Глава 32. ЗМЕИ И ПРЕДАТЕЛИ

Серегила разбудили спорящие голоса. Он не сразу сообразил, где находится ему снова снился «Петух», только на этот раз Серегил почему-то сидел на крыше С трудом распрямившись, Серегил оглядел сумрачный зал, стараясь сообразить, что происходит. Он сидел с Клиа, пока Мидри не прогнала его прочь, потом устроился на двух стульях здесь, в зале Спать он не собирался, и вот, пожалуйста: от неудобной позы не ворочается шея, а нога затекла до самого бедра. Ночник почти погас, в окна начал сочиться слабый свет.

Разбудившие его голоса доносились от входа в дом; спорили по— скалански Доковыляв до двери, Серегил выглянул и увидел Ниала и нескольких часовых-Ургажи Капрал Никидес и Тейр решительно загораживали дверь. Переводчик казался усталым и удрученным, но тем не менее настроенным решительно.

— Это приказ капитана Беки, — говорил ему Никидес. — Нам велено не впускать никого из ауренфэйе, кроме боктерсийцев Когда она вернется .

— Но руиауро сказал, что Серегил посылал за мной! — настаивал Ниал

— Какой руиауро? — спросил Серегил, приоткрывая дверь.

— Элизарит Это оказалось не то имя, которое Серегил ожидал услышать, но он не стал спорить.

— Конечно Все в порядке, капрал, я за ним присмотрю.

Как только за рабазийцем закрылась дверь, Серегил схватил его за руку, заставив остановиться.

— Что точно сказал тебе руиауро? Ниал изумленно взглянул на Серегила.

— Только что тебе нужны мои услуги.

— И что я посылал за тобой?

— Ну, если подумать, пожалуй, нет. Я так понял…

— В этом мы разберемся потом Где ты был?

— В тупе Рабази. Здесь был такой переполох, что я решил не путаться под ногами Я попросил сержанта Меркаль передать Беке, где меня искать, если я понадоблюсь

— Она все еще присматривает за хаманцами.

— Конечно. Клиа жива?

— Насколько мне известно, да. Пойдем узнаем. Из бани навстречу им вышел Саабан-и-Ираис Он был в дорожной одежде, но усталый вид говорил о том, что он тоже почти не спал

— Тяжелая ночь, — сказал он-С Клиа сейчас Алек Мои всадники готовы, как только он выйдет, мы отправимся.

Перевернутая дхима, похожая на большую черепаху, лежала у стены. Клиа перенесли к центральному бассейну, мокрые компрессы лежали у нее на лбу и запястьях Рядом с принцессой сидели Мидри и Адриэль, держа ее за руки. За ними стояли Алек и Теро Глаза обоих ввалились, на лицах было написано беспокойство

— Когда она пропотела, ее дыхание стало еще более затрудненным, — встревоженно сказала Мидри. — Я дала ей рвотное, отвары трав, спела шесть очищающих песнопений, но ничто, кажется, не помогает.

— Клянусь Светом! — Ниал опустился на колено перед Клиа и осмотрел ее руки и ноги. Кожа не только стала еще темнее, посинение распространилось выше. — Она открывала глаза, двигалась? — спросил он

— Нет — уже несколько часов

— Тогда я думаю, что вы ошибаетесь в том, когда она была отравлена.

Серегил пристально взглянул на рабазийца.

— Что тебе об этом известно? Ниал в сомнении покачал головой.

— Не знаю, как такое могло случиться, но я вижу все признаки последствий укуса апакинаг.

— Кого? — переспросила Мидри.

— Это змея, — пояснил Ниал

— Я думал, в Ауренене не водятся змеи, — воскликнул Алек.

— На земле не водятся. Апакинаг — морская змея Их несколько видов.

— Апакинаг… Нежный убийца, — перевел Серегил. Ниал кивнул.

— Ее так называют, потому что укус безболезненный, а симптомы отравления не проявляются обычно несколько часов, а то и дней. Рыбаки, ныряющие за моллюсками, часто натыкаются на них среди водорослей и не знают, что были укушены, пока позднее не заболевают. Я много раз видел такое среди рыбаков и матросов, так что хорошо знаю симптомы. Правильно, что вы вынесли ее оттуда. — Он показал на дхиму. — Тепло только дает яду возможность проникнуть глубже в тело.

— Водяная змея? Клиа была вся мокрая, когда я ее нашел, — сказал ему Алек. — Эмиэль говорил, что она наклонилась, чтобы напиться…

— Нет, Алек. Апакинаг — жительница соленых вод.

— Где они водятся? — спросил Серегил.

— Вдоль северного побережья. Никогда не слышал, чтобы их видели южнее Рабази.

— Рабази, Гедре, Виресса, Голинил, — стал загибать пальцы Серегил. — И давайте не будем забывать о Пленимаре.

— Пленимаре? — удивился Алек.

— Пока пленимарцев нельзя сбрасывать со счетов. Участвовали они или нет в этом деле, но искусство отравителей доведено в Пленимаре до совершенства, и там не откажутся продать и яд, и средства его применения. У них есть все основания желать Клиа неприятностей.

— Если ты прав, тогда источник яда может оказаться не в чем-то, что она съела, а в чем-то, чего коснулась, — сказал Теро, озабоченный мерами, которые необходимо было принять.

— Скорее чем-то, что коснулось ее, — поправил его Серегил, осматривая похолодевшие руки Клиа. — Мы ищем след, оставленный двуногой змеей. Ты говоришь, жертва не чувствует укуса, Ниал?

— Верно. Зубы змеи совсем маленькие, а яд понижает чувствительность. Рабазийские целители иногда используют очень сильно разбавленный яд для обезболивания.

— Игла или маленькое лезвие, скрытое в перстне, — любимая игрушка пленимарских тайных убийц. — Серегил закатал рукава платья Клиа, чтобы осмотреть ее руки до плеч.

— Этот яд, Ниал… Он подействует на человека, который уже болен, быстрее? — спросил Теро.

— Да. Старцы и хворые почти всегда умирают от него в первые же…

— Торсин! — воскликнул Серегил, глядя на волшебника. — Алек, продолжай искать отметины у Клиа!

Они с Теро кинулись, перепрыгивая через две ступеньки, наверх, в комнату посла. Резкая команда мага зажгла холодные колдовские огни.

Лицо мертвеца утратило свой свинцовый оттенок, приобретя уже зеленоватый цвет разложения. Окоченение прошло, и кто-то распрямил руки и ноги, подвязал отвалившийся подбородок, закрыл глаза и покрыл тело слоем благоуханных трав. Однако ни их аромат, ни едкий дымок, поднимающийся из курильницы, не могли заглушить тяжелого запаха. Круглая покрытая глазурью урна с кожаной крышкой стояла на сундуке с одеждой, готовая принять пепел умершего для путешествия домой.

— Не такой уж тонкий намек на то, что мой народ не позволяет своим умершим задерживаться на земле, — сказал Серегил, показывая на урну. — Нам еще повезло, что его не увезли, чтобы сжечь на погребальном костре.

— Не уверен, что «повезло» — подходящее слово, — ответил Теро, морщась от запаха разложения.

— Проклятие на эту теплую погоду, — пробормотал Серегил, тоже морща нос. — Давай побыстрее закончим с этим.

Он расправил пальцы правой руки Торсина и внимательно осмотрел их. Теро, разжавший стиснутый левый кулак мертвеца, судорожно вздохнул и задержал дыхание. Должно быть, он все-таки не стал таким закаленным, каким его считал Серегил…

Однако маг тут же изумленно охнул.

— Посмотри! — воскликнул он, показывая Серегилу спутанный комок тонких нитей, лежащий на сморщенной ладони.

Серегил взял его и расправил: красный и голубой шелк, маленькая кисточка, такая же, как найденная Алеком в камине посла двумя неделями раньше.

— Это от сенгаи. Посмотри сюда! Тут есть еще клочок ткани, к которой он был пришит.

— Сенгаи? Но это же цвета Вирессы!

— Именно так. — Серегил вернулся к осмотру другой руки старика с сардонической ухмылкой. Кожа разбухла от пребывания в воде, но в ярком свете лампы все же удалось обнаружить маленькую ранку на ладони — как раз у основания большого пальца. Серегил нажал, и из нее появилась капелька темной крови.

Теро вытащил из-за пояса серебряный нож и осторожно снял им капельку.

— Как ты думаешь, в Вхадасоори плавает апакинаг?

— Очень сомневаюсь. Да это и не похоже на укус змеи.

— Скорее на укол иглой или колючкой. Ниал, должно быть, прав: яд снижает чувствительность. Ранка глубокая.

— Значит, отравитель последовал за Торсином к Вхадасоори, когда тот покинул дом Юлана, — размышлял Теро. — Судя по кисточке от сенгаи, они боролись. Торсин вцепился в нападавшего и в смертельных судорогах оторвал ее.

Их прервал Алек, шумно ворвавшийся в комнату.

— Мы нашли! — с торжеством объявил он. — На левой руке есть маленькая ранка между большим и указательным пальцами.

— Но я же там смотрел! — воскликнул Серегил. — Как вы ее обнаружили?

Алек коснулся следа драконьего укуса на своем ухе.

— Вот что подало мне идею. Когда мы ничего не смогли найти, я попробовал смазать кожу лиссиком, и ранка стала видна. Теперь она останется заметной навсегда. Кожа вокруг побелела, а Ниал говорит, что это верный признак яда апакинаг.

— Ну а мы только что нашли что-то похожее у Торсина. И еще это. — Серегил передал Алеку кисточку от сенгаи. — Теро предполагает, что убийца Торсина последовал за ним, когда тот ушел с пира, и старик оторвал кисточку от сенгаи, когда боролся со злоумышленником. Что ты думаешь на этот счет?

Алек расправил кусочек ткани, потом покачал головой.

— Кисточка отрезана, а не оторвана. Видишь, нити не осыпались. Ткань сенгаи легкая, и если бы кто-то дернул кисточку так сильно, что она оторвалась, нити торчали бы во все стороны. Я бы сказал, что кисточку передали как условный знак, как и предыдущую. Может быть, Торсин отправился к Вхадасоори на встречу с кем-то — с вирессийцем.

— Возможно, — согласился Серегил. — Но если Ниал прав в том, что на старых и больных яд действует быстрее, Торсин был близок к смерти еще прежде, чем добрался до озера. С другой стороны, поскольку симптомы у них с Клиа совсем разные, скорее все-таки старика убили его легкие. Яд только ускорил неизбежное.

— То, что я почувствовал, обследуя Чашу, подтверждает твои слова, — согласился Теро. — Но Торсин, должно быть, не догадывался, как тяжело болен, иначе он попросил бы проводить его домой.

Алек показал ему кисточку.

— Если мы правы и это действительно условный сигнал, у него могли быть причины стремиться к одиночеству. Серегил снова осмотрел ранку.

— Коли речь идет о яде апакинаг, то старик скорее всего был отравлен на пиру. Если они с Клиа пострадали примерно в одно и то же время, что кажется вероятным, то отравитель, должно быть, ошибся — не учел состояния здоровья Торсина.

— Может быть, он даже хотел, чтобы подозрение пало на хаманцев, как оно и случилось, — задумчиво протянул Алек. — То, что мы собираемся охотиться с ними, ни для кого не было секретом.

— Однако здесь у нас доказательство причастности Вирессы, — сказал Теро, показывая на кисточку.

— Вирессийцы торгуют с Пленимаром, — заметил Алек. — Спорю на золотой сестерций, что если мы найдем орудие, которое использовал убийца, оно окажется пленимарским.

— Я тоже на это бы поставил, — ответил Серегил. — Надо спросить Адриэль, может ли она устроить, чтобы мне позволили обыскать дом Юлана-и— Сатхила. Теро, если я найду орудие преступления, тебе, может быть, удастся узнать, кто его использовал.

— Может быть, удастся найти и пропавший амулет, — сказал Алек.

— Что? — переспросил Серегил, прищурившись.

— У него нет амулета, отвращающего злые помыслы, — пояснил Алек, показывая на левое запястье мертвеца. — У Торсина был такой же талисман, как и у меня, помнишь?

— Это был акхендийский браслет с подвеской — амулет, предупреждающий о враждебных намерениях, верно? Я смотрю, твой такой же тоже отсутствует.

— С моим долгая история, а что у Торсина он был день или два назад, я помню точно. Я видел, как он теребил его, когда мы принимали посетителей в последний день траура.

— Если нам удастся его найти, амулет может открыть, кто отравил Торсина, — с надеждой сказал Теро. — Я говорил как-то об этом с друзьями— акхендийцами. Члены клана Акхенди иногда могут узнать многое по изготовленным ими талисманам.

— Торсин мог его снять — тогда мы найдем браслет где-нибудь здесь, — заметил Серегил.

Тщательные поиски, однако, ничего не дали.

— Может быть, он его потерял, — предположил Алек. — Или кто-нибудь забрал талисман у Торсина. По-моему, нужно поискать в доме Юлана-и— Сатхила.

— Юноша снова взял в руки кисточку от сенгаи. — Вирессийцы определенно были бы не прочь отделаться от Клиа, принцесса и посол были им доступны во время пира, да и о змеином яде они все знают.

Серегил постучал пальцем по губам и нахмурился: ему пришла новая мысль.

— То же самое можно сказать и обо всех восточных кланах. Например, о Рабази.

— О, Иллиор, опять за старое? — простонал Алек.

— Ты о чем? — поинтересовался Теро.

— Может быть, и ни о чем, просто я не особенно доверяю Ниалу с тех самых пор, как мы в первый раз повстречались, — объяснил Серегил, которого явно не радовала такая возможность. — Рабазийцам не так уж безразличен исход переговоров, а, как только что сказал Алек, о змеином яде они все знают.

— Ну, об этом мог знать кто угодно, — возразил Теро.

— Да, но кто с самого начала имеет свободный доступ в этот дом? За исключением боктерсийцев, кто еще из ауренфэйе был в тесном контакте с Клиа и Торсином?

— И с Бекой, — неохотно добавил Алек.

— Но именно он предупредил нас о яде апакинаг! — воскликнул Теро.

Серегил пожал плечами.

— Ниал был бы не первым убийцей, который таким образом запутывает следы, — бросается на помощь, когда вред уже причинен. Он всюду был с Клиа последние два дня. Он знал, что Торсин болен, и мог предвидеть, как на него подействует яд.

— Ну так тем больше у него было бы оснований не говорить нам о яде, — настаивал Алек. — Не торопись с выводами, Серегил Если ты напрасно обвинишь его, пострадает не только Ниал. Подумай о Беке

— А как насчет его романтического несчастного романа с Амали-а— Яссара? Ты однажды сказал, что я не люблю Ниала потому, что он слишком похож на меня. Если ты прав, мы имеем достаточную причину ему не доверять. Как ты думаешь, сколько раз я использовал спальню для того, чтобы войти в доверие к нужному человеку или получить нужные сведения?

Алек невесело усмехнулся.

— Наверняка чаще, чем мне о том приятно было бы услышать.

— Откуда нам знать — может быть, акхендийцы как раз и есть та мишень, в которую он целится, — задумчиво пробормотал Теро.

— Я считаю, нам следует молчать, пока не появятся доказательства, — сказал все еще не убежденный Алек. — Бека уже отдала приказ, чтобы в дом не пускали никого, кроме боктерсиицев. Разве этого недостаточно?

— Мы еще долго не сможем предъявить обвинения, — согласился Серегил, запуская пальцы в спутанные волосы. — А пока я не хотел бы, чтобы он знал о наших подозрениях. Только нужно проследить, чтобы он не оставался наедине с Клиа.

— Все равно, остается слишком много других возможностей, — сказал Теро.

— Если Клиа и Торсин оба были отравлены на пиру у вирессийцев — а это предположение столь же вероятно, как и любые другие, — то в число подозреваемых попадут только…

— Почти все, кто живет в этом проклятом городе, — закончил за него Алек. — На пиру были сотни приглашенных.

— За исключением Эмиэля-и-Моранти, — заметил Серегил.

— Мы вступаем на ненадежную почву, — пробормотал Алек.

— Верно, — согласился Серегил. — Но отсюда мы можем продвинуться к чему-то более основательному. — Он в последний раз взглянул на руку Торсина, после того как Теро соскреб капельку темной крови, ранка на ней стала совсем незаметной. — Я хочу, чтобы наше открытие вы некоторое время держали в секрете. Ведите себя так, словно считаете его смерть случившейся от естественных причин.

— Как насчет Ниала? — спросил Теро.

— Скажем ему, что ничего не обнаружили. Если он или кто-то другой знает истинное положение вещей, он может проговориться. — Сложив руки мертвеца у него на груди так, чтобы левая скрывала посиневшую правую, Серегил двинулся к двери. — Пойдем посмотрим, чем занят наш трудолюбивый рабазиец.

Им не пришлось идти далеко. Выйдя из комнаты Торсина, они увидели поднимающихся из зала Ниала и Мидри — те сопровождали носилки, на которых Клиа переносили в ее спальню.

Серегила охватило отчаяние, когда он увидел, как смертельно бледно лицо принцессы. Только легкое колыхание груди говорило о том, что девушка еще жива.

— Смесь крепкого чая с коньяком должна помочь ей дышать, — посоветовал Ниал. — В остальном же мало что можно сделать — только укутать потеплее и ждать, как будут развиваться события.

Взглянув на Серегила, Ниал вопросительно поднял брови.

— Как ты думаешь, Торсин тоже был отравлен?

— Нет. Все так, как мы и предполагали, — его подвели легкие.

Рабазиец, по-видимому, принял ответ как должное. Незаметно наблюдая за ним, Серегил ощутил сожаление, вспомнив, какую доброту проявил Ниал после его несчастливой прогулки в тупу Хамана. Несмотря на все свои подозрения, Серегил не мог не признаться себе, что рабазиец ему нравится После того как Клиа уложили в постель, Алек показал другу крошечную синюю точку между пальцами девушки. Даже окрашенная лиссиком, ранка была всего лишь булавочным уколом; ее окружало кольцо посиневшей плоти.

— Оно растет, — нахмурился Алек, касаясь бледной кожи.

— Так обычно выглядит укус апакинаг? — спросил Серегил.

— Да, но только после того, как укушенный уже почувствует действие яда. Плоть вокруг ранки медленно отмирает. Скоро она станет черной, иногда пораженное место даже приходится удалять, если жертва выживает.

«Неудивительно, что мы сначала не заметили ничего на руке Торсина», — подумал Серегил. Не только плоть разбухла от пребывания в воде, но старик умер слишком быстро для того, чтобы появились красноречивые признаки.

— Если? — хрипло выдавил Алек. — Но она продержалась до сих пор…

Ниал положил руку ему на плечо.

— Есть много видов апакинаг, некоторые более ядовитые, некоторые — менее. Симптомы одни и те же, только исход разный. Некоторые жертвы поправляются полностью, другие остаются парализованными или слепнут.

Серегил коснулся покрытого испариной лба Клиа, потом наклонился к ее уху и прошептал:

— Что бы ни случилось, я не покину Ауренен, пока не узнаю, кто это сделал и почему.

Он выпрямился и некоторое время молча смотрел на Ниала.

— В чем дело? — непонимающе спросил тот.

— Для нас наступило опасное время. Прежде чем я кончу расследование, под подозрением может оказаться твой собственный клан. Ты останешься на нашей стороне?

— До тех пор, пока смогу, не поступаясь честью, — заверил его рабазиец.

— Но как быть с приказом Беки? Я ведь не должен быть здесь.

— Побудь пока в казарме. Я договорюсь с ней, когда она вернется. Если тебе понадобится уйти, скажи об этом кому-нибудь на случай, если ты понадобишься Мидри.

— Я сделаю все, что смогу. — Бросив на Клиа последний печальный взгляд, Ниал вышел из комнаты. Досчитав до трех, Серегил выглянул за дверь как раз вовремя, чтобы заметить, как Ниал, встретившись на лестнице с Меркаль и несколькими ее солдатами, что-то им сказал и продолжал спускаться.

Серегил сделал шаг навстречу Меркаль.

— Мы пришли сменить Рилина, — сказала сержант. Следом за Серегилом из комнаты вышла Мидри.

— Серегил, попроси одного из поваров прислать сюда мед для припарок, горячую воду и чистые тряпки Я постараюсь сделать все, чтобы спасти Клиа руку.

По лестнице быстро поднимался Кита.

— Алек здесь? Саабан и его воины ждут его перед домом.

— Я здесь, — ответил Алек, присоединяясь к остальным. — Я спущусь через минуту.

— Лучше захвати с собой рапиру, — сказал ему Серегил. Алек удивленно взглянул на него.

— Я отвык от оружия. Рапира наверху, в нашей комнате. Серегил положил руку ему на плечо.

— Хорошей охоты, тали, и будь осторожен. Алек ответил слабой улыбкой.

— Я собирался сказать тебе то же самое. Моя задача легче, мне кажется.

— Может быть. Сомневаюсь, что Юлан будет рад снова увидеть меня так скоро.

Он смотрел вслед Алеку, пока за тем не закрылась дверь, потом через двор отправился в дом сестры.

Алек снял пояс с рапирой со спинки кровати и стал застегивать его уже на ходу. В спешке он чуть не налетел на Беку, которая в одиночестве сидела на ступеньке чуть ниже площадки второго этажа. Она передвинулась ближе к стене, чтобы дать ему пройти, но не встала: вся ее поза говорила о крайней усталости.

— Когда ты вернулась? — спросил ее Алек.

— Только что. Я шла посмотреть, как дела у Клиа, но мне нужно было минутку побыть одной. Это место ничем не хуже других.

— У Клиа все без изменений.

— Так мне говорили. Это, должно быть, можно считать своего рода хорошей новостью.

— Хаманцы делали что-нибудь, заслуживающее интереса?

— Ничего. Стеб рассказал мне о стычке Серегила с Эмиэлем прошлой ночью. С ним все в порядке?

— О да. Он стал больше похож на себя, чем был все последнее время. — Алек поколебался, потом тихо добавил: — Насчет Ниала…

— Ты думаешь, он замешан в том, что случилось? — Бека опустила глаза на свои стиснутые на коленях руки.

— Так думает Серегил, но это всего лишь догадка. Бека вздохнула.

— Я предложила ему отправиться с нами в Скалу. Алек изумленно заморгал.

— И что он ответил?

— Он попросил меня остаться. Я не могу так поступить.

— А ты… я хочу сказать… я слышал… — Алек умолк, чувствуя, что краснеет.

— Беременна? — Бека мрачно взглянула на него. — Ты слышал о приданом, верно? Это не был приказ, всего лишь предложение. Кипа и Илеа думают, что им удалось забеременеть Для меня это не выход. — Бека неожиданно зевнула, прижав руку к губам. — Тебе лучше не задерживаться.

— А тебе лучше найти возможность отдохнуть. — Алек двинулся вниз, но задержался, спустившись на несколько ступеней, и положил руку на колено Беки. — И вот еще что… будь осторожна.

Она с кислой гримасой взглянула на него.

— Любовь меня не ослепила, Алек. Я только надеюсь, что Серегил ошибается.

— Я тоже.

Глава 33. По следу