Селеста покачала головой.
      - Это произошло так внезапно, - сказала она, будто разговаривала сама с собой. - Мы только вошли в нижний зал, как этот человек набросился на графа Чезаре сзади. Я не могла даже закричать. Я онемела от ужаса. Они боролись, но было так темно... и у напавшего был нож, в то время как Видал... - она задрожала. - Это было ужасно! И так бессмысленно!
      - Вор, - твердо сказала Анна, складывая руки на груди.
      Эмма нахмурилась.
      - В нижнем зале нет ничего, что могло бы привлечь вора, - возразила она, вспомнив свое собственное чувство - такое отчетливое - приближающейся опасности, когда поднималась по лестнице. Но если это было так, то кто этот человек? Зачем он поджидал Чезаре. Она не могла найти ответ на этот вопрос.
      Селеста обратила свой холодный взгляд на падчерицу. Она погасила сигарету, затем подняла накидку и сказала.
      - Пойдем, Эмма, я хочу поговорить с тобой.
      Эмма догадывалась о чем. Ее временная отсрочка закончилась.
      - Но граф... - начала она, посмотрев на Анну.
      - Анна даст нам знать, если понадобится помощь, - сказала Селеста, не так ли, Анна?
      Служанка пожала широкими плечами.
      - Ничего не надо, мадам, - сказала она без всякого выражения. Джулио справится сам. - Она слегка улыбнулась Эмме. - Спокойной ночи, синьорина, мадам.
      Селеста, взбешенная, пересекла комнату, раз и навсегда решив, что, как только она станет графиней Чезаре, Анне придется уйти. Эмма беспомощно развела руками и последовала за ней. Она чувствовала невероятную усталость, и ее совсем не радовала перспектива выяснения отношений с Селестой в столь поздний час. Кроме того, она ужасно волновалась о графе. Раны такого рода могут легко привести к инфекции, а чтобы ее предотвратить, необходимы антибиотики. "У Джулио наверняка нет необходимых знаний", - подумала она с тревогой.
      - Ну, а теперь, - сказала Селеста, когда дверь спальни закрылась за ними, - ты знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой? Не так ли?
      Эмма вздохнула.
      - Догадываюсь.
      - Не старайся казаться дерзкой. Вспомни, что у меня есть способ заставить тебя пожалеть о том своем сегодняшнем поступке.
      - О, Селеста! - воскликнула Эмма. - Я так хотела пойти куда-нибудь сегодня. И когда граф Чезаре пригласил меня... - ее голос отказался подчиняться ей.
      - Ты дождаться не могла, чтобы поехать куда-нибудь с ним! - рявкнула Селеста. - Не воображай, что можешь обмануть меня, Эмма. Я знаю тебя слишком хорошо! Я прекрасно вижу, что ты влюбилась в Видала!
      - Влюбилась! - эхом повторила Эмма. - Не будь такой глупой!
      - Я не глупая, - возразила Селеста с мрачной улыбкой. - Я много раз видела, как девочки-подростки влюбляются в пожилых мужчин, а Видалу еще далеко до этого возраста. О, я не виню тебя. - Селеста потянулась за сигаретой. - Увидев его, я удивилась не меньше, чем ты. Думаю, что даже если бы он не был графом Чезаре, я все равно хотела бы выйти за него замуж. Мне кажется, что я впервые влюбилась!
      Эмма отвернулась.
      - Это все?
      - Нет, черт тебя возьми, не все! Я еще не закончила. Я хочу, чтобы ты знала, что если ты еще раз попытаешься повторить то, что сделала сегодня, я найду способ унизить тебя так, что ты пожалеешь, что вообще появилась на свет, поверь мне!
      - О, Селеста! - Эмма сжалась. - Если дошло до этого, то почему ты не найдешь какую-нибудь причину, чтобы отослать меня домой?
      Селеста покачала головой.
      - Нет. Так не пойдет. Сейчас мне не удастся убедить графиню, что это необходимо. Она разделяет мои надежды на этот брак, и думаю, что неспроста пригласила Антонио. Она поверила, что я ни за что на свете не расстанусь с моей любимой маленькой падчерицей. Но так как она, так же как и я, видит чего ты добиваешься от графа Чезаре, то нашла ему замену в лице Антонио.
      Эмма резко повернулась к Селесте, ее щеки пылали.
      - Не может быть, чтобы ты говорила серьезно.
      - О, это правда. Графиня, может быть, и стара, но в здравом уме. И так как она знает о пристрастии графа к женщинам, а тем более, когда ему предлагают на тарелочке... ну, он мужчина, и в конце концов ничто человеческое ему не чуждо! - Она язвительно улыбнулась. - Бедная маленькая Эмма! - насмешливо произнесла она. - Не могла же ты серьезно вообразить, что такой мужчина как он, может заинтересоваться тобой!
      - Какое ты ничтожество! - воскликнула Эмма, едва удерживаясь на ногах. - Не могу понять, что мой отец нашел в тебе!
      На Селесту эти слова не произвели никакого впечатления.
      - Какая разница? Он был одинок, а если человек одинок, его легко увлечь.
      - Я знаю! К сожалению!
      Казалось, Селеста получает удовольствие от происходящего. Затем, словно вспомнив о случае в холле, она произнесла:
      - А теперь уходи! Я больше не хочу тебя видеть. Ты начинаешь надоедать мне. И если эта тварь, Анна, попытается стать твоей союзницей, она увидит, что силой моего влияния не стоит пренебрегать.
      Эмма вышла, чувствуя себя больной и униженной. Неужели ее чувства были так заметны? Неужели по ее поведению Селеста поняла что-то, в чем она сама себе пока еще не признается? Представить себе, что она после этого может встретиться с графом Чезаре, было невозможно, тем более после обвинений, которые он бросил ей в лицо на лодке. Она от всей души пожалела, что вообще согласилась поехать с Селестой в Италию. Ей следовало бы помнить, что мачеха не могла измениться за один день.
      Эмма забралась в кровать уже на рассвете и заснула почти мгновенно, глубоким сном без сновидений, от которого пробудилась только в полдень.
      9
      На следующий день Эмма вообще не встретила графа Чезаре. Он оставался в своей комнате до обеда, потом они с Селестой куда-то уехали, пока Эмма переодевалась к столу. Старая графиня упомянула, что они обедают с друзьями и совсем ничего не сказала о его ране.
      На следующее утро Эмма отправилась с Анной за покупками. Старая служанка была рада компании молодой девушки. Эмма помогла ей донести тяжелые корзины, а себе она купила два новых платья на случай, если ей снова придется пойти куда-нибудь с Антонио Венкаре.
      Все это время Эмма находилась в ужасно подавленном состоянии и была решительно настроена никогда больше не сталкиваться с Селестой и графом Чезаре. Она надеялась, что скоро сможет вернуться в Англию, где у нее было много друзей. Некоторые из них писали ей, интересуясь, как она проводит время в Венеции, но до сих пор у нее не хватало духа ответить им. Как можно восторгаться отдыхом, когда ситуация, в которой она находилась, с каждым днем все более осложнялась. Когда подошло время ленча, она вошла в гостиную и увидела там графа Чезаре, стоявшего возле бара и наливавшего в стакан приличную порцию виски.
      Эмма хотела уйти, но граф увидел ее. Он проглотил половину содержимого стакана и сказал:
      - Ну, Эмма! Тебе не нравится, что я пью виски в столь ранний час? Эмма снова повернулась к нему. Она заметила, что несмотря на смуглый цвет его худощавого лица, он все еще выглядит бледным, а левая рука немного напряжена. Тем не менее в темном свободном костюме он был обезоруживающе привлекателен, и ее щеки внезапно вспыхнули, так как она вспомнила их последнюю встречу наедине. Ей показалось, что какой-то магнетизм, исходивший от Видала Чезаре, окутывал ее и лишал сил, наполняя желанием почувствовать на своем теле эти сильные смуглые руки, и ощутить, как его жадные губы страстно прижимаются к ее губам. Но она сказала:
      - То что вы делаете, меня не касается.
      Она наклонила голову, пытаясь найти сигарету.
      Он открыл портсигар, и она нервно взяла одну, позволив ему поднести зажигалку. Затем резко затянувшись, Эмма направилась к открытой двери, ведущей в лоджию. День был прекрасным, легчайший ветерок шевелил тенты на маленьких лодочках, проплывавших внизу.
      Краем глаза она видела, что граф стоит чуть позади.
      - Я чувствую, что должен извиниться за свое поведение... вчера днем, - неожиданно мягко прошептал он, и Эмма вздрогнула.
      - В этом нет необходимости, - холодно ответила она. - Я... Я забыла... все.
      - Возможно, нет... - он небрежно пожал плечами. - Но мне не нравится, что в моем присутствии ты ведешь себя как школьница. Ты постоянно держишься так, словно я собираюсь наброситься на тебя.
      Эмма придала своему лицу, как ей казалось, насмешливое выражение и с упреком произнесла:
      - У вас богатое воображение, граф Чезаре. Если мои манеры кажутся вам чересчур сдержанными, то это оттого, что мое присутствие здесь явно затянулось, и мне очень хотелось бы поскорее уехать.
      Чезаре полез в карман за сигарами, и она увидела, как он поморщился от боли в руке. Затем пристально посмотрел на нее, его голубые глаза были твердыми как сталь.
      - Ты права, - сказал он наконец. - Я тоже хочу, чтобы ты уехала из Палаццо, но совсем не по той причине, которую ты себе вообразила.
      Эмма побледнела.
      - Извините, но я не могу оказать вам эту услугу.
      Граф задумчиво рассматривал кончик своей сигары.
      - Я думаю о твоем благополучии, - произнес он тихим и мягким голосом.
      - О, действительно! - В голосе девушки было сомнение.
      - Да, действительно, Эмма, пожалуйста, поверь мне...
      - Нет, спасибо, - перебила она его, отворачиваясь. - В любом случае, вы забыли наш уговор. Мы не должны разговаривать друг с другом, ну разве что самые обычные приветствия.
      Глаза графа потемнели от гнева, он сделал шаг к ней, повернул к себе и сморщился от боли, потому что снова пошевелил раненой рукой. Он резко отпустил ее и сжал кулак.
      Сердце Эммы переполнилось состраданием.
      - О, Чезаре, - нетерпеливо сказала она. - Вам надо перевязать руку.
      - Откуда тебе это известно? - пробормотал он сквозь зубы.
      - Я знаю больше, чем вы думаете, - закричала она. - Вам швы наложили? Вы приняли какие-то лекарства?
      Лицо графа стало суровым.
      - Не надо практиковаться на мне в оказании первой медицинской помощи! - прошептал он, вытирая лоб тыльной стороной руки.
      - Это не первая медицинская помощь, - возразила Эмма сердито. - Я была...
      - Эмма! - остановил ее голос Селесты. - Как ты думаешь, что ты делаешь?
      - Делаю? - Эмма резко повернулась. - Я ничего не делаю. Графу Чезаре больно, вот и все!
      Селеста не обратила на нее внимания и подошла к Чезаре.
      - Дорогой! Что случилось? Эмма нечаянно задела твою руку?
      - Нет, - решительно сказал он. - Эмма ничего не сделала. Абсолютно ничего!
      Девушка ушла. Она не могла видеть как мучается Чезаре, а тем более не могла выносить Селесту, игравшую роль ангела-хранителя. Это было так... так ужасно, так фальшиво!
      Прошло несколько дней. Эмма редко видела свою мачеху и графа Чезаре, но были ли они вместе все это время, она не знала. Эмме часто доставалось от Селесты, она командовала Анной, давала своей падчерице бесконечные небольшие поручения и вообще ужасно докучала. У девушки почти не оставалось времени для себя, потому что, хотя Селеста и отправлялась утром за покупками, она следила за тем, чтобы Эмме было чем заняться до тех пор, пока она не вернется. Что касается графа Чезаре, то Эмма старалась, чтобы они не оставались наедине.
      Вскоре появился Антонио и договорился, что они с Эммой отправятся в оперу слушать "Паяцев". Хотя Эмма и не была страстной любительницей оперного пения, она получила огромное удовольствие от спектакля. Антонио, казалось, наслаждался ее обществом, и на следующий вечер пригласил ее к себе, чтобы познакомить с матерью, отцом и тремя сестрами. Для Эммы это было большим испытанием, хотя тетя графа Чезаре, оказавшаяся восхитительной и привлекательной женщиной, сделала все, чтобы Эмма чувствовала себя непринужденно.
      Дни шли, и к большому разочарованию графини Чезаре и Селеста, казалось, нисколько не продвинулись в своих отношениях. В моменты затишья Эмма думала о своем будущем, когда она вернется в Англию. Белые стены больницы теперь казались такими холодными и далекими.
      Прошло дней десять после несчастного случая с графом. Эмма собиралась сделать кое-какие покупки по просьбе Анны и в этот момент встретила Видала, выходившего из маленькой кладовой, которая заинтриговала ее в первый день.
      - Buon giorno, signorina, - произнес он насмешливо. - Come sta?
      - Bene, grazie, - холодно ответила Эмма и хотела пройти мимо, но он преградил ей путь.
      - Очень хорошо, - сказал он лениво. - Ну и куда мы идем?
      - Это вас не касается, - резко ответила Эмма.
      На лице графа появилось раздражение.
      - Как ты смеешь говорить так со мной! - воскликнул он. - Я спрашиваю, куда ты идешь?
      - О, просто за покупками для Анны, - она показала на дверь. - Джулио ждет меня в лодке. Я могу идти, синьор граф?
      Граф отступил в сторону.
      - Подожди! У меня тоже есть дело в городе. Я отвезу тебя. Это избавит Джулио от хлопот, так?
      Эмма тяжело вздохнула.
      - Если вы настаиваете, - произнесла она устало.
      Чезаре сердито нахмурился, но девушка небрежно проскользнула мимо, открыла дверь и оглянулась, чтобы посмотреть идет он за ней. Он стоял неподвижно, и она вскрикнула, прижимая руку ко рту:
      - О, боже. Я причинила вам боль?
      Он покачал головой, но ничего не сказал, а просто последовал за ней через двор к ступенькам. Затем он что-то быстро сказал Джулио по-итальянски, и старый слуга поспешил назад в Палаццо.
      - Забирайся в лодку, - сказал граф, и девушка подчинилась, ругая себя за неосторожность.
      - О чем ты думаешь? - спросил он, когда они повернули в Большой Канал.
      - Если вы хотите знать правду, - ответила Эмма, - то о вашей руке. Она совсем не зажила, так ведь?
      Его лицо стало похожим на маску.
      - Это мое дело.
      - Нет. Вы ведете себя, как ребенок, - воскликнула она. - Разве вы не знаете, что может начаться гангрена? Вы можете потерять руку!
      - Маловероятно, - заметил граф холодно.
      - Не маловероятно! Я видела, что так бывает!
      - В самом деле? Где? - его голос был насмешливым. - О, я догадываюсь. Ты одна из тех, кто занимается благотворительностью и посещает больницы, чтобы произвести впечатление на пациентов.
      - Вы невозможны! - сказала Эмма и прикусила губу. Она и так уже сказала слишком много, и если Селеста узнает об этом, то придет в ярость.
      - Где ты собираешься делать покупки? - спросил Чезаре, меняя тему разговора.
      - А куда вы едете?
      - Как ты любишь говорить, это мое дело.
      Эмма вспыхнула.
      - Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что вы можете высадить меня там, где вам удобно.
      - Хорошо. Мы оставим лодку возле Риальто. Ты можешь встретить меня там, скажем... - он посмотрел на часы, - через пару часов.
      - Очень хорошо, - кивнула Эмма, и больше они не разговаривали.
      Было очень приятно самой делать покупки. Когда Джулио сопровождал ее, он обычно следовал сзади и нес свертки, но сегодня она чувствовала себя независимой. Эмма выбрала на рынке рыбу и овощи, затем обратила внимание на другую сторону моста, где уличные базарчики вели к Марсерии - главному торговому району Венеции. У нее еще было много времени, и, глядя в витрины магазинов, она думала о том, какие подарки купить своим подругам. Здесь были стеклянные фигурки, довольно изящные и дешевые, в отличие от изделий из стекла, к которым Эмма приценилась в более богатых магазинах. Но она решила пока подождать и ничего не покупать. Девушка направилась к тому месту, где граф оставил лодку под присмотром какого-то уличного оборванца - мальчишки с грязным лицом и в грязной одежде, но с довольно милой улыбкой. Она пошла напрямик через узкую улочку, ведущую к воде, и в конце ее нашла частный причал. Неожиданно путь ей преградили двое мужчин. Это были смуглые итальянцы невысокого роста, недружелюбно настроенные, которые с угрожающим видом двинулись к ней.
      Эмма попятилась, все еще не веря происходящему. Это не могло случиться с ней! В самом центре Венеции! Если они надеются, что она какая-нибудь богатая туристка, то их ждет большое разочарование. Она потратила все деньги, и в кошельке осталось всего несколько сотен лир.
      Стена склада, преградила ей путь к отступлению. Она беспомощно посмотрела за спины мужчин, но увидела, что узкий переулок слегка поворачивал, и этот поворот отлично скрывал их от глаз прохожих. Один из мужчина сказал что-то по-итальянски, второй громко засмеялся, и Эмма пожалела, что не поняла шутку. Кто эти мужчины? И что они хотят?
      - Non capisco, - осторожно ответила Эмма.
      - А, inglese, - сказал мужчина и подошел к ней ближе. - Синьорина Максвелл, si?
      Эмма нахмурилась, потом кивнула. Она онемела от страха и чувствовала, что если бы даже ей представилась возможность убежать, она не смогла бы сдвинуться с места.
      - Bene, bene, - мужчина улыбнулся, обнажив черные дыры вместо зубов. Его дыхание было зловонным.
      - Что вы хотите? Кто вы? - спросила Эмма в отчаяньи.
      - У нас есть послание для синьора графа, - сказал мужчина мягко, придвигая свое лицо к лицу Эммы, в то время как его товарищ прислонился к стене и внимательно наблюдал.
      - Послание! - Эмма подумала, что она произнесла это слово почти как сумасшедшая.
      - Si, послание. - Мужчина вытащил из кармана куртки нож с длинным лезвием, блеснувшим на солнце. Он улыбнулся девушке, словно собирался преподнести ей какой-то очень приятный подарок, затем приставил острие ножа к ее щеке.
      Эмма подумала, что сейчас упадет в обморок. Ее колени задрожали, и она никак не могла заставить себя закричать или, по крайней мере, произнести хоть слово.
      - Да, послание, - повторил он мягко. - На которое он должен обратить больше внимания, чем на предыдущее.
      Эмма попыталась заговорить.
      - Вы... вы собираетесь меня убить? - выдохнула она наконец.
      Мужчина улыбнулся.
      - Интересно, почему это пришло тебе в голову? - спросил он насмешливо. Затем задумчиво посмотрел на нож. - А, понимаю, нож! Он вас пугает, синьорина. Прошу прощения.
      Он сделал шаг назад, и нож упал вниз. Эмма облегченно вздохнула.
      - Что... что это за послание? - спросила она, пытаясь взять себя в руки. Казалось, ее единственным шансом было не потерять голову.
      Второй мужчина сказал что-то своему товарищу. Он рассматривал ее, как бы раздевая взглядом. Очевидно, его слова не нашли отклика в душе человека с ножом, потому что тот покачал головой и, размахивая руками, начал что-то быстро говорить. Они говорили на диалекте, и ей трудно было понять что-либо. Она разобрала слова abbiamo fretta... non ho tempo, которые как она помнила, означали, что они спешат, но даже это не успокоило ее.
      - А теперь, синьорина, - снова обратился к ней мужчина и улыбнулся. Я готов поверить, что вы не знаете, почему вы здесь, но граф Чезаре поймет адресованное ему послание...
      Он подошел ближе, схватил девушку за волосы, оттянул голову назад, затем медленно расстегнул пуговицы ее свитера, обнажил плечо и с размеренной жестокостью разрезал гладкую кожу. Крик замер в горле Эммы, так и не вырвавшись наружу, и она потеряла сознание.
      Когда девушка пришла в себя, то почувствовала, что голова у нее кружится, а перед глазами все плывет. Какое-то время она лежала на камнях мостовой, не понимая, что произошло. Затем память вернулась к ней, она с трудом встала на колени, испуганно оглядываясь по сторонам, но в переулке никого не было. Она прикоснулась к плечу и увидела, что рука вся в крови. С большим трудом ей все-таки удалось встать на ноги. Дрожащими пальцами она оттянула пропитанный кровью свитер и посмотрела на плечо. Ей показалось, что мужчина вырезал у нее на коже свои инициалы. Она достала из кармана носовой платок и вытерла руки от крови. Она не могла выйти из переулка в таком виде, иначе, наверняка, привлекла бы внимание полиции. Несмотря на все происшедшее, она не могла допустить, чтобы это случилось.
      Эмма пригладила волосы руками, пытаясь привести себя в порядок, подняла корзину с покупками и медленно побрела по переулку. Плечо немного болело, но она старалась держаться так, будто ничего не случилось.
      Граф нетерпеливо ходил взад-вперед по причалу и заметив, как она появилась из-за угла, направился к ней. Он отвернул манжету и показал ей на стрелки золотых часов.
      - Dio! - произнес он сердито. - Где ты была? Я жду тебя больше часа!
      - Часа? - повторила Эмма автоматически. Неужели так долго? - Прошу прощения. Я задержалась. - Она немного покачнулась и граф мгновенно схватил ее за руку.
      - Что случилось? - он заметил темное пятно на ее свитере. - Mamma mia, ты ранена! Эмма, ты должна рассказать мне, что случилось?
      - Мы... мы можем сначала сесть в лодку? - спросила она слабым голосом, и он поспешно кивнул.
      - Конечно. Пошли.
      Он поставил корзину в лодку, заплатил мальчишке, который все еще крутился тут, помог Эмме забраться внутрь и запустил двигатель.
      Эмма опустилась на деревянную скамейку и попыталась собраться с мыслями. Сейчас, когда она снова была рядом с Чезаре, ее страх прошел. Он придавал ей уверенность, и на мгновение она полностью расслабилась. Она взяла зажженную сигарету, предложенную ей графом и с благодарностью затянулась.
      - А теперь, - сказал он, прислоняясь спиной к сиденью и пристально глядя на нее, - расскажи мне, что случилось.
      Эмма попыталась воспроизвести то, что с ней произошло. Теперь все это казалось нереальным и только ощущение жжения в плече напоминало ей, что это не сон. Она закончила свой рассказ и добавила:
      - Так что в конце концов никакого послания не было.
      Чезаре покачал головой.
      - Послание было, синьорина, - ответил он мягко. - Или, может быть, его лучше назвать предупреждением? Они знали, что я пойму, Эмма.
      Эмма бросила окурок в темную воду. Она ничего не понимала. Кто-то имел зуб на графа Чезаре и то, что она оказалась во всем этом замешанной, чистое совпадение. Ей казалось, что если бы этим утром с графом была Селеста, ее использовали бы таким же образом.
      Она посмотрела на Чезаре.
      - Вам не кажется, что пора мне объяснить, почему происходят подобные вещи? - спросила она, чувствуя себя уверенней.
      Его лицо стало суровым.
      - Нет. Это "пора" никогда не наступит, - ответил он холодно. - Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Если бы эти люди подумали, что ты каким-то образом причастна к этому делу, ты была бы мертва!
      - Вы, должно быть, шутите!
      - Но ты ведь не смеешься, синьорина, - резко сказал он. - Это не игра. И, пожалуйста, хоть ты и стала свидетельницей нескольких, совершенно не связанных между собой происшествий, не пытайся анализировать их или сопоставлять. Выбрось это из головы. Все скоро закончится, поверь мне.
      Эмма покачала головой.
      - Ради всего святого! Я всего лишь человек. Как я смогу объяснить это... - она показала на руку, - ...Селесте?
      - Разве это обязательно?
      Эмма пожала плечами.
      - Рана требует лечения.
      - Мы этим займемся немедленно. Ты, должно быть, заметила, что мы не возвращаемся в Палаццо. У меня есть друг...
      Они остановились возле причала и, пройдя через деревянную арку, оказались в каменном дворе, из которого расходилось несколько маленьких переулков и проходов. Эмма последовала за Чезаре в один из переулков к мрачному дому с каменным фасадом. Граф открыл дверь, и они вошли в устланный коврами зал с хрустальной люстрой. Темно-синий ковер тянулся вверх по пологой лестнице, и они поднялись на второй этаж. Табличка на одной из комнат гласила: "Doktore Zuciano Domenico" и Эмма с любопытством посмотрела на графа. Чезаре открыл дверь и без церемоний вошел. Они оказались в большой приемной, которая была совершенно пустой. Чезаре оглянулся по сторонам, затем пересек комнату и направился к двери, ведущей в кабинет.
      Лючьяно Доменико оказался немного старше графа. Он был очень приветлив, и сразу же понравился Эмме.
      - А, Чезаре, - приветствовал он графа, - Come sta?
      Чезаре быстро заговорил с доктором по-итальянски, показывая ему на Эмму.
      - Ну, синьорина, - сказал доктор по-английски. - Вы поранили руку?
      Эмма взглянула на Чезаре. Тот слегка кивнул и сказал:
      - Не бойся, Эмма. Доктор - мой друг. Он не будет задавать лишних вопросов.
      Эмма расслабилась и ответила:
      - Вы хотите осмотреть мое плечо?
      - Конечно, - доктор взглянул на Чезаре. - А вам, мой друг, наверное, придется подождать за дверью, - сказал он улыбаясь.
      Чезаре посмотрел на вспыхнувшие щеки Эммы и кивнул. Доктор помог ей снять свитер и осмотрел рану. К счастью, порезы не были очень глубокими.
      - Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, - сказал доктор Доменико, смачивая спиртом кусочек ваты, которым собирался промыть рану.
      При прикосновении к плечу, Эмма почувствовала жгучую боль, она сцепила зубы и схватилась за ручку кресла так, что ее пальцы побелели. Но в спирте было какое-то анестезирующее средство, которое через мгновение полностью сняло боль, и Эмма снова расслабилась.
      Когда доктор смыл засохшую кровь, и порезы стали четко видны, он изумленно вскрикнул, пробормотав что-то на своем родном языке.
      - Что случилось? - спросила его Эмма.
      Доктор покачал головой.
      - Минутку, синьорина, - сказал он, открыл дверь и позвал, Чезаре. Entrate, per favore.
      Глаза Эммы округлились, когда она увидела, что граф возвращается. Она поспешно схватила свитер и прикрылась им, словно защищаясь.
      - Расслабься, - пробормотал он с раздражением в голосе. Доктор показал на плечо, и они вместе стали рассматривать порезы.
      - Si, - произнес Чезаре наконец. - Вы правы, друг мой.
      - Что происходит? - Эмма насупилась. - Думаю, я имею право знать.
      - Ничего, - ответил Чезаре, рассматривая рану. - Но будь уверена, Эмма, люди, которые это сделали, получат по заслугам. Я обещаю тебе это. Его голос стал гневным.
      - О, пожалуйста, - Эмма схватила его за руку. - Не надо рисковать ради меня. Я не получила серьезных повреждений. Я просто очень испугалась. И слава Богу, что осталась жива!
      Граф некоторое время изучал ее бледное лицо, затем мягко проговорил:
      - Не волнуйся, cara. Я не буду рисковать. То, что случилось тогда вечером, произошло из-за моей беспечности.
      Эмма с тревогой посмотрела на доктора, но граф только улыбнулся.
      - Уж не вообразила ли ты в самом деле, что моей рукой занимался Джулио? - спросил он недоверчиво.
      - Конечно, я так и подумала. А почему бы нет?
      Граф засмеялся.
      - Извини. Мне следовало разубедить тебя.
      - Но ваша рука все еще причиняет вам боль.
      - Если бы вам наложили двадцать швов, вы чувствовали бы то же самое, - проговорил доктор сухо. - Зрелище было не из приятных.
      - В это я могу поверить, - содрогнулась Эмма. - Чезаре, почему вы не сказали мне?
      Он пожал плечами.
      - Мы ведь не разговаривали с тобой, помнишь?
      Эмма посмотрела на него и слабо улыбнулась. Теперь все казалось таким глупым.
      Когда плечо Эммы было забинтовано, они покинули кабинет Лючьяно Доменико. Возвращаясь по переулку к причалу, Эмма дернула Чезаре за рукав.
      - Что доктор увидел... на моей руке? - спросила она. - Скажите, пожалуйста.
      Граф мгновение колебался, потом мягко ответил:
      - Нет смысла пытаться сохранить это в тайне. Ты все равно все увидишь, когда швы затянутся, и повязку можно будет снять. На твоей руке вырезан номер, вот и все. Номер.
      Глаза Эммы расширились от удивления.
      - Номер! - эхом повторила она. - Но зачем им понадобилось вырезать номер на моем плече?
      - Попытайся понять, что будет лучше, если ты ничего не узнаешь.
      Эмма сжала губы. Трагические утренние события, боль в руке, обида на графа - все это разом нахлынуло на нее, и на мгновение ей показалось, что она вот-вот расплачется. Неужели справедливо, что она должна воспринимать все, как должное? В конце концов, она всего лишь человек и, имеет право знать, какая опасность может подстерегать ее в дальнейшем.
      10
      Оставшуюся часть пути они ехали молча. Эмма не решалась заговорить, опасаясь сказать какую-то глупость, граф же, казалось, был поглощен собственными мыслями. Приближалось время ленча, и Эмма с ужасом думала о скандале, который может устроить Селеста. Видимо, будет нелегко проникнуть в Палаццо незамеченными. Однако, когда они приблизились к причалу, Чезаре вдруг повернул лодку в узкий канальчик, по обеим сторонам которого возвышались каменные стены. Немного выше уровня воды виднелись зарешеченные окна. Они приблизились к низкой арке, под которой едва смогла проскользнуть лодка, а затем оказались в темном, похожем на пещеру подвале, пахнущем сыростью и плесенью, заваленном корзинами и ящиками.
      - Где мы? - спросила Эмма с любопытством. - Это подвал Палаццо?
      Граф кивнул.
      - Часть его. В нем удобно скрыться незамеченным в случае опасности.
      Они оставили лодку и поднялись по деревянным ступенькам к двери, приведшей их в огромную комнату с массивной раковиной, ржавыми кранами и длинным деревянным столом. Чезаре нес корзину Эммы, но, несмотря на это, она вскоре устала, и приходилось время от времени останавливаться, чтобы собраться с силами. Следующая дверь привела их к узкому лестничному пролету. А через некоторое время они попали в меблированные апартаменты, и Эмма с облегчением вздохнула. Граф закрыл дверь и сказал:
      - Ну вот, почти пришли. Мы пройдем через кухню. Там есть проход, который ведет в твою спальню. Тебе нетрудно будет войти к себе незамеченной.
      - Спасибо, - ответила Эмма довольно сухо. - Но Анне нужны овощи для ленча. Она и так ждала довольно долго. Возможно, она обошлась без них, но что скажет графиня?
      - Графине необязательно знать, - ответил граф спокойно. - Ты можешь оставить корзину Анне, когда мы будем проходить через кухню. Я сам с ней поговорю.
      Анна не удивилась, когда они появились со стороны кухни, но на мгновение остановила Эмму и сказала:
      - Синьора Воэн спрашивала о вас час назад. Я сказала, что вы отправились за покупками для меня, но... но я не знаю поверила ли она мне.