Глава первая

Дженет остановила машину, посигналила; выглянул сторож и распахнул ворота. Закрывая дверцу, она вспомнила, как три года назад впервые появилась здесь: ее сразу же предупредили, что даже на автостоянке запрещено оставлять автомобиль незапертым.

Дорожка, посыпанная желтым песком, вела к главному зданию психоневрологического санатория. Каждому, кто впервые приезжал в Вентфорт, это "поместье" показалось бы райским уголком. Стены прекрасной архитектуры особняков, отделанных светлым гранитом, были увиты густым плющом. Шел октябрь. Багряные ветви добирались почти до самых окон, скрывая от посторонних глаз толстые решетки. В ухоженном парке доцветали пестрые астры и хризантемы. По тропинкам гуляли обитатели Вентфорта, "беззаботные и счастливые"; казалось, они наслаждаются грустной красотой наступившей осени. Но за каждым, кто бродил по живописному парку, неотступно следовал бдительный страж. Девушка огляделась.

Ее брата среди гуляющих не было.

Она взбежала на крыльцо под резным козырьком, повернула ручку массивной двери и очутилась в залитой светом приемной. В солнечной комнате ничто не напоминало об истинном предназначении этого "рая". Главный врач мистер Холстед был убежден: для его пациентов особенно важен комфорт - и вкладывал в благоустройство лечебного комплекса немалые деньги. Апартаменты клиники были устланы пушистыми коврами, на окнах - палевые занавески и точно такие же чехлы на мягких диванах и креслах. На столах - фарфоровые вазы со свежесрезанными цветами.

Доктор Холстед был противником стандартной униформы. Медсестра, одетая в темно-синее шерстяное платье, приветливо улыбнулась Дженет.

- Сегодня чудесный день, не правда ли? Вы хотели побеседовать с доктором Холстедом, мисс?

- Нет смысла. Уважаемый профессор каждый раз говорит одно и то же: ничего утешительного.

- По известной пословице, отсутствие новостей - уже хорошая новость.

- Извините, но я не расположена шутить. - Дженет раздражала дежурная улыбчивость медсестры.

- Думаю, ваш брат сейчас в игровом зале, - просто ответила девушка, уловив подавленное настроение посетительницы.

Этот зал был особой гордостью Холстеда. Высокая оплата за содержание больных в Вентфорте объяснялась не только прекрасной кухней, дивной природой, но и великолепно оборудованным залом для самых различных игр. Тоже своего рода психотерапия.

В зале находилось пятеро пациентов. Двое сражались в бридж, один раскладывал на столе какую-то картинку-головоломку; другая пара увлеклась пинг-понгом. Но и среди развлекающихся Касса не было. Дженет направлялась в библиотеку, когда раздались душераздирающие вопли. Один из игроков, словно дикий зверь, набросился на партнера. Тут же из-за стола встал человек в белом халате. Он с трудом разнял дерущихся и увел под руку одного из них. Санитар что-то тихо нашептывал на ухо разгоряченному больному, крепко сжимая его локоть. Остальные пациенты будто и не слышали диких криков; никто из них даже не обернулся. По спине Дженет пробежали мурашки. Немного помедлив, она прошла в библиотеку.

Касс сидел в кресле и, казалось, был так поглощен чтением, что даже не заметил ее появления. Когда Дженет увидела, во что превратился ее красавец брат, комок подступил у нее к горлу. Он стал неузнаваем: в углах рта залегли глубокие морщины, на лице застыло выражение тоскливой безысходности. Впервые она заметила, что Касс похож на их кузена Торнтона - замкнутого сухого человека. В этой отрешенной мумии не было ничего от прежнего беззаботного цветущего юноши. Брат поднял голову, увидел Дженет, закрыл книгу и встал.

- Привет! У тебя опять новый костюм от "Кэтрин Лорд"? Очень идет тебе.

Касс обнял сестру и нежно чмокнул в щеку.

- Ну, как ты себя чувствуешь? - заворковала Дженет и сразу же спохватилась, но было уже поздно. Дурацкий вопрос. Что можно сказать, не вызвав боли и страдания? За последнее время между ними словно возникла незримая стена. Дженет теперь не знала, как разговаривать с братом, как достучаться до него. И Касс не хотел помочь ей, даже не делал слабой попытки снова сблизиться. Казалось, темный мир наваждения медленно затягивал его, как болотная трясина. Какой-то рок не давал ему покоя, угнетая сознание, сердце и душу. Видно, от желания постигнуть трагедию так рано поседел любимый брат.

Однажды Дженет решилась преодолеть отчуждение, но эта затея плохо кончилась. Горячность нрава была фамильной чертой семейства Грантов. Касс безобразно накричал на нее. Слова больного врезались в ее память.

- Ради бога, оставь меня в покое! - стучал кулаком Касс. - Больше я от тебя ничего не хочу. Они крупно поссорились. С тех пор она больше не пыталась проникнуть в его сокровенное непостижимое "я", но продолжала навещать. Мало-помалу они научились притворяться, будто ничего не произошло и они так же близки, как и раньше.

Дженет снова увидела на лице Касса знакомую ей саркастическую усмешку: казалось, он смеется над самим собой.

- Я здесь прекрасно провожу время. Ты как раз застала меня за любимым занятием: набираюсь мудрости бессмертных творений. - Брат показал ей "Метаморфозы" Овидия. - А ты помнишь, сестренка, что раньше кроме заголовков газет я ничего не читал. Какой прогресс!

- Поздравляю! Теперь в нашем семействе появились целых два интеллектуала.

Дженет старалась казаться игривой и беспечной, но обмануть Касса ей не удалось: глаза оставались грустными, а улыбка - вымученной.

- Давай удерем отсюда! Сегодня такая дивная погода, что не хочется сидеть взаперти. - В голосе брата неожиданно прозвучали озорные нотки.

"Лучше бы ты просто сказал, что тебе здесь все осточертело", - подумала Дженет.

Они вышли из библиотеки и долго бродили по аллеям парка. При ярком осеннем солнце седина Касса особенно выделялась. А ведь всего каких-то четыре года назад он выглядел таким юным! Брат и сестра болтали о пустяках, старательно изображая безмятежное веселье. Прелесть золотой осени несколько отвлекала от тяжких мыслей, странного поведения обитателей Вентфорта, узников роскошной клетки доктора Холстеда.

Касс проводил Дженет до автостоянки. Она достала ключи от машины и... обернулась: в этот миг она увидела в глазах брата безмолвную отчаянную мольбу о помощи. Как из-под земли появился надзиратель. Дженет села за руль. Санитар придержал дверцу ее автомобиля на тот случай, если пациент осмелится бежать. Заметив этот жест, Касс усмехнулся и крепко обхватил запястье сестры:

- Послушай, Джен. Все эти церемонии ни к чему. Не навещай меня больше. Ты только себя мучаешь, а мою участь облегчить не в силах. Лучше уезжай подальше отсюда и забудь обо всем. Почему бы тебе не выйти замуж, дорогая?

- Не берут, - отшутилась Дженет.

- Это с твоей-то внешностью? Что там писали о тебе газеты? "Самая прекрасная дебютантка сезона"! Это все из-за меня. Из-за того, что я здесь. - Касс не щадил себя.

- Не говори глупости! Просто у меня нет человека, который...

- А как же Пит Расслин? Только не говори мне, что он больше тебе не друг.

- Нет. Он все время рядом, но...

- Эх, какой же он трус! Ему бы надо лупить тебя время от времени, тогда вы оба стали бы счастливыми.

Касс сделал вид, что не заметил, как покраснела сестра.

- Бедный Пит. Ты обращаешься с ним словно с преданным псом. Ему, наверное, нравится это амплуа, иначе он бы давно бросил тебя. Кстати, вчера Расслин был здесь. Навещает меня регулярно раз в месяц. Усиленно изображает, что я много для него значу, - иронично заметил Касс.

Дженет больно задела горькая ирония брата.

- Ну зачем ты так несправедливо? Если бы не Пит, тебя бы давно не было в живых, - возмутилась она.

- А тебе не кажется, - горячился Касс, - что я скорее предпочел бы электрический стул, чем эту фешенебельную пожизненную тюрьму?!

Стоило Кассу повысить голос, вышколенный надзиратель встал у него за спиной. Он мило улыбался, но жестом приказывал Дженет удалиться.

Она завела машину, развернулась и направилась к ажурным кованым воротам Вентфорта. Пока сторож открывал тяжелые створки, Дженет снова обернулась. Опустив голову, Касс медленно шагал к одному из нарядных, обвитых золотистым плющом домиков. Сашггар шел рядом, их локти почти соприкасались...

На второй авеню Дженет поставила машину в гараж, а сама решила пройтись пешком: всего четыре квартала, до Мэдисон Авеню. Там находился ее маленький магазинчик с броской вывеской "Кэтрин Лорд".

Все сорок минут езды от Вентфорта до Нью-Йорка она безуспешно боролась с неотступной тоской. Настроение портилось всегда, когда она навещала брата. Она старалась вернуться мыслями к повседневной жизни, но тщетно. Дженет существовала теперь как бы в двух измерениях: до того, как ее брат попал в Вентфорт, и после этой драмы. По пути Дженет привычно разглядывала витрины, сравнивая фасоны платьев с теми, которые придумывала сама. Возле одной из них она остановилась, чтобы получше рассмотреть заинтересовавший ее костюм. Она никак не могла определить, нравится он ей или нет. Наконец она убедилась, что сочетание цветов, пожалуй, вызывающе-экстравагантно. Хотя жгучей брюнетке вполне могло бы и пойти.

Вдруг Дженет ощутила чьи-то шаги, словно кто-то преследовал ее. Она резко обернулась, но никого не увидела и продолжила свой путь, однако насторожилась. Через несколько мгновений сквозь гомон толпы она вновь уловила звук уже знакомых шагов прихрамывающего человека. Когда-то давно она слышала их. Дженет снова обернулась. Никого. Испуганная девушка заметно ускорила шаг. Она еле сдерживалась, чтобы не помчаться опрометью. Дженет привлекла к себе внимание. Прохожие удивленно поглядывали на нее. Ее неординарная внешность запоминалась: темно-карие глаза и льняные волосы - редкий тип красоты. Кто-то, видимо, узнал Дженет, и она поспешила надеть черные очки. "На сей раз, кажется, поздно", - раздосадовалась девушка, но в очках она почувствовала некоторую защищенность. Дженет поймала себя на том, что все-таки бежит по улице, стараясь скрыться от бесцеремонных зевак. Только усилием воли она сбавила скорость. Как только Дженет пошла медленнее, тут же поняла, что ее преследуют.

Вот, наконец, спасительная дверь! Дженет влетела внутрь и перевела дух.

Магазинчик был небольшим, но очень уютным. Изящная лесенка вела на мансарду. Там длинноногие манекенщицы демонстрировали новые модели фирмы "Кэтрин Лорд". Внизу, в приемной, стояли два небольших дивана темно-вишневого цвета. На низком столике - пепельница и сигареты. Если покупатель решил сделать заказ, перед ним сразу же появлялись приборы для напитков и виски со льдом.

Дженет пристально огляделась. Слава богу, в магазине - никого. Утром постоянные клиенты фирмы являются редко, разве что для примерки. Иногда заглядывали случайные посетители, удивляясь высоким ценам:

- Так дорого?! За это совсем простое платье?! Тогда Дженет, одетая в точно такое же платье, как и предлагаемая модель, плавно шла навстречу смущенной даме, словно по высокому подиуму. Этот нехитрый маневр почти всегда производил желаемый эффект. Посетительница следила за ней восхищенным взглядом, отмечала тонкий вкус "Кэтрин Лорд" и гордую осанку, безупречный покрой модели. После такого "спектакля" посещение бутика Дженет почти всегда заканчивалось покупкой.

В углу торгового зала находилась неприметная дверь, которая вела в кабинет мисс Грант. Дженет быстро прошла к себе. Здесь было спокойно; тихо жужжал вентилятор, слышался отдаленный мерный стук швейной машинки. Он доносился с верхнего этажа, где трудились портнихи.

Дженет различила голоса старшей продавщицы и молодой манекенщицы, недавно принятой в "Кэтрин Лорд".

- Даже не вздумай! А если мисс Лорд увидит тебя в джинсах? Привлекательность ее стиля как раз и состоит в том, чтобы подчеркнуть женственность модели; а в брюках все девушки похожи на разбитных парней. Как можно быть элегантной в джинсах? Утонченный туалет должен завораживать. Я убеждена, что истинный джентльмен предпочтет роман с изысканно одетой юной леди.

- Ты просто ханжа викторианских времен, - фыркнула манекенщица. - Я одеваю джинсы потому, что в них есть нечто чувственное.

- Я же сказала, чтобы это было в последний раз.

- О'кей. Наверное, мадам просто невозможно угодить?

- Ничего подобного: с ней очень легко работать. Думаю, она, напротив, слишком мягкий человек. По-моему, мисс просто не везет в жизни. Но не советую тебе перечить Кэтрин. Не забывай, что у нее характер Грантов.

- Характер Грантов? - недоумевала капризная манекенщица.

- А ты разве не знаешь? Ее настоящее имя - Дженет Грант. А Кэтрин Лорд - это лишь псевдоним, торговая марка. А ее характер... Три года назад, на суде, особенно ярко проявились их фамильные черты. Нрав у Грантов как сухой порох, как вспышка молнии.

- Какой суд?

- Ты что, с луны свалилась? Судили ее брата, Касса Гранта, за убийство Мейтленда Фредерика.

- Господи, не может быть! Так, значит, брат мадам - муж известной актрисы Евы Грант? Мой брат всю комнату оклеил ее фотографиями. Касс Грант... Кажется, тогда ему удалось выйти сухим из воды? Все возмущались столь гуманным приговором. Говорят, что он подкупил и судью, и присяжных.

- Ты уверена, что попасть на всю жизнь в психушку - это означает "выйти сухим из воды"? Он до сих пор находится в лечебнице... Ну, хватит спорить. Лучше примерь-ка вот это - синее. Мисс Лорд не нравится здесь линия плеча.

"Господи, неужели это никогда не кончится? - Дженет беспомощно уронила голову на руки. - Слухи, сплетни, пересуды..."

Входная дверь магазина открылась, и старшая продавщица прошипела:

- Оставь примерки! Сейчас тебе предстоит демонстрировать клиентке платья.

Судя по всему, служащие разглядывали с балкона посетительницу, что было категорически запрещено.

- Интересно, кто эта леди? Прекрасно выглядит для своего возраста.

- Еще бы, в молодости она была первой красавицей Лондона. Это миссис Мейтленд Фредерик.

- Вдова того художника, которого убил Касс Грант? Какая неожиданность!

Дженет зазнобило. Она отодвинула стул и медленно поднялась, посмотрела в зеркало, изобразила своему отражению белозубую голливудскую улыбку и, гордо расправив плечи, вышла в зал.

Посетительнице казалось за сорок. Фигура немного полновата, но лицо хранило следы былой красоты. Дженет профессионально отметила изысканность черного костюма, элегантную шляпку и дорогое меховое боа. "Интересно, у кого она одевается? Кто бы это ни был, он прекрасный знаток своего дела, мастер", - подумала она.

Несколько секунд, которые обеим показались вечностью, женщины смотрели друг на друга. Мейтленд - с нескрываемым любопытством, Дженет - настороженно, будто готовясь к удару.

- Как давно мы не виделись, Дженет! Незваная гостья протянула руку. Владелица "Кэтрин Лорд" нехотя пожала ее. Миссис Фредерик, как старинная знакомая, пыталась завязать непринужденную беседу.

- Какой прекрасный салон! Я много о нем слышала.

Свет в зале был чуть приглушенным, но Дженет не без злорадства заметила, что прелестная вдова сильно постарела. Вокруг глаз - гусиные лапки морщин, углы рта уныло опущены, роскошные густые волосы отливали серебром.

Дженет не хотелось поддерживать разговор; совсем не то настроение, чтобы вести светскую болтовню. Поняв это, миссис Фредерик села на диван и достала сигарету из серебряной шкатулки с инициалами "K.L.".

- Я намерена поговорить с вами о серьезном деле: собираюсь отказаться от аренды дома, - сообщила она. - Ведь я ни разу не была там после суда. Теперь снимаю номер в отеле " Плаза" и в последнее время много путешествую. Вот я и решила потолковать о расторжении договора. Этот дворец мне больше ни к чему.

- Вам придется обсудить эту весьма сложную процедуру с господином Торнтоном Грантом, моим двоюродным братом. По завещанию отца нашими семейными делами распоряжается только уважаемый кузен. - Голос Дженет подрагивал. Но миссис Фредерик держалась с невозмутимым спокойствием.

- Мне всегда нравился ваш отец. Правда, он был из той породы самолюбивых людей, которые ничего не прощают. Но раз он так решил, то, наверное, счел это единственно правильным.

Миссис Фредерик загляделась на Дженет, подумав, что она все также необыкновенно хороша: блестящие белокурые волосы и огромные черные глаза, которые теперь казались еще больше на похудевшем осунувшемся лице.

- Мистер Грант, - размышляла она, - и сам стал жертвой трагических обстоятельств. Так же, как я и вы. Так же, как и его сын - Касс.

- Да. Так же, как и Касс. В особенности Касс, - чеканя слова, повторила Дженет. Она чувствовала, что у нее сдают нервы.

- Они того не стоят. - Миссис Фредерик кожей ощутила подавленное настроение собеседницы; в ее голосе послышались нотки сострадания. - Я имею в виду роман Мейтленда и Евы. Дорогая, когда я вижу, что с вами стало... Нет, я не о внешности. Вы еще красивее, чем прежде. Меня тревожит другое. Вы стали мнительны, никому не верите, замкнулись в себе. Так нельзя жить, необходимо забыть о прошлом и задуматься о будущем. Вы молоды и прелестны, Дженет!

- Почти то же самое сказал мне сегодня Касс.

- Это разумно.

- А как же брат? Как быть с ним? Отказаться от него? Оставить гнить в лечебнице всю жизнь?

- Быть может, там ему лучше, чем здесь, на свободе?

- Но вы же знаете, что он совершенно нормален, как вы или я. - Мелодичный голос Дженет звучал вызывающе. - Я не оставлю его, пока не докажу этого и не добьюсь освобождения Касса.

Миссис Фредерик крепко схватила Дженет за руку. Даже лайковая перчатка затрещала по швам.

- Дженет, оставьте все как есть, умоляю вас. Ведь Касс чудом избежал смерти на электрическом стуле!

- У этого чуда есть имя. Его зовут Пит Расслин.

- Вы о том молодом адвокате? Да, бесспорно, вы должны быть весьма благодарны спасителю Касса.

- Быть благодарной? Психиатрическая клиника пожизненно! Я не могу смириться с такой ужасной судьбой. Брат больше не в силах выносить существования среди безумцев. А как вы думаете, миссис Фредерик, сколько времени еще продержится Касс, пока и вправду не сойдет с ума? - с болью спросила Дженет.

- Я не испытываю ненависти к вашему брату и не жажду мести. Мне скорее жаль Касса. Но все равно... - В словах почтенной леди была какая-то непреклонность.

- Что все равно? - резко перебила ее Дженет. Миссис Фредерик сделала вид, что не заметила враждебности тона:

- Оставьте все как есть. Может, он и здоров, но тем не менее на свободе Касс Грант опасен.

Глава вторая

События злосчастного дня вывели Дженет из хрупкого равновесия. Сначала - разговор с Кассом, потом - упорное преследование хромого на улице. Визит миссис Фредерик стал последней каплей в череде потрясений. После ее ухода Дженет сразу же позвонила Торнтону и договорилась встретиться с ним ровно в половине шестого. Такая пунктуальность была вполне в духе ее двоюродного брата. Даже родственникам приходилось заранее договариваться с ним о встрече. Торнтон вовсе не был сверх головы занятым человеком. Он целые дни проводил за чтением и писал небольшие очерки о греческой и латинской поэзии, в основном - для собственного удовольствия. Иногда он издавал за свой счет переводы неизвестных поэтов Древней Греции.

Дженет велела старшей продавщице подобрать для пожилой клиентки экстравагантный вечерний наряд. "Черное с белым ей не к лицу, а она хочет именно такую расцветку, - огорчилась Дженет. - Вот Торнтону не приходится ублажать безвкусных старушек, которые капризничают и требуют чего-то особенного, вопреки всему желая выглядеть моложе".

Дед оставил в наследство отцу и дяде все доходы от железной дороги, и предприимчивые молодые Гранты сумели приумножить его состояние. Отец Торнтона женился рано, поэтому двоюродный брат был на десять лет старше Касса и на шестнадцать лет старше Дженет. Между ними никогда не было близких родственных отношений. Может быть, из-за разницы в возрасте, а возможно, из-за противоположности характеров. Торнтон был единственным, кто не унаследовал взрывных фамильных черт Грантов. Тем не менее кузены никогда не враждовали. Они просто были равнодушны друг к другу. Но интеллектуал Торнтон относился с некоторым высокомерием к легкомысленному Кассу.

Отец Дженет и Касса обзавелся семьей намного позднее. В юности он слыл маменькиным сынком. Патриция Грант умудрялась держать сына около своей юбки до тех пор, пока на горизонте не появилась невестка.

Дженет очень походила на мать: высокий рост, тонкая фигура; льняные волосы и темные миндалевидные глаза; характером же уродилась скорее в отца, замкнутого и вместе с тем вспыльчивого. Веселый нрав и жизнелюбие матери унаследовал Касс.

Но семейному благополучию пришел конец, когда брат привел в дом красавицу Еву, чья скандальная репутация не была секретом. Касс ни с кем не посоветовался, решив жениться на бездарной актрисе. Мать не вынесла такого позора и вскоре умерла от сердечного приступа. Этот брак оказался роковым, принеся с собой одни несчастья. Отец так и не простил Еву. Ее появление в доме он всегда связывал со смертью жены, хотя врачи убеждали отца, что у миссис Грант было слабое сердце.

А потом состоялся суд по делу об убийстве Мейтленда Фредерика. Касс лишь чудом избежал смертного приговора. Его отправили в сумасшедший дом, и отец изменил завещание. Все наследство Касса и Дженет было отдано в полное ведение Торнтона. Теперь только он был вправе распоряжаться деньгами. Касс унаследовал ничтожно малую часть отцовского состояния. Старый Грант, по сути оставив письменное подтверждение вины собственного сына, с этого дня потерял всякий интерес к жизни. Через полгода отец Касса и Дженет скончался...

Психиатры, которых пригласил Пит Расслин, объявили Касса невменяемым. Как ни странно, суд единогласно согласился с диагнозом специалистов. Питу стоило немалых трудов перевести Касса из обычной психиатрической больницы в хорошую частную клинику. Адвоката не остановили даже резкие выпады прессы. Журналистов возмущали "особые привилегии для богатых преступников".

Для сестры Касса наступили тяжелые времена. Невозможно было прожить на мизерное пособие и платить за дорогую лечебницу, где содержался брат. Тогда Дженет и вспомнила о своем таланте модельера, решив открыть магазин одежды. Ценой огромных усилий она добилась успеха; но этот бизнес был для нее совершенно новым рискованным делом, требовавшим серьезных расходов. Юной деловой леди требовался оборотный капитал...

Дженет тщательно готовилась к встрече с двоюродным братом. Она придирчиво осмотрела себя в зеркале. Для такого важного визита, по ее мнению, подойдет простой английский костюм, изящная шляпка с полями, скрывающая волосы. Дженет надела темные очки, чтобы сэр Торнтон не разглядел выражения ее глаз. Сегодня ей предстояло сражение, и мисс Грант была настроена воинственно. Что бы ни происходило, необходимо держать себя в руках.

Торнтон занимал два этажа красивого особняка на Муррей Хилл. Дворецкий в ослепительно белой ливрее открыл дверь и улыбнулся.

- Как приятно снова видеть вас, мисс Дженет, - сказал он.

- Ты хорошо выглядишь, Джексон.

- Да, мэм, я всегда хорошо выгляжу; годы щадят меня, и здесь все по-прежнему.

Старый слуга оказался прав: в этой обители ничего не изменилось. Дженет оглядела знакомую гостиную. Короткая лестница вела на второй этаж, там находились кабинет и спальня. Дом был отделан с большим вкусом. Сохранилось много старинной мебели, антиквариата, принадлежавших еще родителям Торнтона.

Несмотря на комфорт и уют, девушку не покидало ощущение, что дом нежилой. Скорее всего потому, что настоящая жизнь его владельца проходила за книгами.

Дженет ждала в гостиной, представляя церемонию встречи. Через несколько минут Торнтон спустится вниз, как всегда собранный и сдержанный, в неизменном замшевом пиджаке и в тон подобранном шелковом шарфе. В руке он будет держать книгу, как выразительное напоминание о том, что его отрывают от серьезного дела. Он предложит Дженет шерри и бисквиты, а потом постарается как можно быстрее от нее избавиться. Знакомый сценарий! Но сегодня режиссура будет совсем другая. Об этом она - Дженет Грант - позаботится.

Послышались шаги. Торнтон спускался по лестнице быстрее обычного, почти бегом. Дженет отметила упругую походку сильного молодого человека. Да, вроде все по-старому: замшевый пиджак, шарф, книга в кожаном переплете. Но сегодня он показался Дженет намного моложе Касса. Кузен олицетворял своей персоной полное жизненное благополучие.

У Торнтона были правильные черты лица. Умные задумчивые глаза принадлежали человеку, фанатично влюбленному в книги, страстному библиофилу. Он увидел Дженет, и его упрямый жесткий рот расплылся в улыбке. Поцеловав сестру в щеку, он залюбовался ее костюмом:

- Еще одно прелестное творение Кэтрин Лорд? Очень тебе к лицу.

Дженет удивленно подняла брови. Раньше Торнтон никогда не замечал ее туалетов.

- Что будешь пить? Скотч, коктейль, водка, джин?

- Мартини. А ты изменился, Торнтон, - не удержалась мисс Грант.

- Изменился к лучшему? - игриво спросил он.

Пока Джексон готовил коктейли, они болтали о всяких пустяках. Дворецкий поставил пепельницу и удалился. Торнтон галантно поднес зажигалку к сигарете Дженет. Теперь она могла начать важный разговор.

- Мне нужны деньги, - без обиняков заявила Дженет.

Безмятежное выражение лица кузена не изменилось.

- Зачем?

- Думаю, тебя это не касается, Торнтон. Ведь деньги-то - мои. Мои, - повторила она твердо.

- Но, детка, тебе хорошо известны условия завещания. Прости, но я не в силах помочь.

- Напротив. Согласно завещанию отца ты волен распоряжаться деньгами по своему усмотрению: и моей долей тоже. А это несправедливо. Я работаю день и ночь. Хотя я уверена, что однажды мой магазин себя окупит. Но пока... Я убеждена, отец просто не предполагал, что...

Взгляд Торнтона стал ледяным.

- Конечно, он не предполагал, что ты промотаешь все деньги на то, чтобы содержать Касса в этом загородном клубе. Он живет там в непозволительной роскоши. Хотя бы у одного из вас должно хватить здравого смысла, чтобы понять: фешенебельная клиника доктора Холдстеда вам не по средствам.

Дженет почувствовала, что ее захлестывает гнев. Она с трудом взяла себя в руки. Торнтон внимательно наблюдал за ней. "Сестра очень изменилась, - подумал он. - В ее облике явно появилось нечто новое, незнакомое". Раньше, до ареста брата, Дженет была мягкой и приветливой девицей. Широко открытые глаза доверчиво смотрели на людей. Теперь умиротворенность и спокойствие исчезли. Дженет стала похожа на затравленного, загнанного в угол зверька.

- Мы оба знаем, почему отец переписал завещание. Он не хотел, чтобы ты впустую тратила деньги на бессмысленные попытки освободить Касса от заслуженной кары.

Дженет глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

- Торнтон, давай поговорим начистоту. Касс не убивал Мейтленда Фредерика, и я не успокоюсь до тех пор, пока не вытащу его из этого роскошного ада. Ты сказал - загородный клуб? Господи, если бы ты только мог представить, каково ему там! Я еще раз повторяю, мне нужны мои деньги!

Торнтон осторожно затушил сигарету и отпил коктейль из бокала. Он не отрывал глаз от сестры.

- Прошло больше трех лет. Что же именно так ожесточило тебя?

- Просто мне все осточертело, Торнтон! Сегодня утром кое-что произошло. Во-первых, я ездила к брату в Вентфорт. Ни единая живая душа не появляется там, кроме меня и Пита. Касс просто неузнаваем. Постарел, стал почти седой. Во-вторых, сегодня на улице я снова услышала за спиной знакомые шаги хромого невидимки. Торнтон презрительно ухмыльнулся.

- Снова твой человек-невидимка? Хромой, которого никто никогда не видел?

- И в-третьих, - продолжила девушка, не обращая внимания на колкости Торнтона, - сегодня я беседовала с миссис Мейтленд Фредерик.

Дженет позабавило: изумленный сноб даже снял роговые очки.

- Ты встречалась с миссис Фредерик? Но зачем?

- Я не искала с ней встречи. Вдова Фредерик сама пришла в салон.

- Чего же она хотела? Но в любом случае, ей следовало обратиться ко мне, - надменно заметил "небожитель".

- Я так и сказала ей. Речь шла о том, чтобы аннулировать ее договор об аренде дома. Она больше ни разу там не была после суда. Но я объяснила, что всеми моими финансовыми делами распоряжаешься ты.

- Пожалуй, ее просьба очень кстати. Теперь можно будет без осложнений продать сразу два дома.

- Я вовсе не собираюсь продавать наш дом, а хочу снова переехать туда.

- О господи! Что ты надумала? Зачем тебе одной такой огромный дом? Не хватит никаких денег, чтобы содержать его. Оставь все как есть. Не стоит ворошить прошлое, дорогая.

Дженет покачала головой.

- Мне надоело все время прятаться. Я возвращаюсь к себе домой.

- Но, детка, - возразил Торнтон. Он теперь называл ее деткой, что никак не вязалось с его желанием выглядеть моложе своих лет.

- А ты знаешь, что твой управляющий, как его там... Мартин?

- Маркер.

- Он звонил мне несколько раз и говорил о том, что в особняке кто-то бывает.

- Что ты хочешь этим сказать? - взволновалась Дженет. - В особняке были воры?

- Нет. Вроде бы ничего не пропало. Но кто-то явно рылся в вещах. Не нравится мне эта детективная история.

Глаза Дженет заблестели.

- А мне нравится, - возразила она. - Раз ищут - значит в доме есть улики, подтверждающие невиновность Касса. Может, эта история могла бы помочь освободить брата. Теперь меня ничто не остановит.

Лицо Торнтона словно окаменело.

- Не искушай судьбу, Дженет. И оставь в покое Касса. Так будет лучше для него, лучше для всех нас. Разве не хватит страданий?