В два прыжка Джордан настиг ее, подхватил на руки и понес к машине. Полулежа на заднем сиденье, Фрэн расплакалась: наступила нервная разрядка, тело заныло от слабости, в ноге пульсировала боль. Несколько дней назад с Хеленой случилось нечто подобное, но рядом с ней не оказалось Джордана. Фрэн отогнала мысли о сестре, у нее закружилась голова.

— Извини, я тебе такого наговорила…

— Ничего, не волнуйся, — мягко сказал он, гладя ее плечи, и Фрэн затихла. Шофер с непроницаемым выражением лица вел машину к отелю.

Джордан проводил Фрэн до своего номера.

Внутри никого не было. Уложив ее на кровать, он куда-то позвонил, потом осмотрел ее лодыжку.

— У тебя небольшое растяжение связок, но кости все целы, — сказал он.

— Джордан, пожалуйста, прости меня. Я наговорила тебе таких ужасных вещей… Поверь, я сожалею о своем поведении.

Он подошел к бару и налил коньяку в две рюмки.

— Мне показалось, ты говорила от чистого сердца…

— Я очень злилась на тебя, Джордан, — прошептала Фрэн. — Ты проявил полное равнодушие к судьбе Жан-Клода. А ведь ты не знаешь его так, как я. Поняв, что с ним происходит, я пришла в ужас, испытала даже некоторое отвращение, но, вспомнив, какие он подавал надежды — он ведь очень талантлив, — решила помочь. Ему нужен совет врача-психотерапевта. До сих пор он не может пережить смерть брата, и в этом все дело. В том, что он стал наркоманом, нет его вины.

Джордан со стуком поставил коньячную рюмку на столик.

— Господи, Фрэн, о чем ты говоришь? Не пытайся судить о вещах, в которых ровным счетом ничего не смыслишь. Помочь можно только тому, кто этого хочет. Ясно?

Фрэн кивнула с несчастным видом и взяла рюмку, которую протягивал ей Джордан.

— Да, ясно, но видишь ли, в каком-то смысле он попросил меня о помощи, решившись на преступление.

— Он украл деньги, чтобы купить наркотики, Фрэн, — отчеканил Джордан. — О тебе он не думал ни секунды. А если ему нужна медицинская помощь, пусть обратится в наркологическую клинику — их в Париже полным-полно — и пройдет курс лечения.

— Может, он…

— Хватит, Фрэн, не раздражай меня, пока я не потерял терпения. — Он залпом осушил рюмку. Фрэн последовала его примеру.

— Я хотела как лучше… — пробормотала она, уставившись в пустую рюмку.

— Если хочешь изображать из себя Флоренс Найтингейл, я отвезу тебя в клинику для безнадежно больных, основанную моим отцом в Англии. Можешь сколько угодно утешать несчастных людей, обреченных на смерть.

Волнения этого дня и слишком быстро выпитый коньяк произвели на нее катастрофическое действие. Желудок свело от спазм, она бросилась в ванную, зажимая рот рукой. Джордан последовал за ней, встал рядом.

— Извини, ради Бога, — задыхаясь, пробормотала она. — О, Джордан, мне так плохо… — Она схватилась за живот, почему-то не чувствуя смущения оттого, что он смотрит на нее в такой момент.

— Это ты меня извини, Фрэн, — тихо отозвался он. — Я вел себя очень грубо, но согласись, порой ты бываешь невероятно упрямой. Держись за край раковины, чтобы не упасть, я сейчас принесу содовой из бара.

Фрэн послушно наклонилась над раковиной. Вернувшись, Джордан заботливо поддерживал ее, пока она чистила зубы и полоскала рот. Потом выпила немного содовой, и ей стало лучше. Присев на стул, она смотрела, как он наполняет ванну горячей водой.

— Джордан, мне очень стыдно, что я нарушила твои планы. Ты же собирался на обед с Браббенами и Хеленой.

Он присел на край ванны и взглянул на Фрэн.

— Хелена… — Он лукаво улыбнулся. — Она сейчас в ресторане с Питером и его женой. Когда она днем появилась у меня в номере, я глазам своим не поверил. По-моему, она решила, что я повредился в уме. — (Фрэн смущенно улыбнулась.) — Вошла как ни в чем не бывало, словно не отлучалась ни на минуту. Я-то ждал, что войдешь ты, а вместо тебя увидел ее. Позже Сайлас сообщил, что ты куда-то отправилась, и я забеспокоился. — Джордан усмехнулся и покачал головой. — Бедный Сайлас, ты заставила его побегать.

Фрэн рассмеялась.

— Он благополучно добрался до отеля?

— Взял такси и поехал в ресторан, где Хелена ждала Браббенов.

— Ты должен быть с ними, Джордан, — виновато прошептала Фрэн.

— У меня есть дела поважнее. — Он налил в воду, от которой шел пар, ароматную жидкость, похожую на молоко, приготовил стопку пушистых полотенец. Фрэн с бьющимся сердцем следила за его быстрыми и ловкими движениями. Должно быть, он все же неравнодушен ко мне, подумала она, раз стольким рискнул ради меня. Вместо того чтобы заниматься покупкой «Юнимет», наполняет ванну для упрямой девчонки. Рукава элегантного пиджака закатаны до локтей, волосы растрепались. Как же она его любит…

Неожиданно Джордан быстро стянул с нее джинсы и свитер, подхватил ее на руки и осторожно опустил в ванну. Погрузившись в горячую воду, Фрэн вздрогнула и схватилась за края.

— Надо было проверить температуру локтем, как делают матери, купая детей, — пошутила она, чтобы скрыть смущение: сидит перед ним обнаженная, пена едва прикрывает живот. — Я буду красная как рак, когда вылезу.

— Не будешь, — улыбнулся он.

— Не уходи! — вырвалось у Фрэн, когда он шагнул к двери. — Я… я не хочу оставаться одна. — Ею овладело странное томление.

— Сейчас приду. Только разденусь. — Джордан исчез. При мысли, что через минуту он присоединится к ней, пульс у Фрэн участился.

Минут через пять Джордан вернулся. На нем был махровый халат, с волос стекали струйки воды — он принял душ в соседней ванной комнате! Фрэн подавила вздох разочарования.

Взяв самую широкую банную простыню, Джордан поставил Фрэн на ноги, завернул в мягкую ткань и перенес на коврик. Потом привлек к себе, и она, закутанная в простыню, прижалась к нему, уткнувшись щекой в его плечо. Он нежно поцеловал ее в макушку. Господи, продли это мгновение, как прекрасно чувствовать тепло его рук, их надежную защиту.

— Джордан, — прошептала Фрэн со счастливой улыбкой, — помнишь, я сказала, что ненавижу тебя? — (Его тело слегка напряглось.) — Это вырвалось как-то случайно… Я… я хотела сказать, что люблю тебя. — Фрэн тут же пожалела о своем признании. А если он не может ответить ей тем же? Тогда она поставила его в неловкое положение. Перед глазами возникло лицо Хелены, и Фрэн почувствовала приступ дурноты. Если бы ему нравилась Хелена, он бы не вел себя так! Ему нравится она, Фрэн, и сегодняшний вечер послужил тому лучшим доказательством.

Его тело расслабилось, и он ответил — нежно и чуть хрипловато:

— Я тоже люблю тебя, утренняя роза. Фрэн взглянула на него сквозь слезы счастья. Он улыбнулся и, наклонив голову, припал к ее полураскрытым губам. Продолжая сжимать ее в объятиях, он словно клялся защитить Фрэн от любых невзгод, вечно любить ее и оберегать. Волны желания накатывались на нее, словно море в час прилива. Легко, словно перышко, Джордан поднял ее на руки.

Постель была уже разобрана, Джордан опустил Фрэн на прохладные простыни, снял с нее влажную простыню. Потом закрыл одеялом до подбородка, наклонился и поцеловал в губы.

Выпростав руки из-под одеяла, она обняла его и нежно прошептала его имя. Он поцеловал ее в губы, шею, ямки за ушами и с усилием отстранился.

— Почему, Джордан, почему? — шепнула Фрэн. Он же хочет ее, его поцелуи дышали страстью, тело напряглось от растущего желания. И она тоже хочет его, безмерная жажда требует освобождения, разрешения. Сладкая боль переполняла ее, заставляя тело судорожно подергиваться под одеялом.

— Сейчас сон нужен тебе больше, чем я, — сказал он и снова натянул одеяло ей до подбородка. — Спи, моя дорогая утренняя роза, у нас впереди сколько угодно времени.

Острое желание постепенно утихло, Фрэн улыбнулась Джордану. Вот за что она так любит его: за нежность, заботливость, бережное отношение. Веки ее отяжелели. Он, как всегда, прав. Похоже, он знает ее лучше, чем она сама. Он уловил не только ее желание быть с ним, но и безмерную усталость. В счастливой уверенности, что он будет рядом всю ночь, Фрэн заснула.

Когда она открыла глаза, уже рассвело. Во рту у нее пересохло, тело затекло. Она осторожно села в постели и попробовала наступить на пол поврежденной ногой. Лодыжка почти не болела. Вздохнув с облегчением, Фрэн встала и подошла к окну. Было уже совсем светло, но никаких признаков жизни на бульваре внизу не наблюдалось.

Поежившись, она открыла шкаф и надела одну из пахнущих свежестью, слегка подкрахмаленных рубашек Джордана.

Интересно, где он сейчас? По позвоночнику пробежал, холодок страха. Может, у Хелены? Нет-нет, она не должна в нем сомневаться. Он же сказал, что любит ее. Ее, а не Хелену.

Джордан спал в другой комнате. На столике возле кровати стояла нераспечатанная бутылка виски, словно он приготовился к бессонной ночи. Слава Богу, она ему не понадобилась.

Фрэн стояла у широкой кровати, с любовью вглядываясь в дышащие покоем черты его лица. Слегка влажные после вечернего душа черные волосы курчавились на висках, на левой щеке виднелась вмятина от подушки. Он пошевелился, когда она открыла дверь, или это ей показалось? Знает ли он, с каким обожанием она рассматривает каждую его черточку?

Фрэн на цыпочках обошла кровать и задержалась с другой стороны. Хватит ли у нее смелости скользнуть к нему под одеяло? Просто для того, чтобы быть рядом, ощутить тепло его тела. Осторожно, стараясь не потревожить его, она улеглась на свободную половину. Джордан тихо застонал во сне.

Фрэн лежала неподвижно, боясь шевельнуться и даже дышать. Только бы Джордан не проснулся! А если все же проснется, что сделает? Прогонит ее? Поначалу она испугалась, но, немного подумав, успокоилась. Нет, невозможно. Он же здесь, ведь так? Не с Хеленой, а с ней.

Перевернувшись на бок, она вгляделась в его лицо. Он лежал на спине совершенно обнаженный. Фрэн не удержалась от искушения — дотронулась до его гладкой кожи, поцеловала в лоб, прижалась щекой к темным завиткам волос на широкой сильной груди.

Зачем мужчинам соски? Надо будет спросить у Джордана: он же врач, должен все знать. Интересно, они так же чувствительны к прикосновению, как ее собственные, напрягшиеся сейчас от близости его тела? Фрэн потрогала его сосок кончиком языка, и ее зеленые глаза заблестели, когда с его губ сорвался тихий стон.

Теперь она действовала осторожнее в своей любовной игре: положила ладони на его плоский живот, поглаживая пальцами упругие мышцы. Собственная смелость возбуждала ее. Как чудесно ласкать тело любимого — и ничего не бояться, не испытывать никаких комплексов, потому что это самая естественная вещь в мире!

Джордан продолжал спать, не подозревая о чувственной игре, затеянной Фрэн. Его мускулистые бедра оказались более крупными, чем виделись ей, когда он был в узких брюках, а… О Господи! Фрэн отдернула руку, словно обожглась о тлеющие угли. По телу Джордана прошла дрожь. Фрэн и сама вздрогнула и перевела взгляд на его лицо. Джордан засмеялся тихим радостным смехом, притянул ее к себе и так крепко прижал к своему горячему телу, что ей стало трудно дышать.

— Какой замечательный способ разбудить мужчину, — Он нашел губами ее рот.

— Я не хотела тебя будить, — слабым голосом произнесла Фрэн, когда поцелуй прервался.

— Глупышка, — промурлыкал он ей на ухо. — Как долго, по-твоему, я мог бы выдержать эту сладостную пытку? — Он перевернул ее на спину. — Дай-ка мне разглядеть тебя получше, моя утренняя роза. Да-а, все так же свежа и прекрасна. Как тебе спалось, хорошо?

Фрэн улыбнулась.

— Не очень, — многозначительно ответила она., — Ничего, все у нас будет отлично, только не сейчас, немного позже.

Улыбка исчезла с ее лица, когда его рука скользнула ей под рубашку и нашла ее грудь. Он начал ласкать ее, пока с губ Фрэн не ворвался крик мучительного наслаждения.

— Тебе больно? — Джордан коснулся губами покрасневшей атласной кожи, и ее трепещущее тело выгнулось дугой.

— Нет, это чудесно, — прошептала она и попыталась спустить с плеч рубашку, чтобы полнее ощутить близость, но он поймал ее руки и положил их на свои бедра.

— Не снимай рубашку, мне так больше нравится, очень возбуждает.

Они нежно ласкали друг друга, и от любви у Фрэн закружилась голова. Ничем не скованная, она свободно проявляла свою страсть. Джордан подарил ей удивительное ощущение: она впервые гордилась своим телом, вызывающим у мужчины неистовую жажду обладания.

С каждой секундой возбуждение Джордана нарастало. Когда его рука, гладившая ее бедра, скользнула в жаркое тепло между ее ногами, она вскрикнула и устремилась навстречу его руке. Лихорадка страсти захлестнула ее.

— Я люблю тебя, утренняя роза… — Джордан чуть-чуть приподнялся, чтобы увидеть ее реакцию на признание. Его рука продолжала ритмично двигаться.

Задыхаясь, Фрэн прошептала:

— Я тоже люблю тебя, Джордан. Его тело опустилось на нее, и она застонала, прижимая его к себе изо всех сил — то ли от страха, что он ускользнет от нее, то ли подчиняясь безумию, завладевшему ею.

— Ты просто чудо. У меня нет слов, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую, — выдохнула она.

Джордан мягко вошел в нее и начал танец любви, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Он уже не мог контролировать себя.

В безумной страсти она царапала ногтями его спину.

— О Джордан…

Он закрыл ей рот поцелуем, и она теснее прильнула к нему, двигаясь в том же ритме, что и он. Вместе они поднимались все выше, словно парили в заоблачных высях наслаждения.

— Как я люблю тебя… Возьми меня всю, не отпускай…

— Ни за что, — отозвался он, тяжело дыша. — Я никогда не отпущу тебя. Ты моя навеки.

Фрэн разбудила Джордана нежными поцелуями, легкими, как прикосновение крыльев бабочки. Солнце уже высоко стояло над Парижем. Его лучи вливались в широкие окна отеля.

Джордан открыл затуманенные сном глаза и улыбнулся. Фрэн подняла голову, хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот ладонью.

— Прошу тебя, — взмолился он, — не говори ничего. — Он так крепко обнял ее, что она при, всем желании не могла бы вымолвить ни слова. — Впервые в жизни я встречаю женщину, которая беспрерывно говорит в минуты страсти.

Фрэн рассмеялась и все-таки ухитрилась вставить словечко:

— Значит, у тебя не такой уж богатый опыт, да?

Он уставился на нее с шутливым изумлением.

— Хочешь сказать, что ты не одна такая?

Фрэн расхохоталась и стала слегка покусывать его губы.

— Откуда я знаю? А что, по-твоему, это очень необычно — говорить, занимаясь любовью?

— Сложный вопрос. Я предпочел бы на него не отвечать.

— И не надо. — Она лукаво улыбнулась. — Меня совершенно но, интересует то, что было до меня, честное слово. Извини, если я чересчур разболталась. — Она уютно устроилась в изгибе его руки и положила голову ему на плечо. — Я была так возбуждена… Я всегда болтаю без умолку, когда волнуюсь. — Фрэн заглянула в глаза мужчины, которого любила до безумия. Никогда еще она не была так счастлива. Потом обняла его за шею и нежно поцеловала в губы, чувствуя, как участилось его дыхание и как желание начало вновь овладевать им. Шепнув ему на ухо, что обещает молчать, она сдержала свое слово. Во всяком случае, в течение получаса в комнате царила тишина.

— Кофе, дорогая?

— С удовольствием, — отозвалась Фрэн, сладко потягиваясь. Ее словно качало на волнах счастья. На душе было легко и спокойно. Она взбила подушку, откинулась на нее и взглянула на Джордана, надевавшего халат. — У тебя красивое тело, — заметила она.

— Это я должен был сказать.

— Не будь таким тщеславным, — засмеялась Фрэн.

— Да нет, ты не поняла. Я должен был сказать, что это у тебя красивое тело. — Он вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Фрэн прикрыла глаза, по-прежнему не веря, что все это происходит с ней наяву, а не во сне. Джордан любит ее! Она осторожно коснулась своего тела, напоенного блаженством. Может, ей пригрезилась эта ночь любви? Нет, все правда. Покачиваясь на волнах безбрежного океана счастья, она незаметно для себя задремала.

Ее разбудил громкий стук в дверь. Джордана в номере не было.

— Вчера ты не пришла ночевать, Фрэн. Я так понимаю: ты провела ночь с Джорданом? — Голос Хелены прозвучал резче обычного, в нем была такая ненависть, что Фрэн вся сжалась.

— Хелена! — ахнула она.

Хелена накинулась на сестру, как паук на беззащитную муху, запутавшуюся в его паутине.

—  — Ах ты, дрянь! — Она задыхалась от душившей ее ярости. — Маленькая безмозглая сучка!

— Это не так! — воскликнула Фрэн. Господи, хоть бы сестра не испортила то, что было таким волшебным. Она потянулась за рубашкой Джордана, валявшейся на полу у кровати, торопливо натянула ее на обнаженные плечи, желая прикрыть наготу. — Ты ошибаешься, я не дрянь. Мы с Джорданом любим друг друга. Хелена разразилась истерическим хохотом.

— Не сомневаюсь, что ты в него влюбилась. Какая женщина может перед ним устоять? Но чтобы он полюбил тебя?! Да ты с ума сошла!

— Он сказал…

— ..что любит! — ядовито закончила за нее Хелена. — Оказывается, ты еще глупее, чем кажешься, дорогая сестричка. — Она нависла над Фрэн, сжавшейся в комочек на краешке постели. — Ты круглая дура. Неужели ты не понимаешь, что он тебя использовал?

— Ничего подобного, — огрызнулась Фрэн.

На лбу у нее проступила испарина. Не может быть, чтобы Джордан ее использовал, нет! Как же втолковать Хелене, что он по-настоящему любит ее?

— Ты подвернулась ему в тот момент, когда меня не было рядом. — Хелена словно хлестала ее по лицу обидными словами. — Я его хорошо знаю. Ты совсем не в его вкусе, ему нравятся другие женщины. Просто он очень нервничал из-за этой конференции, и ему понадобилась разрядка. А ты оказалась под рукой. Отчего не воспользоваться случаем? Вижу, что ему не пришлось тебя долго уговаривать. Но имей в виду: он любит меня, мы скоро поженимся.

— Поженитесь? — в ужасе воскликнула Фрэн.

Хелена саркастически усмехнулась.

— Бедняжка, ты этого не знала, да? Джордан Перри — умный, состоятельный человек. Что ты можешь ему дать, кроме легкого развлечения? Ты несерьезная девчонка, у тебя ветер в голове. Тебя всерьез и принимать-то нельзя. А я дам ему все, что нужно настоящему мужчине. Во мне он найдет преданную жену, страстную любовницу, верную помощницу.

— Замолчи, Хелена! Я не хочу тебя больше слушать. Джордан и я…

— Мимолетная интрижка — вот и все, что было между вами. Если бы не авария, сейчас я, а не ты, сидела бы здесь в его рубашке.

Тонкая ткань обожгла плечи Фрэн. Расширенными глазами она вглядывалась в лицо сестры, не желая верить ее словам и в то же время испытывая все больший страх и неуверенность. Она закусила губы, чтобы не расплакаться, и попыталась убедить себя в том, что Хелена не права. Хоть бы Джордан появился и велел ей убираться; но его не было. Неужели он действительно бросил ее, добившись своего? В голове у нее зазвенело, перед глазами поплыли круги. Сестра права, он использовал ее, чтобы разрядиться… Теперь, когда Хелена вернулась, она ему больше не нужна.

— Уходи сейчас же, сохрани хотя бы остатки самоуважения. Неужели у тебя нет чувства собственного достоинства? — посоветовала Хелена. В интонациях ее голоса послышалась неожиданная мягкость, словно в ней проснулась жалость к младшей сестре.

Фрэн встала, торопливо оделась и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. О самоуважении, достоинстве она думала меньше всего. Оставляя Хелену в спальне Джордана, она понимала только одно: ее мир рухнул, сердце ее разбито и истекает кровью…