В двух шагах от нее на маленьком раскладном стульчике сидел Мервин Лавси. Нэнси зажмурила глаза, слушая слабые всплески волн. Ей почти не удалось поспать прошлой ночью. Слабая, еле заметная улыбка тронула губы, когда она вспомнила ночные приключения в купе для новобрачных.

Шедьяк представлял собой одновременно рыбацкую деревню и небольшой курорт. На одном краю в воде покачивались несколько транспортных судов разного калибра и два самолета – клипер и гидроплан. На востоке длинной полоской тянулся песчаный берег, большинство пассажиров расположились именно там, в дюнах.

Гармонию и мирную картину нарушали лишь два военных джипа и восемь полицейских, подозрительно осматривающих окрестности. Несколько копов зашли в диспетчерский пункт.

– Выглядят они так серьезно, будто собираются кого-то арестовывать, – прошептала Нэнси Мервину. – Да, только хотел бы я знать кого.

– Вероятно, Фрэнки Гордино.

– Невозможно, он уже арестован.

Через минуту они вышли. Трое поднялись на борт клипера, трое отправились к берегу, еще двое проверяли дорогу. Вид у всех был озабоченный.

– Чего они рыщут? – спросила Нэнси у неожиданно появившегося члена экипажа. После некоторого колебания тот ответил:

– Разыскивают пассажира, который летит под именем Гарри Ванденпоста, оказалось, что это совсем другой человек.

Нэнси нахмурилась.

– Знаю такого. Он сидит рядом с Оксенфордами.

Она хорошо помнила молодого человека, который крутился возле Маргарет.

– Он сходил на берег? Я что-то не видел, – вступил в разговор Мервин.

– Не уверена.

– Немного нервный тип, как мне показалось.

– Да? Ну, не знаю. Очень вежливый, такой обходительный, приятные манеры.

Мервин смешно сморщился. «Ясно, подобные мужчины не в его вкусе», – подумала Нэнси.

– Кроме того, похоже, Маргарет проявляла к нему повышенный интерес. Малый явно сердцеед.

– Вот именно. И теперь родители могут перекреститься.

Нэнси не чувствовала никакой симпатии к ее родителям, слишком свежа еще была в памяти ужасная сцена в столовой. Вот Маргарет, другое дело. Жиль, она, наверное, очень расстроится.

– Что мы все о чужих да о чужих, – сделал неожиданный поворот в разговоре Мервин. – У нас полно своих проблем. Вот я, например, познакомился с тобой считанные часы назад, а такое чувство, что не хочу расставаться никогда. Уже думал отстать от тебя в Нью-Йорке, вернуться в Манчестер, но понял, что не могу, не в силах.

Нэнси улыбнулась. Его слова будто мед. Она так давно ждала в жизни чего-то подобного.

– Спасибо, Мервин.

– Вскоре пересечь Атлантику можно будет только на военном судне, это очевидно. Но, если мы расстанемся сейчас, не исключено, что разлука затянется на годы.

– Что же ты предлагаешь?

– Вернуться в Англию вместе.

– Как ты себе это представляешь?

– Поехали со мной, хочешь, остановишься в отеле, хочешь, куплю тебе дом или квартиру.

Нэнси стиснула зубы от негодования.

– С ума сошел.

– Почему?

– У меня есть свой очаг, два сына и бизнес на миллионы. А ты предлагаешь все бросить и жить в отеле в Манчестере.

– Не совсем так. Я предлагаю тебе жить со мной.

– Нет, я не содержанка какая-нибудь и не школьница.

– Странно, обиделась. А я думал, мы поженимся.

– Наспех такие дела не решаются, сначала нужно определить, что нам делать сейчас.

– Нечего определять. Есть только один вариант.

– Ошибаешься. Три: я еду с тобой в Англию, ты переезжаешь ко мне в Штаты или мы вдвоем выбираем компромиссное решение и отправляемся в нейтральное место, хоть на Бермуды.

Он опешил.

– Пойми, моя страна воюет, я тоже не могу отсиживаться. Может, для фронта я уже и староват, однако для военного производства еще очень даже сгожусь.

– А почему ты, собственно, думаешь, что моя страна во мне не нуждается? Я шью хорошую обувь, вот-вот пойдут военные заказы.

– Но у меня свой бизнес в Манчестере, фабрика.

– И у меня в Бостоне, только чуточку больше.

– Ты женщина и не поймешь.

– А ты мужчина и дурак. – Она сразу же пожалела о том, что вырвалось грубое слово, потому что его лицо моментально стало каменным. Мервин встал, медленно пошел прочь. Она не знала, как его остановить.

«Проклятье», – подумала про себя Нэнси. Она этого не хотела, он ей нравится. Прекрасно известно, мужчины могут стерпеть все что угодно, кроме грубостей из женских уст. Никогда в работе она себе этого не позволяла, хотя приходилось руководить довольно большим коллективом, а тут не сдержалась.

Он гордый, сильный и одновременно чувствительный. Решительная, страстная натура, нельзя с таким грубо и прямолинейно. Конфликтами, спорами, распрями вообще ничего не добиться. Взять, например, ее и Питера. Погоня за лидерством обернулась в итоге трагедией, когда родные брат и сестра грызутся как кошка с собакой. И странно, все развивается по сценарию, придуманному отцом. Па каждому из них говорил противоположное. И она и Питер рассчитывали стать полноправными преемниками его дела. По сути, он заставлял их бороться с детства, выставлял, словно гладиаторов, на арену, где победить должен был сильнейший и получить в награду компанию. Он готовил их к этому долгие годы, когда покупал одну красивую игрушку на двоих или одну шикарную машину Эффект превзошел все ожидания. Если характер Нэнси закалялся в борьбе, дух соперничества делал ее умной, напористой и стойкой, то брат становился только более злобным, мстительным, подлым.

Кто за это ответит? Кто устроил дурацкий театр марионеток, заставляя родных детей, как кукол, дергаться на ниточках? Отец. Сознавать такое было для нее больнее всего. Но хватит театра, она взрослый человек и будет играть теперь по своим правилам.

Вот и сейчас, может, одним грубым словом она отпугнула свое счастье. Конечно, она не ожидала, что он предложит ей руку и сердце прямо тут, на берегу, но не гостиницу же в Манчестере, в самом деле. Нэнси искренне надеялась, что он вернется.

Внезапно ее мысли были прерваны появлением другого лица. Подошел Нэт Риджуэй. Он медленно снял шляпу, поклонился, грустно усмехнулся.

– Похоже, я вторично терплю с тобой фиаско. Ты удивительный человек, Нэнси.

Она внимательно посмотрела ему в лицо. Нет, до Мервина ему, разумеется, далеко, не тот размах, но деловая хватка и усердие налицо.

– Знаешь, давно хотела сказать тебе. Тогда, пять лет назад, я совершила ошибку.

– Какую, деловую или личную? – Его голос слегка задрожал.

– Деловую, не стоило нам отпускать такого ценного сотрудника. Вон как на дрожжах вырос в своей «Дженерал Текстайлз». Кстати, я еще не поздравила тебя со свадьбой. Видела на фото твою женушку, она мне очень понравилась, честно (Нэнси с трудом позволила себе эту маленькую ложь).

– Спасибо. Однако, возвращаюсь к бизнесу: признаюсь прямо, я был очень удивлен, когда узнал, что ты пустила в ход даже шантаж, только бы добиться своего.

– На войне, как на войне. Ты сам сказал мне недавно нечто подобное.

– А у тебя, оказывается, прекрасная память. Разреши, я присяду.

– Ради бога. И не надо формальностей, мы достаточно хорошо знаем друг друга.

– Спасибо. – Он сел на раскладной стул. – Я понял наконец, в чем промахнулся: глупо пытаться получить «Блэк'с бутс» без твоей помощи.

– Мне нечего тебе сказать на это. Пожалуй, могу только заверить, что зла на тебя не держу.

– Меня вдвойне радуют твои слова, потому что я буду продолжать свои попытки купить твою компанию.

Нэнси закусила губу. Она решила держать ухо востро и не расслабляться.

– Что ты задумал?

– Прежде всего, подготовить в следующий раз лучшее предложение. По, самое главное, сделать тебя своим союзником, договориться. В конце концов я намерен предложить тебе место одного из директоров «Дженерал Текстайлз», контракт сроком на пять лет.

Нэнси была не готова к такому повороту, хотела не спеша поразмыслить, поэтому решила потянуть время.

– Какой еще контракт? На что?

– На руководство твоей компанией, которая составной частью входила бы в нашу корпорацию.

– Но тогда я потеряла бы независимость, превратилась в простого исполнителя.

– Не надо торопиться с выводами. Ты будешь владеть частью акций. И, пока твоя дочерняя фирма приносит доход, никто не будет вмешиваться в то, как ты ведешь бизнес. Разумеется, если дела пойдут плохо, мы внесем соответствующие коррективы. Однако я уверен, что, когда ты у руля, дела будут идти хорошо.

Нэнси хотела сразу же послать его ко всем чертям. Как Нэт ни пытался подсластить пилюлю, главная цель его все-таки забрать компанию. Но именно мгновенный резкий отказ был бы в стиле па, а она и так слишком долго пела под его дудку. Поэтому Нэнси ответила уклончиво.

– Посмотрим.

– Меня такой ответ вполне устраивает. Подумай и прикинь выгоду, скажу одно: ты не прогадаешь. У тебя в руках незаполненный чек, я хочу только сделать тебя счастливой.

Нэнси даже удивилась, как он мягко стелет, ладно, пусть, все равно спать жестко. Несомненно, он многому научился за эти годы.

Нэт встал.

– Я вижу, Питер идет сюда, наверное, тоже хочет переговорить с тобой. – Он взял шляпу и не спеша пошел прочь.

«Так, по моему, меня зажимают в клещи», – подумала Нэнси. Она отвернулась в сторону. С братом будет тяжело разговаривать, он не только мошенник, но и жалкий предатель. Она уже хотела было встать и уйти, однако Питер опередил ее.

– Хочу с тобой поговорить.

– Прямо скажу, это затруднительно.

– Хотелось бы извиниться перед тобой.

– Сейчас, когда наш план провалился, вы что-то очень быстро все поумнели. Поздно.

– Нам надо помириться.

– Как ты вообще можешь заикаться об этом после того, что произошло?

– Пойми, я взбесился тогда, когда прочитал твой документ. Там говорилось, что допущены ошибки и ты берешься их исправить. Значит, я ни на что не годен и не справляюсь с делом отца? Эта мысль буквально точила мне сердце, не давала покоя. Я стал нервным и алым и решил, что ты во всем виновата, хотя в душе был согласен с твоими оценками.

«Что ж, Питер признался, это уже прогресс, потому что очень на него не похоже», – подумала она.

– Нэнси, прости, я буквально потерял голову.

«Надо же, – подумала она, – даже вспомнил, как они бывало называли друг друга в детстве – неразлучные Нэнси и Питти». Комок подступил к горлу, она стала колебаться.

– И вообще, я не знал, что делал.

– Ерунда, Питер, все ты прекрасно знал и продумал до мелочей. – Впрочем, Нэнси произнесла эти слова без злобы, с какой-то грустью, тоской в голосе.

К дверям авиадиспетчерского пункта подошла довольно большая группа людей, разговаривать стало неудобно.

– Пойдем, погуляем по пляжу, – предложил Питер.

Она вздохнула. Ее сердце смягчилось, в конце концов, перед ней стоял ее маленький негодяй-братик. Они пошли вдоль берега.

Нэнси сняла туфли на каблуках, шла по песку в одних чулках. Краем глаза она посматривала на Питера. «У брата редеют волосы, – подумала она, – уже заметны залысины на висках. Боже, как скоротечна жизнь, как быстро мы стареем».

Рядом уже давно никого не было, но Питер молчал, видимо, не решаясь продолжить разговор. Она обратилась к нему сама:

– Знаешь, Дэнни Рили сказал мне странную вещь. По его словам, па специально устроил все так, чтобы мы боролись.

Питер нахмурился.

– Зачем?

– Чтобы закалить наши характеры.

Питер хрипло рассмеялся.

– Ты этому веришь?

– Да.

Его лицо мгновенно стало серьезным.

– Я тоже.

– Но сейчас я решила для себя, что хватит, не желаю больше быть папиной марионеткой.

– Что это значит?

– Пока не знаю. Может быть, вообще соглашусь на предложение Риджуэя и отдам ему нашу компанию.

– Это больше не наша компания, а твоя, Нэнси.

Она внимательно посмотрела ему в лицо. Неужели он сейчас искренен? Похоже.

– Я понял, что бизнес – не мое дело. Уйду в сторону, нечего больше просиживать штаны в председательском кресле, все равно у меня ничего не получается. Вот, например, куплю себе этот красивый домик и заживу на берегу моря, да так что вы еще все мне завидовать будете. – Питер усмехнулся и показал ей на изящный белый коттедж с зелеными ставнями.

Ей внезапно стало жаль брата-бедолагу.

– А у тебя недурной вкус, домик действительно хорош. Он что, продается? Давай подойдем поближе.

– Да, с другой стороны есть табличка, я уже видел.

Они подошли к дому. Дверь закрыта, на окнах ставни.

Как внутри – неизвестно, но снаружи смотрится великолепно – широкая веранда, гамак, лужайка с небольшим теннисным кортом. Сбоку какая-то пристройка типа сарайчика, наверное, здесь хранят лодку.

– Смотри-ка, и лодка есть. – Она знала, что брат обожает поплавать под парусом.

Боковая дверка в сарай была приоткрыта. Питер вошел внутрь. Внезапно раздался какой-то шум, грохот, будто он споткнулся обо что-то в темноте.

Она заглянула внутрь.

– Что там? Ты не ушибся?

Он мгновенно возник рядом, будто привидение, появился откуда-то сбоку, из-за двери. Она заметила на его лице довольную ухмылку и сразу поняла, что сделала ошибку. Он резко потащил ее за руку внутрь. Нэнси споткнулась, вскрикнула, выронила из рук туфли, сумочку, упала лицом на грязный пол.

– Питер! – заорала она, но было уже поздно. Он отпрыгнул к выходу, через секунду Нэнси встала, неуверенно направилась к двери. – Питер? – позвала она слабо. В ответ раздался только стук – он забивал дверь гвоздями.

Ей захотелось ныть от беспомощности и одиночества. Охватила паника, страх, ужас. Стоя в полной темноте, не смея сделать ни единого шага в незнакомой обстановке, она внезапно поняла, что все было спланировано заранее – и разговор, и прогулка по пляжу, и этот дом, сарай. Ее обвели вокруг пальца, заперли, чтобы лишить возможности вернуться на клипер и успеть в Бостон к заседанию правления. Питер специально попытался размягчить ее сердце, усыпить бдительность, чтобы нанести свой подлый удар. Она еще раз ему поверила, и он снова предал. Ей хотелось рыдать.

Нэнси закусила губу, начала лихорадочно думать. Глаза немного привыкли ктемноте, она уже могла различать отдельные предметы. Внизу из-под двери светила узкая полоска света. Она пошла на ощупь, на всякий случай вытянув руки вперед. Добравшись до двери, она нащупала на стене какую-то кнопку, нажала... загорелась лампочка, помещение наполнилось светом. Она дернула дверь за ручку – безрезультатно, дерево даже не шелохнулось. Она попыталась навалиться плечом – тоже тщетно.

– Какая же свинья, – произнесла она сквозь зубы. Локти и колени болели от удара после падения, чулки порвались.

Она надела туфли, подняла с пола сумочку, огляделась. На полу лежали крупная лодка с парусом и тележка на колесах. Разборная мачта крепилась на потолке. На палубе аккуратными тюками сложены паруса. Впереди еще одна широкая дверь, запертая на замок.

Сарай стоял чуть вдалеке от пляжа, но оставалась надежда, что кто-нибудь из пассажиров клипера бродил рядом по берегу. Ее могла спасти только счастливая случайность. Нэнси набрала полную грудь воздуха и что есть мочи закричала.

– Помогите! На помощь! – Она решила кричать с интервалами в минуту, чтобы не охрипнуть.

Обе двери имели внушительный вид – наверное, дерево крепкое, такое даже ломом непросто взять. Она еще раз огляделась, стараясь найти что-нибудь подходящее. Однако ей не повезло. Видно, хозяин хранил садовые инструменты в другом месте – ни лопат, ни даже грабель.

Она вторично прокричала, затем забралась в лодку, пытаясь хоть там найти какие-нибудь инструменты. Мартышкин труд. Там, правда, было несколько шкафчиков, но все закрыты рукой заботливого хозяина.

– Проклятье! – громко выругалась она вслух. Нэнси сидела на корме в самом мрачном настроении.

В сарае было холодно, хорошо еще, что она надела кашемировый пиджак. Она уже неоднократно звала на помощь, но никто не отвечал, последние надежды быстро таяли. Пассажиры, наверное, уже вернулись на клипер. Скоро он взлетит, а она останется здесь, в холоде, сырости, одиночестве.

Почему-то подумалось, что потеря компании отнюдь не самое страшное, что ей грозит. Что, если помощи не будет неделю? Тогда она просто погибнет. В панике она закричала еще сильнее и протяжнее. Крик вышел высоким, истеричным и... беспомощным.

Через несколько минут она устала и несколько успокоилась. Безусловно, Питер подонок, но не убийца, он не даст ей умереть. Возможно, он сделает анонимный звонок в Шедьякскую полицию, сообщит, где она находится. Хотя не раньше, чем пройдет заседание правления. Нэнси уговаривала себя, что ее жизни ничто не угрожает, но на душе было тревожно. Что, если Питер задумал физически устранить своего конкурента? Или просто забудет про нее случайно? Или заболеет, попадет в аварию? Тогда она обречена.

Она услышала звук мощных двигателей клипера. Паника сменилась отчаянием. Ее обманули, предали, и она потеряла Мервина. Он, разумеется, сейчас на борту. Может, и недоумевает по поводу ее отсутствия, но наверняка в голову хорошо запало последнее «дурак», которое она ему сказала. Напрашивался один вывод: их больше ничто не связывает, разошлись как в море корабли, одним словом.

Конечно, с его стороны излишняя самонадеянность предполагать, что она отправится с ним в Англию, но ничего страшного здесь нет, каждый мужчина чуточку самонадеян, поэтому ей не стоило беситься. Теперь вот из-за своей глупости она лишилась всего, может быть, даже жизни.

Шум моторов усилился. Вероятно, клипер взлетал. Минуту-другую звук держался на высокой ноте, потом постепенно затих. "Все, улетел, – подумала Нэнси. – Конец. Ее ждет ужасная смерть – будет мучиться от жажды, страдать и корчиться в агонии...

По щеке сползла слеза. Она смахнула ее рукавом. Нельзя окончательно падать духом. Должен же быть какой-то выход. Она опять огляделась. Может быть, мачтой удастся пробить дверь. Она попробовала потянуть за канат. Нет, тяжело, ей не управиться. Чем еще можно пробить брешь или сделать подкоп? Нэнси вспомнила многочисленные истории об узниках в средневековых казематах, которые годами вгрызались в камень ногтями. Ногти у нее есть, вот только с годами хуже. Она порылась в сумке. Выбор невелик: маленькая изящная расческа из слоновой кости, тюбик ярко-красной помады, компактная пудра, которую подарили сыновья как-то на день рождения, вышитый носовой платочек, чековая книжка, пятифунтовая бумажка, несколько банкнот по пятьдесят долларов, ручка с золотым пером. Мелькнула мысль насчет одежды. На ней пояс из крокодиловой кожи с желтой металлической пряжкой. На худой конец можно воспользоваться острым кончиком пряжки, чтобы сделать дырку в двери вокруг замка. Правда, это потребует кучу времени, но ей теперь некуда торопиться.

Она подошла к широкой передней двери, прикинула примерное место, где снаружи висел замок. Дерево прочное, единственная надежда, что даст где-нибудь трещину, когда она начнет скрести. Впрочем, надежда минимальная. Нэнси опять прокричала. Никто не ответил.

Она сняла пояс. Юбка без него не держалась, пришлось снять, аккуратно положить на палубе. Как ни смешно, Нэнси даже пожалела, что ее никто не видит, ибо на ней были крошечные сексапильные трусики, здорово обтягивающие попку.

Кончиком пряжки она обозначила место вокруг замка, стала энергично царапать. Как и ожидалось, металл не смог сразу победить дерево, пряжка погнулась, но Нэнси, будто в беспамятстве, настойчиво продолжала свою работу. Периодически она отдыхала, набирала в легкие воздуху и кричала что есть мочи. Сантиметр за сантиметром она все больше вгрызалась в злосчастную дверь. На полу уже лежала куча опилок.

Дерево оказалось не таким уж и крепким – возможно, сказались сырость и влажный климат. Работа пошла быстрее, разгорелась искра надежды на скорое освобождение.

И именно в этот момент отлетел кончик от пряжки.

Нэнси моментально подняла его с пола, однако продолжать работу стало гораздо труднее, потому что без пряжки не за что было держаться, кончик то и дело выпадал из рук. Нэнси ругалась, плакала, колотила в дверь кулаками.

Вдруг снаружи раздался голос:

– Кто там?

От испуга и неожиданности она перестала колотить в дверь, потом опомнилась:

– Помогите! Я здесь!

– Нэнси, это ты?

Сердце затрепетало. Британский акцент, она его узнала.

– Мервин! Слава богу!

– Я повсюду тебя ищу. Черт побери, что случилось?

– Расскажу, только выпусти меня отсюда.

Он дернул ручку.

– Закрыто.

– Подойди к боковой двери.

– Сейчас. Господи, здесь забито. Ладно, обожди секунду.

Она вспомнила, что стоит в одних чулках, трусиках и лифчике, накинула пиджак на плечи. Через мгновение дверь со скрежетом распахнулась, Мервин влетел в сарай. Она прильнула к его плечу.

– Надо же, а я уже думала, придется умереть здесь. – Неожиданно полились слезы. Он гладил ее щеку, волосы.

– Милая, успокойся.

– Это Питер запер меня тут.

– Мерзавец твой братец, вот что я тебе скажу.

Нэнси смотрела ему в глаза, губы ласкали его лицо – лоб, подбородок, щеки, пока не встретились с его ртом. Она почувствовала, что возбуждается. Не в силах перебороть природу, она жадно целовала его рот, крепкие мужские руки обнимали ее шею. Нэнси прильнула к нему всем телом, грудь затвердела, приятно жгло между ног, захотелось прижаться к нему бедром. Пальцы проникли под пиджак, щупали ее спину, затем ниже, пока не натолкнулись на трусики. Он даже отпрянул, никак не ожидал такого поворота. Пиджак распахнулся.

– Боже, где твоя юбка?

Она засмеялась.

– Спустилась из-за того, что я сняла пояс. Пришлось немножко раздеться. А что, так хуже?

– Наоборот. – Мервин не стал отвлекаться на дальнейшие объяснения, он вовсю занялся ее бедрами, ласкал мягкий живот. Твердый член уперся в нее, стоял, как зашкаленный термометр. Она не удержалась, провела по нему рукой.

Они оба буквально потеряли голову. Ей остро захотелось, чтобы он взял ее прямо здесь, сейчас, не откладывая ни на минуту, она знала, что Мервин чувствует то же самое. Он тяжело дышал ей в ухо, широкие ладони ласкали ее маленькие нежные груди. Она сама расстегнула ему рубашку, затем молнию на брюках, вытащила пенис... «Ерунда, не надо стесняться, – стучала мысль в мозгу, – я могла умереть, у-ме-реть!» Они задыхались от страсти, звериное желание забило все другие чувства. Нэнси стояла как зачарованная и смотрела на огромный вздрагивающий член в своей маленькой ручке. Маленькая, да удаленькая, потому что уже через секунду она опустилась на колени и взяла в рот...

Она попыталась поддерживать ритмичные движения, зная, что так приятней. Соленый вкус во рту, терпкий запах мускуса – все это только усиливало возбуждение. Нэнси не видела его глаз, но догадывалась, как ему хорошо, энергичные движения нарастали. Наконец он взмолился:

– Остановись, или я кончаю.

Он приподнял ее, лихорадочно стащил трусики. Она ощущала, как дрожат его пальцы. А Мервин уже ничего не замечал, потому что целовал ее в лобок.

Медленно дрожащий палец сполз вниз, потрепал клитор, легко вошел внутрь, уперся в заднюю стенку. Нэнси тоже перестала замечать все вокруг. Влажные губы слились в поцелуе, языки, не смущаясь, переходили от одного к другому. Когда они прервали поцелуй, чтобы не задохнуться, Нэнси задала один-единственный вопрос:

– Как? – По правде сказать, все другие были бы просто неуместны.

– Обхвати меня крепко за шею.

Она выполнила этот маневр безупречно. Он легко приподнял ее, поддержав ноги, направил на цель и медленно насадил на себя – да так уверенно, будто прикручивал болт к гайке. Коленями она обхватила его талию.

Какое-то мгновение они не двигались, только болт все сильнее вкручивался в гайку. Она ощущала его внутри, одно это уже было блаженством.

А затем начался танец – сначала медленный менуэт, потом игривая мазурка и наконец веселая ритмичная полька. Стоны, всхлипы и вскрики слышало лишь море, но оно умеет хранить тайны. Мервин оказался хорошим мастером не только у себя на фабрике, он умел делать кое-что, не хуже своих пропеллеров. Ей нравилось каждое его касание, он заходил сверху, и снизу, и сбоку, стенки интенсивно сжимались. Нэнси знала, что еще секунда-другая, и она отключится. И это было здорово. Хотелось получить все и разом.

– Быстрее! – прошептали губы. Он выполнил ее пожелание. Польку сменил быстрый джайф.

От восторга Нэнси закрыла глаза. Волны оргазма сотрясали ее тело. При каждом движении слышались их приглушенные вскрики. Он, будто великан, держал ее на весу, как пушинку, проникал глубже, сильнее, жарче. Она хотела остаться так навсегда.

Последний удар обрушился шквалом. Она даже почувствовала, как он выстрелил. Внутри потоками растекалась влага.

Когда дыхание стало ровнее, он бережно опустил ее на пол.

– С тобою, словно в раю. – Его глаза улыбались.

Она оделась. Кое-как закрепила пояс. Медленно они вышли на свет, побрели по направлению к пирсу. Оба молчали, любые слова были лишними.

«Неужели моя судьба отправиться в Англию и выйти за Мервина», – думала Нэнси. Они проиграла свою битву за компанию, теперь в Бостон не успеть. Что ж, Питер может праздновать победу. Ей уже все равно. Она подумала о своих мальчишках. Они уже взрослые и самостоятельные. А Мервин отличный любовник, дай бог, чтобы он оказался таким же мужем. Что делать в Англии? Все что угодно, лишь бы не быть домохозяйкой.

Они подошли к пирсу, взглянули на воду. Она вспомнила, что пора бы справиться насчет поезда, навести справки, но тут вдруг обратила внимание, что Мервин напряженно вглядывается вдаль.

– На что ты смотришь?

– На «Дикого гуся».

– Что-то ты уж больно развеселился. Не вижу ни гуся, ни уток.

– Вон тот маленький гидроплан по-другому называют «Дикий гусь». Совсем новая модель, появились лишь пару лет назад. И очень быстрые, быстрее, чем клипер...

Она посмотрела в укапанном направлении. Самолетик и впрямь выглядел современно – моноплан, два двигателя, закрытая кабина. Нэнси догадалась, о чем он думает. В Бостон еще можно успеть.

– Может, попробуем нанять на один рейс?

– Я именно это и собираюсь сделать.

– Быстрее, пойдем спросим. – Они поспешили в диспетчерскую.

Молодой парень в форме «Пан Америкэн» поднялся им навстречу.

– Эй, ребята, вы опоздали на свой самолет.

– Знаем. Скажи лучше, кто хозяин того гидроплана? – быстро спросила Нэнси.

– "Гуся", что ли? Есть тут один папаша, владелец здешней мельницы. Зовут Альфред Саутборн.

– Он может одолжить самолет за деньги?

– Вы хотите зафрахтовать рейс?

– Точно, вы догадливы.

– Нет проблем. Тут как раз есть один малый, пилот, приехал посмотреть на клипер. – Он подошел к двери в соседнюю комнату. – Эй, Нед. Здесь ребята спрашивают про твоего «гуся».

Вошел Нед. Это оказался приятный на вид мужчина лет тридцати, в короткой рубашке с погончиками. Он вежливо поздоровался, спросил, в чем дело.

– Я бы рад помочь, но напарника сейчас, увы, нет рядом, а нужны два пилота.

У Нэнси опустилось сердце.

– Я пилот, – выступил вперед Мервин.

Нед скептически посмотрел на него.

– Летали когда-нибудь на гидроплане?

Нэнси затаила дыхание.

– Да, на «универсале».

Нэнси никогда не слышала о таком, наверное, это был какой-то гоночный самолет, потому что Нед крайне удивился и спросил.

– Вы что, участвуете в спортивных соревнованиях?

– Нет, это в прошлом, в молодости. Сейчас летаю просто когда захочу. У меня есть «бабочка-медведица».

– Ну, раз вы летали на «универсале», то с «гусем» наверняка справитесь. Беру вас вторым пилотом. Куда полетим?

– В Бостон, – ответила Нэнси.

– С вас тысяча долларов.

– Согласна. Только, если можно, летим немедленно.

Нед выглядел изумленным.

– Хорошо, через пять минут я готов. Как будете платить, мадам?

– Могу выписать вам чек прямо здесь или снять со счета «Блэк'с бутс» в Бостоне.

– Вы работаете в «Блэк'с бутс»?

– Я владелица компании.

– Что же вы сразу не сказали. Я ведь ношу ваши туфли!

Она посмотрела на его ноги. Точно, их модельные черные мокасины, размер 9.

– И как вы себя в них чувствуете?

– Прекрасно. Впрочем, кому я говорю, хозяйка сама все знает.

– Да, – она улыбнулась, – вы сделали правильный выбор.