– Ничего вы не знаете! – отрезала Эллен. – Мои чувства к Гийому были обманом. У меня от него сын, но его сердце всегда принадлежало только битвам и монарху, которому он служит. Вы ничего не знаете обо мне и моих чувствах. Я всего лишь кузнец, говорите вы? Не только. Я незаконнорожденная дочь Беренже де Турно.

Бодуэн ошеломленно посмотрел на нее.

– Я этого не знал. Но ведь тогда выходит, что Тибалт…

– Мой брат. Да, это так. И все же когда-то он надругался надо мной, и я была от него беременна. Почему я вам помогла? Из любви к Гийому или как верноподданная короля? – Эллен печально покачала головой. – Я этого не знаю. Но все закончилось, и я этому рада. Я хочу домой. Вы обязаны об этом позаботиться!

– Один из моих лучших рыцарей и полдюжины солдат будут сопровождать вас в Англию! – Бодуэн смотрел на нее уважительно. – Если я вас обидел, мне очень жаль, Элленвеора. Я действовал из лучших побуждений. – Склонившись, Бодуэн поцеловал натруженную руку Эллен. – Передайте привет вашему сыну. Когда я приеду в Англию, я с удовольствием к вам загляну, если позволите.

Вздохнув, Эллен кивнула. Она, как человек из народа, вряд ли когда-нибудь сможет понять этих рыцарей! Это она осознала еще в Танкарвилле.

Сент Эдмундсбери, июнь 1183 года

Погода стояла великолепная, дул легкий бриз. Эллен без сопровождения въехала во двор. Она настояла на том, чтобы за несколько миль до дома сопровождавшие ее норманнские охранники повернули назад. Ей хотелось насладиться поездкой в одиночестве, хотелось, чтобы ей никто не мешал, когда она увидит дом и мастерскую. Первым ее заметил Серый. С трудом поднявшись, он, поскуливая от радости, подбежал к ней.

Эллен неуклюже слезла с лошади. Дорога домой заняла больше месяца, и живот у нее был теперь уже совсем большим.

«Сколько же времени прошло с тех пор, как мы нашли Серого в кустах?» – умиленно подумала она и почесала пса за ухом. Внимательно посмотрев по сторонам, она глубоко вздохнула. Наконец-то! Наконец-то она дома!

Эллен решила сначала пойти к Исааку в кузницу и уже двинулась в том направлении, когда Роза с Марией вышли из дома. Эллен заметила, что за пять месяцев ее отсутствия старшая дочь Милдред из девочки превратилась в девушку. «Скоро придется искать ей подходящего жениха», – подумала она. Мария что-то очень быстро рассказывала Розе и замолчала, только когда Роза толкнула ее под бок.

– Элленвеора! – Роза сияла от радости. – Исаак, Уильям, Жан! Элленвеора вернулась! – громко крикнула она в сторону дома и поспешно подошла к Эллен.

Эллен удивилась тому, что мужчины не в кузнице, ведь был еще день, а время обеда уже давно прошло, но затем улыбнулась. Очевидно, было воскресенье! Из-за долгой поездки она совершенно утратила чувство времени.

Подбежав к подруге, Роза крепко ее обняла.

– А почему ты одна? Тебя никто не сопровождает? – Роза обеспокоенно оглянулась.

– У старой липы я отослала их обратно. Я не хотела, чтобы они присутствовали при нашей встрече. Ах, Роза, столько всего случилось!

– Из-за Тибалта? – спросила Роза. Эллен кивнула.

– Но теперь все закончилось. Навсегда.

– Так что, нам теперь можно не бояться? – В глазах Розы светилась надежда.

Эллен ободряюще закивала.

– Нет, он получил свое. Наказание было справедливым. Молодой король собственноручно заколол его Рунедуром и отправил в Ад.

Глаза Розы испуганно распахнулись, но она промолчала. Тем временем из дома вышел Исаак. Медленно, словно колеблясь, он подошел к Эллен. Казалось, он боялся ее холодности. Но его обогнал Уильям. Он первым подбежал к матери.

– О Господи, как же ты вырос! – восхитилась Эллен, взяв сына за плечи и рассматривая его с ног до головы.

Просияв, Уильям кивнул.

– С Рождества я вырос во-от на столько. Это по зарубке видно.

Время от времени Исаак ставил Уильяма спиной к двери конюшни и делал ножом зарубку на дереве. Каждый раз зарубка была чуть выше, и Уильяма так и распирало от гордости.

Наконец к Эллен подошел Исаак, и Уильям добровольно отошел в сторону.

По немому вопросу, застывшему в глазах Исаака, Эллен поняла, насколько он о ней беспокоился.

– У меня все в порядке! – тихо сказала она, обнимая его за шею. – Я так рада, что снова с тобой.

От его привычного запаха и произнесенных шепотом слов «мне тебя так не хватало» у Эллен слезы навернулись на глаза.

Исаак крепко, но осторожно прижал ее к себе.

Некоторое время они так и стояли во дворе, обнявшись, пока не вмешался Жан.

– Так, дай я ее тоже обниму! – Улыбаясь, он подошел к Эллен. – Дай-ка я на тебя посмотрю. Какой же у тебя очаровательный животик! – сказал он, подмигивая. – Судя по всему, скоро тебе рожать. Похоже, ты добралась домой как раз вовремя!

Кивнув, Эллен с облегчением рассмеялась. Глазами она все время искала Исаака. И как она могла в нем сомневаться, думая, что он рассердился на нее, потому что завидует ей, а не ревнует, когда она уехала с Бодуэном? Ведь и Жан ей так говорил. В глазах Исаака она видела гордость и любовь, тепло и заботу! «Он так не похож на Гийома!» – с нежностью подумала Эллен. Впервые в жизни она чувствовала себя в безопасности. Она добилась всего, чего хотела, и была счастлива оказаться дома, рядом с Исааком.

Сент Эдмундсбери, июль 1183 года

Когда Эллен вернулась, животу нее был настолько большим, что она уже не могла работать у наковальни, так что ей пришлось довольствоваться присмотром за учениками. Она постоянно исправляла их ошибки, раскрывая пристыженным мальчуганам секреты кузнечного мастерства.

– Ты должна немного отдохнуть! – как-то раз мягко сказал ей Исаак, поцеловав ее в лоб, когда она недовольно нахмурилась.

– Но я не устала! – возразила она.

– Скоро все закончится. Пожалей себя и нас заодно! – уговаривал ее Исаак, с любовью гладя ее по животу.

– О Боже, когда же это произойдет и я снова смогу работать? – проворчала Эллен, выходя из мастерской.

Впрочем, она не обиделась. Скучая, она прошлась по двору: если сейчас пойти в дом, то придется помогать готовить, а это ей не хотелось делать. Эллен раздумывала, чем же ей заняться, когда во двор въехали несколько монахов.

Среди них был и сам аббат! Он соскочил со своего великолепного коня и с серьезным выражением лица подошел к ней.

Эллен заметила, что он очень старался не смотреть на ее живот.

– Это ужасно! Произошли ужасные события, – начал он. – Наш молодой король мертв!

Сильная боль пронзила Эллен, и она потеряла сознание.

Когда Эллен пришла в себя, монахи уже давно уехали. Она лежала на своей кровати.

– У тебя уже отошли воды. Роды начались! – мягко сказала Роза, отирая влажной тряпкой ей лоб.

– Молодой король! – Эллен застонала при очередной схватке. – Тибалт его проклял! Генриха убило проклятие! – продолжала шептать она.

– Она бредит. Наверное, это от потрясения, – тихо объяснила Роза Исааку, который как раз вошел в комнату.

Он обеспокоенно убрал влажные волоски со лба Эллен.

– Держись, любимая! Скоро все закончится!

Эллен попыталась ободряюще улыбнуться. Слова Исаака прозвучали так, словно он желал мужества не ей, а себе самому.

– Я надеюсь, что это сын, которого ты так хотел! – шепнула она.

– Не беспокойся об этом. В конце концов, один сын у нас уже есть! Главное, чтобы с тобой все было в порядке!

Исаак вышел за Розой в кухню.

– Я боюсь, – хрипло сказал он.

– Я знаю, Исаак. Я тоже боюсь. Все будет хорошо, вот увидишь!

Схватки Эллен продолжались уже много часов, когда пришла повитуха. Тщательно вымыв руки, она принялась осматривать Эллен.

– Я не чувствую головку, – с тревогой сказала она. Откинув одеяло, она принялась ощупывать живот Эллен. Роза испуганно смотрела на повитуху.

– Ребенок лежит неправильно! – Старушка нервно потерла руки. – Если мне не удастся его повернуть, она умрет!

Повитуха положила правую руку на живот Эллен и стала мягко надавливать на него, тихо молясь Господу. Деревянные бусины четок привычно мелькали в ее пальцах. Казалось, прошла вечность, но затем весь живот заколыхался, как море в бурю. Роза не могла поверить своим глазам. Ребенок повернулся, и живот Эллен снова выглядел, как обычно у роженицы, а не как у женщины, проглотившей огромную буханку хлеба целиком.

– Господь хранит тебя, дитя мое! – Повитуха радостно погладила Эллен по щеке и несколько раз перекрестилась.

С этого момента роды пошли быстрее. Схватки стали сильнее, и еще до наступления темноты Эллен родила здорового мальчика.

– Ей придется некоторое время полежать. В конце концов, ей уже не шестнадцать, – сказала повитуха Исааку.

– Ты только посмотри, у него такие же темные волосы, как у тебя! – нежно шепнула Эллен Исааку.

Повитуха обмыла и запеленала младенца. Уильям, который сейчас был уже рыжеволосым, родился с такими же черными волосами на голове, но этого она Исааку не сказала. Она наслаждалась его гордостью от того, что у него появился наследник.

– Вылитый ты! – с любовью сказала она.

– Я так боялся потерять тебя, – тихо признался Исаак. Эллен знала, что он имел в виду не только тяжелые роды. Взяв его за руку, она нежно сжала ее в своих ладонях.

– Мое место здесь, с тобой.

– Как ты смотришь на то, чтобы мы назвали малыша Генрихом в честь молодого короля? – негромко предложил Исаак.

Эллен лишь кивнула.

– Подойди сюда и поприветствуй своего брата! – Исаак подозвал Уильяма, когда тот заглянул в комнату.

Уильям неуверенно подошел.

– Морщинистый он какой-то, – сказал он, а Исаак рассмеялся.

– Мы, конечно, маме этого не скажем, но в чем-то ты прав. – Исаак заговорщически подмигнул ему.

Эллен нахмурилась, но затем рассмеялась и с любовью посмотрела на Исаака.

Уильям, наоборот, помрачнел и внезапно молча выбежал из комнаты.

На следующий день, когда Эллен с маленьким Генрихом на руках вышла из дома, у Уильяма по-прежнему был несчастный вид. Понурив голову, он сидел во дворе. Эллен как раз хотела к нему подойти, но Исаак сам радостно поспешил к ней.

– А вот и вы! – взволнованно сказал он, целуя Эллен в лоб, а потом перевел взгляд на сына. – Ты смотри, как крепко он держит меня за палец! – Он с восторгом указывал на его крошечный кулачок.

Резко встав, расстроенный Уильям пошел прочь, но Исаак схватил его за руку.

– Эй, сынок, все в порядке?

– Это он тебе сынок, а не я! – крикнул Уильям, показывая пальцем на Генриха. В его глазах блестели слезы.

– Пусть я тебе и не отец, ты все же мой сын, и никогда – слышишь, никогда! – ты не должен думать, что я люблю тебя меньше твоего брата. Ты понял? – Взяв мальчика за плечо, Исаак пристально посмотрел ему в глаза.

Уильям кивнул.

– Так что, мне можно и дальше называть тебя отцом? – несмело спросил он.

Исаак с любовью потрепал его по голове.

– Я бы очень огорчился, если бы ты этого не делал.

Эллен вздохнула. Она была счастлива. Исаак был лучшим мужем, какого она себе только могла пожелать, и она не сомневалась: он станет хорошим отцом не только собственному сыну, но и Уильяму!

Примечания