Это была настоящая кошка. Серия коротких, но сильных ударов в грудь острым каблуком-шпилькой чуть не сбросила Бэтмена с узкого парапета крыши. Он лишь успевал бессмысленно махать руками. Ловкая, гибкая кошка легко уворачивалась от его ударов, успевая при этом успешно отвечать обидчику. Маленькие, но крепкие лапки хоть и не выпускали когтей, но тем не менее ощутимо и точно били в лицо, а длинные ноги то и дело отскакивали от груди и живота. Сделав несколько безрезультатных попыток попасть в мелькающее легкое тело, Бэтмен просто остановился и стал ждать, когда кошка отобьет об него свои мягкие лапы.
      Через минуту он почувствовал, что атаки незнакомки слабеют. То ли она устала, то ли ей просто надоело. И Бэтмен, перехватив ее руку, сделал внезапный выпад. Кошка отлетела к печной трубе футах в пятнадцати от него. Он медленно приближался к ней, чтобы нанести последний, решающий удар. Кошка зашипела и, облизывая разбитые в кровь губы, проговорила:
      - Как ты мог ударить женщину?!
      Ее глаза блестели в свете фонарей. Бэтмен опешил. Действительно, это был не самый красивый поступок. Остановившись, он что-то забубнил себе под нос, протягивая руку для помощи. Кошка неожиданно взвилась вверх, ударив его в бок. Он отлетел к краю крыши, едва успев зацепиться руками за узкий карниз.
      Кошка снова бросилась в атаку, бешено раскручивая над головой хлыст. Удары посыпались один за другим. И вот тело Бэтмена потеряло равновесие и стало падать в пустоту. Только в последнюю секунду он успел схватить конец хлыста, увлекая за собой рычащую соперницу.
      Она подлетела к краю крыши и, мгновенно пропустив через трубу растяжки громоотводов, задержала падение. Человек-Летучая Мышь повис на хлысте. Далеко внизу виднелась улица, а под ногами, всего в пяти футах от себя он заметил узкий парапет возле овального слухового окна, на который, наверное, с трудом поместится и голубь.
      - Так вот, - тяжело дыша, кошка подтягивала хлыст и цедила сквозь зубы, - я тебе говорила, что я - женщина. Поэтому ко мне нельзя относиться слишком просто. Жизнь - сука, но и я тоже...
      Она не закончила свои рассуждения. Маленький белый пакетик вылетел из свободной руки Бэтмена и, ударившись о плечо кошки, взорвался. Она взвыла от боли и, роняя хлыст, упала на отвесный скат крыши.
      За то короткое мгновение, пока рукоятка хлыста совершала оборот вокруг трубы, чтобы сорваться в пропасть и унестись во мрак ночного колодца улицы, Бэтмен успел развернуться и прыгнуть на спасительный карниз у слухового окна.
      Кошка скользила по обледенелой черепице, цепляясь руками и ногами, но все усилия были напрасны. Тело неумолимо ползло вниз к черному провалу бездны. Еще мгновение...
      Твердая крепкая рука поймала ее за запястье и, резко дернув, подняла вверх. Обняв девушку за талию. Бэтмен поставил ее рядом с собой, пристально всматриваясь в большие перепуганные глаза.
      - Кто ты? - выдохнула запыхавшаяся кошка. - Кто человек, который скрывается за этой маской?
      Голос ее был нежен. Она вдохновенно мурлыкала, положив руки на его плечи и прижимаясь всем телом к жесткому панцирю Бэтмена. Чуть прикрыв глаза, она провела рукой по его груди, продолжая мурлыкать:
      - Может, ты сможешь найти женщину, скрывающуюся за моей маской, - ее легкое дыхание шелестело возле самого его уха. - Нет, это не ты...
      Ее руки прошлись по стальному прессу костюма, тронули пояс и... Бэтмен слегка попятился. Странное чувство неловкости овладело им.
      - Вот ты где, - почти в экстазе протянула она.
      Он хотел было что-то сказать, но острая боль вдруг пронзила бок. Он вздрогнул и непроизвольно оттолкнул от себя девушку. Вскрикнув и перекувырнувшись в воздухе, она полетела вниз.
      В эту секунду из арки дома выехал грузовик, груженый щебенкой. Легкое тело совершило несколько грациозных переворотов и врезалось в жесткий строительный материал, поднимая в морозный воздух тучи пыли.
      Кошка открыла глаза. Она лежала на чем-то мягком и вибрирующем. Над головой плыло звездное небо и уносились куда-то вдаль коробки домов. Жгучая боль в плече заставила ее вспомнить все.
      Взрыв раскроил рукав костюма и сжег кожу предплечья. Рана была ужасной. Она бессильно опустила голову на холодный гравий и засмеялась:
      - Действительно у кошки девять жизней. Ах он негодяй!..
      Тяжелые стальные жалюзи с шумом захлопнулись, и гулкое эхо разлетелось по залу. Брюс тяжело дыша опустился в кресло, ощущая смертельную усталость в каждой клеточке тела. Сдернув перчатку, он тронул пальцами ноющий бок. Из пробитого окровавленного комбинезона торчала металлическая шпилька. Брюс аккуратно вытащил ее из тела и повертел в руке.
      - Альфред! - позвал он в пустоту.
      - Да, мистер Вейн, - голос шел отовсюду.
      - Будьте добры, принесите мне какую-нибудь антисептическую мазь.
      - Сейчас принесу. Вам больно?
      - Да нет, - ответил Брюс и поморщился, - не очень.
      Повертев коготь перед глазами и усмехнувшись, он положил кошачье оружие на стол и тихо произнес:
      - Мяу!
      Альфред помог снять доспехи и, осмотрев бок, укоризненно покачал головой.
      - Ну разве можно быть таким неаккуратным, мистер Вейн! Вам могли повредить печень.
      - А-а-а, - махнул рукой Брюс, - ерунда, старина, могло быть много хуже.
      - Неужели так много негодяев на улицах нашего города?
      - Негодяев хватает. И их методы с каждым разом становятся все более изощренными.
      - Это интересно, - Альфред поправил очки. - Повернитесь, сэр.
      - Нет, представь себе, иду сегодня по Пятой авеню и вижу, как в маленький магазинчик забегает очаровательный беленький карликовый пудель. Он держит в зубах... Что бы ты думал?
      - В мое время, сэр, собаки не ходили по магазинам.
      - Гранату! Миг, и тварь как ни в чем не бывало, с самым невинным видом убегает прочь, а магазин благополучно взлетает на воздух.
      - Боже мой, у них нет сердца!
      - Вот и я говорю, мерзавцы!
      - Мистер Вейн, это случайно не тот магазинчик, который расположен возле пиццерии?
      - Нет. Этот тот, который чуть ниже перекрестка.
      - Слава Богу. Ведь в магазинчике возле пиццерии я всегда покупаю великолепный сыр. Я надеюсь, с ним ничего не произошло.
      - Нет. Там только выбили витрину.
      - Мистер Вейн, повернитесь еще раз. А кто, позвольте узнать, были эти злодеи?
      - Как я и предполагал раньше, это были клоуны.
      - Те, о которых накануне писал "Готэмский глобус"?
      - Да.
      - Но ведь это просто отъявленные бандиты? Им показалось мало одной трепки?
      - Я подозреваю, что эти беспорядки кем-то спланированы. Это не длинноволосые юнцы с бейсбольными битами и камнями. Это профессиональные коммандос. Я никогда не видел, чтобы уличные погромы устраивали с применением зенитных ракет "стингер" и пластиковой взрывчатки.
      - Боже мой, неужели их всех убили? Я имею в виду горожан.
      - Нет, почему убили? На всей Пятой авеню не повезло только часовщику Цинкелю. Его магазин забросали камнями, а самого беднягу ударили головой о фонарный столб.
      - Но я надеюсь, мистер Вейн, вы вступились за бедолагу?
      - Разумеется. Хулиганы получили по заслугам. Я поймал их за шиворот и так стукнул лбами друг об друга, что... Да ладно, Бог с ними, не первые и не последние...
      - Неужели там были еще бандиты?
      - О, видимо-невидимо. Им на помощь подоспели еще три клоуна с какими-то короткими саблями и палками...
      - И вам не было страшно?
      - Ну что вы! Это все пустяки! Они сами боялись. Ой, а потом со мной произошел такой смешной случай, - продолжал вспоминать Брюс. - Прибежал один с огромной доской. А его напарник зашел сзади...
      - Боже мой, мистер Вейн, это же так опасно! - Альфред замер со склянкой в руке.
      - О нет, нисколько! Я только нагнулся и тут же первый снес башку второму.
      - Ужасно! Я, наверное, просто умер бы от страха! Мистер Вейн, вы зря общаетесь с такими невоспитанными людьми. Я уверен, их мамы совсем не занимались их воспитанием.
      - Вы правы, Альфред! Они выросли в канализации и поэтому у них теперь проблемы с полицией.
      - Я надеюсь, что после всего этого вы пошли домой. Ведь подобная компания совсем не подходит для настоящего джентльмена.
      - Я вынужден вас огорчить, Альфред, но мне пришлось задержаться. Я должен был еще разобраться с четырьмя негодяями. Один из них держал в руках ракетную установку, у другого были нунчаки, а третий был вооружен огромным мечом.
      - Настоящим?
      - Безусловно. Таким громадным, сверкающим боевым мечом.
      - А кто же был четвертым?
      - Четвертой была странная белокурая девушка с набеленным лицом и одетая в какой-то кукольный наряд. Она смотрела на меня как-то презрительно, что ли. Очень необычно смотрела. Я достал свой электронный бумеранг и, набрав программу на всех четверых, запустил его.
      - Боже мой, мистер Вейн, неужели вы ударили этой ужасной штуковиной беззащитную женщину! Какой кошмар! Честно говоря, я не думал, что вы...
      - Нет, Альфред, не волнуйтесь! Она осталась цела и невредима. Этот проклятый пудель - ну, который взорвал магазинчик на Пятой авеню, - просто поймал бумеранг в воздухе. И вот что действительно ужасно, так это то, что эта электронная игрушка у меня последняя. Так обидно!
      - А что с теми?
      - С кем?
      - Ну с теми тремя?
      - А... Они... ей Богу, не знаю. Умерли, наверное.
      - Боже мой, ну хотя бы после этого вы пошли домой?
      - Ну... Не совсем... Я, честно говоря, еще немного прошелся, но со мной уже ничего интересного не произошло. Так, обыкновенная прогулка.
      - Может быть, я вам скажу неприятную вещь, мистер Вейн, но послушайте пожилого человека, - Альфред наложил на рану пластырь и стал складывать лекарства в аптечку, - бросать вам пора эту суперменщину. Город не так уж беззащитен, как вам кажется. В конце концов, есть ведь полиция. И это их работа, а не ваша. Вы лучше с девушкой какой-нибудь познакомились бы, это гораздо полезнее во всех отношениях. Ведь сколько лет воюем, воюем...
      - Да, кстати о девушках, Альфред, - Брюс мечтательно поднял глаза к потолку. - Я сегодня познакомился с одной.
      - Ну вот, видите, - старик улыбнулся, - слава Богу.
      - Она просто потрясающе красива. И еще она взорвала супермаркет Шрекков.
      - Боже? Она что, тоже одна из этих?.. - улыбка сошла с лица Альфреда.
      - Нет. Ну, как вы могли подумать! Она просто шла по улице...
      - Тогда почему же вы не пригласили ее к нам на чай?
      - Я хотел, но она... Как бы это так сказать...
      - Не согласилась? Право, современные девушки не очень-то хорошо воспитаны. Я ничего не хочу сказать, но когда джентльмен...
      - Да нет, вы меня не так поняли. Она... вот... - Брюс указал на перевязанный бок.
      - А-а-а, - Альфред понимающе кивнул, - и что же вы ей ответили?
      - По-моему, - Брюс вздохнул, - по-моему, я ее убил.
      - Жаль.
      Альфред закрыл коробочку аптечки и направился к выходу. Остановившись в дверях, он еще раз тяжело вздохнул и покачал головой, размышляя о современных нравах.
      - Ванна готова, сэр.
      - Да. Спасибо, старина.
      Пингвин пробился сквозь толпу корреспондентов и сотрудников избирательного отдела Макса, которые собрались для проведения его пресс-конференции. Взобравшись на ступеньки винтовой лестницы, как на трибуну, Пингвин сорвал с головы цилиндр и, раскинув широко руки, повернулся к объективам фоторепортеров, расплываясь в улыбке. Он помахал рукой-ластом, приветствуя собравшихся, и сказал:
      - Спасибо, спасибо, - он говорил очень громко и четко, чтобы его могли хорошо слышать как все собравшиеся, так и телезрители. - Да, я действительно спас ребенка мэра. Но я отказываюсь спасать самого мэра, который стал беспомощным, как ребенок, когда какие-то негодяи превращали Готэм в руины... Почему, я хочу спросить, никто из них, стоящих у кормила власти, не смог отвести наш большой корабль от коварных рифов этих чудовищных беспорядков?
      Собравшиеся загудели, послышались одобрительные реплики.
      - И если не нашлось человека, - продолжал кандидат в мэры, - который решился бы бросить вызов этим мерзавцам и положить конец их вопиющим безобразиям, то я решил попытаться сделать это. Разумеется, не без вашей помощи! Мне нужна ваша поддержка, дорогие сограждане! - Пингвин с пафосом закончил речь, лицо его сияло.
      Стоящая совсем рядом с лестницей, хорошенькая девушка очаровательно улыбнулась и прошептала:
      - Мистер Кобблпот, вы... Вы такой человек, о котором мечтает любая девушка.
      В ее больших зеленых глазах были обожание и восторг. Пингвин наклонился, втягивая через раздувшиеся ноздри длинного носа аромат ее духов, и проговорил:
      - Да-а... А ты - как раз такая девушка, о которой может мечтать такой человек, как я.
      Он перевел взгляд с милого личика ниже, на плавно поднимающуюся и опускающуюся под тоненьким платьицем грудь и нежно прорычал:
      - Вот. Надень значок.
      Пингвин вытащил из кармана большой круглый металлический значок со своим профилем - и его уродливая рука потянулась к юной красавице.
      - Подойди ближе, моя крошка, я сам приколю тебе его, - страстно зашептал Освальд.
      Улыбаясь, девушка подошла к нему.
      - Сейчас, сейчас, - сипел Пингвин, - я его только...
      Девушка потупила взгляд и залилась краской. Наконец замочек значка щелкнул. Пингвин неохотно убрал плавник.
      - Ты приходи еще, детка, - интимно прошептал он, бегая глазами по ее фигуре, - у меня значков много.
      Репортеры с еще большим усердием защелкали затворами фотоаппаратов.
      - Спасибо, - Пингвин вновь широко улыбнулся и стал медленно взбираться по лестнице, говоря себе под нос, но тем не менее настолько громко и четко, чтобы это могло прозвучать с экрана. - Речь ведь идет не о том, чтобы просто дорваться до власти, а о том, чтобы помочь людям...
      - Эй, Пингвин, - оборвал его словоизлияния сидевший на полу бородач.
      - Я не пингвин, - резко ответил тот, отбрасывая в угол цилиндр, - Я Освальд Кобблпот. - Я, между прочим, будущий мэр.
      - Освальд, Освальд, - бородач хмыкнул. - К тебе пришли.
      Он указал взглядом на огромную кровать, где на шелковом покрывале лежала девушка, затянутая в черный блестящий костюм кошки. Рядом с ней настоящая кошка играла серебристой бахромой.
      - О-о-о, - с хрипом вырвалось из груди Пингвина. - О такой киске я мечтал всю жизнь!
      Он сбросил прямо на пол тяжелую шубу и засеменил к кровати.
      - Здесь холодно, - промурлыкала девушка и потянулась.
      - Я согрею тебя.
      Пингвин опрометью бросился к кровати, раскрывая объятия.
      - Спокойно! - зашипела гостья.
      Молниеносно выбросив вперед ноги, она уперлась острым каблуком в горло Освальда. Тот замер, обиженно фыркая.
      - Нам нужно поговорить, - сказала кошка, убрав ногу, и села на постели. - Мне кажется, что у нас с тобой есть что-то общее, - ее голос звучал нежным мяуканьем.
      - Знакомая фраза, - Пингвин плюхнулся рядом. - По-моему, это страсть к разрушению.
      - Нет, - кошка фыркнула.
      - Тогда презрение к моде, - он указал на свой допотопный галстук и жилетку, и еще раз попытался приблизиться к ней.
      - Ш-ш-ш, - оскалилась она.
      - Так! Не говори мне, - он задумался, - я сам... Ага! Обнаженное сексуальное очарование!
      Пингвин коснулся кончиком носа ее щеки.
      - Бэтмен!
      - Что? - брезгливая улыбка появилась на лице Освальда. - Это проза нашей жизни! А может, все-таки обнаженная сексуальность?
      - Бэтмен! - зарычала кошка.
      - Да? Ну и что?
      - Слушай, - она поднялась с кровати, - я, наверное, потом приду.
      - Нет, нет! - Пингвин преградил ей дорогу. - Мы ведь не закончили наш разговор об очаровании.
      - Меня это не интересует.
      - А что тогда?
      - Меня интересует только одно. Запретить летучих мышей.
      - Но... Я не вижу ничего общего...
      - Ты недальновиден.
      - У пингвинов, знаешь ли, вообще, близорукость.
      - Ты, я и Бэтмен, мы все одного поля ягоды. Нас объединяет то, что мы все в душе - звери.
      - Я - человек, - запротестовал Пингвин.
      - Только мы - хищники, а ты так...
      - Что значит - так? У меня, между прочим, в отличие от некоторых, нет проблем с Бэтменом.
      Он хвастливо указал на большой чертеж машины, возле которого возились клоуны.
      - Мы разберем его бэтмобиль - и он окажется в прошлом.
      - Чушь! У него много больше сил. Его нужно переделать самого, превратить в нас, в того, кого он ненавидит больше всего на свете. Лишить сияющего ореола вездесущего спасителя.
      - Это что же, подставить?
      - Не знаю, может, это и так называется... Не знаю.
      - Послушай, - Пингвин забегал по комнате, вращая в руках трость зонта, - а почему я должен верить тебе?
      - Тебе что, не нужны союзники? - спросила кошка.
      Она медленно подошла к столу и пролистнула листки, на которых были написаны имена и фамилии.
      - О! - уважительно заметила она. - Уже список врагов?
      - Нечего смотреть! - пингвин бросился к ней, вырвал бумагу из рук. Почему я должен доверять какой-то кошке? Может, ты просто хочешь узнать, кто я? А может, ты просто всего-навсего избалованная девица, которая злится на своих родителей за то, что те не купили ей пони, когда той исполнилось шестнадцать лет?
      Кошка улыбнулась какой-то печальной таинственной улыбкой и подошла к большой клетке, висевшей над кроватью. Маленький щегол весело скакал по жердочкам, заливисто щебеча. Она открыла дверцу клетки и, бросив хищный взгляд на Пингвина, запустила руку внутрь.
      - Хорошая птичка, - прошептала она.
      Пятерня раскрылась, выбрасывая длинные острые когти. Птица встрепенулась, но через мгновение оказалась крепко зажатой в черном блестящем кулачке. Пингвин недоуменно следил за кошкой, медленно пятясь. Она запихнула пищащего щегла в рот и, прикрыв глаза, с блаженством стала потирать живот, тихо постанывая.
      Пингвин рухнул на кровать и принялся гладить лежащую на ней кошку. Натуральную.
      - Хорошая киса, - процедил он, скаля желтые зубы, - хорошая...
      Из громоотвода зонтика выскочила длинная стальная игла. Пингвин метнул злобный взгляд в сторону мурлыкающей девушки и приставил острие к голове кошки.
      Девушка раскрыла рот. Щегол выпорхнул и, возмущенно чирикая, принялся носиться по залу. Пингвин опустил зонтик и отшвырнул зверька.
      - Хорошо, - Кошка присела на кровать, - я тебе объясню. Бэтмен сбросил меня с крыши. Мне он очень не нравится. Я хочу играть достаточно важную роль в его разрушении.
      Пингвин откинулся на подушки и, сложив руки на груди, торжественно проговорил:
      - Рождается план, крошка.
      - Я хочу в нем участвовать, - кошка лениво потянулась, томно прикрывая глаза. - Мне так хочется уничтожить Бэтмена, что я начинаю чувствовать себя грязной, - она фыркнула. - Может, принять ванну прямо здесь?
      Она высунула розовый язык и, облизывая лапу, принялась тереть ею за острым ухом маски.
      Пингвин встал и заковылял к своим верным клоунам:
      - Мне нужна пресса и телевидение. Ребята, зовите газетчиков!
      Брюс стоял у экрана телеприемника, жевал воздушную кукурузу и смотрел эксклюзивное интервью с Пингвином.
      - Освальд Кобблпот сообщил, что он собирается стать мэром, захлебываясь от восторга, вещал диктор, - и оценил обстановку в нашем городе как крайне напряженную. Дадим же слово этому достойному человеку, который не боится вступить в бой!
      На экране появился Пингвин.
      - Я бросаю вызов мэру, - прокричал он, ожесточенно жестикулируя. Пусть в городе все же начнется праздник! Пусть мэр снова зажжет Рождественскую елку на Готэм Плэйс. Завтра вечером!..
      Подошел Альфред и поставил на журнальный столик поднос с маленькой чашечкой горячего шоколада. Он брезгливо посмотрел на экран и спросил:
      - Мистер Вейн, может, переключить канал? Возможно, там мы найдем какое-нибудь достойное зрелище... В это время обычно показывают очень задушевную картину. Это история возвышенной любви, которую вам, мистер Вейн, было бы очень полезно посмотреть.
      - Нет, нет, спасибо, - Брюс взял чашечку.
      - Я не верю в мэра и не верю мэру! - брызжа слюной, распинался Пингвин. - Но я молю Бога, чтобы Бэтмен лично пришел на наше торжество и помог восстановить закон и порядок. Спасибо за внимание.
      - Хорошо, - Брюс кивнул экрану и допил шоколад.
      Селина Кайл стояла возле какой-то витрины вот уже целых двенадцать минут и никак не могла выяснить что же все-таки с нею происходит.
      - Нет, ты, пожалуйста, не увиливай, ты скажи прямо, - тихонько уговаривала она собеседницу. Собеседница, отраженная в витрине, как две капли воды походила на саму Селину, только была значительно самоуверенней.
      - Что сказать? Уже тысячу раз говорено-переговорено.
      - Но я все-таки ничего не могу понять. Ведь сейчас все нормально. Вот стою здесь, с тобой разговариваю...
      - Но это только сейчас!
      - Да. Конечно. Вот я и спрашиваю. Почему это состояние вдруг исчезает и потом...
      - Потом проявляются мультинормальные свойства тонкой субстанции. Градиент второго порядка. Бац! И дуалистическое проявление божественного замысла. Что тут непонятного? Третий день дуре объясняю!
      - Ну не понимаю я! Ты бы попроще... Ой, ты что, куришь?
      - Курю! Конечно, курю! С тобой и запить можно!
      - Ну не психуй, пожалуйста! Объясни еще раз, а... Ладно? Сейчас ты мне дашь сигаретку...
      - Не дам!
      - Почему?
      - Меня потом твоя мать убьет!
      - А твоя тебя не убьет?
      - Моя знает. Послушай, почему бы тебе не перестать мучиться и не жить просто, без всяких идиотских вопросов?
      - Нет. Ну... Я так не могу. Должна же я в конце концов понять, что со мной происходит и почему. Чего ты?
      - Тсс!.. Помолчи. Вон он! Идет!
      - Кто?
      - Заткнись! ОН!
      - Но... Чего ты так засуетилась-то?
      - Так! Сигарету... Куда? А, вот! Заткнись, ладно, а не то он подумает, что чокнутые какие-то...
      - Ладно, я, конечно... Только я не могу понять, зачем...
      - Селина, здравствуйте!
      В витрине появилось лицо мистера Вейна. Селина остолбенела. Брюс в витрине смотрел на нее в витрине. Потом ее наглое отражение подхватило своего отраженного и неотразимого кавалера под руку и, показав ей язык, затопало по застекленной улице. Селина вздрогнула, чувствуя, что сходит с ума, и направилась следом. Кто-то стоял у нее на дороге, не давая пройти.
      - Извините, - услышала она опять голос Брюса, - я не хотел вас напугать.
      - Напугать? Нет, - сообразив, что происходит, тихо сказала мисс Кайл. - Я сама себя пугаю иногда. Не могу понять, как... - она неожиданно замолчала.
      - Я рад видеть вас в нормальном здравии.
      - Да. Сейчас действительно хорошо...
      Она еще не совсем пришла в себя и теперь шла притихшая и задумчивая. Выглядела Селина уже лучше, чем во время их встречи в кабинете Макса Шрекка. Исчезла повязка на руке, пластырь, но все равно что-то странное мерцало в ее глазах.
      Брюсу явно нравилась эта девушка, но... Было очень много всяких "но". Правда, сейчас она такая несчастная и такая красивая, и так мило шла по этой заснеженной улице, что ему захотелось ее обнять, утешить, но... Опять это проклятое слово! Оно заставляет самые возвышенные чувства становиться пошлыми, а самые красивые слова умолкать, оставляя на языке только плоские, ничего не значащие фразы. Оно, как крошечный подводный риф, разбивает гигантские пароходы и вокруг него толкутся только ничего не значащие обломки.
      - С вами все в порядке? - задал Брюс самый стандартный, но зато самый уместный вопрос.
      - Да, - отрешенно произнесла Селина.
      - У вас какое-то необычное настроение. Это после вашего неудавшегося отпуска?
      Она не ответила. Только тихонько вздохнула.
      Мистер Вейн и мисс Кайл шли по Готэм Плэйс. Они просто гуляли и им было очень хорошо вдвоем, несмотря на то, что погода была отвратительной. Серый снег медленно таял, расползаясь грязными лужами, и сырой промозглый ветер пронизывал до костей.
      Вокруг сновали мальчишки-газетчики, на лотках мерзли целые кипы листков, изгаженные типографской краской. Во всех газетах мелькали три имени, набранные жирным шрифтом: "Пингвин", "Бэтмен" и "Женщина-кошка". Постепенно Селину начал раздражать этот информационный калейдоскоп.
      - Ну и новости в последнее время! "Кто сказал "Мяу!"?", "Подвиг Пингвина", "Неудача Бэтмена". Знаете, недавно я слышала по телевизору, что эта кошка весит восемьдесят килограммов. Господи, чего они все врут?
      Она обиженно выпятила нижнюю губу и стала еще более привлекательной и милой.
      - Да, действительно врут, - Брюс внимательно осмотрел ее фигуру. Врут, негодяи! А кроме этого, вы слышали! "Неудача Бэтмена". Бред. Он спас одного имущества на два миллиона долларов.
      Мистер Вейн и мисс Кайл немного помолчали, каждый по-своему переживая журналистские сплетни. Затем она спросила очень тепло и просто, указав рукой на площадь:
      - А вы не идете туда? Там будут снова зажигать елку.
      - Да нет. Я, знаете ли, не любитель...
      - Зря, - мрачно и тихо проговорила Селина, - сегодня праздник в нашем холодном городе...
      - Вы во всем видите только темное и страшное, - мягко упрекнул ее Брюс.
      - Наверное, как и вы.
      Где-то рядом закрякал клаксон и к ним подъехал лимузин. Из открывшейся дверцы вышел Альфред.
      - Мистер Вейн! - позвал он
      - Послушайте, Селина... Поедемте ко мне. Вместе по телевизору посмотрим, как зажигают елку.
      - Ну... - она замялась. - Понимаете... Я не могу. Я должна быть в другом месте.
      - Может, тогда пообедаем сегодня? Часов в пять или в шесть?..
      - Хорошо, - согласилась она. - В пять.
      - Так, значит, в пять. Вдвоем, - уточнил Брюс. - Да? Договорились?
      - Договорились.
      Он быстро сел в машину и Альфред захлопнул за ним дверцу.
      Уже проехав полдороги, Брюс сказал:
      - Альфред, ты помнишь, я тебе рассказывал об одной очаровательной девушке?
      - Да, сэр. Кажется, это была какая-то очень печальная история.
      - Так вот. Я ее не убил. До сих пор не могу понять, как ей удалось выжить.
      - Боже мой, какое счастье!
      - Я пригласил ее сегодня на обед. В пять часов она придет к нам в гости.
      - Мистер Вейн, я вас поздравляю!
      - Спасибо, Альфред. Я сам затоплю камин в гостиной, а ты позаботься об обеде.
      - Конечно, сэр. Не беспокойтесь.
      Ничто не предвещало беды. Шла подготовка к празднику. Готэм пытался вновь зажечь Рождественскую елку и достойно встретить Санта-Клауса. На Готэм Плэйс восстановили порядок и все обустроили для проведения торжественной части. Совсем как день тому назад.
      В маленькой тесной гримерной сидела та же девушка, которая ранее зажигала елку. На ней был тот же костюм из пушистого белого меха. Она репетировала.
      - Итак... Зажигается елка и я нажимаю кнопку, - вдохновенно проговорила королева праздника. Затем, заглянув в сценарий, исправилась. Нет. Сначала я нажимаю кнопку, а потом зажигается елка.
      Она вертелась перед зеркалом и была чрезвычайно довольна собой. Вдруг занавеска за ее спиной отодвинулась и в зеркале возникли странные личности. Маленький толстый человечек, одетый во все черное, лысый с непропорционально длинным носом, коротенькими ножками и ручками, в странных перчатках всего с тремя пальцами. Рядом с ним стояла высокая белая женщина. Вся белая. На руках у нее сидел белый карликовый пудель с какой-то кривой штукой в зубах.
      Девушка смертельно испугалась, побледнела и срывающимся голосом произнесла:
      - Кто вы?
      Толстый человечек гадко улыбнулся большим безгубым ртом и ответил:
      - Мы ищем таланты!
      Королева сразу пришла в себя и, очаровательно улыбаясь, затараторила:
      - Заходите, заходите! Вы знаете, я не просто зажигаю елки. Я еще и актриса...
      Носатый вдруг протянул руку к пуделю и начал выдирать из его пасти черную закорючку. Пудель не выпускал ее изо рта и злобно рычал.
      - А это что у вас? - заинтересовалась зажигательница елок.
      Все же урод забрал закорючку у непослушной собаки и, покончив с этим, попросил:
      - А ну-ка, улыбнись! Скажи: "Чиз".
      Девушка встала, театрально подняла руку и, кокетничая, произнесла:
      - Чи-и-из!
      Последним, что она увидела, было то, как черный мерзавец, со злобной гримасой на лице замахивается в ее сторону страшной закорючкой.
      Селина Кайл сидела в машине, мчавшейся в восточном направлении. Она уже пересекла черту города и теперь неслась среди занесенных снегом полей. Часы показывали половину пятого, но уже стемнело. Пришлось включить подфарники.
      Мисс Кайл было неуютно. Теперь ей все время было неуютно. Только будучи кошкой или в компании Брюса Вейна она чувствовала себя спокойно и уверенно. Все остальное время она старалась находиться возле каких-нибудь отражающих поверхностей. Потому что только Селина в зеркале не давала ей сойти с ума. Правда, она говорила исключительно о Вейне, но Селине это нравилось. Она и сама была не прочь с кем-нибудь поговорить о нем.
      - Ну и?..
      - И наговорил кучу старомодных комплиментов.
      - И?..
      - Все. Приехал Альфред.
      "Чего она врет", - подумала Селина, - "Уж со мной-то могла бы не кривляться. Как будто я не заметила, что она еще полчаса где-то пропадала. Веселенькая была ситуация! Хоть у прохожих спрашивай, надо ли причесаться. Разревусь когда-нибудь".
      Селина чувствовала, что назревает внутренний конфликт. Поэтому она обиженно замолчала и сделала вид, что внимательно следит за дорогой.
      В огромном камине жарко пылали сложенные аккуратной пирамидой дрова. Языки желтого пламени бросали теплые блики на лица мистера Вейна и мисс Кайл, сидевших на нешироком диване.
      Альфред медленно подошел к низкому столику, стоящему перед камином и, расстелив небольшую белоснежную скатерть, поставил поднос с чаем.
      - Спасибо, Альфред, - Брюс кивнул.
      Вежливо поклонившись, слуга удалился.
      Селина проводила его долгим взглядом и вполголоса произнесла: