Глава 4

Джордан промокнул подбородок полотенцем, промыл бритву в раковине и с отвращением уставился на свое отражение в зеркале. Кто перед ним? Полный идиот!

— Должно быть, ты совсем рехнулся! — проворчал он, обращаясь к самому себе. Закрыв глаза, он энергично помотал головой, чтобы прогнать мысли о сегодняшнем свидании. Это надо же — сделать предложение какой-то девчонке, которую он едва знает! Слава Богу, она его не расслышала, у него и без нее полно проблем. Через некоторое время в голове прояснилось, решение созрело: Фрэн должна уехать.

— Доброе утро, Сайлас, — с кислой улыбкой буркнул он своему помощнику, входя в гостиную.

Сайлас Мэттьюз поднял глаза от разложенных на столе бумаг и указал на кофейник, стоящий на журнальном столике.

— Доброе утро, Джордан, — отозвался он. — Как ты себя чувствуешь? Нервы в порядке?

Джордан налил себе кофе, не добавив ни сахара, ни молока, и подошел к окну. Глядя вниз, на бульвар — почти такой же вид открывается из окна спальни Фрэн, — он залпом выпил горячую жидкость.

— Нервы? — повторил он после продолжительной паузы. — А что это такое?

Сайлас бросил на него любопытный взгляд, пожал плечами и вернулся к работе.

— Между прочим, дискеты отличного качества, как и сопроводительные документы. Вчера, пока тебя не было, я все проверил. Хелена прекрасно поработала после той злополучной поломки компьютера. Ей удалось все восстановить в прежнем виде. А решение переправить дискеты с сестрой просто гениально! Если бы они пропали… — Сайлас умолк, продолжать было незачем: Джордан понял его с полуслова. — Что она из себя представляет?

— Кто? — рассеянно отозвался Джордан.

— Сестра Хелены. Она так же красива? Джордан едва не выругался. Как можно их сравнивать?! Одна — холодная светская красавица с глянцевой обложки журнала, другая — своим душевным теплом, свежестью и нежной прелестью напоминает утреннюю розу… Проклятье! Он с громким стуком поставил пустую чашку на стол. Определенно ей придется уехать!

— Мне не терпится с ней познакомиться, — с лукавой усмешкой произнес Сайлас.

— Ничего не выйдет, — огрызнулся Джордан. — Она сегодня уезжает.

Сайлас удивленно поднял брови.

— Но вчера ты сказал, что эта девушка согласилась остаться и помочь нам вместо Хелены. Почему она передумала?

— Это я передумал. Она не годится для подобной работы. Слишком молода, совсем ребенок, — кратко пояснил Джордан.

Сайлас не стал ни на чем настаивать: его занимали более важные дела. Когда Джордан приблизился к столу, он пододвинул ему стопку бумаг.

— Вчера приехал Питер Браббен. Тоже примет участие в конференции, — сообщил он. Эта новость явно улучшила настроение главы фирмы «Перри Фармасьютикалс»: впервые за все утро его хмурое лицо прояснилось.

— Организуй нам несколько встреч с глазу на глаз, Сайлас. Это очень нужно.

Питер Браббен занимал должность финансового директора в «Юнимет», крупнейшей холдинговой компании. И это был наиболее вероятный союзник Джордана. С ним будет легче, чем с другими представителями фирмы, договориться об особых условиях сделки, которые намеревался предложить президент «Перри Фармасьютикалс». Следовало позаботиться о судьбе служащих, а также о клинике для безнадежно больных, любимом детище отца Джордана. Никто не должен пострадать в результате объединения двух компаний, и этого не случится, если новый гормональный препарат завоюет рынок. Тогда «Юнимет» проявит большую заинтересованность в переговорах. Но прежде всего нужно избавиться от этой девчонки!

Настойчивый стук в дверь разбудил Фрэн. Сначала она никак не могла сообразить, где находится, но через секунду все вспомнила — все!

Открывать она не торопилась. Надо же, уже и завтрак принесли, а ощущение такое, будто утро еще не настало. Фрэн спустила ноги с кровати и взглянула на часы, лежащие на столике. Семь часов! Поспать не дадут… В дверь барабанили не переставая.

— Un moment, s'il vous platt![5] — крикнула Фрэн и босиком подбежала к двери. Надо сказать официанту, что он ошибся: она заказывала завтрак на девять часов, а не на семь. — Ах, это ты… — Она зевнула. Жаль, что халат остался дома — тонкая ночная рубашка цвета чайной розы, пожалуй, слишком откровенна, не оставляет простора для воображения. — Что ты на меня уставился? — сухо спросила она. — Или это глупый вопрос?

— Оденься, — приказал Джордан, входя в спальню. — А если бы это был официант?

Логики Фрэн не уловила, но спорить не стала. Почему он так груб? Однако она все-таки надела свитер поверх полупрозрачной рубашки. Вид — нелепей не бывает, но какая разница? Она же не собирается производить на него впечатление. Особенно нелепо ее наряд, наверно, смотрится в сравнении с его одеждой: жемчужно-серым костюмом, ослепительно белой рубашкой и темно-синим шелковым галстуком.

— Ты пришел извиниться за свое вчерашнее поведение в такси? — напрямик спросила Фрэн. Какой смысл ходить вокруг да около? Ничем иным такой ранний визит не объяснишь. Ее ответ был готов: мужчины есть мужчины.

— Извиниться за то, на что ты сама напросилась? — холодно осведомился Джордан.

На такое оскорбительное замечание можно среагировать по-разному: пропустить мимо ушей или дать увесистую пощечину. Однако Фрэн заметила, что Джордан держит в руках знакомый объемистый конверт из плотной бумаги, и вся ее злость исчезла. Сердце сжал страх.

— Что это? — испуганно спросила она. По правде говоря, вопрос был чисто риторическим.

Джордан небрежно швырнул конверт на кровать.

— Твоя свобода.

Фрэн растерянно заморгала, переводя взгляд с непроницаемого лица Джордана на конверт и обратно.

— Моя свобода? Не понимаю…

— Твой паспорт и деньги. Отправляйся домой первым же рейсом.

Ноги у Фрэн подкосились. Она застыла на месте, расширенными глазами глядя на Джордана. Он ее выгоняет! Столь недвусмысленно выраженное желание острой болью отозвалось в душе. Борясь с подступающей дурнотой, она пролепетала:

— Вчера вечером ты говорил совсем другое, убеждал остаться, просил помочь… Что изменилось?

Он отвернулся, не сумев выдержать прямой взгляд ее красивых зеленых глаз, и направился к окну, но Фрэн преградила ему путь.

— Почему, Джордан? — Она потянула его за рукав, заставляя посмотреть ей в глаза.

Однако Джордан явно избегал прямого взгляда.

— Потому, что ты не годишься для этой работы, — выдохнул он наконец. — Просто не подходишь, и все. Ты сама так считала, и, поразмыслив, я пришел к выводу, что ты права, — пробурчал он сквозь стиснутые зубы. — Ты выставишь на посмешище и себя, и меня. В настоящий момент лишняя головная боль мне ни к чему. — Он двинулся к двери, но Фрэн не намерена была отпускать его. Она загородила ему дорогу.

— Нет, ты не уйдешь! Я требую объяснений. Вчера в ресторане я вела себя вполне прилично, ведь так? Иногда меня заносит, это правда, я могу наговорить лишнего, но способна вовремя остановиться. Между прочим, я работаю в одной из самых престижных галерей Лондона. Разве я удержалась бы там, если бы не умела разговаривать с клиентами? Да и в баре… надо все время быть начеку… — Она замолчала, пытаясь сладить с бешено колотящимся сердцем. Зачем оправдываться? Ведь именно этого она и хотела: чтобы он вернул ей паспорт.

Ужасная правда предстала перед ней во всей своей наготе. Фрэн отскочила в сторону как ужаленная. Она не хочет ехать домой — вот в чем дело! Хочет остаться здесь, в Париже, с Джорданом… Повернувшись к нему спиной, она угрюмо уставилась в стену, как обиженный ребенок, и обхватила себя руками, надеясь унять нестерпимую душевную боль.

— Убирайся вон отсюда, да побыстрее, пока я не потеряла терпения, — пригрозила она, вложив в свои интонации всю решимость, на которую была способна. Увы, угроза прозвучала довольно жалко: слишком сильный удар нанес ей Джордан и она еле удерживалась от слез.

После продолжительной паузы он нарушил молчание:

— Я положил в конверт некоторую сумму. Небольшая компенсация…

Фрэн стремительно повернулась к нему.

— За сцену в такси? — Ее глаза сузились от мучительной боли. — Ты… ты негодяй! — Юна истерически всхлипнула. — Теперь мне ясно, почему ты хочешь, чтобы я уехала. Уступи я тебе вчера, все было бы иначе, правда?

— Фрэн! — В его голосе звучала неприкрытая угроза.

— Что «Фрэн»? Ты не спешил бы так избавиться от меня, если…

Не дав ей закончить, он бросился к ней, схватил за плечи и буквально едва не вытряс из нее всю душу. Еще немного — и он переломал бы ей кости.

— Оказывается, у тебя довольно грязное воображение, оно плохо вяжется с твоим ангельским личиком, Фрэн Кейн. За такие слова тебя следовало бы отлупить хорошенько. Можешь не сомневаться, мне не приходится платить за женскую благосклонность.

— Я и не сомневаюсь. Тебе все достается даром, в том числе и любовь, — огрызнулась она. — Пусти, мне больно!

— Убивают и за меньшие прегрешения, — злобно прошипел он. — Немедленно извинись за свои гнусные обвинения. — Его пальцы железными клещами впились в ее шею. Интересно, пронеслось в голове у Фрэн, с чего это я взяла, что он холодный, бесчувственный истукан, не способный испытывать человеческие эмоции? У него прямо-таки вулканический темперамент!

— Ладно, прошу прощения, — скороговоркой произнесла она.

Джордан разжал руки и оттолкнул ее от себя. Фрэн отошла на безопасное расстояние и принялась растирать покрасневшие плечи.

— Разве так можно? — жалобно спросила она. — У меня будут синяки.

— А-а, теперь ты пытаешься меня разжалобить? — Джордан поднял телефонную трубку и заказал в номер кофе для двоих.

— Я никого не жду, — язвительно заметила Фрэн.

— Фрэнсин, замолчи! — взорвался он. — Ты и так уже достаточно наговорила. — Джордан Перри судорожно запустил руку в волосы. — Извини, если я сделал тебе больно, уж очень ты меня разозлила. А что касается вчерашнего вечера, я сожалею о том, что произошло. Очень. Я не должен был этого допускать. Не часто я теряю над собой контроль.

Как уже случалось, злость Фрэн тут же испарилась, стоило ему чуть-чуть смягчиться. Силы оставили ее, наступила нервная разрядка, на глаза навернулись слезы, но она мужественно сдерживалась. У нее будет сколько угодно времени, чтобы выплакаться, когда она вернется в Лондон. Как же она позволила себе так увлечься этим человеком? Ведь он к ней совершенно равнодушен! Какая непростительная глупость…

Взяв конверт, Фрэн вывалила его содержимое на одеяло. Среди принадлежавших ей вещей была довольно толстая пачка французских франков, перетянутая бумажной лентой. Она отделила пачку от остального и швырнула ее в сторону Джордана.

— Я выполнила просьбу Хелены, — тихо сказала она. — Ты мне ничего не должен.

— Возьми деньги.

— Нет! — закричала она и, понизив голос, прибавила:

— Не хочу никаких напоминаний. Единственное мое желание — убраться отсюда как можно скорее и исчезнуть из твоей жизни навсегда. Рада, что наши желания совпадают.

Джордан шагнул к ней.

— Послушай, Фрэн, ты меня не правильно поняла…

— Не подходите ко мне, Джордан Перри. — Она схватила паспорт и свои деньги и засунула их на дно дорожной сумки. — Не знаю, зачем ты вообще просил меня остаться. То я тебе нужна, то не нужна. Не представляю, как ты ухитряешься руководить крупной компанией с многомиллионным оборотом? У тебя семь пятниц на неделе. — Она взглянула на него с таким-то новым интересом. Вот он стоит перед ней, президент «Перри Фармасьютикалс», незаурядный, умный человек, чуть ли не ежедневно принимающий важные решения, от которых зависят судьбы тысяч людей. Не похожий на других, особенный мужчина… Так почему же?.. — Джордан, — начала она ровным голосом, движимая непреодолимым желанием узнать правду, разрешить загадку, — почему ты передумал? Объясни, пожалуйста. Вчера умолял меня помочь, а сегодня говоришь, что ошибся, не правильно оценил мой характер. Это так не похоже на тебя, что кажется невероятным. Хорошо, вчерашняя сцена здесь ни при чем. Тогда в чем дело?

Наступило долгое молчание.

— Фрэн, я сразу понял, что ты за человек, потому что неплохо разбираюсь в людях. Безусловно, ты умная и способная девушка. — Он подошел ближе и снова взял ее за плечи. Фрэн непроизвольно дернулась, ожидая боли. — Буду с тобой откровенен. Все дело как раз в том, что произошло между нами в такси, — хрипло прошептал он.

— Что ты хочешь этим сказать? — слабым голосом спросила она, чувствуя, как сладко кружится голова от его близости.

Джордан привлек ее к себе, коснулся губами мочки уха.

— Вот что… — пробормотал он. — Ты готова пойти до конца, Фрэн?

Она уперлась кулачками ему в грудь.

— Я тебя не понимаю.

Он взглянул на нее сверху вниз потемневшими, затуманенными желанием глазами.

— Правда не понимаешь? — Нежное прикосновение его губ к ее рту было таким чувственным, что Фрэн тут же ощутила уже знакомую сладкую истому. Он осторожно раздвинул языком ее губы и проник в горячую влажность ее рта. Тело ее пронзила неудержимая дрожь желания. Представив себе, что может последовать за поцелуем, Фрэн чуть не потеряла сознание.

Руки Джордана скользнули под ее свитер, поцелуй стал глубже, настойчивее. Голова у Фрэн кружилась, ясность мысли покинула ее. Полоска кружев на ночной рубашке порвалась, и его пальцы уверенно нащупали ее напрягшийся сосок. Пожалуй, чересчур уверенно.

Фрэн прервала затянувшийся поцелуй, слезы разочарования душили ее. Она отстранилась и подняла на него страдающие глаза.

— Зачем ты так, Джордан? — вырвалось у нее. — Будто ты меня за что-то наказываешь. В чем я провинилась?

— Хочу тебе кое-что доказать, Фрэн, — хрипло пробормотал он. — Если ты останешься здесь, я пойду до конца. Я не мальчик и долго не выдержу. Мне нужно или все, или ничего. — Он опять припал к ее губам, возбуждая ее так быстро и мучительно, что у нее потемнело в глазах, — так нестерпима была жгучая жажда, мгновенно вспыхнувшая внутри. Она прильнула к нему, то ли от страха, что вот-вот упадет, то ли в поисках защиты от охватившего ее безумия. Как легко, должно быть, Хелена поддалась его чарам. О Боже, Хелена…

— Ах ты, мерзавец! — выдохнула она ему в щеку, пытаясь вырваться из его объятий. — Хочешь сказать, что печешься о моей нравственности и потому прогоняешь? С каких это пор ты стал таким добродетельным? У тебя же роман с моей сестрой, что ж ты ее не пожалел?

— Роман с твоей сестрой? — изумился Джордан. Его пальцы разжались. — Так вот на что ты вчера намекала, называя Хелену «легкой добычей»!

Ответа не последовало. Фрэн прикусила язык, проклиная себя за несдержанность. К чему было приплетать сюда Хелену?

Джордан возмущенно смотрел на нее. В глубине его серых глаз, как в грозовом небе, собиралась буря. Он попятился, пытаясь обуздать нараставшую ярость, его губы сжались в тонкую прямую линию, ноздри раздувались.

— Твоя сестра не имеет к нам никакого отношения. Я тебя предупредил, теперь ты знаешь, чего от меня ждать, если ты останешься в Париже.

— Другими словами, я должна буду спать с тобой? Это входит в мои служебные обязанности, так? — Да как он смеет столь бесстыдно и хладнокровно предлагать ей подобное? — Ничего не выйдет, я на это не пойду. — Она решительно замотала головой. — Я осталась бы — но не на таких условиях.

Холодные серые глаза испытующе вглядывались в нее.

— Вчера ты наотрез отказалась помогать мне, говорила, что у тебя миллион причин, в силу которых ты должна немедленно уехать. Упрекаешь меня в непоследовательности, а сама? Откуда ветер дует, а? Почему ты вдруг передумала? Уж не потому ли, что нашла в Париже бывшего любовника и готова возобновить интрижку? — с язвительной усмешкой проговорил Джордан.

Не помня себя от обиды, Фрэн размахнулась и ударила его по лицу. Джордан не шевельнулся.

— Жан-Клод никогда не был моим любовником, и он не имеет никакого отношения к тому, что мои планы изменились. Я, передумала совсем по другой причине, которую тебе не понять, даже если ты будешь пытаться, и за тысячу лет. Ты слишком занят собой, своим бизнесом, слиянием компаний. У тебя на уме одни корпоративные сделки. Живые люди для тебя ничего не значат, они существуют только для того, чтобы ты их использовал в своих интересах, не так ли? — выкрикнула Фрэн, бешено сверкая глазами. О Господи, спохватилась она, я опять наговорила лишнего, выдала свои тайные мысли! О Жан-Клоде она и не думала. Единственная причина — он, Джордан Перри, но ему она не нужна, разве что в качестве удобной любовницы на несколько дней.

Негромкий стук в дверь прервал их ссору, грозившую перейти в опасную стадию. Первой опомнилась Фрэн. Она открыла дверь, на пороге появился официант с подносом. Пока он сервировал столик у окна, Джордан привел себя в порядок, пригладил волосы, поправил галстук. Потом сунул официанту чаевые и подождал, пока тот выйдет в коридор.

— Решай сама, уехать тебе или остаться, — устало сказал он. Перепалка с Фрэн вконец измотала его. Похоже, он не видел смысла в дальнейших пререканиях. — Мне действительно нужна твоя помощь на время конференции, но заруби себе на носу: я не собираюсь оплачивать твои свидания с неудавшимся художником. Эти расходы за твой счет. — Он направился к двери, рывком распахнул ее, но, услышав тихий вопрос Фрэн, задержался.

— А ты хочешь, чтобы я осталась? — произнесла она волнующим грудным голосом.

Его пальцы, сжимавшие ручку двери, побелели от напряжения. Сердце у Фрэн замерло. Она застыла в ожидании окончательного приговора, который решит ее судьбу. Ах, как трудно ему сказать правду…

— Да, хочу, — признался он, к ее огромному облегчению. Однако она недолго торжествовала победу. — Компания переживает трудный период. Мне пригодится любая помощь. — С этими словами Джордан вышел, захлопнув за собой дверь.

Потрясенная тем холодным тоном, каким были произнесены последние слова, Фрэн еще не успела опомниться, как вдруг раздался телефонный звонок.

— Хелена, это ты? Откуда ты звонишь, из больницы? — Собственный голос показался ей фальшивым и неестественным, а главное — виноватым. События последних суток разом навалились на нее. Все, что произошло между ней и любовником ее сестры, вдруг предстало в истинном свете. Она поспешно поправила свитер, словно Хелена могла ее увидеть.

— Боюсь, у меня плохие новости. Оказывается, я сломала какую-то косточку в левой стопе. Сегодня мне наложат гипс. Чрезвычайно досадно! — тараторила Хелена. — К сожалению, я не смогу заехать за тобой в аэропорт.

— Не беспокойся, дорогая. Главное, чтобы ты скорее поправилась. Я могу… — Фрэн хотела добавить, что возьмет такси, но Хелена, по своему обыкновению, не интересовалась ее делами.

— То же самое мне вчера сказал Джордан, — продолжала она, не слушая Фрэн. — Бедняжка, у него был такой расстроенный голос. Похоже, нервы у него на пределе. Поблагодарил меня за то, что я прислала тебя с дискетами. Я пообещала поскорее поправиться, но он заверил, что все под контролем и мне незачем торопиться. Он кого-то нанял вместо меня на несколько дней, пока я буду отсутствовать.

— Он нанял меня. — Фрэн состроила забавную гримаску. Ей хотелось добавить, что она отказалась, но Хелена опять перебила ее, не дав договорить, на сей раз — от изумления.