Царская любовь средневековой Московии сосредоточена в Кремле.
      Именно отсюда, с Кремля – центра Москвы – мы и начнем свое повествование об адресах любви... И начнем мы с человека страшного, которого горе ввергло в омут распутства и злодейства. Его называют «родственником» Синей Бороды – легендарного владельца замка, убившего множество своих жен. Так оно и есть. Но, прежде чем мы приступим к рассказу о самом Иване Грозном и его любовных чувствах, которые вспыхивали большей частью в царской резиденции – Кремле, надо вспомнить об одной истории, которую знают далеко не все. Итак...
 
      Отец Ивана Грозного царь Василий прожил двадцать лет со своей тихой и незлобивой женой Соломонией. У них не было детей, оба супруга страдали от этого... Что только ни делала Соломония – умывалась заговоренной водой, мазалась чудодейственными мазями. Но ничего не помогало! Тогда Василий решил отправить жену в монастырь и заново построить свое семейное счастье. Соломонию насильно постригли в монахини и увезли в Суздальскую девичью обитель... Там она стала инокиней Софией.
      Царь изгнал законную супругу не столько потому, что она была бездетна (это стало лишь официальным предлогом), сколько потому, что давно имел связь с молодой красавицей – боярыней Еленой Глинской. Это была обольстительная авантюристка, сумевшая добиться своего: Василий очень скоро венчался с нею. И уже после венчания пришла ему весть из обители, где томилась его первая супруга, – Соломония беременна. И нет сомнений, что это – его ребенок!
      Да, инокиня София произвела на свет сына, Георгия. Его отняли у матери. И, скорее всего, лишили жизни. Василию не нужен был теперь сын от Соломонии. Он ждал теперь детей от любимой Елены.
      И тогда Соломония прокляла Василия и род его.
      А вот Елена Глинская, спустя три года после бракосочетания, в 1530 году, разрешилась от бремени мальчиком, на которого и пало проклятье Соломонии...
      Говорят, в тот час прогремел по всему миру великий гром. Задрожала земля.
      В тот день родился у царя Василия сын, которому суждено было войти в историю под именем Ивана Грозного...
      Прошло семнадцать лет, наступил 1547 год. Молодой царь Иван IV (Грозный), задумав жениться, решил устроить смотрины лучших невест, родом из боярских и дворянских семей. Выбор царя остановился на сироте, дочери покойного Романа Юрьевича Захарьина, из рода, известного с середины XIV века, однако к высшей знати не принадлежащего. «Но не знатность, а личные достоинства невесты оправдывали сей выбор, и современники, изображая свойства ее, приписывают ей все женские добродетели, для коих только находили они имя в языке русском: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость, соединенные с умом основательным; не говорят о красоте: ибо она считалась уже необходимою принадлежностью счастливой царской невесты», писал историк Н. М. Карамзин в книге «История государства Российского».
      И вот как обстояло дело. Анастасия потеряла отца еще в младенчестве. Иван, увидав ее еще задолго до смотрин, влюбился в девушку, но при этом объясниться постеснялся, а потому и затеял «смотрины». Однако на смотринах роли своей не выдержал, а сразу же подошел к ней, встал рядом и долго молчал...
      Но всем все стало ясно!
      Царь нашел свою суженую. И кто знает, если бы не ее преждевременная смерть, возможно, не знала бы старая Россия всех тех ужасов, что неизменно встают в памяти, как только услышишь имя Грозного...
      Ведь любовь творит чудеса! И все дурное, что наполняло душу молодого человека, ушло на задний план, потому что Анастасия тоже полюбила своего Ивана-Царя.
 
      Источники сохранили немного сведений о характере и жизни первой русской царицы и первой, пожалуй, любимой жены Ивана Грозного. Анастасия, «ростом маленькая, а коса до полу, богатая», получившая воспитание в затворе боярского терема, не обладала властным характером и не стремилась оказывать влияние на государственные дела мужа.
      Однако, взятие Казани царь «посвятил» ей, своей царице. Анастасия благословила супруга в поход на Казань. «Она была беременна, плакала. Упала к нему в объятия... Анастасия встала на колени и вслух молилась о здравии, о победе, о славе супруга...»
      Летопись также гласит, что «предобрая Анастасия наставляла и приводила Иоанна на всякие добродетели», усмиряя его необузданный нрав.
      Русскому летописцу вторит современник Грозного, англичанин Дорсет, бывший в то время в Москве по торговым делам: «Эта царица была такой мудрой, добродетельной, благочестивой и влиятельной, что ее почитали и любили все подданные. Великий князь был молод и вспыльчив, но она обращалась с ним с удивительной кротостью и умом».
      Анастасия была талантлива: прекрасно вышивала, рукодельничала. Ей принадлежит заслуга открытия в России первой златошвейной мастерской, где за одним столом работали жены и бояр, и стрельцов, и купцов, «замеченные» в искусстве «пяличного дела». Пелены, покровцы, плащаницы, «воздухи» передавались в дар церкви. Кое-что из этих бесценных произведений швейного искусства хранится сейчас в собраниях музеев. Аналогов им нет и поныне.
      Анастасия родила царю троих сыновей и трех дочерей. Дочери умерли маленькими, один сын утонул, второго убил отец в приступе гнева. И лишь третий, Федор, станет впоследствии наследником престола.
      Царица умела смирять буйный нрав Ивана. Она была в числе немногих людей, к чьему мнению он вообще прислушивался в жизни...
      В 1560 году она умерла, пережив долгую болезнь. «Сердце ее перестало служить родине», – пылко воскликнет поэт того времени. Историки по-разному толковали причины столь ранней смерти. Большинство склонялось к тому, что молодая царица не перенесла частых родов. В одном же из документов, составленных самим Иваном Грозным, высказывается предположение о другой причине смерти – царицу Анастасию извели отравой.
      Исследования последних лет полностью подтвердили эту версию. Специалисты также установили возраст царицы – ей было тогда не более двадцати шести лет. Вероятно, в ее смерти были заинтересованы представители высшей знати, стремившиеся устранить «захудалых», «некняжеских» родственников Анастасии из окружения царя, где они впоследствии заняли важные государственные посты.
      «Вся Москва хоронила свою первую любезную царицу. Когда несли тело в Девичий Вознесенский монастырь, народ не давал пути, теснясь на улицах к гробу. Нищие отказывались брать милостыню, чтобы в этот горестный день не ощутить отрады насыщения», – так сказано у Карамзина. Летописи сохранили яркий рассказ о переживаниях грозного царя: за гробом он шел, поддерживаемый под руки, так как «от великого стенания и от жалости сердца» еле держался на ногах. «Здесь конец счастливых дней Ивана и России, ибо он лишился не только супруги, но и добродетели».
      Надо добавить, что спустя годы внучатый племянник Анастасии, Михаил Романов, станет первым царем династии Романовых...
      Но это случится еще не скоро.
      Однако вернемся к вопросу отравления молодой царицы. Уникальная экспертиза, проведенная в последнее время, подтвердила догадки о яде. И не просто подтвердила, но помогла выяснить, как и чем была отравлена Анастасия...
      ...Не так давно впервые для детальных химических исследований были вскрыты гробницы царской усыпальницы в Московском Кремле. Раскрыта тайна кончины жен великих правителей русского престола. Смерть породнила Годуновых с Романовыми. И можно представить, что испытали те, кто поднимал крышку первого саркофага. Конечно, время сделало свое дело. И все-таки увиденное не могло их не поразить. Да и как иначе, если, к примеру, пять веков оказались бессильны уничтожить... девичью красу – косу. А она сразу бросилась в глаза, едва приоткрылось захоронение первой жены Ивана Грозного – Анастасии. Вспомните, как современники описывали ее портрет: сама маленькая, а коса богатая, почти до пола. И коса эта сохранилась! Только чуть-чуть усохла...
      Царские усыпальницы – поистине уникальное место в Кремле. Зайдите в Архангельский собор, где погребены московские князья и русские цари – от Ивана Калиты до Петра II. Здесь какая-то особая аура. И не сразу поймешь: то ли отдаются эхом под сводами собора твои собственные шаги, то ли словно что-то шепчет далекое прошлое. А может, и впрямь это витают спрятанные веками тайны?..
      Здесь, в Архангельском соборе, изначально хоронили венценосцев-мужчин. Последним же пристанищем для их матерей, жен, дочерей и сестер был Вознесенский монастырь. Он располагался с правой стороны от Спасских ворот.
      Первой в стенах Вознесенского монастыря была похоронена жена Димитрия Донского – княгиня Евдокия. Кстати, она обитель и основала. Всего в этом некрополе насчитывалось более тридцати гробниц. Древнейшая и богатейшая из них принадлежала самой Евдокии. Из других особенно выделялись захоронения первой супруги Ивана Грозного царицы Анастасии, второй его жены – Марии Темрюковны, третьей – Марфы Васильевны Собакиной и седьмой – Марии Федоровны...
      Монастырь закрыли сразу после революции. А в 1929 году его решили вообще уничтожить. Не помогли протесты ни ученых, ни писателей, ни историков: постройки начали разбирать. В спешке, беспощадно. Тогда сотрудники музеев Кремля попытались спасти хотя бы самое ценное. Белокаменные саркофаги с останками перевезли через площадь и по доскам через пробитое в стене отверстие спускали в подвальную палату Архангельского собора. Где они и находятся до сих пор.
      Серьезная научная работа началась в «женском некрополе» лишь в последние годы. Выяснилось, что «кремлевские жены» в далеком прошлом частенько становились жертвами агрессии и злостных козней.
      Проведя анализ химического состава костей, ученые обнаружили, что обитательницы средневекового Кремля постоянно подвергались воздействию каких-то веществ с повышенным содержанием свинца, ртути, мышьяка и иногда бария. Предположили, что это были косметика и лекарства. Возможно, и так: согласно этикету тех лет, дамы царского двора России должны были белить лицо, показываясь «на людях».
      Но тогда получается, что косметика русских княгинь и цариц была изрядно ядовитой. Вот данные исследований. В костях Великой княгини Софьи Палеолог, бабки Ивана Грозного, умершей в 1503 году, обнаружили: свинца – 58,6 мг/кг (норма – 1,9 мг/кг), цинка – 27 (норма – 14), меди – 7,1 (норма – 1,8). С ртутью, мышьяком и свинцом все более или менее понятно. Известно: в те времена в качестве косметики использовали те же краски, что и в живописи, которые делали на основе этих элементов. Они же входили в большом количестве и в состав многих лечебных мазей. Например, мышьякосодержащими лекарствами лечили ангину и тиф.
      Сегодня мы знаем, насколько это опасно для здоровья. Однако красота – красотой. Главное и самое интересное ждало ученых дальше: они обнаружили повышенное содержание всех перечисленных элементов в костях царицы Анастасии Романовны, жены Ивана IV. И особенно много в них оказалось ртути.
      Вместе со специалистами из Бюро судебно-медицинской экспертизы Комитета здравоохранения Москвы биохимики провели спектральный анализ прекрасно сохранившейся темно-русой косы царицы. Той самой «девичьей красы». И установили: содержание солей ртути в волосах превышает норму в несколько раз. Загрязненными ими оказались также обрывки савана и тлен со дна каменного саркофага Анастасии. Что это значит? Налицо – отравление. Ученые убеждены, что организм молодой женщины не мог накопить такое количество ртути даже при ежедневном пользовании косметикой и мазями. Ведь при остром отравлении ртутью организм «старается» вывести яд через почки, кишечник и с потом. Кости просто не успевают накопить его. Волосы же пропитываются ядовитым потом и удерживают смертоносный металл надолго... Вот вам и прекрасная коса царицы!
      Это сегодня киллеры предпочитают пистолеты с глушителями. А в средние века именно соли ртути были главным методом устранения врагов. И пользовались ими не только при дворах западноевропейских монархов, знаменитых своими интригами. Так что русский двор не стал исключением. У Анастасии Романовны было много недоброжелателей...
 
      Но вернемся к рассказу о любви грозного царя, который после смерти любимой Анастасии совершенно обезумел.
      Шесть других браков Ивана стали поисками утраченного счастья, которого он, скажем забегая вперед, так и не обрел... Второй женой Грозного стала дочь князя Михаила Васильевича Черкасского – Мария Темрюковна. И Иван переселился во двор тестя, «переехав через Неглинную реку на Арбацкую улицу», как пишут в хрониках. Это нынешняя улица Воздвиженка, место домов № 4-6.
      Он выписал жену с Кавказа, она была крещеной черкешенкой. Приехала она в столицу также вместе с братом-идиотом, который прославился на Руси своим обжорством и силой. Выбор жены был, что называется, удачным. Весьма даже подходящим – по красоте и злости Мария Темрюковна была дьяволом во плоти. Страстность княжны ввергла тогда уже полубезумного царя в сети страшного распутства. Пресыщенность и сладострастие обернулись для Грозного проявлением отвратительных сторон чувственного инстинкта, и тогда он стал «разнообразить наслаждения», переходя от неистовых ласк Марии Темрюковны к баловству с Федькой Басмановым, женоподобным красавчиком. Историки утверждают, что Грозный возлюбил Федьку именно в угоду своей супруге.
      О степени расположения Ивана Васильевича к его любимцу можно судить вот по такому рассказу. Однажды племянник боярина Овчины-Телепнева-Оболенского Дмитрий поспорил с Федькой Басмановым. И, раздраженный его дерзостью и заносчивостью, сказал в порыве:
      – Я и мои предки служили царю с пользою. А ты – гнусною содомией!
      Оскорбленный красавчик пожаловался царю. На другой же день голова Дмитрия Оболенского пала на плахе...
      Летописцы отмечают, что уже через год после смерти царицы Анастасии, поселились в царских палатах все возможные и невозможные пороки и извращения...
      В чистом и опустевшем тереме гнездилась теперь, как хищная птица в голубином гнезде, свирепая Мария Темрюковна. С утра до ночи на половине государя не умолкали срамные песни, хохот, звон чаш. Пир сменялся пиром. И во время этих пиров, подражая римской аристократии, Иван Васильевич тешил себя зрелищами – то кого-нибудь щами горячими обольет, то ударит посохом насмерть, а то, забавы ради, кому в кубок и яду подсыплет – все веселее, чем просто обедать!
      Однажды боярин Репнин во время такого пиршества взбунтовался – мне, мол, государь, противно бесчинствовать и безумствовать... Так на другой день, по приказу царя его зарезали – и не где-нибудь, а в церкви, у алтаря, во время обедни!
      Грозный, потеряв свое счастье, глумился над святынями, и начинало сбываться пророчество Соломонии... Бесконечные гонения и убийства. Опричнина. Все это мы знаем из школьного курса истории. Но вот о чем не писали школьные учебники – это о «калейдоскопе» жен Грозного...
      Черкешенка Мария Темрюковна, не уступавшая мужу в жестокости и диких выходках, умерла в 1569 году. Две недели пробыла царицей красавица Марфа Собакина, выбранная из двух тысяч невест. Ее, видимо, тоже отравили, причем Марфа так и не успела стать по-настоящему женой Грозного, он венчался с нею, когда она уже была смертельно больна. Марфа ушла в мир иной девицей! Грозный объявил, что ее «извели злые люди».
      В начале 1572 года царь женился на боярышне Анне Колтовской. Ради приличия, он даже вынудил духовенство дать согласие на этот брак, выступив с речью на собрании архиереев. Если судить по этой речи, то Грозный – просто агнец Божий. Все свои неудачные браки он оправдывал невероятным невезением – вот, мол, женился на Марфе – а она померла девушкой. И так далее... «Идти в монахи не мог, – говорил Грозный, – а без супружества жить в мире соблазнительно!» – так уговаривал архиереев царь. И уговорил.
      Однако и с Анной счастья не получилось. Через три года он отправил Колтовскую в монастырь...
      Еще через семь лет монахиней стала пятая жена – Анна Васильчикова. Шестой и как бы неофициальной женой Грозного считается Василиса Мелентьевна. Ее красота так поразила царя, что он тут же велел заколоть ее мужа. Но как только Василиса имела неосторожность «взглянуть яро» на какого-то несчастного красавца, ревнивый Иван казнил беднягу, а Василису велел насильно постричь в монахини.
      Потом была несчастная княжна – Мария Ивановна Долгорукая, которую свирепый царь просто утопил в проруби – за то, якобы, что она была не девственницей. В знак душевного сокрушения по убиенной, грозный владыка приказал, однако, закрасить черными полосами купол золотой церкви Александровской слободы...
      В это же время Иван Васильевич возобновил свою любовную связь с невесткой – женой слабоумного брата Юрия. Что совершенно не мешало ему брать в наложницы сотни боярских и купеческих девиц, смазливых на вид. Зарился он даже на послушниц женских монастырей...
      Но не дало ему Небо счастья за все то зло, что творил он в мире людском!
      Эротомания Грозного продолжалась по самый день его кончины.
      Последней его супругой в 1580 году стала Мария Федоровна из боярского рода Нагих, родительница царевича Дмитрия. Этот брак стал причиной отлучения Грозного от святого причастия. И этот брак привел царя к убиению своего сына, царевича Ивана.
      Иван, возмущенный бесчисленными женитьбами отца, посмел выказать свое недовольство. К тому же жена наследника (а царевич Иван наследовал своему отцу в случае его смерти), как ныне говорят, «не сошлась характером» с новой супругой свекра. Царевич Иван вступился за жену. Мачеха пожаловалась на пасынка. И пошли такие дрязги и «разборки»! В результате, в ноябре 1581 года у царевича произошло крупное объяснение с отцом, Грозный же в порыве неукротимого гнева ударил сына своим посохом...
      Так он пополнил список своих смертных грехов еще и детоубийством!
      Грозный, понимая весь ужас содеянного, собрал лекарей, умоляя спасти сына, но было поздно. Воспоминания об убиенном Иване мучили его до самой смерти... Это были страшные терзания.
      И все же, женитьба на Марии Нагих не мешала ему замышлять новый, «политически выгодный» брак. Следует заметить, что хитрого, дальновидного боярина Бориса Годунова, мечтающего занять русский престол, вполне устраивал «калейдоскоп» бездетных жен Ивана Грозного. Борис стал родственником царя, выдав свою сестру Ирину за наследника, царского сына Федора. Влияние Годунова при дворе было огромным, и будущее рисовалось ему в самом радужном свете. Но вот желание царя породниться с английским королевским домом, которое он вдруг проявил, Годунову, понятно, не понравилось. А думал Грозный именно об Англии...
 
      Скудость отечественных источников, естественно, повышает в цене свидетельства иностранцев, писавших о Московии. Одно из них – «Записки о России» английского коммерсанта Джерома Горсея.
      Джером Горсей жил в Москве долго – с 1573 по 1591 год. Он постоянно общался с Иваном Грозным, неоднократно выполнял личные поручения царя. В деревянной фляге с двойным дном, наполненной крепчайшей русской водкой, через враждебные России Польшу и германские княжества, возил Горсей в Англию секретные письма Ивана Грозного к английской королеве Елизавете.
      Как всякий тиран, Иван Грозный был помешан на личной безопасности. Поэтому вел с Елизаветой переговоры о взаимном предоставлении убежища. Он даже подумывал о перенесении столицы в Вологду, собирал там свои сокровища и готовил флот на случай бегства в Англию.
      Но – «ищите женщину» – роковым для царя оказалось решение жениться на англичанке.
      Необузданный темперамент Ивана Грозного не давал ему покоя. Несмотря на церковные запреты, он женился семь раз, но и этого ему показалось мало. Царь мечтал о браке со знатной иностранкой. Укрепление связей с Англией привлекло его внимание к незамужней английской королеве Елизавете. Известный отравитель и специалист по ядам, иноземец Бомелий, приглашенный в Россию в качестве личного лекаря и астролога царя, уверял Ивана, что королева молода и хороша собой. К ней сватались многие короли и великие князья Европы, а она всем отказывала.
      Но Иван Грозный не терял надежды – считал себя выше других государей.
      Его не смущал пестрый реестр прошлых жен, зато очень прельщала мысль о том, что царица Елизавета еще очень недурна... Но Борис Годунов донес царю, что Елизавета вовсе не молода и совсем не прекрасна, как утверждал Бомелий. Заподозренный во лжи, Бомелий пытался бежать, но был схвачен в Пскове. Его пытали, а потом по приказу Грозного живьем зажарили...
      Досада царя несколько улеглась, когда он узнал, что у королевы есть молодая племянница – Мэри Гастингс. Грозный отправил специальное посольство в Англию во главе с Федором Писемским, которому тайно поручил провести переговоры о сватовстве. А как обойти «законную» жену – Марию Нагую?.. Следуя приказу царя, Писемский отвечал так: «Государь взял за себя боярскую дочь, а не ровню себе. Если королевская племянница окажется дородной, то государь наш, свою оставя, женится на ней...»
      Елизавета сразу поставила вопрос ребром: «Какие права будут у наследника от брака русского царя и Мэри? Гарантируют ли ему преимущество перед старшими сыновьями царя?» Речь шла о сыне Иване (он был тогда еще жив) и Федоре, детях от первой супруги Анастасии. Для переговоров на эту тему в Москву приехал английский посол Джером Баус. Он имел секретное задание: добиться для возможного сына Мэри права наследования русской короны.
      Годунов встревожился. Он стал строить Баусу всяческие козни. Но у Грозного мысль о жене-англичанке крепла день ото дня. Писемский был совершенно очарован Мэри, он всячески расхваливал царю ее ангельскую внешность, стройную фигуру, необычайную красоту, прекрасный характер. Дело казалось улаженным: Мэри уже получила при английском дворе прозвище «царицы Московии»; готовился ее отъезд в Москву для личной встречи с русским царем...
      Годунов понял, что появление Мэри в Кремле означает крах его карьеры. Действительно, по сообщению австрийского посла, в последнем завещании царя власть передавалась регентскому совету бояр (Иван Шуйский, Иван Милославский и др.), а Годунов там вообще не упоминался. Горсей сообщает, что Борис и его ближайшее окружение составили заговор с целью уничтожить все соглашения с англичанами. Годунов как бы выступал защитником интересов законного наследника Федора – слабоумного человека, во всем ему покорного. Наследник Иван к тому времени был уже убит отцом. Борис знал, что царь находится в полной изоляции: все его приближенные казнены, боярам царь не доверяет. Царя душил страх, измена чудилась ему на каждому углу.
      Грозный решил обратиться за советом к потусторонним силам и велел немедленно доставить из Холмогор кудесников и колдуний. Шестьдесят «экстрасенсов» были привезены в Москву и посажены под стражу. Под страхом смертной казни с ними не имел права разговаривать никто, кроме любимца Грозного – Богдана Бельского, единственного человека, которому еще доверял русский царь... Он не знал, что Богдан изменил ему и вошел в тайный сговор с Годуновым. Предсказания кудесников были мрачными: они пророчили царю смерть на 18 марта.
      Когда наступил этот день, царь был жив-здоров. Он послал Бельского к колдунам сказать, что их сегодня зароют живьем за ложные предсказания. Колдуны ответили: «Господин, не гневайся. Ты знаешь, что день кончится лишь тогда, когда сядет солнце!..» С этим ответом Бельский и вернулся к царю. Около третьего часа дня царь пошел париться в бане. Там он провел четыре часа и вышел из нее лишь около семи.
      Царя усадили на постель, надели полотняную рубаху, чулки и халат; он приказал принести шахматы, чтобы сразиться с Годуновым. Бельский и слуги были рядом. Вдруг царю стало худо, он ослабел и повалился навзничь... Произошло всеобщее замешательство, паника, крик...
      Одни слуги бросились к аптекарю за ноготковой и розовой водами, другие – за русским безотказным лекарством – водкой, третьи – за духовником и лекарями. Царские покои опустели, с царем остались лишь Годунов и Бельский. И в этот момент они быстро и сноровисто задушили Ивана Грозного! Как пишет Горсей, в опустевшей палате царь «был удушен и окоченел».
      Скажем честно – это только одна из версий кончины грозного царя. По другой версии, он долго и мучительно болел... Что ж, может быть и так. Впрочем, одно не исключает другого.
 
      После содеянного, Годунов и Бельский спокойно вышли на крыльцо в сопровождении неизвестно откуда набежавшей огромной толпы родственников, приближенных и слуг. Они приказали начальникам стражи и стрельцам зорко охранять ворота дворца, держа наготове оружие. Все ворота Кремля захлопнулись, загремели мощные железные засовы, на стенах появились вооруженные стрельцы...
      Так закончил свою жизнь Иван IV, и начался период смут на Руси...
      ...В 1963 году, когда вскрыли гробницу Ивана Грозного, анализ его костей тоже показал высокую концентрацию ртути. Может быть, это следствие употребления царем ртутных мазей и лекарств, которыми лечили в то время венерические заболевания? А возможно другое... Следы ртути были обнаружены и в остатках масла на дне замечательного синего кубка, стоявшего в изголовье у постели царя.
      ...Иван Грозный, как и всякий тиран, оказался к концу жизни совершенно одиноким. Все боялись и ненавидели его. Его любовь была темной страстью, она не согревала его сердца, а только приносила его избранницам страдания и смерть...