Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Меч короля

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Фокс Катя / Меч короля - Чтение (стр. 27)
Автор: Фокс Катя
Жанр: Исторические любовные романы

 

 



Март 1178 года

Однажды Жан увидел маленького Уильяма, который спрятался в кустах. По его веснушчатому лицу текли слезы.

– Тихо, тихо, Уилл! Что случилось? Мальчики не плачут! – мягко сказал ему Жан, и на мгновение вспомнил своего отца: ему показалось, что сейчас он услышал его голос.

– Я знаю, но все равно плачу! – Уильям казался совершенно несчастным и не прекращал реветь.

– Да что же случилось? – Жан присел рядом с ним и принялся что-то рисовать папкой на земле.

– Это все из-за дяди Исаака! – Уильям всхлипнул и громко шмыгнул носом.

– Вот как?

– По-моему, он меня теперь терпеть не может! – Грустно взглянув на Жана, Уильям вытер рукавом нос.

– Но это неправда, Уильям, почему ты так думаешь? – Жан сочувственно посмотрел на малыша.

– С тех пор как мы сюда приехали, он ни разу со мной не играл и не брал меня на руки. Он со мной теперь вообще не разговаривает! А когда я к нему подхожу, он меня прогоняет.

Обняв мальчика, Жан начал его утешать.

– Он больше не играет с тобой, потому что он сердится, – попытался объяснить он.

– Сердится? – В огромных глазах Уильяма читалось удивление. Жан кивнул.

– Да, Уилл, но он сердится не на тебя!

– А на кого же?

– Наверное, на Бога. – Жан нахмурил лоб.

– Но на Бога нельзя сердиться!

– Я знаю, Уилл. И Исаак это тоже знает.

– Но почему он сердится на Бога?

– Потому что у других мужчин рождаются сыновья.

– Как у тебя! – Уильям просиял. Жан кивнул.

– И потому что Бог отобрал у него Милдред, и руку к тому же.

– Это Бог ему ее отрезал?

– Нет, Уильям. Это сделал лекарь.

– Но тогда он должен сердиться на лекаря!

Жан глубоко вздохнул. Объяснить все это пятилетнему ребенку оказалось сложнее, чем он думал.

– Или на твою мать, потому что это она держала мою руку, когда ее отпиливал лекарь, – сказал Исаак, который внезапно появился, будто из ниоткуда.

Уильям взглянул на него с ужасом.

– Ты лжешь! Она этого не делала! – закричал мальчик и, вскочив, убежал.

– Исаак! – с укоризной произнес Жан.

– Что? – отозвался Исаак с вызовом.

– Ну и зачем ты это сделал? Мальчик тебя любит!

– А его мать позаботилась о том, чтобы я стал калекой!

– Но ты ведь знаешь, что у нее не было выбора. Или, может быть, ты хочешь сказать, что она специально решила сделать тебя калекой?

– Возможно, ей нужна была моя кузница… – Голос Исаака дрожал.

– У нее уже была своя кузница.

– Она ненавидит меня, потому что я сказал, что женщине не место в мастерской.

– Исаак, ты глупец!

Исаак застонал.

– Мальчонка ведь сам калека, и ты знаешь, как важно…

Жан не успел закончить свою мысль, потому что кузнец его перебил.

– Можешь называть меня калекой, но о нем ты так говорить не смей! – в ярости заорал он на Жана, но тут же осекся. – Он всего добьется в жизни!

– Несомненно. А ты подаешь ему замечательный пример! Ты же видишь, он уже тоже начинает прятаться по кустам! Точно как ты! – Жан специально провоцировал Исаака.

Кузнец в бешенстве встал и втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Жан по-прежнему смотрел на него с вызовом. На мгновение ему показалось, что Исаак сейчас его ударит. Ему даже этого хотелось. Но ничего не произошло. Жан отвернулся, но затем решил продолжить:

– У мальчика никогда не было отца. А ведь ты бы мог его заменить! – с упреком сказал он, окидывая Исаака взглядом с головы до ног. – Но он, да и Эллен тоже, достоин кого-то получше, чем ты.

Отвернувшись, Жан пошел в кузницу.

Тихонько выругавшись, Исаак поплелся в дом.


Одним апрельским днем, когда то ярко светило солнце, то шел дождь или снег, Исаак улучил момент, когда Эллен осталась в кухне одна.

– Нам нужно поговорить! – сказал он, сев напротив нее на скамью.

Здоровую руку он положил на стол, а культя безвольно свисала вдоль туловища.

Эллен вопросительно посмотрела на него. Он впервые заговорил с ней после смерти Милдред.

Откашлявшись, Исаак провел здоровой рукой по столу.

– Чего тебе? – нетерпеливо спросила Эллен.

– Я насчет свадьбы.

– А что, ты передумал? – Эллен избегала его взгляда.

– Конечно же нет! – В голосе Исаака слышалось раздражение. – Как бы мне ни хотелось, чтобы меня оставили в покое. – Он помолчал. – Мы ведь поклялись.

– Я не забыла, – кратко ответила Эллен, наморщив нос: после смерти Милдред Исаак редко мылся и вообще не брился. – Перед свадьбой тебе не помешало бы принять ванну. От тебя воняет!

Эллен ожидала взрыва ярости со стороны Исаака, но тот лишь спокойно кивнул.

– Траур уже закончился, – напомнил он ей.

– Тогда мы должны выполнить свою клятву как можно скорее. Я поговорю со священником. – Элленвеора встала. – Это все?

Кивнув, Исаак остался сидеть и даже не посмотрел в сторону Эллен, когда та вышла из кухни. После ее ухода он ударил кулаком по столу так, что подскочили глиняные кружки. Вскочив, он побежал в лес, хотя и шел дождь, и вернулся только после наступления темноты, промокнув до нитки. Отказавшись от еды, он скрылся в своей комнате.


Через месяц, в один дождливый майский день, они поженились. По дороге из церкви Роза взяла Эллен под руку. За ними шли Жан, Петер и Ева с детьми, а Исаак следовал за ними на большом расстоянии. Хотя на Эллен было новое льняное платье и венок из белых цветов на голове, она совсем не напоминала счастливую невесту. Роза потянула подругу в дом, чтобы показать комнату, в которой Эллен теперь придется жить с Исааком. Роза заменила занавеску на двери, а в центре комнаты изголовьем к стене теперь стояла дубовая кровать, которую сделал для них Жан. Столбы для балдахина доходили до самого потолка. Кровать со всех сторон была закрыта голубыми льняными занавесками.

У Эллен на глазах выступили слезы, когда она подумала о том, что с сегодняшнего дня ей придется делить эту кровать с Исааком. Неожиданно для нее жених без напоминаний принял ванну, побрился и надел новую одежду, которую Эллен для него подготовила, но это нисколько не приободрило Эллен. Она с ужасом представляла, что ей придется провести остаток жизни рядом с этим человеком в качестве жены.

Увидев слезы на глазах подруги, Роза не знала, что ей делать.

– Ах, Эллен! – Она провела кончиками пальцев по ее щеке. – Все будет хорошо. Ему просто нужно время! – Роза как могла, старалась утешить несчастную новобрачную.

– Я так боюсь ночи! – призналась Эллен с дрожью в голосе. Роза понимающе кивнула и убрала со лба Эллен упрямый локон. На празднике после бракосочетания, куда пригласили много гостей, все пили и смеялись, и только Эллен с Исааком сидели за столом словно в воду опущенные и не разговаривали. Чем дольше длился праздник, тем пьянее и радостнее становилась компания. Когда Эллен почувствовала, что уже не может смотреть, как другие веселятся на ее свадьбе, она встала. Исаак, сообразно традиции, последовал ее примеру. Гости стали смеяться, свистеть и отпускать сальные шуточки. Все подняли бокалы за молодоженов. После того как они ушли в отныне общую комнату, праздник закончился.

– И как им удалось сделать такую кровать? – изумленно спросил Исаак, когда они остались в комнате одни.

– Да, я тоже удивилась. Кто знает, что они еще там делают у меня за спиной! – сказала Эллен, пытаясь улыбнуться.

Она чувствовала, что Исааку также неприятна эта ситуация, как и ей самой. Отойдя в дальний угол комнаты, куда не доставал свет свечи, Эллен сняла платье и в белье шмыгнула под одеяло.

Исаак сел на кровать с противоположной стороны.

– Я не буду настаивать на выполнении супружеского долга, – тихо сказал он, снимая башмаки.

Сняв свою запыленную одежду, он в рубашке улегся в постель, загасил свечу и повернулся к Эллен спиной.

Эллен долго не могла уснуть и на следующее утро проснулась позже обычного. Солнце уже взошло. Исаака в комнате не было.

– Ну что, как прошла ночь? Все в порядке? – обеспокоенно спросила Роза, когда Эллен вошла в столовую.

Эллен энергично закивала. На ее лице явственно читалось облегчение.

Роза улыбнулась.

– Жан и Петер просили тебе передать, чтобы ты сегодня не ходила в кузницу. Тебе надо отдохнуть, а завтра снова возьмешься за работу.

Прищурившись на солнце, лучи которого проникали в комнату сквозь открытую дверь, Эллен глубоко вздохнула.

– Так много свободного времени… Что же мне делать? – Взяв немного мясного паштета, оставшегося после вчерашнего праздника, Эллен жадно стала его есть. – Сегодня такая хорошая погода. Пойду-ка я, наверное, прогуляюсь. Я уже давно не была на свежем воздухе, – сказала она с набитым ртом.

– Я бы с удовольствием пошла с тобой. Так, как раньше, помнишь? Но Ева еще не пришла… а дети… ну, ты понимаешь?

На полу возле Розы близняшки играли деревянными кубиками, которые сделал Жан из остатков дерева, купленного для кровати Эллен.

– Ничего страшного, мне не повредит немного побыть одной. Эллен решила пойти на большую лужайку у края леса, улечься там на траву и смотреть в небо. Она когда-то так часто делала с Симоном, но у нее уже давным-давно не было времени на подобное. Эллен захлестнули воспоминания о прошлом. В памяти всплыли лица Клэр, Джоселина и Гийома. Эллен чувствовала, как в ней поднимается волна приятного тепла, и дело тут было не только в солнце. Внезапно Эллен выдернул из ее мечтаний громкий крик. Вздрогнув, она огляделась вокруг. К поляне бежал ее сын. За ним огромными прыжками несся Исаак. Он довольно быстро догнал мальчика, и Уильям еще раз вскрикнул. Эллен бросилась бежать со всех ног и через мгновение уже была рядом с ними.

– Ты злюка! – услышала она крик Уильяма, который колотил своими маленькими кулачками по руке Исаака.

– Что произошло? – спросила растерявшаяся Эллен. – Уильям, иди сюда!

Мальчик спрятался в складках юбки матери: у него редко появлялась такая возможность, поэтому он очень обрадовался.

– Я себе палец порезал. – Он захныкал, протягивая ей руку.

– А откуда у тебя нож? – подозрительно спросила Эллен, убедившись в том, что рана не опасна.

– Мне его Исаак подарил, – несмело ответил Уильям, показывая ей маленький, но очень острый нож.

Взбешенная Эллен посмотрела на Исаака.

– Ты что, совсем с ума сошел?! Нельзя давать пятилетнему ребенку одному играть таким ножом.

– Он играл не один. Он занимался резьбой по дереву под моим присмотром. Кроме того, палец-то на месте! – отрезал Исаак.

– Он и мне это сказал. А еще посмеялся надо мной, потому что я плачу. И тогда я убежал.

– Ты над ним смеялся? – Эллен чувствовала, как в ней нарастает загнанная в угол ярость, вырываясь на свободу, и ничего не могла с этим поделать. – Ты?! Да ты же целый день сидишь, ничего не делая, и занимаешься только тем, что себя жалеешь! – заорала она на него.

Исаак задрал край рукава и сунул Эллен под нос культю.

– Да, я его высмеял. Мальчики не плачут из-за того, что порезали себе палец. У меня много причин быть недовольным своей судьбой. Если бы ты не отрезала мне руку… – На шее Исаака вздулась вена, словно там застрял огромный пульсирующий червяк.

– Тогда ты давным-давно был бы уже мертв и обрел бы тот покой, к которому так стремишься! – прокричала в ответ Эллен. – Да, я уже давно жалею о том, что спасла тебе жизнь! Я сделала это только ради Милдред, потому что боялась, что она не переживет твоей смерти. Если бы я знала, что она все равно умрет, я бы предоставила случаю решить твою судьбу. Ты бы сгнил заживо! – Эллен расхохоталась. – Мне только сейчас стало ясно, что это было бы справедливо, гнилая твоя душонка! Как жаль, что я не осталась в Нормандии, и мне пришлось сидеть у смертного одра Милдред! И как я могла поклясться, что выйду за тебя замуж? Ты жестокий и неблагодарный человек!

– Неблагодарный? – повторил Исаак. – Я что, должен быть благодарен тебе за то, что ты держала мою руку, когда ее отрезал лекарь? Да никогда, никогда я тебе этого не прощу!

– Я тогда это еле вынесла, Исаак. А теперь я не могу выносить тебя! Я тебя ненавижу! Меня каждую ночь преследуют кошмары, я слышу звук, с которым пила касалась твоих костей. Я до сих пор чувствую запах гнилого мяса! Ты – себялюбивый дурак, Исаак! У тебя моему мальчику нечему научиться! – Эллен повернулась к Уильяму. – Пойдем, тетя Роза перевяжет тебе палец, – сказала она мягче, чем обычно, когда разговаривала с сыном.

Взяв ребенка за руку, она повела его в дом.

Исаак бушевал так, что слышно было во всей округе.

– Он ведь не всегда такой, – сказал Уильям, глядя на мать.

– Я ничего не хочу об этом слышать! – Эллен втолкнула сына в дом.


Через несколько дней после этого случая Уильям незаметно прокрался к холму, где сидел Исаак.

– Чего тебе? – раздраженно спросил кузнец.

– Ничего. Я просто хотел немного с тобой посидеть, – ответил Уильям, садясь рядом.

– Твоей матери это не понравится, – буркнул Исаак.

– Она об этом не узнает. Она же в кузнице.

Некоторое время они сидели молча. Уильям сорвал три травинки и стал плести из них косичку.

– Ты теперь боишься вырезать по дереву? – как бы невзначай спросил Исаак.

Уильям кивнул.

– Не надо бояться. Ты ведь теперь знаешь, насколько это опасно. Нужно чувствовать нож, помнить, что он острый, и правильно его держать. Одну и туже ошибку дважды не повторяют.

– Дядя Исаак! – Уильям обратил на него взгляд своих огромных глаз.

– М-м?

– Можно у тебя кое-что спросить?

– М-м!

– Что случилось с твоей рукой? Почему ее нужно было отрезать?

Исаак почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Он задохнулся и долго не мог ничего сказать, но Уильям терпеливо ждал.

– Петер оставил щипцы возле горна. Они были горячими, но я об этом не знал. Я взялся за них рукой и обжегся.

– Почему же ты сердишься на Бога и на мою маму, а не на Петера? – удивился Уильям.

– Щипцы лежали слишком близко к горну. Я должен был догадаться, что они горячие. Кроме того, я продолжал ковать, вместо того чтобы поберечь руку. У нас было много работы и нужны были деньги. – Голосу Исаака по-прежнему был хриплым, но говорил он уже не так напряженно.

– Я тоже когда-то буду таким как ты, дядя Исаак! – уверенно сказал Уильям. – У меня, конечно, две руки, но взгляни на мою ногу: я ведь тоже калека!

Уильям сказал это так спокойно, что у Исаака волосы встали дыбом.

– Я запрещаю тебе говорить такое! – возмутился он. – Ты не калека, а что касается твоей ноги… – Исаак осекся и посмотрел на ноги Уильяма. – Дай-ка мне твой башмак!

Уильям снял деревянные башмаки.

– Который?

Исаак взял башмак, сделанный для искалеченной ноги, и внимательно его осмотрел, а затем поднял ногу мальчика.

– По-моему, она немножко выровнялась. Может быть, это действительно помогает! – Виду Исаака был довольный.

– Жан говорит, что я всегда должен носить эти башмаки. Но мне в них так больно! Я их часто снимаю и хожу босиком, когда никто не видит, – признался Уильям.

– Это меня очень огорчает! – Исаак покачал головой.

– Почему? – с любопытством спросил Уильям.

Он так давно мечтал хоть о капле внимания со стороны дяди, а теперь он получил его сполна!

– Ты, конечно же, об этом не помнишь, но мы вместе с Жаном сделали тебе первый башмак, чтобы твоя нога выпрямлялась, – пояснил Исаак.

– Но ведь на самом деле все равно, какой она вырастет. Так мама говорит.

– Я думаю, что твоя мама не права.

– Неудивительно, что ты так говоришь. Ты же ее терпеть не можешь! – Уильям опустил взгляд и стал печально смотреть на землю.

– Дело не в этом.

Все это время Исаак массировал ножку малыша здоровой рукой, пока она не стала теплой. Из-за деревянных башмаков на ноге Уильяма были волдыри и мозоли, но мальчик просто млел от прикосновений рук Исаака.

– Дядя Исаак!

– Что, сынок?

– Мне не нравится кузница! – Уильям взглянул на дядю так, словно доверил ему самую страшную тайну.

– Что ты имеешь в виду?

– Мама говорит, что когда-нибудь я стану кузнецом, а кузнецу здоровые ноги не нужны. Дядя Исаак, а кто такой Виланд?

Кузнец улыбнулся тому, как быстро перескакивали мысли ребенка с одного на другое. Впервые за долгое время он почувствовал тепло в сердце.

– Хочешь услышать историю о кузнеце Виланде? – Он потрепал Уильяма по голове.

Мальчик восторженно закивал. Он и представить себе не мог ничего лучше, чем услышать какую-нибудь историю, да еще из уст дяди Исаака.

– Но она очень длинная! – предупредил Исаак.

– Это ничего! – Уильям просто сиял.

– Ну хорошо. – Исаак откашлялся. – Давным-давно далеко-далеко отсюда жил да был великан. Великан был добрым и мирным, и был у него сын Виланд. И вот однажды он отдал своего сына Виланда в ученики к Мимиру, самому знаменитому кузнецу среди гуннов, чтобы он научил мальчика ковать оружие. Через три года Виланд вернулся домой, а чтобы он стал самым знаменитым из всех кузнецов, великан отдал своего сына в ученики двум гномам, которые умели не только ковать оружие, но и делать всякие вещицы из золота и серебра. Мальчик быстро учился, и гномы не хотели его отпускать, так что они пообещали великану вернуть ему деньги за обучение, если он оставит сына у них еще на год. Вот только они договорились, что, если великан не заберет сына в оговоренный день, гномы убьют мальчика. Великан спрятал меч и приказал сыну вытащить его из тайника и убить гномов, если он не приедет вовремя. Итак, Виланд остался с гномами. Он был скромным и трудолюбивым, но гномы завидовали его таланту и радовались тому, что смогут его убить. Великан отправился в путь заранее, чтобы забрать сына, и проход, ведущий в гору, где жили гномы, был еще закрыт, когда он пришел. Он улегся спать на траве, а от горы оторвался огромный камень и убил его.

Уильям испуганно затаил дыхание.

– Когда Виланд нашел в оговоренный день своего отца мертвым, он достал меч и убил гномов, а затем ушел. Он подался к королю Нидунгу, который принял его к себе на службу. Виланд должен был заботиться о трех ножах короля, но однажды, когда он мыл ножи, один из них упал в море и исчез навсегда. Амилиаса, единственного кузнеца при дворе короля, тогда не было в кузнице, так что Виланд стал к наковальне и сам сделал нож, точно такой же, какой и был у короля.

– Этому он научился у Мимира и гномов! – Уильям от восторга захлопал в ладоши.

– Когда король за едой стал резать хлеб ножом, он разрезал стол – настолько это был острый нож. У Нидунга еще никогда не было такого ножа, и он не поверил в то, что его сделал Амилиас. Он стал расспрашивать Виланда, пока тот не сознался, что это он выковал нож. Амилиас стал ему завидовать и предложил королю пари. Виланд должен был выковать меч, а он – шлем и латы. И кто победит, должен отрубить противнику голову. Король согласился на пари и приказал построить вторую кузницу, в которой Виланд должен был выковать меч. Через неделю Виланд выковал очень острый меч, а затем взял надфиль и истер меч в порошок. Затем он смешал этот порошок с пшеничной мукой, а смесь скормил гусям. Потом он нагрел испражнения гусей, выплавив из них железо, и выковал из него второй меч, поменьше. Проверив его остроту, он стер в порошок и этот меч. Третий меч был самым лучшим. Виланд назвал его Миммунг и тайно сделал еще один меч, в точности похожий на этот. В тот день, когда должно было решиться, кто победил, Амилиас в своих великолепных шлеме и латах пришел на рынок. Все ими любовались. Амилиас сел на стул и стал ждать. Виланд принес меч и положил лезвие на голову Амилиаса. Оно было настолько острым, что разрезало шлем, словно воск, но Амилиас этого не почувствовал и велел Виланду замахнуться, чтобы ударить в полную силу, Виланд же лишь посильнее надавил на меч, и тот прошел шлем, разрубив Амилиаса пополам до пояса. Амилиас попытался встать, но развалился на две половинки и умер. Нидунг тут же захотел завладеть этим мечом, но Виланд сказал, что ему нужно пойти в кузницу, чтобы подать королю меч с ножнами и перевязью. В кузнице он спрятал Миммунг под наковальню, взял второй меч и отнес его королю. С этого дня Виланд делал оружие для короля и приобрел невероятную славу.

– Мне эта история не нравится! Я ее не понимаю! – воскликнул Уильям. – Мама же говорила, что Виланд не мог ходить, но ведь это неправда!

– Погоди, сынок. – Исаак рассмеялся, жестом предлагая мальчику сесть. – История Виланда очень длинная, но я ее сокращу для тебя. Так как Виланд обманул короля, он сбежал и спрятался в лесу. Когда до короля Нидунга дошли слухи о том, что Виланд построил себе в лесу кузницу и у него теперь много золота, он со своими рыцарями поскакал туда и украл у кузнеца и золото, и меч Миммунг. Нидунг взял Виланда в плен и отвез его на остров, где для него была выстроена кузница. Виланд хотел отомстить королю и тайно подмешал в еду дочери короля приворотное зелье. Но хитрость Виланда раскрылась, и король снова его наказал. – Голос Исаака охрип – так долго он рассказывал.

Достав бурдюк с водой, он отхлебнул оттуда и протянул бурдюк мальчику, но Уильям лишь покачал головой.

– А что произошло потом? – нетерпеливо спросил он.

– Король перерезал связки на ступнях и под коленями Виланда и приказал отнести его обратно в кузницу. – В голосе Исаака слышалась боль. – Он долго лежал там, мучаясь от боли. Его раны заживали много месяцев, но ходить после этого он уже не мог. – Исаак вздохнул. – Однажды к нему пришел Нидунг. Он принес кузнецу костыли и пообещал ему богатство, если тот согласится на него работать. Виланд сделал вид, что доволен этим предложением, но когда король ушел, он поклялся отомстить своему врагу.

Уильям боялся даже вздохнуть.

– И что, ему это удалось? – тихо спросил мальчик. Исаак сощурился, глядя на заходящее солнце.

– Я это знаю наверняка. Если хочешь, я тебе завтра расскажу, как он это сделал. А теперь нам лучше идти домой, а то твоя мама нам головы поотрывает. – Улыбнувшись мальчику, он снова потрепал его по голове.

– Тебе еще повезло, – с детской непосредственностью сообщил Уильям.

– В смысле? – Исаак нахмурился.

– У тебя еще осталась здоровая рука, да и вторая тоже почти целая.

– Повезло?! Да я бы лучше отказался от ног, чем от руки, – прошептал Исаак.

Уильям его не слушал.

– Виланд – настоящий герой. Он не сдался. Он снова начал ковать. Он умел это делать лучше всех, так что ему некуда было деваться, ведь иначе он не стал бы счастливым! Я уверен, что он стал бы ковать и с одной рукой. – Глаза Уильяма горели.

Если бы он знал, какую боль причиняет Исааку этими словами, он бы никогда их не произнес, ведь он любил этого грустного человека как отца и больше всего на свете хотел видеть его счастливым.


– А Исаак рассказал мне о Виланде! – восторженно прокричал Уильям за столом и, взяв кусок хлеба, принялся медленно есть.

– Что случилось, ты что, не хочешь есть? – недовольно спросила Роза.

– Хочу, но у меня зуб шатается, – прошепелявил Уильям. Взяв мальчика за подбородок, Роза ему улыбнулась.

– Ну-ка, покажи!

– Смотри! – Уильям языком надавил на нижний резец, и из десны потекла кровь.

– Ну, он скоро выпадет! – Роза рассмеялась.

– А у меня уже двух нету! – вмешалась Мария. Открыв рот, она сунула указательный палец в большую дырку между зубами. – Вот, видишь?

Исаак нежно погладил дочь по щеке.

– Да, история о Виланде… Великолепно! – Эллен улыбнулась. – Ее знает любой ребенок в Англии. Наверняка именно поэтому многие люди уважают и побаиваются нас, кузнецов: они думают, что, когда мы закаляем сталь ночью, нам помогают темные силы. Они считают, что власть над железом нам дают гномы и эльфы, а некоторые знахарки даже верят в то, что вода, в которой закаливали железо, обладает целебными свойствами. – Эллен пожала плечами. – Мне нравилось, когда Донован долгими зимними вечерами рассказывал нам эту историю. Когда было холодно, мы все рассаживались вокруг очага, а Донован всегда приукрашивал свой рассказ новыми подробностями и говорил с таким вдохновением! Тогда в Танкарвилле мне очень хотелось научиться ковать так же, как это делал Виланд, и я часто мечтала о том, чтобы пойти в ученики к гному. Когда я рассказала об этом Доновану, он сделал вид, что сердится. «Я, конечно, низенький, но я не гном», – сказал он, смеясь надо мной, а я чуть не провалилась сквозь землю от стыда.

Щеки у Эллен раскраснелись. Упрямые локоны выбились из-под косынки и создавали вокруг ее лица золотой ореол, переливавшийся, когда она смеялась. Увидев, как в ее зеленых глазах отражаются отблески огня, Исаак почувствовал, что у него сжался живот.

Встав из-за стола, он опрокинул стул и, быстро подняв его, молча удалился в свою комнату.

Жан удивленно посмотрел на Эллен.

– По-моему, эти истории о Виланде разбередили в нем старые раны. – Ему было жаль Исаака, хотя его реакция показалась Жану слишком бурной.

Когда Эллен вечером легла рядом с Исааком в постель, он уже, казалось, спал. Глаза у него были закрыты, а грудь равномерно вздымалась. Эллен с любопытством стала его рассматривать. Лицо у него казалось расслабленным. И тут он внезапно открыл глаза. Эллен поспешно отвела взгляд. Сердце у нее бешено колотилось, словно ее застали за чем-то запретным.


На следующее утро Уильям уже поджидал отчима во дворе. Не успел Исаак выйти из дома, как мальчик уже бросился к нему навстречу.

– Дядя Исаак! А ты мне расскажешь окончание истории о Виланде?

Кузнец не мог устоять перед умоляющим взглядом мальчика.

– Ну я же тебе обещал! Пойдем, пройдемся немного.

Посмотрев на Исаака снизу вверх, Уильям кивнул и сунул свою маленькую липкую ладошку в огромную лапищу кузнеца.

У Исаака дернулась покалеченная рука: у него очень часто возникало чувство, что кисть по-прежнему на месте. Он потер культю о накидку, чтобы уменьшить зуд. Подойдя к холму, они уселись на траву.

– Так что, ты хочешь узнать, как Виланд отомстил Нидунгу?

Уильям энергично закивал.

– Как ты помнишь, Виланд стал служить королю.

Уильям смотрел на дядю, не отрывая взгляда.

– Я бы ни за что не стал на него работать. Король же перерезал ему связки на ногах! – возмутился он.

Рассмеявшись, Исаак погладил его по голове.

– Итак, однажды к Виланду в кузницу пришли двое молодых сыновей Нидунга и попросили его выковать для них стрелы. Они сказали, что их отец ничего не должен об этом знать. Виланд приказал им вернуться в тот день, когда выпадет снег. Они должны были идти в кузницу задом наперед, и только тогда он согласился бы выковать для них стрелы. На следующий же день пошел снег, и дети короля сделали так, как сказал им кузнец. – Исаак посмотрел Уильяму в глаза. – Виланд был одержим мыслями о мести. Он взял свой молот и убил детей короля.

– Но они же тут вообще ни при чем! – в ужасе закричал Уильям.

– Это правда, сынок, но одержимые местью редко бывают справедливы. – Исаак посадил мальчика к себе на колени. – Мне рассказывать дальше?

Проглотив слезы, Уильям кивнул.

– Трупы детей он спрятал в лесу, и когда люди короля, разыскивая их, пришли в кузницу, он сказал, что сковал для них стрелы. Следы на слегу, которые вели от кузницы, подтверждали его слова, и люди Нидунга стали искать мальчиков в лесу. Когда через много дней от поисков отказались, Исаак вытащил трупы из тайника и сделал из черепов детей бокалы, отделал их золотом и серебром, а из их костей вырезал рукояти ножей и подсвечники для королевского стола. Но сердце Виланда не перестало жаждать мести. При помощи волшебного кольца он заставил Бадгильду, дочь короля, тайно с ним обвенчаться. Когда вскоре после этого ко двору приехал один из братьев Виланда, лучший лучник в королевстве, кузнец наконец-то смог довести до конца задуманное. Он сделал себе крылья из перьев орла и полетел на них к замку Нидунга. Он рассказал королю, что это он убил его сыновей, а еще сказал, что Бадгильда ждет от него ребенка. После этого он вылетел в окно. Нидунг приказал лучнику убить собственного брата.

– Ну вот, теперь Виланд получит по заслугам! – с воодушевлением воскликнул Уильям.

Исаак покачал головой.

– Виланд был умен, он велел брату целиться в его правую подмышку, где он закрепил наполненный кровью бурдюк. Хотя Нидунг и подумал, что кузнец умер, увидев растекшуюся по земле кровь, он вскоре скончался от горя. Новым королем стал его старший сын. Он был добрым и справедливым правителем. А когда Бадгильда родила мальчика, Виланд попросил молодого короля о мире. Виланд и Бадгильда сыграли свадьбу, и жили долго и счастливо у него на родине, пока не умерли. – Закончив рассказывать, Исаак замолчал.

Уильям начал бросать камешки: сначала потихоньку, а потом все сильнее и сильнее.

– Он мне не нравится! – выдохнул он.

– Кто? – удивился Исаак.

– Виланд! Никакой он не герой! Он злобный, ничем не лучше Нидунга!

– Но ведь Нидунг предал его и сделал из него калеку! – изумленно сказал Исаак.

– Виланд – трус! Дети ему ничего не сделали. И бедные орлы, которым пришлось отдать свои перья! Орлы-то ни в чем не виноваты! – возмущенно заявил Уильям. – Ты что, мог бы меня убить только потому, что она разрешила лекарю отрезать тебе руку? – с отчаянием в голосе спросил он.

Исаак понял, что мальчик имеет в виду Эллен, и не знал, что сказать на это. Он молча покачал головой.

– Я никогда не буду таким, как Виланд. Я никогда не стану кузнецом! – упрямо выкрикнул мальчик.

– Но Уильям! – Исаак обнял его. – Ты еще слишком маленький и многого не понимаешь. Конечно же, ты будешь кузнецом. В нашей семье все мужчины были кузнецами: и твой дедушка, то есть мой отец, и его отец, и все наши предки. – Он ободряюще улыбнулся мальчику.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33