10

Столкнувшись с неразрешимой проблемой, Амбер металась по комнате, чувствуя разочарование и безнадежность. Прошла уже три дня с тех пор, как Трент предъявил ей ультиматум и запер дверь. Целых три дня! Невыносимо! Кроме Мэтти, Нивы и самого Трента, она никого не видела.

Мэтти и Нива поочередно приносили ей подносы с едой. «Хорошо еще, что он не морит меня голодом!» Несколько раз Ниве даже дозволили немного посидеть с Амбер, что было весьма утешительно, поскольку в одиночестве оставалось только читать, есть и спать.

По обыкновению Трент ложился очень поздно, а вставал чуть свет, поэтому Амбер мало видела его. Одеваясь по утрам, он весело насвистывал, а порой, выглянув из окна, радостно восклицал: «Какой чудесный день! Отличная погода для верховой прогулки!» Однажды он спросил: «Я должен на несколько часов отлучиться в город. Тебе что-нибудь нужно?» Амбер расценила это как изощренную жестокость, ибо он прекрасно знал, что она с удовольствием отправилась бы вместе с ним в Новый Орлеан, который так мечтала посмотреть.

Ночью Амбер услышала голоса. Они доносились то ли из столовой, то ли из кабинета Трента. Потом раздался веселый смех, зазвенели бокалы. Она почувствовала себя еще более несчастной и одинокой.

«Будь ты проклят, Трент Лебланк! — Амбер схватила с полки томик Шекспира, бросилась в кресло и начала рассеянно перелистывать страницы. — Он выполнит свою угрозу и будет держать меня в этой тюрьме, пока я не сдамся! В конце концов мне придется уступить, — Амбер вскипела от ярости, — ибо проклятый высокомерный Трент привык, чтобы ему уступали! Он не раз говорил, что никогда не проигрывает. Увы, оказалось, что это правда».

— Ненавижу тебя, Трент Лебланк! Ты заплатишь за все, что сделал со мной! — воскликнула она и поклялась отомстить за себя.

Зайдя к Амбер за подносом, Нива увидела, что еда нетронута, однако промолчала, хорошо понимая состояние подруги. Амбер тоже не проронила ни слова, но когда Нива была уже возле двери, окликнула ее.

— Да, мисс Амбер!

У Нивы сжалось сердце от жалости и сострадания.

— Нива, пожалуйста, передан Тренту, что мне необходимо с ним поговорить.

— Хорошо, мисс. Он только что вернулся с верховой прогулки. А как вы, мисс?

— Плохо, но разве может быть иначе, если приходится подчиняться чужим желаниям?

Опасаясь затрагивать столь болезненную тему, Нива еще раз пообещала сообщить все капитану.

Бедная Амбер поникла, признав свое поражение. Трент одержал очередную победу и, видимо, нарочно не спешил, узнав, что она просила его зайти, и желая напомнить ей, кто здесь хозяин. «Ну и ладно, — подумала Амбер, — по крайней мере я успею собраться с силами и смело встретить неизбежное!»

Наконец открылась дверь, и Трент в замшевой куртке и высоких сапогах вошел в комнату.

Амбер невольно залюбовалась им, пока он стягивал перчатки. Расположившись в кресле, Трент бросил вопросительный взгляд на молчаливую и неподвижную Амбер.

«Боже, какой он красивый и мужественный!» — подумала она и тотчас почувствовала, что сердце ее неистово забилось, кровь начала стучать в висках, а гнев почему-то иссяк. От Трента пахло привольем полей и лугов, и от этого запаха у Амбер закружилась голова. Его рубашка была расстегнута, и Амбер видела его волосатую грудь, блестевшую от пота.

Ей хотелось пригладить растрепанные волосы Трента, но вдруг она ощутила на себе его взгляд. Улыбаясь, Трент нагло разглядывал ее, конечно же, мысленно раздевая.

Амбер залилась румянцем, и это явно доставило ему удовольствие. Господи, она мгновенно возбуждала его! От одного лишь вида этой женщины у Трента темнело в глазах и он забывал обо всем, желая лишь одного — обладать ею.

— Вы хотите со мной поговорить, мадам? Трент задержал взгляд на ее губах, полных, зовущих, обещающих безграничное наслаждение.

— Да, — тихо ответила Амбер. Ей было трудно говорить, поскольку он не сводил с нее глаз. «Будь ты проклят за то, что имеешь надо мной такую власть, — злилась она. — И за то, что пробуждаешь во мне желание!»

— Итак?

— Я пришла к решению! — промолвила Амбер, размышляя, как лучше объяснить ему, что у нее просто пет иного выхода и только поэтому она вынуждена смириться и пойти на уступки. Однако гордость не позволяла ей безропотно сдаться, и Амбер понимала, что должна притвориться, будто пришла к решению самостоятельно, а вовсе не под его нажимом.

— И что же намерена мне сказать киска?

Трент начал не спеша раздеваться, не сводя при этом глаз с Амбер.

Вид его сильного загорелого тела поверг ct — в полное смятение. Утратив способность говорить и думать, она молча смотрела на[рента.

Словно угадав ее мысли, он сказал:

— Это все твое, можешь брать!

— Ч… что? — смутилась она.

— Мое тело принадлежит тебе, бери его!

— Что за чушь ты несешь! Мне не нужен ни ты, ни твое тело, хотя тебе, такому самовлюбленному, трудно поверить в это! — воскликнула Амбер, стараясь скрыть замешательство.

— А я-то надеялся, что ты выразишь желание разделить со мной постель! — Трент тяжело вздохнул, изобразив глубокое разочарование. — Могу поклясться, что тебе этого хочется.

— Ошибаетесь, сэр, — холодно возразила она. — Я пригласила вас сюда, желая сообщить, что принимаю ваши условия.

— Неужели? — Трент удивленно поднял брови и радостно улыбнулся.

— Это решение, несомненно, противоречит здравому смыслу, но чтобы не обезуметь в этой комнате… — Амбер, помолчав, закончила: — Я готова выйти за вас замуж.

Поскольку Трент не проронил ни слова, она подошла к камину и уставилась на тлеющие угли. Так и не дождавшись ответа, она раздраженно добавила:

— Учти, я отважилась на это лишь потому, что не вижу иного выхода. Не обольщайся, Трент Лебланк, я иду за тебя не по своей воле!

Трент разразился смехом:

— Недолго же ты упрямилась! Впрочем, я так и предполагал. Что ж, значит, ты начинаешь подчиняться моим правилам!

— Ах ты, надменный негодяй! Самовлюбленный, властный…

Трент схватил ее и крепко прижал к себе.

— Посмей только слово произнести, и я накажу тебя!

Амбер с ужасом увидела, как его глаза потемнели от гнева. Угроза Трента привела ее в трепет.

— Слышишь, Амбер? — резко бросил он. — Еще одно оскорбление, и ты узнаешь, на что я способен! Ты вывела меня из терпения!

Подхватив Амбер на руки, он опустил ее на кровать, задрал подол и начал грубо ласкать молодую женщину, бормоча при этом язвительные слова.

Амбер вскрикнула от возмущения, и Трент замахнулся на нее, но его рука застыла, когда он увидел на ее теле красный рубец. Только сейчас Лебланк заметил, что она дрожит и тихо всхлипывает. У него защемило сердце от жалости и раскаяния. Господи! Эта женщина доводила его до бешенства, а через минуту он ощущал к ней безграничную нежность!

Тяжело вздохнув, Трент опустился на кровать, посадил Амбер к себе на колени и, желая утешить, начал ласково покачивать ее.

Стояла чудесная осенняя погода. Свадьба была назначена на один из последних сентябрьских дней, Ярко светило солнце, по небу плыли легкие облака. Деревья красовались во всей роскоши осеннего убранства. Веял прохладный ветерок. Сейчас вес было совсем иначе, чем в тот весенний день в Лондоне, когда Амбер, сбежав по ступеням, бросилась прочь от сэра Майкла.

Теперь побег исключен, а свадьба неминуема, ибо так пожелал Трент! Амбер вдруг поняла, что ее уже второй раз насильно принуждают к замужеству. Сделав Тренту уступку, она сознавала, что ей негде искать прибежище и не у кого просить помощи.

Она стояла перед огромным зеркалом и грустно смотрела на свое отражение, тогда как Нива застегивала маленькие, обшитые атласом пуговки подвенечного платья. Что за молодая женщина, почти девочка, смотрит на нее из зеркала?

«Что я делаю? — размышляла Амбер. — Уж лучше бы я вышла замуж за сэра Майкла. Но нет, тогда я испугалась и сбежала, наивно полагая, что смогу жить так, как сама того пожелаю».

Разглаживая атлас, облегавший ее бедра, Амбер невольно любовалась своим подвенечным платьем с глубоким декольте, пышной юбкой, длинным шлейфом и с буфами. Ворот, лиф и подол украшала вышивка.

Опустив глаза, Амбер увидела свои изящные атласные туфельки. Потом перевела взгляд на золотистые локоны, выбившиеся из-под голубой ленты на головке. Из зеркала на нее смотрело обиженное детское личико с надутыми губами, напоминавшими розовый бутон.

— Господи, как же вы хороши! — восторженно воскликнула Нива. — Капитан будет гордиться такой невестой.

Печально вздохнув, Амбер отвернулась от зеркала:

— Все это мне не по душе. Нива. Я не хотела выходить за него замуж.

— Но почему? — искренне удивилась девушка. — На вашем месте я была бы па седьмом небе от счастья. Боже, да таких красавцев, как капитан, мне не приходилось встречать!

Амбер лишь молча взглянула на подругу.

— Да что с вами? — продолжала Нива. — Неужели вы со мной не согласны? Вам следует радоваться, что капитан хочет на вас жениться. Вы даже сами говорили, что любите его!

— Это было давно, — устало возразила Амбер, — теперь я уже не люблю его. Он вынудил меня дать согласие на брак. С самого начала этот человек заставляет меня делать то, что угодно только ему! А он изъявил желание жениться на мне из-за ребенка! — с горечью призналась Амбер. — Но ты понимаешь, что этого мало! Связывать себя семейными узами следует по любви. Нива!

— Но вы любите капитана вопреки всему, и, несомненно, он тоже любит вас. Если бы вы меня спросили…

— Однако я не спрашиваю, Нива. И лучше закончить этот разговор.

— Простите, мисс. — Нива потупилась и покачала головой, не слишком хорошо представляя себе будущую совместную жизнь Амбер и Лебланка.

Вскоре за дверью послышались шаги Мэтти.

— Мисс Амбер, — сказала она, — пора спускаться вниз.

Молодая женщина побледнела и ухватилась за спинку кресла.

— Мистер Джейсон уже ждет вас, — добавила старуха.

— Спасибо, Мэтт, но, пожалуйста, позвольте мне остаться одной, а потом мы спустимся вместе.

Нива предложила старухе выйти с ней, понимая, что Амбер сейчас никто не поможет.

Когда за ними закрылась дверь, молодая женщина долго смотрела в зеркало, потом, тяжело вздохнув, вышла и в сопровождении Джейсона спустилась по лестнице, ощущая дурноту и головокружение.

Лебланк стоял внизу в элегантном синем бархатном пиджаке, расшитом золотом, светло-голубой сорочке с кружевными манжетами и манишкой, в темно-синих бриджах и высоких черных сапогах.

Едва Амбер поставила ногу на последнюю ступеньку, он ваял lt под руку, приподнял подбородок невесты и заглянул в ее изумрудные глаза.

В них блестели слезы. Тихим дрожащим голосом Амбер взмолилась:

— Пожалуйста, Трент, не принуждай меня к этому!

— Но ведь я утверждал, что ты выйдешь за меня замуж, и получил твое согласие!

С этими словами он повел невесту в библиотеку.

Для Амбер Линн Кенсингтон Лебланк послесвадебные дни пролетели стремительно быстро. Ничего хорошего от замужества она не ожидала, напротив, боялась будущего. Ей пришлось признаться себе, что она солгала Ниве, сказав, что больше не любит Трента.

Уверенность, что Лебланк женился на ней только из-за ребенка, разрывала сердце бедной женщины. Если бы он дал понять, что это не так, она жила бы надеждой на лучшее и старалась бы заслужить его любовь. Впрочем, Амбер уже поняла, что этого слова нет в лексиконе Лебланка.

11

В коридоре послышались торопливые шаги, и Трент поднял голову. Дверь распахнулась, и в библиотеку влетел юный Руал.

— Я пришел, как только услышал, поскольку знал, что для вас это важно. — Руал тяжело дышал. — Все получилось иначе, чем предполагал Лафит!

Трент быстро поднялся из-за стола:

— Лафит? О чем ты говоришь и что тебе известно, Руал? С Жаном стряслась беда?

— Нет, про него я ничего не знаю, но его остров Баратариа захватили! Капитан Росс и командор Паттерсон собрали войска и напали на остров!

— Неужели это правда? Ты точно знаешь?

Да, сэр. Я услышал обо всем от человека Паттерсона. Он и другие его подчиненные отмечают победу в закусочной возле порта. Оказывается, Доминик и еще несколько человек попали в плен. Говорят, он сдался без единого выстрела! — Руал был в крайнем возбуждении.

— Еще бы! Доминик ни за что не стал бы стрелять по американскому кораблю, — заметил Трент, усаживаясь и пытаясь понять, почему на пали на остров Лафита. — Руал, что же все-таки с Жаном?

— Сэр, ни он, ни его брат не найдены. По словам Доминика, они покинули остров, оставив его за старшего. Он почему-то ждал англичан и, наметив, что к острову подходят корабли, приказал своим людям готовиться к сражению. Разглядев на судах американские флаги, он велел поджечь свои корабли и склады, а затем рассеяться. Сотням островитян удалось скрыться, переправившись на лодках через залив, прежде чем Паттерсон с людьми высадился на берег и захватил остров.

— Это все, что ты слышал?

— Нет, сэр. Доминика и остальных пленных посадили в тюрьму, как только доставили в Новый Орлеан. Паттерсон предъявил им обвинение в пиратстве. Братья Лафит еще не знают об этом, а если и слышали, то теперь где-нибудь скрываются.

Лебланк задумчиво стучал пальцами по столу. Потом, достав лист бумаги, написал письмо, вложил в конверт и запечатал воском с горящей свечи.

— Достань это письмо па Кэнэл-стрит, дом тридцать девять. Скажи женщине по имени мисс Перси, что ты от меня, и попреки срочно доставить послание Симонсу. Пусть этим займется Джемма. Возьми белую кобылу и быстро отправляйся. Я рассчитываю на тебя!

— Слушаюсь, сэр!

Руал засунул конверт за пазуху и тут же удалился. Трент слышал, как паренек повторял: «Кэнэл-стрит… тридцать девять… мисс Перси… Симоне… Джемма».

Трент тотчас приказал Кейту седлать коня и попросил Мэтти наполнить провизией седельный вьюк. Затем он надел штаны из оленьей кожи, рубашку и сапоги для верховой езды, заткнул за пояс охотничий нож и пистолет, перекинул через плечо винтовку и прихватил дорожный плащ.

— Мне придется отлучиться на пару дней, Мэтти. Оставляю мисс Амбер на твое попечение, не разрешай ей выходить из комнаты.

— Слушаюсь, хозяин. Пожалуйста, береги себя. Видимо, что-то стряслось? Возвращайся скорее.

— Конечно, вернусь. От таких, как я, трудно избавиться. Ты же сама так говорила. — Трент обнял старуху. — Передай, пожалуйста, мисс Амбер, что я скоро Bвернусь. Она спит, и мне не хочется будить ее.

— Хорошо, я все передам. И ни о чем не беспокойся.

Лебланк вскочил на коня и пустил его в галоп к лесу, простиравшемуся до заболоченного рукава реки.

Конь уверенно ступал по болотной почве. Деревья были покрыты серым лишайником. Все окутал густой туман, лунный свет, едва пробиваясь сквозь листву, сразу растворялся во мраке. В мертвой тишине изредка раздавалось лишь уханье совы.

Однако Лебланк напряженно вслушивался в тишину. Остановив коня, он приложил ладони к губам и издал страшный, нечеловеческий крик, потом умолк и снова крикнул. Через несколько минут он тронулся, но тут до него донесся ответный крик, на который Трент тут же откликнулся. После этого он осторожно направил коня вперед по болоту. Чуть позже он негромко прокричал:

— Это Лебланк. Я пришел один.

— Знаю, мой друг! Мы давно следим за тобой. Из густого тумана появился мужчина, и Лебланк спешился.

— Я ждал тебя, Трент.

— Надеюсь, недолго. Я только сегодня узнал о нападении на остров.

— Мне самому стало известно об этом лишь несколько часов назад, — ответил Жан Лафит, — от моих людей. Они специально приехали в Новый Орлеан повидаться со мной. Как только мне сообщили о случившемся, я пришел сюда, чтобы встретить тех, кому посчастливилось убежать. Скажи, Трент, что именно тебе известно.

— Только то, что остров захвачен Россом и Паттерсоном. Доминик и другие пленные в тюрьме. Я поспешил к тебе, чтобы предложить помощь.

— Спасибо, но чем? Ведь ты работаешь на правительство. Нет, мой друг, я не могу принять твою помощь. Англичанам нужен Новый Орлеан, и когда они попытаются захватить город, Клэборну и великому Джексону понадобимся я и моя «шайка пиратов», как они нас называют, — убежденно проговорил Лафит.

— Ты прав. Но помни, Жан, я не только правительственный агент, но и твой друг и хотел бы помочь тебе, если позволишь.

— Возвращайся домой и не тревожься обо мне. Тебе грозят неприятности, если кто-то пронюхает, что ты был здесь. Я свяжусь с тобой в случае необходимости. Мне очень приятно сознавать, что ты — мой друг.

— Не сомневайся, Жан! Так будет всегда. А теперь прощай.

Лебланк легко вскочил в седло.

— Да хранит тебя Господь! — крикнул он и растворился в тумане.

12

Непроницаемый туман окутал землю. Казалось, где-то поблизости таится смертельная опасность.

Храбрый воин сидел на резвом вороном скакуне, а перед ним танцевала прекрасная девушка и пела песню о любви. Лицо ее покрывала белая вуаль, длинные иссиня-черные волосы струились по плечам, а коралловые губы манили к себе воина. Глаза девушки сияли даже в непроглядном тумане.

Воин как завороженный смотрел на нее. Закончив танцевать, она грациозно приблизилась к нему, соблазнительно улыбаясь, и начала раздеваться, не скрывая, что желает его. Взяв руку воина, девушка положила ее себе на грудь и потянулась к нему губами. Он наклонился к ней, чтобы взять то, что предлагала ему красавица.

В это время прятавшаяся во мраке и видевшая все белокурая девушка издала страшный вопль, эхом прокатившийся по болоту, и, напуганная собственным криком, бросилась к воину. Но не успела она добежать, как он коснулся губ темноволосой красотки, и та тотчас превратилась в огромную черную двуглавую змею. Синие глаза воина расширились от ужаса, когда змея обвила его сильное тело.