдену.

Резкий порыв ветра погнал поземку. Ветер. Как же фон Хольден ненавидел ветер! Еще больше, чем снегопад. Подняв голову, он увидел, как с запада набегают тучи. Становилось все холодней. Он мог убить их гораздо раньше, когда они только направились к лыжной школе, но избавиться от двух трупов поблизости от ресторана было рискованно, а главное, могло помешать его миссии. Вентиляционный туннель располагался далеко, ярдах в восьмидесяти от здания, в темноте. И Осборн как миленький пойдет по его следам. Два выстрела с интервалом в секунду не услышит никто. Затем фон Хольден оттащит их тела за вольеры, к крутым обрывам, и сбросит в черную бездну. Сначала Осборна, а потом...

— Фон Хольден! — донесся из темноты голос Осборна. — Вера пошла звонить в полицию. Я думаю, тебе интересно об этом узнать.

Фон Хольден вздрогнул, отполз назад и спрятался за скалой. Все против него! Но даже если это правда, полиция прибудет не раньше чем через час. Сейчас нужно забыть обо всем ради главной цели.

Прямо перед ним, как страж-призрак, возвышался на две тысячи футов пик Юнгфрау. Справа, примерно в сотне ярдов от фон Хольдена и на сорок футов ниже него, вдоль склона скалы, на которой был построен Юнгфрауйох, тянулась каменистая тропа. Пройдя ее почти до конца, он выйдет к запасной вентиляционной шахте, спрятанной в скале. Ее соорудили в 1944 году, когда под метеостанцией внутри ледника конструировалась тайная система туннелей и лифтов. Если он успеет добраться туда раньше полиции, то сможет надежно укрыться. На неделю, на две. Если будет необходимо, то и дольше.

Глава 149

Осборн присел на корточки недалеко от вольера и прислушался. Он услышал свист усиливающегося ветра. В Берлине, прежде чем отправиться с Маквеем, он переобулся в черные высокие ботинки «Рибок». На нем были только рубашка и костюм — это на высоте одиннадцать футов, ночью, в метель.

Невероятно, но гнев и подозрения Осборна улетучились в один миг. Все было так, как сказала Вера, как говорили ее глаза, и он снова смог стать самим собой.

Сомнений тоже не было. Осборн помнил, как прижал Веру к себе и как они оба заплакали, поняв, что случилось, и ужаснувшись тому, что могло случиться. Он велел Вере идти назад.

Вера казалась ошеломленной. Они вернутся вместе! Фон Хольден не посмеет пойти за ними туда, где светло и людно.

— А если посмеет? — спросил Осборн. И он был прав. Фон Хольден способен на все.

— Там есть одна американка, блондинка, — сказал Осборн Вере. — Она ждет обратного поезда. Ее зовут Конни. Она хороший человек. Поезжай с ней в Кляйне-Шайдегг и вызови швейцарскую полицию. Пусть они свяжутся с детективом Реммером из немецкой федеральной полиции в Бад-Годесберге.

Осборн вспомнил молящий взгляд Веры. Он оставался не только, чтобы защитить ее, но и из-за себя, из-за отца. Поэтому он преследовал фон Хольдена, поэтому искал в Париже Альберта Мерримэна, поэтому приехал с Маквеем в Берлин. И он не вернется, пока не узнает правды.

Вера крепко поцеловала его и повернулась, чтобы уйти, но он задержал ее еще на минутку и спросил, не знает ли она, что фон Хольден везет из Берлина в черном рюкзаке.

— Он сказал, что там документы, разоблачающие тайную неонацистскую организацию. Но я уверена, что это не так.

Осборн следил, как Вера, стараясь держаться в тени, шла к зданию, где было тепло и безопасно. Через несколько секунд он увидел полосу света — дверь открылась, Вера вошла, и полоса света исчезла. Мысли его вернулись к содержимому рюкзака фон Хольдена. Там, без сомнения, были документы, но касались они не неонацистского движения, а криохирургии. Отчеты, описания операций. Режим замораживания и оттаивания, программное обеспечение для компьютеров, чертежи инструментов — может, даже скальпеля, изобретенного его отцом. Эти документы уникальны, поэтому фон Хольден и захватил их. Несмотря на все зло, которым чревата новая область хирургии, для медицинского мира это настоящее открытие, поэтому все записи необходимо сохранить.

Внезапно Осборн понял, что непростительно ослабил внимание, а ведь фон Хольден наверняка не спускает с него глаз. Он поспешно осмотрелся, но ничего не заметил. Проверив револьвер, он сунул его за пояс и опять повернулся к зданию. Вера, должно быть, уже там и ищет Конни.

Он встал на ноги и прошел вдоль стены вольера, чтобы увидеть свет из туннеля. Осборн не сомневался: следы — всего лишь ловкий трюк, приманка, рассчитанная на то, что он обнаружит себя, выйдя на свет. Фон Хольден специально прошел к туннелю, но не спускался в него — там было слишком тесно и его могли схватить, если бы кто-то проник туда с другой стороны.

Справа от Осборна возвышался Юнгфрау; слева был спуск, который чуть ниже переходил в равнину. Осборн подышал на руки и двинулся налево, решив, что это единственный путь, по которому мог пойти фон Хольден.

Фон Хольдена, последнего, кто оставался в живых из верхушки Организации, заботило одно: «Ubermorgen» в рюкзаке за плечами. Вот для такого случая и был предусмотрен Сектор 5, «Entscheidend Verfahren», «Заключительная Операция». Он выжил, и эта миссия возложена на него. «Заключительная Операция» оказалась стократ трудней, чем предполагалось. Может быть, с надеждой думал фон Хольден, худшее уже позади; Не исключено, что нижние лифты уцелели при пожаре — ведь вентиляционная шахта над ними служила вытяжкой.

Стремление во что бы то ни стало добраться до лифтов и мысль о том, что он — солдат, исполняющий свой долг, воодушевляли фон Хольдена, когда он скользил по каменистой тропе. Он доберется до шахты и проникнет в нее, а следы его заметет снегом. Снегопад, порывистый ветер и холод мешают не только ему, но и Осборну. Возможно, Осборну даже больше, потому что ему труднее выжить в горах, чем фон Хольдену.

Теперь все зависело от самого фон Хольдена, Осборна и времени.

Глава 150

Тропа резко сворачивала влево, и Осборн двинулся по ней. Он искал на снегу следы фон Хольдена, но они исчезли, хотя снег шел не настолько сильный, чтобы так быстро их занести. В растерянности, боясь, что выбрал неверный путь, Осборн поднялся на вершину холма и остановился. За ним была лишь тьма и снежный вихрь. Он встал на одно колено и осмотрел склон. Под ним, вдоль края скалы, змеилась вниз узкая тропка, но к ней было не спуститься. К тому же неизвестно, пошел ли фон Хольден этой тропой. Таких здесь могли быть десятки.

Осборн поднялся, собираясь повернуть назад, как вдруг заметил свежие следы на тропинке, которая обрывалась у голой скалы. Тот, кто оставил их, должно быть, начал свой путь на несколько сотен ярдов выше. Но чтобы найти это место, потребуется не один час; а к тому времени следы заметет снегом.

Осборн подумал было скатиться вниз. Следы пролегли близко, футах в двадцати, не больше. Но это было опасно. Кругом скалы, лед и снег. Ни стволов, ни корней, ни ветвей — ухватиться не за что. Если катиться слишком быстро, можно на бешеной скорости пролететь тысячи футов и камнем рухнуть в пропасть.

И все же Осборн решил рискнуть. Приглядевшись, он обнаружил торчащие из земли острые каменные выступы, тянущиеся вниз, к тропе. На камнях — толстые сосульки, которые непрерывно таяли и снова замерзали от близости ледника. Они выглядели достаточно прочными, чтобы служить опорой. Тропа была под ним, всего в пятнадцати футах. Осборн стал на четвереньки и пополз вдоль склона. Если сосульки выдержат, он через несколько мгновений окажется на тропе. Дотянувшись до толстой сосульки — три-четыре дюйма в диаметре, — он попробовал ее на прочность. Сосулька выдержала его вес, и он начал спуск. Нащупав ногой выемку во льду, Осборн попытался перенести руку ниже — но она не двигалась: теплая ладонь примерзла к сосульке. Осборн повис, с трудом удерживая равновесие. Освободить руку можно, лишь ободрав кожу. Однако выбора нет. Иначе он погибнет.

Осборн глубоко вздохнул, сосчитал до трех и изо всех сил дернул руку. С адской болью он освободил ладонь, но нога не выдержала тяжести его тела, он рухнул на спину и теперь летел по голому льду, неумолимо набирая скорость.

Осборн в отчаянии пытался затормозить, цепляясь за ледяные сосульки руками, ногами, локтями — но ничего не помогало. Он мчался все быстрей и быстрей — и уже видел впереди черную бездну.

Он судорожно ухватился левой рукой за единственный выступ во льду. Рука соскользнула, но Осборну удалось удержаться всего в нескольких дюймах от края пропасти.

Осборна била крупная дрожь. Лежа на спине, он изо всех сил вдавил в снег сначала один каблук, затем другой. Выла вьюга; ветер налетал порывами. Закрыв глаза, Осборн молил Бога, чтобы мучительные усилия долгих лет не закончились бессмысленной смертью на этом страшном леднике. Это означало бы, что вся его жизнь прошла впустую. Нет! Только не это!

Сбоку от него, в скале, была горизонтальная ниша. Осборн лег на бок и нащупал ногами опору; затем перевернулся на живот, сунул пальцы обеих рук в нишу и подтянулся. Через несколько минут ему удалось вставить в нишу ногу и наконец подняться в полный рост.

Фон Хольден был над ним, примерно в тридцати ярдах выше по склону. Он шел по тропе, когда Осборн пронесся мимо него. Будь фон Хольден на пять шагов ближе, Осборн увлек бы его за собой.

Фон Хольден посмотрел вниз и увидел, что американец приник к скале над двухтысячефутовой пропастью. Чтобы снова подняться наверх, ему придется карабкаться по крутому обледеневшему склону в метель, под резкими порывами ветра. Фон Хольдену же оставалось преодолеть не менее трехсот ярдов крутой, извилистой тропы до входа в шахту. Даже в такую погоду этот путь займет не больше пятнадцати минут. За это время Осборн не поднимется — если он вообще может двигаться — даже до того места, где фон Хольден был сейчас, и уж тем более не догонит его. Так что фон Хольден спустится в шахту и скроется.

Если полицейские прибудут, они едва ли задержатся здесь на неделю или больше, поджидая фон Хольдена. Скорее всего они решат, что Вера вызвала их, чтобы запутать следы, а может, подумают, что фон Хольден упал в пропасть или в один из бесчисленных провалов ледника Алеч. Так или иначе, они уедут и заберут Веру, как соучастницу убийства франкфуртских полицейских.

Что же до Осборна, то и его ждет участь не лучше — даже если ему суждено пережить эту ночь. Он пустился в погоню в горах — и что же? К чему он пришел?.. Конечно, лучше бы убить Осборна. Фон Хольден мог рискнуть подойти к краю пропасти и попытаться выстрелить. Но уж очень скользкой была тропа, если он оступится или промахнется... Нет, игра не стоит свеч. Попав в Осборна, убив или ранив его, он обнаружит себя; полиция поймет, что Вера сказала правду, и возобновит преследование. Нет уж! Остается надеяться, что Осборн сорвется в пропасть или замерзнет. Вот это называется логическим мышлением. Именно за это качество Шолл произвел фон Хольдена в Leiter der Sicherheit.

Глава 151

Осборн прижался к скале лицом и грудью, глубже втискивая носки ботинок в расщелину — то была скальная полка шириной едва ли больше двух дюймов. Под ним зияла холодная, черная бездна. Он не представлял себе ее глубины, но когда мимо него пролетел в пропасть большой камень, Осборн так и не услышал звука его падения. Он посмотрел вверх, пытаясь увидеть тропу, но нависающий лед не позволил. Уступ, на котором он стоял, тянулся вдоль скалы: Осборн мог перемещаться вправо или влево, но не вверх. Продвинувшись на несколько футов сначала в одну, затем в другую сторону, Осборн понял, что справа полка расширялась, и над головой в скале торчали зазубренные выступы, за которые можно было ухватиться. Несмотря на холод Осборну казалось, что к его правой ладони, с которой он содрал кожу, отрывая ее от сосульки, прижат раскаленный утюг. Держаться пальцами за скалу было мучительно больно; но зато боль обострила внимание и реакцию Осборна до предела.

Правая рука. Выступ. Ухватиться! Правая нога — скользит — найти опору — проверить ее — переместить центр тяжести. Обрести равновесие. Теперь — левая рука и левая нога.

Он оказался на краю, там, где поверхность скалы вдавалась внутрь, образуя что-то вроде крутой ниши. Из-за снега и ветра невозможно было понять, тянется ли ниша, по которой он двигался, дальше. Если нет — то едва ли он сумеет вернуться тем же путем. Он остановился, чтобы согреть дыханием руки — сначала одну, потом другую. Часы его провалились куда-то в рукав; он не стал доставать их, боясь потерять равновесие, и потому не знал, сколько времени прошло. Ясно было одно: до рассвета еще далеко, и если он прекратит двигаться, то очень скоро замерзнет.

Внезапно — на миг! — в просвете между тучами показалась полная луна. Но за этот миг Осборн успел разглядеть в десяти — двенадцати футах под собой скальную полку. Она казалась обледеневшей, но довольно широкой; по ней Осборн мог вернуться на гору. Он заметил также узкую извилистую тропу, ведущую вниз, к леднику, и на ней — человека с рюкзаком.

Луна исчезла, и налетел новый порыв ветра. Колючий снег обжигал лицо. Осборн повернул голову к горе.

Полка там, под тобой, думал он. Она широкая и выдержит тебя. Та сила, что завела тебя сюда, дает тебе еще один шанс. Не упусти этот шанс, Пол!

Осборн осторожно опустил ногу. Нога повисла в воздухе. Ты видел эту полку, Пол. Доверься собственным глазам. Не упусти свой шанс!

Осборн оттолкнулся от края ниши и прыгнул во тьму.

Глава 152

Фон Хольден почему-то вспомнил Шолла и его необъяснимый, панический страх перед тем, что его увидят голым. Ходили разные слухи, что Шоллу, когда он был подростком, в какой-то аварии отрезало член; что Шолл — гермафродит, и у него, наряду с членом, есть влагалище и женские груди...

Сам фон Хольден видел причину в другом. Шолл испытывал отвращение к обнаженному телу. Интеллект и власть интеллекта — это имело значение для Шолла; физиология его раздражала, хотя, конечно, он подчинялся ей, как и всякий человек... Фон Хольден постарался отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться. Впереди тянулась узкая тропа, слева на много миль раскинулся ледник.

В просвете облаков показалась луна. Фон Хольден посмотрел вверх и увидел на скале движущуюся тень. Осборн! И под ним — широкая скальная полка. Если Осборн заметит ее и спрыгнет вниз, то сразу обнаружит на снегу свежие следы фон Хольдена.

Луна скрылась за тучами, и снова стало темно. Он еще раз посмотрел вверх. Осборн все-таки прыгнул! Фон Хольдену оставалось всего ярдов пятьдесят до входа в вентиляционную шахту, и Осборн может легко догнать его. Хватит, подумал фон Хольден. Убить его сейчас же и сбросить тело в шахту. Там его не найдут никогда.

Спрыгнув на полку, Осборн несколько минут не мог прийти в себя. Наконец он приподнялся на одно колено и посмотрел вниз, туда, где в последний раз заметил фон Хольдена. Он различил тропу, ведущую вдоль скалы, но фон Хольдена там не было. Осборн встал на ноги и тут его охватил страх — ему показалось, что он потерял револьвер. Но нет, револьвер по-прежнему был за поясом. Осборн достал его и взвел курок. Держась одной рукой за скалу, а другой сжимая револьвер, он двинулся вперед по уступу.

Фон Хольден снял с плеч рюкзак и удобно расположился на снегу с автоматическим пистолетом в руке, так, чтобы хорошо видеть цепочку собственных следов. Он ждал.

Когда Осборн приблизился к тропе, полка резко сузилась. В этот момент снова показалась луна. Осборна словно осветило лучом фонарика. Он инстинктивно припал к земле — и тут же по скале над его головой ударила автоматная очередь. На Осборна посыпался град камней и осколки льда. Луна скрылась; из темноты доносился только вой ветра. Осборн не понимал, откуда стреляли, и не слышат звука выстрела. Значит, у фон Хольдена оружие с глушителем. Если фон Хольден над ним, то Осборн виден ему как на ладони. Он подполз к краю уступа и заглянул вниз. В пяти футах под ним торчал выступ породы — хоть и плохонькое, но прикрытие. Осборн выпрямился, пробежал несколько шагов и прыгнул вниз. Тут что-то твердое хлестнуло его по плечу, отбросило назад и он услышал страшный грохот. Огромный снежный ком ударил Осборна в спину, и все погрузилось во тьму.

Открыв глаза, Осборн увидел только вершину скалы. Пахло порохом. Осборн понял, что потерял револьвер. Он вытянул руку вперед, пытаясь встать, и в тот миг над ним нависла тень.

За плечами у фон Хольдена был рюкзак, в руке — пистолет необычной формы.

— В спецназе нас учили улыбаться в лицо палачу, — тихо сказал фон Хольден. — Это — путь к бессмертию.

Осборн понял, что сейчас умрет. И все, что привело его сюда, теперь кончится — через несколько секунд. Печально и трагично было то, что он ничего не мог с этим поделать. Однако он все еще был жив, и оставалась надежда, что хотя бы перед смертью он узнает у фон Хольдена то, из-за чего пришел сюда.

— За что убили моего отца? — спросил Осборн. — За скальпель, который он изобрел? Из-за Элтона Либаргера? Ответь! Пожалуйста.

Фон Хольден нагло улыбнулся.

— Fur «Ubermorgen», — с торжеством ответил он. — За «Послезавтра»!

Внезапно фон Хольден вскинул голову. Вверху из тьмы раздался оглушительный рев, словно небесный свод с грохотом рухнул на землю. Грохот становился все оглушительнее; посыпались камни; лавина накрыла фон Хольдена и Осборна и понесла их вниз. Как щепки в водовороте, они летели в узкое ущелье. В какое-то мгновение Осборн увидел лицо фон Хольдена: в нем смешались ужас и недоумение, словно он не верил в происходящее. Затем фон Хольден скрылся из виду, его увлек ревущий вал из камней, снега и льда.

Глава 153

Фон Хольдена бросило на плоский камень. Придя в себя, он с трудом встал на ноги и огляделся. Он увидел стены узкого ущелья и след лавины, по которому все еще сбегал поток снега и льда. Обернувшись, фон Хольден понял, что ледник там же, где и прежде. Но все остальное казалось незнакомым. Где тропа? Где он сам? Он посмотрел вверх, надеясь, что луна вновь покажется из-за туч. Небо было уже не серым и не затянутым облаками, а кристально чистым и прозрачным. Однако на нем не было ни луны, ни звезд, а колыхались лишь огромные красно-зеленые всполохи полярного сияния — его кошмар и проклятие.

Фон Хольден закричал, повернулся и побежал прочь, к тропе, которая выведет его к шахте. Но он не узнавал ничего вокруг. Он никогда прежде здесь не был! Охваченный смятением, он бежал, пока не наткнулся на стену и не понял, что попал в каменный мешок, где скалы на сотни футов уходили ввысь, в красно-зеленое небо.

У фон Хольдена перехватило дыхание и бешено забилось сердце. Он повернул назад, но красные и зеленые сполохи становилось все ярче и вот уже начали спускаться к нему. В то же время они медленно извивались, скользя вверх и вниз, стремясь схватить в огромные клешни его кошмаров.

Сполохи приблизились, заливая его своим разноцветным сиянием, угрожая окутать его как саван.

— Нет! — завопил он, пытаясь снять заклятие. Голос его эхом отразился от скал и полетел над ледником. Но чары не рассеялись; напротив, сполохи надвигались все ближе, пульсируя, словно живой организм, поглотивший небеса. Внезапно они стали полупрозрачными, как омерзительные щупальца медузы, и спустились ниже, будто желая задушить его. В безмолвном ужасе фон Хольден повернулся и бросился прочь, туда, откуда пришел.

Он снова был в каменном мешке, лицом к лицу со скалой. Обернувшись, он с ужасом следил, как щупальца приближаются к нему. Прозрачные, сверкающие, извиваясь, они опускались к нему. Что это — предвестие неминуемой смерти? Или сама смерть? Фон Хольден резко отпрянул. Чего они хотят от него? Он всего лишь солдат, получивший приказ. Солдат, выполняющий свой долг.

Эта мысль поглотила его целиком, и страх отступил. Он был бойцом спецназа! Он — Leiter der Sicherheit! Он не подпустит к себе смерть, пока не исполнит свой долг!

— Nein! — выкрикнул фон Хольден. — Ich bin der Leiter der Sicherheit! Я — начальник службы безопасности!

Он сорвал с плеч рюкзак, развязал его и вынул контейнер. Прижав его к себе, он шагнул вперед.

— Это мой долг! — сказал он, подняв контейнер вверх обеими руками. — Это моя душа!

И тут сияние исчезло. Фон Хольден стоял один, в лунном свете, дрожа всем телом, по-прежнему сжимая в руках контейнер. Через несколько секунд он услышал свое прерывистое дыхание; еще через мгновение оно стало ровным. Он вышел из мешка и оказался на краю горы, возвышающейся над ледником. Внизу пролегала тропинка к шахте. Прижав контейнер к груди, фон Хольден поспешил туда.

Буря утихла, тучи разошлись, ярко светили луна и звезды. Лунное сияние делало белый пейзаж вневременным, словно он принадлежал одновременно прошлому и будущему, и фон Хольден почувствовал, что по его приказу открылась дверь в новый, неведомый мир.

— Это мой долг! — повторял он, обращаясь к звездам. — Долг превыше всего! Превыше Бога! Превыше Времени!

В одну минуту он приблизился к большому камню, скрывавшему вход в вентиляционную шахту. Камень выступал над краем скалы, фон Хольдену пришлось обойти его — и тогда он увидел Осборна. Тот лежал, распростершись на заснеженной скальной полке, на тридцать ярдов ниже того места, где находился фон Хольден. Левая нога Осборна была неестественно вывернута, и фон Хольден понял, что она сломана. Но Осборн был жив, его глаза следили за фон Хольденом.

«Хватит испытывать судьбу, — подумал фон Хольден. — Убей его сейчас же».

Фон Хольден продвинулся ближе к краю скалы и посмотрел вниз. При этом он оказался в глубокой тени, а Юнгфрау над ним был ярко освещен луной. Но даже в темноте Осборн видел, как левой рукой он бережно прижимает к себе контейнер, а правой достает пистолет. У Осборна больше не было револьвера — он потерял его в снежном обвале, спасшем ему жизнь. Теперь, чтобы сохранить ее, он обязан действовать.

С искаженным от муки лицом Осборн приподнялся на локтях и вытянул здоровую ногу. Невыносимая боль пронзила все его тело. Как раненый зверь, он дюйм за дюймом отползал по льду. Внезапно голова его свесилась вниз, и он понял, что добрался до края полки. Холод, идущий снизу, обжег Осборна; он повернул голову, но увидел только огромную черную дыру в леднике. Осборн медленно перевел взгляд на фон Хольдена и ясно почувствовал, как тот улыбается, нажимая на спусковой крючок.

Глаза фон Хольдена блеснули в лунном свете. Пистолет подпрыгнул в его руке; он пошатнулся и потерял равновесие, но продолжал стрелять, не целясь, куда попало, вздрагивая всем телом при каждом выстреле, пока не опустел магазин. Затем рука его бессильно повисла, и пистолет выпал. Фон Хольден на мгновение замер с широко открытыми глазами, по-прежнему прижимая к себе контейнер левой рукой; затем медленно-медленно, словно во сне, покачнулся и рухнул вниз. Тело его пролетело над Осборном и низверглось во тьму.