— А я-то думала, что вы просто оказываете мне услугу. Рабочий день давно закончился. Или вы таким образом за мной наблюдаете — на всякий случай? Может, вы внесли мое имя в черный список, или как вы там это делаете? — Роксана с удовольствием дала бы ему пинка.

— Нет, это действительно услуга человеку, случайно попавшему в наш город. Я не делал о вас никаких запросов, потому что не нашел в вашем поведении нарушения закона. А так как в данный момент вы без денег и без машины, я решил, что вы примете протянутую руку помощи. Любезно примете.

— Вы не хотите назвать мне свое имя и при этом ждете от меня любезностей? — Роксана отвернулась от него и уставилась в окно, нервно накручивая волосы на палец и изо всех сил стараясь скрыть то облегчение, с которым она услышала, что он не посылал о ней запросов.

Хотя официально за ней числились всего лишь пара-тройка пьяных дебошей. Ее собутыльники всегда соглашались помочь и выгораживали ее — у ее папочки достаточно денег, чтобы у дочки было как можно меньше неприятностей.

— Меня зовут Люк.

Благодарная, что он отвлек ее от этих ужасных воспоминаний, Рокси обернулась к шерифу и мило улыбнулась:

— Видишь, Люк, это не так уж трудно.

— Ты всегда такая?

Театральным жестом Рокси с размахом прижала руки к сердцу и трагическим голосом произнесла:

— О боги, он назвал мне свое имя, и теперь его репутация полицейского с сердцем, закованным в броню, безвозвратно потеряна.

Шериф снова вспыхнул.

Его способность краснеть была просто очаровательна, но Роксана не собиралась прекращать издевательство.

— Может быть, я арендую рекламный щит в центре города, чтобы рассказать всем, какой ты душка.

Люк прошипел что-то сквозь зубы, но через секунду не выдержал и рассмеялся. Роксана решила оставить его в покое, отвернулась к окну и стала разглядывать город. Его архитектуру никак нельзя было назвать однообразной, напротив, это была совершенно безумная смесь построек в разных стилях и из разных материалов. В большинстве домов свет не горел, видимо, их владельцы уже легли спать. Рокси смогла разглядеть какой-то магазин и ресторан, возле которого были припаркованы несколько пикапов и джип.

Бары и прочие увеселения, по всей видимости, расположены за пределами города, отметила про себя Роксана. Ей не попалась на глаза ни одна неоновая вывеска с рекламой алкоголя. Рокси вспомнила лицо Джо, искаженное гримасой боли. В том городе тоже не было ни одного питейного заведения.

— Да, у вас тут куда ни глянь — сплошные тусовки, — протянула она.

— Мы любим, чтобы было тихо.

Люк повернул на запад, и прямо перед собой они увидели небо, ярко раскрашенное заходящим солнцем в огненные цвета. У Роксаны перехватило дыхание при виде этого грандиозного зрелища.

— Потрясающе!

— Да, красиво. У нас нет ни небоскребов, ни высоких деревьев, закрывающих небо. Эта часть штата вообще славится своим высоким небом. Обязательно посмотри, когда взойдут звезды.

Они повернули к небольшому мотелю.

Роксана почувствовала некоторое беспокойство.

— Я думала, мы сначала заедем на стоянку за моей машиной.

— Я сам пригоню твою машину завтра. У тебя очень усталый вид.

— Я не устала. Я же весь день проспала. — На самом деле ей очень хотелось зевнуть, и пришлось прикрыть рукой рот, который грозился выдать ее с головой. — Без машины я чувствую себя раздетой.

Роксана не смогла понять, покраснел ли шериф снова, или это просто отблеск заката, окрасивший его лицо в розовый цвет. Ее начала раздражать эта приторно-сентиментальная стыдливость. Кто он такой? Почему заставляет ее чувствовать себя так, точно он может своей чистотой очистить от пятен и ее душу?

Способность краснеть еще не доказывает его чистоту. Наверняка, не дурак выпить и с девицами у него все в порядке. Просто я сегодня устала, как собака.

Люк протянул руку, как будто намереваясь коснуться ее лица, и это движение заставило Роксану вздрогнуть.

— Не знаю, о чем ты думаешь, но чувствуешь ты себя неважно.

— Что?

— Когда тебе становится нехорошо, у тебя темнеют веснушки.

Роксана закрыла нос рукой.

— Это невежливо указывать женщинам на их недостатки. Тем более, что со мной нет никакой косметики, чтобы сделать макияж.

— Тебе не нужна косметика.

Такого поворота Рокси не ожидала.

Шериф вышел из машины, а она осталась сидеть с открытым ртом. Постепенно приходя в себя, она выбралась вслед за ним и пошла, пытаясь понять, что это ее так обескуражило. Что шериф Люк Херман испытывает слабость к женщинам с веснушками?

Люк вошел в гостиницу. Роксана сквозь окно видела, как он заговорил с каким-то мужчиной. Похлопав по карманам шорт, Роксана повернулась к закату. Солнце уже скрылось, и небо начинало темнеть.

Это было очень странное чувство — быть трезвой и в то же время абсолютно без денег. Рассчитывать на Люка или кого-нибудь еще ей не хотелось.

После выписки Роксана собиралась забрать машину со стоянки и переночевать где-нибудь на обочине дороги. Оставаться в больнице на ночь было для нее слишком тяжелым испытанием — запах этого заведения напоминал ей очень печальные времена.

Отдам ему деньги завтра, когда получу перевод.

Насколько Рокси понимала, выбора у нее не было. Если бы Люк опять обнаружил ее завтра, спящей в машине, он наверняка бы разослал запрос в другие штаты. Роксана больше не смогла бы смотреть этому человеку в глаза, если бы он узнал, что ей не раз приходилось сидеть под арестом за пьяные выходки. Ни один нормальный человек не в состоянии был представить тот образ жизни, который она когда-то вела. И уж конечно, не этот добропорядочный фермер-шериф.

Он никогда не сможет понять, какую борьбу ей приходилось вести день за днем, заставляя себя продолжать жить. Этот человек был слишком далек от таких вещей, чтобы понять человека, чью репутацию нельзя назвать незапятнанной.

Даже если ему очень нравятся веснушки.

— Ллойд сказал, ты можешь разместиться в четырнадцатом номере. Он разрешает тебе пользоваться бассейном в любое время. Ключ от номера подходит к двери в бассейн.

Роксана была благодарна шерифу за то, что он вернулся к ней так быстро. Тревога и беспокойство сразу же пропали.

— Спасибо. Уверена, что сегодня ночью прекрасно высплюсь. — Сказав это, Рокси повернулась к шерифу, их взгляды встретились.

Он стоял в луче света, разрезавшем сумерки.

Его глаза были темны и, казалось, полны теней.

— Твоя комната там, ближе к концу здания. Бассейн сразу за последним номером.

Роксана последовала за ним по тропинке, по бокам которой росли кактусы. Ее взгляд был прикован к его ногам и к тому, что над ними. Рокси следила, как под одеждой двигаются его сильные, крепкие мышцы.

Нет, ты только подумай, все это досталось копу!

Они прошли мимо трех стоящих рядом с входом машин. На крыше мотеля то вспыхивала, то гасла огромная неоновая вывеска в виде танцующего кактуса ядовито-зеленого цвета, и от этого зеленого мерцания в темноте все вокруг казалось странным и нереальным.

Молча они дошли до нужного номера. Шериф остановился возле двери и протянул Рокси ключ с брелоком в виде кактуса.

— Тебе не кажется, что хозяева гостиницы переборщили с кактусным стилем? — проговорила Роксана, решив, что эта тема наиболее безопасна. Она никак не могла понять, почему ей так хочется пригласить этого копа к себе. Единственное объяснение, которое приходило ей в голову, — это то, что на фоне плохого самочувствия с ней случилось еще и временное помешательство. Нужно было, чтобы он ушел. — Могу поспорить, стены в комнате оранжевые.

— Не буду спорить, наверняка проиграю. Мне, кажется, Ллойд дальтоник.

Роксана попыталась сконцентрироваться на открывании двери. Она чувствовала себя неуютно, стоя с едва знакомым мужчиной перед этой комнатой мотеля, где уже неоднократно стояли чужие друг другу люди в поисках места, где они могли бы сблизиться.

Ее обычно ловкие и послушные пальцы никак не могли справиться с замком.

Люк осторожно забрал ключ из ее рук, и сразу все пришло в порядок. Только пальцы немного вздрогнули от прикосновения. Чтобы открыть дверь, он наклонился над ней, и от этого простого движения Роксана почувствовала какую-то необычную тоску.

И желание.

Его крепкая рука сжала дверную ручку. У Рокси перехватило дыхание — и тут же восстановилось уже в одном ритме с его. Ее тело словно медленно вспоминало движения давно забытого танца.

Чувствовал ли Люк то же самое? Воздух стал как будто плотнее. Вокруг стояла абсолютная тишина. Затишье перед бурей. Когда он прикоснется к ней, он будет так же тих и ласков или все вдруг взорвется вокруг них?

«« С мучительным спокойствием он вставил ключ в скважину. Роксана замерла. Как у него получалось одним-единственным движением довести ее до такого состояния?

— Ключ застрял.

Роксане пришлось прикусить губу, чтобы удержать нервный смешок. Что бы он подумал, если бы смог прочитать мысли, которые роились в ее голове? Что она бы, не раздумывая, пригласила его к себе в комнату, в постель, прояви он хоть малейший интерес? Мужчину, которого она совершенно не знала.

Неужели она совсем не изменилась?

— Похоже на то.

— У тебя снова кружится голова? Да.

— Нет. Все нормально. Просто устала. — Это продолжительное воздержание вызвало у нее такую реакцию, говорила себе Роксана. И ничто другое.

Люк не двигался. Ураган бушевал вокруг них, не удаляясь и не приближаясь. Если здесь действительно высокое небо, то она увидит, что будет дальше.

Рокси нервно поежилась. Люк склонился ниже.

Она закрыла глаза. Он прикоснулся губами к ее щеке или, может быть, ей просто почудилось. Роксана распахнула глаза.

— Ты поцеловал меня, да? — В ее голосе сквозила паника.

Наверное, все из-за этого освещения, думал про себя Люк. Ее кожа казалась мертвенно-бледной, и это напомнило ему ту глупую детскую сказку, в которой спящей девушке, чтобы ожить, нужен был поцелуй.

— Нет, я не целовал тебя, — запротестовал он, от всей души надеясь, что он не краснеет, потому что именно об этом он и думал. О том, что она женщина, а не случайный приезжий, попавший в беду… Это не входит в мои служебные полномочия. Я просто поправил волосы на щеке.

Роксана сжала губы. Она слишком много думает об этом полицейском.

Увидев выражение ее лица, Люк рассмеялся. На ее лице были одновременно и ужас, и какое-то упрямое противостояние. Ему нравилась ее насмешливая дерзость. И, несмотря на немытые волосы, на темные круги под глазами и неустойчивую походку, она была дьявольски привлекательна. И хотя она совершенно ясно дала понять, что у них нет и не может быть ничего общего, Люк хотел ее…

Что это, интересно, на него нашло? Эта мадемуазель целый день насмехалась над ним и высмеивала его родной город. Мало того, она умудрилась заставить его сомневаться в том, в чем, ему казалось, он был твердо уверен — что он хочет всегда жить в Редвинге с Карлой и кучей ребятишек.

Не с этой же рыжеволосой девицей, постоянно ищущей в его словах и поступках какой-то подвох.

— У меня складывается впечатление, что для тебя имидж безупречного полицейского — самое главное. Очень жаль, если под форменной одеждой вместо сердца — пустота.

Очевидно, едкие замечания были ее любимым оружием. Но Люк не собирался позволять ей задевать себя за живое.

— Большую часть нашего знакомства ты была в бессознательном состоянии. Так что вряд ли у тебя есть основания судить обо мне.

— Ты прав. Но я наблюдательна. Могу поклясться, для тебя нет ничего важнее работы. — Рокси облизнула бледно-розовые губы. — Боже, я готова убить за стакан воды.

Она хотела стакан воды.

Мисс из Далласа проникла ему в душу, подвела итог его жизни, а теперь хочет стакан воды.

Люк замер.

Нет. Она не знает ничего ни о нем, ни о Карле.

Люк не помнил, есть ли веснушки у Карлы. Возможно, есть, но она скрывает их под макияжем. Он также не мог вспомнить, дрожит ли у Карлы нижняя губа, когда ей приходится оправдываться.

Зато я могу по памяти написать фамилии всех преступников, за что я их арестовал, и какого числа они вышли из тюрьмы, подумал Люк. Интересно, в какой момент работа стала самым главным в его жизни?

Люк распахнул дверь, внезапно почувствовав необходимость куда-нибудь скрыться, уйти подальше, чтобы больше не видеть эту девушку.

Роксана осторожно заглянула внутрь.

— Возможно, это не то, к чему вы привыкли, но, во всяком случае, Милли убирает здесь чисто — настолько, что с пола можно есть.

Рокси вошла в комнату и включила настольную лампу, стоящую у кровати. Потом огляделась и улыбнулась.

— Стены коричневые. Ненамного симпатичнее оранжевых, но это лучше, чем ночевать на улице.

В мягком свете ее огненно-золотистые волосы, собранные вверх, напоминали царскую корону. Как они будут выглядеть распущенные, лежащие на подушке? А ее кожа? Окажется ли она такой мягкой, как ему все время кажется?

— Кто такая Милли? — спросила Рокси, наклоняясь, чтобы снять сандалии.

Люк не мог отвести глаз от соблазнительной округлости ее бедер. Он хотел войти в комнату, но ноги отказывались ему повиноваться.

— Милли убирает в номерах уже лет двадцать. Говорят, она умеет делать неплохое виноградное вино…

— Слухи, слухи. В вашем городишке их наверняка любят посмаковать. Например, кто-то наткнулся где-нибудь на броненосца, и это становится главной темой для бесед на полгода.

— Нам есть что обсудить.

Роксана приблизилась к двери, в проеме которой стоял шериф. Не похоже, чтобы она умирала от жажды. Она скорее была похожа на человека, которому совершенно некуда и незачем спешить.

Умела ли Карла так же двигаться? Обладала ли она такой же грацией? Люк переступил с ноги на ногу, думая, как хорошо было бы вдруг оказаться где-нибудь в другом месте.

— Что вы обсуждаете? Чем занимаешься ты? Хулиганские выходки? Пропавшее мороженое из городского гастронома?

Он не сразу смог ей ответить, отвлекаясь на каждое ее движение. О чем они говорят? Собравшись с мыслями, Люк все-таки вспомнил. Они говорили о его работе. О работе он никогда не забывал.

— Самые настоящие преступления.

Роксана присела на порог, где причудливо лежали тени, и ее длинные ноги оказались в нескольких сантиметрах от его ботинок.

Люк сглотнул.

— Кажется, перегорела лампочка на террасе. Надо пойти сказать Ллойду. Спокойной ночи, мисс Адамс.

— Неужели ты не расскажешь мне, какие ужасные преступления совершаются в этом городе?

В глубоких глазах Роксаны была какая-то загадка. Люк не сомневался, что если заглянуть в них повнимательнее, он найдет там лишь насмешку. Ему не стоит забывать, что перед ним мисс Язвительность из Далласа.

— Везде, где есть люди, совершаются преступления. Беда маленьких городов в том, что здесь преступления совершают люди, которые хорошо знакомы между собой.

— Преступления на почве страсти?

Ее хриплый голос проник в те части его тела, про которые Люк старался сейчас не думать. Он выпрямился в дверном проеме.

— Мне пора идти. С тобой все в порядке? Ничего плохого не случится?

— Да, я чувствую себя прекрасно. Разве что немного одиноко.

Люк опустил руку в карман и достал оттуда две двадцатидолларовые банкноты.

— Возьми. Мало ли что тебе может понадобиться. Банк откроется только завтра утром. — Люк очень надеялся, что она забудет про гордость и возьмет у него деньги.

Роксана заколебалась.

— Я беру их у тебя в долг. Пока не пришел перевод, — повторила она.

— Конечно.

Она взяла деньги и положила их в задний карман шорт. Люк смотрел ей прямо в лицо, но это было ничуть не безопасней, чем скользить взглядом по волосам.

— Ты можешь завезти деньги и оставить их в участке, если мы с тобой не увидимся до твоего отъезда. Просто оставь их у секретаря при входе.

Ее зовут Берта.

Понимая, что это отчаянная попытка с ней распрощаться, Люк взглядом ласкал ее лицо, волосы, тело.

— Может, ты все-таки зайдешь? — Рокси помедлила секунду, точно размышляя, не забрать ли свои слова обратно. Она переступила с ноги на ногу. Потом заглянула шерифу в лицо. — Хоть я и из Далласа, но я не говорю этого каждому встречному, — сказала она тихо.

Прикосновение к ее залившейся краской щеке заставило Люка затрепетать. Ее глаза были бездонны, как омут. Почему-то он доверял ей. Может быть, потому что ее волнение казалось искренним, несмотря на мальчишескую смелость и даже нахальство?

Она — сплошное противоречие.

И искушение.

— Я не могу.

Роксана усмехнулась.

— Ну конечно. Это же не входит в твои служебные обязанности. И вообще непрофессионально. Я поняла. — Она дразнила его.

— Я не могу. Я встречаюсь с другой женщиной.

И собираюсь на ней жениться.

Роксана вздернула голову.

И посмотрела Люку в лицо.

— Спасибо, что сказал мне об этом. Жаль, что я попала в такую дурацкую ситуацию, но я сама виновата.

— Не переживай. У тебя просто был тяжелый день.

Рокси кивнула в ответ, опустила голову и протянула руку, чтобы закрыть дверь.

— Спокойной ночи.

В последний момент Люк поднял руку и остановил почти захлопнувшуюся дверь. Он протянул руку к Рокси, но не дотронулся до нее.

— Я не могу.