Глава 11

Как только Диана Лавси очутилась на пристани в Фойнесе, она тут же поблагодарила Всевышнего за то, что тот услышал ее молитвы и ее ноги наконец ступили на твердую почву.

Она была все так же печальна, но успокоилась, приняв решение: на клипер она не вернется, в Америку не полетит, замуж за Марка Альдера выходить не будет.

Колени дрожали, ноги, казалось, подкашивались. В какой-то момент она вообще испугалась, что упадет, но ей все-таки удалось успокоиться. Диана пошла по направлению к таможне.

Она взяла Марка под руку. Вскоре, когда они останутся вдвоем, она сообщит ему новость. Это разобьет его сердце, подумала она с жалостью, зная, как он ее любит. Но теперь нечего и думать, хватит сомнений и метаний, он сам виноват.

Все пассажиры сошли на берег, за исключением той странной парочки, что сидела рядом с ней – смазливого Фрэнка Гордона и лысого Оллиса Филда. Лулу Белл все никак не могла наговориться с Марком. Однако теперь Диане было наплевать, она ее просто не замечала. И, удивительно, но она даже не сердилась на Лулу. Конечно, актриса – дотошная и нахальная особа, но, по крайней мере, она открыла Диане глаза на ситуацию.

Пассажиры быстро прошли таможенный контроль и покинули пристань. Вскоре они очутились на западном краю деревни с единственной улицей. Пастух гнал через дорогу коров, и им пришлось остановиться, чтобы пропустить стадо.

Диана услышала, как княгиня Лавиния громко и раздраженно воскликнула:

– Зачем меня привели на эту ферму?

Дейви, маленький стюард, ответил ей мягким спокойным голосом:

– Мы ведем вас туда, где можно отдохнуть, княгиня, здесь недалеко. – Он показал на здание на другом краю деревни. Оно было похоже на гостиницу, со стенами, увитыми плющом. – Там есть очень хороший бар, «Погребок миссис Уолш», где подают великолепное ирландское виски.

Когда коровье стадо прошло, несколько пассажиров последовали за Дейви в бар.

– Пойдем, пройдемся по деревне, – сказала Диана Марку. Она хотела как можно скорее оказаться с ним наедине. Он улыбнулся и тут же согласился. Впрочем, у некоторых пассажиров возникла та же идея, у Лулу Белл в том числе. Таким образом, по главной улице деревушки, именуемой Фойнес, прогуливалась немного поредевшая, но все еще внушительная толпа.

Они увидели железнодорожную станцию, почту и церковь, затем два ряда домишек из серого камня с черепичными крышами. Кое-где на первом этаже лавки. На обочине дороги несколько повозок с впряженными в них пони и только один грузовик. Деревенские жители в куртках из твида и домотканого сукна удивленно глазели на спустившихся с небес гостей в шелках и мехах. Диана чувствовала себя так, будто участвует в праздничной процессии. Видимо, провинциальный Фойнес еще не привык к роли «перевалочного пункта» для знаменитостей и элиты всего мира.

Она надеялась, что группа расколется и каждый пойдет своей дорогой, но пассажиры держались все так же вместе, словно они первооткрыватели на новых землях и боятся потеряться. Диана начала думать, что попала в ловушку. Время уходит. Когда они проходили мимо еще одного бара, она дернула Марка за рукав:

– Давай зайдем сюда?

Лулу моментально опередила его с ответом:

– Прекрасная идея! В Фойнесе нечего больше смотреть.

Диана решила избавиться от актрисы, чего бы ей это ни стоило.

– Прошу прощения, но мне хотелось бы поговорить Марком наедине.

Марк был обескуражен ее словами и тоном.

– Дорогая, послушай, – запротестовал он...

– Нет проблем, нам все ясно, – Лулу отвечала за всех. – Мы сейчас пройдем дальше и оставим влюбленных, правда? Там впереди еще один бар, или я совсем ничего не понимаю в ирландцах.

Лулу стремилась выглядеть веселой, но в глазах ее были холод и досада.

– Извините нас, Лулу, – произнес Марк.

– Ерунда, перестаньте.

Диане не понравилось, что Марк извиняется, да еще за них обоих. Она резко повернулась на каблуках и вошла в здание, предоставив ему поступать так, как он захочет.

В помещении оказалось темновато и прохладно. В баре подавались в основном крепкие напитки, повсюду бутылки и бочонки с крепленым вином. На дощатом полу стоят деревянные скамейки и стулья. Посетителей почти нет, только двое пожилых мужчин с изумлением уставились на Диану. В своем модном платье в горошек и легком шелковом темно-рыжем пиджаке она выглядела очень странно для этого заведения. Она доходила на принцессу, случайно забредшую в пивной зал.

За стойкой появилась маленькая женщина в переднике.

– У вас есть бренди? – спросила Диана. Ей хотелось сначала немного выпить для храбрости. Она села за маленький столик.

Вошел Марк и сел рядом. Вероятно, он вдоволь наизвинялся.

– В чем дело?

– Я устала от твоей подруги.

– Хорошо, но зачем обязательно грубить?

– Какая же это грубость? Я просто сказала, что хочу поговорить с тобой наедине.

– Можно было бы выразить эту мысль потактичнее.

– Нельзя. Намеков она не понимает.

Он выглядел раздраженным.

– Ты не права, она очень чуткий человек, хотя и может показаться навязчивой.

– Ладно, теперь это уже не важно.

– Как это не важно? Ты только что обидела одну из моих старых приятельниц.

Официантка принесла Диане бренди. Она сразу же сделала пару глотков, чтобы побороть волнение. Марк наказал себе стакан ирландского портера.

– Не важно потому, что я передумала и не полечу с тобой в Америку.

Он побледнел.

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Конечно. Я много думала и хочу остаться. Возвращаюсь к Мервину, если... если он захочет принять меня обратно. – Впрочем, в душе она не сомневалась, что захочет.

– Ты ведь не любишь его, ты сама мне говорила, да и я это вижу...

– Что ты видишь? Ты когда-нибудь был женат? – Он моментально осунулся, и она смягчилась, положила руку ему на колено. – Ты прав, я действительно люблю его другой любовью, не так, как тебя. – Тут ей стало стыдно, и она убрала руку. – Но это ничего не значит.

– Ясно, – произнес он виноватым голосом, – я слишком увлекся разговором с Лулу, и ты меня наказываешь. – Извини, дорогая, хочешь, я встану перед тобой на колени? Знаешь, я вел себя глупо, переключил все внимание на другую женщину, а о тебе почти забыл. Это все потому, что мы не виделись с ней целую вечность. Старые студенческие воспоминания и все такое... Но точка. С этим покончено. Это наше первое общее большое путешествие, мы начнем вить гнездышко...

– Нет, нет, ты не понял. Дело не только в Лулу. Думаю, я несколько преувеличила свои чувства к тебе и поступила безрассудно.

Официантка принесла Марку портер, но он к нему даже не притронулся. Диана продолжала.

– Я бросила все знакомое и привычное: дом, мужа, друзей, страну, где родилась и выросла. И теперь лечу куда-то в неизвестность через Атлантику, через бурлящее море, пену, опасности. Зачем? Там меня ждет абсолютно чужая страна – ни друзей, ни денег, вообще ничего.

Марк выглядел потрясенным.

– О боже, что же я наделал, наделал по глупости! Бросил тебя как раз в тот момент, когда ты чувствуешь себя наиболее беззащитно и уязвимо. Прости меня, осла, прости, ради бога, я исправлюсь.

«Может быть, исправишься, – думала в этот момент Диана, – а может, и нет». Конечно, Марк любит ее, но какой он легкомысленный, у него такой характер, что он просто не может быть последовательным. Что, если он забудет свои обещания? Сейчас он, конечно, искренен, а что будет потом, когда он встретит еще кого-нибудь из своих друзей? Именно эта черта, легкое отношение к жизни вообще, сделала его особо привлекательным в ее глазах. Теперь она понимала свою ошибку – это же делает его ненадежным, особенно для семейной жизни. Мервину можно было поставить в вину что угодно, но одно достоинство – надежность, постоянство – перевешивало кучу недостатков. Плохой или хороший, он никогда не менялся.

– Я не считаю, что могу на тебя положиться.

Он изменился в лице.

– Разве я тебя уже подводил?

– Не подводил, но можешь.

– Послушай, выбрось все из головы. Ты хочешь вырваться, уйти от своей прошлой жизни. Ты несчастлива с мужем, страна воюет, тебе опостылели дом, друзья – ты сама мне это говорила.

– Да, правильно, мне все наскучило, но, по крайней мере, я никогда не боялась за свое будущее.

– И сейчас не нужно бояться. Америка очень похожа на Англию, люди говорят на том же языке, смотрят те же фильмы, слушают ту же музыку. Тебе понравится. Обещаю, я буду о тебе заботиться.

Ей очень хотелось верить его словам.

– Вспомни еще об одном, – он сделал паузу, – о детях.

Здесь он попал в точку. Она так страстно хотела иметь ребенка, но Мервин против, у него вообще на уме одна фабрика и работа. Да и какой из него отец? А Марк, наоборот, был бы великолепным отцом – любящим, нежным, счастливым. Ей стало грустно, она опять задумалась, правильно ли поступает. Может, действительно нужно все бросить? Какое значение имеют дом, стены, надежность, безопасность, когда семьи, по существу, нет?

Но что, если Марк бросит ее на полпути в Калифорнию? Предположим, она оформит развод в Нью-Йорке, а ему подвернется какая-нибудь другая Лулу, и он с ней укатит, тогда она окажется в жутком положении – ни мужа, ни детей, ни денег, ни дома.

Надо было ей тогда не соглашаться мгновенно на его уговоры, а немножко повременить, все взвесить. А то она как дурочка сразу обвила его шею руками и зашептала на ухо: да, да, не успев ни о чем подумать. Надо было получить хоть какие-нибудь гарантии, например, договориться об обратном билете в Англию на случай, если у них ничего не получится. Впрочем, все это ерунда. Он бы наверняка обиделся, а уж когда начнется настоящая война, тут никакой билет не поможет.

Сейчас поздно рассуждать о том, как нужно было поступать. Задним числом мы все умные. Ладно, решение принято, любые уговоры бесполезны.

Марк взял ее руку, спрятал в свои ладони, она не сопротивлялась.

– Ты передумала. Дорогая; умоляю, передумай назад. Мы вместе, ты станешь моей женой, у нас появятся дети, много детей. Мы будем жить в доме у моря, наши малыши смогут бегать по пляжу и играть в волнах, они будут светловолосые, загорелые, а когда вырастут, станут играть в теннис, кататься на велосипедах, заниматься серфингом.

Но было поздно, ее минутная слабость прошла.

– Не получится, Марк, я отправляюсь домой.

По его глазам она увидела, что он впервые поверил ей. Они сидели молча, расстроенные, грустно глядя друг на друга.

Именно в этот момент вошел Мервин.

Диана не могла поверить своим глазам и уставилась на него, как на привидение. Нет, невозможно, он же сейчас должен быть далеко!

– Так вот вы где, – произнес он громким голосом.

От неожиданности Диана вжалась в спинку стула, ее переполняли ужас, страх, облегчение, растерянность, стыд. Она видела, как Мервин пристально смотрит на них, вернее, на ее руку в ладонях постороннего мужчины. Она непроизвольно высвободилась.

– Что такое? В чем дело? – вскинул брови Марк.

Муж не спеша подошел к столику, засунув руки в карманы.

– Послушай, кто этот чудак и что ему здесь надо?

– Мервин, – еле слышно прошептала Диана.

– Боже!

– Мервин... как ты добрался сюда?

– Прилетел, – процедил он сквозь зубы.

Только сейчас она заметила его кожаную летную куртку и шлем.

– Но как ты узнал, где нас искать?

– В твоей маленькой записке было сказано, что ты летишь в Америку, а это можно сделать только одним способом, – торжествующе ответил он. Она поняла, что, несмотря на кажущуюся суровость, он доволен собой, тем, что сумел вопреки всему догнать ее и перехватить. Ей и в голову не приходило, что он может воспользоваться своим самолетом.

Мервин присел за их столик.

– Двойное виски, пожалуйста, – обратился он к официантке.

Диана взглянула на Марка. Он нервно потягивал портер. Поначалу он был явно застигнут врасплох появлением Мервина, не знал, что делать, куда деваться, но сейчас ничего, опомнился, когда понял, что Мервин пришел не для того, чтобы устраивать потасовку. Он выглядел просто обеспокоенным, чуть отодвинул свой стул, чтобы не сидеть слишком близко к Диане. Может, ему тоже немного стыдно перед мужем, который увидел, как обнимают его жену.

Диана сделала глоток бренди. Мервин молчал, не спуская с нее глаз. Он выглядел оскорбленным и несчастным. Ей захотелось броситься к нему в объятия. Он мчался, спешил, проделал такой далекий путь, по сути, не зная, как его примут. Она потянулась и легонько тронула его за руку.

К своему удивлению, она вдруг поняла, что ему тоже не по себе: он все время бросал тревожные взгляды на Марка, словно ему неловко, что жена прикасается к нему в присутствии своего любовника, человека, с которым сбежала. Принесли виски, и он залпом выпил его. Марк тоже выглядел несчастным. Через некоторое время он вдруг опять вплотную придвинулся к Диане.

Диана чувствовала себя ужасно взволнованной. Никогда еще ей не приходилось бывать в такой ситуации. Они оба любили ее. С каждым она спала – оба это знали. В душе она любила и того и другого, может быть, по-разному, но любила их обоих, и теперь ей хотелось как-то приободрить этих двух здоровых мужчин, похожих сейчас на маленьких детей, но она боялась и не знала, как это сделать. Уверенная, что нельзя ободрить одного, не обидев другого, она отодвинулась от них на равное расстояние и откинулась на спинку стула.

– Мервин, прости, я не хотела сделать тебе больно.

Он посмотрел на нее в упор.

– Верю.

– Ты... ты понимаешь, что случилось?

– В общих чертах, да, – произнес он с сарказмом. – Ты убежала со своим любовником. – Он наклонился в сторону Марка, скрипнув зубами. – Американец? Знаю таких, перелетная птица, с ними, конечно, проще.

Марк ничего не отвечал, пристально глядя на Мервина.

Он вообще по натуре не был конфликтным человеком и сейчас не выглядел оскорбленным, а лишь озадаченным. Марк наблюдал за Мервином, как врач за пациентом. В его жизни этот человек занимал важное место, хотя они никогда не встречались. Все эти месяцы он думал: что это за мужчина, с которым Диана проводит каждую ночь? Теперь он его увидел и смог убедиться, что перед ним достойный соперник. А Мервин, наоборот, ничуть не интересовался Марком.

Диана наблюдала за ними. Трудно представить себе двух более разных людей. Мервин высокий, агрессивный, злой, нервный. Марк ниже, более хрупкий, чуткий, открытый. В голову пришла смешная мысль, что Марк когда-нибудь включит эту сцену в одну из своих комедийных пьес.

Глаза наполнились слезами, она вынула платок, тихонько высморкалась.

– Признаюсь, я поступила безрассудно.

– Безрассудно? – Мервин аж прищелкнул языком. – Нет, гораздо хуже, ты, похоже, совсем рехнулась.

Она вздрогнула. Он всегда умел припечатать словом, как ударом хлыста, но сейчас она это заслужила.

Официантка и те двое в углу следили за их разговором с нескрываемым интересом. Мервин знаком подозвал к себе женщину.

– Дорогуша, вы не могли бы принести мне парочку бутербродов с ветчиной?

– С удовольствием, – ответила та вежливо. Мервин всегда пользовался успехом у официанток и барменш.

– Видишь ли, – продолжала Диана, – последнее время мне было так плохо, а ведь я всего лишь хотела немного счастья.

– Счастья? В Америке? Там же у тебя ни друзей, ни родных, ни дома. Где были твои мозги?

Диана побледнела. Конечно, она ему очень благодарна, что он прилетел, нашел ее, но можно быть хоть чуточку добрее. Вдруг она почувствовала на своем плече руку Марка.

– Не слушай его, – произнес он спокойно. – У тебя будет не кусочек, а огромный кусок счастья, я обещаю.

Она с испугом взглянула на Мервина. Нет, так больше продолжаться не может. Вполне вероятно, что дело кончится тем, что муж растопчет ее прямо здесь, на глазах у Марка, публично отказавшись от неверной жены. В результате – ни Мервина, ни Марка. То-то порадуется Лулу Белл. А он на это способен, он вообще человек импульсивный, а сейчас ему предстоит принять моментальное решение. Как жаль, что все так скоропалительно, в таких делах не нужно торопиться. Потом, со временем, она смогла бы залечить его рану, а сейчас... Она поднесла к губам свою рюмку, но тут же доставила ее на стол.

– Теперь я уже ничего не хочу.

– Ну, не думаю, что все так мрачно, чашку чая ты все-таки выпьешь?

– Да, чаю, да.

Марк подошел к стойке и сделал заказ на троих.

Мервин так никогда бы не поступил, по его мнению, за чаем ходят только женщины. Казалось, муж уловил ход ее мыслей, он презрительно посмотрел на Марка.

– Так вот в чем дело? Оказывается, я должен был еще и чай тебе приносить. Мало того, что я тебя кормлю и одеваю, ты хочешь сделать из меня домашнюю хозяйку. – Его голос гремел. Принесли бутерброды, но он до них и не дотронулся.

– Сейчас не время для ссоры.

– Почему же? Самое подходящее время! Ты убежала с этим ничтожным типом, не сказав мне ни слова, оставив лишь дурацкую записку. – Он вынул из кармана куртки какую-то бумажку, и Диана узнала свое письмо. Ее лицо залила краска. Как он может быть таким жестоким, ведь над этим клочком бумаги она пролила столько слез! В горле встал комок, она отодвинулась от мужа подальше.

Принесли чай, Марк взял чашку, чтобы передать ее Мервину.

– Вы не откажетесь принять чашку из рук «ничтожного типа»? – Двое ирландцев в углу прыснули от смеха, но Мервин так и остался сидеть с каменным лицом, только глазами сверкнул.

Диана начала злиться.

– Послушай, Мервин, может быть, я глупая, безрассудная женщина, но я имею право на счастье.

– Нет, постой. – Он погрозил ей пальцем. – Ты сделала свой выбор, когда выходила за меня замуж, что же теперь говорить о каких-то правах?

Боже, почему он не понимает, почему с ним всегда приходится разговаривать, как с истуканом, неужели так трудно понять элементарные вещи? Надо же, человек вбил себе в голову, что только он может быть прав.

Знакомое чувство, она как будто снова очутилась дома. Все это уже было долгих пять лет, по крайней мере, раз в неделю. За те несколько часов в самолете, она забыла, каким ужасным может быть Мервин, как он заставлял ее страдать. Теперь все вернулось, как кошмарный сон.

– Знаете что, Мервин, перестаньте ей угрожать, – неожиданно сказал Марк. – Она взрослый человек и может поступать так, как ей заблагорассудится. Вы здесь абсолютно бессильны. Если Диана хочет вернуться домой, она это сделает. А если хочет отправиться в Америку и выйти за меня замуж, то тоже сама вправе решать.

Мервин сильно стукнул кулаком по столу.

– Она не может выйти замуж, потому что уже замужем.

– Она может развестись.

– На каком основании?

– У нас в Неваде не спрашивают оснований.

Мервин со злостью посмотрел на Диану.

– Ты не полетишь ни в какую чертову Неваду, ты немедленно вернешься со мной в Манчестер.

Она взглянула на Марка. Он неясно улыбнулся в ответ.

– Решай и поступай, как сама хочешь.

– Бери свою куртку, – бросил Мервин, вставая.

Диана наконец вышла из оцепенения. Мервин своим грубым поведением невольно напомнил ей о положении, в котором она находилась. Все ее страхи в полете, волнения насчет Америки не шли ни в какое сравнение с одним, главным вопросом: с кем она хочет жить? Они с Марком любят друг друга, в конце концов, все остальное не в счет. Огромное облегчение волной прокатилось по ее телу, когда она объявляла им свое окончательное решение. Диана набрала полную грудь воздуха: