Кабинет Руслена. В глубине большое окно, на горизонте видны поля. Несколько дверей. Налево письменный стол, на нем часы.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Пьер, затем сельский стражник, позже Фелиситэ.

Пьер (говорит очень громко в кулису). Франсуа, вам надо съездить в Сен-Леонар и захватить оттуда в шарабане восемь человек господ. Не запирайте ворота, Елизавета должна отнести еще несколько бюллетеней. Не забудьте на обратном пути про визитную карточку.

Входит рассыльный, задыхаясь под тяжестью пачки газет.

Тяжеленько, а? Ну-ка, любезный… Положите это сюда; ладно. (Рассыльный кладет пачку на пол, рядом с другой, еще более объемистой.) Спуститесь на кухню освежиться, вас угостят шампанским, у нас его распивают в банке из-под варенья; ради такого случая ничего не жаль. Нынче вечером выборы, а на будущей неделе – Париж. Давно уже я мечтаю там пожить, главным образом, из-за устриц и балов в опере. (Разглядывая обе пачки газет.) Опять статья г-на Жюльена. Кому раздать? У всех имеется, не преувеличивая, по три экземпляра. И у нас еще осталось… Ну, ничего. За работу. (Раскладывает газеты маленькими пачками, входит стражник.) А! Дядюшка Морен! Вы нынче запоздали.

Сельский стражник. Да, вот дело-то какое! У г-на Мюреля был вроде как бы бунт: рабочие сейчас против него; поговаривают даже, что вызовут войска. Ах, плохо дело, плохо. (Помогает Пьеру. Входит Фелиситэ.)

Пьер. Гляди-ка! Фелиситэ. Здравствуйте, г-жа Грюше.

Фелиситэ. Бесстыдник!

Пьер. Я думал, что вы с нами в ссоре с тех пор, как ваш барин сделался нашим конкурентом.

Фелиситэ (сухо). Меня это не касается… У меня поручение к вашему барину.

Пьер. Его нет дома.

Фелиситэ. Но к завтраку он вернется?

Пьер. Да разве наши господа завтракают? Как же, есть у них на это время. Барин с утра до вечера гоняет как заведенная машина. Барыня благотворительствует по домам. А барышня, надев большой передник, кормит бедняков супом.

Фелиситэ. А гувернантка?

Пьер. Ох, та настоящая рохля. (Стражнику.) Нет. Вот так. (Складывает газету.) Это меня барин научил, чтобы сразу видна была статья.

Сельский стражник. Она весь округ взбаламутила…

Пьер. Да, ловко написано, что и говорить.

Фелиситэ. Нельзя ли пока сказать словечко вашей англичанке?

Пьер (указывая на дверь налево). Ее комната там, в конце коридора направо.

Фелиситэ. Да, я знаю. (Направляется к двери.)

Пьер. Барин.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Руслен.

Руслен (с жаром пожимает руку Пьеру). Мой друг…

Пьер (удивленно). Барин, но…

Руслен. Верно, я очень рассеян. Что поделаешь… привык пожимать руку первому встречному, даже ладонь распухла… (Сторожу.) А! Прекрасно! (Тайком сует ему деньги.) Спасибо… и… не бойтесь… если когда-либо вам понадобится…

Сельский стражник (жестом успокаивая его). Ну! (Выходит с Пьером, который помогает ему нести газеты.)

Руслен. Статья устраняет все возражения, она ясно доказывает, что глупо придерживаться каких-либо определенных взглядов и поэтому поведение мое лояльное и мудрое. Она превозносит мои административные способности, там даже сказано, будто я имею юридическое образование – я сдал первый экзамен, – и все в таком стиле. Однако я обязан этим жене.

Фелиситэ (подходит и дает ему письмо). От г-на Грюше.

Руслен. А! (Читает.) «Верните расписку – и я отступлюсь. Можете доверить ее посланной». Черт! Вот что значит пристать с ножом к горлу. Но если он отступится, у меня не будет других конкурентов, и я буду избран. Ну, конечно, бог мой! Ясно! Сумма, правда, немалая, и я не буду уже держать его в руках… А что я выиграю, если его изберут? Эти шесть тысяч, про которые я и думать позабыл… На что они мне? Эх! Без жертвы все равно ничего не добьешься. (Открывает письменный стол.) Вот! (Передает Фелиситэ записку.) Поторопитесь! Ваш барин ждет.

Фелиситэ. Благодарю вас, сударь. (Выходит.)

Руслен. А с отставкой он запоздал. Ну, да ладно. Голосование только начинается, и если я потеряю несколько голосов…

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Руслен, Мюрель, Додар.

Мюрель. Ну, теперь-то вы мне поверите. Я привел нотариуса, у него все доказательства.

Додар. Вот акты гражданского состояния, а также извлечение из описи имущества, утверждающие моего клиента в правах наследства после смерти его тетки, вдовы Мюрель де Монтелимар.

Руслен. Поздравляю.

Мюрель. Так ничего больше не препятствует…

Руслен. Что? Что такое?

Мюрель. Моей женитьбе.

Руслен. Да как же вы хотите, чтобы в такой день…

Мюрель. Само собою. Однако, ничего не предрешая, можно было бы.

Руслен. Вы знаете что-нибудь новое? Не слыхали ли вы случайно, что Грюше…

Мюрель. Мне кажется, дражайший, что вы могли бы уделить больше внимания…

Руслен. Нет, будет болтать. Вы бы лучше остались со своими людьми… а то поговаривают даже, что они намерены…

Мюрель. Но ведь я нарочно привел Додара.

Руслен. Убирайтесь. Я поговорю с ним о вашем деле.

Мюрель. Значит, вы согласны? Наверное?

Руслен. Да! Только не теряйте время.

Мюрель (быстро выходит). А! Рассчитывайте на меня. Если бы даже мне надо было добавить им из собственного кармана…

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Руслен, Додар, потом Марше, Пьер и Арабелла.

Руслен. Хороший парень этот Мюрель.

Додар. Тем не менее он ошибается. Рабочим сейчас наплевать на него. Что же касается его богатства, то и тут…

Марше. Слуга покорный. Г-н Бувиньи послал меня к вам за ответом.

Руслен. Что?

Марше. За ответом по поводу того, что сообщил вам г-н Додар.

Додар (ударив себя по лбу). Какая рассеянность! Пожалуй, в первый раз за всю бытность мою нотариусом…

Марше (Руслену). Он просит дать письменный ответ.

Руслен. Но…

Додар (Руслену). Я вам сейчас объясню. (Марше.) Подождите несколько минут на дворе, хорошо? (Марше выходит.) Так вот, г-н де Бувиньи был у меня три дня тому назад и еще раз подтвердил свое желание соединиться с вами узами родства…

Руслен. Знаю.

Додар. И если бы вы захотели… ей-богу, ведь приходится пользоваться средствами, какие имеешь, пускать в ход оружие, каким владеешь. Это, быть может, не всегда хорошо… но…

Руслен. Знаете, вы как-то странно выражаетесь.

Додар. Если бы не дело Мюреля, которое упало на меня как снег на голову, заняв все мое время, я бы давно прибежал к вам.

Руслен. Прошу вас, ближе к делу.

Додар. Если вы согласитесь отдать свою дочь за его сына, он уверен, слышите ли, граф сказал, что он уверен в вашем избрании: ему достаточно для этого привести к урнам хотя бы свои шестьдесят четыре коммуны.

Руслен. Значит, приход Марше – это вроде как требование?

Додар. Безусловно.

Руслен. Ну, а как же Мюрель…

Додар. Правда, ведь вы ему обещали.

Руслен. Да разве я ему обещал?

Додар. Ну, только слегка.

Руслен. Можно сказать – почти что нет… Однако… что вы мне посоветуете?

Додар. Это – серьезно. Очень серьезно. Узы дружбы, деловые отношения связывают меня с г-ном де Бувиньи, и мне лично было бы чрезвычайно лестно… С другой стороны, нечего скрывать, что г-н Мюрель в настоящее время… (В сторону.) дело в брачном контракте. (Громко) Вам нужно все обдумать, рассмотреть, взвесить обстоятельства. С одной стороны – имя, с другой – богатство. Несомненно, Мюрель становится хорошей партией; тем не менее молодой Онэзим…

Руслен. Как быть?.. Э, да я и забыл про жену. Впрочем, я не могу решать помимо ее желания. (Звонит.) Что такое, умерли они все там сегодня, что ли? (Кричит.) Жена! Пьер! (Входит Пьер.) Скажите барыне, что она мне нужна.

Пьер. Барыни нет дома.

Руслен. Посмотрите в саду. (Пьер уходит.) Она найдет выход; у нее иногда бывает чутье…

Додар. В некоторых случаях я также советуюсь с супругой; и должен отдать ей справедливость…

Пьер (возвращается). Барин, я не нашел барыню.

Руслен. Это меня не касается. Разыщите ее.

Пьер. Кухарка говорит, что барыня давно ушла.

Руслен. Куда?

Пьер. Она не сказалась.

Руслен. Вы уверены?

Пьер. Конечно! (Выходит.)

Руслен. Удивительно! Никогда в жизни она…

Мисс Арабелла (входит в большом волнении). Сударь! Сударь! Я должна вам сказать! Выслушайте меня! Это важно, сударь, это очень серьезно!

Додар. Прикажете мне уйти, барышня? (Арабелла утвердительно кивает головой, он выходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Руслен, мисс Арабелла.

Руслен. Что вам от меня надо? Скорее.

Мисс Арабелла. Бог мой, простите меня, сударь, если я осмелюсь… это в ваших же интересах. Вы как будто недовольны… отсутствием вашей супруги… Мне кажется, я могу…

Руслен. А вы разве случайно…

Мисс Арабелла. Да, сударь, именно случайно. Ваша жена с г-ном Жюльеном.

Руслен (опешив). Как… (Затем вдруг.) Ну, понятно. Это же по поводу моего избрания.

Мисс Арабелла. Не думаю. Я встретила их у Синего креста, когда они входили в маленький домик – знаете, охотничий домик, и я услышала фразу, сказанную г-ном Жюльеном. Я, быть может, не поняла ее смысла, несмотря на то, что г-н Грюше, с которым я только что говорила, пытался объяснить мне, в чем дело; он, по-видимому, понял лучше, чем я: «я выйду первым и помахаю платком в знак того, что вы можете спокойно возвращаться домой».

Руслен. Невозможно… Я требую доказательств, мисс Арабелла, доказательств!

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же, Додар, потом Луиза.

Додар (быстро входит). Марше не хочет больше ждать. Он, кажется, увидел сверху, из виноградника в вашем парке, графа де Бувиньи – граф, окруженный большой толпой, спускается с холма.

Руслен. Шестьдесят четыре коммуны!

Додар. Граф может уговорить их голосовать за Грюше.

Руслен. Нет, нет. Ведь Грюше… хотя, кто его знает… Этот негодяй…

Додар. Или положить белые шары.

Руслен. Этого достаточно, чтобы меня погубить!

Додар. А время идет.

Руслен (взглянув на часы). К счастью, они на четверть часа впереди против часов мэрии. Пусть Марше пойдет к графу и умолит его дать мне хотя бы… где Луиза? Мисс Арабелла, позовите Луизу. (Арабелла выходит.) Как ее убедить?

Додар. Если вы полагаете, что мое вмешательство…

Руслен. Нет. Это ее оскорбит. Подождите внизу, как только она даст согласие… Но ведь Бувиньи требует письменного обещания. Разве я успею?..

Додар. Достаточно честного слова. Потом я приду вам сказать… Я живо.

Руслен. Эх, с вашей медлительностью…

Додар. В случае успеха я издали подам вам знак.

Руслен. Прекрасно…

Луиза (входя). Ты меня звал?

Руслен. Да, дитя мое. (Додару.) Скорей, идите, мой друг.

Додар (указывая на Луизу). Должен же я дождаться решения барышни.

Руслен. Верно. (Додар выходит.)

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Руслен, Луиза.

Руслен. Ты ведь любишь своего папу, Луиза?

Луиза. О, что за вопрос?

Руслен. И сделаешь ради него…

Луиза. Все, что захочешь…

Руслен. Так вот, выслушай меня. Самое спокойное существование временами нарушается катастрофами. Честнейший человек порой впадает в заблуждения. Представь, например, – это не более как предположение, – представь себе, что я совершил преступление, и чтобы спасти меня…

Луиза. Вы меня пугаете.

Руслен. Не бойся, душенька. Это не так серьезно. Словом, если бы у тебя попросили жертвы, ты бы согласилась? Я не жертвы прошу, а только уступки. Это тебе нетрудно. Ваши отношения возникли так недавно. Итак, милочка, не надо больше думать о Мюреле.

Луиза. Но я люблю его.

Руслен. Как! Тебя не пугают его манеры, его сумбурное поведение?

Луиза. Меня! Я нахожу, что он очень воспитан.

Руслен. К тому же, я не могу посвящать тебя в подробности, – между нами говоря, его образ жизни…

Луиза. Неправда.

Руслен. Кругом в долгах. Он удерет в первый же день после свадьбы.

Луиза. Почему? Он теперь богат.

Руслен. Ну, если ты гонишься за деньгами, то мне не о чем говорить. Я думал, что тобой руководит более благородное чувство.

Луиза. Но ведь я полюбила его с первого взгляда.

Руслен. Ну, да ведь и ты не лишена честолюбия, сознайся. Ты неравнодушна к побрякушкам, блеску, титулам, и не прочь была бы – когда я стану депутатом – вращаться в парижском великосветском обществе, бывать в Сен-Жерменском предместье… Хочешь стать графиней?

Луиза. Я?

Руслен. Да, если выйдешь замуж за Онэзима.

Луиза. Ни за что. За этого дурака! Ведь он только и умеет, что любоваться носками своих ботинок. В лакеи и то не годится! Двух слов связать не может! Притом же – каких очаровательных я приобрету золовок, – они и грамоте не знают, а тестюшка похож на фермера. А уж чванливы! Одеваются бог знает как, носят нитяные перчатки.

Руслен. Ты несправедлива. Онэзим в сущности гораздо образованнее, чем ты думаешь. Его воспитателем было видное духовное лицо, а род их ведет свое начало с XII столетия. У них в передней изображено генеалогическое древо. Конечно, дамы в их семье не бог весть какие львицы… но в конце концов… А что касается г-на Бувиньи, то нельзя быть благороднее и…

Луиза. Да ведь вы готовы были разорвать его с тех пор, как началась история с кандидатурой, и он платил вам тем же. Не то, что Мюрель. Тот и сейчас о вас хлопочет. А вы приказываете мне забыть о нем. Ничего я не понимаю. Что случилось?

Руслен. Я не могу тебе объяснить; но разве я не хочу твоего счастья? Разве ты сомневаешься в моей любви, здравом смысле, уме? Я знаю свет, знаю, что тебе подходит. Ты не покинешь нас, вы будете жить вместе с нами. Ничего не изменится. Прошу тебя, Луиза, душенька моя! Попробуй.

Луиза. Ах, вы меня пугаете.

Руслен. Это не приказание, а просьба… (Становится на колени.) Спаси меня.

Луиза (прижимая руку к сердцу). Нет, не могу.

Руслен (в отчаянии). Ты скоро раскаешься, ведь ты убьешь своего отца.

Луиза (вставая). Ах, боже мой, делайте, что хотите. (Выходит.)

Руслен (бежит в глубину сцены). Додар! Даю честное слово. Скорей. (Возвращается.) Как все это тяжело. Бедняжечка! А впрочем, почему бы ей и не полюбить Онэзима! Не все ли равно? Она, пожалуй, скорей скрутит его, чем Мюреля. Нет, я неплохо сделал, все будут довольны, потому что он нравится и моей жене. Жена! Да, вот еще! А все эта змея Арабелла со своими выдумками… Поневоле я…

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Руслен, затем последовательно – Вуэнше, Омбург, Бомениль, Ледрю.

Руслен (замечая Вуэнше). Разве вы не голосуете?

Вуэнше. Сейчас. Нас пятнадцать человек из Бонневаля собирается во «Французском кафе», оттуда мы все вместе пойдем в мэрию.

Руслен (любезно). Чем могу быть вам полезен?

Вуэнше. Я только что узнал от инженера, что железная дорога окончательно пройдет через Сен-Матьё. Но ведь я специально купил участок земли, и, чтобы получить больше прибыли, завел даже питомник. Теперь я оказался в затруднительном положении. Я хочу переменить промысел, а как же мне сразу отделаться от пятисот бергамотов, восьми сотен кольмаров, трехсот китайских императоров, более ста пятидесяти голубей?

Руслен. Ничем не могу помочь.

Вуэнше. Виноват. Позади вашего парка имеется превосходный участок – сплошной чернозем, и если вы согласны уплатить мне по тридцать су на круг, я с охотой уступлю вам…

Руслен (выпроваживая его). Ладно, ладно. Посмотрим.

Вуэнше. Итак, по рукам. Завтра вы получите первую партию. Дело пойдет на лад! Пойду, догоню своих друзей. (Выходит в дверь в глубине сцены.)

Омбург (входит слева). Нечего рассуждать, г-н Руслен. Вы должны приобрести у меня…

Руслен. Но я же купил ваших гнедых лошадок. Уже три дня как они стоят у меня в конюшне.

Омбург. Там им и место. А вот Бувиньи (этого-то вы несомненно побьете) отказался купить у меня замечательную кобылу для полевых работ и перевозки тяжестей, а она и стоит-то пустяки, каких-нибудь сорок пистолей.

Руслен. И вы хотите, чтобы я ее купил?

Омбург. Вы доставили бы мне большое удовольствие.

Руслен. Ну, уж ладно.

Омбург. Прошу прощения, г-н Руслен… не сочтите за дерзость… уважьте просьбу, дайте задаток за лошадок, либо за остальное, как вам заблагорассудится…

Руслен. Отчего же нет? (Открывает письменный стол и выдвигает один из ящиков.) А как наши дела в мэрии?

Омбург. Все идет отлично.

Руслен. Вы там были?

Омбург. А как же?

Руслен (в сторону, задвигая ящик). В таком случае спешить некуда.

Омбург (заметив его движение). То есть я ходил туда… за бюллетенем. У меня только-только хватит времени. (Руслен снова открывает ящик и дает ему деньги.) Благодарю вас за любезность. (Делает вид, что уходит.) Вам следовало бы кстати воспользоваться случаем, г-н Руслен, у меня есть кошская лошадка…

Руслен. Нет, довольно.

Омбург. Ее бы только подсвежить и будет вроде пони для барышни.

Руслен (в сторону). Бедная Луиза!

Омбург. Этакое кокетливое, словом, развлечение.

Руслен (вздыхая). Хорошо. Покупаю пони. (Омбург выходит налево.)

Бомениль (появляется из правой двери). Только два слова, я привел к вам своего сына.

Руслен. Зачем?

Бомениль. Он играет во дворе с собакой. Хотите на него взглянуть? Это тот самый, о котором я вам говорил в связи со школой. Мы надеемся в самом скором времени…

Руслен. Разумеется, я сделаю все, что возможно.

Бомениль. Эти малыши так дорого обходятся! А у меня их семь штук, сударь, и здоровы они как турки.

Руслен (в сторону). Ох!

Бомениль. В доказательство скажу, что учитель пансиона требует с меня плату за два триместра… и хоть такой шаг и унизителен… я должен просить… не можете ли вы одолжить…

Руслен (открывая ящик). Сколько?

Бомениль (извлекая длинный документ). Вот. (Протягивает другой.) Тут еще кой-какие школьные принадлежности. (Руслен дает деньги.) Побегу скорей домой сообщить хорошие вести! Скажу откровенно, я нарочно за этим и пришел.

Руслен. Как! А выборы?

Бомениль. Я думал, что они завтра! Я живу так замкнуто в кругу своей семьи! Но я сейчас же пойду выполнить свой долг, сию минуту, сию минуту. (Уходит направо.)

Ледрю (входит в дверь в глубине). Замечательно! Как будто вы уже избраны.

Руслен. Да ну!

Ледрю. Грюше снимает свою кандидатуру. Об этом стало известно два часа тому назад. Он прав, это осторожно. По правде говоря, я уже постарался подставить ему ножку, исподтишка, разумеется; так что вам следовало бы в знак вашего расположения постараться добыть мне… (Показывает на петличку.)

Руслен (тихо). Орден?

Ледрю (очень громко). Если бы я его не заслуживал, тогда другое дело. Но, черт возьми… Г-н Руслен, я нахожу, что вы слишком хладнокровны.

Руслен. Но, милый друг, ведь я еще не министр.

Ледрю. Ничего не значит. За мною двадцать пять молодцов во главе с Эртело и рабочие Мюреля, они сейчас на Рыночной площади играют в лапту. Я сказал им, что иду к вам договариваться, они ждут меня, чтобы принять окончательное решение. Так вот, предупреждаю, если вы не дадите мне слова, что добудете для меня орден…

Руслен. Э! Я куплю вам четыре иностранных.

Ледрю. В таком случае бегу. (Быстро выходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Руслен один.

Руслен (один, смотрит вглубь сцены). Времени у него хватит. Осталось еще пять минут. Через пять минут выборы окончатся и тогда… Значит, это не сон… Это правда. Я могу стать депутатом. Ходить по канцеляриям, называться членом какой-нибудь комиссии, быть избранным иногда в качестве докладчика, только и говорить, что о бюджете, поправках и изменениях в законопроектах, принимать участие в целой куче дел… бесконечной важности. И каждый день видеть свое имя в газетах, даже в таких, которые печатаются на незнакомом мне языке. Игра! Охота! Женщины! Что может сравниться с этим? Да, я готов, чтобы добиться своего, отдать все свое состояние, свою кровь, все. Да! Я уже пожертвовал своей дочерью. Бедная девочка! (Плачет.) У меня теперь угрызения совести, ибо я никогда не узнаю, сдержал ли Бувиньи свое слово. Под избирательными бланками не подписываются. (Бьет четыре часа.) Кончено. Теперь подсчитывают голоса; это сделают быстро. Чем заняться пока? Следовало бы некоторым близким друзьям, будь то хотя бы Мюрель, – он такой деятельный, – находиться здесь, чтобы сообщить мне о первых бюллетенях.

О, люди! Вот и распинайтесь за них. Если страна не выберет меня… Ну, что ж, тем хуже. Пусть поищут других. Я бы выполнял свой долг. (Топает ногой.) Да идите же, наконец, сюда, идите. Негодяи, они все против меня! Хоть ложись да помирай! У меня голова в огне, я больше не могу. Я сейчас начну ломать стулья.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Руслен, слепой нищий, играющий на шарманке.

Руслен. А, это не избиратель. Его можно и выставить. Кто вам позволил?..