– Джоселин, ну не надо, ну пожалуйста! – Эллен нежно погладила любимого. – Господи, за что ты меня караешь?!

Она всхлипнула и осторожно провела рукой по запавшей щеке Джоселина. Пластина, которую она для него сковала, торчала у него из груди. Захлебываясь от слез, Эллен потянула за рукоять и вытащила пластину из мертвого тела.

Внезапно в дверях показались две торговки.

Эллен испуганно подняла голову. В руке она сжимала окровавленное оружие, словно собиралась еще раз ударить Джоселина.

– На помощь! На помощь! Она убила золотых дел мастера! – воскликнули хором женщины и с криками убежали.

Эллен пораженно взглянула на пластину в своей руке. Кровь Джоселина стекала ей на платье. Она с отвращением отбросила инструмент, поспешно стерла кровь лежавшей рядом тряпкой и выбежала через черный ход. Она знала, что за садом есть небольшой переулок, через который можно было убежать.

Несомненно, обе женщины будут клясться, что видели, как она убила Джоселина, а ей никто не поверит.

Эллен бесцельно блуждала узкими переулками, сама не зная, куда идет. Она еще никогда не подходила так близко к кварталам бедняков. Тесно прижавшиеся друг к другу дома были довольно высокими, по переулку бегали крысы, и ужасно воняло мочой и свиньями. Дети в этом квартале были худыми и изможденными, их лица были покрыты коркой грязи, а на телах виднелись следы от расцарапанных укусов блох. Здесь было опасно ходить не только ночью, но Эллен это не заботило. Мысли в ее голове путались, и она думала только о Джоселине и о своем горе. Сев на ступеньки полуразвалившейся деревянной церквушки, она разрыдалась.

– Джоселин, что же мне теперь делать? – в отчаянии прошептала она, но никто ей не ответил.

«Нужно вернуться к Мишелю и забрать свои вещи», – пронеслось у нее в голове. Эллен отерла заплаканное лицо, размазывая по щекам грязь. Чем ближе она подходила к кузнице, тем больше боялась того, что ее сразу же арестуют. Если хоть одна из женщин знала, кто она, то у кузницы уже наверняка толпа солдат. Эллен спряталась неподалеку от мастерской Мишеля и осмотрела улицу. Никакого движения там не наблюдалось. Дождавшись, когда стемнеет, Эллен проскользнула в кузницу. Мишель наверняка уже сидел со своей семьей за ужином или отправился в таверну, но Эллен все равно чувствовала страх, открывая дверь в мастерскую.

В кузнице было темно и тепло, и лишь остатки углей тлели в горне. Убедившись, что в кузнице никого нет, Эллен стала собирать свои вещи. Она знала тут каждый угол, и ей не нужен был свет, чтобы найти то, что она искала. Эллен поспешно упаковала свои инструменты, фартук, одежду и деньги. На пути к двери Эллен споткнулась о железную заготовку, лежащую на полу, и тихо выругалась. И вдруг она услышала голоса. Схватив пустой мешок, она юркнула за одну из больших корзин и, как могла, накрылась рваной дерюгой.

В этот момент дверь в мастерскую распахнулась и в кузницу кто-то вошел.

– Я сделал все так, как вы сказали, господин! – Мишель говорил раболепствующим тоном, его явно мучили угрызения совести.

– Деньги давай! – прорычал чей-то голос.

Эллен начало тошнить. Это был Тибалт! Девушка с трудом сдерживала приступ рвоты.

– Они подозревают Эллен, – внезапно сказал Мишель. Почему он разговаривает с Тибалтом о ней? И почему они вообще друг с другом знакомы?

– Это тут она спит? – спросил Тибалт, пнув мешок с соломой на полу, лежавший рядом с Эллен.

Эллен покрылась холодным потом. Она замерла под колючей дерюгой.

Не дожидаясь ответа, Тибалт забрал у Мишеля награбленное.

– А что мне делать, если она придет? Может быть, она знает, что я… – Мишель запнулся.

– Она не настолько глупа, чтобы явиться сюда. – Тибалт почесал подбородок. – Вот бедняжка! Ее действительно можно пожалеть. Сперва убивают ее жениха, а теперь еще и ее преследуют как убийцу. – От его смеха у Эллен мурашки побежали по коже. – Веди себя как обычно, тебе нечего бояться. Эллен наверняка уже далеко отсюда.

Эллен услышала удаляющиеся шаги.

– Действительно, было бы жаль, если бы ты потерял и кузницу, и дом. – Тибалт снова расхохотался.

Эллен услышала, как за мужчинами захлопнулась дверь, но она еще некоторое время оставалась в своем укрытии. Это Мишель убил Джоселина! Как он мог? Нужно заставить его ответить за содеянное! Эллен в отчаянии раздумывала, что же ей теперь делать. Какие у нее доказательства? Если она обратится к городским стражникам и даст показания, ее даже не станут слушать, а сразу же арестуют. Да, нет в мире справедливости! Но Господь покарает Мишеля на Страшном суде, в этом Эллен была убеждена. Словно воровка, Эллен выскользнула наружу и забрала Нестора из монастыря. Почему она снова должна бежать, если она ни в чем не виновата?

Сентябрь 1171 года

В первые дни Эллен охватили отчаяние и безнадежность, но уже скоро она выплакала все слезы и чувствовала себя, как старый ржавый нож.

Она путешествовала уже неделю – достаточно долго, чтобы не опасаться преследования. Она ехала и ехала, не зная, куда, и на одном перекрестке наткнулась на длинный караван. Ремесленники и торговцы, шуты и проститутки – все они шли в одном направлении. Большая часть толпы двигалась пешком, некоторые ехали на ослах или в телегах, запряженных быками. Внимание Эллен привлек громкий крик, доносившийся из скрипучей телеги прямо перед ней.

– С меня хватит, шлюха ты эдакая! Мое терпение исчерпано! Убирайся вон отсюда и найди себе собственного мужа!

Ткань, закрывавшая вход в повозку, распахнулась, и полная женщина с раскрасневшимся от ярости лицом вытолкнула на землю молодую девушку.

Эллен едва успела остановить Нестора, чтобы девушка не попала под его копыта.

Девушка начала рыдать и громко звать какого-то Жана. Она плакала горестно, словно ребенок, хотя ей было лет шестнадцать-семнадцать.

– Жа-ан! – протяжно закричала она еще раз.

К удивлению Эллен, к ней подбежал какой-то мальчик, который был намного младше девушки, хотя она смотрела на него как на своего защитника. Он был ниже Эллен, и у него даже усы еще не пробивались – ему было лет тринадцать-четырнадцать.

Мальчик нагнулся к девушке.

– Мадлен, ну что с тобой еще случилось? – Взяв ее за руку, он помог ей встать. – Ну давай, скажи, что случилось. Опять поссорилась с Агнесс?

Мадлен пожала плечами и невинно улыбнулась мальчику.

– Ее старик стал меня лапать. Вот так! – она грубо схватила себя за грудь. – Он часто это делает, но обычно он осторожничает и старается, чтобы его жена не видела этого. А теперь она это увидела и сердится на меня. – Девушка беспечно взглянула на своего спутника.

Парнишка вздохнул.

– Ох, простите! – пробормотал он, обнаружив, что они преграждают Эллен путь, и потянул девушку на обочину.

Девушка захромала, скривив лицо от боли.

– С ней все в порядке? – спросила Эллен, спешиваясь.

– Моя нога! Как больно! – Девушка снова принялась плакать.

– Садись на траву, я посмотрю, что с твоей ногой. – Эллен на мгновение забыла о своем горе и обычном недоверии к чужим людям.

Взяв грязную ступню девушки в руки, Эллен осторожно ее ощупала. Девушка держалась храбро и не жаловалась.

– Судя по всему, нога не сломана. Вам далеко еще идти?

– Мы хотим попасть на ближайший турнир, как и все остальные. – Мальчик указал на караван, который все больше отдалялся. – Мы уже некоторое время идем с торговцами, но из-за нее постоянно возникают неприятности, – объяснил мальчик, указывая на девушку.

Эллен удивленно приподняла брови.

– Это длинная история. Я слежу за ней, как могу, но иногда меня нет рядом, и тогда обязательно случается что-нибудь плохое. Теперь нам придется идти одним.

– Но я не могу идти! – Мадлен не переставала реветь.

– Так вы на турнир идете? – полюбопытствовала Эллен.

– Это наша жизнь. Мадлен танцует или работает служанкой. Она хорошенькая, и для нее всегда находится работа. Сам я чем только ни занимался: чистил башмаки, передавал послания, ухаживал за лошадьми, варил пиво и носил воду. На турнирах всегда требуются работники.

– А кузнецы там нужны?

– Ну конечно же, там нужны кузнецы. Лошадей ведь все время нужно перековывать. А еще там куют проволоку и гвозди, столбы для шатров, балки, крюки, инструменты. Там есть медных, а также серебряных и золотых дел мастера. Это не говоря уже об оружейниках, у которых всегда дел невпроворот.

Лицо Эллен прояснилось.

– Ну раз так, я пойду с вами! Пойдемте, нужно догонять караван, – обрадованно сказала она.

– Но я не могу идти! – Мадлен снова расплакалась.

– Помоги ей сесть на пони, а мы с тобой пойдем пешком, – предложила Эллен, подталкивая девушку к Нестору.

– А ты кто, вообще, такая? – недружелюбно спросил мальчик.

– Ой, извини. Меня зовут Элленвеора, я кую мечи и умею это делать очень хорошо, – гордо сказала она, протягивая ему руку.

– Женщина-кузнец… – пробормотал мальчик, удивленно качая головой. – Да еще и мечи кует! Чего только не встретишь на свете. Кстати, меня зовут Жан. – Он отер руку о рубашку и протянул ее Эллен.

– Я знаю. Слышала, как она тебя звала. А ее зовут Мадлен, правда?

Жан кивнул.

– У меня был один знакомый Жан, но он был намного старше тебя. – Эллен задумалась. – Ты не против, если я буду называть тебя Жанно?

– Нет, у меня бывали клички и похуже – «сопляк», «дрянь», «бездельник». – Он улыбнулся Эллен.

– Ну что ж, тогда мы договорились, Жанно. Давай садись на эту клячу, Мадлен! Извини, Нестор, я не хотела тебя обидеть. – Эллен потрепала пони по шее.

Она повела Нестора под уздцы, в то время как Мадлен с прямой спиной сидела на нем верхом и покачивалась в такт его шагов, словно всю жизнь только то и делала, что ездила на лошади. Эллен удивленно на нее взглянула. Сама она сидела на пони, как мешок с мукой, и на своих двоих чувствовала себя намного увереннее.

– Такое впечатление, что она выросла на спине лошади.

– Мы оба хорошо ездим верхом, хотя ни у меня, ни у нее никогда не было собственной лошади. – Сказав это, мальчик поджал губы.

Когда стемнело, они стали готовиться ночевать в лесу. Хотя они и догнали других путешественников, все же решили устроиться неподалеку от них, чтобы не нарываться на скандал с женой торговца. Нестора Эллен привязала к дереву, под которым росло много травы и мягкого мха, и пони стал мирно пастись.

Мадлен отправилась собирать дрова и вскоре вернулась с целой охапкой сухих веток. Нога у нее, казалось, больше не болела.

Эллен как раз достала огниво и трут, чтобы развести костер, и тут к ней подошел Жан с мертвым зайцем в руках. Эллен удивленно подняла голову.

– Я попал в него камнем, – сказал Жан.

Он подвесил зайца к ветке за задние ноги и выковырял ему один глаз, чтобы дать стечь крови. Он разделал свою добычу, а отходы зарыл, чтобы не привлекать волков. Затем он проткнул тушку зайца длинной прямой палкой, которую положил на две рогатины, вбитые в землю с двух сторон костра. Вскоре мясо начало издавать приятный аромат.

У Эллен с собой не было никакой еды, даже лука, но, так как Мадлен ехала на ее лошади, они хлеб и жаркое разделили поровну. После еды Мадлен свернулась клубочком, как маленький ребенок, и мгновенно уснула, а Эллен с Жаном сидели и смотрели на огонь.

– Мне и десяти не было, когда все это произошло. Я пошел в лес собирать грибы, – внезапно начал рассказывать Жан, глядя в огонь, словно видел там свои воспоминания. – Мадлен тогда было двенадцать. – Жан сглотнул. – Я даже не помню названия нашей деревни или графства, да и Мадлен тоже не помнит. Я пошел в лес рано утром и внезапно увидел густые черные клубы дыма в небе. Я побежал домой, но вся деревня была объята пламенем. Вонь стояла страшная, едкая, горько-сладкая. Это воняло горелое человеческое мясо. У колодца лежали трупы мужчин нашей деревни. Должно быть, они пытались защитить свои семьи, но их всех вырезали, словно скот. Начал идти дождь, и я подумал, что это плачет опечаленный Господь. Кровь мертвых смешивалась с дождевой водой, образуя розовые лужи. Я испугался и побежал домой. Дом не сгорел и выглядел совсем мирным, но мне все равно было страшно. Хотя у меня и тряслись колени, я все равно зашел внутрь. Моя мать лежала в углу. Ее голова была разбита, а лицо обезображено так, что ее узнать было невозможно. Под ней лежал мой младший брат. Они оба были мертвы. Я начал плакать, хотя отец и говорил мне, что мужчины не плачут. И потом я вдруг увидел его, и мне показалось, что у меня остановилось сердце. Мой отец был высоким и сильным мужчиной! Они повесили его в кладовке на два железных крюка. Его выпученные глаза смотрели прямо на меня. Живот был вспорот, а внутренности вывалились наружу, как у свиньи на бойне. Я выбежал из дома, и меня продолжало тошнить до тех пор, пока рвать было больше уже нечем. Я побежал к другим домам, которые не были полностью разрушены. Я кричал и плакал, но там никого не было. Все были мертвы. – Жан немного помолчал. Эллен от ужаса так сильно терла себе виски, что они стали красными.

– И тут я увидел Мадлен, – продолжил Жан тихо. – Она вдруг оказалась передо мной на тропинке с букетом полевых цветов в руках. Она была похожа на фею. Она быстро поняла, что произошло. Все куры и козы пропали, а собаку столяра и кошек убили. Мы не могли больше выносить этого зрелища и вони и убежали в лес. – Жан пошевелил палкой головешки в уже почти погасшем костре и подбросил туда дров.

Ночь была ясная. Эллен мерзла и радовалась костру. Она принесла свою накидку и расстелила ее на земле, чтобы они могли на нее сесть.

– Мы прятались в лесу, но все же разбойники нас нашли. По вещам, которые у них были, мы поняли, что это те бандиты, которые уничтожили нашу деревню. Один из них хотел нас сразу же убить и уже приставил нож к горлу Мадлен, но другой его остановил, сказав: «Погоди, давай сначала немного развлечемся с малышкой». Я был еще слишком мал, чтобы понять, что он имеет в виду, но увидел страх в глазах Мадлен и подумал о моем отце с взрезанным животом. Я забыл о собственном страхе и от ярости изо всех сил ударил этого мужика по голени.

– О Боже! – вырвалось у Эллен.

– Ты права, это было безумием, я ведь был слишком мал, чтобы драться с таким противником. Он залепил мне пощечину, схватил меня за волосы и ударил ногой. Он бы меня убил, но тут вмешался предводитель их шайки – Марконде. Все разбойники разбрелись кто куда. В первый момент я понадеялся, что он нас отпустит, но затем увидел кровь на его рубашке. Возможно, это была кровь моей матери или отца! Я стал его слугой. Он постоянно меня бил, но моя судьба была еще терпимой по сравнению с тем, что пришлось пережить Мадлен. Они насиловали ее день за днем с утра до вечера, столько раз… – Жан закрыл лицо руками. – До этого она была очень умной девушкой, понимаешь? Она не была… сумасшедшей. Нет, не была. Это все разбойники виноваты, они ее мучили, пока она не сошла с ума. Они превратили ее в животное, бросали ей еду, как собаке, и свистели, когда она ползла на четвереньках, чтобы ее съесть. Они разогревали ножи на костре и втыкали раскаленную сталь в ее тело, пока она не стала и эту боль выносить без криков. Единственного человека, который был мне дорог, они довели до безумия.

– Господи, а как же вам удалось сбежать от них? – спросила Эллен, с сочувствием глядя на спящую Мадлен: лоб у девушки был наморщен, а руки сжаты в кулачки.

– Я много раз мог сбежать, но я ведь не мог оставить Мадлен! Я убил бы Марконде, если бы это помогло нам, но ведь их было так много! – Взглянув на Эллен, он вдруг улыбнулся. – У разбойников мы научились скакать верхом. Иногда мы целые дни проводили на лошадях, спешиваясь, только чтобы справить нужду и поспать. Мы даже ели верхом. Мне такие дни нравились больше всего, потому что мужчины тогда слишком уставали, чтобы приставать к Мадлен. Мы долгие месяцы скитались с этой шайкой разбойников, пока однажды у нас не появилась возможность сбежать, чего мы так долго ждали. Марконде со своей шайкой напали на небольшой поселок, вырезали там всех мужчин и принялись насиловать женщин и девушек. Разбойники пировали и все напились, так что они не заметили, как мы украли у них двух лошадей и сбежали. Так как разбойники могли бы нас найти из-за лошадей, мы вскоре их продали. Нам удалось сбежать. Я до сих пор не могу поверить, как нам тогда повезло, но и сейчас у меня волосы встают дыбом, когда я слышу стук копыт, и только на турнирах я чувствую себя уверенно, потому что разбойники обходят места, где проводят турниры, десятой дорогой.

Стояла уже глубокая ночь, и хотя, учитывая опыт Жана, даже возле людей находиться было опасно, Эллен после этой страшной истории была рада, что неподалеку от них спят другие люди, а среди них и торговцы, с которыми раньше путешествовали Жан и Мадлен.

– Мадлен повезло, что ты ей помогаешь, – мягко сказала Эллен и сняла со спины Нестора накидку.

Прижавшись к Жану и Мадлен, она укутала себя и их, как могла. Мысли о том, что с ней случилось, никак не оставляли ее, и она вздрагивала при каждом звуке, доносившемся из леса. Со времени ее бегства из Орфорда она боялась ночевать в лесу и всегда долго не могла уснуть.

Ее разбудил утренний лучик солнца, упавший на глаза. Сев на накидке, Эллен потянулась, словно кошка. Затем она оглянулась и вздрогнула от испуга – рядом никого не было! Было очевидно, что их не увели силой. Было бы глупо предположить, что разбойники оставили Эллен спокойно спать, забрав с собой Мадлен и Жана. Девушка посмотрела на дерево, к которому привязала Нестора, но пони не было на месте. В ярости Эллен вскочила на ноги. Неужели она обманулась, попавшись на удочку двоих мошенников? Беспомощно оглянувшись, она стала раздумывать о том, что же ей теперь делать. И тут она услышала хруст веток.

– Ау! – услышала она звонкий девичий голос и оглянулась.

– Мадлен! Жан! – воскликнула она и облегченно вздохнула.

– Мы напоили Нестора из ручья и наполнили бурдюки водой! – объяснил Жан.

– Все остальные уже отправляются в путь! – сказала Мадлен, указывая на поляну, где ночевали торговцы.

При этом она пританцовывала на месте, словно ей срочно нужно было справить нужду.

– Мадлен права, нам тоже пора ехать. Путешествовать с караваном намного безопаснее, – заметил Жан.

Эллен кивнула.

– Я думаю, что мы так и сделаем, только тоже схожу умоюсь в ручье. – Эллен забросала костер землей, чтобы затушить еще тлеющие угли. – Я сейчас вернусь!

Через некоторое время они двинулись в путь вслед за остальными, обсуждая, как Эллен найти работу в кузнице оружейников во время турнира.

– Это будет нелегко, ты ведь не мужчина! – сказал Жан без особой надежды в голосе.

– Я это знаю, представь себе! Но я хороший кузнец, да и женщине нужно платить меньше. В этом мое преимущество. Если у меня будет возможность показать им свое умение, то я смогу всех переубедить.

– Однако, я думаю, именно это тебе будет сделать труднее всего. – Жан нахмурил брови.

Он все знал о турнирах, и, как правило, ему там встречались одни и те же ремесленники. Все рабочие места в кузницах были заняты. Он сам когда-то пытался найти работу у кузнеца, но тот обозвал его карликом и высмеял.

– Для женщины ты, конечно, достаточно высокая, но вот по сравнению с кузнецами… И у тебя не такая спина, как у этих быков. И ты думаешь, что ты такая же выносливая, как все эти парни? – В голосе Жана слышалось явственное сомнение.

Эллен ухмыльнулась.

– Способ ковки. Жан, все дело в способе. Мой учитель был низкого роста, и, как для кузнеца, довольно хрупким. К тому же можно по-разному управляться с молотом: можно бить широкими движениями, и тогда важна сила, или мелкими короткими ударами, быстро следующими один за другим. При этом также важен ритм и, конечно же, нужно знать, как правильно держать молот. Человек, не разбирающийся в кузнечном деле, не сможет меня победить, даже если он будет сильным, как медведь.

– О-ля-ля! Я уже начинаю тебя бояться! – стал подтрунивать над ней Жан, но вновь посерьезнел, встретив сердитый взгляд Эллен. – Ну ладно, раз ты так говоришь, так оно и есть. Я наверняка придумаю, как заставить кузнецов проверить, на что ты способна, – задумчиво пробормотал он.

– Смотри, что это? – Эллен указала на кусты у дороги.

Несколько веток шевелились. Подойдя поближе, Эллен услышала скулеж, напоминавший плач маленького ребенка. Нагнувшись, Эллен увидела молодого пса с длинной шерстью и окровавленной передней лапой.

– Спокойно, я тебе ничего не сделаю, – мягко сказала Эллен. Пес испуганно дернулся и тихонько зарычал.

– Вы лучше пока не подходите, никогда не знаешь… Ох, да он же ранен! – сказала она Жану и Мадлен, подняв руку, чтобы те остановились.

– Если собака бешеная, то она сперва будет спокойной, а потом укусит тебя, – предупредил ее Жан. – Мой дядя умер от такого укуса. Это было ужасно. Он так долго мучился… Сперва он обезумел, затем у него пошла пена изо рта, а потом он умер.

– Мне не кажется, что это рана от укуса, – сказала Эллен, глядя на лапу. – Скорее, это резаная рана.

– Если бы он был хорошим псом, хозяин бы его не бросил, – буркнул Жан, которому явно не хотелось возиться еще и с каким-то беспомощным животным.

Не обратив внимания на замечание Жана, Эллен попыталась успокоить пса.

– Я помогу тебе, полечу твою лапку. Мы приложим к ней целебные травы и перевяжем, и скоро снова будешь здоровеньким…

Она оглянулась в поисках Мадлен, но девушка уже убежала, чтобы принести все необходимое. Жан обреченно пожал плечами.

– С одной женщиной еще можно поспорить, а вот с двумя… – Вздохнув, он замолчал.

Стояла осень, темнело рано, поэтому люди из каравана до наступления вечера начали искать место для ночевки.

– Я пойду за всеми и поищу спокойное место неподалеку от каравана, а вы догоните меня, когда разберетесь с вашим псом, – буркнул он, взял Нестора под уздцы и пошел за остальными.

Эллен не сводила взгляда с пса. Его пушистая серая шерстка была необычайно мягкой.

– Эй, да ты ведь совсем еще щенок, правда? – Она села рядом с ним и заглянула малышу в глаза. Щенок положил ей голову на колени.

– Наверное, он потерялся, – сочувственно сказала Мадлен и нежно его погладила. – Вот, я принесла для него лечебные травы.

Эллен осторожно обработала его рану и перевязала ее, а щенок лизнул ей руку.

– Лапа у него повреждена достаточно серьезно. Вряд ли он скоро выздоровеет. – Эллен почесала щенка за ухом. – Проголодался, да?

Казалось, щенок понял ее слова и навострил уши – насколько это ему удавалось, ведь уши у него были вислыми. – Эллен улыбнулась.

– В сумке у седла есть еще кусочек хлеба.

Мадлен вскочила.

– Вот черт! Ведь на пони уехал Жан! – Она рассерженно опустилась обратно на траву и стала гладить собаку.

– Мы возьмем его с собой! – решила Эллен и взяла щенка на руки. – А он весит больше, чем я думала, – отметила она. – Вырастет – будет хорошим псом. Он может сторожить наши вещи.

– Жан будет ругаться! – сказала Мадлен, но Эллен лишь презрительно фыркнула.

– Мне не надо оправдываться перед Жаном. Я делаю то, что считаю нужным, – заявила Эллен, прекрасно понимая, как сложно будет содержать собаку в пути.

Да, собаку нужно было чем-то кормить, при этом она не выполняла никакой работы. Жан наверняка перечислит весомые причины, по которым собаку не стоило брать с собой, и, наверное, будет прав, но Эллен просто не могла поступить иначе.

Удивительно, но Жан ворчал меньше, чем Эллен ожидала. Возможно, он смягчился, глядя на прихрамывающего щенка с длинными нелепыми лапами, или ему просто стало жалко беднягу – такого же несчастного и всеми покинутого, как и они с Мадлен.

– Раньше мы всегда спали у торговцев, но вместе с тобой мы можем путешествовать отдельной группой, ведь ты взрослая. Нам нужен шатер, хотя бы маленький, иначе нам негде будет спать во время турнира. На открытом воздухе ночевать нельзя – ночи становятся холодными и сырыми. Сколько у нас денег? – спросил Жан.

У него и Мадлен была пара серебряных монет, и Эллен вытащила из своего кошелька на поясе столько же. О том, что у нее есть деньги, спрятанные под платьем, она не сказала – их она собиралась использовать только в случае крайней необходимости.

Жан зажал монетки в своей грязноватой руке.

– Посмотрим, что мы получим за это. Подождите меня!

Он побежал на полянку, где остановились торговцы, поставив свои телеги и шатры в круг, чтобы защититься от диких животных и других опасностей.

Эллен видела, как он разговаривает с каким-то мужчиной. Они оба были слишком далеко, поэтому она не понимала, о чем они говорят. Наконец мужчина покачал головой, и Жан пошел дальше – к следующей телеге. Мальчик скрылся с мужчиной за шатром, и Эллен стала терпеливо ждать его возвращения. Через некоторое время Жан вернулся.

– Я купил шатер, но сам его не донесу, так что возьму с собой Нестора, – сказал он и ушел вместе с пони.

Эллен места себе не находила. Казалось, Жана не было целую вечность. Было уже почти темно, а Жан все не возвращался. Эллен снова охватил страх из-за того, что она связалась с мошенниками.

Когда она в десятый раз вскочила от беспокойства, показался Жан, ведущий за собой под уздцы Нестора с тяжелым грузом на спине. Мадлен все это время спокойно сидела, прислонившись к стволу дерева, тихо напевала и гладила собаку. Она явно ни секунды не сомневалась в том, что Жан вернется. Услышав его голос, она замолчала, подняла голову и улыбнулась.

– Я купил шатер, котелок и два старых покрывала! – Парнишка сиял от гордости. – Шатер порван, но я могу его зашить – нитки и иголку я уже купил. Покрывала мне дала Агнесс в качестве извинений за твою ногу, – сказал он Мадлен и повернулся к Эллен. – Агнесс на самом деле хорошая, знаешь? Она просто боится, что муж ее бросит.

Эллен удивилась, как много мальчик сумел купить за эти деньги.

– Если что-то соберусь покупать, возьму тебя торговаться, тогда я явно смогу получить больше за свои деньги! – Она рассмеялась.

После ужина, состоявшего из форели и миноги, которых Эллен до начала темноты поймала в ручье неподалеку, они собрались у костра.

– Рыба была просто великолепная. – Жан удовлетворенно отер рукавом рот и вдел нитку в иголку. Он ловко зашил большую дыру и закрепил петли, за которые палатка крепилась к столбикам. – Вот только колышки никуда не годятся.

Эллен посмотрела на железные колышки. Они проржавели и были довольно ненадежными.

– Их еще можно использовать какое-то время, но недолго! Когда я найду работу и у меня будет доступ к горну и наковальне, я куплю немного железа и сделаю нам новые.

– Его нужно как-то назвать, – перебила их Мадлен, указывая на щенка, свернувшегося у ног Эллен. Ему достались внутренности рыб на ужин, и он явно был доволен своей судьбой.

– Может быть, назовем его Бродяжка? Ведь так, в конце концов, и есть, – предложил Жан.

Эллен поморщилась.

– Мне не нравится. Нужно назвать его как-нибудь получше. В конце концов, мы ведь не бродяги. Нужно придумать что-то другое. Правда, серый?

Эллен взяла его за лапу.

– Ну да! – просияла Мадлен.

– Что? – Эллен удивленно взглянула на нее.

– По-моему, отличное имя – Серый!

– Правда? – Эллен по-прежнему казалась удивленной. – Ну да, почему бы и нет?

– Да, Серый, имя тебе действительно подходит! – в голосе Жана внезапно зазвучала нежность, и он впервые погладил щенка.

К середине следующего дня они доехали до места, где должен был проходить турнир. Эллен очень удивилась царящей там суете – каждый пытался найти себе подходящее место.

Жан спокойно осмотрелся и в конце концов указал на небольшое свободное пространство между двумя палатками.

– Мы там как раз поместимся, а шатер побольше там уже не поставишь. Местоположение тут просто отличное.

Владельцам двух больших шатров не понравилась грязная рваная палатка, контрастирующая с их красивыми, сшитыми из пестрых тканей шатрами, но они ничего не могли с этим поделать – каждый мог выбрать себе любое место – таковы были правила на турнире.

Эллен и Мадлен принялись устанавливать шатер, в то время как Жан пошел на разведку. Когда он вернулся, женщины уже выполнили всю работу – палатка была поставлена, внутри было убрано, а на костре варился ароматный гороховый суп.

– А это еще откуда? – недовольно спросил Жан.

Мадлен бросила на Эллен взгляд, по которому можно было понять: «Вот видишь, я же тебе говорила, что он обидится». Но Эллен это не волновало.

– Ты же сам говорил, что нужно как можно раньше купить продукты, прежде чем крестьяне поймут, как хорошо они могут заработать во время турнира. Я решила все это купить. В конце концов, у тебя все равно было мало денег.

– Да, это правда, – буркнул Жан уже дружелюбнее – ведь Эллен последовала его совету.

– Смотри, мы купили целый мешок гороха, два фунта пшеницы, небольшой пакет лука, приличный кусок сала и… – Мадлен сияла.

– …и дюжину яиц, так что этих запасов хватит на целую неделю, и нам не нужно будет покупать еду у здешних поваров, – закончила ее мысль Эллен, стараясь говорить как можно беспечнее, хотя ее так и распирало от гордости.

– Наверняка крестьянин тебя облапошил, да и вообще, откуда у тебя деньги?

– У меня было еще полшиллинга, к тому же я сегодня немного заработала.

– Ты за полдня заработала столько денег, что могла все это купить? Наверное, ты хорошо торговалась, я бы и сам лучше не смог. – Жан был поражен до глубины души. – А что ты сделала, как тебе удалось столько заработать?

– Подковала пару лошадей. Заказчиком был рыцарь, а не простой крестьянин. Тут неподалеку небольшая кузница, но кузнец заболел, а его жена, которая ему помогает, должна за ним ухаживать. И тут нужно было срочно подковать пару лошадей. Мне просто повезло. Я даже не знала, справлюсь ли я, но один из конюхов мне помог.